«Шесть демонов Эмили Роуз» (The Exorcism of Emily Rose) — 2005
2009-09-28 00:51 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Рубрику ведет Михаил Трофименков
Режиссер Скотт Дерриксон поставил эксперимент, весьма радикальный для спеца по ужасам и фантастике, ранее ни в чем амбициозном не замеченного. Переплел два полярных жанра — невнятный мистический триллер и строгую судебную драму. Немыслимо представить себе фильм, в котором присяжные определяли бы вину Дракулы или доктора Франкенштейна. А тут священника Мура (Том Уилкинсон) судят за убийство по неосторожности 19-летней Эмили Роуз (Дженнифер Карпентер). Девушка из патриархальной семьи, отправившись на учебу в город, стала жертвой то ли видений, то ли галлюцинаций. Доктора предположили эпилепсию и назначили лечение, Мур прописал экзорцизм. Не помогло ни то, ни другое — девушка погибла. Стороны процесса, прежде всего неверующая карьеристка, адвокат Эрин (Лора Линни), должны решить, пала ли Эмили жертвой мракобесия, или в нее действительно вселились шесть демонов, в том числе твари, ранее овладевшие Каином, Нероном и Иудой,— так они, во всяком случае, представились Муру. Соединить несоединимое не удалось: это не фильм, а два фильма. В одном из них сами по себе распахиваются и захлопываются двери, шевелятся карандаши на столе, на Мура набрасываются адские кошки. В другом антрополог Садира (Шоре Агдашлу) несет наукообразный бред о гиперчувствительности, потирает руки или, напротив, гневается на Эрин прожженный шеф юридической фирмы, пытается примирить свою веру с буквой закона прокурор. Так что в результате зрителям решительно непонятно, следует ли ужасаться тому, что врача-свидетеля задавил автомобиль, которым явно управлял сам Вельзевул, или радоваться, что, успешно завершив процесс, Эрин отказалась стать партнером своего циничного работодателя.
"Восемь дней Зейнеп" (Zeynep`in sekiz gunu) — 2007
Событие недели — глава трилогии Джемаля Сана, выспренно названной им "Душа, разум и сердце" и включающей в себя также "Восемь дней Дилбер" (2008) и "Восемь дней Али" (2009). В последние годы турецкое кино, ранее относившееся к такой же мелодраматической экзотике, как Болливуд, реально встало с колен и покорило крупнейшие фестивали. Зная, мягко говоря, общительный турецкий характер, трудно поверить, что лейтмотив турецких фильмов — то, что в эпоху Микеланджело Антониони называли некоммуникабельностью. Но если в европейском варианте она кажется претенциозной или даже пародийной, то в турецкой версии убеждает и трогает. Зейнеп (Фадик Севин Атасой) — ходячее воплощение городского одиночества. Девушка почти ни с кем не разговаривает, даже на остановке автобуса, каждое утро доставляющего ее от безликой многоэтажки к такому же безликому офису, стоит в стороне от кучки ожидающих. Ее жизнь не просто течет изо дня в день по одному и тому же расписанному до мелочей руслу: подъем в один и тот же час, одинаковый завтрак, одинокий обед в одном и том же кафе. В этой убогой размеренности таится какой-то величественный ужас повседневности. Даже безобидные яйца на краю кухонной плиты выглядят памятником безнадежности. Возможно, это звучит комично, но Сан снимает так монументально, что ирония отступает. Сюжет в пересказе тоже может показаться мелодраматичным, но Сан растворяет в общем-то надуманную историю в быту новостроек, трущоб, традиционных кварталов — на экране дышит не туристическая, не фольклорная, а, очевидно, правдоподобная Турция. Случайно отступив от железного распорядка, Зейнеп оказывается в ночном баре, где попадает под обаяние сомнительного Али (Мустафа Юстюндаг). То, что для современной девушки — приключение, ну, может быть, разочарование, для нее — трагедия. "Восемь дней Зейнеп" оказывается фильмом о наваждении, отчаянии, безумии, метаниях по кварталам, куда раньше героиня и ногой бы не ступила, рыданиях в пустой квартире и неизбежном возвращении в добровольную тюрьму, откуда Зейнеп после того, что с ней случилось в финале, очевидно, не сбежит никогда. Понятно, что вытянуть такой сюжет может только очень талантливая актриса: Фадик Севин Атасой этот экзамен выдержала блестяще.
"Лев" (Le lion) — 2003
Телефильм Жозе Пинейро по одноименному роману Жозефа Кесселя примечателен тем, что директора кенийского заповедника, экс-охотника, поклявшегося своей 12-летней дочери Патрисии (Анушка Делон) больше не убивать животных, сыграл Ален Делон, редко появляющийся на экране. Съемки сопровождали трогательные репортажи о том, что Делон обещал дочке подарить слона — и подарил. Правда, любимец героини Кинг в те минуты, когда просыпается его зверская природа и он терзает влюбленного в девочку воина Уриунга, выглядит слишком уж компьютерным. Зато прочие позирующие перед камерой звери вполне натуральные, картинка гладкая, Африка дикая и красивая. На фоне природных красот несколько забывается, что Кессель написал роман о прощании с детством и первом разочаровании ребенка в людях. Анушка осталась своим львом довольна, ну и хорошо.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Турция":

Последние новости по теме "Кения":

«Сплин» не ушел от рока
2009-09-28 01:18 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Рубрику ведет Мария Мазалова
// ДЕЖАВЮ
3 октября в спорткомплексе "Олимпийский" состоится первый концерт группы "Сплин" в поддержку нового альбома "Сигнал из космоса".
Александру Васильеву нравится формулировка "раздвоение личности", он даже вынес ее в заглавие предыдущего альбома своей группы "Сплин". "Раздвоение личности" в данном случае — поколенческое понятие. Имеется в виду, что для самого Васильева, как и для большинства музыкантов его поколения, наиболее органичной формой самовыражения является русский стих — тот, что достался в наследство от литературоцентричной страны и от русского рока 1980-х, практически целиком зависевшего от поэтических способностей и амбиций его героев. С другой стороны, будучи неисправимыми меломанами, отечественные музыканты "за 30" переслушали слишком много англосаксонской музыки, чтобы это не нашло отражения в песнях.
Одной ногой в русской поэзии, другой в английской рок-традиции — таково поколение 1990-х, вскормленное "Нашим радио" на раннем, романтическом этапе его существования. Причем, судя по абсолютному большинству русскоязычных записей, до сих пор литературная составляющая представляется гораздо более сильной стороной, даже несмотря на то, что в отличие от персонажей андеграунда 1980-х поколению Александра Васильева доступны и студии, и инструменты, да и в целом информации больше. Дело, вероятно, в музыкальной традиции, которая у зарубежных музыкантов все же более прочна, а у нас, несмотря на то что, например, группе "Сплин", в этом году исполнилось 15 лет, все еще формируется. Глядя на артистов, привлекших к себе внимание в 2008-2009 годах, создается впечатление, что у них получается либо хорошо играть, либо веселить публику, либо хорошо петь, но по-английски. Совместить в себе все три достоинства пока не удалось никому, и прогремевшие во второй половине 1990-х Земфира, "Сплин", "Би-2" и Шнур оказываются гораздо более интересными персонажами, чем те, что появились в нынешнем десятилетии.
Концерт "Сплина" в "Олимпийском" — рискованное мероприятие. В настоящее время промоутеры не рискуют "заряжать" самую крупную крытую площадку Москвы даже для западных стадионных звезд, вроде Franz Ferdinand или Мэрилина Мэнсона. А из отечественных музыкантов там без особых волнений могут играть только самые востребованные и народные — ДДТ, "Машина времени", Земфира. У Александра Васильева нет иллюзий относительно зрительского потенциала концерта. Он честно признался журналистам, что выбрал "Олимпийский" для презентации нового диска только потому, что в нужный день уже был занят другой, менее вместительный столичный "железобетонный сарай" — дворец спорта "Лужники". Кроме того, лидер "Сплина" намерен развернуть сцену в "Олимпийском" таким образом, чтобы она была ориентирована не вдоль, а поперек самых протяженных трибун. А вообще он не очень интересуется продажей билетов и, судя по всему, не рассматривает концерт в "Олимпийском", как амбициозный проект, который должен кому-то что-то объяснить или доказать.
Самые важные и значительные альбомы "Сплина" вышли в 1996-1998 годах. С тех пор количество поклонников у группы, кажется, не очень менялось. Александр Васильев регулярно выпускает диски, но не совершает прорывов. Он по-прежнему любит британские гитарные риффы и Бродского с Маяковским. Иногда "Сплин" звучит жестче, и тогда появляются строгие угловатые песни. Иногда Васильев бывает слишком многословен, и тогда за ходом мысли следить сложнее. Сейчас он высказывается точнее, а в музыке больше мажора. Он по-прежнему не любит давать интервью, но излишней мизантропией не страдает. Во всяком случае, судя по песням из нового альбома "Сигнал из космоса", который будет представлен в "Олимпийском".
Борис Барабанов
Оригинальная статья

«Александринка всегда была театральным Ватиканом»
2009-09-28 01:45 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Слухи бессмысленно обсуждать, хотя они действительно имеют под собой некоторое основание. Периодически высокие начальники делают мне предложения разной степени манкости — но, к счастью, последнее слово всегда остается за мной. На сегодняшний день, кроме руководства Александринским театром, у меня нет творческих альтернатив.
Заманчиво, придя в новый театр, переписать его биографию, начав с себя. Сегодня это популярно. А для меня очень важно то, что Александринка всегда была театральным Ватиканом, государством в государстве. Проще всего было бы, конечно, обнулить историю. Сейчас ведь очень много подобных примеров: вместо икон в театрах висят портреты Станиславского и Немировича-Данченко, которые с изумлением глядят на какой-нибудь португальский мрамор в фойе.
Я всегда стремился приглашать на постановку классической драматургии только крупных режиссеров, которые обладали бы собственным взглядом на хрестоматийные произведения. Александринка как национальный театр не может быть замкнута на "сарафанной России", о которой писал Гоголь. Главный театр Петербурга должен работать прежде всего в международном контексте, должен приоткрывать пусть не окно, но форточку в Европу.
Сегодня многими движет лишь одно — желание забить до отказа зал, в последнее время усугубленное национальным лозунгом "Мы должны выживать". То есть если нам не на что жить, то нужно выпускать на сцену живородящих слонов? Во всей этой демагогии есть один положительный момент: благодаря кризису многие люди театра обнаружили свою истинную сущность. Раньше они маскировали страсть к золотому тельцу верностью заветам Станиславского, а сейчас раскрылись.
Сейчас зрительный зал Александринки разобщен в той же степени, как и наше общество. И в наших силах что-то с этим сделать. Ведь сегодняшней российской молодежи совершенно неведомо чувство патриотизма: они живут здесь, но могли бы прекрасно существовать и в какой-то другой стране. Я это по своему младшему сыну чувствую: у него нет ощущения, что, скажем, Бородино — это кровь его прадеда. О войне 1812 года можно прочитать в учебнике — и все. Для меня это очень серьезный симптом: на выходе мы можем получить замечательных граждан мира, которые бросят родину ради чего угодно. А мы с кем останемся, с алкоголиками?
А вот студенты и вообще молодежь, которая составляет очень большой процент нашей аудитории, воспринимает эту режиссуру на ура: они пришли в театр не за следованием канонам, а за чистой эмоцией — и получают ее. Что же до публики, ностальгирующей по шляпам с перьями, "Пигмалиону" и "Вееру леди Уиндермир",— что ж, ей в современной Александринке, видимо, действительно не слишком комфортно. Но они и сами понимают, что ничего такого в нашей сегодняшней афише быть не может.
Генеральной линией по-прежнему остается работа над классическим русским и зарубежным репертуаром. Вероятно, в следующем году появятся два спектакля по Шекспиру — я поставлю "Гамлета", Оскарас Коршуновас пока не определился с выбором конкретной пьесы. Но вообще, репертуар — это очень живая материя. Жизнь порой сама выкатывает решения, к которым ты не всегда можешь быть готов. Не должно быть ничего рационального, нельзя действовать в духе "а давайте-ка мы поставим современную пьесу". Кто мог предположить, что в этом году на афишах появятся имена сразу двоих наших современников — драматургов из Тольятти Вадима Леванова и Михаила Дурненкова? Очень часто парадоксальные предложения исходят и от самих режиссеров: невероятно неожиданным было предложение Кристиана Люпы после "Чайки" поставить у нас "Анатэму" Леонида Андреева. Но вообще, у нас в запасе еще очень много вариантов: есть пробелы в европейской драматургии — почти не представлен, к примеру, Ибсен. Так что классика будет питать эту сцену всегда.
Опасность превратиться в музей подстерегает каждый великий театр. Прошлое Александринки мы бережно храним, на основной сцене занимаемся вполне современным театром, а под эксперимент хотим отдать целый квартал — между площадью Островского, улицей Росси и набережной Фонтанки. Там скоро разместится новая сцена театра. Когда начинаются разговоры "давайте построим еще одну сцену", я всегда спрашиваю: а зачем строить? Что на ней будут играть? Какую функцию она будет выполнять? В случае Александринки все как раз предельно ясно: мы задумали не сцену даже, а театральный центр, аналогов которому нет не то что в нашей стране, но и в Европе. Нечто подобное сейчас существует только в Голландии. Сердцем Александринки-2 станет оснащенная современная площадка, которая в отличие от статичной сцены основного здания сможет трансформироваться как угодно. Можно будет рассадить три сотни зрителей, а можно — двадцать. К концу года мы намерены завершить проектирование, а в следующем году должны начать строиться — если только государство не выкинет нас из плана бюджетного финансирования.
Только в Петербурге все будет значительно круче и просто современнее. Появится центр интернет-технологий, с помощью которого мы планируем устраивать онлайн-трансляции спектаклей, делать ток-шоу с известными деятелями театра, проводить дистанционные мастер-классы. Меня страшно занимает идея поставить спектакль специально для веб-пространства: не замечать этой параллельной реальности сегодня может только полный аутист. Третьей составляющей Александринки-2 станет школа...
Актеров у нас готовить не будут — с их производством прекрасно справляется и петербургская театральная академия. Мы займемся подготовкой дефицитных кадров — режиссеров, сценографов, технологов сцены, художников по свету, литературных менеджеров. Обучение должно быть совместным, о чем когда-то Мейерхольд мечтал на пару с Гордоном Крэгом. Учащихся будет немного: чем меньше студентов, тем лучше. Когда набирают режиссерский курс из десяти человек, это грубейший формализм: театр — штучная профессия, и ее нужно штучно готовить. Александринка-2 может стать городским центром молодой режиссуры, а художественным руководством всего комплекса новой сцены будет заниматься Андрей Могучий.
Я уже тысячу раз сетовал на то, что в свое время российские театры не провели реформу. Сейчас все будут пожинать очень горькие плоды своей нерасторопности — в 90-е годы мы не провели ее сами, теперь за нас ее проведет Минфин. А он смотрит на показатели не качества, а количества: сколько спектаклей сыграли, сколько зрителей посмотрело. Это неизбежно приведет к халтуре.
Новые требования будут предъявлять и к нам. Ведь за последние годы мы в отличие от других именитых театров не сделали ни одного коммерческого спектакля, чем я очень горжусь. Мы не устраивали "чеса" — только серьезные гастроли. Мы позволяли себе больше репетировать, выпуская премьеру, долгое время репетировать на основной сцене. Сейчас придется затянуть кушаки. Хотя с посещаемостью, кстати, у нас полный порядок: почти что однотысячный зал ежевечерне заполнен процентов на восемьдесят. Но увеличение количества спектаклей неизбежно приведет к халтуре. Это означает, что нужно будет увести творческие силы из какого-то одного проекта и перебросить их на другой. Из этого получится только хаос, зато галочка в министерской ведомости будет поставлена.
Сегодня стало очень удобно обращаться с культурой. Нас стыдят: "Как вы можете говорить про деньги? Вы что, не видите, как живет страна?" А действительно — ужасно живет. И правда, даже как-то неудобно становится. Искусство ведь никуда не денется, у нас великая русская культура — что она, не выживет без нас? А ведь вполне может и не выжить.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Ватикан":

