Получил одно подтверждение на публикацию "Записки невесты программиста" от нового подписчика Сергея. А надо не меньше 20 откликов.
Стивен Кинг. Туман (4/14)
______________________________
3. ТУМАН
Пробираясь обратно к фруктам и овощам, я чувствовал себя, словно лосось, сражающийся с течением. Стали попадаться знакомые лица: Майк Хатлен, один из членов городского управления, миссис Репплер, учительница начальных классов (гроза нескольких поколений третьекласников с улыбкой разглядывала стеллаж с дынями), миссис Терман, которая иногда оставалась посидеть с Билли, когда мы со Стефф отправлялись куда-нибудь вдвоем. Но в основном здесь собрались люди, приехавшие на лето: они запасались не требующими приготовления продуктами и перебрасывались шутками насчет "суровых условий", в которых приходится проводить отпуска. Отдел копченостей и прочих закусок они подчистили так же основательно, как, бывает, подчищают стенды с десятицентовыми книгами в день дешевой распродажи: там не осталось ничего кроме сосисок, фарша и одинокой неприличного вида колбасы. Я взял помидоры, огурцы
и банку майонеза. Стефф нужен был еще бекон, но бекона уже не осталось, и я прихватил вместо него колбасного фарша, хотя с тех пор, как ФДА сообщило, что в каждой упаковке содержится определенное небольшое количество примесей от насекомых (бесплатный довесок), я никогда не ел его с большим энтузиазмом. - Посмотри, - сказал Билли, когда мы свернули за угол в четвертом проходе, - вон солдаты. Их было двое, и серая форма сразу бросалась в глаза на фоне гораздо более яркой летней одежды и спортивных костюмов остальных покупателей. Все давно привыкли к появлению на улицах военнослужащих: примерно миль тридцать отделяло город от "Проекта "Стрела". Эти двое выглядели так, словно бриться начали совсем недавно. Я просмотрел список и убедился, что мы взяли все, что нужно... Нет, почти все. В самом конце, словно вспомнив об этом напоследок, Стефф дописала: "Бутылка "Лансерс"?".
Пожалуй, это будет кстати: пара стаканов вина сегодня вечером, когда Билли уснет, потом, может быть, часок неторопливых ласк перед сном. Оставив тележку, я прошел к винным стеллажам, выбрал бутылку и двинулся обратно мимо большой двустворчатой двери в складское помещение, изза которой доносилось ровное гудение сильного генератора. Но, видимо, его хватало только на то, чтобы поддерживать холод в рефрижераторах, а на автоматические двери, кассовые аппараты и другое электрическое оборудование мощности уже недоставало. Звук был такой, словно за дверью работал мотоцикл. Когда мы встали в очередь, появился Нортон с двумя упаковками светлого пива, буханкой хлеба и колбасой, которую я заметил раньше, в руках и встал в очередь рядом с нами. Без кондиционирования в помещении магазина было жарко, и я подумал, что тут стало бы гораздо лучше, если бы кто-нибудь из подсобных рабочих
по крайней мере застопорил входные двери в открытом положении. Через два прохода позади от нас я видел Бадди Иглтона в его красном фартуке, но он явно бездельничал и не собирался трогаться с места. От монотонного гудения генератора у меня начала болеть голова. - Положи продукты в нашу тележку, - сказал я Нортону. - Благодарю. Теперь очереди тянулись мимо секции замороженных продуктов, и, чтобы добраться к нужным стеллажам, покупателям приходилось, постоянно извиняясь, пробираться через два ряда людей. - Мы здесь хрен знает сколько будем стоять, - угрюмо пробормотал Нортон, и я нахмурился: на мой взгляд такого рода выражения Билли лучше не слышать. Когда очередь проползла немного вперед, рев генератора стал менее слышен, и мы с Нортоном разговорились, старательно обходя некрасивый раздор из-за земли, в результате которого мы оба оказались
