Больше всего шуму наделало выступление заместителя директора Московской школы экономики МГУ академика Виктора Полтеровича, который умудрился умыть любителей шоковых терапий вроде Анатолия Чубайса так изящно, что даже их фамилий не назвал. В своем докладе он доказывал, что реформа должна быть людям в радость, а у нас так реформируют, что народ от одного слова «реформа» шарахается. Публикуем изложение некоторых идей Виктора Полтеровича, прозвучавших в его речи на конгрессе.
ВСЕ НЕНАВИДЯТ ПРИВАТИЗАЦИЮ?
Ненавидят потому, что считают перераспределение собственности, осуществленное в этих странах в 1990-е годы, нечестным, несправедливым и неэффективным. Причина в том, что чиновники старались сразу и целиком передать ¬госпредприятия в частные руки, несмотря на отсутствие собственников и менеджеров, способных этими предприятиями эффективно управлять в рыночных условиях. А когда не работает критерий эффективности, создается простор для лоббирования и коррупции.
Правда, не всюду торопились в равной степени. У нас чековая приватизация заняла всего 1,5 года, это, видимо, рекорд скорости. А вот в Словении первый этап приватизации длился шесть лет. Там 20% акции предприятия раздавали бесплатно его настоящим и бывшим работникам и их родственникам, 40% передавалось госфондам, остальное - или внешним инвесторам, или всему коллективу предприятия, или его менеджерам. Позднее государство постепенно продавало свою собственность частным владельцам. Результат: Словения по душевому производству обогнала Португалию, а у нас до сих пор требуют пересмотреть итоги приватизации.
Еще один пример шоковой реформы в России - либерализация внешней торговли. Это было сделано в 1992 г. по-простому: указом отменили госмонополию, да и все. В результате потоки скупленного по дешевке топлива и вагоны цветных металлов устремились за границу, где они стоили в десятки раз дороже. За право вывоза развернулась нешуточная борьба, требовавшая немалых затрат времени и ресурсов.
В Китае либерализация проходила в течение 15 лет - через специальные экономические зоны. В этих зонах вводили, экспериментируя, новые правила. Предприниматели учились по этим правилам работать, а государство - этим процессом управлять. В 1979 году освободили торговлю в двух провинциях, в 1980-м еще в четырех, в 1984-м в четырнадцати. И, наконец, в 1994 году процесс был завершен.
Благодаря тому что китайцы не стали шокировать экономику, а двигались постепенно, удалось избежать массового вывоза товаров за границу и скачка цен.
Как показывает опыт, шоковые реформы, как правило, не удаются. Эволюция лучше. Казалось бы, правильно, когда что-то опробуют сначала в одном-двух регионах, а потом распространят по всей стране. Но чтобы делать такие эксперименты у нас, приходится выходить за рамки законодательства. Нужен закон об институциональных экспериментах, который развязал бы руки властям на местах.
Иногда угроза приходит с самой неожиданной стороны. Борясь с коррупцией, ограничивают права региональных администраций до такой степени, что экспериментирование становится невозможным, так что уже не вполне ясно, приносит эта борьба пользу или вред.
КОМПЕНСИРУЙТЕ ПОТЕРИ БЕЗ ВИНЫ ПРОИГРАВШИМ
В результате либерализации цен в России в 1992 г. произошел скачок цен, и потребители потеряли свои сбережения. Это вызвало массовое недовольство, неверие в успех реформ.
Китайцы предприятиям, понесшим потери в результате этой реформы, выплатили компенсацию. Это крайне важный принцип проектирования реформ: компенсируйте потери без вины проигравшим. Иначе вы получите слой недовольных, которые будут сопротивляться вашим начинаниям.
ИНСТИТУТЫ КАК РАСТЕНИЯ - НА ЧУЖОЙ ПОЧВЕ БОЛЕЮТ
Как писал знаменитый экономист, выходец из России Александр Гершенкрон, развивающиеся страны имеют лишь одно преимущество перед развитыми - преимущество отсталости: они могут заимствовать институты и методы хозяйствования, которые хорошо сработали в более передовых экономиках. Но сделать это совсем непросто, иначе все страны давно стали бы развитыми. Чтобы пересадить к себе новый институт (свободный рынок, закон о банкротстве, Единый государственный экзамен и т. п.), нужно сначала спроектировать реформу.
