Когда в апреле 1849 года в Петербурге начались аресты по делу Петрашевского,
замечательный гравер Евстафий Ефимович Бернадский, как и многие петрашевцы, был
заключен в Петропавловскую крепость. Друзья очень за него переживали, ведь у
Бернадского семья была большая, а дети - мал мала меньше. Через два месяца, когда
сидевший в каземате гравер уже мечтал о смерти, его выпустили под надзор полиции
за недостатком вины.
"Вызвали меня на допрос, допрашивали, - вспоминал позже Евстафий Ефимович. -
Сказал я им, что воспитывался на средства Общества поощрения художеств. Гравировал
памятник Сусанину для "Художественной газеты", на пособие от Академии художеств
гравировал рисунки на дереве к "Мертвым душам" Гоголя. Спрашивали о товарищах.
Говорю: рисуют, мол. Один генерал спросил: "Вы коммунист?". Я ответил: "Нет,
я преподаватель гимназии Бернадский". Генералы переглянулись, и приказали меня
освободить".