Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Читаем вместе

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 434 RSS
←   Апрель 2007   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://allbooks.ucoz.com
Открыта: 28-03-2004

Автор
Ариша Годунова

Статистика

434 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Читаем вместе Иванов Алексей.Географ глобус пропил (13/20)


Здравствуйте, Дорогие Друзья!
в эфире
ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ. ВЫПУСК 641

Иванов Алексей.Географ глобус пропил  (13/20)

Окиян окаян



      На каникулах Служкин сидел дома, и однажды заявилась Ветка.
      -- Блин!... -- еще в прихожей начала ругаться она, стаскивая сапоги. -- Замерзла как собака в этом долбаном автобусе!... Дай, Витька, чаю горячего, а то околею!...
      Служкин пошел ставить чайник, а Ветка кричала из прихожей:
      -- Уж апрель на подходе, Кама и то вскрылась, а холодрыга собачая! Когда же зима закончится? В лужу еще вляпалась до колен!...
      Она прошлепала мокрыми носками на кухню, плюхнулась на табуретку и бесстыдно задрала ноги, приставив ступни к батарее.
      -- У вас еще греют, сволочи... -- завистливо заметила она.
      -- Как поживаешь? -- спросил Служкин.
      -- Да чего там!... -- махнула рукой Ветка и с ходу принялась рассказывать про какого-то Коромыслова, который ей проходу не дает.
      -- Ты, старая дура, заколебала уже, -- с досадой сказал Служкин. -- Сама-то чего творишь? А еще на Колесникова наезжаешь...
      -- Кстати! -- перескочила Ветка. -- Мне тут девки знакомые описали ту бабу, с которой его видели. Ну вылитая твоя Рунева! Слушай, дай мне ее фотографию, чтобы девкам показать...
      -- Иди ты на фиг! -- обозлился Служкин. -- Еще я не участвовал в твоих дознаниях!...
      -- Что, все еще любишь ее? -- живо спросила Ветка.
      -- Вижу редко, а думаю часто... -- Служкин пожал плечами. -- А что там Колесников говорит про Руневу?
      -- Говорит, что ты ее любишь и поэтому не стал бы с ней ничего иметь, потому что тебя уважает.
      Служкин издал губами неприличный звук и начал разливать чай.
      -- Он сейчас-то уже не шляется по ночам, -- рассказала Ветка. -- Сразу после работы домой, как и раньше. -- Она помолчала и неожиданно с чувством добавила: -- Жаль, не успела вовремя его застукать, а то прямо во сне видела, как салатницу ему об башку разбиваю... Слушай, Витька, а может, ты и не любишь Сашеньку-то свою дурацкую?...
      -- Черта тут поймешь, Ветка. -- Служкин закурил. -- Вроде и люблю ее, а к ней не тянет. Тянет к другой девице, училке из моей школы, а жить все равно хотел бы с Надей. И живу с Надей, а ближе тебя нет никого... Никакой точки опоры в жизни, болтаюсь туда-сюда... Окиян окаян, где же остров Буян? Мечусь в заколдованном круге, а порвать его нечем.
      -- Тебе нравится жить с Надей? -- изумилась Ветка. -- Ну не знала!... Или ты с диванчика обратно на кроватку переехал?
      -- Не переехал... Так разве в этом дело? У вас у всех об одном только мысли... Молитвы у попа о том, что ниже пупа...
      -- Ну, раз ты голодный, может, тогда подкрепимся, а? -- Ветка хитро подмигнула. -- На кроватке. Или на диванчике.
      -- Надо было тебе на час раньше приходить, -- хмуро ответил Служкин. -- Сейчас уже Надя вернется... Кстати, Ветка, она на тебя окрысилась после моего дня рождения. Она думает, что я у тебя ночевал. Боюсь, хреново тебе будет, если она тебя здесь застанет...
      -- Ерунда, -- отмахнулась Ветка. -- Я ее сумею удержать.
      Служкин посмотрел на нее недоверчиво.
      -- И все-таки она у тебя стерва, -- напрямую заявила Ветка.
      -- Да нет... -- поморщился Служкин. -- Ты ее видишь только снаружи: в гостях или когда я плачусь тебе... А так она очень милая, ласковая, хозяйственная. Татку любит. Разве ж я женился бы на атомной бомбе? Мне с ней жить очень хорошо.
      И тут в замке повернулся ключ.
      -- Вот и она, -- сказал Служкин.
      Первой в прихожую вбежала Тата и остановилась, увидев Ветку.
      -- Кажется, у нас гости? -- спросила Надя, заглядывая на кухню.
      -- Привет! -- весело сказала Ветка.
      Надя не ответила, вернулась в прихожую и стала раздевать Тату.
      -- Сейчас посиди в комнате, -- громко сказала она Тате, -- а я только тетеньку выгоню, и мы позвоним бабушке.
