Английский с "PM Studio", интересно и доступно
Продолжение рассказа Ричарда Баха "Чайка по имени Джонатан Ливингстон":
His
thought was triumph. Terminal velocity! A seagull at two hundred fourteen
miles per hour! It was a breakthrough, the greatest single moment in the
history of the Flock, and in that moment a new age opened for Jonathan Gull.
Flying out to his lonely practice area, folding his wings for a dive from eight
thousand feet, he set himself at once to discover how to turn. A
single wingtip feather, he found, moved a fraction of an inch, gives a smooth
sweeping curve at tremendous speed. Before he learned this, however, he found
that moving more than one feather at that speed will spin you like a rifle
ball... and Jonathan had flown the first aerobatics of any seagull on earth. He spared no time that day for talk with other gulls, but flew on past sunset. He discovered the loop, the slow roll, the point roll, the inverted spin, the gull bunt, the pinwheel. When Jonathan Seagull joined the Flock on the beach, it was full night. He was dizzy and terribly tired. Yet in delight he flew a loop to landing, with a snap roll just before touchdown. When they hear of it, he thought, of the Breakthrough, they'll be wild with joy. How much more there is now to living! Instead of our drab slogging forth and back to the fishing boats, there's a reason to life! We can lift ourselves out of ignorance, we can find ourselves as creatures of excellence and intelligence and skill. We can be free! We can learn to fly! The
years ahead hummed and glowed with promise. The
gulls were flocked into the Council Gathering when he landed, and apparently
had been so flocked for some time. They were, in fact, waiting. "Jonathan Livingston Seagull! Stand to Center!" The Elder's words sounded in a voice of highest ceremony. Stand to Center meant only great shame or great honor. Stand to Center for Honor was the way the gulls' foremost leaders were marked. Of course, he thought, the Breakfast Flock this morning; they saw the Breakthrough! But I want no honors. I have no wish to be leader. I want only to share what I've found, to show those horizons out ahead for us all. He stepped forward. "Jonathan Livingston Seagull," said the Elder, "stand to Center for Shame in the sight of your fellow gulls!" It felt
like being hit with a board. His knees went weak, his feathers sagged, there
was roaring in his ears. Centered for shame? Impossible! The Breakthrough! They
can't understand! They're wrong, they're wrong! "...for his reckless irresponsibility," the solemn voice intoned, "violating the dignity and tradition of the Gull Family..." To be
centered for shame meant that he would be cast out of gull society, banished to
a solitary life on the Far Cliffs. "...one day, Jonathan Livingston Seagull, you shall learn that irresponsibility does not pay. Life is the unknown and the unknowable, except that we are put into this world to eat, to stay alive as long as we possibly can." A seagull never speaks back to the Council Flock, but it was Jonathan's voice raised. "Irresponsibility? My brothers!" he cried. "Who is more responsible than a gull who finds and follows a meaning, a higher purpose for life? For a thousand years we have scrabbled after fish heads, but now we have a reason to live — to learn, to discover, to be free! Give me one chance, let me show you what I've found..." TO BE CONTINUED... ПЕРЕВОД НА РУССКОМ: Он понимал, что это триумф! Предельная скорость! Двести четырнадцать миль в час для чайки! Это был Прорыв, незабываемый, неповторимый миг в истории Стаи и начало новой эры в жизни Джонатана. Он продолжал свои одинокие тренировки, он складывал крылья и пикировал с высоты восемь тысяч футов* и скоро научился делать повороты. Он
понял, что на огромной скорости достаточно на долю дюйма изменить положение
хотя бы одного пера на концах крыльев, и уже получается широкий плавный
разворот. Но задолго до этого он понял, что, если на такой скорости изменить
положение хотя бы двух перьев, тело начнет вращаться, как ружейная пуля, и...
Джонатан был первой чайкой на земле, которая научилась выполнять фигуры высшего
пилотажа. В тот день он не стал тратить время на болтовню с другими чайками; солнце давно село, а он все летал и летал. Ему удалось сделать мертвую петлю*, замедленную бочку*, многовитковую бочку, перевернутый штопор, обратный иммельман*, вираж*. Была уже глухая ночь, когда Джонатан подлетел к Стае на берегу. У него кружилась голова, он смертельно устал. Но, снижаясь, он с радостью сделал мертвую петлю, а перед тем, как приземлиться, еще и быструю бочку. «Когда они услышат об этом, — он думал о Прорывее, — они обезумеют от радости. Насколько полнее станет теперь жизнь! Вместо
того чтобы уныло сновать между берегом и рыболовными судами — знать, зачем
живешь! Мы покончим с невежеством, мы станем существами, которым доступно
совершенство и мастерство. Мы станем свободными! Мы научимся летать!» Будущее
было заполнено до предела, оно сулило столько заманчивого! Когда
он приземлился, все чайки были в сборе, потому что начинался Совет; видимо, они
собрались уже довольно давно. На самом деле они ждали. —
Джонатан Ливингстон! Выйди на середину! Слова
Старейшего звучали торжественно. Приглашение выйти на середину означало или
величайший позор, или величайшую честь. Круг Чести — это дань признательности,
которую чайки платили своим великим вождям. «Ну конечно, — подумал он, — утро,
Стая за завтраком, они видели Прорыв! Но мне не нужны почести. Я не хочу быть
вождем. Я хочу только поделиться тем, что я узнал, показать им, какие дали открываются
перед нами». Он сделал шаг вперед. — Джонатан Ливингстон, — сказал Старейший, — выйди на середину, ты покрыл себя Позором перед лицом твоих соплеменников. Его будто ударили доской! Колени ослабели, перья обвисли, в ушах зашумело. Круг Позора? Не может быть! Прорыв! Они не поняли! Они ошиблись, они ошиблись! —
...своим легкомыслием и безответственностью, — текла торжественная речь, — тем,
что попрал достоинство и обычаи Семьи Чаек... Круг
Позора означает изгнание из Стаи, его приговорят жить в одиночестве на Дальних Скалах. — ...настанет день, Джонатан Ливингстон, когда ты поймешь, что безответственность не может тебя прокормить. Нам не дано постигнуть смысл жизни, ибо он непостижим, нам известно только одно: мы брошены в этот мир, чтобы есть и оставаться в живых до тех пор, пока у нас хватает сил. Чайки
никогда не возражают Совету Стаи, но
голос Джонатана нарушил тишину. —
Безответственность? Собратья! — воскликнул он. — Кто более ответствен, чем чайка,
которая открывает, в чем значение, в чем высший
смысл жизни, и никогда не забывает об этом? Тысячу лет мы рыщем в поисках рыбьих
голов, но сейчас понятно наконец, зачем мы живем: чтобы познавать, открывать
новое, быть свободными! Дайте мне возможность, позвольте мне показать вам, чему я
научился... |
| В избранное | ||
