Читаем вместе Элмор Леонард. Небеса подождут(12/24)
Здравствуйте, Дорогие Друзья! в эфире ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ. ВЫПУСК 695
Элмор Леонард. Небеса подождут(12/24)
12
Если твой сын грабит банки, нарушает закон, торгуя спиртным, и стреляет в себе подобных с твердым намерением убить их, станешь ты защищать его и прятать? Карл считал, что большинство родителей склонны выгораживать сынков и пытаться им помочь, но в Белмонтах он не был уверен, особенно в матери Джека. Карл позвонил Орису Белмонту в офис, чтобы договориться о встрече, но ему сказали, что Орис всю неделю пробудет в Хьюстоне, в Техасе. Карл навел справки о личной жизни мистера Белмонта и подумал:
не в отеле ли он "Мэйо" со своей подружкой? Карл решил, нет – не всю неделю. Вряд ли бывший бурильщик скважин, которому сейчас принадлежит куча предприятий, может надолго бросить дела. Возможно, он по какой?то причине дома. Туда Карл и направился – в самый огромный особняк на Мэпл?Ридж, в богатом пригороде на южной окраине Талсы. Оставил "понтиак" на улице, подошел к двери. Портик поддерживали шесть огромных колонн, но их размеры не произвели на Карла особого впечатления;
фасад здания федерального суда, куда он каждый день ходил на работу, украшали двадцать две подобные колонны. Он уже собирался позвонить, но потом решил осмотреть парк. Как?никак, он преследовал преступника, который находился в федеральном розыске – как истребитель Эдди Рикенбэкер, который искал "фоккеры" и сбивал их, хотя Карлу больше нравился послужной список немецкого аса, Манфреда фон Рихтхофена. Манфред нажимал на гашетку пулемета – и очередной "спад" или "сопуит кэмел",
дымясь, падал на землю. Тот немец был одного возраста с Карлом, когда канадцам удалось его подбить. Маршал обходил дом и вспоминал, как мастерил и раскрашивал модели самолетов. Вирджилу нравилось смотреть на них, и он разрешал сыну подвешивать модели к потолку в гостиной. Карл подошел к черному ходу и увидел на заднем дворе бассейн, накрытый по случаю зимы. Повернулся лицом к дому – в патио, спиной к нему, стояла миссис Белмонт и мыла окно губкой. Через плечо у нее было перекинуто посудное полотенце.
У мужа двадцать миллионов долларов, а жена сама моет окна?! Она повернулась, и Карл понял, что напугал ее. Он вошел в патио, заговорил тихим голосом, притронувшись к шляпе. Назвался, показал свою звезду. Хозяйка не произнесла ни слова. Карл спросил, дома ли мистер Белмонт; она только покачала головой. – Я бы хотел побеседовать с вами, если вы не против и если у вас есть время, – сказал он и после паузы добавил: – О вашем сыне. В этот момент на дорожке между патио и бассейном
показалась цветная женщина в белом халате, поверх которого был надет толстый грубошерстный свитер. Она катила Эмму, привязанную ремнями в инвалидном кресле. Голова девушки безвольно болталась в вороте меховой шубки. Карл знал об Эмме: девочкой она прыгнула в бассейн, не надев нарукавников, чуть не утонула, и, прежде чем ее вернули к жизни, ее мозг пятнадцать минут был отключен. Цветная женщина укоризненно покачала головой: – Опять моете окна? Куда мне ее поставить? – Вот сюда. – Дорис
Белмонт повернулась к Карлу: – Я поговорю с вами. – После неловкой паузы она предложила: – Пойдемте в дом. Дорис провела его через весь дом в прихожую, а оттуда – по лестнице наверх. Ступени были шириной футов шесть. Они попали в полукруглую гостиную, которая выглядела уютной и обжитой; Карл решил, что здесь хозяйка дома проводит дни – одна, в окружении тяжелой, массивной мебели. На серебряном подносе среди бокалов стоял графин с хересом, поднос красовался на круглом столике
