Уважаемые подписчики и читатели!

Год назад в рамках нашей рассылки прошло голосование "Событие 2001". Мы предлагали Вам выбрать какие 5 событий 2001 года, по Вашему мнению, были наиболее значимыми для мировой экономики. Получившийся «рейтинг» выглядел следующим образом:
1. События 11 сентября, их прямые политические и военные последствия.
2. Кризис в Аргентине.
3. Вступление Китая в ВТО.
4. Рецессия в развитых странах (США, Япония, Германия).
5. Конец монополии (ослабление позиций) ОПЕК на нефтяном рынке.
Вслед за вышеперечисленными следовали: падение цен на нефть, введение в оборот (?) (точнее, подготовка к введению в оборот) наличных евро и прорыв в генной инженерии (расшифровка ДНК).
И вот уже в 2003 г. появилась мысль: почему бы не сделать такой опрос традицией? Итак, мы предлагаем нашим уважаемым подписчикам и читателям совместно подвести итоги 2002 г. – составить рейтинг "Событие 2002". Напишите нам, какие 5 событий 2002 года, по Вашему мнению, были наиболее значимыми для мировой экономики. Что получится в результате этого импровизированного голосования, мы сообщим Вам 31 января 2003 г. Надеемся на Ваше активное участие и ждем Ваших писем. Адрес тот же: nwtaro@yahoo.com.

А сегодня Вашему вниманию предлагается специальный выпуск рассылки, посвященный экономической безопасности. В статье доктора экономических наук, ведущего научного сотрудника ИЛА РАН Зинаиды Ивановны Романовой эта проблема рассматривается на примере стран Латинской Америки. Статья была опубликована в журнале "Латинская Америка" №11 за 2002 г. и приводится с незначительными сокращениями. Содержащийся в ней критический взгляд на развитие глобализационных процессов в мировой экономике и роль ТНК далеко не во всем совпадает с точкой зрения ведущего, однако, не будем забывать Вольтера: "я не согласен с Вашим мнением, но готов отдать жизнь за Ваше право свободно его высказывать".

С уважением,
Леонид Ардалионов.

   Экономическая безопасность в современных условиях

   Нарастание процессов глобализации означает не только открытие новых возможностей и перспектив, но и возникновение новых опасностей, рисков и потрясений. Некоторые известные авторы уже заговорили о кризисе глобальной экономики. Масштабы мировых событий, их радикализация и хаотичность столь велики, а управляемость ими, особенно после трагических акций "черного сентября" 2001 г., представляется столь недостаточной, что проблема экономической безопасности выдвинулась на одно из первых мест в международной общественной мысли и политике.
   Эта проблема в последние годы стала одной из наиболее острых и в Латинской Америке. Особое внимание она привлекла на "Встрече Америк", проходившей в апреле 2001 г. в Квебеке (Канада). В Заключительной декларации этой панамериканской конференции отмечались такие тревожные явления, как нестабильность развития, угрозы в финансовой сфере, неустойчивость энергообеспечения, неравенство в распределении национального дохода, внешнеэкономические дисбалансы, контрабандная торговля, отсталость систем образования, рост коррупции, загрязнение окружающей среды, и ряд других. Была зафиксирована зависимость между эффективностью экономического развития и состоянием социальной сферы. Разумеется, рассмотреть весь конгломерат явлений, так или иначе связанных с вопросами экономической безопасности, в рамках одной статьи невозможно. Ограничимся анализом лишь некоторых наиболее важных компонентов этого понятия.