«Получили решение ЦК с разрешением на выпуск романа в свет»
2009-09-28 02:13 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
"И тогда Брежнев перестал отвечать на письма Симонова"
Взаимодействие писателей с властью имело намного более сложную структуру. Большую роль в главном вопросе для любого пишущего человека — публикации его произведений — играла цензура — Главлит. А известные писатели по волнующим их вопросам нередко обращались, минуя отдел культуры ЦК, к секретарям ЦК и членам Политбюро. Поэтому в отдельных случаях вопросы о произведениях или литературных журналах рассматривались на Секретариате ЦК. Затем, кто бы и что ни говорил, мнение руководства Союза писателей в ЦК всегда учитывалось и внимательно рассматривалось. Надо сказать, что в процесс выпуска произведения в свет иногда вмешивались влиятельные организации или люди со связями в высшем политическом руководстве и добивались запрета книг даже самых видных писателей, несмотря на то что отдел культуры ЦК не возражал против публикации.
В 1966 году в журнале "Новый мир" готовилась к печати первая часть фронтовых дневников Константина Михайловича Симонова "Сто суток войны. Памяти погибших в сорок первом". Главлит насторожили его комментарии к записям 1941 года. В них Симонов пытался осмыслить причины происшедшей тогда трагедии, критически анализировал поведение Сталина.
В 1966 году он уже заканчивался. Я вышел на работу в отдел культуры ЦК в 1962 году, и уже тогда дух XX съезда с его негативным отношением к Сталину у многих в руководстве страны вызывал неприятие. Как-то наш заведующий отделом Дмитрий Алексеевич Поликарпов пришел с совещания в "верхах". Собрал нас и сказал, что писатели слишком много внимания уделяют лагерной теме, 1937 году. Не надо сейчас торопиться писать об этом. Надо активнее влиять на творческий процесс. А после снятия Хрущева с работы в 1964 году противники его антисталинского курса поднялись во весь рост. В апреле 1965 года секретарь ЦК по идеологии Петр Нилович Демичев провел совещание главных редакторов изданий ЦК КПСС и московских идеологических работников. Там среди прочего он сказал, что тот, кто усердствует в однобокой критике руководителей, рубит сук, на котором мы все сидим. А в следующем году Демичев провел совещание с руководителями научных издательств и учреждений ЦК. Там уже четко говорилось о том, что хрущевской оттепели пришел конец, что десять лет мы работали сами против себя.
Главлит быстро сориентировался и начал тормозить все, что не соответствовало новым установкам, включая дневники Симонова, согласие на публикацию которых цензоры сами же давали. Возмущался Симонов, приезжал к нам, просил помочь. Возмущался главный редактор "Нового мира" Александр Трифонович Твардовский. Почти весь тираж журнала отпечатали, а Главлит все остановил.
Брежнев брал Симонова с собой в Волгоград в 1965 году, на празднование 20-летия Победы. Но помогать писателю он не стал. В дело вмешалось Главное политическое управление Советской армии и Военно-морского флота — Главпур. Оттуда в ЦК прислали письмо, написанное в самых резких выражениях. Симонова обвиняли в том, что он в ложном свете рисует советскую действительность, с раздражительностью, недостойной советского писателя, пишет о предвоенных годах и т. д. И Брежнев перестал отвечать на письма Симонова с просьбой разобраться и помочь в публикации дневников.
Он действовал на правах отдела ЦК, что было немало. Он выражал мнение генералитета. А ссориться с генералами и маршалами руководство ЦК КПСС опасалось. Симонов переживал и даже в речи на съезде писателей в 1971 году, говоря об истории, сказал, что нельзя выковыривать из нее изюминки, как пятилетний ребенок из булки.
В 1974 году, когда Симонов приехал ко мне, рассказал о готовящейся публикации дневников 1942-1944 годов и вспомнил о печальной судьбе записей 1941 года, я предложил ему следующий ход. Он пишет памятку, в которой излагает кратко суть вопроса, и сообщает, что переработал комментарии к дневнику с учетом всех замечаний. А памятку передает Демичеву с просьбой при удобном случае вручить ее Брежневу.
Так и получилось. Через некоторое время я передал в Главлит указание генерального секретаря не препятствовать публикации военных дневников Симонова.
И в окружении его было много выходцев из черной металлургии. Поэтому никакие попытки спасти роман не удались. Бек внес изменения и вписал сцену, где Онисимов приходит на прием к наркому Тевосяну. Публикацию поддержал Союз писателей и отдел культуры ЦК. Ничего не помогло. В СССР "Новое назначение" увидело свет только в 1986 году, в перестройку, уже после кончины Бека.
Постановление ЦК КПСС. Если вопрос выносился на Секретариат ЦК и принималось положительное для автора решение, всем приходилось снимать возражения. Последнее слово во всех вопросах всегда, до самой его смерти оставалось за членом Политбюро Михаилом Андреевичем Сусловым. Его не зря называли главным идеологом. Исключения из этого правила случались очень редко.
В 1981 году очень тяжело шел в печать роман Евгения Евтушенко "Ягодные места". Главлит возражал, писал об очернительстве советской действительности. Но Евтушенко внес правку, мы получили решение ЦК с разрешением на выпуск романа в свет, а заместитель начальника Главлита Фомичев продолжал выдвигать контрдоводы. Я пошел к секретарю ЦК по идеологии Михаилу Васильевичу Зимянину и рассказал о ситуации. Он посоветовал позвонить начальнику Главлита Павлу Константиновичу Романову и сказать, что Главлит превышает свои полномочия, пытаясь поправить решения ЦК. Как только я сказал это Романову, он тут же ответил, что, видимо, произошло какое-то недоразумение, и "Ягодные места" напечатали.
"Ни Евтушенко, ни Вознесенский, ни Окуджава, по-моему, диссидентами не были"
Со всеми творческими талантливыми людьми работать непросто. А Евгений Александрович — человек импульсивный, склонный к неожиданным поступкам. Одно их перечисление займет не одну страницу. Его прорабатывали в Союзе писателей, используя самые нелестные выражения. А потом случалось какое-нибудь новое происшествие с Евтушенко, дерзкое и раздражавшее многих, но увеличивавшее его популярность. В 1965 году он выступал на вечере, посвященном 70-летию Есенина. Мероприятие транслировалось в прямом эфире на всю страну. И Евтушенко воспользовался этим, чтобы прочесть свое стихотворение "Письмо к Есенину". В президиуме собрания сидел первый секретарь ЦК ВЛКСМ Сергей Павлов. А Евтушенко, глядя на него, декламировал: "Когда румяный комсомольский вождь/ На нас, поэтов, кулаком грохочет..." Павлов побагровел, зал аплодировал. Словом, вышел большой скандал. Московской писательской организации поручили разобрать поведение Евтушенко. Пострадал и Павлов. Суслов сказал, что после такой публичной пощечины его не следует брать на работу в ЦК КПСС.
Ни Евтушенко, ни Вознесенский, ни Окуджава, по-моему, диссидентами не были. Фрондировали время от времени. Евтушенко мечтал возглавить литературный журнал для молодых поэтов. Возможно, если бы такое решение состоялось, он стал вести бы себя по-другому.
Главный кадровый принцип сформулировал тогда Суслов — стабильность в кадрах, стабильность в стране. Он предпочитал работать с проверенными годами главными редакторами.
Александр Трифонович продолжал и после снятия Хрущева проводить линию на публикацию правды о прошлом, несмотря на смену курса. Твардовский вольно или невольно становился центральной фигурой в литературном процессе, вокруг которой группировались борцы со сталинизмом, борцы за правду в литературе. Журнал "Новый мир" становился собирателем этих настроений. Главлит постоянно снимал материалы, задерживал номера. Журнал набирал популярность. А это не нравилось Суслову. В 1968 году, после обсуждения очередного остановленного цензурой номера, Секретариат ЦК принял решение укрепить редакцию, что означало отстранение Твардовского от должности. Одновременно секретари ЦК договорились не принимать Твардовского и не отвечать на его письма. Так же решили в ЦК незадолго до самоубийства Александра Фадеева.
Нет. Ему давали понять, что разговоры окончены и надо уходить. Но, учитывая популярность Твардовского, руководители ЦК КПСС хотели, чтобы его освободило от должности руководство Союза писателей. Но там тоже никто не хотел брать на себя такую миссию. Секретарь Союза писателей Георгий Мокеевич Марков приезжал в ЦК, доказывал, что кто-то из секретарей ЦК должен взять на себя тяжелую миссию и сказать Твардовскому, что нужно уходить. Но наш заведующий отделом Василий Филимонович Шауро твердо сказал ему, что ЦК уже принял решение и его надо выполнять. История тянулась довольно долго. Против "Нового мира" выступали различные издания, в газетах публиковали возмущенные письма рабочих. А в 1970 году неизданную в СССР поэму Твардовского "По праву памяти" напечатали в антисоветском журнале "Посев", выходившем в ФРГ. Хотя Твардовский ничего об этой публикации не знал, дело могли представить так, будто он помогает идейным врагам СССР. И тогда председатель Союза писателей Константин Александрович Федин сказал, что пришло время для решения организационного вопроса. В "Новом мире" решили заменить трех членов редколлегии и зама главного редактора, который заведомо не нравился Твардовскому. На заседании бюро секретариата Союза писателей Федин сказал, что такие вопросы не решаются по наитию, без ведома и согласования с ЦК такие вещи не делаются. И все проголосовали единогласно. Несколько дней спустя Твардовский написал заявление об отставке.
С видными литераторами и в союзе, да и нам в отделе культуры ЦК, приходилось непросто. Шолохов, к примеру, вообще не считался с руководством Союза писателей, он появлялся только на съездах. И с руководством ЦК КПСС у него не складывались отношения, особенно с Сусловым. А когда по указанию Суслова "исправили" главу из "Они сражались за Родину", которую Шолохов предложил "Правде", и напечатали новый текст, не показав автору, Шолохов вышел из себя, уехал в Вешки и сжег все рукописи романа. Леонида Максимовича Леонова побаивались. Я познакомился с ним в 1966 году, когда готовился писательский съезд. В разговоре со мной он сетовал и на новые политические условия, и на свое материальное положение. Говорил, что на литераторов денег жалко, а сколько миллионов долларов Корее дали? А эфиопскому королю Хайле Селассие за что пятьсот миллионов долларов отвалили? А за труд писателя платят гроши. Вот, говорил, недавно ввели новое авторское право. А нас даже и не спросили, чего и как надо было менять и улучшать. У нас платят одинаково и Кассилю, который левой ногой в год по книге выдает, и мне, Леонову. А я не могу халтурить. Я пишу долго и трудно, оттачиваю каждую фразу. Я писатель с мировым именем, так вы хоть подороже нас продавайте, дифференцируйте. А то и Кассилю и Леонову одинаково платите за печатный лист.
Нет. Выступать с речью на съезде писателей Леонов отказался. А в следующий раз мне дали задачу гораздо трудней. В марте 1968 года отмечалось столетие Горького. Леонова уговорили произнести доклад на торжественном заседании. Леонид Максимович написал текст и отдал его в Союз писателей. Там секретари его прочитали, и у каждого нашлись какие-то замечания. Но высказать их Леонову лично не решался никто. Марков говорил, что все они для Леонова не авторитеты и не нужно подвергать секретариат Союза писателей такому испытанию. Но на совещании у Демичева решили передать замечания Леонову в письменном виде. А накануне доклада Леонов все замечания отверг и отказался выступать. Марков ехать наотрез отказался. Сказал, что Леонов его и на порог не пустит. Уговаривать его направили меня. Леонид Максимович был в ярости. Взвинченно говорил о том, что его даже сам Горький не правил. А тут кучка литературных чиновников правит доклад, в котором выношено и продумано каждое слово. Ругаясь, он ни разу не упомянул никого из ЦК и руководителей партии. А секретарей Союза писателей разносил вовсю. Потом мы посидели за столом, он успокоился, стал рассказывать о встречах с Горьким. Видя, что он пришел в хорошее расположение духа, я предложил ему позвонить в ЦК и сказать Шауро и Маркову, что он будет выступать. То, что два руководителя сидели на протяжении нескольких часов и ждали его решения, доставило Леонову удовольствие.
"Я иногда думал, что Союз писателей — ненужная надстройка"
А кто из писателей не тщеславен? Леонову, например, очень хотелось быть избранным в Академию наук СССР, как Шолохов и Федин. Но его провалили на выборах в 1968 и 1971 годах. Тогда в 1972 году ЦК КПСС по предложению нашего отдела выделил дополнительную ставку академика с целевым назначением — для Леонова. Президент Академии наук Мстислав Всеволодович Келдыш, с которым состоялся специальный разговор в ЦК, говорил, что уговорить 250 академиков будет непросто. Но Леонова избрали.
Главный редактор "Литературной газеты" Александр Борисович Чаковский больше всего хотел стать членом ЦК КПСС. Но шел к своей цели постепенно, брал нас измором. Человек он был умный, хитрый, циничный и осторожный. Перед XXIV съездом КПСС он не раз заходил ко мне. Заводил разговор о том, что вот он уже десять лет как главный редактор "Литературной газеты". Все партийное начальство хвалит газету. Он сам активно работает по заданиям руководства ЦК КПСС, выполняя их ответственные поручения за рубежом и в стране. А вот при формировании выборных партийных органов его фамилию забывают... Многие писатели в разные руководящие органы партии избирались, а некоторые и не раз, а вот Чаковский ни разу не попадал в эти списки... Ведь им же нужен в составе ЦК КПСС для представительства хоть один правоверный еврей-писатель? А более преданного делу партии еврея, чем Чаковский, они не найдут же... Я соглашался, что, конечно, не найдут и рано или поздно изберут и его. Так и случилось. На XXIV, XXV, XXVI съездах КПСС Чаковский избирался кандидатом в члены ЦК КПСС, а на XXVII съезде — членом ЦК КПСС. Его избирали в Верховный совет СССР на протяжении пяти созывов, он получил Ленинскую и две Государственные премии, звание Героя Социалистического Труда, четыре ордена Ленина и другие ордена.
На гонорары он не жаловался. Но Георгий Мокеевич более всего ценил свое положение в Союзе писателей и время от времени, после возникновения слухов о его замене, приезжал в ЦК и начинал нервно выяснять, оправданны ли разговоры о его замене. Каждый раз его успокаивали и говорили, что никаких планов на его замену в ЦК нет и он может работать совершенно спокойно. Побаивался он и критики, поскольку некоторые представители этого жанра жаждали с пристрастием разобрать его произведения. Зная о таких настроениях, мы сдерживали пыл критиков. Но и о материальной стороне дела Марков не забывал. В 1976 году вышла вторая часть его романа "Сибирь", и Союз писателей РСФСР, который возглавлял Сергей Владимирович Михалков, тут же выдвинул ее на соискание Ленинской премии. Получалось все не очень красиво. Марков сам был председателем комитета по Ленинским и Государственным премиям и прекрасно знал, что книги выдвигались на премию год спустя после выхода в свет. Все это разъяснили Михалкову, он попытался поговорить с Марковым, но тот ответил, что такие случаи уже были и что "если захотят дать премию — дадут". Комитет проголосовал за "Сибирь", а ЦК утвердил это решение.
Я считаю, что это преувеличение. Благодаря предоставленным руководством страны льготам писатели жили лучше, чем обычные советские люди. Союз писателей СССР в те годы имел в своей собственности 22 дома творчества и пансионата, в том числе 4 — в Подмосковье: Переделкино, Внуково, Голицыно, Малеевка. Были построены современные высотные дома творчества в Пицунде и в Дубултах. Каждый год на деньги Литфонда возводились десятки, а порой и сотни квартир для писателей. 33 центральных издательства и 130 издательств в республиках, областях и краях выпускали около 10 тысяч названий книг общим тиражом почти миллиард экземпляров. Союзы писателей СССР и РСФСР имели и собственные издательства: "Советский писатель", "Литературная газета" и "Современник". Раз в 2 года присуждались 7 Ленинских премий, ежегодно 22 Государственные премии СССР, 21 Государственная премия РСФСР, 13 премий Ленинского комсомола и ряд других. Для материальной поддержки особо талантливых писателей ЦК КПСС принял решение "Об издании прижизненных собраний сочинений и избранных произведений со стопроцентной оплатой авторского гонорара". Но некоторые хотели много больше установленных благ.
Многолетний главный редактор "Огонька" Анатолий Владимирович Софронов использовал служебное положение в личных целях. Публиковал в журнале огромные статьи о своих поездках за границу, да еще и в нескольких номерах, с продолжением. Выписывал себе за это огромные гонорары и умудрялся не заплатить с них партийные взносы. Были и другие отклонения. Комитет партийного контроля объявил ему строгий выговор. Но Софронов написал письмо Брежневу. Его доложили в хороший момент, и генеральный секретарь дал указание выговор снять. Софронов тут же решил заработать на Брежневе. Он спешно написал откровенно халтурную пьесу "Малая Земля" и начал проталкивать ее в театры, используя все свои возможности. Пришлось вызывать его в отдел и вести разъяснительную работу. А когда его попросили освободить должность главного редактора, он пытался выторговать взамен престижную должность в Союзе писателей.
Занимаясь делами писателей и их организации почти четверть века — в 1986 году меня назначили главным редактором газеты "Советская культура", я иногда думал, что Союз писателей — ненужная надстройка, без которой всем было бы легче. Но потом, особенно когда взялся за воспоминания, понял, что в тех условиях, когда он создавался, при той идеологии, которая господствовала в стране и подчиняла себе все, без подобного объединения пишущих вряд ли бы удалось обойтись.
ПРИ СОДЕЙСТВИИ ИЗДАТЕЛЬСТВА ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" ПРЕДСТАВЛЯЕТ СЕРИЮ ИСТОРИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ В РУБРИКЕ АРХИВ
подписи
"Симонова обвиняли в том, что он в ложном свете рисует советскую действительность, с раздражительностью, недостойной советского писателя, пишет о предвоенных годах. И Брежнев перестал отвечать на письма Симонова"
"Последнее слово во всех вопросах всегда, до самой его смерти оставалось за членом Политбюро Михаилом Андреевичем Сусловым (слева)"
"В президиуме собрания сидел первый секретарь ЦК ВЛКСМ Сергей Павлов (на фото внизу). А Евтушенко (на фото справа), глядя на него, декламировал: "Когда румяный комсомольский вождь/ На нас, поэтов, кулаком грохочет...""
"В 1976 году вышла вторая часть романа Маркова "Сибирь" (в центре), и Союз писателей РСФСР, который возглавлял Сергей Владимирович Михалков (слева), тут же выдвинул ее на соискание Ленинской премии"
"Ведь им же нужен в составе ЦК КПСС для представительства хоть один правоверный еврей-писатель? А более преданного делу партии еврея, чем Чаковский, они не найдут" (Александр Чаковский на фото справа, рядом с ним — заведующий отделом ЦК КПСС Василий Шауро)
"В "Новом мире" решили заменить трех членов редколлегии. На заседании бюро секретариата Союза писателей Федин сказал, что без ведома и согласования с ЦК такие вещи не делаются. И все проголосовали единогласно" (Константин Федин на фото в центре)
"У нас платят одинаково и Кассилю, который левой ногой в год по книге выдает, и мне, Леонову. А я не могу халтурить. Я пишу долго и трудно, оттачиваю каждую фразу. Я писатель с мировым именем, так вы хоть подороже нас продавайте"
"Твардовский вольно или невольно становился центральной фигурой в литературном процессе, вокруг которой группировались борцы со сталинизмом, борцы за правду в литературе"
"Софронов тут же решил заработать на Брежневе. Он спешно написал откровенно халтурную пьесу "Малая Земля" и начал проталкивать ее в театры, используя все свои возможности"
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Армия":

