Молодая женщина очень взволнована: «Вчера он снова устроил жуткий скандал, я больше так не могу… Ну что мне делать?» Собеседница выдерживает паузу, а затем уверенно произносит: «Так будет до тех пор, пока ты наконец не проанализируешь ваши отношения!»

Многие из нас склонны вести себя так, словно мы лучше других знаем, что нужно нашим друзьям и почему они поступают тем или иным образом. Кажется, это совсем не сложно – выслушать и что-то сказать в ответ, мы не раз видели, как это делают психотерапевты в фильмах и телепередачах. Уверенности придает и ощущение, что мы спасаем близких от депрессии, непоправимой ошибки или просто глупости. Но на самом деле мы лишь играем в психолога, а значит – обманываем: ведь психотерапевтом или психоаналитиком, не получив специального образования, стать невозможно.

Взгляд со стороны

«Дружеская помощь, то есть сочувствие и участие, уменьшает наше страдание, боль и тревогу, – говорит психотерапевт Александр Орлов. – Но спустя некоторое время возникает новая проблема, и мы снова обращаемся за помощью к друзьям. В психотерапии все иначе». «Мы стремимся к тому, чтобы у клиента возникло ощущение процесса, движения, постепенного изменения, – поясняет психотерапевт Екатерина Михайлова . – И строим сложную систему взаимодействия, для того чтобы тот, кто пришел к нам за помощью, рано или поздно мог отказаться от нее». Задача психотерапевтов состоит в том, чтобы помочь нам по-другому взглянуть на собственную жизнь. А смысл дружеского участия – утешить, посочувствовать и поддержать в настоящий момент. Понимая при этом границы своих возможностей, чтобы (не)вмешательством не нанести другу дополнительную травму.

Учиться сочувствию

Мы утешаем наших друзей в трудные периоды их жизни. И надеемся, что и они будут внимательны к нам: дадут выговориться, не перебивая, выслушают, поймут. «Дружба невозможна без эмоциональной включенности друг в друга, – продолжает Александр Орлов. – Психотерапевту для успешной работы необходима дистанция в отношениях с клиентом. Она позволяет вести открытый диалог, благодаря которому человек чувствует, что его принимают таким, какой он есть, и можно говорить обо всем, не опасаясь осуждения или неодобрения». Работа психологов требует больших усилий и мастерства, и она оплачивается. Дружба же бескорыстна. Психотерапевты учатся чувствовать другого человека, овладевают техникой эмпатического слушания*. «Конечно, тем, кто выбрал эту профессию из сопереживания людям, а не из желания манипулировать и управлять ими, легче освоить умение общаться, не осуждая, не оценивая других, не ставя им диагнозы, – поясняет Александр Орлов. – Но и для них непривычно слушать другого (даже если он говорит о чем-то совсем незначительном) с тем вниманием и старанием, на которые они только способны. Поэтому первые опыты психологического консультирования проходят под контролем супервизора, опытного психотерапевта».

Что же делать, если мы оказались невольным свидетелем того, как подруга все больше погружается в депрессию? «Быть настоящим другом в этом случае означает настоять на том, чтобы она обратилась за помощью к профессионалам», – убежден Александр Орлов.

Опасная зависимость

Две двадцатилетние девушки сидят в кафе. Одна из них, с трудом сдерживая слезы, рассказывает о неудачном романе. Почему ей все время не везет – может быть, с ней что-нибудь не так? «На самом деле ты хотела бы остаться одна, тебя это устраивает, и ты сама делаешь все, чтобы тебя бросали. Ты слишком инфантильна, чтобы взять на себя ответственность за ваши отношения», – бесстрастным тоном эксперта отвечает ей подруга. Такие суждения можно назвать «наивным психоанализом» (или непрофессиональным консультированием): в них много личных, безапелляционных оценок и советов, которые удовлетворяют стремление к превосходству тех, кто их произносит.

«Позиция особо доверенного лица, к которому окружающие обращаются за решением своих личных или семейных проблем, повышает самооценку, – поясняет психотерапевт Екатерина Михайлова. – И человек быстро привыкает быть «тем, кто лучше знает» и начинает (часто бессознательно) играть в спасителя. Таким образом он самоутверждается и забывает о своих личных проблемах». Так, рядом с 52-летней Ольгой всегда много подруг, которые нуждаются в поддержке. Она мало рассказывает им о том, что беспокоит и волнует ее, но может бесконечно обсуждать детали жизненных историй своих «подопечных». «Такие люди культивируют чужую уязвимость, чтобы не думать о собственной, – комментирует Екатерина Михайлова. – Ольга боится потерять контроль над происходящим в своей жизни и в каком-то смысле зависит от своих друзей: пока рядом есть тот, кому плохо, она будет чувствовать себя хорошо».

Прирожденные слушатели

И все же есть среди нас те, кто особенно располагает к откровенности. Естественным образом, без всякой выгоды для себя. У них нет ни малейшего желания быть терапевтами для своих друзей. О таких говорят – «да он прирожденный психолог!». «Это те, кто умеет выслушать, что особенно ценно, поскольку вокруг нас гораздо больше людей, которые активно вмешиваются в нашу жизнь, – рассказывает Александр Орлов. – Это та самая «дружеская жилетка», в которую можно удобно и безопасно поплакать». Точно подбирая слова или просто внимательно слушая, они помогают нам лучше понять себя. Мы словно видим в них образы одобряющего отца или утешающей матери. И такие люди действительно часто становятся хорошими психотерапевтами, если решают получить специальное образование.

Можно ли отличить прирожденного психолога от того, кто, пусть и неосознанно, выстраивает вокруг себя круг «зависимых»? «Первые чаще всего без ревности относятся к профессионалам, – считает Екатерина Михайлова. – А человек, претендующий на особую роль в своем окружении, воспринимает профессиональную помощь болезненно. Всякая попытка друзей решить свои проблемы без него вызывает желание немедленно вернуть «отступника» под свое крыло. Существование других возможностей кажется угрозой его особому положению. Попробуйте сказать, что справились с проблемой сами или что собираетесь пойти на психологический тренинг. Прирожденный психолог будет этому рад, а «гуру» сделает все возможное, чтобы обесценить то, что делается без его ведома и участия».

Разные отношения

«Настоящий друг – тот, с кем я себя чувствую лучше. Это тот, с кем я могу посмеяться над собой и с кем можно помолчать», – говорит 32-летний Сергей. «Когда я слишком увлекаюсь, моя лучшая подруга возвращает меня на землю, – признается 29-летняя Надежда. – Она помогает мне не запутаться в романах, ведь я так склонна выдавать желаемое за действительное. Она говорит: «Давай посмотрим, что у тебя есть на самом деле, открой наконец глаза», – и ко мне возвращается способность ясно мыслить».

Сами психологи никогда не занимаются психотерапией с друзьями. «Мы обязаны избегать двойных отношений, то есть таких, где к психотерапевтическим добавляются отношения родства, власти, дружбы или любви, – поясняет Александр Орлов. – Они мешают выстраивать терапевтические отношения, свободные от оценок. Психотерапия в этом случае не может быть эффективной». Поэтому даже для психотерапевта друг должен оставаться только другом. Самое лучшее, что он может сделать для него, – это утешить, поддержать и, если понадобится, дать телефон своего коллеги-профессионала. Каким бы парадоксальным ни показался этот вывод, но чем лучше наши друзья удерживаются от игры в психолога, тем сильнее становится объединяющее нас понимание и взаимное принятие. И тем более целительной оказывается наша дружба!

Автор - Анна Фатеева