Специальный выпуск.

   Системные банковские кризисы в условиях финансовой глобализации
   ("Вопросы экономики", №8, 2002 г., автор – И. Ковзанадзе, д.э.н., генеральный директор Объединенного грузинского банка)

   В последние два десятилетия в развитии мировой экономики отчетливо прослеживаются две тенденции: глобализация и рост нестабильности. Особенно ярко они проявляются в банковском секторе экономики как наиболее чувствительном к внешним изменениям.
   С конца 1970-х годов по настоящее время в более чем 70 странах мира, включая развитые, развивающиеся и страны с переходной экономикой, происходили системные банковские кризисы, причем в отдельных государствах они случались неоднократно. В развитых странах системные банковские кризисы наблюдались в США (1984-1991 гг.), Японии (1995 г.), Франции (1994-1995 гг.), Испании (1977-1985 гг.), Австрии (1989-1990 гг.), Норвегии (1987-1989 гг.), Швеции (1991 г.), Финляндии (1991-1993 гг.), Новой Зеландии (1987-1990 гг.), Южной Корее (1997 г.). Разрушительные кризисы были отмечены в большинстве стран Латинской Америки (в Аргентине, Коста-Рике, Мексике - три кризиса, в Бразилии, Венесуэле, Чили -два), в странах Юго-Восточной Азии (в 1980-е и 1990-е годы), практически во всех африканских государствах. Все страны с переходной экономикой (например, Россия в 1998 г., Грузия в конце 1998 г.) также пережили системные банковские кризисы.
   Существует множество характеристик системного банковского кризиса. В целом такой кризис можно определить как стремительное и масштабное (по мнению специалистов Всемирного банка, не менее 2% национального дохода) ухудшение качества банковских активов под влиянием неблагоприятных факторов макроэкономического, институционального, регулятивного характера. Системный банковский кризис проявляется в неспособности значительного числа кредитных организаций, а нередко и банковской системы в целом осуществлять базовые функции - расчеты и трансформацию сбережений в инвестиции.
   Банкротства банков, наносившие большой экономический и социальный ущерб, происходили и в XIX в., однако с системным банковским кризисом западные страны впервые столкнулись только в 1930-е годы. Тогда проблемы в банковском секторе явились следствием общего кризиса экономики, социальных и политических институтов. Для выхода из сложившегося положения и недопущения возникновения системных банковских кризисов в будущем в развитых странах была создана сложная система регулирования.
   Она включала: специальную законодательную базу, регулирующую банковскую деятельность, прежде всего вопросы банкротства и ликвидации банков; надзорные органы, призванные снизить риск банковских операций частично путем ограничения конкуренции; институт "кредитора в последней инстанции", т.е. специальный орган (например, центральный банк), обладающий достаточными средствами и соответствующими властными полномочиями для вмешательства в деятельность отдельных банков с целью предотвращения кризиса. Благодаря сложившейся в 1930-е и 1940-е годы системе регулирования в развитых странах серьезные проблемы в банковском секторе отсутствовали вплоть до конца 1970-х - начала 1980-х годов.
   Практически все эксперты связывают банковские кризисы последнего времени с процессами финансовой глобализации. Она сопровождается дерегулированием и либерализацией международного движения капитала, а также развитием новейших технологий, дающих возможность проводить операции одновременно на различных финансовых рынках. Финансовая глобализация проявляется не только в повышенной трансграничной мобильности капиталов, но и в ликвидации границ между различными финансовыми функциями. Например, в дополнение к своим традиционным функциям финансовых посредников банки все чаще выполняют функции операторов на фондовых и валютных рынках как в собственных интересах, так и по поручению клиентов. В результате основная функция банков -финансирование инвестиций, создающих рабочие места и реальные активы, заменяется финансовыми операциями спекулятивного характера. Изменение поведения кредитных организаций происходит на фоне "размывания" границ между различными сегментами финансового рынка, в частности, между рынками, на которых осуществляются сделки с краткосрочными ценными бумагами, и рынками долгосрочных ссудных капиталов.
   Финансовая глобализация привела также и к усилению разрыва между темпами роста производства товаров и услуг (так называемой "реальной экономики") и темпами роста финансовых операций ("финансовой сферы"). С 1991 г. по настоящее время курсы акций на биржах Франции и Великобритании выросли в два раза, а на биржах США - более чем втрое. Здесь нелишне вспомнить, что спекулятивный бум на финансовых рынках США и других западных стран в 1920-е годы способствовал возникновению кризиса 1930-х годов.
   Кроме того, глобализация связана с развитием дериватов (производных финансовых инструментов), рынок которых стал самостоятельным по отношению к базовым активам. О масштабах подобных операций свидетельствуют следующие данные: за последние 20 лет ежедневный объем сделок на мировых валютных рынках возрос с 1 млрд. до 1500 млрд. долларов, тогда как объем мировой торговли товарами - лишь на 50%; годовой стоимостной объем мировой торговли товарами эквивалентен 5% дневной стоимости операций на валютных рынках.
   Наряду с перечисленными глобальными факторами можно выделить следующие причины системных банковских кризисов.