в суде, и касаясь лишь шансов на победу команды "Ред Сокс" и погоды. Исчерпав наконец запас ни к чему не обязывающих тем, мы оба замолчали. Билли вертелся у моих ног. Очередь ползла. Теперь справа от нас оказались замороженные обеды, а слева более дорогие вина и шампанское. Когда мы продвинулись к дешевым винам, мне пришло в голову прихватить бутылку "Рипла", вина моей горячей юности, но я передумал. Впрочем, и юность моя никогда не была так уж горяча. - М-м-м. Почему они так медленно, пап? - спросил Билли, лицо которого все еще сохраняло встревоженное выражение, и внезапно окутывающий меня туман беспокойства расступился на мгновение. Сквозь него проглянуло что-то ужасное - блестящее металлическое лицо страха. - Спокойней, малыш, - сказал я. Теперь мы дошли до хлебного ряда, и в этом месте двойная очередь поворачивала налево. Отсюда уже было видно кассовые линии:
две работающие и еще четыре пустые с табличками на неподвижных конвейерных лентах. На табличках значилось: "Пожалуйста, встаньте в другую очередь", а рядом реклама "Уинстон". За кассами располагалось большое, поделенное на секции витринное стекло с видом на автостоянку и перекресток дорог номер 117 и номер 302. Панораму частично закрывали белые с тыльной стороны плакаты, рекламирующие последние издания и бесплатную серию книг под названием "Энциклопедия природы-матери". Мы двигались в очереди, что вела к кассирше, рядом с которой стоял Бад Браун, и перед нами оставалось еще человек тридцать. Особенно выделялась в очереди миссис Кармоди в своем кричащем желтом брючном костюме. На мой взгляд она выглядела как реклама желтой лихорадки. Внезапно откуда-то издалека возник похожий на крик звук. Он быстро стал громче и превратился в вой полицейской сирены. С перекрестка донесся автомобильный
гудок, потом визг тормозов и горящих покрышек. Оттуда, где я стоял, видно было плохо, но вскоре звук сирены достиг максимальной громкости, когда полицейская машина пронеслась мимо супермаркета, и стал стихать по мере того, как она удалялась. Несколько человек, стоявших в очередях, пошли посмотреть, в чем дело, но большая часть осталась на месте: люди стояли слишком долго, чтобы рисковать потерять свою очередь. Нортон пошел: его покупки все равно лежали в нашей тележке. Через несколько секунд он вернулся и встал на место. - Местные легавые, - прокомментировал он. Тут, медленно перерастая в крик, стихая, потом снова возвышаясь до крика, завыла сирена городской пожарной охраны. Билли взял меня за руку. Вернее, схватил. - Что это, папа? - спросил он и тут же еще. - Ты думаешь, с мамой все в порядке? - Должно быть, пожар на Канзас-Роуд, - сказал
Нортон. - Эти чертовы оборванные провода... Сейчас поедут пожарные машины. Такое объяснение лишь сконцентрировало мое беспокойство на одном факте: у нас во дворе тоже лежали оборванные провода под током. Бад Браун что-то сказал кассирше рядом с ним, когда та обернулась посмотреть, что происходит, и она, покраснев, снова принялась считать на своем калькуляторе. Мне не хотелось быть в этой очереди. Совершенно внезапно мне вдруг расхотелось здесь стоять, но очередь двигалась, и уйти было бы глупо. Мы дошли уже до сигарет. Какой-то парень распахнул входную дверь, и мне показалось, что это был тот самый, на "Ямахе" и без шлема, которого мы чуть не сбили. - Туман! - закричал он. - Что творится! Это надо видеть! Он просто катится по Канзас-Роуд. Люди стали поворачиваться к нему. Он дышал тяжело, словно долгобежал. Все молчали. - В самом
деле это надо видеть, - повторил он, на этот раз уже будто оправдываясь. Люди продолжали молча глядеть на него, кто-то шаркнул ногой, но уходить из очереди никто не хотел. Несколько человек из тех, что еще не встали в очередь, бросили свои тележки и прошли мимо неработающих касс посмотреть, о чем идет речь. Какой-то здоровый тип в летней шляпе с пестрой лентой (таких шляп никто сейчас не носит, разве что в телевизионных заставках, рекламирующих пиво на фоне жаровни с жарящимся мясом во дворе загородного дома) рывком открыл дверь с надписью "Выход", и вместе с ним вышли на улицу человек десять-двенадцать. Молодой парень тоже вышел. - Так все кондиционирование выпустят, - пошутил один из солдат. Кто-то засмеялся. Я молчал: я уже видел, как туман движется через озеро. - Билли, почему бы тебе тоже не сходить посмотреть? - предложил Нортон. - Нет, - тут
