Мало-помалу сходит поколение, бравшее с ЦСКА Кубок УЕФА. Евгению Алдонину, бывшему капитану сборной, — 34. Он пока без клуба.

Мы сидели в кафе на Мичуринском. Мимо прогуливался кто-то очень знакомый. С коляской и красивой дамой.

— Не узнали? — усмехнулся Алдонин.

Мы задумались.

— Понтус! — подсказал он.

Понтус Вернблум по иронии судьбы играет в армейском клубе на его позиции. Вчерашний и сегодняшний день ЦСКА встретились. Вчерашний был прекрасен. У сегодняшнего — главное впереди.

***

— Что с новой командой, Женя?

— Были предложения из ФНЛ, но их сразу отметал. Надеюсь на премьер-лигу. Готовлюсь. С друзьями в Лужниках играю в футбол. А с Димкой Булыкиным, который тоже ищет клуб, — еще и в теннис. Плюс фитнес, бассейн. Себя не запускаю.

— Вы ведь уже и тренировать можете?

— Да, получил в июне лицензию категории «А». За год прошел курс ускоренной подготовки для бывших игроков сборной в Академии тренерского мастерства. Про этот спецкурс первым узнал Ролан Гусев. Позвонил, рассказал. Из «Волги» заинтересовались Булыкин, Каряка, Колодин и я. Калитвинцев, главный тренер, поддержал: «Ребята, конечно, учитесь! Такой шанс!»

— Оплачивали сами?

— Да. 210 тысяч рублей.

— После ЦСКА вы попали сначала в «Мордовию», затем в «Волгу». Было ощущение, что угодили в глубокую-глубокую дыру?

— В «дыру» — это оскорбительно. Скажу так: в другой мир. Где без конца говорили о вещах, не связанных с футболом. Играя за ЦСКА, я понятия не имел, откуда деньги поступают в клуб. В «Волге» же любой футболист мог составить бухгалтерский отчет. Гендиректор читал лекции о финансовых потоках. Какие суммы выделяет область, город, куда они направляются… Море лишней информации!

— Зачем до вас это доносили?

— Чтоб объяснить длительные паузы в выплатах. Это удручало. Наберут футболистов, а потом не знают, что с ними делать. В Нижнем хоккей на первом месте.

— А в Саранске?

— У «Мордовии» с финансами стабильнее. Сгубило ту команду другое. В ФНЛ ее называли чуть ли не «российской «Барселоной». Главный тренер Щербаченко, сохранив костяк, твердил: «Мы играем в комбинационный футбол, отступать от него не намерены. Будем много атаковать…»

— Романтично.

— «Мордовия» забуксовала с этим «искрометным» футболом. Бывало, забивают нам — оглядываемся: где ж защитник, который должен закрывать зону? А он на чужой половине поля! Начались конфликты, в итоге тренера убрали.

— Дуймович рассказал, что Щербаченко дул виски на скамейке прямо во время матча. Из особенной бутылки — не догадаешься, что в ней плещется.

— Не знаю, как Дуймович, а я на тренера в игре не отвлекался. Да и вообще ему об этом рассуждать легко, он уже укатил в свою Хорватию. А мне здесь жить. Давайте обсуждать спортивную сторону вопроса.

— А давайте. Спасти «Мордовию» пытался не менее яркий персонаж — Мунтяну.

— Он, конечно, поразил. Его сборы мне напомнили Газзаева. Ничего не оставалось незамеченным! Мунтяну сразу предупредил: «Я в футболе так давно, что вам меня не обмануть. Даже не пытайтесь филонить». Нагрузки были такие, что первую неделю я ни с кем не разговаривал. Возвращался с тренировки и падал от усталости на кровать. Куча упражнений со жгутами, набивными мячами. Зато к старту чемпионата чувствовали себя великолепно! Помимо общей установки он проводил ее отдельно по линиям: оборона, полузащита, атака. Свои мысли доносил через переводчика четко, грамотно. Минимум слов, но максимум понимания, что конкретно от тебя требуется на поле.

— В «Кубани» Мунтяну и четырех месяцев не продержался.

— Он — немецкий румын. Долго прожил в Германии. У него очень жесткая и организованная система тренировок. Чтоб у Мунтяну заслужить доверие, надо каждый день пахать на износ. А в «Кубани» футболисты более раскрученные — Попов, Каборе… К ним нужен подход.

