Уважаемые подписчики и читатели!

Продолжая в рамках специальных выпусков рассылки обсуждение проблем глобализации, сегодня мы представляем статью, в которой автор пытается доказать, что рост населения Земли, а также сдвиги в его географической и возрастной структуре являются первопричиной глобализационных процессов. Небесспорная, но и небезынтересная точка зрения.

С уважением,
Леонид Ардалионов.

   Перспективы дальнейшего роста населения Земли
   ("Внешнеэкономический бюллетень", №1, 2003 г., автор - В. Шишков, д.э.н., профессор ИМЭМО)

   В мировой и российской литературе по проблемам глобализации много и охотно говорится о ее негативных последствиях. Преобладают мрачные тона в стиле модного ныне антиглобализма. При этом на глобализацию, не слишком задумываясь, сплошь и рядом взваливается вина за все неприятности и беды, с которыми сталкивается человечество в последние десятилетия. В результате границы этого понятия "глобализация" размываются, а рассуждения о нем (о понятии) становятся в значительной мере в научном плане беспредметными, а в практическом - бесплодными, так как утрачиваются конкретные причинно-следственные связи, а предлагаемые меры противодействия в таких случаях напоминают атаку известного персонажа на ветряные мельницы.
   Попробую показать это на примере демографического источника ряда нынешних и перспективных глобальных проблем. Не следует забывать, что в центре большинства экономических, политических, экологических и цивилизационных процессов в качестве их первопричины лежит сам рост населения Земли и сдвиги в его географической и возрастной структуре.
   Наша планета и даже ближайшее околоземное пространство стали такими, какими застало их нынешнее поколение, во многом благодаря активной созидательной и разрушительной деятельности одного из видов населяющих ее животных - человека. Выйдя около 100 тысяч лет назад из Центральной Африки, этот преуспевший в ходе естественного отбора подвид гоминидов - Homo sapiens беспрецедентно быстро по историческим меркам расселился по всем континентам, успешно приспособившись к климатическим условиям разных широт (от экватора до полярья), разным высотам над уровнем моря (от низменностей до горных районов), разным почвенно-растительным зонам (от тропиков до тундры). Его хозяйственная и иная деятельность оказывает все большее влияние на литосферу, гидросферу, биосферу и атмосферу Земли. Растущие материальные потребности человечества подвергают все более серьезному испытанию весьма хрупкое равновесие экологической системы планеты, а значит, и фундаментальные условия его собственного существования.
   Демографические прогнозы - одна из тех немногих областей жизни мирового социума, где возможны довольно точные расчеты на многие десятилетия вперед. Дело в том, что закономерности демографического поведения людей достаточно хорошо изучены. Самой глубинной основой такого демографического поведения людей является общебиологический закон борьбы за выживание и продолжение рода. Одно из его проявлений состоит в том, что чем меньше шансов на выживание потомства, тем выше рождаемость у того или иного вида живых существ. Такая компенсация высокой смертности повышенной рождаемостью присуща и человеческой популяции. Но у людей эта закономерность отягощена еще и экономическими соображениями. В прошлом, чем больше было детей, тем больше было рабочих рук в семье и тем надежнее была обеспечена старость нетрудоспособных родителей. В современных странах Запада с их развитой системой пенсионного обеспечения эта проблема переместилась с семейного уровня на общенациональный и приняла форму поддержания баланса между трудоспособным населением и нетрудоспособным. Кроме того, в человеческом обществе этот биологический закон преломляется сквозь призму веками формировавшихся обычаев, традиций, религиозных норм и других идеологических факторов.