посреди комнаты. Окна выходили на патио и бассейн; Карл опять увидел одинокую фигурку в инвалидном кресле – дочь хозяйки дома сидела опустив голову; меховая шубка искрилась и переливалась в полуденном солнечном свете. Карл присел на краешек глубокого кресла, но потом передвинулся поглубже, заметив, как Дорис Белмонт привычно опустилась на тахту и, поерзав, откинулась на спинку. – Вы думаете, Джек прячется здесь? – спросила она. – Все зависит от того, как вы к нему относитесь. – Видели мою дочь? Она не может ни ходить, ни говорить, потому что он позволил ей утонуть, смотрел, как она тонет, пока мы не прибежали и не вытащили ее. – Вы видели, как он топил ее? – Я знаю, что он нарочно, – прости меня, Господи! Карл выглянул в окно и посмотрел на девушку. Сейчас Эмме около двадцати; личика не видно за большим меховым воротником. Он снова повернулся к Дорис. Дорис подождала, не спросит ли он еще чего?нибудь, и продолжила: – Вот что
я вам скажу... – Вдруг она замялась, как будто передумала, и воскликнула: – Я устала. Господи, как я устала! Знаете, почему? Мне нечего делать. У меня две горничные; к Эмме приставлена сиделка. Сейчас она отдыхает, пьет кофе и курит. Кстати, у вас есть сигареты? Карл вытащил "Лаки страйк". Подошел к ней, чиркнул спичкой, дал прикурить и прикурил сам. – Налейте нам по бокалу хереса, раз вы стоите рядом, – велела Дорис. – Или, может, вы хотите виски? Карл
поблагодарил: нет, сойдет и херес. – Мы пьем херес на Рождество, – сказал он, добавив про себя: если Вирджил не забывает попросить своих дружков из "Тексас ойл" привезти ему пару бутылочек. – Вы собирались что?то мне рассказать, – обратился он к Дорис Белмонт, – но вместо того пожаловались на усталость. Хотя вид у вас цветущий. Сомнительный комплимент для тощей, как палка, женщины с бледными, впалыми щеками. – Неужели, – спросил Карл, –
вам нечем заняться, кроме мытья окон? – Окно загадили птицы. Я отчищала помет. – Вместо того, чтобы попросить прислугу? По?моему, вы всю свою жизнь работали, так ведь? Кажется, вы выросли на ферме? – Мы переехали в этот дом, – объяснила Дорис, – и я совершенно переменилась. Серьезно. Ничего похожего на те места, где я жила раньше. Я бы вернулась в Итон, в штат Индиана, хоть завтра, хотя бы там пришлось вести, что называется, трудную жизнь. – А какого мнения
придерживается мистер Белмонт? – О чем? О том, что мне здесь не нравится? – Или о Джеке – вашем сыне. – Да он всю жизнь был такой – делал что хотел. Знаете, почему он пытался убить Эмму? Потому что Орис назвал в честь нее свои первые рабочие скважины, "Эмма?1" и "Эмма?2", и ни одной скважины он не назвал в честь Джека. – Дорис отпила херес и затянулась. – Сказать, чем я тут в основном занимаюсь? Слежу, чтобы в графине всегда оставалось
не больше половины. Я пьянею, но херес – то, что мне нужно. – Вы должны поговорить с мистером Белмонтом, – сказал Карл. – О Джеке?то? О чем бы я ни сказала, Орис во всем со мной соглашается; он говорит ласково и гладит меня по руке, а сам думает, что бы мне ответить, как будто мы обсуждаем, как переименовать банк. Ориса мучает совесть, но я не уверена, из?за чего – то ли из?за того, что он отправил Джека в тюрьму, то ли из?за того, что он до сих пор встречается со своей
старой подружкой. Однажды Орис не выдержал. Он сказал: "Джек такой кошмарный, что его хочется выпороть, только сейчас уже слишком поздно. В то время, когда я должен был его пороть, я искал нефть". Карл решил отвлечь ее, спросил: – Вы любите готовить? – У меня есть повар, к которому я наконец привыкла, – цветной из Новой Иберии в Луизиане. Орис привез его оттуда, когда закупал оборудование. У нас полный штат прислуги – горничные, повар, Эммина сиделка, и все живут
в доме. Иногда у нас гостит моя мать... – Дорис устало покачала головой. – Вы говорите, мистер Белмонт с вами во всем соглашается, – напомнил Карл. – Все потому, что его мучает совесть. Я спрашиваю: "Если Джек придет домой, ты ведь его не пустишь? А может, позволишь ему поговорить с тобой?" – Что отвечает мистер Белмонт? – Говорит: конечно нет. – Джек не бывал у вас? – Знаете, что у меня тут, под подушкой? – спросила
Дорис вместо ответа. – Пистолет. – Она чуть подвинулась, чтобы показать Карлу, где лежит оружие. – Что будет, если он поднимется ко мне и войдет сюда, чтобы поцеловать меня в щеку? Я его пристрелю и буду смотреть, как он истекает кровью на ковре. – Мистеру Белмонту известно ваше отношение к сыну? – Я говорила ему: если он попробует мне помешать, я и его пристрелю.
