Предисловие первое

Хочу сразу оговориться: это не робкая попытка псевдолитературного осмысления каких-то событий. Я постараюсь быть максимально документальным в изложении имевших место фактов.
Побудительным моментом ко всему нижеследующему послужила дискуссия по поводу истории «О личном составе...» и, наверное, моей истории «Абгалдырь и....».
Хотим мы этого или не хотим, но восприятие различных событий, описываемых на страницах сайта разными категориями служивших людей, то есть, скажем в общем, рядовыми и командным составом разное - факт, который, как известно, упрям.
Что зацепило меня? Да один из комментариев, общий смысл которого можно передать как: «Вот, были же нормальные офицеры, с душой к матросу, не то что некоторые».
Некоторые - это, значит, те, кто говорит, что, мол, «Куда ни целуй....» - далее по тексту.
Для особо одаренных и продвинутых могу сообщить, что фраза данная существовала (в мое время) на флоте на уровне нормального флотского фольклора, на который, конечно, можно было обижаться, как и на другие шутливые характеристики, типа «Офицер должен быть тупым и решительным...» и т.д., коих в принципе, думаю, существовало не только на флоте, но и других видах ВС немало.
Так что если у меня или кого другого не получилось передать шутливый настрой данной фразы - спишем в соотношении пятьдесят на пятьдесят на счет собственного скудоумия и отсутствия должного таланта и... ну, скажем, недостаточной подготовленности оппонентов.

Предисловие второе

Повторюсь еще раз: все, что будет изложено ниже - факты, имевшие место быть в действительности со мной. Мне бы очень хотелось, чтобы те истории, что я помещал на страницах сайта оценили люди, служившие со мной матросами, так как по моему глубочайшему убеждению одни и те же события видятся совершенно по-разному из каюты и из кубрика.
Поэтому, если кто-то служил в (или знает, кто служил) в 80-83 на ПРТБ-33 и 83-86 на Мтв «Генерал Рябиков», и может со своей «колокольни» откомментировать мои слова, покорно жду вашего суда.

Мне кажется, что я служил совсем в других Вооруженных Силах - то есть не совсем в тех, о которых пишут и рассказывают многие (и не только на сайте «Биглер.ру»).
Буквально на днях в компании за праздничным столом сидели мы с одним бывшим матросом, он как раз в конце 70-х тоже служил на Черноморском флоте. Так вот, одна из его фраз окончательно толкнула меня к данным заметкам. Он сказал, не ручаюсь за дословность: «Мы уже подгодками (2,5 года) были, а нас на камбуз поставили(дежурить)».
С обидой, до сих пор звучащей в голосе, хоть у самого сыновья уже отслужили. И тут же добавил: «Но ненадолго. Быстро отменили».
Так вот, с 80-го года, когда я принял обязанности старпома, и до 86 года, когда сдал обязанности командира, на камбузе у меня стояли только те, кому осталось служить меньше полгода. И убирали и мыли посуду и подавали на столы, за которыми сидели матросы младшего призыва. И за этим следилось жестко. А поймать какого-нибудь «карася» и заставить работать за себя им было очень трудно: экипажи были не очень большие, и каждый матрос был не только на виду, буквально на счету. Да, может быть, им было обидно. Не знаю. Но наверное, вообще со мной было служить тяжело, так как я всю службу искренне считал, что Устав написан именно для того, чтобы служить, как в нем изложено. А все понимают, что по Уставу - сложно.
Немного отступал я от Устава в отношениях с молодыми матросами - то есть, придя старпомом, построил всех молодых и объявил, что ежели который годок попробует, не приведи господи, ударить молодого, последний может смело брать пипку (пожарный ствол) и оной заряжать тому годку в лоб. За подобного рода неуставные отношения отвечу я.
Ну, пипку не пипку, а каким-то камбузным инвентарем через пару недель молодой годку зарядил. Годка списали. На разборе я от своих слов не отказался, и при всех подтвердил, что такое распоряжение отдавал.
А В 85-м стояли мы в доке, в Камышах. Кто не знает, это нормальный гражданский порт. Вот как-то вечерком поздним я на борту оставался, а значит, офицеров, мичманов на борту - два-три человека, ну был я слегка самонадеян, считал, что ежели командир на борту, сам со всеми проблемами справится должен, так вот, вечером поздним залетает в каюту ко мне дежурный по кораблю и докладывает слегка истерически, что, мол, молодой матрос, находящийся в лазарете по поводу простуды, совсем плохой.
В качестве ремарки.