      Служкин поднял брови и приложил палец к губам, давая Ветке совет помолчать и не нарываться на скандал.
      Тата послушно скрылась в комнате, а Надя вышла в кухню, сложила руки на груди и прислонилась спиной к холодильнику.
      -- Хорошо еще, что не в моей постели и не в моем халате, -- сказала она. -- Я ведь, кажется, говорила тебе, чтобы этой шлюхи ноги в моем доме не было!
      -- Кого? -- тупо переспросила Ветка и открыла рот.
      -- Если у тебя зудит, так ты иди к ней домой и там с ней трахайся, -- продолжала Надя, не замечая Ветки. -- А мне тут такие посетители не нужны. Мало того, что незваный гость хуже татарина, так эта проститутка хуже незваного гостя. Здесь не публичный дом. Выбирайте для свиданий другие места. У нее самой квартира есть. Пусть мужа с ребенком куда хочет девает и развлекается с тобой, а я не собираюсь караулить вас на лестнице, да и вообще не хочу терпеть здесь ничего подобного! И минуты не желаю оставаться с ней под одной крышей! Пусть одевается и убирается отсюда сей же момент, и дорогу сюда пусть забудет! Передай ей это, если у тебя смелости хватает не только на то, чтобы тискаться с бабами тайком!
      Надя оттолкнулась задом от холодильника и ушла в комнату.
      Служкин многозначительно поглядел на обомлевшую Ветку.
      -- Ну, бли-ин... -- приходя в себя, протянула Ветка и поскребла в кудрях. -- Что, значит, мне идти?...
      Служкин грустно кивнул. Ветка поднялась, оправила юбку и пошла в прихожую. Служкин поплелся за ней.
      -- Ты уж меня не провожай, -- напяливая сапог, саркастически сказала Ветка. -- Заходи, когда время будет. -- Она надела плащ, покачала головой и искренне добавила напоследок: -- Не погибай.
      Весь вечер Надя со Служкиным не разговаривала. Когда Тату уложили спать, Надя мыла на кухне посуду. Служкин сел у стола и сказал:
      -- Ну чего ты в бутылку лезешь? На меня остервенилась, Ветку на все корки разделала...
      -- Я уже говорила тебе, -- рявкнула Надя, -- чтобы ты эту любовницу свою, сучку, не смел сюда тащить!
      -- Я Ветку не тащил сюда, -- покорно начал оправдываться Служкин. -- Она сама забежала по пути. И она не сучка, не шлюха. Просто балда, задним местом в царствии небесном. И не моя любовница.
      -- Ты можешь мне сказать, что не спал с ней? -- напала Надя.
      Служкин тяжело вздохнул.
      -- И еще смеет мне какие-то претензии высказывать!... Алкоголик, нищий, шут гороховый, да еще и бабник в придачу! Не будь Таты, я бы и секунды с тобой не жила! Нечего детей заводить, если не можешь дать им ничего хорошего!
      -- Ну ладно, -- примирительно сказал Служкин. -- Это все здесь ни при чем. Я только хотел сказать, что Ветку ты обидела зря.
      -- И не смей мне больше говорить об этой проститутке!...
      -- Да не проститутка она! Уж лучше бы я связался с проституткой! Они уже снятся мне по ночам на этом чертовом диванчике!... -- вырвалось у Служкина.
      -- Сам того захотел! Чего захотел -- того и добился! -- Надя швырнула посуду, закрыла воду, села за стол и неумело закурила. -- А Ветку ты защищаешь только потому, что в душе сам точно такой же, как она, -- недаром однокласснички! Тебе бы только за бабами волочиться, а до прочего и дела нет! Только ни одна баба на такого не позарится -- одна я, дура, связалась! Ты и Будкина мне подсовываешь, чтобы я такой же была, как ты, и пикнуть не посмела!...
      -- Я тебе Будкина не подсовываю...
      -- А у меня с ним ничего и нету! -- закричала Надя. -- Я с ним не сплю, в гости к нему не таскаюсь, не целуюсь, на свиданья не бегаю!... И вообще, это не твое дело, понял?!
      -- Ну и зря, что нету! -- не выдержав, вспылил и Служкин. -- Зря! Жалей, что не бегала, не целовалась, не трахалась! Святой из тебя все равно не получится, потому что ты людей не любишь, а вся твоя порядочность только от ненависти ко мне! Одного-единственного Будкина сумела полюбить, да и того в жертву своей ненависти принесла! А Будкин сам к тебе не прибежит, потому что дурак -- тоже не в свою душу глядит, а в чужие рты! А у меня все то, от чего ты отказалась, было -- слышишь, Надя, было! И это лучшее, что у меня было с тех пор, как я переехал на этот проклятый диванчик!