Уколодзе и Забыдзе
2009-09-28 02:40 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Роман из жизни наркоманов — это жанр, от которого уже немного веет плесенью, чем-то давно пройденным, прошлым вроде Ирвина Уэлша или, прости господи, Баяна Ширянова. Ушедшие вены, кубы, таблы, вторяки, приходы и ломки — нам про это уже написали, мы прочитали, все, спасибо, достаточно.
В книге Михаила Гиголашвили практически все герои — наркоманы. И кроме того, там имеются типические признаки жанра вроде профессиональных зарисовок ("он работал как заведенный: находил точку опоры, пригибал головку вниз и методично тер ее "до холодка", глазами подыскивая новую. Обмацанные головки мертво обвисали на стеблях", "натянув над пустым тазом полотенце, вывалили на ткань дымящуюся массу кокнара, скрутили в горячий ком и долго, тщательно отжимали его, обжигаясь и матерясь") и профессиональных же шуток (писатель Лева ТОлстый в книге "Война миров" писал, что все плохие сорта гашиша похожи друг на друга, а хорошие — хороши по-своему). При этом роман Гиголашвили — не роман о наркоманах. Это роман о нравах.
Тбилиси конца восьмидесятых. На дворе никому не понятная перестройка и куда более задевающая всех антиалкогольная кампания. Все подсмеиваются над Горбачом ("у него мозги слесаря"), зато очень уважают Эдуарда Амвросиевича ("недавно в Москву взметнулся"). Выходят из тени цеховики, появляются первые кооперативы, которые занимаются всем на свете, включая выращивание опиумного мака, пустынные узкие улочки заполняются джипами и "Мерседесами", за рулем которых сидят "новые" молодчики. "У них наглые глаза, ухватки бандитов, ужимки актеров, к ним льнут бабы-дуры, им завидуют сопляки-малолетки, а карманы их пухнут от отцовских денег", и почти у каждого имеется "калашников" или еще что-нибудь огнестрельное. И со всех собирают дань милиционеры, установившие свой прайс-лист на любую провинность — от незаживших "дыр" на венах (1000 тогдашних рублей за штуку) до убийства ($50 тыс.).
Все начинается с того, как таким представителям закона попадает в руки морфинист и мелкий дилер по кличке Кукусик. Под нажимом ("сейчас тебя вверх ногами повесим, пару раз по яйцам дубинкой да по башке ногой") он составляет список своих клиентов-наркоманов, который доблестные милиционеры начинают прорабатывать на предмет шантажа.
Дальше в действие врываются десятки действующих лиц. Их истории то переплетаются, то расходятся. Колоритные персонажи вроде рябого узбека Убайдулы, от которого ни один "цветной" (то есть мент) еще живым не уходил, мелькнув, пропадают навсегда, другие, куда менее интригующие, вроде наркомана-доходяги Арчила Тугуши продолжают настырно выскакивать в самых неожиданных местах, чтобы заявить что-нибудь запоминающееся вроде: "Сталина не трогай! При нем порядок был и морфий в аптеках продавался!" — и снова кануть в небытие до новой реплики.
Герой, который какое-то время даже кажется самым главным, интеллигентски рефлектирующий журналист Ладо, вдруг как-то тушуется и уступает место вору в законе Нугзару, которому автор доверил такие, например, явно важные для него высказывания: "Перестройка! Законы зон строились веками — разве могут они рухнуть от какой-то перестройки? Но они изменятся. Для этого надо немного: втоптать в грязь все прежнее, чтобы доказать свою правоту".
К концу книги практически все фигуранты Кукусикиного списка — в тюрьме, больнице или уже мертвы. И их не очень жалко. Представители закона, наоборот, благоденствуют. Ну и за них, ясное дело, не очень радостно.
Может показаться, что на этом месте ваш рецензент, менее всего ценящий в художественной литературе теплохладность, собирается приступить к упрекам и порицаниям. Но ничуть не бывало. Произведение Гиголашвили, безусловно, заслуживает внимания. Более того, это текст, выделяющийся на нынешнем прозаическом фоне.
В отличие от большинства теперешних романов "Чертово колесо" повествует о людях. Без всяких фокусов, метафор и попыток обобщения.
Другое дело, что практически все герои "Чертова колеса" — люди слабые, запутавшиеся, обреченные, измученные морфием или его отсутствием. Искалеченные прежним советским устройством и приходящим ему на смену дурацким порядком (поэтому их не очень жалко). Или, наоборот, жестокие, даже безжалостные, озверевшие от ощущения защищенности "погонами, местом, оружием, властью" (поэтому за них не радостно). Но какие бы они ни были и какие бы малоприятные, а подчас отвратительные поступки они ни совершали, в каждом из них имеется что-то человеческое. Даже трус, насильник, а к тому же еще наводчик Бати описан человеком. Мразью, но человеком.
Все дело в оптике: Гиголашвили видит людей на том самом месте, где очень многие увидят лишь копошащихся насекомых. С наркоманами и бандитами, к наличию у которых богатого внутреннего мира нас во многом уже приучил, например, современный кинематограф (и отчасти тот же Ирвин Уэлш), в этом смысле дело обстоит даже не так сложно. Фокус с коррумпированным зажравшимся милиционером, способным на подлог и шантаж, куда трудней. Но у автора "Чертова колеса" получается.
Оригинальная статья