   Поэтому чем беднее общество, чем выше детская смертность, чем короче средняя продолжительность жизни, тем больше рождаемость, тем многодетнее семьи. И, наоборот, по мере улучшения материальных условий жизни, снижения смертности, удлинения средней продолжительности жизни убывает биологическая и экономическая потребность в высокой рождаемости.
   Закономерно, что в развитых странах, где жизненный уровень населения достаточно высок, младенческая смертность минимальна, хорошо развита пенсионная система, собственные дети перестали быть тем экономическим преимуществом, каким они были для родителей в традиционных социумах и пока еще остаются в ряде развивающихся стран. "Создание в ведущих индустриальных государствах социальных систем обеспечения при наступлении старости и в случае болезни завуалировало связь поколений и сделало ее анонимной,- пишет немецкий исследователь Р. Ульрих.- В современных условиях дети по-прежнему эмоционально обогащают родителей. Однако для этого многим парам хватает и одного ребенка. В то же время более высокие требования к мобильности каждого индивида, изменения в понимании партнерских отношений, триумф индивидуалистических претензий на собственное счастье и другие факторы затрудняют принятие решения о рождении детей. Число семей, имеющих более двух детей, уменьшается, число бездетных семей увеличивается". Уже несколько десятилетий фертильность (число рождений на одну женщину в течение ее жизни) в большинстве развитых стран находится в среднем ниже того уровня (2,1 рождений), какой необходим для поддержания численности населения на неизменном уровне. Здесь общая численность населения убывает. Напротив, в большинстве развивающихся стран фертильность превышает этот порог, и чем беднее страна, тем она выше. Поэтому здесь, при прочих неизменных условиях, общая численность населения растет.
   Таковы в самых общих чертах закономерности демографических процессов, позволяющие понять не только их динамику в прошлом и будущем, но и причины отклонений от нормы - так называемые демографические взрывы.
   Такие взрывы стали возможны лишь в ХIХ-ХХ вв. Сначала в индустриальных регионах планеты, а с середины XX столетия и в остальных регионах заметно улучшилось медицинское обеспечение населения, повысился его жизненный уровень и другие условия для выживания потомства, а средняя норма смертности стала быстро снижаться. При этом в силу отмеченной выше отягощенности демографического поведения обычаями и другими социально-психологическими факторами норма рождаемости снижается гораздо медленнее. В результате баланс между средней нормой рождаемости и средней нормой смертности существенно нарушился в пользу первой. Это и вызвало демографические взрывы. В XIX в. такой взрыв пережила Европа, раньше всех вступившая на путь индустриализации и капитализма. С 1800 г. по 1900 г. ее население удвоилось, тогда как в развивающихся странах (исключая Северную Америку) оно увеличилось в 1,5 раза. Во второй половине XX в. демографический взрыв, но гораздо большей мощности произошел в развивающихся регионах: за вдвое более короткий срок, с 1950 г. по 2000 г., их население увеличилось в 2,9 раза. Эти страны дают сегодня около 8/10 всего прироста населения Земли.
   Поднявшаяся в 50-х и 60-х годах мощная волна роста населения развивающихся стран подобно цунами смела на своем пути надежды на преодоление нищеты, неграмотности, безработицы и прочих социальных недугов в этой части мирового сообщества. Демографическое цунами резко обострило давние проблемы "Юга": нехватку продовольствия, питьевой воды, энергетических ресурсов, загрязнение производственными и бытовыми отходами окружающей среды. Кроме того, она существенно увеличило разрыв в уровне подушевых доходов между "Югом" и "Севером", поскольку начавшееся с 60-х годов ускорение темпов экономического роста развивающихся регионов сопровождалось не менее, а кое-где и более ускоренным ростом их населения. Это обстоятельство и явилось главной причиной обострения в 60-х и 70-х годах прошлого столетия, то есть еще до глобализации в ее нынешних формах, политической конфронтации между богатым и продолжающем повышать свой жизненный уровень "Севером" и барахтавшимся в своих демографических, социальных и внутриполитических проблемах "Югом".
