Увлекательные истории о странах мира Выпуск от 22.04.05

История ( http://worlds.ru ):

Село Шушенское на реке Шуше       [Россия http://worlds.ru/europe/russia/]

Ныне село Шушенское, некогда превращенное в ленинский музей, стало одной из центральных
точек для незабываемых путешествий по Саянам, уникальным для России этнографическим
заповедником и вместе с тем до сих пор действующим мемориальным комплексом, посвященным
вождю мирового пролетариата. Именно в преуспевающем (по сегодняшним музейным
меркам) Шушенском понимаешь, что не такое уж далекое прошлое постсоветских музеев
может стать надежной точкой опоры для их рывка в будущее.

Автор:  noПанов

Статья: Село Шушенское на реке Шуше      http://www.vokrugsveta.ru/publishing/vs/archives/?item_id=386

Сайт: Вокруг Света## http://www.vokrugsveta.com.ua

Ныне село Шушенское, некогда превращенное в ленинский музей, стало одной из центральных
точек для незабываемых путешествий по Саянам, уникальным для России этнографическим
заповедником и вместе с тем до сих пор действующим мемориальным комплексом, посвященным
вождю мирового пролетариата. Именно в преуспевающем (по сегодняшним музейным
меркам) Шушенском понимаешь, что не такое уж далекое прошлое постсоветских музеев
может стать надежной точкой опоры для их рывка в будущее.

Впрочем, несмотря на свою идеологическую ангажированность, музей «Шушенское»
— случай особый. Только в Красноярском крае 100-летний юбилей В.И. Ленина, который
отмечался в 1970 году, было решено отметить не закладкой нового города и не строительством
новой домны, а … реконструкцией села дореволюционных времен, которое и представляет
собой историко-этнографический заповедник. Характерные для советских времен металлические
ограды, каменные фундаменты, клумбы, асфальт и электричество были объявлены здесь
главными
врагами. В противовес этому перед ударной бригадой штукатуров-маляров ставилась
задача при отделке стен и потолков домов соответствовать стандартам исключительно
конца XIX века.

Впрочем, особенных усилий для реконструкции не требовалось — центральная часть
Шушенского, отведенная под территорию музея-заповедника, мало изменилась за столетие.
Даже далеко не все улицы были заасфальтированы. Тут сохранились двадцать подлинных
крестьянских домов XIX века, требовавших всего лишь незначительной реставрации
(ну и расселения жильцов). К ним добавили еще четыре аутентичных дома из других
частей села и один — из соседнего Каптырева. Заново отстроили «под старину» всего
три дома, да еще один —
кирпичный, обили деревом и искусственно состарили.

Если говорить строгим математическим языком музейщиков, заповедник являет собой
подлинный памятник конца XIX — начала XX века на 86 процентов (!). Так что понятно
отчего, когда в самом начале 1990-х оказавшийся в кризисе ленинский музей решил
менять ориентацию, коммунистическую утопию тут с такой легкостью сменила этнографическая
архаика. Достаточно было всего лишь размонтировать одиозные экспозиции типа «Ленин
и красноярская партийная организация» или «Подарки трудящихся Ленину», нелепо
квартировавшие в старых
избах, и восстановить их интерьеры с соответствующими атрибутами крестьянской
жизни…

Тем более что выставки, связанные с традиционной народной культурой, стали постепенно
появляться в музейном репертуаре уже начиная с середины 1970-х годов, а так называемые
историко-бытовые экспозиции были развернуты в десятке домов с самого начала Работы
заповедника. Другое дело, что в основном маршруте экскурсии посещение домов кулаков
и середняков или общественного питейного заведения— кабака считалось необязательным,
а само методбюро музея неоднократно принимало резолюции типа следующей, датированной
1977
годом: «Наш музей ленинский, не имеет никакого отношения к этнографии, незачем
тратить средства и отвлекать сотрудников». Но в 1993-м «этнографы» окончательно
победили «ленинцев», а заповедник «Сибирская ссылка В.И. Ленина» стал просто
музеем «Шушенское».

И посетители опять потянулись в музей, но теперь не по партийно-профсоюзной линии,
а в поисках национальной самобытности. Впрочем, до советских рекордов посещаемости
Шушенскому пока еще очень далеко.