У меня заведено было: дежурный по кораблю после поверки обходил пароход и проверял всех отсутствующих на построении лично - кто на вахте, кто отдыхает, кто в лазарете. Вот проверил дежурный и докладывает: плох матросик. На зов не откликается, мычит только что-то... и слюна у него изо рта какая-то странная - коричневатая. Размышлять долго нечего - матроса на носилки и на проходную. В это время дежурный по кораблю городскую скорую вызвал. Ну те-с, притянули носилки на проходную, за малым временем скорая приехала. Уж не знаю, кто там на скорой старшим был, врач или фельдшер, но мужик был - точно. Подошел он - «Что тут у вас?» - на матроса посмотрел, на пену коричневую, мычание послушал и диагноз влет ставит: «Перелом основания черепа»... Не буду врать: мне сплохело тогда круто. Матрос молодой, перелом основания черепа - это все. Снимай, командир, погоны или прощайся с должностью - это как карта ляжет.
Опять же маленькая ремарка.
Служили мы тогда как бы между двух огней - двух приказов министра Обороны по вопросам борьбы с воинской дисциплиной и неуставными взаимоотношениями. А между двух огней почему? Да потому, что в одном грозном приказе черным по-русски было написано, что, мол, командиров, имеющих в своих подразделениях неуставные взаимоотношения, разжаловать беспощадно. А в другом, не менее грозном, теми же буквами, что командиров подразделений, скрывающих неуставняк, от должности отстранять.
То есть в двух словах получалось: есть у тебя неуставные, вскрыл ты их и вынес на суд вышележащего руководства - снимай звездочку. Скрываешь - прощайся с должностью. Я помнится, как-то, положив оба этих приказа перед начальником политотдела и глядя ему в глаза, честно сказал, что исходя из данной ситуации скорее буду скрывать неуставняк, так как мне звездочку больше жалко, чем должность. Он тогда мне политику партии быстро объяснил, и понял тогда я, что не только строевые умеют красиво поминать родословную как конкретного индивида, так и божественное происхождение человечества в целом. Красочно у него получилось.
Так вот, ситуация из тех, что и захочешь - не скроешь, да и не боялся я особенно репрессий. За месяц до боевой командира на ноль помножить сложно. Мы, командиры, все же штучное производство, абы кого не посадишь. Это не танковый корпус... (Ну да, ну да, хвалюсь и выпендриваюсь... Немножко-то можно?)
В общем, совсем настроения на тот момент не было... И тут мичман, старшина команды матросика этого самого, небезызвестный в бригаде алкаш Васька, который по случаю нахождения на корабле командира трезв до отвращения оказался, принюхался к морячку своему повнимательнее и оглашает:
- Да у него изо рта растворителем воняет!
Бросились нюхать - действительно, воняет. Тут скорая заторопилась, в госпиталь везти немедленно побоялись, что в дороге у пациента откажет какой-нибудь жизненно важный орган, в машину попрыгали и уехали. Я тем временем в госпиталь дежурному отзвонился, мол, везут к вам морячка в бессознательности с сильным подозрением на злоупотребление технической жидкостью, скорее всего, растворителем, так что подымайте токсикологов на ноги, спасать тело нужно.
Приходим на пароход. Звонок из бригады: а туда я приказал сразу доложить обо всем: «К вам выехал представитель политуправления флота для разбора происшествия. За комбригом и начпо, начальником управления, посланы машины».
Пока чайку попил, прибывает капитан первого ранга из политуправления. Мне потом друзья-политработники его как «главного говнокопателя политуправления» охарактеризовали. Но тогда-то я этого не знал. Представился, угостил чаем.
И началось.
Кто провел с матросом беседу по прибытию на корабль?
- Командир?
- Провел.
- Докажи!
На стол - тетрадь индивидуальной работы. Матрос такой-то, прибыл на корабль тогда-то, оттуда-то, семья неполная, отец погиб по пьяни, ПТУ, тракторист, назначен в БЧ-5 согласно ВУС, жалоб нет.
Командир подразделения?
Та же история, беседа проведена.
Старшина команды - то же.
Проводились ли с молодыми матросами по прибытию на корабль сборы?
Вот - планы занятий, вот - суточный план. Есть, принято.
Проводился ли с матросом инструктаж по технике безопасности?
Вот - журнал. Вот - роспись, вот - суточный план.
Так.
Стоял ли матрос на вахте? - Нет, за малым сроком пребывания на корабле - не допущен.
Выдан ли зачетный лист на допуск к несению вахты? - Выдан. Книжка боевой номер? - Выдана.
Когда проводился последний раз телесный осмотр? - В субботу. Вот - запись, вот - роспись доктора и командира подразделения.
Почему моряк лежал в лазарете? - Простуда, вот - запись в журнале приема больных, вот - решение о помещении в лазарет.
Так.
Где моряк спит?
Спускаемся в кубрик.
Койки - в два яруса. Проверяющий: где койка матроса? - Вот, первый ярус, вот - бирка на койке, фамилия, боевой номер - сходится. Почему не заправлена по-белому? - Белье взял в лазарет.
На каком ярусе спят молодые матросы? - пальцем тычет. - Здесь? - Второй ярус - старослужащие, первый - молодые. Проверил. Совпало. При этом не постеснялся моряков спящих будить и про срок службы спрашивать. Но - совпало.
