Давайте поразмышляем над тем, какие причины мы на ходим для оправдания своей безмолитвенности и что об этом говорит Писание.

Я слишком занят, чтобы молиться Занятость – одно из самых излюбленных наших оправданий. Мы живем в лихорадочное время. И в работе, и в игре мы куда-то мчимся, исполняем, добиваемся, свершаем. Мы живем не в век созерцания. Когда мы останавливаемся, то чаще всего садимся к экрану телевизора и впитываем то, чем нас потчует голубой экран. Как следствие, у нас остается мало времени для размышлений, созерцания, анализа; мы редко молимся.

Однажды я ехал на своей машине и заметили на обочине машину с аварийными сигналами. Водитель машины был озабочен и взволнован. Я подъехал, чтобы узнать, не могу ли я ему помочь. Незадачливый водитель спешно и сконфуженно объяснил, что уезжая из дому, он не заправил автомобиль, хотя знал, что топлива недостаточно, но он так спешил на важную деловую встречу, что решил не тратить время на заправку. Случилось так, что у меня с собой была лишняя канистра с бензином, так что мы вылили её в бак жаждущего горе водителя. Я объяснил водителю, где находится ближайшая заправочная станция. Рассыпаясь в благодарностях, тот поспешил вперед.

Примерно через 40 километров я увидел ту же машину на обочине и с аварийными знаками. Оказывается водитель так торопился на свою деловую встречу, что решил не заезжать на заправку, и продолжал мчаться со слабой надеждой, что ему хватит канистры бензина, чтобы добраться до места.

Сложно поверить, что кто-то мог поступить настолько глупо, пока не вспомним, что именно так многие из нас относятся к христианской жизни. Разве не похоже подчас наше отношение к ней на поведение водителя? Мы настолько заняты делами, что некогда уделить время молитве. К сожалению, христианские руководители в своих действиях уподобляются таким горе-водителям. Постоянные срочные дела заставляют с легкостью забывать о своем призвании служить словом и молитвой. Они поддаются искушению преувеличить значение своей деятельности, возвести ее в такой ранг, что совесть, робко требующая молитвы, тонет в важности их неотложных дел.

Такие люди говорят себе, что в глубине сердца они признают за молитвой первостепенную важность. Просто в связи с нахлынувшими делами они не могут уделить молитве должное внимание.

Что об этом говорит Бог? Хорошо известная история о Марфе и Марии (Лк. 10:38-42), несомненно, поможет понять, как Иисус воспринимает нашу занятость. Марфа была настолько уверена в правильности своего поведения, что даже выразила недовольство тихим благочестием Марии. Более того, Марфа была занята отнюдь не мелочами: ведь она в конце концов несла ответственность за праздничный стол, “заботилась о большом угощении” (Лк. 10:40). Наконец недовольство сестрой вылилось в недовольство на самого Иисуса: “…Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне” (Лк. 10:40).

Но спокойный ответ Иисуса поражает нас и сегодня: “…Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее” (Лк. 10:41-42).

Другой убедительный пример того, как в Библии оценивается молитва, можно найти в седьмой главе Первого послания к Коринфянам. Апостол Павел говорит, чтобы супруги удовлетворяли половые потребности друг друга: “Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена” (1 Кор. 7:4). Может возникнуть вопрос: есть ли ситуация, где этот принцип нарушается? Перебрав все возможные варианты, Павел смог остановиться лишь на одном: “Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим” (1 Кор. 7:5). Другими словами, апостол Павел позволяет супругам снять свои обязательства по удовлетворению половых потребностей друг друга, но только при выполнении трех условий: 1) наличие обоюдного согласия, 2) причина перерыва – посвящение себя молитве, 3) перерыв должен быть временным, и по истечении согласованного срока супружеские обязанности должны занять свое место в их жизни.

Поверхностный взгляд на отрывок может привести читателя в недоумение: почему половая близость в рамках брака должна быть прервана, пусть даже временно, ради молитвы? Это действительно поверхностное восприятие, оно говорит о незнании реальной жизни. Занятые пары бывают настолько деятельны, что у них едва остаются время и силы на любовь. Несомненно, в первом столетии эта проблема в некоторых ситуациях была даже более болезненной. Многие христиане были рабами, а значит, муж (или жена) должен был утром вставать первым в доме, а вечером ложиться последним. Когда такая супружеская пара может найти время для молитвы? Как бы высоко Павел ни ставил супружеские обязанности, он признает, что надо сознательно идти на временный отказ от секса ради того, чтобы то время, которое можно провести в объятиях мужа или жены, потратить на молитву. Думаю, теперь можно лучше понять, насколько ценна была молитва в глазах апостола.