Устойчивое развитие - фундамент безопасности

   В политэкономическом словаре почти всего мирового сообщества термин "устойчивое развитие" - ныне один из самых распространенных. И это понятно, ведь именно устойчивость общего позитивного процесса обеспечивает наличие таких ключевых компонентов существования индивидуума, общества, нации, как качество жизни, вера в будущее. Устойчивое развитие - это комплекс экономических, политических, социальных и психологических категорий, сочетание которых, причем весьма непростое, создает предпосылки для обеспечения благополучия общества, государства.
   Стержнем устойчивого развития, его главным показателем, как и в прошлые времена, остаются темпы роста, их величина и сохранность. В последние десятилетия XX в. общая динамика развития экономики Латинской Америки была нестабильной. После поступательного роста в 50-70-х годах наступило "потерянное десятилетие" 80-х, когда в отдельные периоды отмечалось падение, а среднегодовые показатели составили лишь 1,2%. В расчете же на душу населения происходил среднегодовой спад в размере около 1%.
   В первой половине 90-х годов наблюдалось определенное оздоровление экономики, однако странам региона в целом не удалось добиться устойчивых темпов роста. Диапазон колебаний составлял от 5,2% в 1994 г. до 0,3% в 1999 г., а в расчете на душу населения - от 3,4% до минус 1,3% соответственно.
   На ежегодной 43-й сессии Межамериканского банка развития, состоявшейся в марте 2002 г. в бразильском городе Форталеза, были отмечены негативные последствия последних двух застойных лет в Латинской Америке. Темпы роста в 2001 г. составили лишь 0,5%, а в расчете на душу населения отмечалось даже падение. Оценка на 2002 г. - примерно такая же. Угрожающе выросло число безработных, социально отверженных людей. Подобные цифры и тенденции свидетельствуют о том, что, несмотря на отдельные достигнутые успехи, Латинской Америке пока не удалось найти оптимальную для себя модель хозяйственного развития.
   Значение стабильности роста в современном быстро меняющемся мире столь велико, что данной проблемой все активнее стали заниматься не только национальные научные и политические институты, но и такая глобальная организация, как ООН. С 1990 г. в рамках Программы развития этой международной организации ежегодно издаются Доклады о развитии человечества, содержащие прогнозы возможного устойчивого развития мира. В них на основе ряда количественных показателей дается классификация стран, позволяющая в общих чертах определить уровень их стабильности. Основной массив латиноамериканских государств расположился в этом списке где-то посередине.
   Однако указанные доклады не содержат сведений о социальной динамике, о качественном уровне жизни, давая лишь самые общие представления об устойчивости и безопасности той или иной страны или региона. Сама же постановка проблемы весьма важна и актуальна и требует привлечения дополнительных конкретных фактов и соображений. Ведь за средними макроэкономическими показателями нередко скрываются судьбы немалых групп населения, отдельных секторов малого и среднего предпринимательства, неудовлетворительное положение которых сейчас или в перспективе может оказывать существенное воздействие на устойчивость развития страны или группы стран.
   Сентябрьский шок возвестил о вступлении человечества в эру принципиально новых конфликтов, по-новому стали высвечиваться и проблемы глобализации, и проблемы устойчивого развития. Выяснилось, например, что чем меньше страна втянута в глобальные рыночные отношения, тем слабее спад в кризисные периоды. Об этом свидетельствуют, в частности, примеры Китая, Индии и Бразилии, чья экономика больше ориентируется на внутренний рынок. С другой стороны - "глобализованная" Аргентина, переживающая затяжное падение. Прогноз МАБР на 2002 г. определяет темпы роста региона в объеме около 1%, причем общие показатели "портит" Аргентина, где ожидается спад порядка 6-8%. Без иностранной помощи ни этой стране, ни региону в целом не обойтись.

Прогнозирование - предпосылка стабильности

   Еще Екатерина II не без основания утверждала, что "править - это предвидеть". Значение предвидения возрастало по мере усложнения мирохозяйственных связей, утяжеления непредвиденных последствий тех или иных, не просчитанных на перспективу действий. В настоящее время без аналитически обоснованных прогнозов, без учета возможных итогов проводимых мер или операций не может обходиться ни одна сколько-нибудь крупная корпорация, тем более государство.
   Экономическая политика стран Латинской Америки, на которую оказывает воздействие комплекс сложных факторов внутреннего и внешнего характера, зачастую приводила к весьма противоречивым результатам, в том числе во многом из-за недостаточно учтенных отдаленных последствий тех или иных мер или программ. В итоге сегодняшние достижения назавтра оказывались мнимыми.
   Выразительным примером может служить проблема внешнего долга, когда бездумное заимствование за рубежом кредитов оборачивалось разбалансировкой госбюджетов, необходимостью сокращать расходные сферы производственного и социального характера. Рост опасной финансовой зависимости сочетался с не менее неприятным усилением социальной напряженности, недоверия к властям.
   Установка лишь на ближайшие цели привела к нежелательным последствиям и при проведении антиинфляционной политики. Достаточно вспомнить недавние события в Аргентине, где недооценка отдаленных результатов проводившейся борьбы с инфляцией перечеркнула все усилия властей и вернула страну к исходным тревожным рубежам.
   В более общем плане речь может идти о выборе национальной стратегии развития, выборе оптимального времени для начала и, что не менее важно, - окончания ее применения.
   Наиболее высокие темпы роста в регионе отмечались в 50-60-х годах, когда был принят курс на импортзамещающую индустриализацию. Проводившийся на госкапиталистическом фундаменте, он дал импульс развитию местных производительных сил, расширению внутреннего рынка. Сейчас можно полагать, что его волевое сворачивание (не без давления извне) было преждевременным, а поспешный переход на экспорториентированную стратегию - не полностью просчитанным.
   С экспортной стратегией связывались большие ожидания, в первую очередь она рассматривалась как действенное средство преодоления общей экономической отсталости. В крупнейших странах разрабатывались специальные программы, нацеленные на создание экспортных отраслей промышленности и услуг. Для этого брались внешние кредиты, данным отраслям предоставлялись всевозможные льготы, им открывался "зеленый свет". Казалось, был найден простой и эффективный метод изменения роли Латинской Америки в системе мирового хозяйства.
   Первые сомнения в безусловных выгодах от экспорториентированного курса появились в конце 70-х годов прошлого столетия, когда наметилось ослабление позиций региона в мировом экспорте готовых изделий и полуфабрикатов, в том числе в группе развивающихся стран. Становилось ясным, что на основных товарных рынках готовых изделий господствуют индустриальные центры и небольшое число азиатских государств, раньше других нашедших отдельные ниши в международном разделении труда.
   О слабости аналитического прогнозирования в регионе говорит современное состояние металлургической промышленности. Данная отрасль создавалась в рамках политики экспорториентированной индустриализации. Однако при этом не учитывались реальные возможности мировых товарных рынков, их емкость, о чем свидетельствует деятельность "Латиноамериканского института железа и стали", взявшего курс на форсированную интеграцию региона в глобальный рынок металлургии.
   Члены этого объединения, а именно Аргентина, Бразилия, Колумбия, Мексика, Венесуэла, Парагвай, Уругвай, Эквадор, Гватемала, Тринидад и Тобаго, на своем XXVI конгрессе в 1985 г. договорились о заключении торговых соглашений с потенциальными импортерами, прежде всего с США. Но при развитии этой отрасли игнорировалось возможное перепроизводство данной продукции в условиях либерализации рыночных отношений. Вполне реально было предположить, что импортеры, в том числе и в странах Азии, имеющие свою металлургическую промышленность, будут защищать собственных производителей. Так и случилось в начале 2002 г., когда, например, США ввели таможенные пошлины на импорт в страну стали в размере до 30%, нанеся, таким образом, урон латиноамериканским экспортерам (кроме Мексики - члена НАФТА). Особенно пострадала от подобной протекционистской меры Бразилия, вошедшая в десятку крупнейших мировых продавцов стали.
   Возраставшая зависимость промышленного производства от внешнего рынка усиливала общую неустойчивость развития. Экономика Латинской Америки все в большей степени стала определяться воздействием внешних факторов, лежащих вне сферы контроля или влияния сил, представляющих национальные интересы. Импортная торговля часто опережала экспортную.
   Глобальный финансово-экономический кризис начала 80-х годов вызвал резкое обострение конкурентной борьбы на мировом рынке, породил торговые войны между экспортерами основных видов продукции, беспрецедентный размах протекционизма почти во всех центрах индустриального мира. Особенно болезненно протекционизм сказывался на новом промышленном экспорте, который был призван стать мотором обновления индустриального развития. Те небольшие преимущества, которых отдельные государства Латинской Америки добились в издержках производства некоторых промышленных товаров, не находили реализации во внешней сфере.
   Негативные последствия гипертрофии экспортной стратегии затронули и некоторые индустриальные центры. Речь идет о Японии, где утрата доверия к проводившемуся курсу со стороны местного потребителя привела к тому, что национальная экономика до сих пор не может оправиться после обозначившегося в 1991 г. спада ("утраченное десятилетие"). Некоторые аналитики даже стали называть Японию "неэффективной страной".
   Об изъянах экспортного приоритета можно судить, по крайней мере, по двум отрицательным позициям. Во-первых, акцент был сделан на форсирование товарного экспорта при недооценке растущего значения в современной экономике внешнерыночного сектора услуг (фрахт, страхование, банковские и прочие операции). В результате дефицит баланса услуг носил хронический характер и, что еще более тревожно, имел тенденцию к увеличению: $16 млрд. в 1999 г., $18 млрд. в 2000 г. и $20 млрд. в 2001 г. Во-вторых, внешнеторговый баланс зачастую сводился с пассивным сальдо - $6 млрд. в 1999 г. и $2 млрд. в 2001 г., что говорило о перекосах во внешнеторговой деятельности. Из 19 стран Латинской Америки 14 имели в 2001 г. дефицит внешней торговли по товарным статьям.
   Конечно, экспортная торговля остается и останется важной сферой деятельности практически для всех стран региона, будучи основным источником, столь необходимых для импорта и инвестиций валютных поступлений. Но при этом становится все более очевидным, что выход на внешний рынок, где конкурентная борьба с каждым разом становится все более острой и даже ожесточенной, должен быть более выверенным по основным рыночным и географическим направлениям, более предсказуемым.

