Между 1997 и 2001 годом, в германских СМИ прошла широкая кампания в связи с применением так называемых принудительных работ в Германии в период Третьего рейха. Эти люди были доставлены в Рейх из оккупированных немцами территориях якобы не по своей воле, и СМИ утверждали, что эти лица использовались бесчеловечно. Эти СМИ следовали общей историографической схеме, которая была введена державами-победительницами Второй мировой войны. Крупнейший еженедельный журнал Германии "Шпигель", например, принял эту позицию и наиболее решительно поддерживала заявления, сделанные некоторыми лоббистскими группами, что Германия должна платить огромные суммы денег, чтобы компенсировать рабство зарубежных рабочих. Важно отметить, что вряд ли газета сообщила и сообщит о миллионах немцев, которые после войны были вынуждены работать на держав-победительниц за рубежом. По-видимому, жалкие условия труда и жизни этих неоплачиваемых немецких рабов не будут даже упомянуты.

До сих пор нет научных работ на эту тему, которые заслуживают того, чтобы называться научными, не говоря уже о стандартных работах.

Официальная позиция

Тема иностранных рабочих в Третьем рейхе трактуется официальными немецкими исследованиями, и как пример стоит показать статью из очень известной газеты Германии "Франкфуртер Алгемайне Цайтунг" от 16 марта 1999 года, с названием "The Million Men Army of the Modern Slave State" и подзаголовком "Депортированные, измученные, забытые: Кто такие иностранные рабы Третьего рейха и какая судьба их ждала", в котором Ульрих Герберт, профессор современной истории в университете Фрайбурга, пишет об этой теме. Герберт говорит о принудительных работах, о заключенных концлагерей, военнопленных, и иностранных рабочих:

Трудоустройство иностранцев в период между 1939 и 1945 годами представляет собой самый крупный случай принудительного массового использования иностранных работников в истории с конца рабства в 19-ом веке. В конце лета 1944 года, около 7600000 иностранных гражданских лиц, рабочих и военнопленных было официально зарегистрировано в качестве занятых на территории Великогерманского Рейха. Большинство из них были принудительно привезены для работы в Рейхе".

Герберт продолжает, описывая что набор поляков продолжился правительством весной 1940 года:

"Они должны были жить в бараках лагеря, которые, однако, практически невозможно устроить в сельской местности. Они получали более низкую заработную плату, им не разрешалось использовать общественные блага: от экспресс-поездов до общественных бань [...] .Они должны были работать дольше, чем немцы. [...] В течение короткого периода времени, большое количество польских рабочих были доставлены в Германию против их воли. [...] До 1941/42, доля «добровольных» работников была относительно большой в Северной и Западной Европе".

Особенно плохими были условия для так называемых восточных рабочих:

"[Они] были вынуждены жить в лагерях, окруженных колючей проволокой с охраной, и были особенно подвержены непредсказуемости гестапо и охранных подразделений. [...] Особенно в 1942/43 годах, пайки для подневольных рабочих СССР, официально называвшихся «Восточными работниками" были настолько низкими, что они массово страдали от недоедания и были не в состоянии работать уже через несколько недель после прибытия. [...] Советские рабочие, однако, получил особенно фиксированную заработную плату, которые были значительно ниже, чем у немецких и иностранных рабочих-номинально около 40%, но в большинстве случаев, возможно, даже более низких."

Герберт не приводит никаких доказательств в обоснование своих теорий.

В ответ на это, доктор Хайнц Шплиттгербер, автор нескольких исторических статей, пишет о своем личном опыте:

"Польские сельскохозяйственные рабочие в центральной Померании, где находился мой дом, были должным образом вознаграждены за работу. Они получили заработную плату, проживание, продовольственные карточки, лечение. Как правило, они приезжали оборванные и голодные, и достигали такого уровня жизни, которые они не могли бы достичь в восточной Польше и северной Украине - я знаю оба эти региона - они не идут ни в какое сравнение с той же Померанией."