Катаклизм, которого не могло не быть



Когда попадаешь в Шушенское — или из по-азиатски бойкого Абакана, или из совсем
уж столичного многонаселенного Красноярска, — этот «поселок городского типа»
(таков его официальный статус) сначала поражает своей безжизненностью. Заросшие
площади, лесные кущи, гигантские пустыри — все это в самом центре Шушенского.
Но постепенно начинаешь понимать, что это не столько безжизненность, сколько
заброшенность.

Поселок вполне обитаем, и летними вечерами пристань Речного вокзала забита местной
публикой, отдыхающей под пиво и шашлыки. Но вот сам вокзал, специально отстроенный
за год до открытия заповедника, уже давно бездействует — нерентабелен. В 6-этажной
гостинице «Турист» на три сотни мест мы с фотографом некоторое время были единственными
постояльцами. Днем в поселке не так-то просто найти место, где можно перекусить
— свои едят дома, а чужих здесь давно не ждут.

Короче говоря, туристическая Мекка советских времен растеряла прежнее величие,
враз оказавшись ненужной. Ведь всем лучшим в себе — вокзалами, аэропортом, магазинами,
кафе, Домом быта, кинотеатром «Искра» и самим планом серьезной реконструкции,
принятым в свое время в связи с подготовкой к 100-летию со дня рождения Ленина,
— Шушенское обязано лишь Ильичу, чье место ссылки было решено превратить в музей
государственного значения. Как только Ленин «вышел из моды», поселок устремился
в пропасть запустения. Жизнь
в нем, конечно, не остановилась, но как-то сникла, лишившись серьезной энергетической
подпитки. Все Шушенское сегодня представляет собой музей-заповедник уже подзабытой
в столицах убогой позднесоветской жизни рубежа 1970—1980-х. Это, конечно, придает
ему некоторое ностальгическое очарование, которое, впрочем, длится совсем недолго
и доступно лишь приезжим, а никак не местным жителям.

Емкий символ сегодняшнего Шушенского — недостроенная площадь Торжеств на задах
музея, на которой планировалось установить бюсты соратников Ленина, зажечь Вечный
огонь и устроить музейный выставочный зал, оборудованный по последнему слову
техники. В сущности, теперь это еще один пустырь, заросший травой, только пробивается
она между гранитными плитами, которыми когда-то была вымощена площадь. В центре
ее — открытый в 1976 году памятник Ленину работы столичного скульптора Владимира
Цигаля: на 9-метровой гранитной
колонне голова молодого Ульянова, а рядом с колонной — гигантская гранитная же
книга с ленинской цитатой про «теорию революционного марксизма». Вокруг неприкаянной
и постоянно пустынной площади выросли высокие деревья, и, если смотреть со стороны
речки Шуши, то кажется, что ленинская голова выглядывает прямо из леса. «Голова
в кустах», — в шутку прозвали мы этот печальный памятник запустению некогда процветавшего
поселка.

Он напоминает знаменитую Зону из фильма «Сталкер» Андрея Тарковского, в которой
заброшенные индустриальные здания, бетонные ангары и раскиданные по земле самые
неожиданные предметы напоминают о былой роскоши таинственной территории, одичавшей
вследствие некоей катастрофы. Впрочем, в случае с Шушенским можно обойтись без
мистики — природа случившегося тут катаклизма вполне очевидна. Более того, поселок,
в отличие от фантастической Зоны, имеет все шансы снова зажить полноценной, нормальной
жизнью. И опять благодаря
все тому же ленинскому музею, оказавшемуся на редкость мобильным и приспособившемуся
к новым социальным условиям.

Тотальная инсталляция



Сегодня незримыми главными героями экскурсий по заповеднику «Шушенское» являются
аборигены — сибирские крестьяне конца позапрошлого века, зарабатывавшие пчеловодством,
рыболовством, бондарным или сапожным ремеслом, спускавшие заработанные деньги
в деревенской лавке или кабаке и порой за «нетрезвый разгул» попадавшие в острог
при волостном правлении. И теперь тщательно восстановлены интерьеры не только
крестьянских изб и дворовых служб при них, но и тюрьмы, магазина или питейного
заведения (последнее, совсем
крохотное, оказалось мало похоже на киношный трактир — магазинная стойка, за
которой торговали «распивочно и навынос», да одна лавка в углу). Сотрудники музея,
облачившись в косоворотки и сарафаны, продемонстрируют работу гончара и пряхи.
На память о «Шушенском» посетитель сможет купить изготовленную прямо на его глазах
осиновую ложку с фирменным рисунком или кедровое ведерко. В общем, познать сельскую
жизнь тут можно методом «глубокого погружения» — было бы желание и сред
 ства.