же сказал я, даже не понимая, почему. Очередь снова двинулась вперед. Люди вытягивали шеи, стараясь разглядеть туман, о котором говорил вбежавший в магазин парень, но через окно было видно лишь чистое голубое небо. Кто-то сказал, что парнишка, видимо, пошутил. Кто-то еще ответил, что меньше часа назад видел полосу необычного тумана на озере. Пожарная сирена продолжала завывать и кричать. Все это мне очень не нравилось. Слишком сильно отдавало большой катастрофой. Еще несколько человек вышли на улицу. Некоторые даже оставили место в очереди, отчего очередь продвинулась чуть дальше. Затем старый седой Джон Ли Фровин, механик с заправочной станции "Тексако", прошмыгнул в магазин и крикнул: - Эй! У кого-нибудь есть фотоаппарат? Он оглядел зал и выскочил обратно на улицу. Тут уже все зашевелились: если зрелище стоит того, чтобы его фотографировать, то
уж хотя бы посмотреть надо обязательно. Неожиданно своим ржавым, но сильным старческим голосом закричала миссис Кармоди: - Не ходите туда! Люди стали оборачиваться к ней. Стройная очередь распалась: кто-то отправился посмотреть на туман, несколько человек шарахнулись в стороны от миссис Кармоди, кто-то просто отошел, разыскивая своих друзей. Привлекательная молодая женщина в красной блузке и темно-зеленых брюках задумчиво, оценивающе смотрела на миссис Кармоди. Кто-то воспользовался неразберихой, чтобы продвинуться в очереди на несколько шагов вперед. Кассирша рядом с Бадом Брауном снова обернулась, и тот постучал ее по плечу своим длинным пальцем. - Не отвлекайся, Салли. Снова закричала миссис Кармоди: - Не ходите туда! Там смерть! Я чувствую, что там смерть! Бад и Олли, хорошо знавшие ее, лишь раздраженно поморщились,
но приезжие, даже стоявшие в очереди, тут же отошли от нее подальше. Видимо, к этим крикливым старухам в больших городах относятся так же. Словно они переносчицы какой-то заразной болезни. Впрочем, кто знает? Может быть, так оно и есть. Потом все начало происходить быстро и беспорядочно. Через входную дверь ввалился мужчина с разбитым носом. - Там что-то есть в тумане! - закричал он. Билли прижался ко мне, то ли испугавшись этого человека с окровавленным лицом, то ли того, что он говорил. - Там в тумане что-то есть! - продолжал кричать мужчина. - Что-то из тумана схватило Джона Ли! Что-то... - Покачнувшись, он наткнулся спиной на витрину с подкормкой для газонов и опустился рядом с ней на пол. - Что-то из тумана схватило Джона Ли, и я слышал, как он кричал! Ситуация переменилась. Волнение, вызванное бурей, а потом полицейскими и пожарными
сиренами, растерянность, которую средний американец всегда испытывает при нарушении электроснабжения, атмосфера нарастающей по мере того, как что-то вокруг менялось, напряженности, я не знаю, какими другими словами можно передать то, что происходило, - все это вдруг заставило людей двинуться одновременно. Они не побежали. Сказав так, я создал бы у вас неверное впечатление. Паники не было. Никто не бежал, по крайней мере большинство людей не бежали. Они просто пошли. Одни пробрались к большой витрине у конца кассового ряда, другие направились прямо к дверям, причем некоторые с неоплаченными покупками. Бад Браун тут же закричал требовательным голосом: - Эй! Вы не заплатили! Эй, вы! Ну-ка вернитесь! Немедленно верните сюда пирожки с сосисками! Кто-то рассмеялся над ним, и от этого сумасшедшего неестественного хохота остальные люди заулыбались. Но даже улыбаясь,