Исследования с барьерами

Когда дело доходит до историографии периода Третьего рейха, свобода слова и свобода науки, а также равенство перед законом больше не гарантируется в Германии, хотя это открытое нарушение немецкого конституционного права и декларации ООН о Правах человека. Даже не публичные заявления находятся под угрозой серьезных правовых санкций в Германии с последующим уничтожением своей профессиональной карьеры.

[...]

При работе с историческими вопросами, нужно сначала проверить, какие общие свидетельства того времени с критическим отношением о теме под рукой, без специальных знаний, и то, что известно об этой теме сегодня в нормальном демократическом обществе. Помимо газет и пропаганды, рассказывающих о занятости иностранных работников и их лечении в рамках должностных инструкций, жители крупных городов, и тех, кто живет в сельской местности, могли наблюдать иностранных работников каждый день на их пути к фабрикам и к иным местам их работы. Они могли наблюдать за поведением тех работников, и как они вели себя в общественных местах, в том числе оценить их питание и внешний вид. Уже в этом отношении, большинство очевидцев сегодня горячо противоречит пропагандистской картине, якобы бесчеловечному обращению и эксплуатации иностранных работников.

Документы

Что касается документов, в качестве основы для моих рассуждений, должно быть отмечено, что, помимо официальных немецких инструкций, существует "ключевой документ", который был введен в ходе Международного военного трибунала в Нюрнберге стороной защиты. Это в основном опровергает обвинения, выдвинутые победителями (KV Vert. PL 55). С помощью тщательного поиска в государственном архиве в г. Нюрнберге (Staatsarchiv), оригиналы показаний присяжных под присягой были найдены и оценены. Эти показания являются важным дополнением к официальной немецкой инструкции военного времени, что позволяет воссоздать более реалистичную картину условий в то время. Материалы из "Gaugerichte" (районных судов), которые были в различных показаниях, не могут быть найдены сегодня. Эти суды вершили правосудие над членами национал-социалистического руководства, которые были обвинены в различных преступлениях. Если их признают виновными, они были особенно сурово наказаны, потому что, по мнению национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП), эти лидеры должны были быть примером для среднестатистического гражданина.

Правовые определения в Третьем рейхе

Существующие инструкции немецких властей военного времени не подтверждают негативное представление сегодняшних СМИ. Например, Reichsarbeitsblatt с названием "Der EINSATZ ausländischer Arbeitskräfte в Deutschland," ("Трудоустройство иностранных рабочих в Германии"), Берлин 1942, указывает на стр 22 о социальной безопасности:

"Иностранные рабочие и служащие имеют право на то же немецкое медицинское страхование, страхование аварийности и социальное обеспечение (страхование по инвалидности, страхование по безработице, пенсионное страхование) в том же порядке, что и немецкие рабочие."

В секретной инструкции от 1 апреля 1943 года, которая была подготовлена тайной государственной полицией (гестапо), специальное правило применяется к работникам из стран, оккупированных немецкими войсками. Имеется 67 страниц большого документа, из которых только несколько страниц были представлены в Нюрнберге (Док. NO-2907):

"Восточные работники, которые показывают хорошие отношения внутри лагеря, а также на работе, могут получить разрешение выехать. [...] член Наблюдательной службы лагеря должен возлагать ответственность, что [... ] Восточные работники ведут себя прилично и защищены снаружи, и особенно, что они не беспокоят немцев и возвращаются обратно в лагерь своевременно. [Они] будут размещены в закрытых лагерях (казармы) с забором (но не колючей проволокой). [...] В отличие от этого, женщины-работницы, занятые индивидуально в сельском хозяйстве или в семьях, могут быть размещены в индивидуальном порядке. [...] использование общественного транспорта, а также бассейнов, ресторанов, кинотеатров , и театрами не допускается [...] исключения могут [...] быть сделаны. Разрешено слушать немецкие музыкальные программы, а также немецкие официальные выпуски новостей на русском, украинском и белорусских языках . [...] просмотр [...] фильмов допускается. [...] 3 газеты появляются в лагерях для восточных рабочих [...] (украинский, русский, белорусский)."