Здоровая денежная система - условие экономической безопасности

   В силу ряда факторов десятилетие 80-х годов было названо "потерянным". К числу важнейших из них можно отнести нарушение денежного обращения, кровеносной системы любой экономики. Наиболее выразительным показателем такого "макробедствия" служит развитие инфляции. В указанное десятилетие она приняла беспрецедентные масштабы - и в годы Второй мировой войны многие страны региона не знали подобного обесценения национальных денежных знаков. Даже в таких крупнейших государствах, как Аргентина и Бразилия, инфляционные индексы обозначались четырехзначными цифрами.
   Инфляция разрушала практически все виды деловой активности, она не позволяла строить никакие перспективные расчеты, во многих магазинах товарные ярлыки сменялись по нескольку раз в день. В Боливии, где эмиссия денежных знаков осуществлялась за границей, национальные купюры обесценивались еще в самолете. Инфляция травмировала почти всех, в том числе иностранных инвесторов, исключение - кучка спекулянтов.
   Большая опасность инфляции заключается в ее разрушительном влиянии на общую трудовую мораль. Как здесь не вспомнить хозяйственную разруху в Германии после Второй мировой войны и курс руководителя страны Людвига Эрхарда, который он емко обозначил в заголовке своей книги "Социально ориентированная экономика", получившей широкое распространение в Латинской Америке. Из глубокой ямы ему удалось вытащить страну, в частности, посредством создания такого рыночного климата, когда у трудоспособного населения существовала заинтересованность в работе и уверенность в получении надежного дохода. А для этого необходима устойчивая национальная валюта и, конечно, прочная банковская система, что, в конечном счете, в той или иной мере содействует повышению общественной производительности труда.
   Разработка в регионе антиинфляционных мер и претворение их в жизнь - ключевая экономическая задача 90-х годов. И Латинской Америке удалось ее решить, хотя и не сразу, учитывая огромную трудность проблемы. Так, если в 1991 г. уровень инфляции составил около 200%, то в 1993 г. он вновь подскочил до 877%. Но уже со следующего года обозначилась устойчивая понижательная тенденция, и с 1999 г. инфляционные показатели определялись однозначными цифрами (7% в 2001 г.). Весьма важный элемент экономической безопасности был обеспечен, во всяком случае, на данном этапе.