Как именно? Сначала нужно сформулировать цель реформы. Затем проанализировать чужой опыт. Причем опыт не только развитых, но и развивающихся стран. И не только недавний опыт развитых экономик, но и их историю. Ограничиваться только недавним опытом развитых стран - это большая и частая ошибка.
Почему? То, что работает в развитой стране, дает сбои, если чужой опыт механически, не думая, пытаться пересадить к нам. Пересаженные таким образом институты как растения - не прививаются, начинают болеть.
Действовать нужно иначе. Вот хотим мы чего-то идеального достичь. Но сначала нужно взять институт более низкого порядка, простой, пусть даже и примитивный, и попробовать пересадить его. Он хотя и менее эффективен в западной экономике, но, скорее всего, лучше приспособлен к нашей среде. Затем, уже продвинувшись немного вперед, переходить на уровень выше.
Например, в 1992 г. нельзя было сразу вводить многоуровневый прогрессивный налог на доходы физических лиц, но, отказавшись от него в 2001 г., неразумно было переходить к плоской шкале. Шоковое мышление дергает систему, загоняя нас в тупики.
Крайне важно, если реформа не удалась, проанализировать причины неудачи. У нас, как правило, когда реформа проваливается, о ней просто забывают, не задумываясь, что же, собственно, случилось. Это ставит под сомнение проведение новых реформ.
НЕ УМЕЕШЬ ПРОЕКТИРОВАТЬ РЕФОРМЫ - ЖИВЕШЬ В ТЕСНОТЕ
Сказанное выше подтверждается опытом формирования ипотеки в России, Польше, Чехии и Словакии. В ¬1990-е в этих странах конкурировали две группы экспертов. Американцы предлагали сразу внедрить развитые формы ипотеки, а немцы и австрийцы - примитивную систему строительно-сберегательных касс. Это когда вы сначала ежемесячно в течение 4 - 6 лет вносите деньги на свой счет в стройсберкассе. А государство доплачивает вам в размере, скажем, 30% вашего взноса, стимулируя долгосрочные сбережения. Потом вам дают кредит на покупку квартиры. Польша и Россия пошли по американскому передовому, рыночному пути, а Чехия и Словакия - по немецко-австрийскому.
И последние две страны добились больших успехов. Значительная часть их граждан поучаствовала в ¬стройсберкассах, получила жилье и заработала кредитные истории. Теперь им и коммерческие банки доверяют. Сейчас в Словакии и Чехии роль строительно-сберегательных касс уже снижается, интенсивно развиваются более эффективные формы ипотеки. То есть первоначальное, примитивное, решение позволило прийти постепенно к хорошему, прогрессивному. А в России до сих пор ипотека для большинства недоступна.
ПЕРЕМЕНЫ ДОЛЖНЫ ДОСТАВЛЯТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ ВСЕМ
В завершение еще несколько слов о важных принципах проектирования реформ. В этом деле нужно четко следовать теории. Я мечтаю, что настанет день, когда реформы не будут делать по бумажкам, написанным на коленке. Каждая реформа должна осуществляться по тщательно проработанному проекту, проекты - открыто обсуждаться в обществе и парламенте, причем лучше иметь не один-единственный проект, а сразу несколько конкурирующих вариантов. Я надеюсь, что рано или поздно это произойдет, и мы получим хорошие шансы догнать развитые экономики.
Меня спрашивают: «А кто тот человек, который будет проектировать реформы? Как избежать ситуации, когда проектировщик ангажирован и вовсе не намерен делать того, что ждет от него общество?»
Теория создается для того, чтобы ангажированного проектировщика было легче разоблачить. Но, кроме того, при проектировании нужна конкуренция. Нужно создавать специализированные проектные институты по производству реформ в каждой сфере народного хозяйства - подобно тому, как существуют организации, проектирующие железные дороги, мосты и заводы. Причем хорошо бы иметь сразу несколько проектных институтов одного профиля. За счет конкуренции проектов можно уменьшить издержки, связанные с возможной ангажированностью реформаторов.