   Хотя пик темпов прироста населения Земли (2,04% в год) был пройден во второй половине 60-х годов прошлого столетия, а пик его абсолютного прироста (86 млн. человек в год) - в конце 80-х гг., общая масса населения планеты столь велика, что даже при убывающей фертильности она продолжает расти с ускорением. В 2000-2005 гг. среднегодовой его прирост составляет около 75 млн. чел., то есть, равен населению Германии.
   В итоге общая численность человечества начала круто расти. Еще 2000 лет назад она вряд ли превышала 300 млн. чел. К 1000 году н. э. она повысилась лишь до 310 млн. чел. Но с середины минувшего тысячелетия рост начал ускоряться, и к 1804 г. численность населения Земли достигла 1 млрд. чел. Двухмиллиардный рубеж был пройден уже через 123 года (в 1927 г.), трехмиллиардный - через 33 года (в 1960 г.), четырехмиллиардный - через 14 лет (в 1974 г.), пятимиллиардный - через 13 лет (в 1987 г.), шестимиллиардный - через 12 лет (в 1999 г.).
   Дальнейшая динамика этого процесса определяется главным образом изменением средней фертильности. Эксперты ООН просчитали три основных сценария этой динамики до 2150 г. Средний сценарий исходит из предположения, что в основных регионах планеты к 2050 г. или несколько позднее фертильность стабилизируется на уровне воспроизводства. Маловероятный высокий сценарий исходит из фертильности на уровне 2,5 рождения или чуть больше на каждую женщину, а низкий - на уровне 1,5 рождений или несколько выше. В первом случае численность населения планеты к 2150 г. достигнет 9 746 млн. человек, во втором – 24 834 млн., а в третьем - начнет уменьшаться после 2050 г. и через сто лет может составить 3 236 млн. человек, то есть почти вдвое меньше ее нынешней величины.
   По какому из трех основных сценариев пойдет реальное развитие, покажет ближайшее будущее. Однако уже сейчас есть признаки того, что мировая норма фертильности снижается быстрее, чем предполагается по среднему сценарию.
   К 1995 г. лишь в 17 развивающихся странах с населением менее 4% от всей численности мирового сообщества ее уровень сохранялся неизменным. В большинстве же таких стран фертильность довольно быстро убывает, причем ее уровень совсем не обязательно стабилизируется на отметке 2,1, обеспечивающей воспроизводство населения на постоянной основе. Уже в 1995 - 2000 гг. в 61 стране мира (включая Китай), где проживает 44% населения планеты, фертильность продолжительное время находилась ниже этого критического рубежа. Число таких стран продолжает увеличиваться.
   Таким образом, возрастает вероятность того, что реальная траектория численности человечества на ближайшие полтора столетия будет проходить ниже средней линии, скорее всего ближе к промежуточной траектории между средним и низким сценариями. Это значит, что примерно к 2040 г. численность населения Земли стабилизируется на уровне 7,4-7,6 млрд. человек, а затем начнет снижаться. Впрочем, не исключается и некоторое повышение фертильности в странах, где она находится на очень низком уровне. Тогда численность человечества может достичь 8-9 млрд. к середине XXI в. и лишь после этого станет сокращаться. Но все же гораздо вероятнее, что реальная траектория численности человечества на ближайшие полтора столетия будет проходить ниже средней линии, скорее всего ближе к промежуточный траектории между средним и низким сценариями.
   Однако в любом случае демографическое давление на природные ресурсы, на экологию в целом и сопряженные с этим геоэкономические и геополитические кризисы от перенаселенности Земли будут нарастать еще около полстолетия, прежде чем этот пресс начнет ослабевать. Мировому сообществу предстоит быть предельно осмотрительным и мудрым, чтобы выдержать это испытание, может быть, самое трудное за всю историю человечества.

