Интернет-магазин Татьяны Морозовой Электронные товары по здоровью, психологии, воспитанию и личностному росту

ЖЖ Татьяны Морозовой - Взгляд на мир с моей колокольни

Выпуск 305

Содержание выпуска:

• Не могу не делать...
  • Клейн «Мама Даси: представитель Бога на земле», беседа с Ириной Богушевской
• Живой Журнал Татьяны Морозовой
  • Мысль дня
  • ЛЕОНИД, СВЕТА, поздравляю с СЕРЕБРОМ!
  • Наведенная ссора
  • Кто в вашей семье "Ослик"?
  • Хочу все знать - 01
  • Картина мира с моей колокольни
• Рекомендую подписаться
• Электронные товары

Татьяна Морозова ведущая рассылки

Электронные товары

Интернет-магазин Татьяны Морозовой

Новинки

Не могу не делать...

Здравствуйте, мои дорогие читатели и читательницы!

Сначала я собиралась написать большую статью на эту тему, но потом поняла, что все это будет не то. Нужно было найти человека, который живет, следуя этому принципу. И тут (спасибо, интернету!) мне на глаза попалось интервью с одной из моих самых любимых певиц - Ириной Богушевской.

До этого интервью я практически ничего о ней не знала, кроме того, что мне очень нравятся ее песни, занимающие в моем плейлисте почетное первое место. Очень люблю их слушать, особенно в длительных поездках - они мне всегда напоминают о доме и еще о чем-то очень для меня важном, что нельзя забывать. А прочтя это интервью, я поняла в чем заключается их главный секрет притягательности для меня - их поет женщина, которая не может не петь...

МАМА ДАСИ, представитель Бога на земле
Ирина Богушевская: певица, актер, поэт, философ

- Ты склонна говорить веселое или грустное?
- Я не могу сказать, что я склонна говорить то или другое, это зависит от обстоятельств. Я довольно реактивный человек и иногда, когда мне надо бы сказать веселое, могу ляпнуть грустное или промолчать.

- А критиковать любишь?
- Критиковать не люблю - на самом деле не люблю, когда при мне начинают критиковать жизнь, правительство, демократов…

- Почему ты не любишь критиковать? Ты проявляешься в виде качеств, действий и, одновременно, качество "не люблю критиковать". Как оно все связано?
- Если я могу в ситуации что-то исправить - я не буду критиковать. Я сделаю то, что ее исправит. Если я вижу, что я исправить ситуацию не могу, то я опять же не буду критиковать, а просто, наверно, отойду в сторону. Вот. Я когда-то очень давно, лет в 14, прочла Воннегута "Бойня №5", и там были слова. Может быть, их даже не Воннегут придумал, скорее всего, он их просто пересказал. Но слова меня поразили на всю оставшуюся жизнь. Это была молитва главного героя, она звучала так: "Господи, дай мне душевный покой принимать то, что я не могу изменить, мужество - изменять то, что могу изменить, и мудрость - всегда отличать одно от другого".

- Да, это не Воннегут придумал, это сказал царь Соломон.
- И ко мне это дошло через него. И стало даже каким-то кредо. И когда в новостях показывают много-много трупов, и вся семья сидит в этом телевизоре…

- Не критикуем.
- Да. Я не смотрю. Не потому, что меня не интересует, что происходит, а потому что я не могу просто смотреть - или я должна ехать сдавать кровь, или что, или что?… если это в Израиле происходит, я лучше не буду смотреть.