Герои эфирного времени
2009-09-28 03:07 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Телевизионная премия провела свою 15-ю церемонию. Нам, зрителям, все это нужно даже больше, чем телевизионщикам, иначе единственным ориентиром для создателей программ был бы рейтинг.
Юлия Ларина
Победителям ТЭФИ вручается статуэтка Орфея, играющего на струнах собственной души, хотя последние пару лет Орфей, кажется, играет на своих нервах. В конкурсе перестали участвовать каналы, входящие в холдинг ВГТРК ("Россия", "Культура", "Спорт") и в "Газпром-медиа" (НТВ, ТНТ). И было не очень понятно, сохранятся ли Академия российского телевидения и премия ТЭФИ.
15 церемоний ТЭФИ перепутались в памяти, как квадратики в популярной игре "пятнашки". Только на костяшках нанесены не цифры 1, 2, 5, 8... а годы — 1995, 1996, 2001... Попробуем попередвигать их и восстановить последовательность. Ведь история ТЭФИ — это история телевидения и в какой-то мере (все в большей) страны.
Петербургскую часть транслировал Пятый канал. Это большой шаг вперед по сравнению с прошлым годом, когда впервые телевизионная премия не транслировалась.
После долгих переговоров и уговоров был найден вариант, который должен был стать компромиссным: работы выдвигают не телеканалы, а производители программ.
— Я год ломал голову над тем, можно или нельзя выстроить академию через деятельность каналов,— говорит Михаил Швыдкой, ставший президентом осенью 2008-го.— Я думаю, что на сегодняшний день невозможно. И мне кажется, что академия и впредь должна ориентироваться на людей, которые производят телевидение. Каналы ведь тоже производящие компании. Если захотят в этом участвовать, будут, если не захотят, не будут.
Из 509 работ, выдвинутых в этом году производителями, было порядка 60 программ, сделанных для каналов ВГТРК. В Москве ТЭФИ получили две программы, вышедшие на "Культуре", и режиссер документального фильма, показанного по "России".
Новая система была введена еще и для того, чтобы все перестали считать, сколько статуэток получил какой канал.
За месяц до церемонии был убит Влад Листьев. Так что первый приз "За вклад в развитие телевидения" был вручен посмертно.
— Спасибо всем, кто пришел сюда,— сказал гендиректор Первого канала.— Академия переживает нелегкие времена. Кто бы как ни относился к кому, самое глупое — потерять эту возможность корпоративного общения, взаимной оценки (желательно беспристрастной, но никогда не будет беспристрастной)...
А потом Константин Львович произнес фразу, совсем не примиряющую конфликтующие стороны: "То, что я три раза вышел на сцену,— такой подарок для пары людей, которые это будут комментировать".
При том что "Вести" не выдвигались, "Время" не попало в этом году даже в тройку информационных программ. И, видимо, в соответствии со временем организаторы ТЭФИ пригласили вести информационный блок церемонии в Петербурге дикторов Анну Шатилову и Евгения Кочергина.
На НТВ опять было неспокойно: Бориса Йордана на посту гендиректора сменил Николай Сенкевич. Программа "Намедни" получила ТЭФИ. Особый интерес вызвала номинация, в которой Михаил Швыдкой (тогда министр культуры) соперничал как ведущий не только с Максимом Галкиным, но и с Хрюном Моржовым из "Тушите свет!", причем проиграл последнему.
Интересно, что в буклете ТЭФИ-2005, подготовленном к церемонии, гендиректор ТНТ Роман Петренко говорил, что "приз ТЭФИ — это культурный арбитр нашего телевидения..." Спустя два года ТНТ вместе с НТВ лишат себя культурного арбитра.
НТВ и ТНТ уже не выдвигают работы на конкурс. Это была эра "ледниковых периодов" и "королей ринга". Первый тогда завоевал 24 "Орфея". ВГТРК получила незаслуженно мало призов — 7.
...Кажется, наши "пятнашки" выстроились. Осталось одно свободное поле. И можно не сомневаться, что в следующем году оно будет тоже занято. Что дальше, не знает никто. Но те, кто остался в академии, не хотят прекращения ее существования. Лауреат ТЭФИ за программу "Дачники", Маша Шахова, которая когда-то придумала название премии — "ТЭФИ" ("Телевизионный эфир"), так сказала "Огоньку" о бушевавшем конфликте в академии:
— Как автору названия мне было ужасно жалко. Я даже начала срочно думать, какое бы я название придумала новое. Ничего лучше у меня не получилось.
Оригинальная статья

"Воскресение" отметили в торжественной обстановке // Группа справила тридцатилетие в двух отделениях
2009-09-28 03:34 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
В зале дворца спорта "Лужники" устроили большой концерт в честь круглой даты одной из главных отечественных рок-легенд. БОРИС Ъ-БАРАБАНОВ слушал группу "Воскресение" с почтением, но без замирания сердца.
Свое тридцатилетие группа "Воскресение" обставила богато. Для исполнения песен первого отделения был приглашен симфонический оркестр Государственной классической академии имени Маймонида с арфисткой на переднем плане и автором аранжировок Александром Слизуновым, скромно подыгрывавшим на синтезаторе где-то с краю. Роль задника выполнял широкий экран, на который проецировались крупные планы музыкантов и абстрактные узоры наподобие заставок к плейеру Windows Media. Ощущение торжественности дополняла внушительная световая аппаратура и телевизионные камеры на умных кранах, ловившие каждый жест артистов. Однако "Воскресение" — группа, к резким движениям не склонная. Песни оркестровой части концерта были решены в умиротворяющем балладном ключе, без острых углов. При помощи аранжировок господина Слизунова можно сращивать переломы и повышать надои. Однако голоса именинников в белых рубахах не всегда рельефно выглядели на фоне оркестра, особенно жалко было Андрея Сапунова. Он — один из наиболее самобытных вокалистов в отечественной популярной музыке, в его манере практически идеально сочетаются блюзовые синкопы и корневая русская душевность. Голос нередко тонул в размашистом звуке оркестра. Лидеру "Воскресения" Алексею Романову в этом смысле повезло больше. Впрочем, лучшая песня из репертуара господина Сапунова, проникновенный эпический "Звон", прозвучала как надо.
В первом отделении работал безотказный принцип "угадай мелодию". Оркестр играл основательное величественное вступление, во время которого публике предлагалось узнать песню, и, когда наконец звучала первая строчка, в зале раздавался счастливый визг узнавания,— такой преданной и понимающей аудиторией мало кто еще может похвастаться. Обращала на себя внимание заседавшая ряду в шестом группировка редковолосых мужчин в красных футболках, которые господин Романов назвал "полосатыми купальниками". Это, видимо, был какой-то самый древний фан-клуб "Воскресения". Господа вскакивали между песнями, приветствуя кумиров, подсказывали музыкантам слова, по-отечески обнимали охранников и едва ли не перетягивали на себя всеобщее внимание.
Оттуда же, из партера, на сцену явились братья "воскресенцев" по оружию — музыканты "Машины времени", с которой группа-именинница связана не только идейно, но и генеалогически. Андрей Макаревич пропел с коллегами "День рождения", а Евгений Маргулис попросил поаплодировать Сергею Кавагоэ, скончавшемуся в прошлом году клавишнику "Машины" и одному из основателей "Воскресения". Имел еще место выход на сцену игумена Сергия (Рыбко) из московского храма Сошествия Святого Духа, часто выступающего перед зрителями на концертах русских рокеров. Священнослужитель сообщил среди прочего следующее: "Во времена железного занавеса русский рок заставлял русских юношей искать. И вот мы нашли". Некоторые зрители приняли выход игумена Сергия за сигнал к антракту, но музыканты "Воскресения" быстро вернули их на места. Началось "электрическое" отделение, которое, впрочем, эмоционально не слишком отличалось от оркестрового. Переодевшись в неформальные наряды, музыканты принялись благодарить всех и вся. Корреспондент "Ъ" не услышал только благодарностей в адрес Константина Никольского, композитора, поэта и гитариста, с которым связаны принципиально важные периоды в биографии "Воскресения". Но группа и ее экс-участник давно идут разными дорогами, и в программе празднования тридцатилетия команды не нашлось места ни для одной из его песен. Добравшись до финального блока хитов, а точнее, до песни "Кто виноват", музыканты наконец заметили, что охрана в зале пресекает танцы. Тогда Андрей Сапунов вспомнил, как в незапамятные времена лидер группы UB40 во время гастролей в СССР удивлялся: "Неужели такая большая страна боится десяти танцующих?" Под следующую песню, "Слепили бабу на морозе", весь зал уже беспрепятственно отплясывал рок-н-ролл.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Футбол":