Тем не менее прежних героев, которым заповедник обязан своим существованием,
здесь тоже не забывают и обязательно заводят экскурсантов на две мемориальные
квартиры политссыльного Ульянова, с которых еще в довоенную пору и начался музей
в Шушенском. Воссозданные небольшую комнату в доме зажиточного крестьянина Аполлона
Зырянова, всегда державшего постояльцев, и полдома, которые Ленин снимал у крестьянской
вдовы Петровой после приезда в Шушенское Крупской с матерью, — отличает свойство,
вообще характерное для
интерьерных исторических реконструкций в заповеднике.

Сохранившиеся подлинные вещи из Шушенского конца XIX века здесь очень органично
дополняются либо их «современниками» с других концов России, либо недавними копиями,
неотличимыми от старинных оригиналов. Главное — воспроизвести общую обстановку
жилища, будь то совсем городское по стилю богатое убранство в доме хозяина лавки
или убогий быт крестьянина-бедняка, одновременно тачавшего сапоги и качавшего
зыбку с младенцем. Все детали обстановки, вне зависимости от их возраста и исторической
ценности, взаимодействуют
друг с другом, создавая цельное впечатление от каждого музейного помещения и
складываясь в легко прочитываемый сюжет про жизнь его гипотетического обитателя.
«Шушенское» не стерильный музей народного быта с отдельными экспонатами в застекленных
витринах, а своего рода художественная «инсталляция» (если говорить языком современных
художников), имитация конкретных жилых пространств с обязательным эффектом присутствия
их хозяев.

Конечно, в случае ленинских квартир это мастерство шушенских «инсталляторов»
заметно в меньшей степени. Во-первых, сам жанр мемориального дома-музея подразумевает
воссоздание подлинной обстановки, постройку некоторой театральной декорации,
причем весьма подробной и реалистичной. Во-вторых, интерьеры обители ссыльнопоселенца
сами по себе достаточно скромны — стул, кровать, стол или конторка, полки с книгами
и непременная лампа с зеленым абажуром. Но о кропотливости труда музейщиков можно
судить хотя бы по одной
детали. Вот, например, в доме Петровой, в крохотной проходной комнате, отделяющей
столовую от спальни, на стене висят коньки: Крупская привезла Ульянову коньки
из Петербурга, и тот обучил диковинному занятию всех местных детей, устроив на
Шуше каток. Так вот, музейные коньки — копия тех самых, германской марки «Меркурий»,
изготовленная по спецзаказу на основе исследований подлинных винтов от креплений,
найденных в Абакане у наследников поляка Станислава Наперковского, т
 оже отбывавшего ссылку в Шушенском. А находящаяся в той же комнате копия тулупа,
в котором Ульянов ездил зимой в Минусинск? А копия двух дорожных корзин, с которыми
он и приехал в Сибирь?

Казалось бы, лишь при советской власти можно было положить музейную жизнь на
воссоздание коньков или корзин вождя мирового пролетариата. Но, пройдя эту жесткую,
но полезную школу, теперь сотрудники шушенского музея с привычной уже страстностью
воссоздают детали быта не пламенных революционеров, а простых крестьян. И уже
теперь не только «ленинские комнаты», но внутренности почти всех зданий заповедника
являют собой умело составленные, эффектные, тщательно продуманные «инсталляции».
И это — одно из главных преимуществ
Шушенского перед другими этнографическими заповедниками, в которых делается акцент
либо на уникальной архитектуре (подлинные деревянные постройки, внутри либо просто
пустые, либо вообще закрытые для посещения), либо на скучных исторических экспозициях
музейного типа — с витринами и побеленными стенами. В Шушенском же равно увлекательны
и неповторимы и интерьеры, и «экстерьеры» домов, осмотр которых может происходить
в самой необычной, игровой форме.

Аттракцион



«Театрализация», «демонстрация», «угощение» — любимые термины сотрудников «Шушенского».
Любимые, потому что, если здесь начинают использовать эти слова, значит, в музей
приехали «особые» туристы. Для них фольклорный ансамбль «Плетень», в котором
участвуют почти все музейщики, от охранника до замдиректора, устроит театральное
представление (на выбор — хочешь свадьба, хочешь казацкие проводы в армию, хочешь
просто деревенский праздник). Для них специально откроются музейные мастерские,
и другие сотрудники станут
демонстрировать, как лепить и обжигать горшок, как вырезать бочку, как ткать
домашний коврик или рушник. Им в кабаке обязательно нальют чарочку, а в специальной
гостевой кухоньке угостят сибирским черемуховым пирогом. Так что если уж мы начали
описывать «Шушенское» в терминах современного искусства, то следует уточнить:
это не просто инсталляция, а инсталляция интерактивная, то есть подразумевающая
непременную включенность зрителя.

