Вы - участник рассылки-дискуссии "Свое дело: живи и радуйся!", поэтому получаете все письма из данной рассылки - от автора или от подписчиков рассылки. И можете сами сюда писать.
С вами автор рассылки, Марина Жебрякова.
Продолжение детектива Сергея Килина <СОН>
Вот уже целый месяц он не видел этот сон. И вот уже целый месяц он спал
спокойно, почти без сновидений. Если он что-то и видел во сне, то это были
вполне нормальные обрывки каких-то логически не завершенных событий,
действий и чувств, очевидно, это были обычные результаты повседневных
переживаний по поводу не больших проблем.
За этот месяц они встречались со Стивом пять раз. Они сидели вдвоем в
каком-нибудь маленьком кафе и вспоминали события тех далеких дней. Но чаще
всего болтали о делах сегодняшних, о политике, о погоде и так просто,
делились своими взглядами на жизнь. Их отношения можно было назвать
дружескими, так как общение их не тяготило, и даже, наоборот, на каждую
встречу, они оба шли с нетерпением, заранее обдумывая, что они будут
говорить, о чем будут спрашивать друг друга.
Они были очень разными людьми и поэтому были интересны друг другу. Их
взгляды на многие вещи сильно расходились, но это не вызывало никакого
раздражения, наоборот, приносило им обоим большую пользу. После этих бесед
им обоим было о чем подумать. Ведь мнение человека, которого ты уважаешь, и
которое сильно отличается от твоего, всегда заставляет тебя если не изменить
свой взгляд на данный вопрос, то, по крайней мере, скорректировать его.
Однажды утром, когда он уже встал и позавтракал, ему позвонил Профессор
и пригласил на не большую конференцию, устраиваемую Академией общественных
наук в здании Академии. Он обрадовался этому приглашению, так как давно уже
не виделся с Профессором. К тому же он имел к Профессору несколько вопросов
чисто профессионального характера связанных с его исследованиями.
В пятницу вечером в конференц-зале Академии общественных наук собрался
весь цвет города, занимающийся теми самыми науками и кормящиеся
результатами исследований тех, кто эти науки считал своим ремеслом. Были
здесь серьезные ученые и представители около научной интеллигенции,
добывающие себе хлеб при помощи результатов тех самых исследований. Они
называли себя социологами, политологами, политическими комментаторами,
журналистами, критиками, писателями, экономистами, глобалистами и прочими, и
прочими, и прочими. Их статьи и выступления часто мелькали на страницах
газет. Многие из них выступали на экранах телевизоров в самых популярных
политических ток - шоу и в новостях. И надо отдать им должное, именно они
делали политику и управляли так называемым общественным мнением. Но это
самое общественное мнение они формировали не по собственному желанию, а по
желанию тех, кто стоял за ними, по желанию тех, кому они служили. А каждый
из них служил какому-нибудь отдельному влиятельному лицу, группе лиц, или
какой-нибудь партии и согласно их указаний пытался повернуть общественное
мнение в нужном направлении.
После конференции все присутствующие устремились в банкетный зал.
Именно в нем и происходило самое главное. В приватных беседах за бокалом
виски сообщались светские новости, обсуждались шаги правительства, делались
предположения, высказывались мнения и суждения. Именно такие вот коктейли и
были местом формирования многих политических явлений, которые, может быть и
не имели бы места вообще, если бы не были спланированы заранее и не были бы
вынесены на обсуждение именно здесь.
Он вошел в большой светлый зал, где давно уже тусовалась политическая
элита. Профессора он сразу заметил в окружении целой толпы поклонников и
поклонниц его гения. Всю эту около политическую тусовку интересовало не
столько профессорские открытия в области социологии, сколько новости и
сплетни из политических кругов, к которым был близок Профессор.
Профессор тоже его заметил и под предлогом, что ему нужно поговорить со
своим бывшим учеником, с удовольствием избавился от наскучившей ему
компании.
Профессор подошел к нему и крепко пожал протянутую руку.
- Рад видеть тебя. Ты хорошо выглядишь, мой мальчик.
- Я тоже рад видеть Вас Профессор.
Они еще немного поболтали на тему здоровья и погоды, продвигаясь к
стойке бара. Профессор заказал себе джин, сильно разбавленный тоником, а он
взял себе ананасовый сок.
Так они стояли и болтали, получая удовольствие, от общения друг с другом и
разглядывали толпу, которая упорно трудилась на политической стезе интригуя,
добывала информацию, продавала информацию, 90% объема которой было ложью
или, мягко говоря - предположениями.
Вдруг он увидел в толпе то, что заставило его похолодеть. Ему
показалось, что по его спине пробежала большая стая муравьев и скрылась
где-то в районе копчика. Ладони, почему-то стали холодными, а шея
деревянной. В противоположном конце зала стояла та самая женщина из его сна.
Причем, она почти несколько не изменилась. Она не утратила не своей красоты,
не стройности фигуры. Все те же черные с отливом волосы, те же глаза в
обрамлении пушистых ресниц. Серая, ниже колен юбка и бежевая кофточка
подчеркивали ее большой бюст и тонкую талию.
