Читаем вместе Кнут Гамсун. Странник играет под сурдинку(4/1
* Читаем вместе. Выпуск 454 *
Здравствуйте, уважаемые подписчики!
Кнут Гамсун. Странник играет под сурдинку(4/16)
III
Фру Фалькенберг долгое время вела игру со своим мужем. За равнодушие она платила таким же равнодушием и утешалась случайными ухаживаниями многочисленных гостей. Гости мало-помалу разъезжались; сегодня один, завтра другой, но толстый капитан Братец и дама с шалью остались. Инженер Лассен тоже остался. Вольному воля, думал, наверное, по этому поводу капитан Фалькенберг. Оставайся, мой друг, сколько твоей душеньке угодно. Он и бровью не повел, когда заметил, что фру Фалькенберг уже на "ты" с инженером
и зовет его теперь Гуго, все равно как он сам. Она могла окликнуть с лестницы: "Гуго, Гуго!" - и капитан без промедления давал ей справку: "Гуго пошел прогуляться". А однажды я своими ушами слышал, как он с язвительной усмешкой сказал жене, указывая на заросли сирени: "Наследный принц поджидает тебя в своем королевстве!" Я видел, как фру Фалькенберг вздрогнула, смущенно улыбнулась, чтобы скрыть замешательство, и пошла к инженеру. Итак, она сумела наконец высечь из мужа первую искру. А ей хотелось
высечь еще несколько. Вот что случилось в воскресенье. Фру в этот день казалась непривычно суетливой, заговаривала со мной, похвалила меня и Нильса за усердие и расторопность. - Я сегодня посылала Ларса на почту, - сказала она,- он привез письмо, которого я давно дожидаюсь. Ты не можешь оказать мне услугу и сходить к Ларсу за этим письмом? Я с радостью согласился. - Ларс едва ли вернется до одиннадцати. Значит, тебе еще не скоро выходить. - Ладно. -
А когда вернешься, передай письмо Рагнхильд. Первый раз за все мое теперешнее пребывание в Эвребе фру Фалькенберг со мной заговорила. Это было так непривычно. После разговора я ушел к себе и сидел один в своей комнате, испытывая необычный прилив бодрости. Заодно я вот о чем подумал: что за глупая затея и дальше притворяться, будто я здесь впервые, чего ради маяться с бородой в такую жарынь? Из-за седой бороды я кажусь глубоким стариком. Тут я взял да и побрился. Без малого в десять я отправился
на вырубку. Ларса еще не было, я посидел немного с Эммой, потом и Ларс пришел. Он отдал мне письмо, и я пустился обратно. Время было к полуночи. Рагнхильд я нигде не нашел, остальные горничные уже легли. Заглянул я в заросли сирени, там за круглым каменным столом сидел капитан Фалькенберг с Элисабет, они беседовали и не обратили на меня внимания. В комнате фру на втором этаже горел свет. Тогда я вдруг сообразил, что сегодня вечером выгляжу как шесть лет назад и такой же бритый, вынул письмо из кармана
и пошел к парадной двери, чтобы самолично вручить его фру. Но на площадке второго этажа бесшумно возникает Рагнхильд и берет письмо у меня из рук. Ее дыхание обдает меня жаром, вид у Рагнхильд очень возбужденный, она кивком указывает мне на коридор, откуда слышатся голоса. У меня создалось впечатление, что Рагнхильд снова подслушивает: либо по доброй воле, либо по чьему-то поручению; как бы то ни было, меня это не касалось. И когда Рагнхильд шепнула мне: "Не разговаривай, спускайся потихоньку",
- я так и сделал и сразу ушел к себе. Я отворил окно. Теперь я слышал ту парочку, что сидела среди кустов сирени за каменным столом, попивая винцо, и видел свет в комнате фру. Прошло минут десять, свет погас. А еще через минуту я услышал торопливые шаги - вверх по парадной лестнице: я невольно выглянул в окно, чтобы узнать, не капитан ли это. Но капитан оставался на прежнем месте. Потом тот же человек спустился вниз по лестнице, а немного погодя и еще кто-то. Теперь я уже