И, наконец, очень важный тезис. Реформатор должен стремиться сформировать позитивные ожидания результатов реформ. Чтобы каждый гражданин знал: вчера провели одну реформу - стало лучше жить. И верил: сегодня проведем другую реформу - завтра станет еще лучше.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Виктор Полтерович - экономист, математик. Академик РАН, замдиректора Московской школы экономики МГУ, сотрудник Центрального экономико-математического института РАН. Один из немногих наших экономистов, признанных на Западе. Был членом редколлегии международных журналов Econometrica, Journal оf Mathematical Economics, Mathematical Social Sciences. Он еще и практик - внедряет в Краснодарском крае (с местной администрацией и Сбербанком) «народную ипотеку».
БЕСЕДКА «КП»
Шоковая терапия еще никого не вылечила
На Радио «КП» академик Виктор Полтерович объяснил слушателям, что наши чиновники не хотят учиться, торопятся да и личную выгоду хотят получить.
ЗРЯ СЛУШАЛИСЬ ЗАПАДНЫХ СОВЕТОВ
- С удивлением увидел на Российском экономическом конгрессе в Суздале людей, называющих себя неомарксистами, и даже услышал похвалу экономике Северной Кореи. Наша наука ударилась в левизну?
- Неомарксисты в экономической науке точно не доминируют. Но правда в том, что все больше появляется ученых и политиков, которые подчеркивают роль государства в экономике. В экономической политике наблюдаются циклы. После Великой депрессии
1920-х годов практически все признавали, что государственное регулирование - вещь полезная. В 70-е годы возникло убеждение, что рынок важнее государства. И так этим увлеклись, что дошли до крайности. В 1980 - 1990-е многие страны провели радикальные, шоковые рыночные реформы. Но их результаты разочаровали - начался спад. Настроения опять поменялись, и теперь государство огульно уже не ругают.
- Получается, чистый рынок вообще ничего хорошего не сделал, ведь и Великая депрессия из-за разгула чистогана началась, и кризис 2008 года...
- На самом деле «рынок или государство» - так вопрос не стоит. Нужен рациональный баланс того и другого.
«ПРОЕКТА «СКОЛКОВО» ПРОСТО НЕ СУЩЕСТВУЕТ»
- Давайте поговорим о такой реформе, как модернизация экономики. Мегазадача! Только результатов что-то не видно.
- У нас еще есть шансы модернизацию провести. Но главное препятствие - в мозгах. Борются две точки зрения. Одна - что надо изобрести такие технологии, которых еще ни у кого нет, и совершить большой скачок. Другая - что надо сначала заимствовать технологии, доказавшие свою эффективность в передовых странах, а уже потом на их основе изобретать свое. Это крайне важный выбор. И я сторонник второго подхода. Потому что, когда мы ставим невыполнимые задачи, мы с самого начала обрекаем всю затею на провал.
- А почему изобрести принципиально новые технологии - невыполнимая задача?
- Чтобы создавать инновации, надо сначала освоить уже известные технологии. На пустом месте ничего не получится. Конечно, у нас есть инженеры, ученые, которые действительно изобретают новые технологии. Но они их вынуждены продавать на Запад. Ведь архаичная, технологически отсталая экономика не предъявляет спроса на самое передовое.
- Так мы очень долго обновляться будем!
- Постепенно - не значит медленно. А самое главное, если проводить шоковую модернизацию, то на самом деле получится еще дольше. Я думаю, за 15 - 20 лет продуманной, хорошо спланированной модернизации мы сможем решить основную задачу: подняться до технологического уровня и уровня благосостояния европейских стран.
- Как вы оцениваете в этой связи проект «Сколково»? Как строительный проект он, может, и хорош - для тех застройщиков, кто огромные бюджетные деньги будет осваивать, но ведь у него другая цель?
