Валерий Николаевич Сойфер - выдающийся биолог и правозащитник. Родился в Горьком
в 1936 году. Окончил Московскую сельскохозяйственную академию и 4 курса Физфака
МГУ. Работал в Институте атомной энергии им. Курчатова. Создал в Москве Институт
прикладной молекулярной биологии и генетики. В конце 70-х годов за свою правозащитную
деятельность и дружбу с Сахаровым ученый был лишен возможности работать. В 1988
году эмигрировал в США. Сейчас Валерий Сойфер профессор и директор лаборатории
молекулярной генетики Университета Дж. Мейсона в США. Валерий Николаевич автор
более 20 книг. Живет в пригороде Вашингтона, активно содействует развитию российской
науки.
А.МАКСИМОВ: Когда вы в последний раз были на российском телевидении?
В.СОЙФЕР: Это был 1969 год.
А.МАКСИМОВ: Есть такой анекдот. Американец говорит русскому: "Я думал,
Вы отстали от нас на 20 лет, а Вы отстали от нас навсегда". Относительно
генетики это так?
В.СОЙФЕР: Мне кажется вопрос и ответ не корректны. И та и другая, и другая
системы движутся. Амбициозный ответ американца не является правдой ни в каком
отношении. В начале века можно сравнивать европейскую и российскую науку. В России
наука была очень сильной и жила очень мощной, серьезной бригадой. В 17 году начался
процесс ее уничтожения. Он продолжался довольно долго.
А.МАКСИМОВ: С чем это было связано?
В.СОЙФЕР: Во-первых, люди верили в то, что все изменчиво. И все можно изменить:
общество, человека, природу. "Мы не можем ждать милости от природы. Взять
их у нее - наша задача" - говорил великий плодовод Мичурин. Он, правда, писал
письма в центральные газеты с просьбой объединиться вокруг царского престола всем
интеллигентам. Он был дворянин и помещик.Во-вторых, люди, пришедшие к власти,
были далекими от знания. Они умели Хлестко оперировать фразами и выступать на
митингах. Они не были людьми способными понять. В-третьих, это неистребимая борьба
со всем, что кажется противоположным и настроенным против тебя.
А.МАКСИМОВ: Вы были знакомы с Лысенко. Что это был за человек?
В.СОЙФЕР: Я бы назвал его вдумчивым демагогом. Человеком, который раздувает
свои идеи и придает им много значения. Он был малообразован, поэтому собственные
выдумки ему казались последними открытиями науки. Он предлагал одно за другим
какие-то новшества. Наука им, естественно, сопротивлялась. Тогда он придумал,
что науку нужно отменить. Его отрицание генетики - это результат его несовершенных
конструкций. Вавилов пытался что-то доказать. Но парадокс судьбы заключается в
том, что именно Вавилов ответственен за продвижение Лысенко в люди.
А.МАКСИМОВ: Вы преподаете в Америке. Насколько мне известно, американские
студенты ставят оценки своим преподавателям. Это хорошо?
В.СОЙФЕР: Это очень хорошо. Это дисциплинирует. Есть существенное открытие
между российскими и американскими студентами. Американцы отчетливо понимают, где
они будут зарабатывать себе деньги. В России людям при слове "деньги",
кажется, что их опускают ниже, чем их человеческое достоинство. Американские студенты
платят за образование. И за свои труды они хотят получать знания, а не оценки.
А.МАКСИМОВ: В чем отличие американской молодежи от нашей?
В.СОЙФЕР: Американцы более целенаправленны. Они отлично понимают, что жизнь
- это не прогулка. Студенты не прогуливают и готовятся к лекциям.
А.МАКСИМОВ: Я знаю, что вы недавно встречались с Валентиной Матвиенко. Зачем?
В.СОЙФЕР: В прошлый мой приезд Валентина Ивановна помогла нам с изданием Энциклопедии
современного естествознания. Я привез ей шесть уже напечатанных томов.
А.МАКСИМОВ: Как Вам кажется, правозащитное движение может возродиться в
России?
В.СОЙФЕР: А оно и сейчас не умерло. Моего брата обвиняли, что он шпион. Была
создана специальная комиссия. Было установлено, что он занимается исключительно
научной деятельностью. В прежние времена - это называлось диссидентством.
А.МАКСИМОВ: Сейчас надо бороться за права?
В.СОЙФЕР: Конечно.
А.МАКСИМОВ: Как Вы оцениваете роль Солженицына как правозащитника?
В.СОЙФЕР: Роль Солженицына не только для России, но и в мире имеет космическое
значение. Нам современникам трудно оценить, насколько эта роль существенна для
развития мира в целом.
А.МАКСИМОВ: Когда вы решили уехать, как к этому отнесся Сахаров?
В.СОЙФЕР: С некоторым сожалением. Андрей Дмитриевич был очень деликатный человек.
Но я видел, что большого понимания и встречного душевного чувства не было.
А.МАКСИМОВ: В какой момент вы поверили, что Вы сможете приехать в Россию?
В.СОЙФЕР: Когда Елена Боннер позвала меня на Первый Сахаровский конгресс, я
понял, что действительно что-то происходит. Сказать, что был какой-то момент,
что я поверил…Такого не было.
А.МАКСИМОВ: Вы верите, что те перемены, которые происходят в России - это
навсегда?