Существовало особенное правило, которое запрещало интимные отношения между Восточными работниками и немецкими женщинами под угрозой смертной казни.

С ограничениями, аналогичные правила применялись и для поляков. Поляки могли, таким образом, свободно покидать свои места в летнее время между 5 утра и 9 вечера. Правила для досуга - "евреям общение с немецким населением запрещено" - это документальные доказательства того, что даже польские евреи были заняты в качестве иностранных рабочих в Рейхе. Чехи рассматривались как немцы во всех областях, с тем исключением, что интимные отношения с немцами также были запрещены.

Если необходимость в ограничении мер в военное время не отрицается, то ни эти правила ни другие, представленные в ходе Нюрнбергского процесса не должны были считаться неоправданными ограничениями. Суровые наказания угрожали только по случаю интимных связей между немцами и иностранцами, и это станет понятным, если учесть, что порядок и дисциплина были ключевыми для немецкой военной экономики, чтобы иметь прочную связь между тылом и фронтом. Одним из факторов, способствующим сильному боевому духу немецкого солдата было то, что они могли быть уверены в неприкосновенности своих жен.

23 марта 1943 года, немецкие власти выпустили закон об условиях занятости восточных рабочих, заработная плата которых была прописана в § 2:

"Те же условия применяются для восточных рабочих, как и для всех остальных иностранных рабочих. Восточным работникам будут выплачиваться деньги только за фактическое выполнение работы."

С вступлением в силу этого нового закона, практика платить восточным работникам меньше, чем другим, была объявлена вне закона, факт, который профессор Герберт, очевидно, не знает. Параграф 5 этого закона подтверждает, что "Восточные работники получат отпуск и домашние поездки к своим семьям", что само по себе делает абсурдным тезис называть восточных рабочих «рабами».

Показания свидетелей в ходе судебных разбирательств после войны

Нюрнбергский трибунал нужен был, чтобы изобразить немецкое правительство и его народ преступниками, и, чтобы заглушить любое обсуждение союзных военных преступлений, которые по-прежнему совершались в большом масштабе во время самого процесса. По этой причине, все попытки команды защиты Нюрнбергского процесса сравнить немецкие преступления с теми, которые были совершены Союзниками, судьями всегда отклонялись. Защите разрешили допросить интернированных немецких политических лидеров, которые были автоматически арестованных в конце войны, но результаты этих свидетельств не были представлены общественности. Процесс проводился в соответствии с англо-саксонским правом, что означало, что обвинение утверждало только такие доказательства, которые были удобны им самим. Для того, чтобы не позволить "неблагоприятным" фактам становится достоянием общественности, защите отказано в доступе к конфискованным файлам и документам в архивах под союзным контролем. Таким образом, этот процесс был цементированием политической «истины», а не расследованием исторической истины в качестве основы будущего мирного европейского порядка.

Основным документом, для нашей темы является, как уже упоминалось, документ PL 55. Этот документ показывает, что союзные претензии относительно содержания иностранных рабочих в Третьем рейхе не имеют никакого объективного основания. Некоторые из отдельных письменных показаний были сохранены благодаря счастливой случайности. Среди других документов, оценка этих показаний под присягой является основой для настоящей статьи.

Как мало союзники были заинтересованы в сохранении этих важных документов становится очевидным из внутреннего обмена письмами, в которых директор государственного архива доктор Золледер предоставил показания Р. Гашлика, от 7 августа, 1951 года:

"Среди бумаг, определенных правительством как мусор, мы нашли оригинальные показания, подходящих для защиты СС и политических лидеров и передали их в государственный архив. [...] "

При оценке отношения Союзников к материалам защиты во время этих процессов, не удивительно обнаружить, что Союзники намеренно уничтожали нежелательные материалы защиты.