все они выглядели испуганно, неуверенно и неспокойно. Потом засмеялся кто-то еще, и Браун побагровел. Он выхватил коробку с грибами у дамы, которая пыталась протиснуться мимо него к окну, облепленному теперь людьми как забор новостройки. - Отдайте мои грибочки, - завизжала дама, и этот неуместный уменьшительный термин вызвал истерический хохот еще у двоих мужчин, стоявших рядом. Происходящее напоминало чем-то сумасшедший дом. Миссис Кармоди продолжала трубить, чтобы мы не выходили на улицу. Не переставая, завывала пожарная сирена, словно крепкая старуха, заставшая у себя дома вора. Билли заплакал. - Папа, что это за человек в крови? Почему? - Все в порядке, Большой Билл, он просто расшиб себе нос. Не волнуйся. - Что он имел в виду, этот человек? Про что-то там в тумане? - спросил Нортон, усиленно хмурясь, что, видимо, заменяло ему замешательство.
- Папа, я боюсь, - сквозь слезы произнес Билли. - Пожалуйста, давай поедем домой. Кто-то пробежал мимо, грубо меня толкнув, и я взял Билли на руки. Я тоже испугался. Смятение нарастало. Салли, кассирша, работавшая рядом с Бадом Брауном, попыталась встать, и он вцепился в воротник ее красного халата. Ткань лопнула, и кассирша, отмахиваясь от него руками, вырвалась, закричав: - Убери свои поганые лапы! - Заткнись, сучка, - сказал Браун, но по его голосу чувствовалось, что он совершенно ошарашен. Он снова потянулся за ней, но его остановил Олли Викс. - Бад! Остынь! Кто-то еще закричал. Если раньше паники не было, почти не было, то теперь обстановка быстро приближалась к панической. Люди текли из обеих дверей. Послышался звон бьющегося стекла, и по полу разлилась пузырящаяся лужа кока-колы. - Боже, что происходит?
- воскликнул Нортон. И в этот момент начало темнеть. Я подумал было, что отключился свет в зале, и совершенно рефлекторно задрал голову, взглянув на флуоресцентные лампы. И не один я решил, что потемнело именно из-за этого. Потом я вспомнил, что тока нет, и что лампы не горели все это время, пока мы были в магазине. Но ведь света хватало... И тут я понял, даже раньше, чем люди, стоявшие у окон, начали кричать и указывать руками на улицу. Надвигался туман. Туман катился с Канзас-Роуд к автостоянке, и даже с близкого расстояния он казался мне таким же, каким я впервые заметил его на другой стороне озера. Белый, чистый, но не искрящийся туман. Он быстро продвигался, почти совсем закрыв солнце. Вместо солнца на небе осталась теперь маленькая серебряная монета, словно полная луна, видимая зимой сквозь тонкий покров облаков. Несмотря на скорость его приближения,
мне казалось, что туман лишь лениво ползет, и это зрелище напомнило мне водяной смерч, что пронесся по озеру днем раньше. В природе есть огромной силы явления, с которыми нам очень редко приходится встречаться в жизни: землетрясения, ураганы, торнадо. Я не наблюдал их все, но видел достаточно, чтобы знать, что все они протекают с такой вот ленивой гипнотизирующей быстротой. Они завораживают, как заворожил смерч стоявших у панорамного окна Билли и Стефф. Туман тем временем катился по двухрядному шоссе и скрывал его под собой. Отремонтированный голландский домик Маккеонсов поглотило целиком. Какое-то время из тумана торчал второй этаж стоящего по соседству ветхого квартирного дома, но потом и он пропал. Дорожные знаки с призывом "Держись правой стороны" у въезда на стоянку супермаркета и выезда с нее тоже исчезли, хотя сами буквы еще несколько секунд после того, как растворился грязно-белый