Садовое товарищество
2009-09-28 04:01 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
"Ленком" сыграл "Вишневый сад" как о себе. Здесь нет тоски, а есть отчаянное бесстрашие.
Нина Агишева
"Вишневый сад" на отечественной и мировой сцене столько раз продавали и оплакивали, что Марк Захаров решил пойти по другому пути. Он сделал жизнеутверждающий и динамичный, даже веселый спектакль и посвятил его памяти Олега Янковского, который репетировал Гаева, и, конечно, памяти всех тех, кого "Ленком" с ужасающей быстротой терял и терял за последнее время. Они так и играют чеховскую пьесу: все самое страшное уже позади, поэтому бояться ничего не надо, жизни вообще не надо бояться.
На сцене нет даже намека на цветущие деревья — один частокол голых прутьев. И огромная стена старого барского дома, которая легко перемещается в пространстве, манит раскрытым окном, пытается прикрыть, защитить своих непутевых хозяев, а в финале, едва не раздавив Фирса, рассыпается вдребезги со страшным грохотом, словно салютуя той новой реальности, которая все равно придет, хотим мы того или нет. Подчеркнув, что, поставив спектакль "по мотивам комедии", режиссер пьесу значительно сократил, чем, впрочем, сегодня уже никого не удивишь. Какие-то реплики поменял местами, что-то, кажется, даже дописал, и все ради того, чтобы события развивались стремительно, характеры обнаруживались сразу, темп нигде не буксовал, а зрителю ни секунды не было скучно.
Глядя на совсем молодого Антона Шагина в роли Лопахина, понимаешь, почему в "Ленкоме" звездная труппа. Захаров безошибочно сумел разглядеть в удачно дебютировавшем на экране актере внутреннюю силу, органичность, просто талант, наконец. Шагин играет не натруженного купца из простых, который, купив имение, взял реванш, а юношу, почти мальчика, у которого есть план, проект переустройства сада. Он пытается спроектировать, выстроить свою жизнь, но обречен точно так же, как и Раневская, которая ничего не планирует и живет по наитию, по чувству. Обыденность происходящего, даже если речь идет о таком сакральном понятии, как вишневый сад,— это вообще принцип постановщика. Никто не прав и не виноват — все люди, только очень непохожие друг на друга. Шагину эту непохожесть и играть не надо, у него в силу возраста и без того другая актерская пластика, другие интонации. Он и Броневой (Фирс) как две эпохи, между которыми — бездна. Он печалится о судьбе своих планов, а Раневская — о женской своей судьбе, которая волнует ее гораздо больше того, что будет со старым домом. Эту всепобеждающую женскую природу и чувствует Лопахин, которого к ней откровенно тянет.
Кому, как не постановщику, известно, что наиболее сильная сторона дарования актрисы Александры Захаровой (Раневская) — это мгновенные переходы от слез к смеху, от трагического к бытовому и эксцентричному. Еще и поэтому он, должно быть, решил: никаких стенаний и заламываний рук у этой Раневской не будет, как и длинных монологов, долгих красивых проходов по сцене и прочего антуража из багажа примы. Она здесь тонкая, изящная, действительно в парижских туалетах и с легкой, неместной походкой, но какая-то отсутствующая, будто во сне, она и не хочет просыпаться, ей так легче, а иначе можно сойти с ума. Безжалостно убрав из пьесы всю лирику, Захаров не тронул отношения Лопахина и Раневской — и актеры замечательно играют сложные, по-настоящему любовные сцены, между ними есть электричество, которое и мертвое пространство вокруг заряжает жизнью, обещанием счастья, конечно, напрасным, как всегда у Чехова. Поэтому после поцелуя Раневская требует музыки, еврейского оркестра — это психологически точно и понятно, жить хочется, вот только дышать нечем.
Еврейский оркестр буквально врывается в действие, он оглушает и завораживает своими ритмами, вот только на сцене никто не танцует. Лишь Шарлотта взмывает вверх и устраивает на крышке рояля какой-то шабаш, яростно задирая ноги, отчего всем становится страшно (еще одна безусловная актерская удача— опять-таки совсем молодая Александра Виноградова в роли Шарлотты, говорят, и Мария Машкова в другом составе играет не менее интересно, что объяснимо: роль придумана Захаровым от первого до последнего фокуса этой самой странной в истории мирового театра гувернантки). Ее загадочным и зловещим танцем заканчивается первый акт.
Трудно поверить, но второй еще более энергичный и... отчаянно веселый. При жестком и лаконичном режиссерском рисунке актерам — раздолье. Характеры очерчены резко, яркими мазками, но артисты успевают сказать много. Когда Леонид Броневой — Фирс вспоминает вишню, сушеную и моченую, кажется, будто чувствуешь ее вкус. Александр Збруев — Гаев здесь не слабый и смешной, а громкий и настырный, как и полагается "человеку восьмидесятых годов" и "страдальцу за убеждения". Дмитрий Грошев — Яша не столько грядущий хам, сколько грядущий интеллигент, когда надевает очки и убедительно объясняет Раневской, почему ему никак нельзя оставаться в столь невежественной, азиатской стране и он должен во что бы то ни стало уехать в Париж. Наконец, совершенно удивительный в ленкомовском спектакле Петя. Надо сказать, что Петя Трофимов — это вообще своего рода ключ к пьесе, как его играют, такая и постановка. Ведь это в уста "облезлого барина" и вечного студента Чехов вложил загадочные фразы о том, что вся Россия — наш сад и мы, мол, срубив старое, тут же насадим новое. Сначала ему на сцене верили, чуть ли не рыдали от энтузиазма, потом долгие годы над ним потешались — карикатурных Петь был целый полк, хотя их единственной виной оказывалось отсутствие любовницы в половозрелом возрасте. С Петей в исполнении Дмитрия Гизбрехта шутить как-то боязно. Этот долговязый юноша с нервным тиком и в серой гимназической тужурке — прямой наследник Петруши Верховенского и предшественник тех, которые точно так же будут говорить правильные слова, но при этом уже не искать калоши, а убивать тех, кто их вовремя не нашел. При виде этого Пети за Россию уж точно становится страшно.
Не знаю почему, но откровенно не повезло в спектакле Варе: и эксцентричной Олесе Железняк играть скучную богомолку не с руки, и режиссер ей не помог, подарив, в сущности, только одну сцену, когда ее, приукрашенную помадой и ленточкой, толкают к Лопахину, а он видит одну Раневскую. Зато загадочный прохожий, пугающий всех, запоминается, на моем спектакле это был человек откровенно азиатской внешности, который говорил вежливо, с акцентом, но от его реплик действительно становилось как-то не по себе. Так мистически-инфернальная нота заглушила в постановке знаменитый звук лопнувшей струны, которого здесь попросту нет.
Как нет ничего тоскливого, больного, вымученного. Захаров и его театр устали от потерь, от черных драпировок на стенах и зеркалах родного дома, от тоски по тем, кого заменить невозможно. Что толку гадать, какие бы декорации придумал к Чехову гениальный театральный художник Олег Шейнцис — его ученик Алексей Кондратьев достойно справился со своей работой. Зачем думать, кого бы сыграл в "Вишневом саде" Караченцов, а может, и никого, знаю, что тот же Збруев мог годами сидеть без ролей и при этом не жаловался никогда. Конечно, у Янковского был бы другой Гаев, но сейчас мы видим этого, такого статного, красивого, уверенного в себе и глубоко несчастного. Прощание с садом — это любимый момент всех постановщиков пьесы. И плясал Лопахин, крикнувший "Я купил!", и рыдал, и даже стрелялся. У Захарова он произносит это как-то растерянно, без особой радости. Радость здесь — жизнь, любовь, а эти мечты нового владельца как раз и не сбылись. Сад продан, и все как-то сразу торопятся покинуть дом, где столько страдали. Садятся по русскому обычаю — на дорожку. И тут происходит такое, чего уж точно не было никогда раньше: Раневская, сказав положенные слова, начинает подпевать в такт музыки. И так уходит, легко, без надрыва принимая то, что уготовила судьба. Здесь есть прекрасное, отчаянное бесстрашие, и Захарова — Раневская эту высокую ноту берет. О том, что жизнь продолжается, говорят и ее чемоданы, и ослепительно красный шарф, кокетливо обмотанный вокруг шеи, и сверток с анчоусами в руках Гаева, и даже стук топора в саду, где начинают то ли рубить вишневые деревья, то ли сносить дом. А дальше — знаменитый захаровский трюк, без которого не обходится ни один его спектакль и в ожидании которого зритель будет ходить в "Ленком" всегда: вспыхнет последним светом лампа и рухнет, рассыплется в прах дом, погребя под собой последнего своего хранителя — Фирса. Сцена пуста. Не просто сад продан — дома нет. Зато, кажется, есть свобода, вот только от чего? Непостижимый все-таки драматург — Чехов.
Захаров почти не жалеет о саде: его давно уже на его глазах вырубили до последнего деревца. Но надо жить, как сказано в другой чеховской пьесе. И единственное, что он может разрушению и потерям противопоставить,— это энергия своего театра, своего мастерства, которой наполнена его очень личная версия "Вишневого сада".
Оригинальная статья

Товарищи фашисты
2009-09-28 04:28 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
На фестивале "Киношок" показали документальный фильм "Фрицы и блондинки" — о прибалтийских актерах, воплощавших в советском кинематографе образы нацистов.
На съемки этого фильма в чистом виде ушел один день: минимализм прибалтийского искусства органично сочетается с его малобюджетностью. Год назад в Латвии, в поместье Эволе, собрали прибалтийских актеров, игравших нацистов в советских фильмах. Все было обставлено в шутливой манере — на фасаде было написано по-немецки "Привет бойцам идеологического фронта", но само дело было, конечно, нешуточное. Дело в том, что в сегодняшней Прибалтике участие актеров в советских пропагандистских фильмах приравнивается к пособничеству советскому режиму. И если этот фильм в России смотрится как в общем-то ностальгическая штука — вот сидят актеры и вспоминают молодость,— то в Прибалтике к нему отнеслись примерно как к фильму "Покаяние" Абуладзе.
Режиссер Арбо Таммиксаар пригласил троих самых известных "фашистов" советского кино — литовца Альгимантаса Масюлиса (который, к сожалению, не дожил до премьеры фильма), латыша Улдиса Лиелдиджа и эстонца Тыну Аава — и устроил что-то вроде шуточного Нюрнбергского процесса. Режиссер спрашивал, не раскаиваются ли актеры за свое участие в идеологическом кино, актеры отвечали, что нет, не раскаиваются, и приводили аргументы в свою защиту,— вот, собственно, и все содержание фильма "Фрицы и блондинки". При этом атмосфера была очень теплая: актеры радовались встрече, вспоминали смешные случаи, так сказать, из общего "фашистского" прошлого. Потрясает при этом количество фильмов, в которых они снялись: у каждого примерно по три-четыре десятка ролей такого плана. В Прибалтике всерьез считают, что именно из-за этих ролей у сегодняшних Эстонии, Латвии и Литвы имидж "пособников фашистов": то есть что виноваты в этом именно актеры Масюлис, Лиелдидж и Аав и прочие. А режиссер Арбо Таммиксаар, поставив вопрос об ответственности художника, тем самым снял ужасное напряжение в обществе и косвенным образом защитил актеров.
Нам, конечно, эти страсти кажутся преувеличенными, если даже к фильмам Лени Рифеншталь у нас отношение неоднозначное, хотя, казалось бы, вот где пропаганда нацизма, то что уж там говорить об актерах, которые играли "фашистов", по сути, в развлекательном кино. Здесь гораздо интереснее эстетическая сторона вопроса: прибалтийских актеров в советском кино действительно чаще других приглашали играть злодеев, можно даже говорить о своеобразной актерской школе, о "фабрике зла". Фактически это разговор об образе врага в советском кино — о том, как он создавался и как в конечном итоге стал сам управлять своими создателями.
Главный комментатор фильма "Фрицы и блондинки" — Александр Шпагин, специалист по истории советского кино — говорит, что прибалтов стали приглашать в советское кино не только потому, что они были "похожи" на немцев. Это лишь формальная причина: на самом деле задачи у советского киноискусства были глубже. "Главное качество этих персонажей была тотальная холодность,— говорит Шпагин.— Они были все как аршин проглотившие и совершенно ледяные. Прибалтийский актер нужен был именно для того, чтобы подчеркнуть чужеродность "фашистов", еще больше их отчуждить, отстранить. Но дело в том, что и сами прибалты в нашем кино были изначально символом чего-то чужого, иного, это началось еще с "Дела Румянцева" (1955), где главного гада играет Антс Эскола,— это одно из первых появлений прибалтийских актеров на экране. Прибалтов звали в кино, чтобы подчеркнуть несоветское происхождение героя".
Однако массовое пришествие прибалтийских актеров случилось в 1970-е: именно в это время в нашем кино в очередной раз поменялись задачи — и идеологические, и коммерческие, и эстетические. Ставка была сделана на "советский Голливуд", и отныне в стране идет борьба за количество зрителя, а не только за идеологическую лояльность фильма (таким образом в советском кино начинают стихийно складываться рыночные отношения). Именно в эти годы было снято огромное количество фильмов с абсолютно одинаковым сюжетом: "разведчики пошли на задание, вернулись не все" или "наш разведчик уделывает немецкого генерала": "В двух шагах от "Рая"", "Шел четвертый год войны", "Без права на провал", "Постарайся остаться живым" и т. д.
Именно в этих фильмах снималась целая плеяда прибалтийских актеров, естественно, в роли "фрицев": Антс Эскола, Юозас Будрайтис, Альгимантас Масюлис, Улдис Лиелдидж, Хейно Мандри, Тыну Аав, Арнис Лицитис, Улдис Думпис, Сулев Луйк, Валентин Скулме. Соответственно в ролях фашисток — Вия Артмане, Ада Лундвер, Эве Киви. Что касается жанра, то это были полуприключенческие фильмы: для приключенческих они были довольно вялы, а на серьезность не претендовали. Не было там и подлинного драматизма. "Почти весь военный кинематограф 1970-х годов,— говорит Шпагин,— вяло-развлекательный: война в кино превращается в пионерлагерь, в игру "Зарница"".
Как воспринимал "фашистов" массовый советский зритель? Как ни парадоксально — именно как прибалтов, которые играют фашистов. Что до самого образа "фашиста", то он был с художественной точки зрения настолько неубедительным, что говорить о каком-либо воздействии на зрителя глупо. Это была чистая функция, условность, с чем (что тоже довольно забавно), советский зритель сознательно примирялся. То есть зрителю и не нужно было "сложнее": когда на экране появлялся очередной на редкость схематичный "фашист", в голове, вероятно, срабатывала защитная реакция — "а что же, их людьми, что ли, показывать?" Единственной попыткой усложнить образ врага были "Семнадцать мгновений весны", однако посыл Лиозновой не был подхвачен: в советском кино все равно победил миф о фашисте как о примитивном, холодном истукане. Даже если играл его крупный актер, например Будрайтис, все равно его игру было не отличить от игры других актеров.
Между тем клишированность и стереотипность фашистов в кино 1970-1980-х годов, а также само количество этих картин (примерно 400-500) породили непредсказуемый эффект: это стало вызывать у зрителя смех, причем в самых "кровожадных сценах". В первую очередь смех вызывал утрированный немецкий акцент: "Ти бутешь отвешайт мне, сволотш, или ми тебя бутем немношко вешайт". "Конечно, можно было бы приглашать немецких актеров из ГДР,— говорит Шпагин.— Но в 1970-е всем уже было по фигу: все эти картины сняты левой ногой. У прибалтов есть какой-то акцент, ну и слава богу".
Вряд ли это было сознательной диверсией, прибалтийские актеры, по их признанию, напротив, старались по возможности "усложнить, углубить" образ врага. Просто так все совпало: в кино стало много похожих фашистов, однообразно-пустых, и это кино перестали воспринимать всерьез, это называли "киношко про войнушку", а самих героев "фашиками". В результате война-трагедия, война как святое, бывшая в СССР своего рода заменой религии, перестала играть в обществе объединительную роль, потеряла сакральный статус. Больше объединять, как выяснилось, было нечему.
На месте прибалтов — без шуток! — я бы рассматривал работу актеров не как "пособничество" советскому режиму, а, напротив, как тайную борьбу с ним, как подрыв советской идеологии. Патриотизм не выдерживает поточного производства: как только его начинают штамповать, он сам себя разоблачает, опровергает. Оскомина от лжепатриотизма была порождена именно формальным и массовым производством таких фильмов. Зло перестало ужасать, и настало новое время.
Беседовал Андрей Архангельский
Главный "фашист" СССР: виной - образ Вилли Шварцкопфа ("Щит и меч"). Сыграл около 40 ролей "фашистов", включая фельдмаршала Манштейна ("Если враг не сдается"). 160 ролей в театре, 104 роли в кино: последним его фильмом стал "Фрицы и блондинки".
Мягкая фактура диктовала "нестандартность" его "фрицев". Одна из характерных ролей — офицер СС в Заксенхаузене ("Освобождение"). На родине он был любим за роли в спектаклях для детей: его знали в первую очередь как дядюшку Римуса и бравого солдата Швейка.
Считается рекордсменом по участию в фильмах "про фашистов" — около 50 фильмов. Лиелдидж вспоминает, как однажды в Москве он зашел перекусить в кафе: мальчик лет десяти, узнав его, закричал: "Товарищи! Этот фашист ест наши советские пельмени!"
Заслуженная артистка Эстонской ССР. Окончила театральную студию при драматическом театре им. В. Кингисеппа. Секс-символ эстонского кино. Надзирательницу в концлагере сыграла в фильме "Каждый третий" ("Узбекфильм"). Это историческая ошибка: женщины в СС не служили.
Его "специализацией" были "плохие западные парни": шпионы, капитаны вражеских судов, сотрудники спецслужб. На этой фотографии — кинопробы для "Семнадцати мгновений весны" на роль... Штирлица. В результате он все-таки сыграл роль "связного из центра" в 12-й серии фильма.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Латвия":