не сводил глаз с господского дома. Первой из дверей выскочила Рагнхильд, она неслась так, будто за ней кто гнался, и шмыгнула в людскую; следом вышла фру Фалькенберг с письмом в руке; письмо белело в сумерках; волосы у фру Фалькенберг были распущены. Ее сопровождал инженер. Они вдвоем шли по тропинке к шоссе. Рагнхильд влетела ко мне и, задыхаясь, упала на табурет, желание поделиться новостями так и распирало ее. - Ну и чудес я понагляделась сегодня вечером! Закрой окно! Фру с инженером, -
ну ни на грош осмотрительности, - еще самую малость, и она бы ему поддалась... - Инженер обнимал фру даже когда Рагнхильд вошла с письмом. - Ну и ну! Прямо в комнате, и лампу загасили. - Ты рехнулась! - говорю я Рагнхильд. Вот хитрая бестия, выяснилось, что она превосходно все слышала и того лучше видела. Она так привыкла шпионить, что не могла удержаться даже, когда речь шла о ее собственной хозяйке. Но вообще-то она была необыкновенная девушка! Поначалу я держался высокомерно и
дал ей понять, что меня не интересуют всякие сплетни. - Неужели ты подслушивала? Фу, как не стыдно. - А что мне оставалось делать? - отвечала Рагнхильд. Ей не велено было являться с письмом, покуда фру не погасит свет, а как погасит, так сразу и войти. Но окна из комнаты фру выходят в заросли сирени, где сидели капитан с Элисабет. Значит, там Рагнхильд ожидать не могла. Пришлось ей торчать в коридоре и время от времени заглядывать в замочную скважину - не погас ли свет. Это
звучало вполне правдоподобно. Вдруг Рагнхильд замотала головой и сказала с откровенным восхищением. - Но каков молодчик, инженер-то! Едва-едва не обработал нашу фру! Еще бы самую малость - и... То есть как обработал! Я почувствовал укол ревности и, забыв про свое высокомерие, подступил к Рагнхильд с расспросами: - Что они делали, когда ты вошла? Как у них все было? Самого начала Рагнхильд не видела. Фру сказала ей, что послала человека за письмом на вырубку, и когда
письмо принесут, Рагнхильд надо будет дождаться, пока у фру погаснет свет и в ту же секунду передать письмо. "Слушаюсь", - отвечала Рагнхильд. "Но не раньше, чем я погашу лампу, понятно?" - еще раз повторила фру. И Рагнхильд принялась ждать. Ожидание ужас как затянулось. Рагнхильд начала соображать, прикидывать, взвешивать, - как хотите, а это все очень странно; она поднялась в коридор, чтобы узнать, в чем дело. Слышно было, как фру безмятежно болтает у себя в комнате с инженером; Рагнхильд навострила ушки.
Потом она заглянула в замочную скважину и увидела, что фру принялась распускать волосы, а инженер все твердит, какая она прелестная. - Ох уж этот инженер! Он ее поцеловал! - Прямо в губы? Не может быть! Рагнхильд заметила мое волнение и хотела меня успокоить. - В губы? Нет, может, и не в самые губы! Ты знаешь, по-моему, у инженера вовсе не красивый рот! А какой ты у нас теперь бритый - поглядеть любо. - Ну, а фру, фру что сказала? Она не отбивалась? - Очень
даже отбивалась. Еще бы. И кричала. - Кричала? - Да, она вскрикнула. Инженер тогда сказала "Тс-с-с!" Он всякий раз на нее шикал, когда ей случалось заговорить во весь голос. А она ему отвечала: "Не беда, если они нас услышат. Сами-то сидят в кустах и милуются". Это она говорила про капитана и Элисабет. "Полюбуйся, вон они", - сказала фру и подошла к окну. "Вижу, вижу, - ответил инженер, - только не стой у окна с распущенными волосами". Он встал и оттащил ее от окна. Потом они еще долго разговаривали.