И не важно кто вы – мать непоседливых детей, которые отнимают у вас много сил, или важное ответственное лицо в крупной транснациональной корпорации, или студент в разгаре сессии, или слесарь, работающий во внеурочное время ради того, чтобы дети могли учиться в колледже, или пастор большой церкви, отрабатывающий девяносто часов в неделю: в конце концов, если вы слишком заняты, чтобы молиться, значит вы слишком заняты. Бросьте что-нибудь.

Я чувствую себя настолько духовно опустошенным, что не могу молиться Некоторые из нас планируют для молитвы определенное время, но когда оно приходит, то обнаруживается, что для молитвы у них нет духовной энергии, поэтому появляется искушение отложить молитву до лучших времен.

Каждый из нас пережил это, хотя, конечно, не все поддавались чувствам. Любая из сотни причин может послужить нам зацепкой, чтобы чувствовать себя угнетенным или ощущать духовную опустошенность. Может быть, мы недосыпаем и начинаем смотреть на мир с пессимизмом. Кто-то мог задеть наши чувства и испортить настроение, сорвав на нас свое раздражение несдержанной и неразумной критикой. Физические перегрузки могут отразиться на нашем эмоциональном состоянии, и в таком случае духовная опустошенность вызвана чрезмерной занятостью (см. первую причину). Какой бы ни была причина, но в состоянии духовного истощения призыв к молитве кажется невыполнимым требованием.

За этим вторым оправданием прячутся два поистине ужасных предположения. Первое заключается в том, что буду я принят Богом в молитве или нет, зависит от того, что я чувствую. Но разве Бога можно особенно впечатлить тем, что мы чувствуем себя радостными, беззаботными, хорошо отдохнувшими и благочестивыми? Разве только такие молитвы Бог слышит? Разве основанием для христианина в общении с небесным Отцом не является достаточность посреднического служения Христа? Разве не это мы имеем в виду, когда молимся “во имя Христа”? Разве мы не порочим крест, когда подспудно думаем, что Бог принимает или не принимает наши молитвы в зависимости от того, чувствуем мы себя исполненными силой или опустошенными? Скорее, когда мы ощущаем пустоту и удрученность, нам, следует более настойчиво напоминать себе, что единственная причина, по которой Бог принимает нас, – это благодать, которую Он изл ил на нас в служении Своего Сына. Это, безусловно, лучше, чем делать вид, что у нас лучше получается молиться, когда мы испытываем радость.

Второе, неприемлемое предположение, скрывающееся за таким отношением к молитве, заключается в том, что с меня снимается обязанность молиться, когда я не чувствую тяги к молитве. Получается, что я отдаю на откуп своему настроению и своим ощущениям право определять, что мне следует делать. Это означает, что я и только я определяю свои обязанности и свой долг. Другими словами, я сам себе бог. Подобное поведение никак не соответствует словам Библии: “…утешайтесь надеждою; в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны” (Рим. 12:12).

Что об этом говорит Бог? Две притчи Иисуса особенно хорошо подходят для этого случая. В 18-й главе Евангелия от Луки Иисус говорит о настойчивой вдове, обращавшейся со своим делом к неправедному судье, который “Бога не боялся, и людей не стыдился” (18:2). Хотя судья поначалу не обращал на нее внимания, в конце концов настойчивость вдовы принесла плоды: “…хотя я и Бога не боюсь и людей не стыжусь, но как эта вдова не дает мне покоя, защищу ее, чтобы она не приходила больше докучать мне” (18:4-5). Иисус делает вывод: “Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их? Сказываю вам, что подаст им защиту вскоре” (18:7-8). Суть, конечно, не в том, что Бог похож на неправедного судью, который откликается только если его изводить постоянными просьбами, а в том, что даже если неправедный судья откликается на настойчив ость, то тем более праведный Бог. Первый стих этой главы напоминает нам, что Иисус сказал “им притчу о том, что должно всегда молиться и не унывать” (18:1). Фактически вопрос, который сейчас поднимает Иисус, состоит не в том, отвечает Бог на молитвы или нет, а имеем ли мы веру, чтобы быть настойчивыми в молитве. Отрывок заканчивается вопросом Иисуса: “Но Сын Человеческий, пришед, найдет ли веру на земле?” (18:8). Оправдываться тем, что мы, дескать, ощущаем внутреннюю пустоту – значит признать, что у нас нет веры, которая необходима для того, чтобы быть настойчивым.