   Спад производства, ухудшение платежеспособности предприятий-заемщиков банков. Степень влияния экономического кризиса на банковскую систему зависит от многих факторов. Однако главная причина - состояние самой банковской системы к началу экономического кризиса. Прежде всего речь идет о ликвидных позициях банков, качестве кредитного портфеля, достаточности капитала.

   Чрезмерная кредитная экспансия во время длительного экономического подъема. Оборотной стороной кредитной экспансии выступают ухудшение качества кредитного портфеля, завышенная оценка обеспечения ссуд, увеличение кредитного риска. Одновременно ускоренный рост кредита затрудняет осуществление регулирующими органами мониторинга качества кредитного портфеля банков в результате его быстрого изменения.
   В течение 20 лет кредитная экспансия предшествовала банковским кризисам во многих странах, включая Японию, страны Латинской Америки в 1980-е годы, страны Юго-Восточной Азии в 1990-е годы. Например, в Южной Корее накануне кризиса 1997 г. сомнительная и безнадежная ссудная задолженность в абсолютном выражении увеличилась с 12,2 трлн. до 22,6 трлн. вон, а се доля в кредитном портфеле - с 3,9 до 6,0%.
   Либерализация кредитных рынков в Швеции привела к буму в 1980-е годы, когда спекулятивное кредитование и "вздутые" цены на финансовых рынках повлекли за собой серьезный кризис. По оценкам экспертов, издержки банковской ре-капитализации в 1991 г. составили 6,4% ВВП. В 1992 г. за одну ночь процентные ставки были повышены до 500%, т.к. государство не смогло остановить дальнейшую девальвацию, даже пытаясь проводить жесткую денежно-кредитную политику (попытки привязать крону к экю в ожидании вступления Швеции в Европейский союз оказались неудачными).
   За высокими темпами экономического роста в странах Юго-Восточной Азии уже много лет скрывается уязвимость банковской системы. Спрос на кредиты был устойчив, пока экономика росла. Последний кризис выявил низкое качество кредитных портфелей банков. Во многом в этом вина правительств и центральных банков, препятствовавших изменению стоимости своих валют в начале периода сильного притока иностранного капитала и позднее, когда произошел его резкий отток. Правительства, в частности, Таиланда, также поощряли чрезмерное кредитование в секторе недвижимости. В Малайзии прямое кредитование продолжалось в некоторых секторах, особенно это касается малых предприятий. В Южной Корее государство терпимо относится к разного рода финансовым компаниям, активно создававшимся и выполнявшим ряд банковских операций для того, чтобы обойти нормы пруденциального регулирования, применяемые к банкам, и чеболям - крупным финансово-промышленным группам кланового характера. Государство молчаливо одобряло их некорректную деятельность, включая получение связанных кредитов. Опыт этих стран свидетельствует о том, что если увеличение кредитования более чем вдвое превышает рост валового внутреннего продукта, это может считаться признаком потенциальной угрозы наступления банковского кризиса.