Когда инженер слишком понижал голос, фру его переспрашивала. "Вот не закричала бы, как было бы хорошо",- сказал он ей. Тогда она замолчала, сидела и улыбалась ему. Она до смерти в него влюблена! - Думаешь? - Не думаю, а знаю. Нашла в кого влюбиться. Он к ней прижался и обхватил ее руками, вот так, видишь? - И она все молчала? - Да, все молчала. Но потом встала, снова подошла к окну и вернулась на прежнее место, облизала губы вот так, и поцеловала его. Была охота целовать
такого! У него противный рот! Тогда он сказал: "Теперь мы совсем одни и сразу услышим, если кто придет".- "А где Братец со своей дамой?" - спросила она. "Гуляют, гуляют и ушли за тридевять земель,- ответил он.- Мы одни, не заставляй меня дольше умолять тебя". Тут он ее схватил и как поднимет! Вот это силач! "Нет, пусти меня!" - закричала она. - А дальше что? - спросил я, задохнувшись от волнения, - А дальше ты принес письмо, поэтому дальше я пропустила. Потом я вернулась, но там в замке уже
торчал ключ, шелка стала совсем крохотная. Я только слышала, как фру спрашивает: "Что ты делаешь со мной? Нет, нет, нельзя". Он наверняка обнимал ее в эту минуту. А уж потом она сказала: "Подожди немножко, отпусти меня на секунду". Он ее отпустил. "Погаси лампу!" - сказала она. И в комнате стало темно, понимаешь? И тут я уже совсем перестала соображать, что мне делать,- продолжала Рагнхильд.- Я стояла как потерянная, думала, не стукнуть ли мне как следует в дверь... - Вот и стукнула бы. Непонятно,
чего ты дожидалась. - Тогда фру сразу бы поняла, что я вес время стою под дверью, - отмечала Рагнхильд. - Я опрометью бросилась прочь от дверей и вниз по лестнице. Потом я снова поднялась и топала громко-прегромко, чтобы фру сразу услышала мои шаги. Дверь все еще была на запоре, но фру подошла и открыла мне. Инженер по пятам ее преследовал, хватал за подол и был как безумный. "Не уходи, не уходи!" - твердил он, даже не поглядев в мою сторону. Но когда я вышла, фру пошла за мной. Господи Иисусе, а если
б я не постучала! Пропала бы тогда наша фру.
Долгая, беспокойная ночь. Когда мы, то есть батраки, вернулись к обеду с поля, горничные шепотом поведали нам, что сегодня между супругами состоялось объяснение. Рагнхильд знала все точнее других. Вчера вечером капитан взял на заметку и распущенные волосы, и погашенную лампу; распущенные волосы вызвали у него смех, он заверил жену, что это выглядело очаровательно! Фру отмалчивалась, пока не нашла удачный ответ. Она ему сказала: "Да, я порой распускаю волосы, ну так что же? Ведь они не твои!" Бедняжка,
ну где ей было сладить с капитаном, когда дело дошло до объяснений! Тут и Элисабет тоже вмешалась. Ох, ох, эта куда острее на язык. Фру ей сказала: "Ну да, мы сидели в комнате, зато вы сидели в кустах". А Элисабет ехидно ответила: "Лампу-то мы, положим, не гасили!" - "Ну и что же, что мы погасили лампу, - сказала тогда фру, - это пустяки, мы сразу после этого ушли". Я подумал: "Господи, ну что ей стоило сказать: мы потому и погасили лампу, что ушли из комнаты". Тем бы все и кончилось,
но капитан позволил себе намек, что его жена много старше, чем Элисабет. Он сказал: "Тебе следует всегда ходить с распущенными волосами. Поверь слову, это тебя неслыханно молодит". Фру ответила: "Мне, может, и надо сейчас казаться моложе". Но, увидев, что Элисабет отвернулась я хихикает, фру очень рассердилась и предложила Элисабет покинуть их дом. Элисабет подбоченилась и говорит: "Капитан, велите подать мою коляску". А капитан ей: "Велю, велю и сам тебя отвезу". Рагнхильд все это слышала своими ушами,
потому что стояла поблизости. Я подумал про себя: "Значит, они оба приревновали друг друга, она - потому, что он сидел в кустах, он - потому, что она распустила волосы и погасила лампу". Когда мы вышли из кухни и собирались отдохнуть после обеда, капитан, суетившийся возле коляски Элисабет, окликнул меня: - Я очень жалею, что помешал тебе отдыхать, но не мог бы ты починить дверь беседки? - Хорошо, - ответил я. Дверь была сломана несколько дней назад, ее высадил плечом