* * *

— Когда поняли, что из ЦСКА придется уйти?

— Когда отправлялся в аренду в «Мордовию», какая-то надежда в душе теплилась — все-таки контракт с ЦСКА действовал еще полтора сезона. Но это был самообман. Тебе 32 года, на твою позицию берут футболистов, ты уже вывез вещи с базы. Значит, аренда — билет в один конец.

— Драма.

— Никакой драмы. Издержки профессии. Хотя получилось неожиданно. Отгуляли отпуск, приехали на тренировку в Ватутинки. Вдруг Слуцкий вызвал по очереди меня и Шембераса.

— Предполагали, для чего вызывают?

— По физиономии Леонида Викторовича догадался, что беседовать будем не о том, как провели отпуск. И тут же внутренний голос: «Не может быть… Неужели этот момент наступил?!» Да, есть контракт, но сказано было откровенно: практики почти не будет. А без нее твои игровые качества быстро растворяются.

— Что потом?

— Если Шемберасу позволили съездить на сбор в Австрию, то я от Слуцкого услышал: «С нами ты тренироваться уже не сможешь, только с дублем». Это не то что обида, но… Небольшой осадок от того, как все было преподнесено. Возможно, Леонид Викторович опасался, что свое раздражение и недовольство я выплесну на команду. Но такого не было бы точно.

— Прав Галицкий: «Красивых расставаний не бывает»?

— Да. Особенно когда это касается топ-клубов. Вспомните, как уходили Аленичев, Тихонов, Титов, Овчинников, Лоськов… Правда, в дальнейшем принимали в ЦСКА меня радушно, проблем не возникало. Там проходил реабилитацию после травм, хотя играл за «Мордовию». А летом 2013-го попросил Леонида Викторовича, чтоб разрешил подготовиться к сезону с основным составом. Провел ударную неделю, после чего ЦСКА улетел в турне по Китаю.

— С Гинером напоследок встретились?

— Да, он сказал: «Вот так сложилась ситуация. Но «прощай» тебе не говорю…» Дал понять, что на меня рассчитывает, когда играть закончу. Это приятно.

— А как Шемберас поживает?

— После развала «Алании» подписал контракт с «Жальгирисом», где когда-то начинал карьеру. Уже успел выиграть Кубок Литвы. В Россию, по-моему, не рвется. 2 августа у него был день рождения. Позвонил, поздравил. Дейвидас один из моих лучших друзей.

— Непонятная история у вас приключилась со сборной. Хиддинк сделал капитаном. Не было ни травм, ни скандалов. Но с 2007-го он внезапно перестал вызывать.

— Был отрезок, когда в сборной я играл с капитанской повязкой, а в ЦСКА у Газзаева не проходил в основу. Причины остаются загадкой. Однажды раздался звонок от Бородюка: «Сейчас в «старте» Хиддинк тебя не видит. Парень ты опытный — какой смысл сидеть на замене? Если не вызовем, как к этому отнесешься?».

— А вы?

— Говорю: раз так — действительно, зачем просиживать на лавке? Надо давать дорогу молодым… Может, задел кого-то ответ? Может, стоило сказать иначе?

— Как?

— «Я при любом раскладе хочу быть частью сборной. Готов сидеть, только вызывайте. Лишь бы быть в обойме». Но это мое предположение. В 2009-м Гус ненадолго вернул меня в сборную. В ЦСКА уже работал Зико. Накануне финала Кубка с «Рубином» звонок: «Это Хиддинк». Я посмотрел на телефон — номер какой-то английский: «+44…» Да и голос его не спутать. Гус старался не усложнять: «Are you ready?». — «Ready!» В том финале Кубка я забил победный гол.

— Но в сборной на поле вас не выпустили?

— Да. Ни в июне с Финляндией, ни в августе с Аргентиной. Перед следующим сбором позвонил уже Бородюк: «Снова несу печальную весть. Не вызываем тебя». — «Ничего, я крепкий, не рассыплюсь». На этом все закончилось.

— В ЦСКА на вашей позиции играют Вернблум, Эльм, Миланов. Чем вы им уступаете?

— Прежде всего возрастом. Раз ЦСКА два сезона становится чемпионом — значит, все сделано правильно.

