[svoboda] Путь ботана к сексу
Здравствуйте, rest.
мальчиком я был довольно ботанистым, и времени больше проводил с книгами,
чем в обществе девушек. Но общества девушек мне тоже хотелось. Правда,
происходило это все по довольно странному сценарию. Я говорил девушке
"Привет", она отвечала мне "Привет",а дальше я погружался во внутренний
монолог. "Она сказала это потому что я ей нравлюсь или она просто вежливая?
А если я ей скажу, что она симпатичная, то она обидится или нет? А она
догадывается, для чего я ей это сказал или она просто думает, что я
вежливый? А если я ей скажу, что мне интересны отношения, не будет ли она
мной вертеть как тряпкой? Надо ей сказать, что-нибудь надменное, чтобы она
поняла, что не больно то она мне и нужна. Не сочтет ли она меня за дурака,
если я сейчас покажу, что не очень то ей и интересуюсь? Нет точно
сочтет"вTH,k'. Ну и так далее.
Девушка уже постояла, подождала и ушла, а я все еще продолжаю этот
внутренний монолог и в моих мечтах она молит меня о сексе, а я
снисходительно соглашаюсь, но даю ей понять, что при таком обилии поклонниц
я уже немного устал. Конечно, это все немного утрировано, но тренд был
именно такой.
Если же я прорывался через дебри своих рефлексий и начиналось какое-то
общение, то я говорил о чем угодно, только не о том, что меня волновало.
Ибо я дико боялся двух вещей: она мне откажет или она согласится. В первом
случае я буду унижен и раздавлен, а во втором случае, после всего того, что
я наврал (а это неизбежно вскроется), я буду унижен адски. В общем, каждый
раз я уверенно попадал во френдзону.
Прозрение пришло при чтении Довлатова. Был там один эпизод. "Когда-то она
была подругой Шаблинского. Как и все остальные сотрудницы нашей редакции.
Все они без исключения рано или поздно уступали его домогательствам. Секрет
такого успеха был мне долгое время неясен. Затем я понял, в чем дело.
Шаблинский убивал недвусмысленностью своих посягательств. Объявил,
например, практикантке из Литвы, с которой был едва знаком:
- Я вас люблю. И даже возможный триппер меня не остановит".
Это был момент прозрения. Тут, как говорится, Остапа понесло. Сначала я еще
как-то старался и выдумывал "Девушка, будь я богатым и старым, я бы
пригласил вас в нумера, но сейчас могу пригласить только на сеновал, ну или
к себе домой". Очень важно было не свалится в хамство, но твердо дать
понять чего я хочу. Понятно, что сразу после этого дело до секса не
доходило.
Девушки краснели, опускали глаза, говорили, что я невозможно пошлый, но
заходили на чай, перезванивали и, в общем, личная жизнь у меня наладилась.
Только потом, через много лет, я понял, что подобный внутренний монолог
ведется и в голове девушки "А не сочтет ли он меня шлюхой, а не слишком ли
я холодна". Вот и стоят два дятла и гоняют у себя в башке всякую фигню.
Зато теперь, если меня спрашивают кто мой любимый писатель, я не раздумывая
говорю, что Довлатов.
--