В другой притче, где содержится та же мысль, говорится о человеке, пришедшем в полночь к дому своего друга. Он будит его и говорит: “Друг! дай мне взаймы три хлеба, ибо друг мой с дороги зашел ко мне, и мне нечего предложить ему…” (Лк. 11:5-6). Вначале человек внутри дома отказывает пришедшему. Он и его семья уже легли спать, и они не хотят, чтобы их беспокоили. Но Иисус говорит: “Если, говорю вам, он не встанет и не даст ему по дружбе с ним, то по неотступности его, встав, даст ему, сколько просит”. В Палестине первого века были строгие законы гостеприимства: не дать хлеба, означало опозорить себя и свою семью. Он, может, и не захотел бы помочь человеку у дверей, ему, наверное, не хотелось вставать с постели, но просто немыслимо, чтобы в той традиционной культуре он в конце концов отказал в помощи.

Иисус подводит итог: “И Я скажу вам: просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят” (Лк. 11:9-10). Смысл не в том, что Бог должен стыдиться не отвечать на молитву. Опять-таки, здесь используется гипербола: если даже ленивый и невнимательный к другим людям сосед в конце концов поступает правильно по одной только причине, что он не хочет позорить свое имя и дом, то тем более Бог ответит на молитвы Своего народа! Ведь Ему надо позаботиться о Своем имени! Он обещал в завете благодати откликаться на нужды Своего народа, обещал быть абсолютно надежным и достойным доверия. Он не может не быть достойным, иначе Он опозорит Свое имя. Поэтому просите, стучите и ищите.

В обеих притчах подразумевается, что Бог может и не ответить сразу на ваши просьбы, и в этом проявляется Его мудрость. Он может медлить, даже противостоять нам, чтобы мы могли применить свою веру и просить искренно. И мы понимаем, что это верно. Если бы Бог должен был отвечать на все молитвы в тот момент, когда они произнесены, Он стал бы автоматом, звеном в волшебном процессе получения благословений. Он был бы не Богом, Который мудро отвечает Своим людям и Который раздает блага по Своему всевластному благоволению, а могущественным джином, посаженным в волшебную бутылку, называемую молитвой.

Бог настаивает на том, чтобы мы не оправдывали свое нежелание молиться духовной пустотой, хроническим неверием, унынием. Он желает, чтобы мы научились доверять Ему, были настойчивыми в молитве. Бог хочет, чтобы в молитве, как и в других областях жизни, мы доверяли и повиновались Ему.

Я не чувствую необходимости молиться Этот предлог не молиться еще более замаскирован, чем предыдущие два. Не многие из нас настолько глупы, чтобы сознательно рассуждать: “Я слишком важный человек, чтобы молиться. Я слишком уверен в себе, чтобы молиться. Я слишком независим, чтобы молиться”. Вместо этого происходит следущее: хотя теоретически я признаю важность молитвы, на самом деле я считаю ее важной только для других людей, особенно для тех, кто, как мне кажется, слабее характером, более зависим, не такой способный и приносит меньше плода. Утверждения такого рода ведут к уверенности в том, что человек может справиться со всеми проблемами сам, в результате чего самоуверенность человека будет расти не по дням, а по часам. А это, в свою очередь, приведет к еще большей безмолитвенности.

А что об этом говорит Бог? Если христиане, укрывающиеся под кровом самоуверенности, не научатся прислушиваться к Его словам, Бог может обратиться к ним на языке трагедии. Мы служим Богу, Который любит открывать Себя сокрушенным, смиренным сердцем, кротким людям. Когда Бог, видя в нас заносчивость, из-за которой мы даже не ощущаем потребности в Нем, наказывает нас, то Он совершает доброе дело, убавляя нашу спесь. Правда иногда в качестве наказания Бог может оставить нас в нашем изощренном самодовольстве.