   Влияние инфляции на банковский сектор. Оно происходит по нескольким каналам - через процентные ставки, ослабление стимулов к сбережениям и снижение депозитной базы, бегство национальных капиталов за границу, изменение структуры активных и пассивных операций. Во время высокой инфляции активы и прибыль могут быстро расти, но, как правило, в номинальном выражении. В то же время в тяжелом положении оказываются финансовые институты, активы которых имеют более длительный срок размещения, чем сроки востребования пассивов. Вкладчики, особенно при высоких темпах роста цен, могут негативным для банков образом реагировать на снижение реальных процентных ставок, прежде всего при наличии альтернативных вариантов инвестирования сбережений.
   В большинстве стран в период высоких темпов роста цен банки существенно сокращали сроки кредитных контрактов, переориентируясь на заемщиков с большой скоростью оборота капитала. Поскольку одной из фундаментальных функций банков является превращение текуших сбережений в долгосрочные инвестиции, резкое уменьшение сроков контрактов при неизбежном снижении финансирования инвестиций можно рассматривать как "размывание" финансовых институтов.Сокращение сроков кредитных контрактов в значительной мере подрывает устойчивость банков, делая их более зависимыми от колебаний конъюнктуры.
   В ряде случаев в период высокой инфляции банкам не удавалось повышать номинальные процентные ставки до уровня, обеспечивающего положительный реальный процент по вкладам. Это приводило к оттоку вкладов из банков и перемещению их в другие формы финансовых активов. В странах с разветвленной системой финансовых институтов и развитыми финансовыми рынками средства, высвобожденные из банков, все же размещались на национальном рынке. Так, в США на "волне" инфляции получили развитие взаимные фонды, "оттягивавшие" вкладчиков у банков и других депозитных институтов. В странах, где возможности альтернативных вложений ограничены, во время высокой инфляции активизируется отток национальных капиталов. Это характерно, например, для стран с переходной экономикой по мере финансовой либерализации.

   Резкие колебания товарных цен, цен на финансовые активы, процентных ставок. Они существенно повышают общую неопределенность в экономике и риск в системе отношений банков с их главными контрагентами - вкладчиками, заемщиками и регулирующими органами. Оценка банками кредитных и рыночных рисков, а вкладчиками и регулирующими органами - финансового состояния банков серьезно затрудняется. Сравнение стран, переживших банковский кризис, со странами, где кризисов не наблюдалось, показывает, что в первом случае коэффициент вариации индекса потребительских цен почти в три раза выше, чем во втором.

   Заметная роль в возникновении системных банковских кризисов факторов внешнеэкономического характера. В начале 1980-х годов банковские кризисы во многих развивающихся странах были вызваны падением цен на нефть и другие основные экспортные товары. Большое значение имело удорожание обслуживания внешнего долга в результате резкого повышения процентных ставок в западных странах. Кризисам предшествовал быстрый рост внешнего долга развивающихся стран за счет увеличения заимствований на международном рынке капиталов. Удорожание стоимости рыночного рефинансирования и девальвация национальных валют привели к неплатежеспособности банков, ставшей элементом кризиса внешней задолженности. Кризисам были присущи значительная глубина и продолжительность из-за проводившейся правительствами многих стран инфляционной денежно-кредитной и фискальной политики и неадекватной системы банковского надзора.
   Подобный характер носили банковские кризисы в Аргентине (1980-1982 гг.), Мексике (1982-1988 гг.), Чили (1981-1983 гг.), на Филиппинах (1981-1987 гг.), в Таиланде (1982-1987 гг.), Малайзии (1985-1988 гг.), Индонезии (1983-1988 гг.).
   Отметим, что в 1990-е годы банковские кризисы повторились практически в тех же странах, но в еще больших масштабах, несмотря на принятые в свое время меры по укреплению банковского надзора и серьезные улучшения макроэкономической ситуации. Многие из реализованных программ осуществлялись при непосредственном участии и под контролем международных финансовых организаций. Валютно-финансовые потрясения в виде значительной девальвации национальной валюты и роста процентных ставок прервали период быстрого экономического роста, сопровождавшегося спекулятивным бумом на фондовом рынке и рынке недвижимости, и привели к неплатежеспособности большинства кредитных учреждений. При этом в возникновении и распространении кризисов существенную роль сыграли снижение доверия международных портфельных инвесторов к экономике отдельных стран и регионов, а также действия крупных валютных спекулянтов.
   Ухудшение условий внешней торговли наблюдалось во многих странах, где имели место банковские кризисы. По данным Всемирного банка, в выборке из 29 стран, где происходили системные кризисы, за несколько лет до них условия торговли характеризовались тенденцией к ухудшению. В целом предкризисное падение объема внешней торговли достигло 17%. Для стран, в которых отмечались частичные кризисы, этот показатель составил 4%, в то время как в странах, где не было банковских кризисов, условия торговли улучшались.
   Политика фиксированного курса национальной валюты, проводимая в целях стабилизации цен, привела в ряде стран к истощению валютных резервов центральных банков, что хорошо видно на примерах банковского кризиса в России в 1998 г. и в Грузии в конце 1998 г.

