В хоккей играют настоящие мужчины!
Ненастоящие - играют в кутюрье!
Учёные изобрели противозачаточные
таблетки для мужчин. На 99% они состоят из
снотворного.
Стоит ли вовремя просыпаться на работу,
чтобы потом там спать?
Женщина, которой ничего не надо, может
отнять всё.
Дорога в ад вымощена благим
матом.
В нашей стране очень красивая
заграница.
Преступление не окупится, если вы
решите нанять дорогого адвоката.
Если я знаю, что ничего не знаю - то
как я об этом знаю?!
Неправда, что Америка все свое
производство перенесла в Китай, а единственное, что оставила только себе - это
печатание долларов.
В Дагестане теперь доллары
печатают не хуже.
- Пригласил он меня в ресторан,
после к себе позвал. А у меня критические дни... Но я все равно пошла... на свою
голову...
- Мужики, сволочи, только об
одном и думают!
- Угу, чтоб скоростной и
безлимитный...
- Пойдём, попьём
кофе?
- Как-то странно ты произносишь
слово "водка"...
- Девушка у тебя такая
румяная.
- Так я её когда жарю,
периодически переворачиваю.
Разошли по всему контакт-листу
IСQ или телефона сообщение "Дашь сегодня в жопу? Только никому ни слова!" и
сильно удивись...
- Я в командировку еду. На
море.
- Везёт тебе! А
куда?
- Ага, очень! В
Мурманск.
Внимание!!!
Мы должны убедиться, что сайтом
пользуется не робот!!!
Для этого разденьтесь догола и
включите wеb-камеру...
- О, вас уже выпустили из
сумасшедшего дома?!
- Да, под
залог.
- Слушай, я хочу снять великий
фильм.
- Тебе чё, мало, что тебя в
прошлый раз с премьеры "Аватара" с видеокамерой
выгнали?
- Доктор, все-то вы мне и про
болезнь, и про лечение наврали...
- Так ведь я не доктор, а
врач!
Последовательно как-то
получилось: сначала завёл собаку, потом жену, затем детей. Знал бы чем эти
заведения кончатся, ограничился бы хомяком.
- Рома, яхту свою навороченную
детям отдашь, понял?
- Владимир Владимирович, дык она
и так на них записана!
- Объявляю вас мужем и
женой!
- Как мужем?!! Ты же говорила, в
кино пойдём!
Мягкий сценарий воссоединения
восточных славян: Тимошенко становится президентом и выходит замуж за Путина.
Украина - в приданое.
Они усыновляют Лукашенко -
Белоруссия под опеку. Также по примеру Анджелины Джоли могут усыновить
среднеазиатских лидеров...
- Мама, это правда, что ты меня
купила на алименты, что прислал папка?
- Леха, я сегодня спал 18
часов!
- Я тоже спал 18 часов,
Саня!
- Это что же получается? Мы с
тобой переспали, что ли?
Что такое сбойный психологический
момент?
Это когда у вас есть возможность
спереть какую-нибудь хитрую штуковину - но не знаете, куда её потом
приспособить.
- Внимание всем исполнителям!
Будьте осторожны - во время концерта третий микрофон будет
работать!
Какое счастье, что в нашу жизнь
шагнули сотовая связь и SМS! Иначе откуда бы я знал, что каждую неделю выигрываю
"Мерседес" и миллион долларов!
Утро, одесский дворик. Тишину
нарушает доносящийся из окна женский крик:
- Нализался уже с утра, сволочь?!
Ничего больше не можешь, козёл, шоб ты сдох!
Мужики во дворе
сочувственно:
- Опять Семён Маркович, вместо
того, чтобы палку бросить, сделал Циле
куннилингус!
Диалог между
подружками:
- Слушай, а ты Федю-то
помнишь?
- Этот, что ли, рыжий страшный
дылда?
- Ну, да, так у его родителей
замок в Швеции.
-... ну, конечно, помню - такой
высокий, красивый мальчик.
Мать
откровенничает:
- У меня три дочери. Всех троих
воспитала, выдала замуж и помогла развестись всем! Большего нельзя требовать ни
от одной матери!
- А что у тебя на личном
фронте?
- Я пока не настолько много
зарабатываю, чтобы финансировать ещё и личный
фронт!
- Я хочу проследить историю своей
семьи, но не знаю, как за это взяться...
- Попробуйте выставить свою
кандидатуру на выборах.
- Ну и чем закончился твой первый
сексуальный опыт?!
- Ну... Вторым сексуальным
опытом.
Иногда мучительно хочется
поставить матерный статус, но ты помнишь, что у тебя в друзьях есть приличные
люди. И, что самое отвратительное, они тоже считают тебя приличным
человеком!
Бабка с дедкой застукали внука за
просмотром порнухи. Досмотрев эпизод, дед отвешивает бабке нехилую
плюху.
- За
что?!
- Я ж тебе говорил, что так
можно, а ты чего?
-
Чего?!
- Чего-чего... Сдохну, мол,
сдохну...
Понял, что нельзя устроить
романтический ужин при свечах в общаге.
Света достаточно мало, чтобы
тараканы вылезли на охоту и достаточно много, чтобы вы их
заметили.