   Предстоящие сдвиги в географической и возрастной структуре населения планеты

   Трудность такого испытания усугубляется тем, что из-за различий в темпах роста населения развитых и развивающихся стран в течение предстоящих полутора веков произойдут существенные сдвиги в географическом распределении населения Земли. Доля нынешних ведущих индустриальных и постиндустриальных регионов (Европы и Северной Америки) снизится по среднему сценарию с 18% в 2000 г. до 9% в 2150 г.; доли Латинской Америки и Индии сохранятся почти в нынешних пределах; доля Китая сократится с 22 до 14%, а остальной части Азии - несколько возрастет. А вот удельный вес африканцев в мировом населении может удвоиться и достичь 24%.
   Разумеется, эти расчеты могут быть скорректированы жизнью. Но не подлежит сомнению, что в ближайшие полтораста лет носители так называемой западной цивилизации, давшие миру промышленность, научно-технический прогресс, непреходящие культурные ценности, информационную революцию, окажутся в еще более ощутимом меньшинстве. Смогут ли они сохранить свое технико-экономическое, научное и культурное лидерство в таком мире - большой вопрос. Аналогии с XIX в. и XX в., когда горстка индустриальных стран Запада оставалась бесспорным авангардом мирового сообщества, здесь вряд ли уместны. В XXI в., благодаря все ускоряющейся диффузии знаний и технологий, остальное человечество овладевает ими значительно быстрее, чем они создаются на Западе. Доказательством тому может служить стремительный рывок вперед в последние десятилетия новых индустриализирующихся стран Юго-Восточной Азии и Латинской Америки.
   В таких условиях нельзя исключать того, что мировое лидерство может переместиться с Запада на Восток, а точнее - в Юго-Восточную Азию (Японию и ближайшие к ней новые индустриальные страны) либо в Индию, которая уже сегодня становится одной из ведущих стран в области программного обеспечения, компьютерных технологий, либо, наконец, в Китай. Вопрос в том, когда и каким образом будет происходить эта возможная смена мирового авангарда. Будет ли она носить характер мягкого перенесения центра тяжести из одного региона планеты в другой или же породит соперничество и напряженность между прежним и новым лидером? На эти вопросы пока нет ответов.
   Россия в этом контексте выглядит не лучшим образом. Только за последнее десятилетие из нее эмигрировали 6 млн. человек. По прогнозам демографов, к 2050 г. ее население сократится примерно до 120 млн. человек, что составит 1,6% мирового населения. А продолжающаяся утечка мозгов оставляет мало шансов на то, что наша страна даже через полвека сможет стать во главе мировой науки, техники и культуры.