фон полотнищ, плавали в воздухе. Потом одна за другой стали исчезать из вида машины. - Боже, что происходит? - снова спросил Нортон, и на этот раз в его голосе уже что-то дрогнуло. Туман наступал, съедая голубое небо и чистый черный асфальт с одинаковой легкостью. Даже на расстоянии двадцати футов линия, отделяющая туман, была четко видна. У меня возникло чувство, будто я наблюдаю какой-то сногсшибательный киноэффект, что-нибудь созданное Виллисом О'Брайеном или Дугласом Тримбуллом. Все происходило невероятно быстро. Голубое небо из широкой полосы превратилось сначала в ленту, потом в тонкую карандашную линию, потом исчезло совсем. Широкое стекло витрины заволокло ровным белым цветом. Дальше урны, стоявшей, может быть, в четырех футах от окна, я не мог разглядеть ничего. Едва виден был лишь передний бампер моего "Скаута". Послышался долгий и громкий женский
крик. Билли прижался ко мне еще плотнее. Он дрожал, словно моток провода под высоким напряжением. Какой-то мужчина вскрикнул и бросился мимо одной из пустующих касс к выходу. Видимо, с этого и началось паническое бегство. Люди беспорядочной толпой бросились в туман. - Эй! - заорал Браун. Я не знаю, был ли он напуган, рассержен или и то, и другое сразу. Лицо его стало почти фиолетовым, на шее вздулись вены, толстые словно аккумуляторные провода. - Эй, вы все! Вы не имеете права... Ну-ка вернитесь сюда с продуктами! Это воровство! Люди не останавливались, но некоторые все же побросали покупки в сторону. Кто-то смеялся, развеселившись, но таких было меньшинство. Они вливались в туман, и никто из нас, из оставшихся, больше их не видел. Через распахнутые двери проникал слабый едкий запах. На выходе началась толкучка. Кто-то кого-то толкнул, кто-то кого-то ударил. От тяжести
у меня заболели плечи: Билли парень довольно крупный. Стефф в шутку иногда называла его молодым теленком. Нортон с каким-то задумчивым и несколько ошарашенным выражением лица отошел чуть в сторону, собираясь направиться к дверям. Я пересадил Билли на другую руку, чтобы успеть схватить Нортона, пока он не ушел далеко. - Не стоит пока, - сказал я. - Что? - спросил он, обернувшись. - Лучше подождем. - Чего подождем? - Не знаю, - сказал я. - Не думаешь ли ты... - начал было он, но тут кто-то пронзительно закричал в тумане. Нортон замолчал. Пробка у выхода из магазина чуть рассосалась, потом люди бросились назад. Гомон возбужденных голосов, крики - все стихло. Лица людей у дверей вдруг стали бледными и плоскими и словно двумерными. Крик не прекращался, соревнуясь с пожарной сиреной. Невозможным казалось,
что в человеческих легких может хватить воздуха на такой долгий пронзительный крик. - О, господи, - пробормотал Нортон, взъерошив волосы обеими руками. Неожиданно крик прекратился. Не стих, а оборвался, словно его отрезало. Еще один мужчина вышел на улицу - здоровяк в брюках от спецовки. Наверно он хотел помочь этой женщине. Какое-то мгновение его было видно через стекло и туман, словно сквозь пленку высохшего молока на стакане, а потом (насколько я знаю, кроме меня этого не заметил) что-то двинулось за ним, какая-то серая тень на фоне белизны, и мне показалось, что вместо того, чтобы вбежать в туман, он с раскинутыми от неожиданности руками был буквально вдернут туда. Несколько секунд в зале супермаркета царило молчание. Внезапно целое созвездие лун вспыхнуло снаружи: все фонари на автостоянке, питание к которым, видимо, подводилось подземными кабелями. -
Не ходите туда, - произнесла миссис Кармоди своим каркающим голосом. - Там смерть! Желающих спорить или смеяться вдруг не оказалось. Снаружи донесся еще один крик, приглушенный расстоянием, и Билли вздрогнул, прижимаясь ко мне. - Дэвид, что происходит? - спросил Олли Викс, оставив свою место у кассы. На его гладком круглом лице застыли крупные капли пота. - Что это? - Если б я, черт побери, знал, - сказал я. Олли выглядел очень испуганно. Жил он один в симпатичном маленьком домике на берегу озера Хайлэнд, любил заходить в бар у Приятной Горы. На мизинце левой руки Олли носил кольцо с сапфиром в виде звезды, купленное им с выигрыша в лотерею в прошлом феврале. Мне всегда казалось, что он немного боится девушек. - Ничего не понимаю, - сказал он. - Я тоже. Билли, у меня руки отрываются. Мне придется поставить тебя на пол.