- Не критика, но действие? Свое собственное.
- Да, свое собственное действие. Когда-то я была ярым критиканом - это, конечно, в школе. Я выросла в очень благополучной семье. Мой отец работал в международном отделе ВЦСПС и ездил за границу. У нас была очень по тем советским временам запредельно буржуазная благополучная семья. Понятно, что человек, который ездил за границу… - на кухне обсуждались всякие разные вещи, совсем не те, которые говорили по программе "Время". Тем не менее, в школе приходилось жить, все-таки, комсомольской какой-то жизнью. И это вносило жуткий диссонанс. То, что на кухне было одно, а вокруг совершенно другое. И вот однажды на комсомольском собрании кто-то делал доклад, и вдруг я почувствовала, что я не могу больше это слушать. Доклад закончился, я встала и сказала: "Вы знаете, все это бессмысленно, мы занимаемся ерундой. Все, что сейчас было сказано, делать это незачем и никому не нужно". Был такой шок - у всех, и у меня тоже - когда я поняла, что я сделала. В тот момент, когда я уже раздумывала, что меня сейчас, наверно, выгонят из комсомола и всякое самое плохое сделают, наша пионервожатая взяла и обратила эту ситуацию в позитив. Она сказала: "Раз ты девчонка такая умная, мы тебя - давайте, ребята проголосуем! - пускай Ира будет секретарем школы и пускай она сделает то, что считает нужным". Тогда я впервые поняла, что критика - это такая штука, за нее надо отвечать. Да, меня выбрали секретарем школы. Совершенно диссидентствующую особу, которая читала все время какие-то самиздатовские вещи. И вдруг я секретарь школы. Первое, с чего я начала - это сделала огромную дискотеку для всех учеников и выпускников, причем, среди них много было хулиганов, которых никогда не пускали в родную школу, а я с ними договорилась, что они придут и обеспечат порядок. Так я улучшила жизнь в отдельно взятой школе.

- Ты привела высказывание: "Господи, дай мне делать то, что я могу сделать, не делать то, чего не могу, и мудрость отличить одно от другого". Как ты отличаешь одно от другого?
- Ой, с трудом, с трудом. Это самое трудное, на самом деле. Но какая-то тут интуиция всегда есть.

- Понимание и умение это делать, оно ж как-то развилось? от 14 лет?
- Когда-то, особенно на первых курсах университета, когда мне было уже 17, я очень сильно страдала от рефлексии, меня мучило ощущение постоянной раздвоенности, вплоть до какой-то шизофрении уже. Я ужасно много читала, всю жизнь ужасно много читаю, в какой-то момент я начала о себе думать так - "она сидела за круглым столиком и слушала ненавязчивую музыку". У меня постоянно в голове звучал голос, который говорил мне: "Выпрями спину!" Или: "Ты слишком громко разговариваешь!" Мне так мешал этот КПП, я никак не могла его отключить!

- КПП?
- Контрольно, ну, какой-то пропускной пункт, который все отслеживал, регистрировал, самописец работал. Если бы я делала карьеру, то в том состоянии это делается намного легче. Потому что, когда в голове все время звучит этот голос, ты делаешь правильные, с пиаровской точки зрения, вещи. Ну, скажем, все курили сигареты в университете, я выходила на перемену с кисетом и трубкой. Понятно, что перемена успевала кончиться. Пока я успевала забить эту трубку. Может быть, я успевала пыхнуть два раза. Потом, соответственно, я все это тушила и шла на очередную лекцию. Но, понятно, "разговаривать с сигаретой" и "разговаривать, забивая трубку" - это две совершенно разные вещи. …Я очень сильно боролась с этим голосом. Он мне мешал жить. Он все время, даже когда я, прошу прощения, в самые интимные моменты… да. "Ты недостаточно красиво прогнулась!"

- Боже мой… (смех)
- Да, между прочим. Это было ужасно совершенно. Искусство жить "здесь и сейчас" - оно мне было абсолютно недоступно. Какая-то часть моего сознания все время долдонила мне, я никогда не могла ее отключить. Я стала с ней бороться. Причем, вот разрази меня гром, если я помню, как именно я пыталась ее отключить! Может быть, я много пила водки. Или портвейна. "Агдам". Как вспомню, так вздрогну. Никаких других, к счастью, средств тогда мы не знали, слава Богу.

- И ты постепенно вышла из-под контроля этого голоса?
- Я постепенно научилась не просто его останавливать, я вообще научилась его удалять из своей головы. Я научилась быть в том моменте, в котором я нахожусь. Не контролировать себя постоянно на предмет того, насколько я адекватна, умна, интеллигентна, правильно ли я говорю, говорю ли я то, что надо сказать. От этого я избавилась. Стало, с одной стороны, проще. А с другой - намного труднее.

