[свободная трибуна] Народный аристократ СССР
+aJqjZPNkLefgWjZ01Q+kwc7f0Y43rmU9vlAMcpLm9TR5TlYd1Ig54ojoKDyCehF/89Z0vt7Klg3
D
f6hk9dZM9tcsNwp90rk8=;
Народный аристократ СССР
Умер Василий Лановой.
В московской больнице на 88 году жизни умер от осложненной
коронавирусной инфекции
https://news.mail.ru/society/45036677/
Василий Лановой -- народный артист Советского Союза, украшение
столичного Вахтанговского театра (на протяжении добрых шестидесяти лет),
актер с долгой и абсолютно всенародной славой.
О Василии Лановом можно сказать просто: самый красивый актер советского кино
https://kino.mail.ru/person/500098_vasilij_lanovoj/
и один из самых красивых актеров кино мирового. Но сама по себе
актерская красота ничто, если к ней не прилагается хотя бы одно из таких
качеств, как ум, достоинство, верность основанным на жестоком опыте
принципам, жажда мировой культуры. Хотя бы одно -- а к красоте Ланового
прилагались все эти качества.
Лет пятнадцать назад на открытии какого-то скороспелого кинофорума он,
намеченный на роль свадебного генерала, вышел на сцену вслед за
вереницей деятелей культуры, рассыпавшихся в благодарностях спонсорам,
администрации и вообще партии и правительству. Вышел, иронически
вздернул бровь, развел руками: говорить не буду, лучше почитаю Пушкина.
<<Зависеть от царя, зависеть от народа? -- Не все ли нам равно? Бог с
соратник, лучше, чем он.
Ленинскую премию (1980) он получил именно за чтение закадрового текста в
<<Великой Отечественной>> -- документальной эпопее Романа Кармена. Конечно,
сцена и экран -- это сцена и экран. Но и в жизни изощренная
интонированность его речи изумляла, особенно если знать его биографию.
Первым его языком был украинский, и даже когда он уже играл в Театре
имени Вахтангова, великий Рубен Симонов беспощадно истреблял в его речи
малороссийские интонации. А еще Лановой долго и жестоко заикался после
того, как немецкий солдат -- три детских года он провел в оккупации под
Одессой -- дал над его головой две автоматные очереди.
Речь можно исправить. Но откуда у сына рабочих, внука крестьян эта
гвардейская стать? Откуда естественный аристократизм в ролях Вронского
(<<Анна Каренина>>, Александр Зархи, 1967) и шляхтича Дзержинского
(<<Шестое июля>>, Юлий Карасик, 1968), белого шпиона Ярового (<<Любовь
Яровая>>, Владимир Фетин, 1970) и фата Шервинского в белой черкеске (<<Дни
Турбиных>>, Владимир Басов, 1976)? А он еще и капризничал в театре:
надоели мне принцы (самый знаменитый -- принц Калаф в <<Принцессе
Турандот>>), дайте другое. И был счастлив, когда Симонов отвел ему в
<<Золушке>> роль маркиза Па-Де-Труа, проспавшего 800 лет и буквально
разваливающегося на запчасти.
Единственным, кто покусился на образ принца на экране, был гениальный
Юлий Райзман. В <<Странной женщине>> (1977) высокопоставленный чиновник
Внешторга был, конечно, неотразим, но свою неотразимость задушевный
эгоист использовал во зло героине. Хотя с красотой Ланового даже Райзман
ничего поделать не смог: разве что приклеил ему бороду.
На вопрос о лучшей своей роли Лановой отвечал: роль <<короля пляжа>> в
<<Полосатом рейсе>> (Фетин, 1961). Тот самый, который <<красиво плывут, вон
та группа в полосатых купальниках>>. Понятно, что шутил. Дескать, роль
настолько крохотна, что сыграна безупречно -- да еще и единственная
выпавшая ему комедийная роль в кино.
Но в согласии Ланового на микроэпизод были актерская лихость и
профессиональное благородство. Ведь он стал звездой, едва появившись на
экране в роли заносчивого школьника Литовского в <<Аттестате зрелости>>
(Татьяна Лукашевич, 1954). И принял приглашение Фетина в паузе между
двумя звездными хитами -- <<Алыми парусами>> (Александр Птушко, 1961), где
был, естественно, капитаном Греем, и <<Коллегами>> (Алексей Сахаров,
1962), экранизацией бестселлера Василия Аксенова, где его Лешка от лица
всех мальчиков-шестидесятников клялся жить не по лжи.
Фетину он не отказал, а вот Сергею Бондарчуку долго отказывал (потом
уступил), прежде чем сыграть Анатоля Курагина в <<Войне и мире>>:
соглашался сначала только на князя Андрея. И от роли генерала Вольфа в
<<Семнадцати мгновениях весны>> (1973) отбивался. Ну, не мог он забыть
детство, не дергаться при звуках немецкой речи и тем более песенок под
губную гармошку. Татьяна Лиознова убедила: а ты относись к Вольфу не как
к врагу, а как к противнику. Даже от роли Ивана Вараввы в <<Офицерах>>
(Вадим Роговой, 1971), намертво ассоциирующейся с Лановым, он трижды
отказывался: не понимал свою функцию в плоском сценарии. Согласился
только придумав, что Варавва -- носитель романтической традиции русского
офицерства, оттеняющей мужицкую тяжеловесность героя Юматова.
Почему же только офицерства? Все сложнее. Лановой на экране и в жизни
воплотил извечный парадокс русского мятежного романтизма, со времен
Пушкина органично перетекающего в романтическое государственничество. И
идеальным Шервинским он был именно потому, что только Лановой мог
придать органичность переходу булгаковского героя от романтической
контрреволюционности к приятию революции.
Точеное лицо Ланового было лицом русского романтизма изначально, со
времен второго же его фильма <<Павел Корчагин>> (Александр Алов, Владимир
Наумов, 1956). Только благодаря ему удался замысел отцов советского
<<революционного барокко>> совместить беспощадную жуть судьбы
Островского-Корчагина с гимном чистоте и бескорыстию человеческого
порыва. На голодном, промерзшем до костей историческом фоне Павка
Ланового, избегавший в интонациях и пластике любого бытовизма, был не
просто <<большевистским Иисусом Христом>>, а таким <<Христом>>, в которого
невозможно не влюбиться.
Михаил Трофименков
https://news.mail.ru/society/45043418/?frommail=1