   Недостатки в надзоре и регулировании банковской системы. Они способствуют возникновению системных банковских кризисов. Непродуманная политика лицензирования банков при слабом надзоре и невысокой квалификации менеджмента привела к банкротствам банков в Испании, Аргентине, Чили, Уругвае, Кении. Дерегулирование процентных ставок и банковских операций позволило банкам проводить рискованную кредитную политику и внедряться в новые сферы деятельности при отсутствии надлежащего опыта. По результатам анализа банковских кризисов, проведенного экспертами Всемирного банка, недостатки в регулировании и надзоре в подавляющем большинстве стран явились одной из главных причин развития кризиса.

   По своим последствиям банковские кризисы можно разделить на три группы: действующие на микроэкономическом уровне; распространяющиеся на макроэкономический уровень; характеризующиеся полномасштабной бюджетно-финансовой дестабилизацией, ведущей к высокой инфляции и демонетизации экономики. Кризисы в США, Швеции, Финляндии и Франции носили четко выраженный микроэкономический характер. В этих случаях банкротство ограниченного числа банков не распространилось на всю финансовую систему и не вызвало крупномасштабного макроэкономического спада.
   Так, открытый кризис ликвидности в Швеции вынудил Центральный банк вложить значительные средства в банковскую систему. Вслед за этим обанкротившиеся коммерческие банки были национализированы, а высокодоходные вложения -реструктурированы путем выпуска долгосрочных долговых обязательств. В итоге, несмотря на огромные финансовые ресурсы, мобилизованные для преодоления кризиса, он не оказал дестабилизирующего воздействия ни на инфляцию, ни на бюджетный сектор. Его влияние ограничилось микроэкономическим уровнем.
   Наиболее показательным примером кризиса, распространяющегося па макроуровень, является кризис в Чили (1981-1984 гг.). Банковский кризис вызвал спад ВВП на 13шо в 1982-1983 гг. Подавляющая часть банковской сферы была национализирована, а расходы государства на реструктуризацию банковской системы до сих пор не погашены. Недавние банковские кризисы в странах Юго-Восточной Азии имеют много общего с чилийским. Для них характерно негативное воздействие на экономическую активность, доходы и структуру промышленности. В результате кризиса резко увеличилась безработица.
   Аргентина демонстрирует яркий пример системного банковского кризиса, ведущего к полномасштабной бюджетно-финансовой дестабилизации, высокой инфляции и демонетизации экономики. В результате произошли существенное ослабление финансовой системы и усиление инфляции, что, в свою очередь, привело к развертыванию двух высокоинфляционных кризисов в 1984-1986 гг. и 1989-1991 гг., а в 2001-2002 гг. наблюдался полный крах ее экономики. Последствия аргентинского кризиса во многом объясняются проведением неадекватной государственной политики в области реструктуризации банковской системы и догматической монетарной политики.
   В 1991-1997 гг. по аргентинскому пути развивалась Болгария. Массированные вливания наличности со стороны ее Центрального банка привели к инфляционному всплеску в 1996-1997 гг. Единственным выходом было установление специального режима денежно-кредитного регулирования в качестве реакции на неплатежеспособность банковского сектора и ограниченную степень доверия к Центральному банку. В Болгарии этот режим предполагал запрет на финансирование правительства и рефинансирование со стороны Центрального банка, а также введение фиксированного курса лева по отношению к немецкой марке.
   Как показывает мировой опыт, для преодоления системного банковского кризиса необходимо государственное участие в реструктуризации банковской системы, на проведение которой требуются значительные средства из бюджета и государственных внебюджетных фондов. Так, стоимость преодоления банковских кризисов составила (в 5% от ВВП): в США - 3-5; в Норвегии - 3-4; в Швеции - 4-6; в Финляндии - 4-6; в Эстонии - 1-2; в Венгрии - 10-11; в Мексике- 12; в Бразилии - 10; в Чили - 41; в Аргентине - 55. В ряде стран средства, затраченные на реструктуризацию, через несколько лет были возвращены в бюджет. Например, в США эффективная деятельность специальной корпорации по санированию позволила вернуть значительную часть из тех 500 млрд. долл., которые были израсходованы на преодоление массового кризиса ссудосберегательных ассоциаций. Но в большинстве стран средства на реструктуризацию потрачены, видимо, безвозвратно.
   В ходе реструктуризации банковских систем, перенесших масштабный кризис, могут применяться различные инструменты. Назовем в их числе: поддержку ликвидности "кредитором в последней инстанции"; снижение обязательных резервных требований; дифференцированный подход при установлении экономических нормативов; переход проблемной кредитной организации под управление специализированного института по реструктуризации; рекапитализацию и национализацию социально значимых банков (с последующей приватизацией) и др.
   Следует отметить, что по мере роста издержек финансовой глобализации предпринимались некоторые шаги по предотвращению банковских кризисов. В частности, в рамках Базельского комитета по банковскому регулированию и надзору были разработаны стандарты оценки рисков, достаточности капитала, систем внутреннего контроля в кредитных организациях. В последнее время в условиях усиления финансовой нестабильности происходит серьезный пересмотр этих методов. Очевидно, только мерами регулирования и надзора предотвратить системные банковские кризисы трудно. Хотя опыт некоторых стран, в частности, Великобритании и Дании, свидетельствует о значительной роли надзора именно в предотвращении банковских кризисов.
   Проблема негативных последствий финансовой глобализации для банковской системы, экономики и социальной сферы отдельных стран и целых регионов обсуждается все активнее. По мнению многих ведущих экспертов, в частности, директора Гарвардского института международного развития Дж. Сакса, необходимо пересмотреть роль международных финансовых институтов и вернуться к идее введения специального налога на международные валютные операции (налог Тобина). Нельзя не согласиться и с мнением вице-президента азиатского отделения Всемирного банка Ж.М. Северино о том, что степень открытости национальных экономик должна соответствовать уровню развития их банковской системы и качеству функционирования институтов внутреннего регулирования.
   С углублением процессов финансовой глобализации и ростом общей нестабильности рынков уровень рисков кредитных учреждений возрастает. Это требует скорейшего принятия как на национальном, так и на международном уровне комплекса мер законодательного и институционального характера по преодолению последствий, а главное, по предотвращению системных банковских кризисов.