Я буду держать тебя за руку, о'кей? - Мама... - прошептал он. - С ней все в порядке, - сказал я. Надо же было что-нибудь сказать. Мимо нас прошел старик, хозяин комиссионного магазинчика, что рядом с "Рестораном Джона", как всегда в своем свитере с названием колледжа, который он носил круглый год. - Это одно из тех ядовитых облаков. Заводы в Рамфорде и Саут-Парке... Химикалии... - сказал он и двинулся дальше по четвертому проходу мимо лекарств и туалетной бумаги. - Надо смываться отсюда, Дэвид, - сказал Нортон, впрочем безо всякого убеждения в голосе. - Что ты думаешь, если... Тут нас тряхнуло. Ногами я почувствовал странный тяжелый удар, словно здание неожиданно упало с высоты фута в три. Музыкальным звоном отозвались бутылки на полках, падая через край на плиточный пол. От одной из секций витринного стекла откололся стеклянный
клин, по форме похожий на кусок торта, и я заметил, как выгнулись и кое-где расщепились сами деревянные рамы, удерживающие стекла на месте. Вопль пожарной сирены внезапно оборвался. Люди молчали в наступившей тишине, словно напряженно ждали чего-то еще, чего-то худшего. Я стоял, потрясенный и окаменевший, и мысли мои сами каким-то образом вернулись к прошлому. Когда Бриджтон состоял всего из нескольких зданий на перекрестке дорог, мой отец иногда брал меня с собой в магазин, и, пока он разговаривал у прилавка, я всегда стоял и глядел через стекло на дешевые леденцы и двухпенсовую жевательную резинку... Была январская оттепель. На улице ни звука, лишь оттаявшая вода сбегала по желобам из нержавейки в дождевые бочки по обеим сторонам здания. Я стоял и разглядывал "зубодробилки", "подушечки" и "колесики". Мистические желтые шары света у потолка отбрасывали чудовищные удлиненные тени
целых батальонов мертвых с прошлого лета мух. Маленький мальчик по имени Дэвид Дрэйтон, стоящий со своим отцом, знаменитым художником, чья картина "Кристина в одиночестве" висит в Белом Доме. Маленький мальчик по имени Дэвид Дрэйтон, разглядывающий леденцы и картинки на жевательной резинке. Мальчику смутно хочется в туалет. А снаружи давящий, накатывающийся туман январской оттепели... Очень медленно воспоминания ушли. - Эй, люди! - прокричал Нортон. - Слушайте все! Люди стали оборачиваться. Нортон поднял руки с раскрытыми ладонями над головой, словно политический деятель, произносящий слова присяги. - Выходить на улицу сейчас, видимо, опасно! - вещал он. - Почему? - крикнула какая-то женщина. - У меня дома дети. Мне нужно к ним. - Там на улице смерть! - снова вылезла миссис Кармоди. Она стояла рядом с уложенными друг на друга у
окна двадцатипятифунтовыми мешками удобрений, и ее лицо казалось чуть припухшим, словно ее раздувало изнутри. Какой то подросток резко толкнул ее, и она, удивленно хрюкнув, села на мешки. - Заткнись, ты, карга старая! Несешь всякую чушь собачью! - Прошу вас! - продолжал Нортон. - Если мы немного подождем, туман развеется, и мы увидим... Ответом послужил гомон противоречивых возгласов. - Он прав, - подал голос я, стараясь перекричать шум. - Давайте наберемся терпения. - Я думаю, это было землетрясение, - произнес мягким голосом мужчина в очках. В одной руке он держал сверток пирожков с мясом и пакет с булочками, другой держал за руку маленькую девочку, может быть, на год моложе чем Билли. - Честное слово, землетрясение. - Четыре года назад то же самое было в Неаполе, - отреагировал толстяк из местных. - Это было