Последние новости по теме "Литва":

Теневое представительство // "Пространственная литургия" на Московской биеннале
2009-09-28 04:55 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Пристройка к ЦУМу уже служила нуждам современного искусства во время 2-й Московской биеннале. Здесь проходила выставка американских видеохудожников. На этот раз пространство четвертого и пятого этажей отдали Олегу Кулику под авторский проект, также связанный с видео. На выставке побывал ВАЛЕНТИН Ъ-ДЬЯКОНОВ.
Олег Кулик считает этот проект заключительной частью триптиха выставок о сакральности. Первой частью была групповая экспозиция "Верю", в 2007 году открывшая для публики "Винзавод" как культурный центр (за "Верю" художник получил премию "Инновация"). Второй — постановка оперы Клаудио Монтеверди "Vespro Della Beata Vergine" в парижском театре Шатле. "Пространственная литургия" не похожа ни на то, ни на другое. В течение нескольких месяцев лета господин Кулик с помощью группы деятелей современного искусства снимал ремейки перформансов художников разных поколений, от "Тот-арта" (1970-е) до Лизы Морозовой (2000-е). Это были не просто повторы для камеры: действие происходило за куском белой ткани, так, что перформансы превращались в театр теней.
Поскольку Олег Кулик в зале ЦУМа, где снималось видео, любил принимать гостей, концепция еще задолго до открытия была секретом Полишинеля. Надежды на "Пространственную литургию" были самые радужные, тем более что господину Кулику как никому другому должен быть понятен и близок перформанс. К тому же акции художников в процессе съемки приобретали интригующий вид живых картин, меняя содержание на более традиционное и переключая внимание с личности автора на процесс и ритуал. Блестящая идея, однако, погребена в тяжеловесном и необязательном исполнении.
Олег Кулик как куратор родился не вчера. Проект "Верю" был выполнен на сложнейшем участке "Винзавода", Большом винохранилище, и там художник профессионально справился со всем — сырыми коридорами, разными уровнями пола и так далее. В ЦУМе пространство однородно, с ним работать легче. Господин Кулик решил построить параллелепипеды из зеркальной пленки и проецировать видео на их грани. Периметр зала тоже завешан пленкой, а в коридорах между параллелепипедами горят лампы, что должно, видимо, вызывать ощущение городской улицы.
В окнах этого города белые человечки на черном фоне производят разнообразные действия, чаще всего странные. Их мелькание удваивается и утраивается в отражениях на пленке, сливаясь с искаженными фигурами зрителей. Красота силуэтов утрачена, посетитель находится будто бы в комнате смеха, но разобрать ничего нельзя и радоваться в общем-то нечему.
В результате "Пространственную литургию" нельзя назвать ни серьезным переосмыслением эфемерного жанра перформанса, ни частью индустрии арт-развлечений, образцами которой были, например, проекты Александра Пономарева или Андрея Бартенева для российского павильона на Венецианской биеннале. Художник Вадим Захаров, позволивший Кулику использовать свои перформансы для проекта, рассказал корреспонденту "Ъ", что тоже разочарован результатом. Правда, господин Захаров надеется на то, что Олег Кулик проект переделает и покажет материалы съемок в более пригодном для восприятия виде — например, на нормальных экранах. Работать можно начинать уже сейчас: убрать блестящую бутафорию, поставить телевизоры, синхронизировать видео по ритму и, страшно сказать, содержанию. А пока что "Литургия" тянет лишь на эскиз хорошей выставки.
Оригинальная статья

"Будь жестче, играй зверя"
2009-09-28 05:22 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Арбо Таммиксаару обидно, что зло говорит с прибалтийским акцентом.
— В СССР не снимали боевиков: приключенческие фильмы про войну заменяли советским мальчикам боевики. Мы все их смотрели и играли в войну, и я, кстати, всегда играл только за советских. Я вырос в нормальной советской семье: отец — агроном, мать — учительница эстонского языка и литературы. Я родился в 1971 году, у меня было счастливое детство, и я гордился своей страной. Меня всегда только одно смущало: почему наши актеры играли всегда плохих, фашистов.
— Почти все эти актеры родились в 1930-е годы и пережили войну в детстве. Они играли немцев поначалу такими, какими их видели в быту. Это не устраивало советских режиссеров. От актеров требовалось играть людоедов. А актеру, независимо от идеологических пристрастий, неинтересно играть плоских антигероев. Актер Улдис Лиелдидж как-то сказал об этом с горечью, что, когда он попробовал сыграть глубже, чем это требовалось, ему сказали: "Улдис! Суровее глаз! Будь жестче, играй зверя!". Наши актеры, конечно, пытались сопротивляться режиссерскому диктату, но на самом деле-то в фильме все всегда решает режиссер. При этом на родине эти актеры прославились совсем другими ролями. Например, Тыну Аав, который переиграл множество "фашистов", в Таллине играл в спектаклях для детей. У нас его знали в первую очередь как дядюшку Римуса или как бравого солдата Швейка...
— Когда Тыну Аав снимался в ГДР, в фильме "Последний рейс "Альбатроса"", он встречался с немецкими актерами. И те спрашивали: "Про что фильм? Вы кого, мол, играете?" — "Ну, играем офицеров..." — "Каких офицеров?" — "Ну... немецких офицеров!" Все очень смеялись. Латышский актер Улдис Лиелдидж рассказывал, что ему однажды предложили играть фашиста, которого отказывались играть даже сами немцы. И когда он прочел сценарий, то тоже отказался. Немцы, узнав об этом, жали ему руку и выражали свою признательность за этот поступок.
— Нет, Будрайтис, например, играл и положительных героев... Но с другой стороны, они понимали, что с такими фильмами делать актерскую карьеру трудновато. Для меня лично этот фильм все-таки не про фашистов. И не про войну. Он — про ответственность художника. Во многом из-за того, что наши актеры создавали образ врага в советские годы, появилось впоследствии это выражение — "прибалтийские фашисты". Точно такой же моральный вред наносят России те актеры, которые играют звероподобных русских в голливудских боевиках. Это урок для нас и для всех: нужно всегда очень хорошо думать, прежде чем сниматься в пропагандистских фильмах.
Беседовал Андрей Архангельский
Оригинальная статья

Лучшее насилие // Итоги фестиваля в Сан-Себастьяне
2009-09-28 05:49 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Фестиваль в Сан-Себастьяне завершился победой китайского фильма "Город жизни и смерти" режиссера Лу Чуаня: ему досталась "Золотая раковина". Спецприз жюри у "Убежища" француза Франсуа Озона, "Серебряная раковина" за режиссуру — у "Женщины с пианино" испанца Хавьера Реболло. Закономерность распределения наград ищет АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Жюри в Сан-Себастьяне было такое, которого не постыдился бы любой фестиваль, даже Каннский. Председатель — каннский же лауреат Лоран Канте, среди членов — оскароносец Джон Мэдден и обласканная всеми фестивалями мира Самира Махмальбаф. Однако найти логику в решениях этого могучего коллектива довольно трудно, и напрашивается вывод: именитые режиссеры — не самые объективные судьи творчества своих коллег. Без наград остались самые смелые фильмы фестиваля — "Хадевийч" Бруно Дюмона и "Это любовь" Маттиаса Гласнера, а также турецкая лента "С 10 до 11" Пелин Эсмер, которую можно назвать самой глубокой и тонкой.
Судьба главного приза, видимо, была предрешена масштабом и тематической значимостью китайского киноэпоса. Это постановочное кино с душераздирающими сценами расправ японских оккупантов над жителями и защитниками Нанкина в 1937 году. Сегодня такие массовые сцены могут себе позволить только китайцы — при том что фильм черно-белый, длинный и монотонно тяжелый, то есть некоммерческий, если говорить о международном прокате. Художественных открытий в нем тоже нет: почти все это было в советском, да и в китайском кино 40-50-х годов прошлого века. Но две новации все-таки есть. Во-первых, среди врагов японцев затесался один приличный человек. Во-вторых, в отличие от пуританского коммунистического периода, сильный акцент сделан на сексуальном насилии, которому подверглись десятки тысяч китаянок: недаром положенная в основу историческая коллизия 1937-1938 годов определяется в Китае как "изнасилование Нанкина".
Женская сексуальность оказалась едва ли не главной темой фестиваля. Один из критиков назвал фильм Франсуа Озона "беременным реализмом": речь в нем идет о наркоманке, которая вынашивает и рожает ребенка, чтобы передать младенца в "хорошие руки". Подобным образом поступает и героиня корейской ленты "Я приехала из Пусана" (режиссер Джеон Су Ил), правда, потом пытается вернуть ребенка обратно — из хороших рук в собственные. А в "Женщине с пианино" героиня тяжело переживает подступающую менопаузу и одной прекрасной мадридской ночью пытается продлить молодость, бросаясь в омут приключений.
Даже в фильме "Я тоже" Альваро Пастора и Антонио Нахарро, посвященном трудной судьбе дауна, центральным вопросом оказывается половой: даст или не даст красавица героиня весьма продвинутому, но все-таки не совсем кондиционному парню с врожденным синдромом. Когда выясняется, что даст,— это воспринимается как победа героических усилий человека над каверзами природы. Награды Лоле Дуэнас и Пабло Пинеде как лучшим актерам фестиваля были самыми бесспорными: это впрямь захватывающий и полный юмора дуэт.
Фестиваль в Сан-Себастьяне, с одной стороны, последовал в русле других киносмотров последнего времени. Как и в Венеции, награжден фильм о войне, как и в Канне, заметно прозвучало французское кино. И все же здесь было меньше политики, а уровень искусства оказался выше обычного. Хотя окружающая жизнь не давала о себе забыть: по улицам шла антикризисная демонстрация профсоюзов, а журналисты получали послания от родственников заключенных баскских сепаратистов с жалобами на злоупотребления властей в тюрьмах. Среди этих злоупотреблений сексуальное насилие: ничего нового под луной.
Приятная черта фестиваля — количество и качество ретроспектив. После современных картин отлично смотрелись классические экранизации Ричарда Брукса (от "Кошки на раскаленной крыше" до "Братьев Карамазовых"), а его же "Лорд Джим" с Питером О`Тулом, когда-то считавшийся неудачным, выглядел шедевром постановочного батального кино, сделанного без какой-либо компьютерной графики. Выставка современного авангарда на бывшей табачной фабрике (Tabakalera) блекла перед "Андалусским псом", который крутили тут же на специальной экспозиции, посвященной 80-летию этого фильма Луиса Бунюэля. А рядом с фестивальным залом демонстрировали искусство Страны Басков: выставка называлась "Доностия—Биарриц, 1900-1936: от модернизма к авангарду" (Доностия — баскское название города). Классика и авангард имеют в Испании свою историю отношений, и фестиваль в Сан-Себастьяне, не ограничиваясь рамками только кино, ее последовательно отражает.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Испания":