У этих музыкально-гастрономических аттракционов есть два резона. Первый — эстетический.
С одной стороны, вся музейная экспозиция стоит на суровой сверхсовременной сигнализации,
так что уникальные экспонаты руками не потрогаешь. С другой — как же можно оказаться
в русской деревне и ощущать себя будто в Версале? И дисциплинированность посетителя
заповедника, стоящего по стойке смирно равно в ленинской квартире и в деревенской
лавке, будет вознаграждена уличными празднествами.

Второй — экономический. Описанные развлечения подразумевают дополнительную оплату,
и это весомая прибавка к бюджету музея, которому так же, как и всем российским
музеям, не хватает государственных денег. В 1991 году, преодолев определенный
психологический барьер, сотрудники музея решили сделать платными все свои услуги.
И вот уже больше 10 лет музейщики практикуются в коллективной хозяйственной деятельности,
изживая былое бессребреничество. В этом отношении «Шушенское» — тоже передовик
среди прочих своих собратьев
с солидным прошлым.

Впрочем, «Шушенскому» и здесь повезло — ни в Ульяновске, ни в Петербурге, ни
в Москве не были бы уместны ни ансамбль «Плетень», ни пирог с черемухой, даже
если бы сотрудники ленинских музеев научились петь, плясать и кулинарничать.
Просто Сибирь есть Сибирь, и туристические ресурсы ее безграничны, как и она
сама.

История Шушенского



Деревня Шуша была основана русскими казаками в 1744 году как место для ночлега
и отдыха на пути в Красноярск и обратно в устье речки Шушь (тюркский антоним
«шуши» — «род, кость»), впадающей в Енисей. Известный русский естествоиспытатель
Петр Симон Паллас, автор книги «Путешествие по разным провинциям Российского
государства», посетил верховья Енисея в 1772-м и записал: «Деревня Шуша состоит
из 26 дворов зажиточных крестьян и 5 казацких изб». В 1791 году здесь была построена
каменная Петропавловская церковь
(снесена в 1938 году, несмотря на то, что в ней венчались Ленин и Крупская),
после чего деревня Шуша получила статус села и была переименована в Шушенское.
В 1822 году Шушенское стало центром волости. В конце XIX века здесь насчитывалось
26 кулацких и 139 середняцких хозяйств, 69 бедняцких, а также 33 семьи батраков.

Из-за удаленности от больших дорог и железной дороги в XIX веке Шушенское стало
местом политической ссылки. Первыми шушенскими ссыльными были декабристы — подполковник
Петр Фаленберг (прожил в Шушенском с 1833 по 1859 год) и поручик Александр Фролов
(жил с 1836 по 1857-й). Далее в Шушенском перебывали: автор «противо высочайшей
особы дерзких стихов» поляк Ипполит Корсак (1836—1841 годы), участник Венгерской
революции 1848 года Мазурейтис Шлимон (1859—1860 годы), легендарный революционер,
утопический социалист,
организатор антиправительственных кружков Михаил Буташевич-Петрашевский (1860
год), 22 поляка, участники польского восстания 1863 года (середина 1860-х годов),
а также члены польской революционной партии «Пролетариат» (1885— 1888). Здесь
же с 1886 по 1893-й отбывали ссылку народники Аркадий Тырков (участник убийства
Александра II), Павел Аргунов и Алексей Орочко.

8 мая 1897 года в Шушенское прибыл ссыльный руководитель петербургского «Союза
борьбы за освобождение рабочего класса» Владимир Ильич Ульянов, а 7 мая 1898
года к нему присоединилась его невеста Надежда Крупская (в июле того же года
они поженились). Вместе с Лениным и Крупской в ссылке в Шушенском были польский
социал-демократ Иван Проминский (1897—1900 годы) и путиловский рабочий, финн
Оскар Энгберг (1898— 1901 годы). 29 января 1900 года по окончании срока ссылки
Ленин, Крупская и ее мать Елизавета Васильевна
выехали из Шушенского — навсегда.