в Каско, - тут же оспорила его мнение жена безошибочно узнаваемым тоном закоренелой спорщицы. - В Неаполе, - повторил толстяк, но уже с меньшей убежденностью. - В Каско, - твердо сказала жена, и он сдался. С какого-то стеллажа, видимо, откинутая на самый край ударом, землетрясением или что бы это там ни было, упала запоздавшая банка, громко и неожиданно загремев на полу. Билли расплакался. - Я хочу домой! Я хочу к ма-а-аме! Будь добр, заткни ему пасть, - попросил Бад Браун. Глаза его быстро, но бесцельно метались из стороны в сторону. - А в зубы ты не хочешь, трепло? - спросил я. - Дэйв, ну пожалуйста... Лучше от этого не будет... - проговорил Нортон, думая о чем-то другом. - Очень жаль, - сказала женщина, кричавшая про детей. - Мне очень жаль, но я не могу здесь оставаться. Мне надо домой, к детям.
И она обвела нас всех взглядом. Блондинка с усталым, но привлекательным лицом. - Ванда должна смотреть за маленьким Виктором, понимаете? Ванде всего восемь, и она иногда забывает... Забывает, что ей положено смотреть за ним, знаете?.. А маленький Виктор... Он любит включать конфорки на плите; там загораются такие маленькие красные лампочки... Ему нравятся лампочки... И иногда он выдергивает вилки из розеток... А Ванда... Ей надоедает смотреть за ним... Ей всего восемь... - Она замолчала и посмотрела на нас. Должно быть, мы представлялись ей тогда целой шеренгой безжалостных глаз, не людей, а одних только глаз. - Неужели никто не поможет мне? - закричала она. Губы ее задрожали. - Неужели... Неужели никто не проводит женщину до дома? Никто не ответил. Изредка кто-то лишь шаркал ногой по полу. Женщина переводила взгляд своих несчастных глаз с одного лица на другое. Толстяк
неуверенно шагнул к ней, но его жена одним рывком отдернула его назад и крепко схватила за запястье, словно кольцом наручников. - Вы? - спросила блондинка Олли. Тот покачал головой. - Вы? - обратилась она к Баду. Он накрыл рукой калькулятор, лежавший на прилавке, и промолчал. - Вы? - повернулась она к Нортону, и он начал говорить что-то своим сильным адвокатским голосом, что-то о том, что нельзя, мол, так, сломя голову... Она махнула на него рукой, и он смущенно замолк. - Вы? - спросила она меня, и я снова взял Билли на руки, держа его как щит, словно им я пытался отразить этот ужасный взгляд сломленного человека. - Чтоб вы все сгнили в аду... - сказала она. Не выкрикнула, а именно сказала смертельно усталым голосом. Потом подошла к двери и оттянула ее двумя руками. Я хотел сказать что-то, вернуть ее, но у
меня во рту все пересохло. - Э-э-э, леди, послушайте... - сказал подросток, накричавший на миссис Кармоди, и схватил ее за руку. Она поглядела на его руку. Он, покраснев, отпустил ее, и она вышла в туман. Мы смотрели, как она уходит, и никто не произнес ни слова. Туман поглощал ее, делая бесплотной, оставляя вместо человека лишь размытый набросок человеческой фигуры на самой белой в мире бумаге, и никто не произнес ни слова. Какое-то время она была, как надпись "Держитесь правой стороны", плавающая в воздухе: ее руки, ноги, светлые волосы стерлись, осталось только пятно красного летнего платья, казалось, танцующего в белом пространстве. Потом исчезло и оно, и никто не проронил ни слова.