Например, учитель Фолькшейн из района Мельзунгене написал 16 июня 1946 года:

"На мой взгляд, утверждения, что иностранные работники подвергались жестокому обращению без какой-либо правовой основы произносятся сегодня только для удобства и пользы определенным кругам. Власти, занимающиеся организацией Трибунала должны обратить свое внимание на тех, кто состоял на службе Германии во время войны. Тогда они будут наблюдать совершенно иную картину, чем та, которая навязывается в сегодняшнем мире в пропагандистских целях. Те, кто ищет истину найдут ее, но те, кто не хотят видеть правды всегда будет слеп, независимо от того, насколько очевидным истина." (PL 173 Arb. 834)

Занятость на общественных работах

В отличие от концентрационных лагерей заключенных и военнопленных, иностранные рабочие, как правило, добровольно являлись в Германию на работу. Это проявляется не только в официальных заявлениях, но подтверждается политическими лидерами, которые заботились об иностранных работниках, а также по заявлениям должностных лиц от "Deutsche Arbeitsfront "(Немецкого трудового фронта, DAF). Эти факты были также подтверждены самими добровольцами в многочисленных заявлениях. В более чем 1200 свидетельствах, я нашел только одно единственное смутное указание на принудительные работы, в то время как все остальные ясно указывают на то, что все иностранные рабочие были наняты на добровольной основе. Доктор Зайдль и его адвокат в Нюрнберге, пояснили в этой связи:

"Не может быть проигнорирован тот факт, что даже сегодня многие сотни тысяч иностранных рабочих живут здесь, которые якобы были депортированы силой. Они отказываются теперь вернуться в свои дома, хотя никто не мешает им. В этих условиях мы считаем, что условия и содержание были не настолько безобразными в Германии, как утверждает обвинение." (IMT Vol. XVIII стр. 172 и далее).

Из многочисленных документов, я процитирую два. Во-первых, свидетельство Oberreichsbahnrat [должность в железнодорожном ведомстве] Хорна из Берлина:

"То, что люди в целом чувствуют себя вполне комфортно, может быть подтверждено тем, что в рабочие, занятые в железнодорожной отрасли в Бранденбурге, Потсдаме, и Темпельхофе украинской, бельгийской и голландской национальности согласились привезти с собой еще работников после отпуска, на которое они имеют законное право" (PL 174 Arb. 1142)

Герр Кёльш, мэр немецкого города Стендаль пояснил:

"Во время западной кампании, я часто слышал о желании населения в Голландии, Бельгии и Франции работать в Германии. Во время восточного похода, желающих на Кавказе и в Донской области для работы в Германии было больше, чем потребность в иностранных рабочих. Местные органы занятости пытались [...] , чтобы прекратить незаконные иммиграции в Германию, потому что многие люди тайно переходили через границу на грузовых поездах или с отдыхающими." (PL 173 АРБ. 761)

Уход за иностранными работниками

Уход за иностранными работниками находился в руках DAF, который позаботился о том, чтобы официальные обещания были выполнены, и опекуны разных национальностей, которые обсуждали все происходящие трудности с властями были удовлетворительны содержанием своих соотечественников. Районный администратор по DAF для района Kurhessen, Карл Рульф, дал разъяснения по этому поводу:

"Я имел следующий персонал в моем распоряжении: 1 (один) районный администратор по организации работы, 1 районный представитель для ухода за лагерем, 1 районный представитель для коммунального водоснабжения, 1 районный инструктор , 1 районный представитель для организации досуга, 1 юрисконсульт для иностранных рабочих, 1 районный представитель для женской лагерной общины, также дополнительно сотрудники офиса помощи и машинистки, иностранные отделения связи были заняты следующим образом: [...] е) районное управление по восточным работникам: 1 районный связной, 1 женщина отвечает за восточных работниц и 1 немецкий стенографист" (. PL 170 Arb 4)