— Был у вас шанс уехать за границу?

— После победы в Кубке УЕФА мне звонили представители «Марселя» и «Бордо». Но интереснее было играть в ЦСКА, бороться за золотые медали, выступать в Лиге чемпионов. Вот в Англию я бы поехал.

— Что помешало?

— Условный «Саутгемптон» или «Вест Хэм» казался тогда сомнительным вариантом. А от клубов посолиднее предложений не дождался. Но я не жалею, что остался. Годы в ЦСКА были замечательные!

* * *

— С Красичем по-прежнему созваниваетесь?

— Потеряли связь. Он то в Турции, то во Франции. Последний раз виделись, когда нам выпал «Интер». Красич приехал в Милан пообщаться. Классный парень. Могла бы его карьера сложиться и поярче. Дебютный сезон в «Ювентусе» выглядел шикарно — и забивал, и отдавал. Даже в отборе мелькал! В ЦСКА за ним такого не водилось.

— Слуцкий сказал нам, что Красич — типичный Хоботов из «Покровских ворот». А Рахимич при нем был, как Савва Игнатьевич: «Он ломает — я чиню…» Милош терял то ключи, то документы.

— Это национальное, мне кажется. Почти все югославы — ребята расслабленные. Только обстоятельства заставят их напрячься. Вы помните, как Видич играл в «Спартаке»?

— Об этом же слово в слово нам говорил Игнашевич. Неужели профессионалам слабость Видича была так заметна?

— Конечно! В Москве про Видича ходили легенды.

— На тему?

— На тему режима. Раскрывать не стану. Но он сыграл здорово за сборную, и «МЮ» его купил. А Манчестер — не Москва, там пойти некуда. Попал в среду, где нечем заниматься, кроме футбола. Да еще круглые сутки на тебя направлены сотни камер. Видич преобразился, вырос в суперзащитника! А когда был в «Спартаке», тихоход Бракамонте издевался над ним и Родригесом. Рылом возил двоих, разбирал по запчастям. Те столкнулись, упали — а Бракамонте забил гол. Это комедия была!

— Так что Красич?

— Обстановка делает человека. Красичу нельзя давать вольницу. Москва, кругом друзья. Соблазны…

— Тут не только ключи потеряешь.

— Ключи — ерунда. Я вот однажды в раздевалке «Локомотива» забыл свой Rolex. Играл за «Волгу» против «Спартака». Всегда кладу часы в карман, а тут почему-то повесил на крючок. Болтались перед глазами. Домой приехал, чувствую — чего-то не хватает. Хлоп-хлоп по карманам — нету! Позвонил администратору, тот последним уходил из раздевалки. На следующий день начальник службы безопасности «Спартака» вернул мне часы.

— История фантастическая. С точки зрения счастливого конца.

— Я, честно, уже не надеялся. И часы дорогие, и ситуация благоприятная для того, чтоб не отдавать.

— Чей-то подарок?

— Сам купил лет десять назад. Стальной Rolex Daytona, редкая модель. Золотые за 20 тысяч висят в магазинах, пожалуйста, — а эти еще достань. Вообще-то я не рассеянный. Документы дома не забываю. Максимум, что было, — в другой машине оставил пульт от ворот гаража.

— У Алиева на том же «Локомотиве» свистнули часы. Так и не нашлись, подозревали молодого футболиста.

— Я с воровством внутри команды не сталкивался. Разве что щитки пропадали.

— Это пустяк.

— Э-э, нет. Сейчас щитки карбоновые, делаются в Италии под заказ.

— Давно в них играете?

— Несколько лет. Увидел у Хонды на тренировке карбоновые, как раз итальянские. «Что это?». — «Я тебе закажу». Привез из сборной. Лезу за деньгами — отказался брать: «Подарок!» Теперь замечаю — многие в таких играют.

— Дорогие?

— 200 — 250 евро. Ребята из ЦСКА пару лет назад заказали целую партию. Что попросишь, то на них и отпечатают. Хоть твою фотографию.

— Чем эти щитки лучше обычных?

— Легче, тоньше, удобнее. Так ложатся на ногу, что их не видно.

— Главное — удар-то держат?

— Да. Если наотмашь зарядить по голени — ни один щиток не выдержит. Они берегут не столько от удара, сколько от рассечений после шипа.