   Неизбежные сдвиги в возрастной структуре населения планеты

   По мере снижения фертильности, с одной стороны, и увеличения продолжительности жизни - с другой, удельный вес в ней молодежи неотвратимо сокращается, а пожилых людей - столь же неизбежно растет. Подсчеты экспертов ООН показывают, что на базе среднего сценария мировое население с 1995 г. по 2150 г. увеличится примерно на 4 млрд. человек. При этом численность детей в возрасте до 14 лет слегка уменьшится (с 1,8 млрд. до 1,7 млрд. чел.), лиц трудоспособного возраста (с 15 до 59 лет) увеличится на 1,7 млрд. человек, а пожилых (в возрасте 60 лет и старше) возрастет на 3,3 млрд., то есть в 6,5 раза превысит их нынешнюю численность.
   Поскольку, как показано выше, реальное убывание фертильности, по всей вероятности, будет идти быстрее, чем предполагается по среднему сценарию, все эти структурные сдвиги в пользу старших возрастных групп могут оказаться еще более существенными. Кроме того, следует учитывать беспрецедентные достижения медицины, особенно после расшифровки генома человека и открытия способов клонирования стволовых клеток, что открывает перспективы значительного продления жизни и работоспособности людей. Все это порождает немало серьезных проблем экономического, морального и политического характера.
   Прежде всего, принципиально изменятся пропорции двух разных экономически зависимых групп населения. Если в 1970 г. дети составляли около 38% всего населения Земли, то к 2050 г. их доля снизится до 20%, а к 2150 г.- до 18%, зато доля лиц старше 60 лет возрастет с 9 соответственно до 26 и 40%. В прошлом трудоспособное поколение несло бремя забот прежде всего о собственном потомстве. Это было естественно и освящено как законами природы, так и тысячелетними обычаями. В недалеком будущем центр тяжести такого бремени переместится с потомков на предков.
   Такой расклад не является биологической закономерностью: в природе каждое новое поколение даже высших животных не проявляет особой заботы о предках, фокусируя свои родственные чувства и обязанности на собственном потомстве. В первобытном человеческом обществе поначалу действовал такой же порядок. Однако со временем наши далекие предшественники стали более заботливы к старикам по чисто прагматическим мотивам: последние обладали уникальным житейским опытом, который до появления письменности нельзя было почерпнуть нигде, кроме как от них непосредственно. Даже оказавшись нетрудоспособными, старики могли давать полезные бытовые, хозяйственные и военные советы. У некоторых народов аксакалы поэтому до сих пор пользуются особым почетом и уважением. В дальнейшем эти прагматические мотивы были дополнены и вытеснены нормами морали, религии и права.
   Однако никогда в прошлом на трудоспособное поколение не выпадала такая нагрузка по содержанию престарелых членов общества. Еще в 1950 г. один житель планеты старше 60 лет приходился на 6,5 ее трудоспособных обитателей, в 2000 г. - на 5,5. К 2050 г. эта пропорция сократится до 1:2,2, к 2100 г. - до 1:1,5, к 2150 г. - до 1:1,3, если не меньше. Это требует кардинальных сдвигов в распределении доходов как на уровне отдельных семей, так и на уровне общества в целом. Но для того, чтобы осуществить такие сдвиги и обеспечить достойную жизнь почти половины населения планеты, перешагнувшего 60-летний рубеж, нужны глубокие перемены в психологии работающей части мирового сообщества, не говоря уже о создании экономических предпосылок для этого: высоких заработков занятой части общества, значительных бюджетных ресурсов, направляемых на социальные нужды, и т. п.
   Если для развитых стран эта проблема не нова, и здесь ее легче решить в экономическом плане (как через государственный бюджет, так и с помощью накопительных пенсионных фондов), то для развивающихся регионов она намного драматичнее. Во-первых, по причине общего низкого уровня жизни и скудости бюджетных ресурсов, а во-вторых, потому, что только в ближайшие полвека число лиц старше 60 лет здесь должно увеличиться более чем вчетверо: с 374 млн. чел. в 2000 г. до 1600 млн. в 2050 г. И в развитых, и особенно в развивающихся регионах мира старение населения требует роста подоходных налогов на граждан и налогов на предприятия. И то, и другое, при прочих равных условиях, тормозит экономический рост. Кроме того, существенные различия в уровне налогового бремени нередко становятся причиной утечки капиталов и эмиграции лиц трудоспособного возраста в страны с относительно низкими налогами.
   Правда, острота ситуации может быть несколько смягчена тем, что новейшие технологии позволят, с одной стороны, продлить экономически активный период жизни людей старших возрастов и дадут им возможность добывать средства к существованию собственным трудом, а с другой стороны, позволят повысить производительность труда занятой части общества. Но это не снимает проблемы в целом. Поэтому можно ожидать, что невыносимое положение людей преклонного возраста в развивающихся регионах планеты станет дополнительным стимулом к усилению эмиграции оттуда в те страны, где уровень и механизмы пенсионного обеспечения существенно лучше. Разумеется, эмиграции задолго до наступления пенсионного возраста, чтобы иметь право претендовать потом на приличную пенсию.
   Таким образом, можно ожидать, что в планетарном масштабе бремя содержания престарелой части человечества будет исподволь переноситься с трудоспособного населения бедных стран на трудоспособное население богатых стран. Последние, естественно, постараются помешать этому путем ужесточения иммиграционных правил и другими методами, что уже давно делается властями США, Японии и западноевропейских стран.
   Однако такому сопротивлению богатых стран будет противодействовать растущий дефицит там собственной трудоспособной части населения. По оценкам демографов, в ближайшие три десятилетия следует ожидать существенного отставания темпов роста трудоспособного населения от темпов общего роста жителей в развитых регионах планеты и, наоборот, опережающего роста трудоспособных в развивающихся регионах. Такой дисбаланс в возрастной структуре населения различных частей мирового сообщества предопределяет высокую вероятность перетекания излишней массы рабочей силы из развивающихся регионов в развитые, где будет нарастать ее нехватка. Иначе говоря, в планетарном масштабе должно происходить выравнивание этого дисбаланса, возрастная структура населения должна стремиться к восстановлению глобального равновесия.