Политическая цель программы развертывания иностранной рабочей силы кратко описывается правительственным советником Фрицем Нейдхартом (в том числе подтвержденных К. Кнохелем, главой районного управления этнических вопросов в районе Пранкена):

"В циркуляре главного офиса по этническим вопросам руководства Рейха НСДАП [...] содержится [...] инструкция для содержания иностранных рабочих. Эта директива постановила, что иностранные рабочие при сохранении достоинства их собственного народа должны рассматриваться справедливо, что они производят хорошие впечатления для немецкого народа и его институтов и при возвращении на родину и их соотечественники будут проинформированы об этом". (PL 204 o.Nr.)

Многие ограничивающие правила просто игнорировались из-за хороших отношений между иностранными рабочими и немецкого народом; например, посещение немецких мест для отдыха и использования немецкого общественного транспорта вскоре было повсеместно распространено почти во всем Рейхе.

Дело Заукеля

Хотя это, конечно, было выгодно для многих партийных лидеров после войны, вся вина легла на гауляйтера Заукеля, уполномоченного по развертыванию труда (Generalbevollmächtigter für ден Arbeitseinsatz, GBA), но ни в одном из показаний нет ничего негативного. Напротив, многочисленные свидетельства подчеркивают, что Заукель постоянно вмешивался, чтобы улучшить условия для иностранных рабочих и что он угрожал суровыми наказаниями тем, кто подвергает иностранных рабочих плохому обращению. Свидетельство Ландрата Рекнагеля можно рассматривать как одно из многих других свидетельств:

"После того, как гауляйтер Заукель стал Уполномоченным GBA, во всех официальных встречах в Веймаре, где собирались все лидеры и районные должностные лица, а также высшие государственные чиновники, он постановил, что иностранные работники всегда размещались в приличных условиях, и он потребовал немедленно вмешаться против любой несправедливости, или, если не было возможности вмешаться, мгновенно сообщить ему, так как он может помешать этому. Когда Восточные работники приехали в больших количествах, он заявил в ходе одной из встреч с ними, что те, которые совершили проступок не должны быть избиты ни при каких обстоятельствах, но должны быть переданы в полицию для расследования. За каждый случай избиения иностранного работника, что ему будет известен, он будет требовать самое суровое наказание для лиц, виновных в таком жестоком обращении." (PL 173 Arb. 828)

Из-за всех этих мер, наем иностранных рабочих из оккупированных немцами стран был таким успешным, что в конце войны было больше рабочих из-за рубежа, работающих в Рейхе, чем в Германии сегодня.

Размещение иностранных работников

Хотя во время войны стало очень трудно, особенно в городах, обеспечить подходящее жилье для иностранных рабочих в результате разрушения жилых домов союзными ковровыми бомбардировками, результаты совместных усилий немецких властей и предприятий были поразительными. Помимо небольшой доли работников, которые жили в частных домах, большинство иностранцев жили в бараках, которые были созданы в соответствии с поручением Министра труда Рейха от 14 июля 1942 года. Районный администратор по развертыванию труда, Карл Рульф, объяснил:

"Несмотря на некоторую нехватку материала, компании модернизировали свои лагеря во многих случаях, в результате чего они стали гораздо лучше и красивее", - что было предусмотрено официальными директивами. "Большая часть иностранных работников был размещена в огромных лагерных комплексах, например, в лагере «Herzog». Около 2000 рабочих, немцев и иностранцев - проживали в чистых, первоклассных номерах с кроватью и гостинными, залами со столовой, театром и радио. В женском лагере "Waldof" для 1000 немецких и французских девушек и женщин были одни и те же условия. Лагерь "Штембель" в районе Марбурга, где были размещены 1400 иностранных и немецких рабочих также имел схожие условия. Были подобные жилые помещения, в том числе и столовая, где все ели вместе, в том числе служащие флота, которые были там размещены. Большой зал со сценой был им также доступен. Это был один из самых красивых и самых больших залов в районе Курхессена." (PL 170 Arb. 4)