   Задачи и цели ЕЦБ и ФРС
   ("Бизнес и банки", №31, 2002 г., автор – Э. Вельтеке, президент Немецкого федерального банка (Дойче Бундесбанк))

Сходства, аналогии и различия

   Европейская система центральных банков (ЕСЦБ) и Федеральная резервная система (ФРС) США являются ведущими центральными банковскими институтами мира. Влияние разрабатываемой ими денежно-кредитной политики простирается далеко за пределы экономических регионов, на территории которых они работают. Их решения, аргументы и действия привлекают всеобщий интерес игроков рынка и аналитиков. Оба института несут ответственность за доминирующие в мире валюты, работают в рамках федеральной политической системы и на базе рыночного экономического порядка со свободным движением товаров и капитала. Из этого проистекают многочисленные схожие черты и аналогии.
   В то же время между ЕСЦБ и ФРС существуют значительные различия в конкретных задачах и целях, в стратегии, структуре и практической реализации денежно-кредитной политики. Эти различия отражают исторические особенности, влияние экономических и общественных систем, а также национальных политических культур. Знание отличающихся институциональных признаков обеих систем, их истории и целей облегчает понимание сущности каждого института и его политики. Решения, принимаемые в одной системе, нельзя один к одному переносить в другую.
   ЕСЦБ состоит из Европейского центрального банка (ЕЦБ) и национальных центробанков (НЦБ) всех 15 стран - членов ЕС. Неформальное название "евросистема", напротив, носят ЕЦБ и НЦБ тех 12 стран - членов ЕС, которые перешли на единую евровалюту. Срастание стран-членов в Европейский валютный союз стало результатом политически желанного и в конечном итоге успешного процесса конвергенции. Так из 12 частично весьма гетерогенных национальных экономик с различным отношением к экономической и ценовой стабильности выросло общее валютное пространство.
   Формальной основой евросистемы является Договор о создании Европейского сообщества (Маастрихтский договор), который определяет ценовую стабильность как ее первоочередную цель. Одновременно он устанавливает политическую независимость членов руководящих органов ЕЦБ и НЦБ, создавая тем самым важную предпосылку для успешной денежно-кредитной политики. Органами ЕСЦБ являются Совет ЕЦБ, Расширенный совет ЕЦБ и совет директоров ЕЦБ. Совет ЕСЦБ состоит из шести членов совета директоров ЕЦБ и 12 управляющих НЦБ.