- Научившись исключать голос, ты научилась быть сама собой, адекватной?
- Да, да. Я и раньше была сама собой, только мне приходилось себя очень сильно корректировать. Я научилась отпускать себя на волю.

- В этом процессе - "научиться отключать голос" - ну, фактически, стать свободным, отпустить себя на волю, ум помогает или мешает?
- Ум и есть та байда, которую надо отключить на самом деле. Рацио!

- Ты же ее отключаешь с помощью ума?
- Вряд ли. С помощью сознания. Я сознательно отключаю ум.

- То есть сейчас ты глупая?
- Да.

- Не верю!
- Это надо назвать не ум, а, предположим, рассудок.

- А если не вдаваться в тонкости слов?
- Это не слова, это очень важные разные вещи. Вот рассудочные люди… У меня есть родственницы. Всю жизнь они мне говорили: "Ира, не будь белой вороной". Я у нас в семье одна такая. Все остальные живут нормальной жизнью - работа, дом…

- То, что ты умная, тебе помогает в жизни или мешает?
- Во-первых, спасибо за комплимент, конечно…

- У тебя есть ум, и отрезать его невозможно. И надо что-то делать… Надо эту штуку трансформировать.
- На последнем курсе мой научный руководитель, Анатолий Федорович Зотов… - я пришла и сказала: "У Вас нет такой темы в списке работ, но я хочу ее писать у Вас", написала я у него курсовые и потом диплом - и в какой-то момент он мне сказал: "Вы знаете, Ира, о том, что умным женщинам очень трудно устроить свою личную жизнь?" Посмотрел на меня и сказал: "Вы знаете об этом?"

- Ну, ты как умная женщина, конечно, это уже знала?
- Нет. Мне никогда и ничто не мешало устраивать свою личную жизнь

- Я имею в виду, знала эту расхожую мудрость?
- Я ему сказала тогда совершенно искренне: "Анатолий Федорович, мне кажется, что если умная женщина хочет быть счастливой, - вот я сказала эту фразу, я горжусь ей до сих пор, я сказала, - если она хочет быть счастливой, она должна быть немножко мудрее своего ума". Как я это выговорила, не понимаю, но это очень правильная мысль. Есть ум, а есть мудрость. Умные люди очень часто бывают несчастны. А несчастных мудрецов не бывает.

- Говоря другими словами, с 14-и лет ты мечтала о мудрости?
- Нет, с 14 лет я мечтала быть великим деятелем русской литературы. Я читала запоем Ахматову, Цветаеву и, пуще всего, я читала комментарии. В каждом издании, академическом особенно, сзади есть ссылочки - комментарий к странице такой-то. Для меня всегда это чтение было таким же важным, как и чтение стихов. Мне было ужасно интересно все эти ниточки прослеживать и понимать, почему все это происходило? в каких ситуациях все это было написано? почему были написаны именно такие письма? Я себя чувствовала ищейкой, которая пытается понять, как это было на самом деле, восстанавливает картину той жизни, которая происходила. Я жутко много писала дневников, очень много писем, все это очень тщательно хранила, красивым почерком писала черновики, заливала их слезами, сжигала, потом опять красивым почерком писала. Мне казалось, что мне уготована какая-то непростая, очень ответственная роль. Я хотела быть трагической поэтессой или певицей. Именно трагической. Мне тогда казалось, что страдание - это хорошая вещь, что это обязательно нужно пройти, обязательно нужно…

- Откуда такие мысли? Ты выросла в благополучной семье, ты умная, ты красивая. Это самое ужасное сочетание.
- Нет, не самое ужасное. Жить с этим можно, скажу откровенно.

- Самое опасное сочетание, которое может человека искривить, сделать его самодовольным.
- Я и была очень самодовольной. Когда я вспоминаю эту девушку, которая с кисетом выходила курить… Я же всех, кто не знал слова "Шлеермахер", вообще не рассматривала как потенциальных собеседников.