Вини -- винями



      Сразу после звонка зондер-команда расселась за парты с откровенным интересом к предстоящему. Служкин насторожился. Он прошелся у доски, словно пробуя пол на прочность, и сказал:
      -- Записываем тему урока...
      Доска была исчеркана крестиками-ноликами, и Служкин взял тряпку. Вздох восторга промахнул за его спиной. На перемене смочить сухую тряпку в туалет бегал Ергин. Теперь от тряпки явственно пахло мочой.
      Служкин побелел скулами и покраснел ушами, но не изменил выражения лица. С тряпкой в руках он продолжил:
      -- "Профилирующие отрасли хозяйства Средней Азии".
      Искоса поглядывая на Служкина и гомоня, зондер-команда склонилась над тетрадями. Служкин вышагивал перед доской, словно в забывчивости держа тряпку в руках. Девочки на передних партах морщились. На галерке Градусов и присные с досадой зажужжали: Географ тупорылый, не отразил, чего сделали с его тряпкой!
      Безостановочно диктуя, Служкин медленно углубился в проход между рядами. При его приближении Ергин с фальшивым усердием принялся строчить в тетради, на страницах которой пестрели химические формулы. Служкин сделал еще шаг и вдруг ловко ухватил Ергина левой рукой за затылок, а правой прилепил к его физиономии тряпку и тряпкой начал тереть ергинскую рожу, как Аладдин свою лампу. Все произошло совершенно беззвучно, быстро, и зондер-команда охнула только тогда, когда Служкин с грохотом выломал тихо завывающего двоечника из-за парты, как доску из забора, и поволок к выходу.
      Вытащив Ергина в коридор и не прикрыв дверь кабинета -- чтобы зондер-команда ужаснулась всему в подробностях, -- Служкин тщательно повозил обомлевшего двоечника по полу, от всей души отвесил ему несколько таких пинков, от которых затрещал организм Ергина, и выбросил его вниз с лестницы. Только после этого Служкин запер дверь и пошел мыть руки.
      Он вернулся в класс с поддернутыми рукавами, с красными от холодной воды руками и с таким лицом, будто бы он был Сизифом, который только что наконец вкатил свой камень на вершину горы.
      На задних партах Градусов и присные уже раскинули дурака. При виде Служкина Градусов проворно сгреб карты и сунул их под столешницу, но Служкин нагнулся и цапнул колоду. Градусов дернулся, вырываясь, и в пальцах Служкина осталась одна-единственная карта. Служкин глянул на нее.
      -- Семерка пик! -- сообщил он. -- Покер! -- И он собрался демонстративно порвать карту пополам.
      -- Не надо!... -- вдруг испуганно завопил Градусов. -- Не рвите, Виктор Сергеевич!...
      -- Ты даже выучил, как меня зовут? -- искренне удивился Служкин.
      -- Не рвите, -- повторил Градусов. -- Я больше не буду, уберу все... Без покера уже не колода, а я ее две недели крапил!...
      -- Гад ты, Градус... -- тихо сказал кто-то из присных. -- Ничего, значит, никто тебе не должен...
      Служкин подумал и бросил покера Градусову на стол.
      -- Уж своих-то не накалывал бы, -- сказал он. -- Только мухлевать и умеешь...