Личная независимость

   Члены этих органов не представляют свои страны, а на основе личной независимости принимают решения о политике центрального банка для всей еврозоны по принципу "один человек - один голос". Так обеспечивается плюрализм политических решений. Реализуют принятые решения главным образом национальные центробанки.
   Институциональная структура ЕСЦБ отражает как европейский интеграционный процесс, так и опыт, накопленный наиболее успешными центробанками в послевоенный период. Не случайно выбранная структура схожа с прежней организацией Бундесбанка. Речь идет прежде всего об ориентации на ценовую стабильность и независимость центрального банка.
   Центральные банки некоторых стран-членов только в ЕВС впервые стали независимыми от государственного вмешательства. Организация евросистемы свидетельствует об успешном экспорте культуры Бундесбанка в экономический регион с населением свыше 300 млн. человек. Общеевропейский консенсус о целях денежно-кредитной политики был выработан благодаря достижениям стабилизационной политики Бундесбанка в прошедшие десятилетия.

ФРС: 90 лет работы

   Федеральная резервная система США, или просто ФРС, может похвастаться почти 90-летней историей. Наряду с Советом управляющих и его сотрудниками в Вашингтоне она состоит из 12 федеральных резервных банков и 25 филиалов во всех регионах США. Важнейшими органами ФРС являются Совет управляющих и Комитет по операциям на открытом рынке (КООР). Последний принимает решения в области денежно-кредитной политики и может рассматриваться как аналог Совету ЕЦБ. В КООР входят семь управляющих ФРС, президент Федерального резервного банка Нью-Йорка и четверо из остальных 11 президентов федеральных резервных банков попеременно.
   Таким образом, структура ФРС отражает стремление к плюрализму мнений в высшем руководящем органе, а также неоднородную структуру страны. Необходимый для всех крупных государств и валютных зон баланс между региональным представительством и организационной эффективностью обеспечивается в ФРС практически так же, как и в ЕСЦБ. В отличие от ЕСЦБ, учрежденной как государственный институт, независимые в правовом отношении 12 федеральных резервных банков имеют своими членами частные банки и носят частно-государственный характер. Все так называемые национальные банки с федеральной лицензией входят в ФРС в обязательном порядке. Банки, имеющие лицензию на работу в одном штате, могут сами решать, вступать им в ФРС или нет.
   Из 8500 американских банков членами ФРС являются около 40%. Банки-члены вносят акционерный капитал в соответствующий федеральный резервный банк и назначают шесть из девяти членов его совета директоров. Три остальных директора, в том числе президент и вице-президент, назначаются Советом управляющих ФРС в Вашингтоне. В филиалах также имеется самостоятельный совет директоров, частично назначаемый банками-членами.
   ФРС независима в том смысле, что ее решения не подлежат утверждению другими институтами. Кроме того, существует бюджетная независимость, а члены Совета управляющих назначаются на 14 лет, что на шесть лет дольше, чем максимальный срок работы члена совета директоров ЕЦБ. Председатель Совета управляющих и его заместитель назначаются президентом США сроком на четыре года. Должности председателя КООР и его заместителя по традиции занимают соответственно председатель Совета управляющих ФРС и президент Федерального резервного банка Нью-Йорка.
   Если ЕСЦБ была основана для воплощения в жизнь идеи Европейского валютного союза и является, таким образом, прежде всего денежно-политическим институтом, то ФРС следует исторически рассматривать как банковскую систему. Она не только принадлежит банкам-членам, но и была основана для предоставления им услуг в сфере платежного оборота, клиринга по ценным бумагам, снабжения наличностью, банковского надзора и обеспечения кредитами. К этому добавляется выполнение функций фискального агента государства и защиты потребителей на кредитных рынках.
   В истории США зафиксировано множество попыток создания подобного института. До 1913 г. эти усилия терпели крах из-за сопротивления отдельных штатов. Успех ФРС не в последнюю очередь объясняется ее ориентацией на предоставление банкам разнообразных услуг и активной работой с общественностью. Так, при назначении шести членов совета директоров каждого федерального резервного банка большое внимание уделяется соблюдению сбалансированного представительства различных отраслей экономики, а также потребителей.