Внешний долг - сигнал тревоги

   Одна из особенностей модели развития Латинской Америки последних десятилетий XX в. заключалась в том, что она в значительной степени, нередко чрезмерно, опиралась на внешние источники финансирования. Такой крен усиливался по мере переключения на глобальный либеральный курс. Если в 1971 г. сумма внешнего долга стран региона составляла около $30 млрд., то за десятилетие она увеличилась до $240 млрд., а к 1991 г. - до $460 млрд. Несмотря на попытки в 2000 и 2001 гг. приостановить опасный рост кредитной зависимости, показатели внешних заимствований в 2002 г. достигли $850 млрд.
   Обслуживание внешней задолженности ($85 млрд. в 2002 г.), т.е. погашение основных заемных сумм и выплата по ним процентов, стало поглощать значительную часть валютных доходов от экспорта и превращаться в крупную расходную статью платежных балансов. Неблагоприятно оно сказывалось и на состоянии госбюджетов. Подобные валютные "кровопускания" подготавливали почву для финансового кризиса и его ядра - дефолта, что и произошло в эпицентре латиноамериканской системы, а именно в Мексике. Там в 1982 г. вспыхнул острый валютно-кредитный кризис, болезненным эхом отозвавшийся по всему региону. В ряде стран обозначилась тенденция развития вялотекущего кризиса платежеспособности. В 1995, 1998 и 2002 гг. произошло его обострение, высветившее в очередной раз, что внешняя задолженность превратилась в серьезный тормоз общего процесса накопления, фактор сохранения отставания и слабой предсказуемости развития.
   Долговое бремя тяготит практически все страны Латинской Америки. Только на выплату процентов регион вынужден был в 2000 г. ассигновать 15% трудно добываемой им валютной выручки от экспорта. Под давлением внешнего долга и стоящих за ним международных кредиторов, страны оказывались вынужденными осуществлять структурные перемены в спешном порядке и в ущерб своим интересам. Так, процесс приватизации, призванный в принципе создать более благоприятное соотношение сил между частным и государственным секторами, приобретал нередко почти тотальный характер, вызывая социальную напряженность. Продавались предприятия, способные работать в рыночном режиме (иначе кто бы их купил) и, что особенно опасно для будущего развития, - компании стратегических отраслей. Других крупных средств для срочных внешних платежей у стран не было, именно таким образом приходилось отвечать на политические требования главных кредиторов - координаторов, а именно МВФ и МБРР.
   Весьма показателен в данном отношении пример Аргентины, входившей когда-то в десятку самых богатых стран мира. Быстро распродав основную часть госимущества, страна не избавилась от внешнего долга ($61 млрд. в 1991 г. и $147 млрд. в 2000 г.) с присущими ему атрибутами долговременного действия. На 11-й Ибероамериканской конференции, состоявшейся в ноябре 2001 г. в Лиме, вопрос о финансовом кризисе в Аргентине оказался в числе основных - слишком большое влияние оказывает экономическая конъюнктура в этой стране на соседние государства и даже некоторых участников Евросоюза.
   Вопрос заимствований на международных финансовых рынках относится к числу комплексных, включающих аспекты не только экономического и политического, но социального и даже психологического характера. Ныне практически не найти страны, которая не прибегала бы к зарубежным заимствованиям. Использование в качестве дополнительных инвестиций международных оборотных средств - далеко не новое и закономерное явление. Другое дело - на каких условиях были получены деньги, а главное, в каких целях их предполагалось использовать: на технологическую реконструкцию производственного аппарата или на банальное проедание и, что еще прискорбнее, - на очередные платежи самовозрастающего долга (проценты на проценты). Касаясь проблемы внешнего долга, группа испанских исследователей отмечала, что международная финансовая система благоприятствует рождению и росту задолженности. Латинская Америка превратилась в экспортера капиталов в "первый мир", она уже с лихвой оплатила свой долг, оставаясь крупным должником. Внешний долг - это социальная и этическая проблема.
   Проблема долговой ловушки - одна из центральных в системе современной экономической стратегии, о чем свидетельствуют, например, попытки ряда стран (Мексики, Перу, Венесуэлы, до 2002 г. - Бразилии) заморозить или даже уменьшить масштабы кредитной зависимости.

