От центра Севастополя до монастыря где-то километров тринадцать. Монотонные
прежде степные версты Гераклеи - бывшие сельскохозяйственные угодья Херсонеса
— ныне очень изменились. Куда ни кинешь взор — повсюду дачные домики и коттеджи,
кричащие о вкусах и социальном положении их хозяев, стенки, сложенные из известняка,
добытого из земли Гераклейского полуострова, набирающие силу деревья и кустарники.
Но пройдите несколько метров вправо от конечной остановки и вас охватит «...
могущественное и грозное великолепие». Так в свое время увидел это дивное место
ученый, путешественник, симферопольский педагог Е. Л. Марков. «Передо мною,—
писал он,— на страшной глуби и на страшное пространство колыхалось синее волнующееся
море. переливавшее зеленью, багрянцем, серебром и чернью. Громадные утесы, обглоданные,
оборванные, шагнули с обеих сторон в это ревущее море. Больше ничего не было,
это была какая-то безумно-смелая, волшебная декорация, ничего похожего на то,
что я когда-нибудь видел, она горела и сверкала светом и красками. Она шумела
и колыхалась одна в своей великолепной пустынности, без человека, без птиц,
без живого дыхания. Она дышала, говорила, смотрела сама, не нуждаясь ни в чем
и ни в ком, сама немая и безокая красота. Образы искусства и поэзии, когда-то
восхищавшие мечты и сны, когда-то расцветавшие, тихо всколыхались в душе от
этого внезапного озарения. Но живая красота все приисполнила, все оттеснила
на задний план, очаровав даже чувство...