— Легионеров вы разных встречали. Самый странный?

— Маазу. Никого не слушал, даже тренера. Уникальный тип. То с базы убежит, перемахнув через забор. То в съемной квартире зальет соседей снизу на три этажа и молчит. Вызвали хозяйку, примчалась — а Маазу стоит перед ней: «Little problem…» Та в шоке: «Какая литтл проблем?!» А жильцы в этом доме непростые.

— Наши так не чудят?

— Из наших самый забавный — Сережа Чепчугов. Доверчивый парень. Его постоянно разыгрывали. Кто-нибудь наплетет, развесит лапшу по ушам. Чепчугову вроде не верится, но вопросы задает на полном серьезе. А нам смешно. В команде ему дали прозвище ЧП. С Сережей вечно что-то случается. При этом у него барские замашки. На базу приезжал на такси премиум-класса и долго не выходил из машины. Ждал, когда шофер откроет ему дверь. Нанимал стилиста и шел с ним в универмаг подбирать одежду. Мы узнали и обалдели: «Серега, тебе деньги некуда девать?! А друзья на что?» Когда в Греции играли, купил себе дорогущую шубу. Еще он зарегистрирован во всех соцсетях, регулярно там что-то комментирует…

— Кто в ЦСКА был особенный мастер на розыгрыши?

— Ролан Гусев. Как-то позвонил Лайзансу, заговорил женским голосом — интервью у него взял. Юра вопросов на десять ответил, пока не дошло…

— Вам не звонил?

— Звонил. Представился журналисткой «Комсомольской правды». Но я-то на второй фразе его расколол. Помню, был у Жорже ассистент, Рауль. Спрашивает у Гусева: «Как по-русски — «друг»?" Ролан отвечает: «Пес». Рауль при всей команде подходит к массажисту, хлопает по плечу и говорит на русском: «О, хороший пес!» Тот оторопел, смотрит на Гуся — а Ролан покатывается от смеха. А Игнашевич легионеров пытался развести на танец: «У нас так принято. Давайте-ка». Ну, Секу Олисе и выдал. Его дважды просить не надо. Любил перед публикой покрасоваться.

— Думбья — с юмором?

— Веселый. Над ним мы тоже подшучивали. По-доброму: «Ты где паспорт-то делал?». — «В смысле?». — «На тебя посмотришь — лет сорок. Ты уже дедушка, признайся! Честно говори, маме твоей сколько лет?» Он не то что не обижался — хохотал громче всех. Как у Сейду мелкая травма, в команде смеялись: «Опять наш старичок захромал…» Но футболист выдающийся, играет, как бог!

— Хотя в Африке фокусы с паспортом в порядке вещей.

— Что далеко ходить — Обафеми Мартинс, которого «Интер» брал как молодого и перспективного. Уж там выяснилось, что молод, да не очень.

* * *

— Рекордный штраф в вашей карьере?

— 10 тысяч долларов. От Газзаева. Выезд в Грозный, жил в номере с Игнашевичем. Матч ранний, в 14.00. Звонит телефон: «На взвешивание». Умылись, собрались — уже пора в автобус, обедали не в гостинице. Решили: ерунда, потом взвесимся.

— Валерий Георгиевич не одобрил?

— Оказалось, для него это принципиальный вопрос. Хотя взвешивание в день матча — формальность. Проблемы с весом в ЦСКА тогда были у одного игрока — Карвалью. Взвешивания затевались исключительно из-за него, ребят это напрягало. Потому что Карвалью сказал: «Я же в коллективе? Один взвешиваться не буду. Либо все, либо никто». Нашла коса на камень. Да еще после знаменитого случая с весами на сборе, когда Игнашевич их спрятал. Получилось, что и я угодил под «обстрел».

— Если б вашим соседом был не Игнашевич, Газзаев отреагировал бы иначе?

— Скорее всего. А так в автобусе возник конфликт, нас оштрафовали. И матч с «Тереком» мы смотрели на лавке.

— Игнашевич вернулся в основу уже в следующем туре. Время спустя в нашем интервью прокомментировал это так: «Газзаеву хватило хладнокровия не пускаться в открытую войну, где надо доставать ножи».