Транснациональный капитал не панацея

   На различных исторических этапах менялось, и подчас весьма существенно, соотношение сил в экономике между национальным и зарубежным капиталом. Об этом, в частности, свидетельствуют периодически осуществлявшиеся процессы национализации иностранной собственности, принимавшие иногда чуть ли не региональный характер (например, после Второй мировой войны и в 70-х годах).
   В последние два десятилетия ушедшего века в связи с качественными изменениями в структуре мирового хозяйства и расширением сферы глобализации позиции транснационального капитала укреплялись как в мировом масштабе, так и в пределах Латинской Америки. В регион, говоря словами классиков, шел "избыточный" капитал, содействуя деловой активности.
   Однако развитие, даже убыстренное, может быть разным, в том числе и не в интересах местного производства - прежде всего там, где существуют те или иные преимущества (природно-ресурсные, климатические, людские и т.д.).
   Опыт многих десятилетий наглядно показал, что уповать на зарубежного гостя, который "приедет и все рассудит", по меньшей мере, нереально. ТНК нужны прибыли и сверхприбыли, и чем быстрее, тем лучше. Отсюда у принимающих стран дефициты платежных балансов, нехватка инвестиционных средств для модернизации экономики, нарастание внешней задолженности. Экспортная торговля, приносящая немалые доходы, в значительной мере сосредотачивалась у ТНК. Закономерно, что XX в. пронизан противоборством между ТНК и местным предпринимательством, свидетельством чего могут служить законодательные переделы и перегруппировки сил, причем в некоторых странах не единожды.
   Известно, что соединительной тканью рыночной экономики является средний и мелкий бизнес (СМБ), и именно он становится первой жертвой ТНК, будучи не в состоянии выдерживать с ними конкурентное противоборство. Этому слою предпринимателей в основном не нужна глобализация, поскольку, как правило, ему нечего экспортировать. Чтобы выжить, часть данного цементирующего внутренний рынок слоя вынуждена уходить в теневые структуры. СМБ - важный источник занятости. В Мексике, например, за вторую половину 90-х годов на экспортные и сборочные компании (основа ТНК) приходилось лишь 6% новых рабочих мест.
   В деятельности ТНК, не остающейся неизменной, можно выделить несколько направлений: период проникновения в рентные отрасли, связанные с использованием природных ресурсов, в наиболее динамичные отрасли промышленности, в экспортную торговлю; использование региональной интеграции для завоевания командных высот на расширяющихся рынках и создания отвечающего их интересам международного разделения труда; вложение денежного и интеллектуального капитала в высокотехнологичные сферы первого поколения с целью обеспечения руководства над ними. На всех этапах значительную роль играли краткосрочные спекулятивные капиталы.
   Лидером в регионе по привлечению иностранных инвестиций и объему экспортной торговли является Мексика. Только на три ТНК - IBM, Daimler-Chrysler и General Motors - приходится треть валютной выручки от экспорта. Не удивителен крупный отток средств из страны, хронический дефицит платежного баланса по текущим операциям ($15-18 млрд. в год, больше только у Бразилии).
   Либерализация валютно-финансового режима, расширение сферы чисто рыночных отношений содействовали дальнейшей активизации ТНК. А это прямо или косвенно воздействует на перспективы развития стран региона, их финансовую безопасность. Среди внешних заемщиков в Латинской Америке помимо госструктур фигурируют ТНК и ТНБ, кредитные операции которых в начале нового столетия расширились. Данному движению содействовало снижение процентных ставок в США (в целях выхода из депрессии такая акция в 2001 г. происходила десять раз), что в чем-то стало напоминать "заемную" эйфорию 70-х годов. Подобная тенденция означает, что объем внешней задолженности (сохранение рычагов давления и кредитов извне) в будущем вряд ли существенно сократится.
   В крупнейших южноамериканских странах в 90-х годах, особенно с середины десятилетия, наметился разворот от американских инвестиций, недостаточно учитывающих местные интересы, обычаи и потребности, к западноевропейским. Капиталовложения из ЕС стали ведущими в Бразилии и Аргентине, ряде их соседей. Особенно заметную роль стали играть вкладчики капитала из Испании, направляемого в современные отрасли экономики, например в сферу телекоммуникаций. Такая инвестиционная диверсификация означает ужесточение конкурентной борьбы и необходимость обновления законодательства.
   Расширение процессов глобальной либерализации наложило специфический отпечаток на структуру ТНК, на их деловые принципы ("деньги не пахнут"). Заметный сегмент среди ТНК принадлежит компаниям, которые занимаются нелегальным и даже преступным бизнесом, включая наркобизнес, незаконную торговлю оружием и т.п.
   Конечно, было бы очередной утопией, особенно в эпоху глобализации, отвергать участие в экономике прямых зарубежных инвестиций. Речь лишь идет о подчинении деятельности ТНК местному законодательству, национальным интересам. Показательно в данном отношении стремление стран Латинской Америки самостоятельно (например, в рамках Андского сообщества) или совместно с другими развивающимися государствами выработать "кодекс поведения" ТНК.
   Ясно, что приглашение транснационального капитала должно соответствовать задачам общей стратегии экономической деятельности той или иной страны и модернизации ее структур с учетом финансовых, экологических и социальных издержек.