* * *
За пять дней Лули видела Карла Уэбстера дважды, и оба раза он приходил домой только
помыться и переодеться. Они пока еще ни одного вечера не провели вместе. – Ты поведешь меня на танцы или нет? Покажешь мне Талсу? – Лули подпустила в голос побольше ехидства. – Знаешь, кто выступает в дансинге Кейна на этой неделе? "Сухарики" с Бобом Уиллсом! В газете их называют самыми классными исполнителями кантри. В дансинге каждый вечер яблоку негде упасть! Карл отозвался из ванной: – Детка, сейчас я занимаюсь самым главным расследованием всей моей жизни.
Я веду наблюдение, охочусь за опасным преступником. – Ты говорил, что иногда берешь отпуск. – Меня отозвали. Во второй раз, когда он пришел домой, она сказала: – Мы с тобой общаемся только через дверь ванной. Чем же ты таким занимаешься? Он объяснил, что не может ей рассказать. – Я по вечерам слушаю "Эймоса и Энди", Джорджа Бернса и Грейси Аллен, Эда Уинна или Уолтера Уинчелла, которые берут интервью у мистера и миссис Америки, и прочую дребедень,
а ты ничего мне не говоришь. Так она выговаривала тому уже второй раз, когда он пришел домой, и Карл ответил: – Ну ладно, мы собираемся взять твоего дружка, Чарли Флойда. Его слова потрясли Лули. – Он здесь? – Живет на Ист?Янг?стрит с Руби и сынишкой, если верить сведениям полицейского агента, одного из его соседей. А с ними, как полагают полицейские живет еще Джордж Бердуэлл, подельник Чока. – Так он все время после того, как уехал из Форт?Смит, живет в
Талсе?! – Лули не верила собственным ушам. – Весь прошлый месяц. Информант сообщает, что Руби покупает продукты в бакалейной лавке в кредит; она говорит, что расплатится, когда мужу дадут получку на работе. То есть когда он ограбит банк. – Почему мне так не везет? – огорчилась Лули. – Вот уже третий раз я в нескольких милях от Чарли Флойда и опять ничего не знала! – Тебе везет, – заметил Карл. – Где Ист?Янг?стрит? – Завтра скажу. – Вы хотите взять его сегодня? – На рассвете. К нему ворвутся патрульные. – А ты? – Я буду наблюдать за домом. – Значит, у тебя не будет случая застрелить его? Карл ответил не сразу. – Почему ты спросила? – Не знаю, – ответила Лули, думая о чем?то своем. – А как же Руби и малыш? – Им позволят уйти. – И мне нельзя даже проехать мимо их дома? – На улицу тебя не пустят. Придется ждать, пока
появится отчет в газете.
* * *
Заголовок на первой полосе "Уорлд" гласил: "Красавчик сбежал от слезоточивого газа". Когда полиция бросила в окно гранату со слезоточивым газом, Флойд и Бердуэлл вышли черным ходом и уехали. Полицейские обыскали дом, но никого там не нашли. В редакционной статье утверждалось, будто полиции дали неверные сведения. Ниже приводились слова секретаря оклахомской ассоциации банков: "Флойда нужно убить, не дожидаясь пленения". Лули Браун, окончившая всего шесть классов школы, спросила: – Зачем брать его в плен, если он уже мертвый? Ее удивило, что она обратила внимание на слова секретаря банковской ассоциации; вопреки ожиданиям, она не чувствовала, что сердце ее разбито из?за Чока. Может, она просто устала считать его хорошим парнем на том основании, что когда?то была с ним знакома? Устала сохнуть по нему. Она послушала "Эймоса и Энди", а потом пошла спать и лежала в темноте, думая, что написать в записке,
если утром она будет чувствовать то же самое. Потом Лули написала записку. Записку на бумаге с шапкой отеля "Мэйо". Она положила ее на кухонный стол рядом с газетой. "Дорогой Карл! Я сильно разочаровалась в двух мужчинах, которыми я, как я считала, восхищалась больше всех на свете, – в тебе и в Чарли Флойде. Мне надоело ждать, пока ты поведешь меня на танцы и покажешь город, потому что ты вечно занят. То же самое можно сказать и о Чарли Флойде (вот уж кто на самом деле занят)!
Я давно перестала морочить репортерам голову, будто я его подружка. Угнаться за вами обоими невозможно. Я уезжаю в Канзас?Сити, ведь ты даже ни разу не зашел с тех пор, как Чок сбежал. Отправляюсь сегодня утром. Карту возьму на заправочной станции. Целую. Лули. P. S. Наверное, я сменю имя на Китти и начну новую жизнь".
С уважением к каждому подписчику, Романов Александр,mailto:forex_raa@mail.ru Сайт рассылки с архивом выпусков http://www.alerom.ru Я всегда рад услышать справедливую критику и пожелания!