      -- А что, думаете, мухлевать просто? -- обиделся Градусов.
      -- Трудно, -- без выражения согласился Служкин, ушел и сел за свой стол. Но Градусова зацепило.
      -- Да я и без мухлежа выиграю у любого! -- заорал он через весь класс. -- Спорняк, что я и вас высажу с первого же кона?
      Зондер-команда загудела, заинтересовавшись вызовом.
      -- Хлыздите, да? -- орал Градусов. -- Ну давайте срежемся, а?
      -- А что мне будет, если я выиграю? -- вдруг спросил Служкин.
      Класс дружно взвыл от восторга.
      -- Тогда мы до конца года на географии будем сидеть как на русском, -- нагло заявил Градусов.
      -- А если проиграю?
      -- То вы нас с урока отпустите!... -- завопили сразу с нескольких сторон. -- Сейчас по кабельному порнуха начнется!...
      -- Да ну и фиг с вами, козлы! -- в сердцах сказал Служкин и широким движением руки сдвинул на край стола классный журнал и тетради. -- Иди сюда, Градусов!
      Градусов вскочил и побежал к учительскому столу, как боксер к рингу: он подпрыгивал на ходу, поводил плечами и тузил кулаками воздух. Галдя, на галерке присные полезли на парты, чтобы лучше видеть поединок. Служкин протянул Градусову руку, и Градусов лихо отбил ладонь, закрепляя спор.
      -- Градусов, проиграешь -- убьем!... -- кричали девочки.
      Служкин взял у Градусова колоду, перетасовал и разбросал карты.
      -- В подкидного, вини -- винями, -- деловито сказал Градусов.
      Служкин развернул карты веером и задумался. Зондер-команда, как корабль в бурю, накренилась налево, пытаясь посмотреть, что у него в запасе. Служкин сбросил шестерку.
      -- Вы -- мерзавцы, -- просто сказал он. -- Я от вас устал беспредельно. Бито. Думаете, мне стыдно, что я играю в дурака на уроке? Да ни фига подобного. Я вас всех уже видеть больше не могу. Будь моя воля, я бы вас со всех уроков подряд вышибал, а по улице ходил бы в противогазе, чтобы с вами одним воздухом не дышать.
      Зондер-команда, переговариваясь и посмеиваясь, хладнокровно выслушивала речи Служкина.
      -- Убери бубуху, -- велел Служкин Градусову. -- Обещал же не мухлевать. Думаешь, у меня не глаза, а пуговицы от ширинки?
      -- Я спутался! -- сконфуженно ответил Градусов, забирая карту.
      -- А я тебе не верю. Я вам всем вообще не верю, сколько бы вы ни клялись. Клятвам верят, когда человек, их дающий, уважает себя. А вы разве себя уважаете? Взял, пятая не влезает. Вы перед всем классом собственной мочой умываетесь, вам не стыдно, когда при всех вам морды бьют и под зад пинают. Когда вам в лицо правду говорят, вы даже не краснеете.
      -- Куда вы пошли! Сейчас моя очередь! -- вспенился Градусов.
      -- Пардон, ошибочка вышла. Валяй. Вы не только еще не личности, но вы даже еще не люди. Вы -- тесто, тупая, злобная и вонючая человеческая масса без всякой духовной начинки. Вам не только география не нужна. Вам вообще ничего не нужно, кроме жратвы, телевизора и сортира. Как так можно жить? Куда десятку подкидываешь? Протри шары -- где здесь десятки?