Криминализация экономики - растущая угроза

   Разворот в сторону открытой экономики расширил сферу рыночных отношений настолько, что она стала распространяться и на криминальную деятельность - злостное браконьерство, различные формы контрабандной торговли оружием, драгоценными металлами и, что особенно тревожно, - оборот наркотиков. Усиление преступных сбытовых картелей, функционирующих по рыночной формуле "спрос - предложение", становится как бы частью "свободной экономики". Этому способствует и то, что главным потребителем наркотиков являются США. Близость столь емкого рынка обусловила увеличение производства наркотических веществ. В 90-х годах в ряде андских стран посевы под продовольственными, особенно зерновыми, культурами уменьшились, а выращивание наркосодержащих культур возросло.
   Курс на либерализацию финансово-экономических отношений укрепил положение многочисленных "офшорных зон", действующих в странах Карибского бассейна, "свободных портах" Центральной и Южной Америки. Там отмываются огромные суммы денег, полученные нелегальным путем, прежде всего за счет торговли наркотиками. Наркодельцы из Колумбии, Боливии, Перу, Мексики, Бразилии и ряда других стран делают там гигантские состояния, пополняя элитарные группы "неприкасаемых" с их специфическим стилем жизни и усиливая социальную напряженность. Торговля наркотиками приобрела транснациональный и даже трансконтинентальный характер, превращаясь в фактор нестабильности глобального масштаба. Она источник роста коррупции, преступности, деморализации общества.
   Нелегальный бизнес проник и в высшие эшелоны власти. Так, к суду за причастность к незаконной торговле оружием в 2001 г. привлекались бывший президент Аргентины К. Менем (какое-то время он даже находился под домашним арестом) и министр экономики Д. Кавалло, с обоих была взята подписка о невыезде из страны. Правда, затем оба были оправданы (Д. Кавалло в 2002 г. был обвинен в судебном порядке уже за развал экономики страны).
   Если попытаться вывести краткую обобщающую формулу протестного движения против возрастающей криминогенности бизнеса, теневой экономики и коррупции, то, скорее всего, она будет звучать следующим образом: "этика - категория экономическая". Именно об этом в той или иной интерпретации говорилось на двух Всемирных социальных форумах, состоявшихся в г. Порто-Алегре (Бразилия) в начале 2001 и 2002 гг., и на 43-й ежегодной сессии МАБР в марте 2002 г. Рост бедности, безработицы, общее обострение социальных проблем вплоть до расширения торговли "живым товаром" - свидетельства нездоровой экономики.
   Рассматривая в исторической ретроспективе причины успехов центров индустриального Запада, нельзя не заметить, что истинным их началом был не криминальный разгул, а морализация сфер предпринимательства и трудовых отношений - то, что в совокупности М.Вебер обозначил как "протестантскую этику". О роли моральных ценностей в деловых связях говорил в свое время и Адам Смит.
   Возможен ли союз экономики и этики? Подобный вопрос становится все более значимым в деловой жизни Латинской Америки. А ответ на него начинается с определения уровня доверия к проводимой политике, который в условиях господства неолиберализма заметно снизился. Одним из подтверждений может служить тот факт, что преодоление инфляции в регионе в начале 90-х годов не привело к оживлению инвестиционного процесса в конце десятилетия.
   Примечательно, что в ходе последних предвыборных президентских кампаний большинство кандидатов выступали за возврат морально-этических норм в экономику, политическую жизнь. Премьер-министром нового правительства Перу стал Ф. Оливеру, лидер движения "За высокую мораль". О необходимости придерживаться нравственных правил в деловой жизни говорят высокие официальные лица Бразилии, Мексики, Венесуэлы, Чили и, конечно, Аргентины. Ослабленную, застойную экономику Латинской Америки без восстановления морально-этических принципов не вытащить из трясины - таков лейтмотив социально-экономических призывов ведущих аналитиков и политических деятелей стран региона.
   Похоже, что подобная тенденция приобретает универсальные очертания. Касаясь США, ряда стран Западной Европы, английская деловая печать отмечала, что ныне "происходит низвержение с пьедесталов недавних героев". Многие компании несут огромные убытки из-за "ловкачей-менеджеров, способных творить чудеса". Предпочтение теперь отдается "скромным и честным менеджерам".