- Я
смешной?
- Ты весёлый,
компанейский!
- Нет, я в плане общения - тебе
со мной весело? Я смешной?
- Да, ты
классный.
- Нет, я об юморности! Я -
смешной?
- Да, с тобой
весело...
- Но я -
смешной?
- Да, ты - юморной, с тобой
легко...
- Блять, ну просто скажи: "Ты -
смешной"!!!
- Сука! Ты не просто смешной! Ты
придурок, блять!!!
Крепостное право
Я люблю стоять на
балконе предпоследнего этажа нашего маленького уютного особнячка в центре
Москвы, опираясь локтями на перила кованого бортика, разглядывая синее-синее
небо без единого облачка и соря пеплом сигареты на блестящие крыши дорогих
автомобилей, припаркованных внизу. Иногда прибегает охранник в двубортном
костюме, обмахивает мягкой тряпочкой испачканные мной машины, поднимает взгляд
наверх и шутливо грозит мне пальцем. Я отмахиваюсь, улыбаясь, иди, мол, Митрич,
занимайся своим делом, не мешай.
Запуская правую
ладонь в волосы и взъерошивая собственную прическу, я разглядываю редких
прохожих, заблудившихся в тихих и узких переулках. Куда они спешат? Зачем? К
чему эта суета. Сигарета потрескивает последней затяжкой, моя борода щекочет
ладонь, поднесшую маленький табачный тубус ко рту. Я выдыхаю несколько дымных
колечек, вдавливаю окурок в массивную бронзовую пепельницу, бросаю последний
взгляд на окна соседнего особняка, где шикарно одетая барышня каждый день
работает с деловыми бумагами, и покидаю балкон.
Прохожу по
облицованному отшлифованным до блеска камнем коридору и легко ступаю на
устланный ковром пол небольшой полутемной комнаты. Опускаюсь в мягкое кожаное
кресло, устраиваюсь поудобнее, кладу ногу на ногу, закидываю руки за голову и
мечтательно смотрю в потолок, испещренный маленькими трещинками и щербинками,
которые складываются в занятный узор. Я ловлю вдохновение, жду свою музу, слегка
покачивая замшевым тапочком в такт доносящейся откуда-то из глубин особняка
легкой джазовой музыке.
В комнате появляется
симпатичная стройная девушка – строгая одежда, волосы убраны в пучок, лицо
приветливое, взгляд живой и заинтересованный. «Настенька, - говорю я. – Будь
любезна, сделай чаю». Она отвечает легким кивком головы и уходит куда-то вглубь
здания, в помещение, где стоят банки с заморскими чайными смесями и маленькие
фарфоровые чашки. Ее легкие шаги удаляются тихим стуком каблучков, не заглушая
по-прежнему играющий джаз. Кто же из обитателей нашего особняка завел музыку? А
впрочем, неважно.
Звуки здесь
приглушенные, свет едва проникает сквозь легкие шторы на высоких окнах. Все
здание словно погружено в сонную негу. Старинный особняк не терпит излишней
суетливости. Здесь все должно происходить медленно, плавно, тягуче… Появляется
Настенька с чашкой ароматного черного чая. Но это не все. Также она принесла
телефонный аппарат. «Просят», - извиняющимся тоном говорит она. Слегка
недовольно я беру в ладонь гладкую черную трубку телефона, подношу к уху,
выслушиваю все, что хотят мне сказать, и обещаю перезвонить
позже.
Настенька удаляется
– у нее достаточно дел, чтобы не мельтешить перед глазами. Я, зажмурив глаза,
делаю первый глоток горячей вкусной жидкости. Ах, хорошо. Ставлю чашку на стол и
кладу руку на клавиатуру современной печатной машины. Сейчас, вот прямо сейчас
должны политься легкие строки. Они закружатся черными значками по белому листу в
венском вальсе, заиграют многозначными метафорами, заблестят огранкой синекдох,
запрыгают сравнениями и олицетворениями – чудо рождения текста! Но… ничего не
происходит.
Ничего не
происходит, ибо в кабинет, разрывая сонную элегию энергичными и хлесткими
шагами, входит Ирина. Она гневно, словно богиня войны на старинной фреске,
взирает на меня красивыми голубыми очами. «Готово?», - нервно вопрошает она.
«Нет, - сокрушенно качаю головой. – Нет, душа моя, я сегодня не настроен». Ирина
– о, Ирина! – начинает изрыгать ругательства, достойные портового кабака,
воздевает руки к потолку и трижды проклинает меня, обещая материальные бедствия,
душевные страдания и тяжелый разговор о главном.
И вот так каждый
день. Каждый божий день. Каждый сраный, ублюдочный, блядский день. Потому что я
– жалкий офисный раб, окопавшийся в небольшой конторке, которая ютится в трех
маленьких комнатках на третьем (если считать полуподвал) этаже старого (в
пожароопасном, кстати, состоянии) особняка, запрятанного (так, что хуй найдешь,
курьеры вечно заблуждаются) в забитых опизденевшими автомобилями других офисных
крыс переулках центра Москвы. Заебло все это – сил нет. Хорошо хоть балкон есть.
Пойду покурю, кстати. Блядь… Нахуй.