В 10.45 16 мая 1990 года оператор службы "911" Лос-Анджелеса ответил на телефонный звонок. "В моем доме произошло убийство",- глухо произнес мужской голос на другом конце линии.

  - Сэр, назовите, пожалуйста, свое имя и адрес, - оператор приготовился записывать. После секундной паузы голос раздался снова:

  - Мое имя - Марлон Брандо.

  Через полчаса Кристиан Брандо, старший сын знаменитого актера, уже отвечал на вопросы полиции. "Я не хотел его убивать, - говорил он. - А если бы захотел, то просто вывез бы этого ублюдка за город и размозжил ему голову бейсбольной битой". Картина случившегося постепенно прояснялась. Когда Брандо-младший приехал домой, его сестра Шеен - она была уже на восьмом месяце беременности - зашла к нему в комнату и, расплакавшись, стала жаловаться на своего жениха Дэга Дроллета. Кристиан был изрядно навеселе - ни минуты не раздумывая, он схватил пистолет сорок пятого калибра и отправился "разобраться с подонком". "Я только хотел проучить его за постоянные издевательства над сестрой. Потом между нами завязалась драка, и я нечаянно нажал на курок", - оправдывался Кристиан.

  Вряд ли эта история обернулась бы громким скандалом, если бы не странная фраза Шеен Брандо, которую, но словам очевидцев, она произнесла за минуту до того, как отец сгреб ее в охапку и увез в аэропорт: "Это не несчастный случай. Это убийство!" Нельзя сказать, что многочисленное семейство Брандо вело тихую и добропорядочную жизнь, как раз наоборот. Но убийство - это было уже чересчур.

  ..."Моя мать не очень заботилась о нас - ее больше волновало, где бы хорошенько надраться. А отец, казалось, весь состоял из алкоголя, тестостерона, адреналина и гнева. Разговаривать с ним о чем-нибудь было себе дороже", - так однажды описал свое детство Марлон Брандо. Увы, все именно так и было. Брандо-старший, уважаемый в их городке торговец строительными материалами, содержал семью в достатке и считал, что этого довольно. Его жена, Доди, когда-то мечтавшая о театральной карьере, проводила дни в тоске, которую заливала виски. "Мама была для меня почти всем. Я так старался... Приходил домой из школы - а там никого не было. Потом звонил телефон, и кто-то говорил: "Слушай, парень, у нас здесь в баре твоя мать... Ты бы пришел, забрал ее, что ли".

  Школу Марлон так и не окончил и вскоре перебрался к старшей сестре Фрэнсис в Нью-Йорк Работал водителем грузовика, диспетчером лифтов, продавцом лимонада, жил то там, то сям. Потом поступил в театральную школу и начал играть во второсортных пьесках. Такая жизнь юного Брандо вполне устраивала. Денег более-менее хватало, да и с девчонками проблем не было. "Он был самым чувственным парнем, которого можно себе представить, его природный магнетизм просто обезоруживал!" - рассказывали о нем бывшие подружки по театральной школе. Марлон же тем временем наслаждался свободой и вел жизнь богемного чудака - брал уроки психологии, истории искусств, разговорного французского, ночи напролет стучал на тамтаме (так что соседи неоднократно вызывали полицию), отвечал на телефонные звонки разными голосами и плакал, смотря "Бэмби". Все его имущество состояло из барабана, проигрывателя, красного пианино и пары книг, а гардероб - из майки и голубых джинсов.

  Таким его и увидел драматург Теннесси Уильямс - он как раз подыскивал актера на роль Стэнли Ковальского в пьесе "Трамвай "Желание". Роль Брандо получил сразу же. Через пару месяцев в шутейной драке за кулисами Марлону сломали нос, тот неправильно сросся - и у нового поколения американцев появился новый секс-символ.

  Брандо попал в Голливуд, но киношникам оказалось непросто сработаться с чудаком, который демонстративно бросал вызов всем обитателям "фабрики грез". На родину гламура "дикарь" приехал в потертых джинсах, футболке и дырявом пиджаке. Он не умел себя вести, да, по правде сказать, и не желал забивать себе голову подобной чепухой. Брандо все делал не так. Хамил именитым журналистам, был невежлив с продюсерами, предпочитал мотоцикл "ягуару", а простых домработниц - их именитым госпожам. О "тупице", как его прозвал голливудский свет, судачили газеты, а он не уставал давать для этого все новые поводы.