Доверие к властным структурам - основа здоровой экономики

   Прошедший век явился своего рода глобальным экзаменом для института государства, в частности в том, что касается его участия в экономике. Накопленный столетний опыт показал, что от этого участия, его необходимости и своевременности или, наоборот, ненужности во многом зависит общий ход развития той или иной страны, устойчивость ее экономики. Ключевой вопрос в данном контексте состоит в определении эффективного собственника - частного или государственного.
   Прежде всего, следует подчеркнуть, что роль государства в экономике технологически передовых и отсталых стран разная, более того, в развивающихся странах она может меняться на разных этапах.
   К помощи государства странам Латинской Америки приходилось обращаться, по крайней мере, в двух экстремальных случаях - в широком внешнеэкономическом плане, когда под угрозой идущих извне кризисных потрясений оказывалась хозяйственная макросистема нации, и в более узком - когда кроме государства никто не мог бы осуществлять назревшую структурообразующую функцию.
   В первом случае речь идет о преодолении мирового финансово-экономического кризиса, как это произошло в 30-х годах XX столетия. Тогда странам региона, как, впрочем, и промышленным центрам, удалось справиться с первым фактически глобальным кризисом посредством включения в оздоровительный процесс государства. Обе группы стран стали взывать к государству и на рубеже XX и XXI вв., когда система неолиберализма явно обнаружила свою сущностную слабость, и особенно после событий сентября 2001 г., ознаменовавших вступление человечества в новую фазу своего развития.
   Во втором случае имеется в виду то бремя, какое государство взваливало на себя при стимулировании новых, весьма капиталоемких отраслей экономики, производственной и социальной инфраструктуры. Именно эта специфическая функция государства помогла "банановым" и "кофейным" республикам превратиться в аграрно-промышленные и индустриально-аграрные страны (причем некоторые - с заметным сегментом высокотехнологичных производств).
   Известно, что цементирующим слоем в экономике и социально-политической жизни является средний класс. В режиме ожесточенной либерально-рыночной конкуренции он становится первой и главной жертвой. Становлению, а в дальнейшем его сохранению способствует именно та или иная поддержка государства.
   Однако постепенно госсектор деформировался, преобразовывался в "дойную корову", покрывался бюрократическим наростом. Из локомотива развития он превращался в его тормоз. Утопическая вера во всесилие государства, в непотопляемость "экономического авианосца" и вызванная этим эйфория неизбежно оборачивались разочарованием.
   Вместе с тем госсектор не утрачивал своих изначальных энергетических качеств, а как бы "замораживался", переходил в ранг резерва, который в любой неблагоприятный момент мог быть введен в действие. Так оно и случилось в начале XXI в., когда ряд стран региона стали все чаще прибегать к тем или иным формам госрегулирования или укреплению сохранившихся элементов госсобственности, тем более что становилось очевидным: государственная политика и государственные люди (чиновники) - это не одно и то же. Государственная политика, госрегулирование могут провозглашаться в национальных интересах, а "государевы люди" способны их искажать, дискредитировать и тем самым разрушать доверие общества к власти.
   Поддержка государства особенно важна в сфере внешнеэкономической деятельности, где конкурентное противоборство достигает наибольшей остроты. Выход бразильской авиастроительной компании "Эмбраер" на внешний рынок и последующее расширение ее экспортных поставок - в немалой степени результат того, что одним из главных акционеров после проведенной приватизации остался государственный Национальный банк социально-экономического развития (при создании компании в 1969 г. в руках государства находился контрольный пакет акций). Льготное финансирование в сочетании с госзаказами позволило компании конкурировать с американскими экспортерами, в том числе с таким гигантом, как "Боинг". Продажи осуществлялись не только в соседние страны, но и в Западную Европу.
   Примечательно, что даже после 11 сентября 2001 г., когда многие авиакомпании разорились или оказались на грани банкротства, бразильская "Эмбраер" хотя и была вынуждена произвести сокращение персонала, но осталась на плаву. По прогнозам ее главного управляющего, она рассчитывает, по крайней мере, на ближайшие 10 лет получить заказы от более чем 100 различных фирм.
   Конечно, роль государства не всегда может быть оптимальной с точки зрения долговременной перспективы. Политические деятели, приходящие к власти, зачастую руководствуются "своим" ограниченным сроком правления, перекладывая неблагоприятные результаты собственных действий на плечи преемников. Отсюда накапливание внешних и менее заметных внутренних финансовых обязательств.
   Общенациональная безопасность во многом зависит от качества властных структур, ее способности защищать целеустановки гражданского общества, национальные интересы в целом. Между тем либеральная стратегия парадоксальным образом расширила зону властной коррупции, политической инертности, неспособности принимать решительные оздоровительные меры. Отсюда и высокая внешняя и внутренняя задолженность, и бюджетные дефициты с их периодическими "поправками", и далеко не всегда удовлетворительные действия налоговых служб, и ряд других экономических перекосов. Либеральный курс плохо сочетается с системой государственного краткосрочного и долговременного прогнозирования и программирования, с эффективным стилем государственного управления. Политические партии и лидеры, пришедшие к власти, сплошь и рядом не выполняют свои предвыборные обещания, не говоря уже о периодической смене правительственных приоритетов. Характерно, что в первую очередь ущемляются ассигнования для наиболее "поддающихся" сфер, а именно социальных: образования, здравоохранения, общественной инфраструктуры и т.д. Происходит нарушение социальных обязательств, а это значит, что закладываются трудности для обеспечения физического и психического здоровья трудоспособного населения, последующего стабильного роста.
   Роль государства усиливается даже в США, чему способствовало начавшееся в 2000 г. замедление экономического роста, и особенно после сентября 2001 г. "Что бы ни говорили рыночники, - подчеркивала американская печать, - государственная помощь авиационным компаниям будет оказана". Предполагается оказать поддержку и некоторым другим сферам, затронутым экономическим спадом. В подобном же духе намерены действовать и власти Канады, тоже столкнувшиеся с необходимостью преодолевать рецессию.
   Северные соседи, с которыми страны Латинской Америки намерены вступать в торгово-инвестиционное сообщество, показывают, как прежде, так и сейчас, неплохой пример защиты национальных интересов. И, видимо, по этому пути пойдут южные участники будущего общего рынка. Ведь рыночная модель - это цикличность развития со своими взлетами и падениями, где очередной кризис принято преодолевать с помощью государственных рычагов.