— После «Терека» мы принимали дома «Спартак» из Нальчика. Накануне в клубе сообщили, что я играю за дубль. Спросил: «Не многовато наказаний?» В ответ: «Решение тренера». К счастью, опала продлилась недолго. Забил Нальчику за дубль, в матче основных составов выпустили на замену минут за 15 до конца. Дальше вновь выходил в «старте».

— Игнашевич в том же интервью нам сказал: «Я разочаровался в Газзаеве как в человеке, но не как в тренере». Подписываетесь?

— Разочароваться в нем как в тренере невозможно. С Газзаевым мы выиграли столько трофеев! Я его очень уважаю, хотя работать с ним непросто. Что касается человеческих качеств и фразы Игнашевича… У него на это больше причин. Пока Серега был капитаном, они чаще контактировали. У меня же с Газзаевым отношения были сугубо в формате «игрок» — «тренер», эту грань я никогда не пытался перейти. Кстати, у Георгича есть одна замечательная черта.

— Какая?

— На командных вечеринках от каждого футболиста требует тост. С годами начинаешь понимать, что такие моменты положительно влияют на микроклимат и сплоченность. Правда, в застолья это вносило легкое напряжение.

— Почему?

— Поводов собираться у нас было много. Но вместо того чтобы спокойно праздновать, сидишь, голову ломаешь — о чем сказать? Вслушиваешься, что остальные говорят. Если вдруг кто-то озвучит твою мысль, думаешь: «Эх, ушел мой тост!» И судорожно сочиняешь новый. А ребята-то молодые, не ораторы…

— Кто в ЦСКА по части тостов был вне конкуренции?

— Пожалуй, Габулов. Кавказское воспитание, застолья там имеют большие традиции. Однажды Володя превзошел сам себя. Это был тост, переходящий в осетинский танец! Сорвал бурю аплодисментов.

— Семак когда-то описал рабочий кабинет Газзаева в Ватутинках: «Кипа документов, папки, диски. Пепельница. Аромат сигар». Что в глаза бросалось вам?

— Стол действительно был завален конспектами, бумагами — Газзаев постоянно что-то записывал. Работал телевизор, по которому в любое время суток шел футбол. И всегда пахло сигарами.

— А у других тренеров ЦСКА?

— Жорже, Зико и Хуанде Рамос к себе игроков не приглашали. Всё говорили на поле либо на собраниях в конференц-зале. Слуцкий практикует индивидуальные собеседования. Но его кабинет на базе ничем не отличается от того, что был при Газзаеве. Даже мебель расставлена так же. Разве что пепельницы нет и сигар.

— Сборы Газзаева в Железноводске вспоминаете с ужасом?

— Я их не застал. В ЦСКА пришел при Жорже. Через полгода его сменил Газзаев, но это был обновленный Георгич. Кое-что пересмотрел он и в тренировочном процессе. В Железноводск уже не ездили, на первый сбор отправлялись в Кейсарию.

— Он вообще отказался от занятий в бассейне?

— Нет, но проходили они без прежней жесткости. Мне рассказывали, что в Железноводске игрокам нужно было долго сидеть под водой, задержав дыхание. Если раньше вынырнул — штраф.

— Повезло вам.

— Да меня-то этим не напугаешь. Я же в Ялте вырос, плаваю хорошо. В детстве целыми днями с друзьями пропадали на море. Ловили на трехметровой глубине крабов, мидий, готовили их прямо на пляже.

— Прыгали в море с большой высоты?

— Иногда залезешь на какой-нибудь утес, глянешь вниз — душа в пятки уходит. Но стыдно показать, что испугался. Глаза закроешь — и вперед. Так переборол страх. И в Волгограде, когда в бассейне плавали, мог спокойно сигануть с 10-метровой вышки.

— В «Роторе» вы дебютировали при Ярцеве. А Прокопенко каким остался в памяти?

— О нем все игроки отзываются с восторгом. У Булыкина это самый любимый тренер, часто его цитирует, хотя в московском «Динамо» Прокопенко недолго поработал. К сожалению, я мало с ним пересекался. В «Роторе» он делал ставку на опытных бойцов. Из дубля ребят подтягивал эпизодически, когда сборники разъезжались. Я не уверен, что Виктор Евгеньевич знал всех нас по именам.

— Почему?