      Градусов задумался и переместил в заначку две карты.
      -- Я понимаю: у вас чувство юмора не развито, поэтому и приколы у вас идиотские. Для чувства юмора нужна культура, которой у вас нет. Вы мне свои обезьяньи подляны строите и думаете, что они меня задевают. А они меня совсем не задевают. Я на вас ору только для того, чтобы вы успокоились: мол, ништяк, достали географа. Меня ваши подляны не обижают, потому что я вас не уважаю. Они мне просто мешают, но не урок вести мешают, а мешают перед собственным начальством выкобениваться, потому что оно -- такое же, как вы, только навыворот... Угораздило же меня попасть между двух огней! И сверху идиоты, и снизу -- вот и повертись! Устал я от всего этого...
      Карточный поединок вступил в завершающую фазу. Класс притих. Градусов пошел под Служкина -- Служкин покрыл. Градусов сбросил вторую карту -- Служкин отбился. Тогда Градусов обвел класс отчаянным взглядом и кинул третью карту -- ту самую семерку пик. Служкин широко размахнулся козырем, чтобы припечатать и ее, но тут Градусов тихонько напомнил:
      -- Вини -- винями.
      -- Свини -- свинями! -- в сердцах сказал Служкин. -- Я продул!
      Зондер-команда победно завопила.
      -- А вы говорили: "Выиграю, выиграю!" -- снисходительно передразнил Градусов, собирая колоду. -- Вы мне еще в пуп дышите.
      -- Можно домой идти, да? -- ликуя, орала зондер-команда.
      -- Я свое слово держу, -- заявил Служкин, демонстративно откидываясь на спинку стула и доставая сигареты. -- Валите.
      Все дружно ломанулась к двери, сдвигая парты и роняя стулья. В пять секунд кабинет опустел.
      Служкин закурил, посидел, встал, запер дверь, прошелся по классу, ставя на место парты и поднимая стулья, открыл окно, залез на подоконник, сел, вывесив ноги наружу, и продолжал дымить дальше.
      Речники лежали в руинах зимы, а над ними, как купальщица, выгнулось бесстыдно-голубое небо. На земле первыми оттаяли глубинные, таинственные артерии города -- теплотрассы, ярко черневшие мокрой землей. Из-под крышек канализационных люков валил пар. Сгорбившиеся сугробы были по бокам искусаны чьими-то грязными зубами. На дороге ручейки проточили колеи до асфальта, и от этого колеи вихлялись в разные стороны, будто здесь ездили пьяные автомобили. Старый снег на волейбольной площадке, как сыр, был повсюду продырявлен следами. На верхушках фонарей, словно коты, сидели косые шапки.
      Из-за угла школы веером высыпалась зондер-команда. Увидев в окне Служкина, девочки замахали руками, а пацаны заржали.
      -- Географ!... -- закричали они. -- Свалишься!... Монтана!... Фак ю!...
      -- А Градусов все равно мухлевал!... -- завопил кто-то.
      -- Хеви-метал! -- крикнул в ответ Служкин и показал рога из пальцев. -- Я знаю!

С уважением к каждому подписчику, Романов Александр,mailto:forex_raa@mail.ru
Форум рассылки http://www.forum.alerom.ru
Сайт рассылки с архивом выпусков http://www.alerom.ru
Я всегда рад услышать справедливую критику и пожелания!
В избранное