Несколько свидетельств говорят о конкурсах между лагерями, в ходе которой приз за самый красивый лагерь района и был присужден на ежегодной основе. Сотрудник DAF Вальтер Лотце в Тюрингии сообщил:

"Лагерь Zellwolle A.G. Schwarza—’Schwarza-Pearl in Schwarzburg," может быть почти сравнен с загородным домом, и приз, который лагерь "Iwan" Восточных работников получил в Эрфурте (Fa. BEM-Эрфурт) был праздником для них, которые в свою очередь выразили благодарность и подарили подарки руководителю лагеря и руководителям компании" (PL 170 Arb. 3)

Когда лагеря были уничтожены воздушными налетами, правительственные чиновники и руководства фирм, вместе с иностранными рабочими, пытались построить новые помещения так быстро, насколько это возможно. Была также выражена благодарность от тех иностранных рабочих, которые получали разовые выплаты за счет Национал-социалистической народной благотворительности ( Nationalsozialistischen Volkswohlfahrt , NSV).

Рационы питания

Что касается нормирования продовольствия, иностранные рабочие были в основном равны немецким рабочим. Положение иностранных работников в сельской местности, конечно, особенно хорошо в этом отношении, если они были назначены на фермы, что означает, что их намного лучше кормили, чем обычных рабочих.
Вопреки утверждениям профессора Герберта, восточные работники в Третьем Рейхе, как правило, прибывали в ничтожно плохом состоянии, оборванные, плохо питавшиеся, как сообщалось в различных свидетельствах снова и снова, они должны были быть откормлены в течение первых нескольких недель, прежде чем они могли приступить к работе.

Руководитель Вольф из района Хаммельбург описывает изменения:

" [...] Таким образом, в течение короткого периода времени, картина была уже совершенно иной. Каждый получил одежду и обувь и скоро этих ребят и девушек уже не могли отличить от нашей сельской молодежи. Девушки также получали набор заколок, если имели вьющиеся волосы (!!!)." PL 174 Arb. 1015)

Недостаточное количество одежды, особенно у восточных рабочих и поляков, были дополнены старой одеждой, собранных местными группами, компаниями и частными лицами. Это было подтверждено мэром города Сланина района Ротенбург:

" [...] Подтверждаю также, что большое количество одежды и нижнего белья из фондов были выданы для нужд иностранных работников." (PL 170 Arb. 1017)

Заработная плата

Иностранные рабочие получали одинаковую зарплату за свою работу, как и их немецкие коллеги, в том числе все дополнительные платежи - отпускные, а также на возмещение стоимости поездки домой. Когда в некоторых случаях заработная плата для иностранцев в сельском хозяйстве были несколько ниже, чем немецкая, это была скорректировано за счет дополнительных преимуществ, таких как подарки. Таким образом многие иностранные рабочие заработали больше, чем немецкие рабочие.
Большая часть иностранных работников перечисляли свою заработную плату частично или полностью их семьям за рубежом. Юридический консультант Госсел объяснил:

"DAF всегда был уверен, что иностранные рабочие регулярно передают определенные суммы денег своим семьям домой. [...] польские рабочие регулярно приезжали по воскресеньям в больших количествах из города и района Херсфельд железной дорогой, велосипедом, или пешком в Херсфельд для посещения церковной службы" (PL 170 Arb.6)

Отпуск, здравоохранение, досуг

Обмен почтой иностранцев с их родными странами, отдых и экскурсии заверили, что противоречащая пропаганда бойцов Сопротивления обычно игнорировалась в оккупированных немцами районах, особенно на востоке страны, где население знает, степень ложной пропаганды Советов. До конца войны, анонс специальных поездов для иностранных отдыхающих в офисах DAF был более убедительным, чем вся вражеская пропаганда.