7 ноября 1930 года в доме крестьянки Петровой, в котором с 1898 по 1900 год жили
Ленин и Крупская, был открыт историко-революционный музей имени В.И. Ленина.
В 1940 году мемориальная экспозиция была открыта и в доме Аполлона Зырянова,
где Ленин жил в первый год ссылки. В связи с подготовкой к 100-летию со дня рождения
В.И. Ленина 24 апреля 1968 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров
СССР о создании в Шушенском на территории 6,6 га музея-заповедника и общем благоустройстве
села. 12 апреля
1970 года Государственный мемориальный историко-революционный и архитектурно-этнографический
музей-заповедник «Сибирская ссылка В.И. Ленина», состоящий из 29 крестьянских
усадеб со всеми надворными постройками, был торжественно открыт. С 1993 года
он стал официально именоваться — Государственный историко-этнографический музей-заповедник
«Шушенское».

В 1995 году на базе лесной части музея-заповедника был создан Национальный парк
«Шушенский бор», расположенные на территории которого Песчаная горка, Журавлиная
горка и охотничий шалаш у озера Перово также связаны с именем Ленина и считаются
любимыми местами его прогулок. «Шушенский бор» входит в состав уникального Саяно-Шушенского
Государственного природного биосферного заповедника, предлагающего туристам различные
экскурсионные маршруты. Уже никак не связанные с Лениным.

Сотрудник музея-заповедника «Шушенское» с 23летним стажем, один из авторов новой
концепции его развития, заместитель директора по научной работе Александр Васильевич
Степанов рассказал о том, как и почему менялся музей:

— Решительный перелом в деятельности музея произошел в начале 1990-х годов. Прежде
заповедник был на бюджете Центрального Комитета КПСС, но после августовских событий
1991-го была приостановлена финансовая деятельность всех партийных структур,
и счета музея-заповедника также оказались заморожены. Более того, он, как идеологический
продукт уходящей эпохи, вообще оказался под угрозой закрытия. И тогда мы — правда,
под руководством столичного эксперта из Российского института культурологии Николая
Никишина — стали
писать новую концепцию развития «Шушенского», которая была принята администрацией
Красноярского края в конце марта 1993 года. Тогда же музей сменил название, превратившись
из мемориального историко-революционного музея-заповедника «Сибирская ссылка
В.И. Ленина» в историко-этнографический музей-заповедник «Шушенское». Впрочем,
от темы политической ссылки мы полностью не отказались. Просто решили показать,
что история села (которое, кстати, в этом году будет отмечать сво
 е 260-летие!) не ограничивается одним Лениным.

Его ссылка стала всего лишь одной из тем в работе музея. Но появились и другие
— «Основные занятия сибирских крестьян конца XIX — начала XX века», «Промыслы
и ремесла крестьян», «Сибирское казачество» и так далее. Музей сделал ставку
на театрализованные представления-шоу. Мы создали собственный фольклорный ансамбль
«Плетень» (даже я в нем выступаю), этнографический театр, кукольный театр типа
уличного балагана. И добились того, что даже сами шушенцы стали ходить во вроде
бы давно знакомый музей на эти самые
представления и музейные праздники. По статистике, теперь каждый житель села
более 5 раз в год ходит в музей, в то время как раньше посещал его только 2 раза
в год. Вообще в последние годы количество посетителей резко увеличилось. Сейчас
мы принимаем в год чуть более 200 тысяч приезжих, в том числе и иностранцев.
В прошлом году были гости из 30 государств, от Германии до Тайваня. Для сравнения:
в 1992-м к нам приехали всего 120 тысяч человек. Но до советских показателей
му
 зею еще далеко — в 1987 году было почти 300 тысяч посетителей. Меньше стало
туристов из европейской части России — дорого стало добираться до Сибири.

Но мы не унываем. В прошлом году сами, дополнительно к бюджетным деньгам, заработали
— концертами, катанием на лошадках, «сибирскими посиделками» с черемуховым пирогом
— 1 миллион 68 тысяч рублей. Зарплату сотрудники музея стали получать регулярно.
Что-то зарабатывают наши мастерские — гончарная, бондарная, резьбы по дереву,
по пошиву народного костюма. В этих мастерских работают сами сотрудники музея,
и если им удастся продать туристам свои сувениры, значит, это будет прибавка
к их зарплате. За последние 4
года нами написаны 16 проектных заявок на спонсорские гранты. Получили пока один,
но сами заявки — хороший тренинг для музейщиков. Нами создан (по модели крупнейших
российских музеев) Клуб дарителей — для поощрения тех, кто безвозмездно готов
поделиться с нами своими коллекциями.