   Неизбежен рост межстрановой миграции населения

   И это не просто умозрительная гипотеза. Международное перетекание рабочей силы происходит в растущих масштабах под давлением объективных социально-экономических реалий как в регионах с избыточным трудоспособным населением, так и в регионах, где все более ощущается его дефицит. В развивающихся странах с высокой нормой прироста населения трудоспособная его часть, во-первых, далеко не всегда может найти работу. Огромная безработица выталкивает молодежь и людей среднего возраста в развитые регионы мира, где не хватает рабочей силы, особенно в непрестижных отраслях производства и сферы услуг. Во-вторых, даже те, кто имеет постоянное место работы, получают за свой труд мизерную оплату. В 1995 г. средний почасовой заработок в обрабатывающей промышленности Индии и Китая не превышал $0,25, тогда как в Южной Корее он составлял $7,4, в США - $17,2, в Японии - $24,18, в Швейцарии -$29,28, а в Германии - даже $31,88. Разумеется, здесь играет роль разница в квалификации работников. Но она объясняет далеко не все. Практика показывает, что, например, иммигранты из Мексики, получавшие у себя дома в среднем $31 в неделю, по прибытии в США сразу же начинают зарабатывать по $278 в неделю. Все это выталкивает растущую массу населения из менее развитых стран в высокоразвитые.
   К 1990 г. в США насчитывалось уже 19,6 млн. иммигрантов, что составило 7,9% населения этой страны, а в Европейском союзе - 21,4 млн. человек (5,8% населения). В целом за четверть века, с 1970 г. по 1995 г. развитые страны поглотили 35 млн. осевших там мигрантов. Нет никаких оснований ожидать, что эта тенденция в обозримом будущем исчерпает себя. Скорее, наоборот.
   В развитых регионах планеты с их растущим дефицитом трудовых ресурсов, как уже сказано, быстро увеличивается доля населения, нуждающегося в помощи со стороны общества. Расходы, сопряженные со старением населения, здесь неуклонно повышаются. В странах ОЭСР только пенсионные выплаты в 2000 г. составили 7,4% ВВП, а к 2050 г. они могут возрасти до 10,6%. Но кроме пенсий по старости, в большинстве развитых стран осуществляются программы раннего выхода на пенсию, доплаты на охрану здоровья пожилых граждан и другие социальные пособия, сопряженные со старением населения. В целом такие пособия в 17 странах ОЭСР (по которым имеется сопоставимая статистика), по экспертным оценкам, возрастут с 16,9% ВВП в 2000 г. до 22,4% в 2050 г.
   Такие издержки на поддержание достойного уровня жизни лиц в возрасте 65 лет и старше становятся непосильным бременем даже для развитых стран. Если границы пенсионного возраста в развитых странах останутся на нынешнем уровне, то единственным способом сохранить материальную поддержку людей пожилого возраста будет увеличение численности трудоспособного населения таких стран за счет привлечения туда иммигрантов. Причем, масштабы такой замещающей иммиграции в целях компенсации старения населения будут значительно большими, чем это было в прошлом. Подсчеты показывают, что для поддержания общей численности населения Японии на уровне 2000 г. ежегодный приток иммигрантов в период до 2050 г. должен составлять 2705 человек на миллион жителей. Для поддержания же на постоянном уровне численности трудоспособного населения этой страны он должен повыситься до 5103 человека на миллион, а для сохранения на нынешнем уровне пропорции между трудоспособным и нетрудоспособным населением - до 82364 чел. на миллион. Для США аналогичные показатели составляют 465, 1310 и 43201 чел. на миллион, для Европы - 2650, 4460 и 37511 чел. на миллион жителей.
   Таким образом, нарастающее выталкивание трудоспособных жителей из беднейших стран с быстро увеличивающимся населением объективно совпадает (в определенных пределах) с возрастающей потребностью богатых стран в дополнительных ресурсах трудоспособного населения. Все это предопределяет нарастание миграционных потоков из менее развитых стран в более развитые и благополучные страны.
   Впрочем, потоки мигрантов направляются не только в страны нынешнего Запада (Западную Европу, Северную Америку, Японию, Австралию), но и в другие быстро подтягивающиеся к этому авангарду страны, круг которых постепенно расширяется. В Южной Корее, например, иммигранты к 1990 г. составили уже 2,1% населения. Основная магистраль, проводящая миграционные потоки с "Юга" на "Север", будет все более разветвляться, а сами эти потоки - все шире растекаться по планете. К началу XXI в. общее число международных мигрантов во всем мире превысило 150 млн. человек, что составляет около 2,5% населения Земли.
   Такое "переселение народов" порождает рост националистических настроений в широких слоях населения стран, принимающих иммигрантов. Здесь накапливается недовольство местного населения утратой рабочих мест, вытеснением некоторых элементов национальной культуры чужеродными ценностями и т. п. В таких странах, считающих себя светочами цивилизации, приобретают все более широкий размах выступления и хулиганские выходки фашиствующих молодчиков. Итоги первого тура президентских выборов во Франции в конце апреля 2002 г., позволившие лидеру ультраправых Ле Пену выйти на второе место, свидетельствуют, что такие экстремисты пользуются поддержкой значительной части населения. С учетом неизбежного (по крайней мере, в ближайшие десятилетия) нарастания миграционных потоков тенденция обострения напряженности между местным населением и пришельцами, по-видимому, будет нарастать. У цивилизованного, демократического общества нет готового противоядия от такой напасти, и это может стать серьезной социально-политической проблемой мирового сообщества в первой половине нынешнего столетия.
   Другое далеко идущее последствие демографического взрыва, качественного изменения возрастной структуры человечества, с одной стороны, и информационной революции - с другой, это нарастающая конвергенция национальных культур и цивилизаций. В прошлом они развивались, как правило, относительно автономно, хотя, разумеется, взаимодействовали друг с другом, противоборствуя и взаимообогащаясь. Но по большому счету простора хватало для всех. Теперь же и особенно в ближайшие 4-5 десятилетий, когда мир стал тесен и с каждым годом все более превращается в одну глобальную деревню, интенсивность взаимодействия разных культур и цивилизаций резко возрастает. В этом смысле мировое сообщество все более напоминает тигель, в котором средневековые алхимики пытались получить некий чудодейственный сплав.

***
Ваши отзывы и замечания, а также материалы, которые Вы хотели бы опубликовать в данной рассылке, присылайте, пожалуйста, по адресу nwtaro@yahoo.com.
Сайт рассылки расположен по адресу http://scd.centro.ru/rass.htm.
Архив рассылки расположен по адресу http://subscribe.ru/archive/business.globalec.
С уважением, Леонид Ардалионов.