  Молодая Америка между тем буквально молилась на своего нового кумира. Подростки подражали его жестам и походке, футболка и потертые джинсы стали самой модной одеждой. А Голливуд негодовал: как этот "деревенщина", не умеющий держать вилку с ножом, не знающий нужных людей, позволяющий себе идиотские высказывания в адрес киноэлиты, смог так быстро прорваться к славе?!

  ...Работающий на полную мощность обогреватель, пишущая машинка, разбросанные повсюду фотоаппараты, магнитофоны, одежда, недоеденные бутерброды, книжки по йоге, дзену, технике медитации (Брандо утверждал, что ни разу в жизни не прочитал ни одного художественного произведения) - так, по словам очевидца, выглядела гримерная Брандо на съемках картины "Сайонара". Поначалу Марлон был исполнен энтузиазма - еще бы, любовь американца к восточной женщине, его любимый конек! - но сразу после начала съемок настроение "дикаря" безнадежно испортилось. "Сайонара"? Любовная фигня, которая задумывалась как серьезная картина о Японии... Какая, в сущности, разница? Я работаю только ради денег". Продюсеров от таких "нерекламных" высказываний просто передергивало. Но Брандо, похоже, было на это плевать. "Они никогда в жизни не сделают честной картины! - восклицал он на каждом шагу. - Я снимаюсь лишь потому, что недостаточно морально силен, чтобы отказаться от денег!"

  Все штатные голливудские красотки начали охоту за молодым "дикарем". Марлон же лишь презрительно от них отмахивался. Гораздо больше его привлекали простые девушки с латинской или азиатской кровью, кожей оливкового цвета, живыми глазами и природной грацией. "В них нет этой чертовой голливудской фальши, - неизменно отвечал "дикарь" на вопросы любопытных. - Они настоящие".

  На фоне совершенно одинаковых голливудских кинодив молодая индийская актриса Анна Кашфи и вправду выглядела обворожительно. Длинные черные волосы, бездонные глаза, смуглая золотистая кожа - не обратить внимание на эту восточную красавицу молодой "дикарь" просто не мог. К тому же Анна покорила Брандо своими романтическими рассказами об Индии, о годах, проведенных на берегу Ганга, о философии и древней мудрости Востока. "Дикарь" был сражен наповал - он встретил ту единственную и неповторимую "настоящую" женщину, о которой мечтал.

  Хотя церемония бракосочетания была окутана завесой секретности, следующий же день преподнес Брандо неприятный сюрприз. Рабочий из Уэльса Вильям Патрик 0'Каллэган объявил всему миру, что Анна никакая не индианка, а его дочь, родившаяся в Индии, когда он работал там на железных дорогах. Вначале она стала моделью, потом отправилась завоевывать Голливуд.

  Брандо хранил молчание - лишь с каким-то мазохистским остервенением читал в таблоидах едкие комментарии и остроты в свой адрес: "Длительные поиски "настоящей" женщины, которые вел мистер Брандо, наконец-то увенчались успехом!", "Старлетка провела падкого до экзотики тупицу!" и так далее в том же духе. "Анна влюбилась в Марлона без памяти и, зная его страсть к восточным женщинам, была готова пойти на все, чтобы стать его женой, - вспоминала ее подружка. - Конечно, это обман, но ведь она уже была от него беременна!"

  Созданная посредством женской хитрости семья просуществовала недолго. За неделю до первой годовщины свадьбы Анна Кашфи объявила, что подает на развод. "Жизнь с Брандо похожа на скачки, - призналась она прессе. - Короткие вспышки сумасшедшего влечения - и долгие периоды скуки и безразличия. Я не могу больше выносить его странного образа жизни". Анна рассказала на процессе, что через месяц после свадьбы застала мужа в постели с какой-то азиатской красоткой; на требование Анны убираться из их спальни та запустила в нее ночником. "Марлон твердит, что хочет настоящей жизни, а сам вечно витает в мире своих иллюзий. Когда он снимался в "Сайонаре" - я должна была стать гейшей. Потом Марлон получил роль нацистского офицера - и наш дом превратился в какой-то Освенцим. Это не может больше продолжаться".

  Едва получив развод, Брандо снова женился - словно ему хотелось доказать себе и всему миру, что ошибка с браком - лишь досадная случайность. Но и этот брак оказался весьма скоротечным. Актрису Мовиту Кастенаду, которая к моменту разбирательств уже успела родить ему сына Мико, сменила вьетнамка Франс Нгуен. Ее в свою очередь - пуэрториканская актриса Рита Морено... В конце концов поиски "настоящей" женщины привели Брандо на Таити, где он должен был сниматься в картине "Мятеж на "Баунти".