— Обычно обращался так — свистнет, рукой махнет: «Эй, молодой, держи манишку…» Как-то на сборе во время обеда ему позвонил президент клуба Горюнов. Спросил про дублеров, которых привлекли к основе. Прокопенко подошел поближе к их столику, нарочито громко произнес: «Радует молодежь, очень радует». И после паузы: «Особенно аппетитом…»

— Среди той молодежи был и Павлюченко?

— Ромку из Ставрополя чуть позже привезли. Тогда он ничем не выделялся. Худенький, нескладный. А на сборах «физику» набрал — и начал забивать. На него сразу обратил внимание Лобановский, пригласил в киевское «Динамо». Но Горюнов продавать отказался.

— Общаетесь с Горюновым?

— Последний разговор был десять лет назад. Узнав о гибели моего отца, Владимир Дмитриевич позвонил, принес соболезнования… Я и в Волгоград-то не приезжал с 2005 года, когда защитил диплом в академии физической культуры. Но за «Ротором» слежу. Жалко, что клуб опять рухнул во второй дивизион.

— Отец разбился в автокатастрофе?

— Да. Он работал судовым механиком на водолазном катере. Возвращался на машине домой. Дождь, трасса Севастополь — Ялта, сплошной серпантин. Не справился с управлением и улетел с обрыва. Помню, держу в руке мобильник, хочу набрать ему — и в эту секунду звонит мама: «Отец погиб…» После похорон я был в жутком состоянии. Но Газзаев продолжал выпускать на поле, понимая, что работа поможет хоть как-то отвлечь. Я благодарен ему, руководству клуба. И армейским болельщикам, которые на трибуне вывесили баннер в мою поддержку.

— Мама где живет?

— В Алупке. Там же брат с семьей. У них теперь российские паспорта. В июне приезжал к ним. Все мои знакомые в Крыму приняли перемены с воодушевлением. Хотя есть и плюсы, и минусы.

— Какие?

— То, что оперативно решили вопрос с российским гражданством, повысили пенсии, зарплаты бюджетникам, — хорошо. Гораздо сложнее тем, кто привык зарабатывать сам. По ним это ударило сильно. Цены растут, потому что сейчас все — от продуктов до бензина — завозят на паромах.

— У вас в Крыму бизнес?

— И там, и в Москве, но подробнее говорить не хотелось бы. В любом случае на первом месте для меня сегодня — футбол.

— Недавно прогремела история с банком «Замоскворецкий», у которого отозвали лицензию. Там зависли ваши деньги, Хохлова, Кириченко и Каряки. Чем дело кончилось?

— Факт мошенничества налицо. Этой ситуацией занимаются юристы и правоохранительные органы.

* * *

— После развода с Юлией Началовой вы были близки к тому, чтоб завести новую семью?

— У меня есть любимая девушка, зовут Ольга. Мы уже почти два года вместе. Думаю, скоро поженимся.

— В какой момент рухнул ваш брак?

— Семейная жизнь — череда компромиссов. Мы оба занимаемся делом, которое отнимает уйму сил и времени. У меня сборы, тренировки, у Юли — гастроли, концерты. Поначалу шли на взаимные уступки, как-то подстраивались. Потом она сосредоточилась на своем направлении, стала чаще бывать в Америке, где записывала альбом. Я же не мог бросить футбол и переехать в Штаты. Мы все больше отдалялись, перестали идти навстречу друг другу…

— Жаль. Красивая была пара.

— Кого-то винить, говорить об ошибках не стоит. Важно, что мы сохранили нормальные отношения. У нас замечательная дочка Вера, которой в декабре будет 8 лет. И я с ней общаюсь, и мама, когда приезжает из Алупки в Москву.

— Пресняков-старший рассказывал нам, как встретил вас с Юлей на дне рождения Ларисы Долиной. Уютно вам было в таких компаниях?

— Вполне. Я старался избегать тусовок и светских мероприятий. Но если с женой куда-то выбирались, не было такого, чтоб я в муках смотрел на часы, переминался с ноги на ногу. Артисты — народ веселый, послушать их интересно. У Долиной среди гостей даже футбольный матч как-то устроили. Еще у нее традиция — под Новый год или в Сочельник собирает друзей. Так я познакомился с Костей Цзю, Леонидом Ярмольником, Игорем Бутманом…

— Про футбол говорили?