- А я бы не сказал, что и как строительный - хорош. Громкий - это да. Когда мы говорим о проекте, мы имеем в виду нечто хорошо продуманное, прописанное и обсужденное. Но такого проекта просто не существует, насколько я знаю. «Сколково» создавалось для инновационного скачка - той самой первой модели, сторонником которой я не являюсь. Этот инноград строят на самой дорогой в стране земле, только на инфраструктуру планируют потратить 120 млрд. руб., тогда как весь годовой бюджет российской науки - 330 млрд. руб. Я не уверен, что это рациональная трата денег. Почему бы не развивать технопарки, уже созданные в Дубне, Зеленограде или новосибирском Академгородке?
Академик РАН Виктор Полтерович. Фото: Анатолий ЖДАНОВ
НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ - ТОЖЕ ПЛОХО
- Но на повестке дня стоит не менее масштабная реформа - крупнейшая в истории страны после той, чековой, в 90-е, приватизация...
- Я от нее ничего хорошего не жду. Вот государство говорит: мы не эффективные собственники, управлять активами не можем, надо все частному бизнесу продать. Но если вы такие плохие, вы и продать в хорошие руки не сможете! Пока вы признаете, что вы неквалифицированные менеджеры, лучше не спешите, а учитесь. Да и не должно быть задачи непременно все продать. Что-то продать, что-то, напротив, национализировать - в зависимости от поставленных задач. Кстати, создание госкорпораций - как бы альтернатива приватизиции - еще раз показало, что непродуманная национализация тоже ни к чему хорошему не приводит.
- С приватизацией была связана и реформа электроэнергетики по Чубайсу, которую не устают критиковать и граждане, и участники рынка.
- Да, и я не считаю, что она удалась. Много лет говорилось: мы вот-вот начнем продавать частникам энергетические мощности, пойдут инвестиции... Пока ждали приватизации, недостаточно вкладывали в обновление мощностей. Ну а зачем делать это перед продажей? Это очень больно аукнулось, в том числе катастрофами. Цены на электроэнергию не падают, объемы частных инвестиций не впечатляют. И здесь тоже не надо было спешить: сначала нужно было довести отрасль до нормального состояния, а потом уже искать варианты рациональной приватизации. Подсказкой должна была служить история приватизации энергомощностей на Западе - там тоже спешка вела к катастрофам.
КУДРИН ПАЛКУ ПЕРЕГНУЛ
- Наши нефтедоллары спрятаны за рубежом. Хотя стране так нужны средства на развитие! Теперь еще интереснее: управлять ими будет не Минфин, а некое Российское финансовое агентство. Зачем эта структура? Ведь отец-основатель резервных фондов, экс-министр финансов Алексей Кудрин обещал, что фонды, уведя деньги из страны, позволят снизить инфляцию. Так и получилось - цель достигнута!
- В этом Кудрин был прав. Но во всем нужна мера. Создание Резервного фонда и Фонда будущих поколений способствует снижению инфляции, но чрезмерное накопительство тормозит рост. У нас $500 млрд. золотовалютных резервов, это больше всего объема нашего экспорта! Это означает, что мы неэффективно используем нефтяные доходы.
ПЕНСИОННАЯ ЗАГОГУЛИНА
- Идет пенсионная реформа, в сути которой, кажется, все запутались, и чиновники в том числе. Но чаще всего обсуждают проблему пенсионного возраста. Его в самом деле придется поднять?
- Просто издать закон, что мужчины выходят на пенсию не в 60 лет, а в 65 лет, значит серьезно ущемить интересы граждан предпенсионного возраста и спровоцировать взрыв недовольства. Лучше предложить пенсионерам: чем позже вы выйдете на пенсию, тем больше она у вас будет. Это предложение широко обсуждается, я думаю, оно заслуживает внимания. Кстати, работающим пенсионерам я бы пенсию сохранил. Но только если заработок - не астрономический.
- Вот послушал я вас и подумал: не умеем мы реформы делать. У нас что ни реформа, то шок.
- У нас есть и достижения. Вот сколько боролись с инфляцией, и казалось уже, что ничего не получится. А теперь она стала вполне умеренной. Кстати, очень низкой, как в развитых странах, она и не должна быть. Потому что Россия - страна развивающаяся. Обуздание инфляции - хороший пример постепенной, нешоковой реформы.
- Остается только надеяться, что власть перестанет нас пугать и слово «реформатор» перестанет быть ругательным. Спасибо за беседу!