Честно говоря, нашему музею, в общем-то приспособившемуся к новым социальным
условиям, просто повезло — этнографическая компонента была изначально заложена
в деятельность заповедника при его создании, хотя главной, конечно же, тогда
считалась ленинская тематика. Так что нам «перестраиваться» было проще, чем остальным
музеям Ленина в стране. Но все равно, многие вопросы в дальнейшей судьбе музея
не решены до сих пор. «Шушенское» продолжает развиваться — чтобы выжить.

Как ни странно, главная проблема — как рассказывать о Ленине. Сегодняшние школьники
младших классов его просто не знают: теперь в учебниках о нем всего два абзаца.
Те, кому сейчас меньше 30 и кто рос и учился в перестройку, к Ленину относятся
в лучшем случае с равнодушием и слушать о нем не хотят — неинтересно. Иностранные
туристы едут в большинстве случаев за сибирской экзотикой, а не за Лениным. Только
китайцы или северные корейцы выстраиваются по стойке смирно у памятника Владимиру
Ильичу и не интересуются
этнографией. Но ведь нельзя совсем исключить Ленинскую тему из экскурсий по музею.
Хотя бы потому, что он — необыкновенный теоретик, создатель оригинальной, хоть
и утопической, концепции социально ориентированного государства. Его книга «Развитие
капитализма в России», которую он завершил именно в Шушенском, — настоящая докторская
диссертация ученого-экономиста, написанная, заметьте, человеком, которому не
было и 30. И на эту книгу до сих пор ссылаются экономисты всего м
 ира...

Ну и еще одна новая проблема, связанная с новыми экономическими условиями. Стали
заявлять о себе наследники хозяев тех крестьянских домов, которые находятся на
территории заповедника. Прямо как в Прибалтике... Но никаких юридических оснований
для исков у них нет. Дома отреставрированы и перестроены за счет музея. Те деньги,
которые мы вложили в сохранение этих зданий, перекрывают все возможные суммы
требуемых компенсаций. Но прецедент есть прецедент. Люди почувствовали себя частными
собственниками. Что сказал
бы Ленин?!


===========------------===========
Смешная история ( http://worlds.ru/humour/ ):


Немцы есть?!? [Австрия http://worlds.ru/europe/austria/]

Год назад путешествовали мы по Европе на машине. Говоря мы, я имею в виду интернациональную
команду граждан Азербайджана, Украины, России и, естественно, ФРГ.Язык автохтонов
знал только наш друг и владелец авто -Олег. Заезжали в Шенген через Миланский
аэропорт Мальпенса. Встречал нас немецкий друг Олег, который на своем "Форде"
брался доставить нашу пеструю компашку в баварскую деревушку Швангау, что на
самой австро-германской границе. Пока мы любовались миланским Дуомо, Ла Скала
и прочими прелестями, пока
изводили фотопленку на альпийские красоты, заметно стемнело. Австрию мы пересекали
уже затемно. 


И тут Олег, единственный живущий в Германии постоянно, "неожиданно" вспомнил,
что Швангау -- это оччень маленькая деревушка и частная гостиница местная, где
мы забронировали места, в полночь закрывается. Плюс ко всему на нашем атласе
дорог эта деревушка не была отмечена. Поплутав около часа в окрестностях деревни,
пересекая по нескольку раз границу Австрии и Германии, мы уже отчаялись добраться
этой ночью до мягкой постели, как вдруг узрели одиноко бредущего в этот полночный
час юношу. Местного! Олег, единственный
из нас, кто владел языком местного населения, вышел из машины с намерением спросить
у парня дорогу до Швангау. Утомленный ерелетом,дорогой,видами Альп, ночным бдением,
Юрис успел заговорщицким тоном в стиле партизан Ковпака бросить Олегу вслед:


"Ты главное спроси у него, НЕМЦЫ В ДЕРЕВНЕ ЕСТЬ?"


 Вот так.
===========------------===========
СТРАНный анекдот ( http://worlds.ru/anekdot/ ):


Россия http://worlds.ru/europe/russia/

Славяне были вольнолюбивым народом.
Их часто угоняли в рабство, но и там они не работали...
===========------------===========