И это подтверждают многие библейские истории. Можно, например, вспомнить об обмане жителей Гаваона, о чем рассказывается в Книге Иисуса Навина, в девятой главе. В тот момент народ Божий уже стал свидетелем Божьего могущества, когда переходил через Иордан и видел разрушение стен Иерихона. После некоторой задержки, вызванной грехом Ахана, был взят город Гай силой и мудростью Божьей (Иис. Н. 7-8). Однако появляются жители Гаваона, в старой одежде и стоптанной обуви, с черствым хлебом в котомках. Они сделали все возможное, чтобы создать впечатление пришедших издалека, притворились, что не являются одним из нечестивых племен, населявших эту землю, которых израильтяне собирались по приказу Бога уничтожить. Эти люди утверждали, что они иноземцы, хотят заключить мирный договор с Израилем, набиравшим все большую силу (Иис. Н. 9:9-13).

Как на это отреагировали израильтяне? “Израильтяне взяли их хлеба, а Господа не вопросили. И заключил Иисус с ними мир и постановил с ними условие в том, что он сохранит им жизнь; и поклялись им начальники общества” (Иис. Н. 9:14-15).

Вопиющее непослушание израильтян Богу! Но разве нельзя его применить ко многим из нас? Джон Смит взвесил разные предложения по устройству на работу, но Господа не вопросил. Джейн Браун посоветовалась со многими людьми прежде, чем принять решение, но Господа не вопросила. Евангельская церковь “Благодать” сформировала комитет по исследованию возможных методов благовестия в своем районе, но Господа не вопросила.

Попадая в критические ситуации в служении, в семье, на работе, мы решаем эти проблемы разными искусными методами, но, к сожалению, из-за того, что в прошлом добивались духовных побед, в этот раз мы забываем о молитве. Как хорошо быть независимым! Но так можно споткнуться и упасть, потому что мы, хотя и используем весь свой разум, не ищем все-таки лица Божьего и не просим Его о мудрости.

Вспомните Езекию. Он умолял Бога продлить ему жизнь и получил еще пятнадцать дополнительных лет. Большая часть из них прошла в плодотворном служении. Но однажды Езекия совершил серьезный проступок. Когда пришли посланники могучей вавилонской империи, Езекия, польщенный их вниманием, совершил с ними экскурсию по сокровищницам своего дворца. Без сомнения, позже посланники составили письменный отчет об увиденном. Это маленькое событие десятилетия спустя определило решение вавилонского царя вторгнуться в Иудею и ограбить ее (4 Цар. 20:12-21). Но, возможно, самое поразительное утверждение мы находим у летописца. Он признает, что Езекия сделал много добрых дел, а потом добавляет: “Только при послах царей Вавилонских, которые присылали к нему спросить о знамении, бывшем на земле, оставил его Бог, чтобы испытать его и открыть все, что у него на сердце” (2 Пар. 32:31). В этот критический момент Езекия споткнулся, потому что в его сердце не было желания искать лица Божьего, потому что в его сердце поселилась самоуверенность.

Не следует думать, что только большие грехи мешают молиться. Часто мы отступаем от молитвы из-за мелочей.

Я слишком озлоблен, чтобы молиться Невозможно, живя в этом мире, не столкнуться с несправедливостью, полным отсутствием честности. Многие из нас, когда их лично это не касается, реагируют на данный грех с разумным спокойствием, помня, что в конце концов это падший мир. Но когда несправедливо или нечестно поступают с вами, то реакция может оказаться совершенно иной. У вас может появиться желание отомстить или, по крайней мере, вы разозлитесь, горечь проникнет в ваше сердце и появится искушение посплетничать. Такие грехи в свою очередь не позволяют нашим молитвам быть больше, чем формальностью; в итоге такой грех может привести к прекращению молитвенной жизни. “Разве можно ожидать от меня, что я буду молиться после того, как со мной так обошлись?”- приходиться иной раз слышать. Или: “Не говорите мне о молитве за врагов, я прекрасно знаю, кто мешает моему продвижению по служ бе”.

Полжизни уходит на ненужные оценки того, как воспринимают вас окружающие. Настоящей молитве просто нет места в атмосфере жалости к себе и озлобленности против других. Другими словами, многие из нас не желают молиться, ибо знают, что правильная библейская молитва заставит противостать греху, лелеемому нами. Очень тяжело молиться страстно и усердно за человека, поведением которого гораздо приятнее возмущаться.