Когда сегодня еврейский профессор Фриц Штерн фантазирует без доказательств о "почти 6 миллионов убитых рабочих, принудительно согнанных в Рейх" ( Deutsche National-Zeitung, 7 мая 1999), то это не имеет ничего общего с реальностью. Многочисленные свидетельства указывали на серьезные штрафы, которые были введены правительством Германии на тех, кто совершил преступление против иностранных рабочих. Коммерческий сотрудник Гелен сообщил например, о таком случае в компании "Рейнметалл" в Земмерде, где начальник цеха и склада, которые избили иностранцев, были наказаны 17 марта 1943 года, на 5 и 2 с половиной годам лишения свободы соответственно, потере чести и исключения из НСДАП. Случаи смерти иностранных рабочих, как и гражданского населения Рейха, как правило, были вызваны воздушными налетами, несчастными случаями или тяжелыми болезнями.

Следует также отметить, что медицинская помощь для иностранных рабочих было такой же, что и для немецкого населения. Во время родов ребенка, беременные женщины-иностранки получили те же социальные льготы, что и немецкие женщины.

Удивительно читать отчёты об отдыхе деятельности иностранных работников, которые описывают художественные и другие события в деталях, как они проводились по DAF через программы "Сила через радость". С группами артистов из оккупированных немцами стран были заключены контракты, чтобы предложить их соотечественникам культурную программу на своем родном языке. Во времена военной экономики, товары, которые были больше не доступны, по-прежнему распределяются среди этих групп. Сотрудник DAF Карл Кариус подтвердил эти усилия:

"Я хочу отметить, в частности, что следующие музыкальные инструменты производились и распространялись только на иностранных работников: 5000 гитар, 5000 мандолин, 5000 балалаек, 200-300 скрипок". (PL 170 Arb 2)

Не обращая внимания на мелкие ежедневные раздражения, наносящие урон немецкой экономике во время войны, можно сделать вывод, что уже в те годы было чувство товарищества. Это чувство было сформирован не ненавистью, но взаимным пониманием и уважением, работой вместе на протяжении нескольких лет.

Документ PL () 55 Международный Суд, Нюрнберг (IMT Vol. 42, стр. 350ff.)

"[ ... ] После рассмотрения и оценки присяжных под присягой бывшими политическими лидерами [ ... ], я подтверждаю, что я получил 15 433 показания под присягой.[...]

1. 9243 политических лидера были уверены, что иностранные рабочие находятся в полном порядке.

2. 11421 человек было уверено, что иностранные рабочие были сыты и одеты в соответствии с условиями, что снабжение во многих случаях даже лучше, чем у среднего немецкого потребителя в связи с предоставлением премий.

3. 12 775 чиновников дают показания, что к иностранным рабочим относились справедливо и достойно, что редкие случаи преступлений были наказаны штрафами, что медицинское обслуживание, социальные и культурные программы осуществлялись так же, как и для немцев, [ ... ]

Политические лидеры подчеркнули в многочисленных заявлениях, что иностранные рабочие:

А. Отличились особенно во время воздушных налетов

B. Остались на своих рабочих местах после капитуляции в целях защиты их от грабежей и домогательствах. [ ... ]"





2. Некоторые правовые нормы Третьего рейха о социальном страховании иностранных работников во время войны.

Скопировано из брошюры "Deutschland-Schrift für Neue Ordnung", 32 (7/8) 1999, стр. 16ff.



3. Показания под присягой профессора Вильгельма Вагнера (KV-Verf., P.L. 170). Это один из примеров более чем 15 000 показаний, где заверено, что с иностранными рабочими в Германии хорошо обращались во время Второй мировой войны.



________________________________________________________

Иностранные рабочие в немецкой военной экономике в 1939-1944 гг.



________________________________________________________

Иностранные рабочие и военнопленные в соответствии с национальностью и сектором экономики на август 1944 года.



Источник: First published in German as "Fremdarbeiter im Dritten Reich" in Vierteljahreshefte für freie Geschichtsforschung 3(4) (1999), pp. 363-372. Translated by Fabian Eschen.