  Брандо предстояло выбрать себе в партнерши одну из шестнадцати молоденьких девушек. Просмотр проходил весьма оригинально - Марлон по очереди уединялся с каждой из претенденток в комнате отеля. Наконец выбор пал на Тариту Териипай. До своей неожиданной актерской карьеры она работала посудомойкой (к слову, в этом же отеле). Как и следовало ожидать, вскоре Тарита подарила Марлону сына, Теоту.

  Брандо снова был счастлив - вместе с Таритой они гуляли ночи напролет, занимались любовью, наслаждались жизнью. Иначе чувствовал себя шестидесятишестилетний ветеран Голливуда режиссер Льюис Майлстоун. Во-первых, Брандо появлялся на съемочной площадке с красными от недосыпания глазами и абсолютно не знал текста. Во-вторых, Майлстоун привык диктовать актерам, что надо делать, и командовать: "Мотор!" С Брандо такой метод был заранее обречен. "В один прекрасный день он вздумал переехать на виллу в пятидесяти километрах от съемочной площадки - нам потребовалось шесть тысяч долларов, чтобы удовлетворить эту прихоть. Надо было или идти во всем у него на поводу или плюнуть и уйти с площадки", - жаловался режиссер. В конце концов он выбрал второе. И пока Майлстоун сидел в гримерке, листая журналы, финальные сцены фильма снимались без его участия, под диктовку самого Брандо. Причуды "дикаря" стоили студии $ 6 миллионов и нескольких лишних месяцев работы.

  Когда "Мятеж на "Баунти" вышел в прокат, он оправдал самые худшие ожидания. Режиссеры и студии стали бояться связываться с "дикарем", который, вместо того чтобы работать, окружал себя сладкими мулатками, но не способен был запомнить ни строчки из сценария.

  Однако Брандо, судя по всему, это положение дел абсолютно не расстроило. "Мне вообще не особенно нравится сниматься - но в какой, скажите, профессии, можно получать большие деньги за подобное дурачество?" - пожимал он невозмутимо плечами. К тому же поддерживать репутацию бунтаря у Марлона отлично получалось и вне Голливуда. Скандал следовал за скандалом...

  Брандо принимает участие в громких маршах за расовое равноправие, встречается с представителями Национального конгресса американских индейцев и обвиняет государство в ущемлении их прав. "Говорят, что индейцы необразованны. Напротив - они слишком образованны. В страданиях и притеснениях", - вещает "дикарь" со страниц газет. Он участвует в похоронной процессии лидера "черных пантер" Джеймса Хаттона, застреленного полицией. В мемориальной речи Брандо говорит: "Вы слушаете белых уже четыре сотни лет, и они до сих пор не сделали вам ничего хорошего". Полиция предъявила Брандо иск в $ 25 миллионов за клевету.

  В это же время Брандо наконец удалось оформить опекунство над старшим сыном - его борьба с Анной за судьбу Кристиана не прекращалась со дня развода. Однажды шестилетний Кристиан позвонил в полицию и сказал, что "мама заболела". Анну, принявшую слишком большую дозу наркотиков, обвинили также и в сопротивлении аресту. На судебных слушаниях публика узнала немало интересного о личной жизни актера. Анна же заклинала суд не отдавать ребенка Брандо, "чтобы он не жил в этой своре его незаконных детей и бесчисленных любовниц".

  Хотя фильмы с участием Брандо один за другим терпели неудачу, его гонораров хватило, чтобы купить группу маленьких островков у берегов Таити. Там они жили вместе с Таритой, никак не оформляя своих отношений, - по местным обычаям этого и не требовалось. Брандо сиял от счастья: "На Таити все встает на свои места. Кокосовый орех - на пальме, рыба - в воде, если хочешь есть - пойди и добудь это". "Что вы хотите от "дикаря"?! - язвительно комментировали журналисты. Похоже, Брандо окончательно разочаровался в Голливуде. Критики в один голос пророчили ему скорый закат карьеры, сам же Марлон не торопился их в этом разубеждать. Все изменилось в тот день, когда актер узнал, что Фрэнсис Форд Коппола готовится к экранизации "Крестного отца" по роману Марио Пьюзо. Брандо был уверен что сможет сыграть роль дона Корлеоне так, чтобы она получилась "честной". Правда, за эту возможность ему пришлось побороться: руководство "Парамаунта" весьма скептически отнеслось к скандальной кандидатуре "дикаря". Дошло до того, что Брандо - впервые после "Трамвая "Желание" - был вынужден отснять домашней видеокамерой свои пробы. Один из продюсеров, посмотрев их, воскликнул: "Прекрасно! Настоящий итальянец! А, кстати, кто это?"