Что об этом говорит Бог? Закончив молитву “Отче наш”, (Евангелие от Матфея) Иисус добавляет: “Ибо, если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших” (Мтф. 6:14-15). В другом месте Иисус говорит: “И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши…” (Мр. 11:25). Мысль заключается не в том, что, прощая, мы заслуживаем прощение Отца, а в том, что, прощая других, мы показываем, что действительно желаем прощения Отца. Так мы доказываем истинность своего покаяния. Христиане не должны относиться к Богу так, будто они бегут вместе с Ним на равных по одной беговой дорожке, что позволяет им пользоваться Его благословениями, не подчиняясь Его дисциплине. Зная, что мы грешники, нуждающиеся в прощении, мы понимаем, что просить о прощении, не прощая других, – это дешевое религиозное лицемерие.

Мы можем посмотреть на свою озлобленность не только как люди, нуждающиеся в прощении, но и как уже прощенные. Библия говорит: “Всякое раздражение и ярость, и гнев и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас; но будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас” (Еф. 4:31-32). Но на фоне бесценного прощения, которое мы получили от Христа, понесшего нашу вину, какое может быть у нас право не прощать других?

Мне стыдно молиться Все мы помним, как повели себя Адам и Ева после того, как осознанно нарушили единственную Божью заповедь. Когда они “услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая” (Быт. 3:8). Стыд побуждает человека прятаться от Бога; стыд прячется за шутку, как за фиговый листочек; стыд порождает желание убежать от реальной жизни; стыд питает безмолитвенность.

Что об этом говорит Бог? Бог нашел Адама с Евой и открыл их грех. Мы не достигнем успеха, играя с Богом в прятки, “ибо пред очами Господа пути человека, и Он измеряет все стези его” (Пр. 5:21). “И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто пред очами Его: Ему дадим отчет” (Евр. 4:13). Но если мы не можем убежать от Бога, то разве чувство стыда может оправдать безмолитвенность? Скорее, стыд должен стать для нас стимулом вернуться к Тому Единственному, Кто может простить нас, стимулом вернуться к свободной совести и смелости в молитве, которые являются результатом радостного познания благодати Божьей, благодаря которой мы приняты святым Богом.

Удовлетворение половинчатостью Некоторые христиане довольно серьезно стремятся к Христу, чтобы уподобиться Ему, но не в такой степени, чтобы создавать себе из-за этого неудобства; они искренно придерживаются ортодоксальных основ христианства, но не хотят заниматься серьезным изучением Библии; они ценят честность, особенно социальную справедливость, но не ведут войну против своей внутренней испорченности; они негодуют по поводу низкого уровня проповедей, но особенно не волнуются о качестве своей молитвенной жизни. Такие христиане удовлетворены половинчатостью.

Что об этом говорит Бог? Многие отрывки из Библии описывают эту ситуацию. Один из них содержится в Послании Иакова, родного брата нашего Господа. Он, обращаясь к христианам, считает нужным сказать: “Желаете – и не имеете; убиваете и завидуете – и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете – и не имеете, потому что не просите…” (Иак. 4:2). Вот христиане, которые бранятся и ссорятся, которые разочарованы своей христианской жизнью – и все из-за своей безмолитвенности. Когда они молятся, у них все равно дела не поправляются: “…Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений” (Иак. 4:3).

С точки зрения Бога такие христиане – “прелюбодеи и прелюбодейцы” (Иак. 4:4), потому что формально поддерживая близкие отношения с Богом, они в то же время продолжают дружить с миром. “Прелюбодеи и прелюбодейцы! не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога [под враждой здесь понимаются те же самые отношения, которые возникают, между супругами, когда один изменяет другому]? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу” (Иак. 4:4).

Ответ Бога совершенно бескомпромиссен: “Итак покоритесь Богу; противостаньте диаволу, и убежит от вас; приблизьтесь к Богу, и приблизится к вам; очистите руки, грешники, исправьте сердца, двоедушные; сокрушайтесь, плачьте и рыдайте: смех ваш да обратится в плач, и радость – в печаль; смиритесь пред Господом, и вознесет вас” (Иак. 4:7-10).

К сожалению, временами каждому из нас приходится применять эти слова к себе.

Вся слава Христу

Здесь можно оставить свои комментарии. Выпуск подготовленплагином wordpress для subscribe.ru