инженер, но почему капитану приспичило чинить дверь именно сейчас? Раз он уезжает вместе с Элисабет, значит, лично ему беседка без надобности. Уж не хочет ли он закрыть ее от остальных, покуда сам будет в отъезде? Если так, это весьма любопытный знак. Я взял инструмент и пошел к сирени. Первый раз я увидел беседку изнутри. Она совсем еще новая. Шесть лет назад никакой беседки тут не было. Она очень просторная, на стенах картины, есть даже будильник,- незаведенный, правда,- мягкие стулья, стол,
широкий пружинный диван, обитый красным плюшем. Гардины опущены. Сперва я занялся крышей, настелил новую черепицу взамен той, что разбил на днях бутылкой, потом вынул замок из личины и стал искать неисправность; когда я ковырялся в замке, вошел капитан. Он, должно быть, успел сегодня изрядно заложить за галстук, а может, из него не выветрился вчерашний хмель. - Это не взлом, - сказал он. - То ли дверь позабыли запереть, она хлопала, хлопала, да и сломалась, то ли кто-нибудь из прежних гостей налетел
на нее в потемках. Высадить такую дверь - плевое дело. Но досталось этой двери здорово, треснул замок и напрочь отлетели планки, прибитые к дверному косяку. - А ну, покажи. Вот здесь вставь новый шпенек и закрути пружину, только и всего, - сказал капитан, разглядывая замок. Потом он сел на стул. Фру Фалькенберг спустилась по каменным ступеням в сирени и крикнула. - Капитана Фалькенберга здесь нет? - Есть, - ответил я. Она вошла. У нее был взволнованный вид. -
Мне надо бы поговорить с тобой,- сказала она.- Я тебя не задержу. Капитан ответил, не вставая. - Я слушаю. Будешь стоять или сядешь? Нет, нет, не уходи,- резко сказал он мне.- Мне некогда ждать. Я думаю, он сказал это только ради того, чтобы я при нем кончил дверь и он мог бы забрать ключ с собой. - Наверно, я была... наверно, я наговорила лишнего,- так начала фру. Капитан промолчал. Но вытерпеть это молчание, когда она, можно сказать, пришла с единственной
мыслью все уладить, фру не могла и потому кончила свою речь так: - А в общем, теперь уже все равно. Она повернулась и хотела уйти. - Но ты, кажется, желала поговорить со мной? - спросил капитан. - Нет, пожалуй, не стоит. Я раздумала. - Ну нет, так нет,- сказал капитан. Он сказал это с улыбкой. Он был пьян и вдобавок чем-то раздосадован. Но, пройдя мимо меня, фру уже в дверях остановилась. - Лучше бы тебе сегодня никуда не ездить,- сказала
она.- Хватит и без того разговоров. - А ты их не слушай,- ответил капитан. - Дальше так нельзя,- продолжала фру.- Очень стыдно, что ты этого не понимаешь. - Ну, стыдно нам обоим поровну,- вызывающе сказал капитан и обвел взглядом стены. Я взял замок и вышел из беседки. - Не смей уходить,- крикнул капитан.- Мне некогда ждать! - Ах да, тебе некогда, тебе пора ехать,- сказала фру.- Но я советую тебе хорошенько подумать. Я тоже за последнее время о многом подумала.
Только ты ничего не желаешь замечать. - Ты о чем? - высокомерно спросил он.- Чего я не замечаю? Как ты развлекаешься по вечерам с распущенными волосами и при погашенной лампе? Очень даже замечаю. - Мне надо к кузнецу, замок склепать,- сказал я и выскочил из беседки. Не возвращался я дольше, чем следовало, но когда вернулся, фру все еще была там. Разговор шел на высоких нотах. Фру говорила: - Ты хоть понимаешь, что я сделала? Да будет тебе известно, что я не постеснялась доказать
тебе свою ревность. Вот что я сделала. Пусть далее к горничной... а не к... - А дальше что? - полюбопытствовал капитан. - Нет, ты просто не желаешь меня понять. Дело твое. Но тогда уж пеняй на себя. Так она кончила. Слова ее отскакивали от него, как стрелы от щита. И она ушла. - Ну, склепал? - спросил он меня. Но я сразу понял, что мыслями он блуждает где-то далеко и только делает вид, будто ему все нипочем. Потом он нарочито зевнул и сказал: - Да, мне ж еще ехать
в такую даль. Но ведь Нильс все равно никого из работников не отпустит! Я вставил замок, обшил косяк новыми планками. На этом моя работа была закончена. Капитан проверил. как держится дверь, сунул ключ к себе в карман, поблагодарил меня и ушел. Немного спустя он уехал вместе с Элисабет. - Скоро вернусь! - крикнул он Братцу и инженеру Лассену и попрощался с обоими.- Не скучайте тут без меня! - крикнул он уже издали.