Банковский надзор

   Наряду с денежно-кредитной политикой важнейшей сферой деятельности ФРС является банковский надзор. ФРС осуществляет надзор за всеми банками-членами, банковскими холдингами, иностранными отделениями американских банков и отделениями инобанков в США. Одновременно отдельные сектора банковской системы контролируются другими многочисленными надзорными органами. ФРС представляет США на международных переговорах, и только на ее членов распространяются, например, нормативы Базельского соглашения о достаточности капитала.
   ЕСЦБ, напротив, хотя и обязана согласно Договору о ЕС содействовать банковскому надзору, но де-факто не имеет в этой сфере никаких оперативных полномочий. Эти полномочия распределены между НЦБ и надзорными органами отдельных стран-членов. Однако консолидация национальных банковских рынков и прогрессирующая интеграция европейских финансовых рынков также требуют более активного участия ЕСЦБ в надзоре как института, отвечающего за стабильность всей системы.

Денежно-политические цели и стратегии

   Широкой общественности интересны прежде всего полномочия ЕСЦБ и ФРС в области денежно-кредитной политики. Они охватывают макроэкономический анализ и строящееся на этом определение ведущих процентных ставок. Сближение конъюнктурных циклов в условиях глобализации заставляет рынки снова и снова спекулировать по поводу возможной взаимосвязи между решениями обоих институтов по изменению процентных ставок. С другой стороны, сохраняются различия не только в прохождении конъюнктурных циклов и каналах передачи денежно-кредитной политики, но прежде всего в формировании целей и в реализуемой денежно-политической стратегии.
   Главной целью денежно-кредитной политики евросистемы является ценовая стабильность, определяемая как среднесрочное повышение согласованного индекса потребительских цен в еврозоне менее чем на 2% по отношению к предыдущему году. В задачу ФРС, напротив, входит достижение высокого уровня занятости, стабильных цен и умеренных долгосрочных процентных ставок. Ни закон о ФРС, ни КООР не дают более точного количественного определения названных целей.
   До 2000 г. ФРС, тесно включенная в механизм экономической политики США, должна была также обеспечивать максимально возможный рост экономики. Сейчас эта цель формально снята, но ФРС продолжает работать в рамках, определяемых экономической и финансовой политикой правительства. Сама себя она определяет как "независимую внутри правительства".

Соотношение целей

   Если Совет ЕЦБ должен ориентироваться на одну цель, то КООР в предлагаемых обстоятельствах вынужден соотносить различные цели, и его денежно-политические решения нельзя однозначно сводить к оценке развития уровня цен. Денежно-политическая стратегия евросистемы концентрируется на анализе ценовых перспектив и тем самым однозначно отвечает законодательно возложенным на нее задачам. Эта стратегия состоит из двух элементов. В качестве первого элемента анализируется развитие денежной массы, поскольку в среднесрочной перспективе рост цен представляет собой монетарный феномен. В еврозоне существует достаточно стабильная долгосрочная взаимосвязь между денежной массой и уровнем цен. Поэтому Совет ЕЦБ уделяет особое внимание развитию широкого денежного агрегата и устанавливает справочный показатель для его оценки.
   Второй элемент заключается в широко обоснованных оценках будущего развития цен в еврозоне. Например, данные анализов конъюнктуры, финансовых рынков, а также бюджетной и тарифной политики используются для анализа краткосрочного ценового давления. Совет ЕЦБ дополнил ориентированную скорее на денежную массу стратегию Бундесбанка этим элементом, поскольку в связи с началом функционирования ЕВС можно было ожидать структурных изменений в спросе на деньги или в механизме передачи денежно-кредитной политики. По меньшей мере, следует исходить из того, что совместная денежно-кредитная политика означает структурные изменения для большинства рядов макроэкономических данных. В этой исторически уникальной ситуации представляется оправданным выбор стратегии, которая использует накопленный опыт и в то же время обеспечивает достаточно гибкую реакцию на вновь возникшие тенденции развития.
   ФРС, в отличие от этого, не ориентируется на официально сформулированную стратегию. Закон Хамфри-Хокинса от 1978 г. до февраля 2000 г. обязывал ФРС публиковать ежегодные целевые ориентиры роста денежной массы и кредитов и объяснять Конгрессу и общественности любые отклонения от этих ориентиров. Однако частые и непредсказуемые отклонения скорости оборачиваемости денег от проектных значений заставили ФРС в 2000 г. отказаться от этой стратегии.