  Брандо утвердили на роль, и он был так поглощен работой, что умудрился ни с кем не рассориться, а о будущей картине, к изумлению продюсеров, высказывался лишь в превосходных степенях. "Крестный отец" побил все рекорды популярности. Руководство "Парамаунта" раздувало щеки и на радостях даже пообещало Брандо финансировать его проект картины об индейцах. "Триумфальное возвращение Брандо в Большой Голливуд!" - в один голос твердили лояльные критики. "Ну вот, нашего "дикаря" и приручили", - разочарованно сопели "независимые" комментаторы.

  ...Когда на церемонии награждения объявили, что "Оскар" присуждается Марлону Брандо за роль дона Корлеоне, на сцену поднялась молоденькая индианка Маленькое Перо. Она сообщила растерянной публике, что мистер Брандо отказывается принять приз в знак протеста против ущемления прав коренного населения континента...

  После этого демарша Голливуд окончательно махнул рукой на строптивого "дикаря". Бертолуччи снимет Брандо в "Последнем танго в Париже" - и эта картина действительно станет последней значительной работой Брандо в кино...

  "Дикарь" уединился на своем острове. Построил там испытательную станцию, где экспериментировал с энергией солнца и ветра. К тому же Брандо, всегда любивший сытно поесть, испытывал серьезные проблемы с лишним весом, поэтому попросту избегал показываться на публике. Почти за двадцать лет - до начала девяностых - он мельком появился лишь в нескольких фильмах. Покидать райские острова его заставляли лишь постоянные семейные неурядицы и проблемы с детьми...

  "Брандо уверяет, что всегда давал собственным детям только лучшее. Но, как и все остальное, в силу своей ограниченности он делал это по-своему - неуклюже, глупо, самовлюбленно. И вот теперь ему приходится платить по счетам", - так отреагировала пресса на обстоятельства скандала 1990 года, когда старший сын Марлона Брандо был арестован по обвинению в убийстве жениха своей сестры Шеен.

  "Наша семья постоянно меняла свои очертания, - жаловался Кристиан Брандо. - Частенько мне приходилось спрашивать у сидевшего за столом, кто он такой". Это неудивительно: к тому времени у Марлона Брандо родилось по меньшей мере 11 детей, самому младшему из которых было три года, а самому старшему - сорок. Пятеро из них - от трех жен Брандо, трое - от гватемальской домработницы Кристины, еще трое - результат случайных романов. Старший сын Брандо не любил ни отца, ни семью и именовал ее "компанией шизофреников". Знакомясь, Кристиан никогда не называл фамилии - "просто Кристиан". На это у него были свои причины.

  Отец сделал все, чтобы дети не попали в шоу-бизнес. Они ни в коем случае не должны были стать частью этого безумия и лицемерия под названием "Голливуд", считал Брандо. Следуя этому убеждению, Марлон вел себя как настоящий тиран. Сыну предлагали сниматься в кино - Брандо звонил продюсерам и требовал прекращения переговоров. Кристиан, работавший по паре месяцев то строителем, то продавцом, то садовником, так и не нашел себе занятия по душе и постепенно начал спиваться. В доме, который снял для него отец, Кристиан не появлялся месяцами - друзья находили там лишь немытую посуду в раковине, брошюры Союза анонимных алкоголиков и журнал "Солдат удачи" возле кровати...

  Не лучше обстояло дело и со старшей дочерью. На Таити она жила словно под домашним арестом. Отец не навещал Шеен по полгода и, казалось, совсем не замечал изменений, которые происходили с дочерью, - а того, что девушка принимает наркотики, мог не увидеть разве что слепой. В 1989 году, после очередного отказа отца взять ее с собой на континент, расстроенная Шеен села в джип, разогнала его до ста восьмидесяти километров, не справилась с управлением, и автомобиль слетел с дороги. На красоте Шеен Брандо можно было поставить крест - у нее оказалась сломана челюсть, оторвана половина уха, а лицо рассекли глубокие рваные шрамы. Брандо поместил дочь в самую престижную клинику Лос-Анджелеса и круглосуточно дежурил у ее постели. Хирурги отчасти поправили положение, но Шеен погрузилась в депрессию. Ее жених, Дэг Дроллет, появлялся все реже - в своих наркотических приступах ревности Шеен стала просто невыносима. К тому же и будущий тесть на дух не переносил Дроллета - Брандо пребывал в убеждении, что его дочь несчастна исключительно "из-за этого идиота". На свою беду Дэг приехал с невестой в Америку, где ей предстояла очередная пластическая операция. А через несколько дней мистер Дроллет был застрелен в доме Брандо в Лос-Анджелесе...

  Нанятые Марлоном адвокаты попытались освободить Кристиана под залог и поручительство. Одним из поручителей выступил даже Джек Николсон. Но судья ответил отказом: следствие установило, что пулевые отверстия на теле расположены так, будто Кристиан намеренно целился в Дроллета, сидевшего к нему спиной. Никто из прислуги не слышал шума борьбы - только звуки выстрелов. Выяснилось также, что уже после убийства Брандо-старший передвинул всю мебель, пытаясь инсценировать драку. Допросить Шеен не удалось - сразу после трагедии отец лично отвез ее в аэропорт и отправил на свой остров возле Таити. Вскоре у девушки родился ребенок - малыша тотчас же пришлось отправить на детоксикацию: Шеен принимала наркотики всю беременность. Репортер одного из таблоидов, на свой страх и риск отправившийся на остров и нашедший там мисс Брандо, был ужасно напутан ее безумным видом и странным поведением. В конце короткого разговора, приложив палец к губам, Шеен Брандо заговорщицки прошептала журналисту: "Это папа подговорил Кристиана убить Дэга. Только, пожалуйста, никому ни слова!"

  Кристиана Брандо приговорили к десятилетнему заключению за непреднамеренное убийство. Шеен (принимая во внимание ее психическое состояние) обязали жить на Таити под подписку о невыезде. Тем не менее через пару месяцев адвокаты Брандо убедили власти, что девушка нуждается в лечении в США. Брандо купил ей особняк в Лос-Анджелесе, откуда распорядился убрать все ножи и прочие острые предметы... "Что вы чувствуете?" - спрашивали репортеры Брандо, в очередной раз выходившего из зала суда. "Я не могу определить. Надо пройти через все это, чтобы почувствовать то же, что я", - отвечал актер.

  ...Хлопоты по вызволению семьи из беды стоили Брандо почти всего состояния. Он содержал пятерых адвокатов в Лос-Анджелесе, двух - в Париже, двух - на Таити, одного - в Лондоне, платил за юридические консультации профессору из Гарварда, оплачивал лечение Шеен от стресса в парижской клинике ($ 30 тысяч в месяц), тратился на бесконечные авиаперелеты (причем обычно Брандо оплачивал весь салон первого класса), на частных детективов, телохранителей... Наконец, дом в Лос-Анджелесе для больной Шеен... Расходы были столь велики, что Брандо пришлось одолжить $ 1 миллион у Майкла Джексона - к тому времени один из его сыновей возглавил охрану певца. Чтобы поправить свое финансовое положение, Брандо был вынужден согласиться за $ 5 миллионов сыграть одну из ролей в фильме про Христофора Колумба. Еще столько же принесла ему автобиографическая книга "Песни, что пела мне мать".

  Вскоре он снялся в комедии "Дон Хуан де Марко". Удивленные очевидцы рассказывали, что на съемках Брандо повесил на свой вагончик табличку "Входите без стука!" и вел себя невероятно дружелюбно. От прежнего затворника и вечно недовольного бунтаря не осталось и следа. Брандо был мудр, спокоен и благообразен. Он помирился с Кристианом (до ареста отец не разговаривал с ним несколько лет, презрительно называя сына "этот алкаш"), регулярно ездил к нему на свидания, стал больше общаться с другими детьми. Казалось, жизнь налаживается...

  "Я все время думаю о Дэге и хочу быть рядом с ним", - Шеен твердила об этом так часто, что и врачи, и друзья, по правде говоря, перестали обращать внимание на ее слова. Утром в пасхальное воскресенье, спустя четыре года после смерти Дэга, Шеен Брандо сбежала из психиатрической клиники на Таити, повидала свою мать Тариту, брата Теоту, своего маленького сына Туки. Потом пошла в ванную, привязала веревку к потолочной балке, просунула голову в петлю и оттолкнула стул... Когда Марлону Брандо сообщили страшную новость, актер смог лишь произнести: "О нет, Боже, только не это!" - и, потеряв сознание, рухнул на пол.

  ...Почти каждую ночь он выходит на берег своего маленького острова, затерянного в южных морях, садится у кромки прибоя и, запрокинув голову, смотрит на яркие мерцающие звезды. Ветер чуть слышно шумит в деревьях, тихо плещутся волны, а он сидит и смотрит на звезды. Словно чего-то ждет...