Где шкапчик матроса? - показали. Открыли - все на месте - паста зубная, щетка, мыло, тетрадь....
Письма.
Письма - изъять, будем читать, разбираться.
Как питался? - Вот - стол отделения в столовой личного состава, вместе с отделением.
В лазарет.
Как лечили? Какие таблетки давали?
- А это что?
На умывальнике в лазарете - бутылка полулитровая полупустая. Понюхали - химия какая-то.
Дежурный докладывает:
- Да растворитель это. Боцман вчера получил, так многие себе взяли по каютам. Док, краска кругом, постоянно то брюки, то рубашку оттирать надо.
Ладно. Возвращаемся в каюту, стали записную книжку да письма разбирать.
И вот - повезло-не повезло, уж и не знаю сам - письмо другу гражданскому недописанное нашлось. А общий смысл - попал на корабль, корабль в море собирается, служится нормально. И в конце - мол, спрашиваешь ты, как тут с мордобоем и прочими издевательствами - так вот, годки конечно есть, но здесь их прижали и нас они не достают.
И после этого письма хоть и копали потом до самого подъема флага, но без энтузиазма уже.
Да и к утру вести из госпиталя подоспели... Морячок, в себя придя, пояснил докторам, что выпить ему захотелось, ну сил нет. На гражданке не чурался он этого дела регулярно. Алкаш потомственный, что скажешь? Нашел бутылку в умывальнике, понюхал - вроде похоже. Ну и употребил полкружки. И спать с сознанием выполненного долга отправился.
Так-то. Не зайди дежурный в лазарет...
А капраз из политуправы перед уходом уже вынужден отметить был, что, мол, фактов неуставных взаимоотношений на корабле не выявлено.
На том в принципе все и кончилось.
А для чего я все это рассказал?
Совсем не для того, чтоб показать, какой, мол, хороший я был. Нет.
Хоть я и не большой поклонник Бушкова, но есть у него фраза, которая здорово в память врезалась. И смысл ее в том, что мы все принадлежали СИСТЕМЕ. И система эта работала и кого-то вбирала в себя, а кого-то - ломала...
Вот и рассказано-то как раз для того, чтобы, может, кто-нибудь да понял. Не надо было ни целовать личный состав во все места, но и не надо дурака-то уж совсем валять. Надо было просто быть в системе - и она будет работать, и будет приносить результат. Не зря существует расхожее выражение про написанные кровью строчки. Может, и не кровью, но выполнять надо то, что в документах прописано.
И еще.
Отчетливо осознавая, что все, сказанное выше, явно попахивает менторством, все же скажу одно. Мое глубочайшее убеждение состоит в том, что надо просто выполнять закон. Ну или хотя бы не нарушать его без крайней нужды. И это - не снаружи, это - должно быть внутри.
А целоваться с подчиненными, распивать с ними чаи и другие напитки - это пожалуйста, после того, как вышел в город. Сколько угодно.
Меня учили так. И учили сурово. Когда я пришел на крейсер «Москва», командир БЧ-2, капитан 2 ранга, собрал всех офицеров и часть мичманов боевой части в кабачке, известном всему флоту как «Козья жопа», чтобы «представить» коллективу нового лейтенанта. И вот, когда мы уже расходились, веселые и слегка пьяненькие, меня предупредили: «Завтра на пароход - первым барказом, и сразу - на объект приборки. Не приведи господи, тебя там шеф (так командира боевой части между собой называли) не увидит. Расщепит на молекулы».
И таки шеф прибыл на объект и выдрал таки меня, уж не припомню за что, и обошлось малой кровью все в результате предупреждения - я был на месте и вид имел как положено «веселый и придурковатый».
Мелочь?
Но она сразу расставила точки над «Ё» - на берегу мы все одинаковы, он - просто старший товарищ, я - младший. На корабле есть Устав и есть служебное положение.
К сожалению, не всем, видимо, довелось пройти такую школу...
Кому-нибудь приходилось хоть раз оказаться по службе в двух-трех служебных ступеньках от своего друга и одноклассника по училищу, с которым и дружили, и выпивали вместе, и гулеванили? Пробовали вы в такой ситуации построить нормальные и служебные и человеческие отношения? Я попадал - и в положении начальника и в положении подчиненного. Не сахар. Но принципы, заложенные в лейтенантские годы, смею надеяться, не подвели.
Не знаю, хорошо это или плохо, но жил и служил, да и стараюсь жить я по этим принципам.
И по мне - плох офицер, не умеющий добиться авторитета своего в рамках Устава, и пытающийся добиться чего-то «поцелуями», или наоборот, прущей изо всех дыр дурью.
Может быть, именно поэтому, слушая и читая некоторые истории, я и говорю, что наверное, служил в других Вооруженных Силах.
И это все, что мне хотелось бы сказать на заданную тему.