Реализация денежно-кредитной политики

   Денежно-кредитная политика должна ориентироваться на требования и структуры рынка. В обеих валютных зонах наблюдается различное действие денежно-политических импульсов. По причине большего значения долгосрочных кредитных отношений и господствующей модели "домашнего банка" трансмиссия денежно-политических решений через кредитный канал в еврозоне происходит медленнее, чем в США. В то же время внутри этого канала спрос на инвестиции в еврозоне играет относительно большую роль, чем в США, где, напротив, потребительский спрос относительно сильнее реагирует на импульсы денежно-кредитной политики. Благодаря большему значению кредитов с плавающей процентной ставкой (на приобретение частными лицами недвижимости и товаров длительного пользования, а также по кредитным картам) изменение процентных ставок ФРС отражается на реальном секторе экономики быстрее. В целом передача денежно-политических импульсов в США происходит быстрее и сильнее, чем в ЕВС.
   Базовой ставкой евросистемы является минимальная ставка предложения по операциям основного рефинансирования, которая непосредственно влияет на ставку по однодневным ссудам в евро (Euro Overnight Index Average, EONIA). ФРС управляет денежным рынком посредством ставки по федеральным фондам. Кроме того, в рамках операций на открытом рынке она регулирует объем резервов в банковской системе. Как ФРС, так и евросистема требуют поддержания банками минимальных резервов, чтобы вызвать у банковской системы структурную потребность в рефинансировании.
   При создании операционного окружения ФРС и евросистема опираются частично на различные принципы. Так, евросистема выдвигает на первое место идею равных конкурентных условий, предоставляя прямой доступ к евросистеме всем кредитным институтам вне зависимости от их размеров. ФРС, напротив, со своей системой "первичных дилеров" поддерживает прямые контакты только с избранными системообразующими участниками рынка. На первом плане для нее стоят соображения эффективности и обслуживания исключительно банков-членов.

Информирование общественности о денежно-кредитной политике

   Обе системы являются примером господствующего в настоящее время стремления к прозрачности денежно-кредитной политики, инструментом чего считается открытая коммуникационная политика. Она укрепляет доверие людей и рынков к валюте и центральному банку. Из-за совершенно различных исходных ситуаций ФРС и евросистема сталкиваются здесь с разными проблемами. Обсуждение вопросов денежно-кредитной политики происходит в каждой европейской стране по-своему, отражая исторически сложившуюся роль центрального банка в национальном экономическом пространстве. Приходится постоянно укреплять сложившийся консенсус по поводу задач денежно-кредитной политики и возлагаемых на нее ожиданий. НЦБ играют особую роль в создании атмосферы доверия и повышении прозрачности денежно-кредитной политики в евросистеме.
   В то же время евросистема пользуется теми же средствами коммуникации с европейской общественностью и институтами ЕС, что и ФРС с аналогичными американскими институтами. Важнейшими из них являются парламентские слушания, регулярные публикации (ежемесячные и квартальные отчеты), прогнозы, а также выступления руководителей ЦБ. Обе системы центральных банков обнародуют свои решения в области денежно-кредитной политики сразу же по завершении заседания принимающих эти решения органов. Кроме того, КООР непосредственно после заседания сообщает о том, как большинство его членов оценивают направление будущей процентной политики в обозримом будущем. Описывая инфляционные риски и риски, угрожающие экономическому росту, он выбирает при этом одну из трех стандартных формулировок. Высказывания о тенденциях развития будущей денежно-кредитной политики в евросистеме носят менее формализованный характер (на регулярных пресс-конференциях или в ежемесячных отчетах ЕЦБ).
   ФРС с шестинедельным опозданием публикует протоколы заседаний, включая распределение голосов между членами. Евросистема, учитывая свои особенности как наднационального института, категорически против публикации таких протоколов. При этом на первом плане стоит стремление воспрепятствовать обострению межгосударственных противоречий и укрепить коллективную ответственность Совета ЕЦБ.


***

Ваши отзывы и замечания, а также материалы, которые Вы хотели бы опубликовать в данной рассылке, присылайте, пожалуйста, по адресу nwtaro@yahoo.com.
Сайт рассылки расположен по адресу http://scd.centro.ru/rass.htm.
Архив рассылки расположен по адресу http://subscribe.ru/archive/business.globalec.
С уважением, Леонид Ардалионов.