Последние новости по теме "Япония":

Личные вещи кинорежиссера Ингмара Бергмана будут проданы на аукционе
2009-09-28 06:16 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
СТОКГОЛЬМ, 28 сен - РИА Новости, Людмила Божко. Аукцион по продаже имущества и личных вещей всемирно известного шведского кинорежиссера Ингмара Бергмана, скончавшегося более двух лет назад, состоится сегодня в Стокгольме, сообщила пресс-служба аукционного дома Bukowskis.
Предстоящий аукцион пройдет по инициативе семьи режиссера и согласно волеизъявлению самого Ингмара Бергмана, который, как говорится в сообщении дома Bukowskis, написал в своем завещании, что это является его твердым желанием и не стоит превращать в предмет каких-либо дискуссий или каких-либо эмоциональных шумих.
Среди выставленных на продажу лотов немногим более трех сотен различных наименований предметов, которые были связаны, в основном, с повседневной жизнью кинорежиссера - мебель, столовые приборы, письменный стол Бергмана, а также вещи относящиеся к театральным постановкам или работам режиссера над кинолентами - эскизы к костюмам, награды, дипломы и медали, врученные Ингмару Бергману.
Среди предметов, которые могут вызвать особый интерес коллекционеров, эксперты аукциона упоминают, в частности, графический портрет шведского писателя Августа Стриндберга, выполненный известным норвежским живописцем Эдвардом Мунком (1863-1944). Стартовая цена работы - 350-450 тысяч крон (35-45 тысяч евро).
Приблизительно, в эту цену - в 200-300 тысяч крон (20-30 тысяч евро) - оценен и фотопортрет Ингмара Бергмана, сделанный признанным американским фотографом Ирвингом Пенном (1917 г.р.) в 1964 году.
Ингмар Бергман, родился в 1918 году и скончался в Швеции, у себя дома на острове Форё недалеко от Готланда ранним утром 30 июля 2007 года. Он ушел из жизни в возрасте 89 лет. За свою 70-летнюю карьеру в период с 1938 по 2004 год художник создал около 170 театральных, телевизионных и радиопостановок. За 60-летнюю карьеру в кино он снял около 50 художественных и телефильмов, многие из которых удостоены престижных международных наград, в том числе и американских "Оскаров".
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Швеция":

"Они правят миром. А я говорю им: "нет"" // Умер Иван Дыховичный
2009-09-28 06:43 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Некролог
В ночь на воскресенье в московской больнице на 62-м году жизни умер от рака крови Иван Дыховичный, один из самых ярких и независимых людей отечественного кино, представитель почти неведомой в России породы режиссеров-интеллектуалов.
Актеры уходят в режиссуру, как правило, для того, чтобы, избавившись от тирана-режиссера, излить на экран поток своего сознания. Но от первой профессии при этом никогда не отказываются. Иван Дыховичный был исключением. Сыграв за десять лет службы на Таганке Розенкранца и Коровьева, Пушкина и Керенского, он ушел в 1980 году на Высшие курсы сценаристов и режиссеров — и актерство как ножом отрезало. Возможно, потому, что он был одним из самых обаятельных и красивых людей и на сцене, и в жизни и не хотел подкупать зрителя своим дендистским, одновременно сугубо мужественным и интеллектуальным обаянием. Это подтверждает история, которую он часто рассказывал. Владимир Высоцкий убедил его выйти на сцену своего концерта с романсами Дениса Давыдова, а потом изумлялся: "Слушай, они тебе бисируют на моем концерте!"
Все его фильмы — от короткометражек "Элья Исаакович и Маргарита Прокофьевна" (1981) и "Испытатель" (1984) до, по словам режиссера, "антиэстетической" комедии "Европа—Азия" (2009) — разительно не похожи друг на друга: он всегда в лучшем смысле слова обманывал ожидания зрителей. Все его фильмы — безусловно, авторские. Но его авторство невысокомерно, воплощено в жанровые формы. "Прорва" (1992) — сбивавшая с ног гремучая смесь тоталитарной эстетики "Кубанских казаков" и декадентского мелодраматизма Фассбиндера. "Копейка" (2002) — абсурдистская комедия, краткий курс российской истории за 30 лет, отраженной в судьбе простого советского автомобиля. "Вдох-выдох" (2006) — камерная мелодрама, первая в России рефлексия о сексе, в том числе лесбийском.
Он никогда не брал деньги у государства, да государство и не дало бы их человеку, исповедовавшему максимальную независимость от него, говорившему вслух все, что думал, о любом начальстве: "Они правят миром. А я говорю им: "нет"". Поэтому многое он не реализовал. Например, телефильм "Преступление и наказание", хотя он был не последним человеком на телевидении, блестящим ведущим и даже (1998-2000 годы) главным режиссером канала "Россия". Или дорогой ему фильм о последних днях Владимира Маяковского, в котором сам поэт на экране не появлялся бы.
То, что он снял, состоялось благодаря французским продюсерам или отечественным меценатам. Но, хотя независимость чаще всего синонимична бедности, фильмы Ивана Дыховичного производили впечатление постановочной роскоши. В "Прорве" переливалась всеми оттенками бронзы и мрамора, зелени ВДНХ и кумача знамен кошмарная Москва, о которую билась, как изысканная птица в клетке, словно упавшая с другой планеты героиня немецкой актрисы Уте Лемпер. Такого сталинизма на экране еще не было, да вряд ли и будет. В "Копейке" было 65 персонажей, а исторический размах сюжета потребовал строительства свыше сотни декораций.
Желание снять "антиэстетическую" "Европу—Азию" — логичный эпизод жестокой борьбы с красивостью, которая давалась Дыховичному нелегко: он умел и любил снимать очень красиво. Его дебют — местами почти психоделический "Черный монах" (1989) наградили в Венеции именно за изобразительное решение. Но бесспорную красоту Москвы в "Прорве" и Петербурга в "Музыке для декабря" (1995) он наполнял почти предсмертной тоской и растерянностью людей, которыми играют безжалостные 1930-е или 1990-е.
Он был не только одним из самых обаятельных, но и храбрых людей. О своей болезни говорил без экивоков. Узнав, что ему отведено максимум два-три года жизни, решил, что за столь долгий срок можно многое успеть, если не терять времени попусту. И, возможно, вспомнил слова олигарха Тарелкина, сыгранного им в порядке исключения в своем телепроекте "Деньги": "Умирать полезно. Каждый должен это сделать хотя бы раз в жизни".
Михаил Ъ-Трофименков
Оригинальная статья

Персоны нон кадра // Церемонию вручения ТЭФИ отцензурировали под Петербург
2009-09-28 07:11 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
В субботу впервые в истории национальной телевизионной премии ТЭФИ статуэтки в категории "Лица" вручались не в Москве, а в Санкт-Петербурге. Несмотря на разногласия и конфликты в телесообществе, ТЭФИ-2009 состоялась, однако избежать массы накладок во время церемонии организаторам не удалось. А телевизионная версия, которая впервые была показана в эфире питерского "Пятого канала", подверглась уже ставшей традиционной для ТЭФИ цензуре.
Награждение в категории "Лица" в этом году впервые перенесли в Санкт-Петербург (о церемонии награждения в категории "Профессии", которая проходила в Москве, "Ъ" сообщал 22 сентября). Еще в февральском интервью "Ъ" новый президент телеакадемии Михаил Швыдкой признавался, что проведение ТЭФИ впервые оказалось под угрозой срыва из-за разногласий в телеакадемии. Но поскольку церемония все-таки состоялась, то организаторам, несмотря на отсутствие в конкурсе ВГТРК, НТВ и ТНТ, необходимо было продемонстрировать ее прежний статус и даже в чем-то его повысить. По информации "Ъ", господин Швыдкой лично хлопотал о том, чтобы поздравления и приветствия телевизионщикам со сцены Михайловского театра зачитали не только от президента Дмитрия Медведева (это сделал глава его администрации Сергей Нарышкин), но и от премьера Владимира Путина (зачитывал глава Федерального агентства по печати Михаил Сеславинский).
С приветственным словом выступила и губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко. К слову сказать, мэр Москвы Юрий Лужков уже давно не бывает на ТЭФИ. Говорят, что Михаил Швыдкой лично уговаривал и Леонида Парфенова с Ксенией Раппопорт стать основными ведущими церемонии ТЭФИ в Питере.
Трансляцию ТФЭИ также впервые отдали в эфир телекомпании "Санкт-Петербург — Пятый канал", которая теперь наравне с "Первым каналом", ВГТРК и НТВ имеет статус общефедеральной. Один из влиятельных членов телеакадемии так объяснил "Ъ", почему ТЭФИ показывал "Пятый канал": "Это была единственная возможность найти вещателя для церемонии. Иначе ТЭФИ опять бы никто не показал". Напомним, что с 2005 года "Первый канал", "Россия" и НТВ отказались транслировать в своих эфирах премию ТЭФИ, затем два года подряд ее показывали на СТС, а в прошлом году телетрансляции вообще не было.
И "Пятый канал" продолжил традицию современного телевидения последних десяти лет — цензуру в трансляциях ТЭФИ. Из 15-й, юбилейной церемонии вырезали целые куски выступлений. Сначала под цензуру попало шутливое выступление Михаила Сеславинского, сказавшего про необходимость появления штаб-квартиры телеакадемии в Питере — в качестве одного из аргументов им было зачитано приветствие Владимира Путина. Вырезали и неумелое выступление ректора Санкт-Петербургского университета Николая Кропачева, известного тем, что он был преподавателем и руководителем Дмитрия Медведева. Господин Кропачев не сумел правильно прочитать фамилии лауреатов ТЭФИ Бориса Бермана и Ильдара Жандарева и не заметил, что в номинации "Интервьюер" награждаются сразу три победителя. Он пригласил на сцену одного Владимира Познера и, лишь когда стали объявлять следующую номинацию, вдруг заметил: "Подождите, здесь написано: Познер, Берман и Жиндарев".
Не в первый раз досталось Хрюше и Степашке, выступление которых несколько лет назад на ТЭФИ уже цензурировали. На этот раз вырезали их шутки в адрес новых норм русского языка, утвержденных Минобрнауки, которое возглавляет еще один известный питерец — Андрей Фурсенко.
Но главный скандал случился вокруг выступления Владимира Познера, который впервые был на ТЭФИ в ранге рядового члена телеакадемии, а не бессменного президента. Академия наградила его одной из самых почетных статуэток — "За вклад в развитие телевидения". Примечательно, что вручать премию ТЭФИ господину Познеру вышли не коллеги по телевизионному цеху, как это всегда было в прежние годы, а советник президента по культуре Юрий Лаптев и почему-то замруководителя Общественной палаты Михаил Островский, которые говорили обо всем, только не о господине Познере. Но еще более цинично подошли телевизионщики к выступлению награжденного. Из телеверсии вырезали слова Владимира Познера, посвященные отцам перестройки: "Я хочу поблагодарить судьбу... Я ведь пришел на экран, когда мне было 52 года, когда многие подумывают о пенсии. Меня на экран не пускали в советское время. Не будь перестройки и гласности, Михаила Сергеевича Горбачева и Александра Николаевича Яковлева, этого бы не было. Я эти фамилии называю совершенно преднамеренно. Я счастлив, что попал на это время..." Более того, телезрители не услышали знаменитой цитаты из Авраама Линкольна про друзей и врагов, которую господин Познер очень любит произносить, и даже оваций, которые сопровождали его выступление. По просьбе "Ъ" Владимир Познер так прокомментировал свое отношение к цензуре: "Объяснить это я не могу! Это глупость, идиотство! Мне даже трудно сказать, на каком уровне вообще принималось решение вырезать имена Горбачева и Яковлева. Но думаю, что вряд ли на очень высоком".
Впервые в истории телетрансляций ТЭФИ дошли и до того, что вырезали целую номинацию "Телевизионная игра" — лишь на том основании, что за статуэткой ТЭФИ за программу "Самый умный" никто из создателей не поднялся на сцену.
Что же касается итогов ТЭФИ, то триумф "Первого канала" в первый день был приумножен недосягаемым количеством статуэток во второй. Канал побеждал почти в каждой номинации, а в трех даже конкурировал сам с собой. Несколько курьезно выглядела номинация "Ведущий развлекательной программы", где Иван Ургант был выставлен дважды — за "Большую разницу" и в числе коллег за "Евровидение". В последнем случае он и победил. Сериалы тоже за "Первым": статуэтки ТЭФИ получили сериал "След" и режиссер сериала "Тяжелый песок" Антон Барщевский.
Впрочем, большой урожай собрал и канал РЕН ТВ. Причем все статуэтки (всего их у канала пять) — в самой престижной, информационной номинации. Три — у канала СТС.
Если учесть, что традиционно именно "Первый канал" производит больше всего программ и каждый год заслуженно выставляет их на ТЭФИ, то у его основного конкурента — канала "Россия" — при минимуме премьер вряд ли появится желание возвращаться в этот конкурс. Да и получая спецприз телеакадемии за канал "Вести-24", ВГТРК, похоже, продемонстрировал свое отношение к ТЭФИ. На церемонию в Питер не приехал даже руководитель РИК "Вести" Дмитрий Медников, а статуэтку получали ведущая Анна Шнайдер и заместитель главного редактора канала по экономическим вопросам Александр Кареевский. Со сцены он долго и мутно говорил про работу канала "на благо России" и о том, что "информация — это оружие в современном мире". Впрочем, этого все равно никто не узнал, потому что выступление господина Кареевского тоже вырезали из трансляции 15-й, юбилейной церемонии ТЭФИ.
Арина Ъ-Бородина; Анна Ъ-Пушкарская, Санкт-Петербург
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Санкт-Петербург":