Немного придя в себя, он спросил у Профессора:
- А кто эта очаровательная дама в серой юбке?
Профессор посмотрел в ту сторону, куда он указывал, и его лицо
просияло.
- Это Танаис, наша коллега из Египта, очень толковая девочка и
необыкновенно хороша, не правда - ли. Мы с ней давно уже дружим, более
пятнадцати лет. Она довольно известный телекомментатор на одном из самых
популярных телеканалов, который вещает на весь арабский мир.
- Так вы ее давно знаете?
- Да она очень умная девочка. Она постоянно консультируется со мной по
многим вопросам. Пойдем, я тебя с ней познакомлю.
- Нет! - Непроизвольно вырвалось у него.
- Но почему? А, я вижу, мне кажется, ты в нее влюбился. Да, да не
отрицай, на тебе же лица нет.
Да, он и сам хорошо представлял, как он сейчас выглядит. Только
чувства, имеющие такие яркие внешние проявления, схожие с внезапной
влюбленностью молодого человека, были противоположной окраски и вызывали
совершенно противоположные чувства. Он был просто испуган.
А Профессор уже тащил его через весь зал к той женщине, которую он
видел во сне, и которую он так хотел встретить. Он хотел ее найти и, в то же
время, боялся ее встретить, хотя страх его был основан на его сне схожем с
безумием.
Пока они пробирались сквозь толпу, постоянно кем-то останавливаемые, к
нему в голову вдруг пришла мысль: <А что, если она его узнает?>. Потом он
понял, что он ведь ее видел только в своем странном сне, а она его совсем не
видела, и, если честно признаться, до этой минуты не много сомневался, в
реальности существования этой женщины.
Наконец они подошли к Танаис. Она стояла в компании двух молодых людей,
которые, извинившись, сразу же отошли.
- Здравствуй Танаис, ты прекрасно выглядишь.
- Здравствуйте Профессор. Рада видеть вас.
Не один из двоих, весело болтающих, не подозревал, что твориться в душе
третьего, который неотрывно смотрел на женщину лет сорока, не в состоянии
отвести взгляда от ее больших черных глаз в обрамлении длинных пушистых
ресниц.
Между тем, Профессор уже представлял его своей давней знакомой:
- Дорогая, позволь, представит тебе, моего друга, и моего лучшего
ученика :
- Не надо называть его имени, Профессор. - С чертиками в глазах сказала
Танаис. - Я буду называть его <Лучший Ученик>, ему это очень идет. Вы не
возражаете? - Обратилась она к нему, но он был не в том состоянии чтобы
реагировать на шутки. Он сейчас был в полном ступоре. Все его внимание было
направлено внутрь своего потрясенного существа. Он полностью утратил
самоконтроль, которым всегда так гордился.
Восстановить свое мироощущение стоило ему не малых усилий. Он опустил
свой взгляд на ее талию и руки, в которых она держала бокал с виски. Но это
не помогло ему. Он опустил свой взгляд ниже, но и там было все в полном
порядке. Танаис была очень сексуальна, несмотря на ее, не малый возраст. Но
что такое возраст для женщины? Женщина имеет столько лет, на сколько она
выглядит, но даже и не в возрасте дело. Сейчас в его душе была такая буря
чувств! Он явно был потрясен ее сексуальностью. Он, без всякого сомнения, с
каждой секундой буквально, против своей воли, все больше и больше влюблялся
в эту женщину. И если бы не ее насмешливые, все понимающие глаза, от которых
он не был в состоянии отвести взгляд, он бы, буквально, через минуту упал
перед ней на колени и признался в своей любви. Ее глаза смотрели на него и,
как бы говорили: <Я вижу, я все вижу, и я испытываю то же, что и ты. Не
спеши, Лучший Ученик, у нас еще будет время поговорить о наших чувствах>.
- Ну, я вижу, я вам уже не нужен. - Скорее утвердительно, чем
вопросительно сказал Профессор. Он был явно доволен собой. Слегка
поклонившись, тут же отошел, полагая, наверное, что сделал благое дело.
Профессора сразу же окружили какие-то дамы и увлекли в центр зала. А они
сразу же забыли о его существовании поглощенные своими чувствами.
- Я многое слышала о вас от Профессора, но представляла вас совсем
другим.
- Да? Вы, наверное, представляли меня, как тщедушного, бледного
очкарика, не вылезающего из архивов и библиотек?
- Ну, не совсем так, но надо признать, что вы на меня произвели
примерно такое же впечатление, как и я на вас, только я старше вас и уже
научилась управлять своими чувствами.
- Извините Танаис, я действительно потрясен, и, по-моему, впервые в
жизни. А мне уже двадцать пять.
- Это бестактно, с вашей стороны, напоминать мне о моем возрасте.
- Извините, - смутился он, понимая, что сейчас не в состоянии управлять
своими мыслями, - я не об этом, я о своем бессилии перед вашей красотой.
- Вас это огорчает?
- Нет, но я не знаю, как вы отнесетесь к этому, и почему-то мне
страшно.
- Страшно потерять меня, не обретя, или страшно получить мою
благосклонность?
- Если бы я знал! Не задавайте мне, пожалуйста, такие сложные вопросы,
хотя бы ближайшие несколько часов.
- Пойдемте на террасу. Там немножечко свежее.
Они, не замечая некого вокруг, прошли вдоль стены к выходу на террасу.
Там было мало людей, и они смогли найти в уголке одиноко стоящий столик. Он
с явным облегчением уселся на стул, предварительно усадив свою спутницу.
- Я думаю, вы уже пришли в себя. Расскажите что-нибудь о себе.
- Наверное, это выглядело ужасно нелепо, - сказал он, не обратив
внимания на ее просьбу.
- Что именно? То, что вы смотрели на меня с открытым ртом?
- Да. Именно, с открытым ртом.
- Что вы! Это было просто потрясающе! Знаете, не каждый день на меня
так смотрят молодые люди. Нет, правда, я вам очень признательна, и готова
признаться, что вы на меня произвели не меньшее впечатление. Я пока не знаю,
как относиться к вам, все-таки, у нас с вами приличная разница в возрасте.
- Это бестактно, с вашей стороны, напоминать мне о моем возрасте, -
сказал он, чуть улыбаясь.
- О, я вижу, вы уже шутите. Это обнадеживает, мне не нравятся люди без
чувства юмора.
- Чувство юмора - необходимое условие для людей моей профессии. Иногда
узнаешь такое о жизни общества, что волосы дыбом встают.
- Вы имеете в виду обработанные статистические данные?
- Да, и их тоже. Люди, занятые своими повседневными проблемами не видят
глобальных проблем, они полагают, что это забота их правительств. И, в
общем-то, они правы.
Они сидели на террасе с бокалами в руках и болтали на различные темы. У
них было много общих тем для беседы, и они общались друг, с другом
непринужденно переходя от одной темы к другой. И, главное, они оба уже
понимали, вернее, точно знали, что скоро они будут в очень близких
отношениях.
Два месяца. Уже целых два месяца. Как быстро летит время!
Такого резкого поворота в своей жизни он не ожидал. Еще два месяца назад,
он и предположить не мог, что его взгляды на жизнь, на все ее проявления так
резко изменяться, и что он просто растеряется в этой своей новой жизни, в
новом своем состоянии. Столь разительное отличие его прежней жизни, от той,
которую он вел сейчас, два месяца спустя, не давало собраться ему с мыслями,
организоваться, как-то упорядочить все, вернуть в прежнее состояние, вернуть
прежний уровень работоспособности. Его мысли и чувства пребывали в таком
беспорядочном состоянии, что это отражалось на всем, чем он занимался, в
быту, на работе, где он почти ничего не делал, на взаимоотношениях с Танаис.
Он чувствовал себя грудным ребенком в ее нежных, но сильных и властных
руках. Но если он на работе хоть как-то смог организоваться и, не способный
совершенно к анализу, занялся накапливанием и систематизацией материала, то
в личной жизни он был просто безмозглым влюбленным, рабом своей королевы. Он
чувствовал, что эта его рабская любовь может привести его к гибели, но он
ничего не мог поделать. Он не был в состоянии противостоять чарам этой
женщины.
Сначала они встречались два раза в неделю, но уже на третьей неделе
вынуждены были признать, что этого мало для них и он просто переехал к ней
жить.
Она снимала большую пятикомнатную квартиру недалеко от Института
Общественных наук, где он работал, и ему было очень удобно ходить на работу.
И этот переезд давал им возможность почти не расставаться. Он часто брал
материалы для работы на дом, а она работала, почти не выходя из дома. Они
расходились по разным комнатам и работали, постоянно чувствуя присутствие
друг друга. Она почти не выпускала из своих рук мобильного телефона,
разговаривая почти со всем миром, на пяти языках, которыми владела в
совершенстве. При этом она успевала перечитывать кучу газет, приходящих к
ней из разных стран, постоянно что-то печатала на своем лоп-топе, вела свой
сайт, отвечая на письма электронной почты.
Он же тихо сидел в своей комнате, и безуспешно пытался подвергнуть свои
материалы математическому анализу. К сожалению, анализ не получался. Вернее
получалась полная ерунда. Разумеется, он не стоял на месте в своих
исследованиях, но вся его работа могла быть оценена скорее в
количественном, чем в качественном аспекте. Но, как не странно, он ни
сколько не огорчался. Он знал, что это болезнь, которая лечится только
временем.
Со времени его переезда к Танаис, они занимались любовью каждое утро и
каждый вечер, а иногда и в обед. И это им обоим безумно нравилось. В вопросе
секса у них была полная гармония. И он всегда удивлялся этому, ведь они
такие разные люди, у них большая разница в возрасте и, не смотря на это, они
идеально подходят друг другу.
К тому времени, когда они впервые встретились в постели, он уже имел
некоторый опыт сексуальных отношений. Но это были его первые эксперименты с
такими же, как он сам неопытными студентками университета, в котором он
учился. Она же была искушенной в сексе женщиной, очень чуткой и внимательной
к своему партнеру. Она ненавязчиво и терпеливо обучала его всему тому, что
хотела от него получить, а он был внимательным и способным учеником. Лучшим
Учеником - как она продолжала его называть. Их сексуальные отношения
напоминали ему учебный процесс, в котором талантливый ученик уже через одно
занятие превосходил свою учительницу, а та, в свою очередь, радовалась
успехам своего благодарного ученика. Все это было абсолютно лишено
стыдливости и ханжества. Они от души веселились и наслаждались физической
близостью.
Их физическое слияние, с каждым разом, увеличивало слияние их душ, и он
со страхом начинал понимать, что, если их отношения затянутся на достаточно
длительный срок, то он не в состоянии будет скрыть от нее свою тайну, свой
сон. И это его сильно расстраивало и всегда, когда он думал об этом,
вызывало целую бурю чувств, путало все его мысли и чувства.
За эти два месяца он не разу не видел своего сна и не разу не звонил
Стиву, хотя и очень хотел поделиться с ним этим своим безумным приключением.
Стив был единственным человеком, с которым он мог бы поговорить обо всем
этом, обсудить создавшуюся ситуацию. Хотя, что тут можно было обсуждать? А
главное, для чего?
Он ничего не хотел менять в своем положении, хотя и догадывался, что их
отношения с Танаис не могут быть долговременными. Но все его существо
противилось разуму. Он не хотел признаваться в том, что рано или поздно
придет время для расставания.
То удивительное состояние эйфории, которое он испытывал при общении с
ней, он не хотел терять, понимая, что это ведь дается не каждому и не всегда
в такой яркой и острой форме. Это был его наркотик, которому он не в силах
был противостоять, и после лишения которого, он испытает сильнейшую ломку,
абстинентный синдром, и это он тоже знал.
Однажды она сказала ему, что собирается ехать в длительную командировку
для сбора материалов для статьи. Он отнесся к этому спокойно. Только
спросил, не может ли он поехать с ней? Она сказала, что он будет ей мешать.
Он не обиделся. Он знал, что это правда.
Но когда она уехала, он вдруг понял, что она значит для него! Та пустота,
которая заполнила его душу, была страшнее всего того страха, который он
испытал в своей жизни. Он был на грани нервного срыва! Да, черт возьми, что
же это такое?! Почему он не в состоянии контролировать свои чувства?! Он
обязан их контролировать! Он должен их контролировать не только потому, что
он должен быть сильнее ее, но и потому, что он должен найти убийц своего
отца! Чего бы это ему не стоило!
Она прилетела через две недели.
Загорелая, растрепанная с дороги, она не переодеваясь и не заходя в
ванну, набросилась на него и буквально изнасиловала.
Когда они устали и обессиленные предавались тихим ласкам, она сказала:
- Я очень скучала по тебе, мой Лучший Ученик! Очень, очень!
- А я вообще не жил без тебя.
- Я, наверное, схожу с ума, но ты это лучшее, что есть у меня в жизни, и
мне будет больно потерять тебя.
- Не говори больше ничего, ты рвешь мне сердце.
Она внимательно посмотрела на него и сказала:
- Значит, ты думаешь, что мы расстанемся?
- Замолчи! Ты не представляешь даже сотой доли того, что я думаю.
- В таком случае, расскажи мне все.
- Не могу.
- Почему?
- Потому, что ты все равно мне не поверишь, а если поверишь, то мне даже
страшно представить, что будет тогда. Вернее, тогда мы точно расстанемся. А
этого я боюсь больше всего на свете.
- Почему ты не можешь рассказать мне о том, что тебя мучает?
- А почему ты не можешь мне рассказать о себе все?
- Что тебя интересует? Мои бывшие любовники? Считай, что их у меня не
было. Все они против тебя ничто! Я их не любила. Я только с тобой испытала
это чувство.
- Я тоже люблю тебя. Очень! Но прошлые твои любовники меня меньше всего
интересуют.
- Так что же тогда?
- Ты можешь мне сказать, совершенно честно, что ты полностью со мной
откровенна? Что между нами нет ничего такого, о чем ты не можешь мне
рассказать, ни при каких обстоятельствах?
- Ну, каждая женщина имеет тайны, которые она скрывает, и которые нет
необходимости раскрывать даже самому близкому человеку, это ничего не
изменит.
- Я говорю не о женских тайнах. Их ты, разумеется, можешь иметь и имеешь
право скрывать. Я совсем о другом.
- Я не понимаю тебя.
- Вот в этом-то и вся проблема.
В тот же день он решил рассказать обо всем, что с ним случилось Стиву.
Они встретились вечером в том же ресторане, где состоялся их первый
разговор.
Когда он рассказал обо всем случившемся, Стив сказал:
- Да, ты влип, старик. Любить женщину и шпионить за ней не такое уж
приятное занятие. Тебе не позавидуешь.
- Я действительно люблю эту женщину, Стив, но и не могу простить ее
участие в убийстве моего отца. Ты даже представить себе не можешь, что
твориться в моей душе.
Его друг мог только посочувствовать ему.
- И что ты будешь делать со всем этим? - Спросил Стив, пристально глядя
ему в глаза.
- Не знаю. Время покажет. Пока я не в силах, что-либо предпринять, да и
нет ни каких доказательств ее участия в этом чудовищном убийстве, кроме
моего сна. А расскажи я кому-нибудь о нем, меня упрячут в психушку.
На следующий день после приезда из командировки, Танаис попросила сводить
ее в ресторан. Он не возражал. Он и сам давно хотел выйти в свет с этой
красивой женщиной. Он не был лишен тщеславия и прекрасно понимал, что ему
будут завидовать многие мужчины, которые увидят его в ее обществе.
Они выбрали самый шикарный ресторан в городе. Мест, разумеется, не было,
но он сказал, что придет с очень знаменитой журналисткой, к мнению которой
прислушиваются самые крупные политики, и место нашлось. Метрдотель, вдруг
вспомнил, что, как раз сегодня, буквально пару часов назад, заместитель
министра сельского хозяйства отказался от столика, так как был срочно вызван
в провинцию в связи с каким-то стихийным бедствием.
Они приехали в ресторан к восьми часам вечера.
Метрдотель лично встретил их у входа и засвидетельствовал свое почтение,
проводив их до столика. Они сделали заказ, выбрали вино, которое тут же
принесли и разлили по бокалам. Они выпили, для поднятия аппетита и не спеша,
огляделись. Ресторан был полон респектабельной публикой, которая была занята
своими делами. Посетители пили различные напитки, пробовали изысканные
блюда, беседовали и танцевали на небольшой затемненной площадке под старые
милые мелодии, которые исполнял небольшой, но довольно, профессиональный
оркестр.
На сцене стояла пышная блондинка, уже не молодая, но приятная на
внешность и исполняла старую грустную песню о любви, хорошо поставленным
чистым голосом.
Им очень нравилось сидеть здесь, слушать эту мелодию и наблюдать за
публикой. Но он понимал, что Танаис не зря пригласила его в ресторан. Она
хочет сказать ему что-то важное, и это его немного беспокоило.
Когда подали ужин, и они уже немного насытились, он спросил:
- Так что же ты хочешь сообщить мне?
- Да, ты прав, я хочу обсудить с тобой один вопрос, от которого будут
зависеть дальнейшие наши отношения.
- Ты пугаешь меня. Я бы вообще ничего не хотел менять в наших отношениях.
Мне очень нравятся наши отношения.
- Мне тоже. Мне еще никогда не было так хорошо и спокойно ни с кем. Я
нашла в тебе свой идеал и не хотела бы ничего лучшего для себя в этой жизни.
- А что, у тебя есть еще и другая жизнь?
- К сожалению есть. И чтобы выполнить свой долг в той, другой жизни, я
должна оставить тебя на некоторое время.
- Ради чего?
- Я не могу тебе сказать ради чего, для чего, зачем, почему. А если
расскажу, то ты все равно не поймешь. А если даже и поймешь, то оценишь это
неправильно. К большому моему сожалению мы с тобой из разных миров.
- Только не говори, что ты инопланетянка. Я такое кино уже видел.
- Нет, милый, я не инопланетянка, но мироощущение и некоторые ценности у
нас с тобой разные.
- Ценности у всех живущих на этой планете одни и те же. Самая большая из
них, это жизнь. Твоя, моя, наших близких. Любовь - редкий Божий дар,
безусловная ценность. Или ты, как инопланетянка считаешь иначе?
- Да, у нас, инопланетян, есть ценности, которые ставятся выше жизни и
выше любви. Я же сказала, что ты не поймешь.
- Значит, нашу любовь и нашу с тобой жизнь ты ставишь выше чего-то, чего
я понять не смогу?
- Не так все просто. Я женщина, и я ценю любовь выше всего на свете. Я же
уже тебе сказала, что ты именно тот человек, которого я ждала. Ты для меня,
естественная и безусловная ценность, ради которой я могу пожертвовать своей
жизнью, но это в этом мире. А у меня есть еще и другой мир, в котором я
обязана делать вещи которые ты не сможешь оценить : Нет, не так. Просто с
точки зрения этого мира, они не могут быть оценены правильно.
Он понимал, о чем она говорит, но он действительно не мог оценить ее
деятельность в той другой жизни правильно, как она говорит. Для него
существовал только один мир, в котором он жил, работал и, с точки зрения
которого, мог оценить все, что происходит вокруг. Он не мог понять, как
можно жить в двух мирах и оценивать одни и те же понятия, действия и
события с другой, и тоже правильной точки зрения. Человек не должен иметь
две точки зрения. Иначе он просто не человек, или не личность. Много людей
на земле не имеют своей твердой точки зрения на различные аспекты жизни
общества, но жизнь и смерть, добро и зло, любовь и ненависть, это категории,
которые нельзя менять местами. Если кот-то меняет их местами, то он
действительно из другого мира, враждебного тому миру, в котором живет он. С
тем миром, противоположным, надо бороться, всеми доступными средствами, как
бы тот мир не назывался.
Он уже понял, что она хочет уйти в тот мир, чтобы опять нанести этому
миру какой-то удар. Ради чего? Это уже было не важно. Он должен защищать
этот мир, так же, как и она должна уйти в тот мир, чтобы защитить тот мир. И
нечего тут не поделаешь. Она рождена и воспитана в том мире, он из этого. И
понимают они друг друга только здесь.
- Как долго ты будешь отсутствовать?
- Думаю, управиться за месяц.
- Это очень долго. Ты не можешь взять меня с собой в тот мир?
- Нет. Тот мир тебя не примет. Там нет чужих. И там нет места для любви.
- Мне не нравится мир, в котором нет любви.
- Нет, я не так выразилась. Там нет места для нашей с тобой любви. Тот
мир жесток, потому, что он вынужден защищаться. В нем нет места для жалости
к своей жизни. Но там тоже есть безусловные ценности. И эти ценности -
сохранение того мира, его традиций, его образа мыслей, его ценностей,
непонятных этому миру.
- Где он находится?
- Это, скорее, внутренний мир.
- Тогда зачем ты уезжаешь? Я просто могу уйти от тебя на время, для того,
чтобы ты побыла наедине со своим миром.
- Нет. Не так все просто. И еще одно. Я могу не вернуться.
- Так ты позвала меня в ресторан, чтобы попрощаться со мной?
- Что-то вроде того. Ты мне дорог Лучший Ученик. И я впервые в жизни,
вопреки всем законам того мира, прощаюсь с этим миром, с тобой, с этой
жизнью. Наверное, я становлюсь сентиментальной.
- Ты не сентиментальна, ты эгоистична, и даже больше, чем я предполагал.
Ты прощаешься со мной, но нисколько не раскаиваешься в том, что ты хочешь
это сделать. Может быть, тот мир не заслуживает твоей и моей жертвы?
- Пойми, для меня не существует вопросов, правильно ли я делаю, нужно ли
это делать, нужна ли эта жертва? Я просто делаю то, что я должна делать.
- Это страшно. Ты даже не представляешь, как это страшно. И мне кажется,
что тобой просто кто-то манипулирует.
- Нами всеми кто-то манипулирует. Мы все и всегда делаем то, что хочет
кто-то, кого мы даже не знаем. Этот мир так устроен. Мы не хозяева своей
жизни. У нас есть выбор немного скорректировать свое движение, но мы не в
состоянии выйти за рамки определенные для нас кем-то. Только наши чувства
неподвластны никому, хотя, это тоже спорный вопрос. Нужные чувства у нужного
человека и в нужное время тоже можно спланировать и вызвать теми или иными
действиями окружающего нас и подконтрольного кому-то, мира. Я сама
специалист именно в этой области. Я могу вызвать чувство ненависти к
определенной персоне у зрителей и слушателей. Могу вызвать чувство симпатии.
И даже чувство любви, если очень захочу.
Он попрощался с ней на кануне ее отъезда, а вечером, того же дня, он
уехал к себе домой.
Наследующий день рано утром, Танаис вышла из своей квартиры и села в
вызванное такси. Как только такси отъехало от ее дома, из соседнего переулка
вырулил не большой автомобильчик и последовал за такси.
<Стив, ты видишь ее>?
<Да, все в порядке, я следую за ней. По-моему, она направляется к
железнодорожному вокзалу>.
<Ты уверен>?
<Да, точно! Она едет на железнодорожный вокзал>!
<Прекрасно! Я постараюсь прибыть туда раньше ее. Если она изменит
маршрут, немедленно сообщи мне>.
<Хорошо. До связи>.
Он прибыл на вокзал раньше Танаис на пять минут. Он стоял в большом
вестибюле железнодорожного вокзала и наблюдал за ней. Она, не спеша, подошла
к расписанию поездов и сверила билет с одной из строчек на табло. Он не
понял в каком направлении она собирается ехать и проследовав за ней на
второй путь, понял, что едет она в Будроу, крупный промышленный центр,
расположенный в пяти часах езды от их города.
Они оба со Стивом купили билеты до Будроу в мягкий вагон.
Поезд останавливался очень редко, но на каждой остановке Стив выходи из
вагона и, разговаривая с проводницей, следил за тем, чтобы не упустить
Танаис.
В Будроу они подождали, когда Танаис выйдет из вагона и войдет в вокзал,
и поспешили за ней. Они едва не упустили ее, так как, на стоянку такси она
не пошла, а села в поджидавший ее автомобиль.
С большим трудом, в кратчайший срок, им удалось уговорить какого-то
джентльмена на собственной машине подвезти их. А когда они усевшись,
тронулись, пообещали ему хорошие деньги, если он будет следовать за
указанной машиной в отдалении. Водитель был заинтригован происходившим и
решил помочь двум приличным джентльменам в их слежке, тем более, что его
любопытство было хорошо подкреплено увесистой пачкой банкнот.
Машина, в которой была Танаис, доехала до огромного частного дома на
окраине города и, въехав на его территорию, стала недосягаемой для ее
преследователей.
Проехав до конца аллеи, они высадили Стива, для того, чтобы он, изображая
толпу, наблюдал за домом, где скрылась Танаис.
Через сорок минут он подъехал к стоящему под деревом Стиву, который стоял
под старым тополем и читал местную газету, на арендованной автомобиле.
- Все в порядке, пока не кто не выезжал и не въезжал в усадьбу, - сказал
Стив, усаживаясь на переднее сидение.
- Ты, наверное, понимаешь, что против профессиональных террористов мы с
тобой не потянем, сказал он мрачно.
- Да, я понимаю, - сказал Стив, - и вот что я придумал: нам необходимо
обратиться в местное детективное агентство. Только не в какое-нибудь, а в
солидное. Профессионалы против профессионалов это лучше, чем мы с тобой
против профессионалов.
- Ты прав, дружище. Все что мы смогли, мы сделали.
- Я уже просмотрел местную газету и мне кажется, вот это агентство нам
подойдет.
- Уезжать нам отсюда нельзя, поэтому, я позвоню прямо сейчас.
Он набрал номер, указанный в газете и, дождавшись ответа, представился.
После недолгих приветствий, объяснил суть дела:
- Нам немедленно нужны ваши агенты для слежки за одним человеком. Мы
сейчас находимся на Холмс стрит, в конце аллеи рядом со старым тополем на
"шевроле" голубого цвета. Кроме агентов нам нужен полномочный представитель
вашего агентства для заключения договора.
И представитель и его агенты прибыли на удивление быстро. Полномочный
представитель пересел в их машину, а агенты остались дожидаться приказа в
джипе черного цвета неподалеку.
- Дело не простое, - начал Стив, - мы подозреваем, что тот человек, за
которым необходимо следить, международный террорист. Очень опасный. На его
счету не один теракт. Их организация достаточно серьезная и
профессиональная. Мы с моим другом не сможем достаточно профессионально их
выследить и обезвредить.
- Почему же вы не обратитесь в полицию? - Спросил представитель
агентства.
- У нас нет никаких доказательств. Вы представьте, что они нас начнут там
спрашивать, и что мы им сможем ответить?
- А с чего вы решили, что они террористы?
- Вот он, - Стив кивнул в сторону своего напарника, - видел этого
человека во время исполнения теракта. Но ему не кто не поверит.
- Почему?
- Это было десять лет назад.
- Да. Действительно. Что требуется от нас.
- Отследить все их передвижения, определить объект теракта, и сдать
полиции, в случае, если у вас действительно будут веские доказательства.
- Да. Мы еще не получали таких заказов. Но мы беремся за него, хотя бы из
чувства патриотизма. У вас есть фото этого человека, или вы можете его
описать?
Стив протянул фотографию Танаис.
- Ого! - Воскликнул представитель агентства, - это же довольно известная
личность!
- А что, известные личности не совершают преступлений?
- Нет, нет, как раз, в среде богатых да известных мы и кормимся. Кстати,
где вы остановились?
- Пока не где.
- Езжайте в отель "Аудиториум", это вполне приличный отель. А я завтра
подъеду туда с новым контрактом, этот не годится. А сейчас я должен
переговорить со своими подчиненными.
Представитель агентства вылез из их автомобиля, и подошел к джипу. О
чем-то переговорив с агентами, он вернулся и сказал:
- Вы можете ехать в отель. Сейчас сюда подъедут другие агенты, не столь
яркой внешности, как эти ребята. Дело действительно опасное и надо подойти к
нему серьезно.
На следующий день они подписали договор с детективным агентством и
получили первые сведения от агентов, следивших за виллой.
Эта вилла была всего лишь промежуточной остановкой Танаис по пути
следования к конечной цели. Когда Танаис покинула виллу, обитатели которой
даже и не подозревали о ее деятельности, началась действительно настоящая
игра в слежку, в которой дилетантам нечего было делать. Агенты два раза чуть
не упустили Танаис. Но, в конце концов, вышли таки, на логово террористов.
Еще через два дня определился объект интересов. Это была самая мощная в
мире транслирующая станция спутниковой связи. Еще через неделю, отследив
всех участников террористической группы, полиция взяла их, и начались
допросы подозреваемых. В ходе проведения операции захвата были изъяты
документы, говорящие о намерениях террористов, а так же оружие и взрывчатка.
Так что, сомнения в их невиновности отпадали.
Когда он вошел в помещение, Танаис сидела за столом, и выражение ее лица
было скорее задумчивым, чем испуганным или растерянным. Но когда она
взглянула на него, целая гамма чувств отразилась в ее глазах. Сначала испуг,
потом удивление, не понимание и, наконец, прозрение!
- Но как?.. Почему?!. Зачем ты это сделал?
- Могу ответить твоими же словами: <Ты не поймешь>.
- Ты выследил меня. Ты шпионил за мной. Я доверилась тебе, как последняя
дура!
- Не так все просто. Я правда любил тебя, Танаис, до тех пор, пока ты не
сбросила с себя маску и не превратилась в монстра. Но и это не главное.
Главное то, что ты десять лет назад убила моего отца. И могла убить еще
кого-нибудь сейчас.
- Да, я знала кто ты такой, но не знала, что и ты знал, кто я.
- Ты не <кто>, ты <что>. Ты бездушное чудовище, машина для убийств. Со
мной ты была женщиной. Прекрасной женщиной, которую можно любить всем
сердцем. Но ты двуличное порождение дьявола. Когда ты убивала, ты не была
женщиной.
- Ты ничего не понимаешь!!! Это я борюсь с монстром, пожирающим душу!
- Взрывать не в чем неповинных людей - это ты называешь борьбой с
монстром.
- Нет неповинных людей. Это даже ваша вера утверждает. Она же и допускает
тотальный разврат вашего общества, с которым уже и мы не в силах бороться.
Этот акт, который мы готовили, был лишь жестом отчаяния, попыткой показать
всем, что засилье бездушия и разврата становится нетерпимым.
- Не кто не заставляет тебя смотреть то, что тебе не нравится. В нашем
обществе есть право выбора. Средства массовой информации предусматривают
право выбирать.
- Не правда! Молодежь не способна выбирать. Она привлекается яркой
мишурой и оболванивается. В вашем обществе уже девяносто процентов молодежи
наркоманы и половина больны СПИДом. Мы не хотим такой участи для своих
детей.
- Не показывайте наши фильмы вашей молодежи.
- Вот это мы и пытались осуществить. Взорвать эту чертову транслирующую
станцию. За эти самые прошедшие десять лет количество ваших транслирующих
спутников над нашими странами увеличилось с двух до тридцати, а количество
каналов со всем вашим дерьмом, передающим на наши страны увеличилось с
десять до двухсот. И ты считаешь, что это не война? Мы не можем ничего
противопоставить вам кроме терроризма. И знайте, что мы всегда будем воевать
с вами. До последнего солдата! До последнего дыхания!
Он не знал, что ответить на столь безопеляционное признание. В глубине
души он понимал, что их страны имеют право на защиту, и что нет у них
возможности защищаться, противостоять информационной мощи его страны, прямой
конфронтацией. И, все-таки, убийство не чем нельзя оправдать. Это
средневековый способ защиты. Хотя, чем его страна лучше? Она ведь имеет
лучшую армию в мире, и вряд ли кто-то может устоять перед ее натиском. Да и
доказывала уже не раз, что может позволить себе вопреки всякому здравому
смыслу все, что ей вздумается.
Они помолчали минут пять. Потом он сказал:
- И, все-таки, я рад, что предотвратил новые убийства.
- И породил новую волну террористических актов. Ты даже представить не
можешь, какого монстра ты разбудил. Нами запланирована крупномасштабная
террористическая акция и вам ее не остановить, даже в том случае, если вы о
ней узнаете все. Не все даже в вашей стране хотят быть бездушными,
оболваненными марионетками вашей технократической системы. Уже сегодня вы
узнаете, что такое настоящий террор!
- Но зачем! Разве нельзя договориться?!
- Много раз пытались. Только ваши идиоты прикрываясь словами о свободе
выбора, не идут ни на какие уступки. Для них дороже ваши западные ценности.
А эти ценности на самом деле свобода разврата, и право стать дебилом. Таким
народом, как ваш, управлять, конечно, легче. Но вы же деградируете! Самая
технократическая страна имеет тридцать процентов безграмотных среди молодежи
до двадцати лет. Ты знал об этом?! Нет, власть имущие, конечно, защищают
своих наследников от всего этого. Их дети получают высшее образование и
слушают классическую музыку, но и они, в конце концов, не смогут устоять
перед блеском бездушной массовой культуры. Вы обречены. Но не трогайте хотя
бы нас!
После этого разговора, или вернее спора он долго не мог заснуть у себя в
номере. А когда заснул, под утро, ему опять снился этот странный сон.
Он опять стоял на том же балконе и мимо него проезжал черный автомобиль.
Он знал, что этот автомобиль сейчас взорвется, он пытался кричать, он хотел
предупредить всех, чтобы не подходили к этому ужасному автомобилю, чтобы
бежали прочь! Но не кто ни обращал на него внимания, как будто его не
существовало на свете. Двое бородачей на противоположном балконе уже увидели
профессора и начали приводить взрывное устройство в действие. А на балконе
пятого этажа гостиницы стояла молодая Танаис, и смеялась, глядя на него, не
обращая никакого внимания на автомобиль - бомбу.
Проснулся он в холодном поту и с чувством беспомощности перед чем-то
огромны, ужасным и беспощадным.
Из утренних газет он узнал, что вечером предыдущего дня в тридцати
крупных городах страны были проведены крупномасштабные террористические
акции, в которых погибло свыше двадцати пяти тысяч человек.
Неделю спустя, правительство страны заявило о вводе войск сразу в шесть
арабских стран, в которых, по чистой случайности, находятся крупные
источники стратегического сырья.
А еще через неделю умер его друг профессор. От инфаркта.
Удачи Вам, Марина Жебрякова,
"Школа бизнеса Марины Жебряковой", г.Пермь
тел. 342-2-769-079, <http://www.bishkola.ru> www.bishkola.ru
ВАШЕ мнения для меня очень важно. Поделитесь им. Пишите. Жду.
Если вы хотите, чтобы ваше письмо прочитали все подписчики - пишите по адресу 'comp.personal.bishkola-list@subscribe.ru', если только мне, то выполните действие - ответить.
Если вы думаете, что это будет интересно вашим друзьям, перешлите им!
Подписаться на рассылку можно на сайте www.bishkola.ru