— Мало. Зато Ярмольник — кладезь смешных историй. На каждое законченное предложение у него есть свой анекдот или какая-нибудь байка.

— А в Штатах вас жизнь свела со Стиви Уандером.

— Мы просто перекинулись парой фраз и сфотографировались. В Малибу сидели с Юлей в ресторане. И увидели за соседним столиком Уандера. Он в семейном мужском кругу отмечал День отца. В Америке этот праздник популярен так же, как у нас 8 марта.

— Вы-то сразу узнали знаменитого музыканта?

— Конечно! Как можно не узнать Стиви Уандера?!

— Дзагоев с вами бы поспорил.

— Ха-ха. Это вы Аланчика хорошо подкололи. Ну да, музыкальные вкусы у него своеобразные. Вряд ли он слушает Уандера. А мне давно нравятся его песни. Да и внешность у него колоритная. Тучный, с дредами, в темных очках.

— Сколько раз вы были в Америке?

— Четыре. Объездил разные места, но самое яркое впечатление — Лас-Вегас. Город-праздник, город-восторг! Там каждый «зажигает» в меру своих желаний. И, наверное, испорченности. Хочешь в казино или какие-то злачные заведения — пожалуйста. Любишь театры, шоу, концерты — не вопрос. К твоим услугам все самое лучшее, самое модное. Например, Cirque Du Soleil в Вегасе и тот, что гастролирует в Москве, — отличаются сильно. Я был на обоих выступлениях, могу сравнивать.

— В чем разница?

— Там у них долгосрочные контракты с отелями на свои постановки. Под это специально монтируют сцену, которая трансформируется — то она горизонтальная, то вертикальная. Что вытворяют артисты! А водное шоу Le Reve? Невероятные спецэффекты! Правда, в Вегасе недели мне хватает за глаза. Выплескиваешь такое количество эмоций, что от этих каникул потом тоже надо отдыхать.

— Покером там увлеклись?

— Раньше. Поймите правильно, покер для меня — это общение с друзьями, а не средство зарабатывания денег. С казино я никогда не играю.

— Почему?

— Неинтересно, это заведомо «игра в одни ворота». Совсем другой уровень азарта, когда сражаешься против конкретных людей, которые сидят с тобой за столом. Идет позиционная игра, кто-то блефует, а ты все равно пытаешься его переиграть. Здесь главное — математика и психология. А вот к тотализатору, рулетке я абсолютно равнодушен.

— В интернете играете в покер?

— Нет. Попробовал, зарегистрировался — не то. К тому же слышал — там часто пользуются специальными программами. По сути, тебе противостоят математические системы, которые просчитывают карты. И вы изначально не в равных условиях.

— Тимощук рассказывал, что в самолете «Баварии» все играют в покер.

— А Булыкин то же самое говорил про голландские клубы. В Европе покер очень популярен. В ЦСКА у нас была компания в самолете — Шемберас, Игнашевич, Мамаев, Березуцкие, Набабкин. Маленькие турнирчики устраивали. Ставки символические.

— Когда-то вы были еще поклонником театра.

— Театр по-прежнему люблю. Из последнего запомнился поход с Ольгой в Большой на «Жизель».

— Раньше там бывали?

— Нет. И Большой, и балет увидел впервые. Потрясающе! Я поражен работоспособностью балерин. Как они выкладываются! С какой обманчивой легкостью выполняют элементы! Будто облачко, порхают по сцене. Хотя видно, что с них пот льется градом.

— О чем мечтает футболист в 34 года?

— Желание продолжить карьеру, подписать контракт — это не мечты, а цель. Чувствую — не наигрался! Причем зарплата большого значения уже не имеет. Просто хочется получать удовольствие от футбола, за что-то бороться. Не болтаться пятым колесом в телеге.

А мечта у меня одна. Чтоб была крепкая семья и здоровые дети. Сейчас со мной рядом человек, который думает об этом, а не о карьере бизнесвумен. Ольга во всем меня поддерживает. Из Москвы поехала со мной и в Саранск, и в Нижний. Если снова придется покинуть Москву, ее это не испугает. Говорит: «Куда ты, туда и я».

Александр КРУЖКОВ // Юрий ГОЛЫШАК