Звезды мирового кинематографа потребовали освободить Романа Полански
2009-09-28 07:38 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
МОСКВА, 28 сен - РИА Новости. Известные кинематографисты и актеры подписали петицию с требованием "немедленно освободить" режиссера Романа Полански, задержанного в субботу в Цюрихе, куда он прибыл на кинофестиваль, сообщает в понедельник агентство Франс Пресс.
По данным агентства, первыми свои подписи поставили такие мировые звезды кинематографа как кинорежиссеры Вонг Кар Вай (Wong Kar-Wai), Этторе Скола (Ettore Scola), знаменитые актрисы Фанни Ардан, Моника Беллуччи и многие другие.
"Роману Полански - гражданину Франции, режиссеру с мировым именем, к сожалению, грозит экстрадиция. Мы настаиваем на скорейшем освобождении Полански", - говорится в петиции кинематографистов.
Режиссер Роман Полански арестован в Швейцарии.
Полански был арестован полицейскими в субботу, 26 сентября, когда прибыл на кинофестиваль в Цюрихе, где ему должны были вручать награду за вклад в мировой кинематограф. Режиссер обвиняется в интимной связи с 13-летней Самантой Геймер в 1977 году. В 1978 году Полански покинул США, чтобы избежать тюремного заключения. Режиссер, живущий во Франции, не ездил в Америку и избегал визитов в Великобританию, опасаясь возможной экстрадиции.
В начале декабря 2008 года Полански направил официальный запрос в адрес суда Лос-Анджелеса, в котором просил снять с него обвинения в интимной связи с Геймер.
Через некоторое время американка Саманта Геймер также обратилась в суд Лос-Анджелеса с официальной просьбой снять с кинематографиста обвинения. Геймер пояснила свою просьбу тем, что следственные органы и обвинители, придав огласке детали дела, "нанесли ущерб ей, ее троим детям, мужу и матери".
Адвокаты Полански говорят, что обвинения против него необходимо отменить в связи с новыми обстоятельствами, о которых стало известно из документального фильма "Роман Полански: разыскиваемый и желанный", представленного в этом году на кинофестивале в Каннах.
По мнению юристов, в ленте содержатся свидетельства "систематических неправомерных действий и ненадлежащего обмена информацией" между прокуратурой и судьей, рассматривавшим дело Полански. Как уточняет BBC, в фильме показана изнанка процесса по делу режиссера.
Также известно, что в 1997 году Полански достиг соглашения с семьей пострадавшей девушки и выплатил компенсацию.
Полански родился в Париже, но уже в четыре года оказался на своей исторической родине. Он эмигрировал из Польши в начале 1960-х годов, снял множество кинолент, которые пользовались ошеломительным успехом во всем мире. Его первым громким успехом стал фильм 1968 года "Ребенок Розмари".
В 1969 году беременная жена Полански Шарон Тейт и ее трое друзей были убиты членами группировки Чарльза Мэнсона. После этой трагедии глубоко потрясенный режиссер переехал в Европу, где продолжил снимать кино.
В 1974 году он вернулся в США и снял фильм "Китайский квартал" (China Town) c Джеком Николсоном в главной роли.
Самым известным фильмом Полански последних лет стал "Пианист" (2002), за который он получил "Оскара" как лучший режиссер. Впрочем, из-за обвинений, выдвинутых против него в США, Полански не присутствовал на церемонии Американской киноакадемии. Награду он получил только через полгода.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Соединённые Штаты Америки (США)":

Последние новости по теме "Польша":

Режиссер Роман Полански арестован за дело 30-летней давности
2009-09-28 08:05 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
МОСКВА, 28 сен - РИА Новости. Швейцарские власти арестовали известного режиссера Романа Полански, который прибыл в воскресенье на кинофестиваль в Цюрихе. За него вступились власти Польши и Франции - "родных" стран режиссера, а также деятели кино- и театрального искусства по всему миру.
Министр юстиции Швейцарии заявил о намерении полиции держать в заключении Полански, которого обвиняют в интимной связи с 13-летней американкой в 1977 году, вплоть до возможной выдачи американским властям.
Долгие разбирательства
В 1978 году Полански покинул США, чтобы избежать тюремного заключения за связь с 13-летней Самантой Геймер. По этой причине 76-летний режиссер, живущий во Франции, не ездил в Америку и избегал визитов в Великобританию, опасаясь возможной экстрадиции.
В начале декабря 2008 года Полански направил официальный запрос в адрес суда Лос-Анджелеса, в котором просил снять с него обвинения в интимной связи с Геймер.
Через некоторое время американка Геймер также обратилась в суд Лос-Анджелеса с официальной просьбой снять с кинематографиста обвинения. Она пояснила свою просьбу тем, что следственные органы и обвинители, придав огласке детали дела, "нанесли ущерб ей, ее троим детям, мужу и матери".
Адвокаты Полански говорят, что обвинения против него необходимо отменить в связи с новыми обстоятельствами, о которых стало известно из документального фильма "Роман Полански: разыскиваемый и желанный", представленного в этом году на кинофестивале в Каннах.
По мнению юристов, в ленте содержатся свидетельства "систематических неправомерных действий и ненадлежащего обмена информацией" между прокуратурой и судьей, рассматривавшим дело Полански. Как уточняет BBC, в фильме показана изнанка процесса над режиссером.
Также известно, что в 1997 году Полански достиг соглашения с семьей пострадавшей девушки и выплатил компенсацию.
Два отечества вступились за своего "сына"
Полански был гражданином Польской Народной Республики, но в середине 70-х годов принял гражданство Франции.
Французский министр культуры Фредерик Миттеран выразил сожаление, что режиссеру пришлось пережить новое испытание.
"(Французский министр) с изумлением узнал о действиях против Романа Полански - кинорежиссера с международным именем и французского гражданина, который задержан в Швейцарии", - говорится в коммюнике французского министерства.
Миттеран утверждает, что обсуждал этот вопрос с президентом страны Николя Саркози, который следит за развитием событий "с большим вниманием" и желает "скорейшего разрешения ситуации".
Министр не хочет "вмешиваться в очень старый судебный процесс, который стал поводом к преувеличенным суждениям", и "очень сожалеет, что человек, переживший много испытаний, вынужден перенести еще одно".
В свою очередь, Польша высказала намерение обратиться к президенту США с просьбой помиловать известного режиссера.
"Учитывая громадные заслуги Романа Полански для мировой культуры, ...после консультаций с министерством культуры (Польши) мы обдумываем обращение к властям США изучить возможность использования президентом США права помилования, что закрыло бы дело (Полански) раз и навсегда", - заявил глава МИД Польши Радослав Сикорский, который сейчас находится с визитом в Каире, в воскресенье журналистам.
Актеры протестуют
Известные кинематографисты и актеры со всего мира подписали петицию с требованием "немедленно освободить" Полански, сообщает в понедельник агентство Франс Пресс.
По данным агентства, первыми свои подписи поставили такие мировые звезды кинематографа, как кинорежиссеры Вонг Кар Вай (Wong Kar-Wai), Этторе Скола (Ettore Scola), актрисы Фанни Ардан и Моника Беллуччи.
"Роману Полански - гражданину Франции, режиссеру с мировым именем, к сожалению, грозит экстрадиция. Мы настаиваем на скорейшем освобождении Полански", - говорится в петиции кинематографистов.
Отдельно выразил протест против скандального ареста и Союз сценаристов и режиссеров Швейцарии.
"Это юридический скандал, который нанесет ущерб репутации Швейцарии во всем мире", - говорится в заявлении союза, которое цитирует испанское агентство EFE.
Члены союза называют произошедшее "оскорблением, нанесенным всем деятелям культуры Швейцарии", и призывают министерство юстиции страны "не превращать в фарс ситуацию с арестом режиссера с мировым именем".
Полански, эмигрировавший из коммунистической Польши в начале 1960-х годов, снял множество кинолент, которые пользовались ошеломительным успехом во всем мире. Его первым громким успехом стал фильм 1968 года "Ребенок Розмари".
В 1969 году беременная жена Полански Шарон Тейт и ее трое друзей были убиты членами группировки Чарльза Мэнсона. После этой трагедии глубоко потрясенный режиссер переехал в Европу, где продолжил снимать кино.
В 1974 году он вернулся в США и снял фильм "Китайский квартал" (China Town) c Джеком Николсоном в главной роли.
Самым известным фильмом Полански последних лет стал "Пианист" (2002), за который он получил Оскара как лучший режиссер. Впрочем, из-за обвинений, выдвинутых против него в США, Полански не присутствовал на церемонии вручения призов Американской киноакадемии. Награду он получил только через полгода.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Соединённые Штаты Америки (США)":

Последние новости по теме "Польша":

Другие новости культуры и искусства со словами ПОЛАНСКИ, ПОЛЬШИ, ФРАНЦИИ, ШВЕЙЦАРИИ, ОБВИНЕНИЯ, КУЛЬТУРЫ:

На кинофестивале в Сан-Себастьяне победил китайский фильм
2009-09-28 10:20 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Фильм китайского режиссера Лу Чуана (Lu Chuan) «Город жизни и смерти» (City of life and death) получил главный приз 57-го Сан-Себастьянского кинофестиваля - «Золотую раковину», сообщается на официальном сайте кинофорума.
«Серебряные раковины» за лучшую мужскую и лучшую женскую роль достались испанским актерам Пабло Пинеде (Pablo Pineda) и Лоле Дуэньяс (Lola Duenas) за роли, сыгранные в фильме «Я тоже» (Yo, tambien).
Пинеда стал первым актером с синдромом Дауна, получившим столь престижную кинематографическую премию.
Еще один испанец - Хавьер Ребольо (Javier Rebollo) удостоился «Серебряной раковины» за лучшую режиссуру в фильме «Женщина без пианино» (La mujer sin piano) совместного испанско-французского производства.
Премию за лучший сценарий получили сценаристы Эндрюс Воуэлл (Andrews Bowell), Мелисса Ривс (Melissa Reeves), Патриция Корнелиус (Patricia Cornelius) и Христос Циолкас (Christos Tsiolkas) за австралийскую киноленту «Блаженный» (Blessed).
Премия за лучшую операторскую работу присуждена китайскому оператору Као Ю (Cao Yu) за фильм «Город жизни и смерти» (City of life and death).
Особой премии жюри удостоился фильм французского режиссера Франсуа Озона (Francois Ozon) «Убежище» (Le refuge).
57-й Международный кинофестиваль в Сан-Себастьяне, который считается самым престижным в испаноязычном мире конкурсом и четвертым по значимости в Европе после Канн, Берлина и Венеции, открылся 18 сентября показом фильма американо-канадского режиссера армянского происхождения Атома Эгояна (Atom Egoyan) «Хлоэ» (Chloe).
В конкурсную программу фестиваля этого года вошли 15 фильмов режиссеров из Испании, Великобритании, Франции, Кореи, Китая, Аргентины. Россия в кинофоруме не участвовала.
Во время работы фестиваля были вручены еще несколько престижных премий, в том числе премия «Доностиа» (баскское название Сан-Себастьяна) за вклад в мировой кинематограф, которую получил английский актер Йен МакКеллен (Ian McKellen), известный такими ролями, как Смерть в фильме «Последний киногерой», Эрик Лешер в комиксе «Люди Икс» или Гэндальф в фильме «Властелин колец».
Премия Международной федерации кинокритиков (Fipresci) досталась фильму немецкого режиссера Михаэля Ханеке «Белая лента» (Das Weisse Band).
B 2008 году «Золотую раковину» получил фильм турецкого режиссера Есима Устауглу (Yesim Ustaoglu) «Ящик Пандоры». РИА «Новости»
ВСЕ НОВОСТИ КУЛЬТУРЫ
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Берлин":

Последние новости по теме "Испания":

Другие новости культуры и искусства со словами ФИЛЬМ, ФЕСТИВАЛЯ, ЗОЛОТУЮ, РАКОВИНУ, ЛУЧШУЮ, ПРЕМИЮ: