Спартак Мишулин в день семидесятилетия советских профсоюзов получил от общества ДОСААФ ценный подарок - золотые часы. Зашёл в ресторан Дома кино поглядеть, нет ли знакомых. Увидел за угловым столиком А. Панкратова-Чёрного. Не выдержал, подошёл похвастаться: - А я вот, брат, ценный подарок получил. Золотые часы! - Быть не может! - сказал Панкратов-Чёрный. - Покажь... - Вот гляди, только на моей руке. Опасаюсь снимать, дорогая вещь. - А что, они полностью золотые? - поинтересовался Панкратов-Чёрный. - Абсолютно. - Не может быть! И секундная стрелка тоже золотая? - Тоже золотая! - с гордостью ответил Мишулин, любуясь часами. - Слушай, давай секундную стрелку пропьём, на фиг она тебе нужна? - неожиданно предложил Панкратов-Чёрный.
Дело происходило вечером возле одной из станций Московского метро. Около палатки остановилась «Газель», откуда на свет божий с трудом явила нетрезвые тела сомнительная троица — смуглая девушка, похожая на цыганку, и два мужика, похожие на алкашей. Поддерживая друг друга под руки и на ходу обсуждая грядущую покупку, троица приблизилась к палатке и зафиксировала мутные взоры на красочных пивных этикетках, принимая мучительное решение. Внезапно девушка не слишком любезно обратилась к одному из сопровождающих с настойчивой просьбой помочь ей закурить.
Еду в автобусе, у стоящей рядом девушки начинает звонить телефон — такая милая песенка Укупника «Я на тебе никогда не женюсь». Девушка поднимает трубку и злым-презлым голосом начинает разговаривать: — Алло... — Потому что должна слушать эту гребаную песню... — Не могу поменять — ты ее запаролил, козел...
Девушка ехала в автобусе, стояла задумчивая, размышляла на тему недописанной полуисторической повести. Серьёзно размышляла. Какой-то тип обратил внимание на эффектную женщину с проникновенно-задумчивым видом, подвалил знакомиться. Подходит вплотную и сладким голосом говорит: — Девушка, а о чем это вы так задумались? На что подруга безо всякой паузы, серьёзно, внятно и честно ответила: — О форсировании Днепра немецко-фашистскими войсками в августе одна тысяча девятьсот сорок второго года.
Был у нас такой преподаватель, как Борис Викторович К., личность уникальная, со своеобразной логикой и не менее своеобразным чувством юмора. За ним тянулся целый хвост из баек и историй, который его трудами непрерывно обновлялся. В частности, было предание, что однажды он одной изрядно беременной студентке поставил два балла. От расстройства у неё тут же начались схватки и она начала рожать, предание сохранило также, что роды прошли успешно.
Так это было, или не так, мне неизвестно, но факт остается фактом, когда на экзамене он видел беременную студентку, то забирал у неё зачетку, ставил туда оценку, которую назовут и, отчаянно жестикулируя, выпроваживал её из аудитории.Естественно, что во время сессии количество "беременных" студенток резко возрастало.
Было это в школе классе в 7-8 (точно не помню). Отправили нас в детскую поликлинику на диспансеризацию. Если кто помнит, это жутко выматывающее занятие, к концу которого уже мало чего соображаешь. Так вот, последний кабинет, хочется побыстрее и домой. Те, кто уже прошёл, сообщают, что там берут мазок. (Берут его из попы, по крайней мере, так всегда было раньше). Вхожу в кабинет с мыслями, что опять раздеваться (раз 5-й за день) перед толстой мучительницей-медсестрой и т. д.