Опасность некритичного заимствования чуждого опыта

   Страны Латинской Америки отличаются большой разнородностью по многим параметрам, включая размеры территории, климатические условия, наличие природных ресурсов, этнический состав населения и т.д. Классическая теория сравнительных издержек производства Э.Хекшера - Б.Олина, основанная на таких фундаментальных факторах производства, как труд, капитал, земля, даже в несколько обновленном виде, недостаточно отвечала изменившимся критериям хозяйственного развития. А они становились все более сложными и все настоятельнее требовали учета конкретных условий производства данной страны, выбора экономического курса исходя из особенностей имеющегося потенциала и возможностей.
   По мере все большей вовлеченности национальных хозяйств в мировое взаимодействие возрастала ориентация местной политики на ход развития богатых и преуспевающих стран в расчете добиться в дальнейшем таких же высоких результатов, их уровня производства и потребления. Однако надежды на действие системы сообщающихся экономических сосудов, "переливы благополучия" не оправдались. Более того, положение ряда стран, особенно малых и бедных, стало даже ухудшаться. Подобная тенденция была весьма заметна в странах Южной Америки, прежде всего Андского сообщества. Проявлялась она и в государствах Центральной Америки, которые характеризуются значительной исторической и экономической схожестью и, как казалось, могут опираться на собственный опыт развития.
   Между тем стремление использовать чужеродный, не подходящий для данной сложившейся этноэкономической структуры стиль развития при отсутствии соответствующих природных богатств и инвестиционных возможностей оборачивалось лишь увеличением внешней зависимости, финансовым истощением и социальной разбалансировкой.
   Постепенно, осознав, что сделанный выбор неудачен, страны региона начинали поиски новой модели развития с учетом реальных природно-сырьевых факторов и ограниченных возможностей включения в современное международное разделение труда. Не случаен, например, в данном контексте тот факт, что именно страны Центральной Америки первыми не только на континенте, но и во всем развивающемся мире вступили на путь экономической интеграции. Тем самым они пытались сообща преодолевать свою экономическую уязвимость и маргинальность.
   Понятно, что подобный курс не устраивал ни внешние геостратегические силы, ни внутренние транснациональные анклавы, лишавшиеся в результате рычагов влияния и источников обогащения. Показательно, что до сих пор не начал функционировать Центральноамериканский парламент, решение, о создании которого было принято еще в 1990 г. (как и некоторые другие надгосударственные законодательные органы).
   То же самое можно сказать и об андских странах, а также о карибских государствах, о Латинской Америке в целом. Недостаточное внимание к таким ключевым вопросам, как опора на собственные экономические и трудовые ресурсы, ироничное отношение к такой категории, как разумный достаток - потребление и "жизнь по средствам" (идея М.Тэтчер), неизбежно оборачивались экономическим кризисом и всплеском социальных неурядиц, ослаблением общей национальной безопасности.
   Наиболее показательный пример неудачного заимствования модели развития дает Аргентина. Выяснилось, что даже такая щедро одаренная природой страна может впасть в состояние беспрецедентного всестороннего кризиса, если будет следовать чуждому ей маршруту, игнорировать местные факторы предпринимательства и национальные условия общественного согласия. Концептуально-моральное крушение Аргентины, когда-то входившей в десятку самых богатых стран мира, дает основание полагать, что из чужого поведенческого арсенала стоит выбирать только нечто сугубо полезное для собственного развития, основа же должна оставаться своей.
   Тем не менее, в мире до сих пор не изжиты иллюзии относительно того, что посредством заимствования чужих способов ведения хозяйства якобы можно обеспечить подъем собственной экономики. Особенно соблазнителен в этом случае пример богатого и сильного соседа. При этом часто ссылаются на примеры Южной Кореи и Сингапура, осуществивших в ходе реализации модели догоняющего развития экспортно-технологический прорыв.
   Однако здесь затушевываются некоторые немаловажные обстоятельства, и прежде всего то, что это нетипичные, единичные случаи, не повторившиеся в других странах. Главное же заключается в том, что для достижения такого рывка указанным государствам была оказана ощутимая помощь супердержавы в контексте ее стратегической политики в Азии (создание экономического и идеологического противовеса Северной Корее и Китаю).
   Иное дело - Латинская Америка, где США не хотели бы иметь ни нежелательных конкурентов (в лице Аргентины или Бразилии), ни новых динамичных центров политико-экономического влияния (блок Меркосур). Использование опыта и рекомендаций могущественного северного соседа, желающего оставаться вне конкуренции хотя бы в Западном полушарии, вряд ли может служить национальным интересам региона.
   Говоря об ориентации на ложные цели, было бы опрометчиво упускать из виду коренные, цивилизационные факторы. Идеология главного центра основывается на индивидуалистических ценностях, тогда как многих латиноамериканских стран - на коллективистских. В историко-генетической памяти их народов, особенно там, где присутствует индейское население, сохраняются элементы общинности, эхидальности. Смешанная, разноликая этносоциально-экономическая структура обладает дополнительной устойчивостью, особенно в сравнении с однотонной, так или иначе внедряемой извне.
   Крушение надежд, связанных с политикой неолиберализма, подрывает стабильность гражданского общества, национальное согласие, столь необходимые для создания эффективной экономики. Банкротство либерального курса в Аргентине, небывалый рост преступности в Бразилии, попытки неконституционной смены власти в Парагвае и государственного переворота в Венесуэле, а также ряд других фактов свидетельствуют о неустойчивости демократий в условиях рыночной открытости, росте общей нестабильности в регионе. Новые финансово-рыночные отношения оборачиваются все меньшим участием населения в принятии стратегических решений. Они переносятся к директорату МВФ, Всемирного банка, МАБР, ТНК.
   В новых обстоятельствах обеспечение экономической безопасности становится важной практической задачей, а для малых стран по существу - стратегией выживания. При этом меняется традиционное представление о демократии. Теперь она сопровождается такими уточнениями, как "компетентная", "нравственная" и "безопасная".

***
Ваши отзывы и замечания, а также материалы, которые Вы хотели бы опубликовать в данной рассылке, присылайте, пожалуйста, по адресу nwtaro@yahoo.com.
Сайт рассылки расположен по адресу http://scd.centro.ru/rass.htm.
Архив рассылки расположен по адресу http://subscribe.ru/archive/business.globalec.
С уважением, Леонид Ардалионов.