- Что означает это слово?
- Это слово означает немецкого философа, основоположника герменевтики.

- Гы-гы… Я рад, что ты изменилась.
- Нет, я была жуткой снобкой, конечно. Такой вот избалованной девочкой. И меня жизнь потом конкретно за это настучала по башке и объяснила мне, что к чему. Спасибо ей за это. Но, тем не менее, я очень хотела какой-то трагедии. Большой такой, чтоб об этом написать.

- Но ты же стала поэтессой, ты пишешь очень красивые песни?
- Да, стала, да. И очень страдала, и трагедий в моей жизни тоже было много, и сейчас я понимаю, что все это было совершенно необязательно.

- Не обязательно?
- Что страдание - это порочный путь, что греки - катастрофически неправы, за теорию катарсиса им просто все надо оторвать и выкинуть.

- Ну, это ж не все греки, а часть греков?
- Часть греков, да. Но, тем не менее, эта часть греков заразила в основном европейское сознание.

- Да-да-да…
- Идеей о том, что всяких мыслящий человек должен быть, как Гегель говорит, - быть такой мученный. Он - мммученнннный человек. Страдает.

- Не обязательно страдать?
- Страдать - вредно для здоровья. Не только необязательно, но вообще - не нужно. Потому что, как я сейчас понимаю, через страдания проходит в жизни тот человек, который не в силах, не в состоянии научиться чему-то в жизни другим способом.

- Под "способом" понимается - лбом об стенку, лбом об грабли до тех пор, пока не научится? А до тех пор будет получать шишки и страдания?
- Если человек не понимает по-хорошему… По-хорошему! Жизнь, ведь, учит нас постоянно положительными примерами, да? Ну, пожалуйста, ну, посмотри ты, ну, открой ты биографию Ганди. Или, ну, вокруг есть люди, которые достигают высот и творческих, и духовных. И совершенно при этом не страдают!

- Ты очень высокоэнергетичное существо. Бог в тебя, видимо, засунул какой-то провод.
- Батарейку, которая, видимо, велика для моей тушки…

- Провод!
- Так вот о страдании. Можно учиться по-хорошему. Можно меняться под воздействием положительных примеров. Но если ты не соглашаешься с положительными примерами, то жизнь возьмет, конечно, тебя и треснет, накроет волной, стукнет башкой о камни - и ты будешь сидеть отплевываться, думать почему, и потом поймешь: "а, да, действительно, я был неправ, надо было делать по-другому". У меня просто в жизни было несколько таких историй, когда меня воспитывали таким волевым методом. Ну вот. Короче, катарсис - отстой. Очищение через страдания, ну, хороший путь, но есть другой, гораздо более безболезненный.

- Да, да, да, да. Проблема только, что, во-первых, не для всех.
- Проблема в том, что все не для всех. Я тогда начала заниматься тай-цзы.

- Ты занимаешься тай-цзы?
- Сейчас, к сожалению, я не могу сказать, что занимаюсь. Года три я занималась очень серьезно. Это была такая авантюра в моей жизни. Я просто давно знала, что есть такой клуб. Года три не могла никак туда прийти, было некогда, то, се, в какой-то момент я чувствую, что мне надо, я взяла трубку, позвонила. Они говорят, вы знаете, мы новичков берем только через семинар, приезжайте в город Орел. Да какой Орел? да какие четыре дня? - я работаю. Они говорят, ну, значит, и работайте. Я разгребла все обстоятельства своей жизни, ребенка, уже не помню, кому пристроила. Собаку пристроила к папе на дачу. И поехала в город Орел на четыре дня, не зная, ни куда я еду, ни к кому я еду, вообще ничего не зная. Получилось, конечно, совершенно замечательная вещь, потому что того заряда… Я так поменяла положение точки сборки тогда! - совершенно просто. Все, что я там увидела, абсолютно противоречило всей моей предыдущей жизни. Все принципы, которые исповедывали даосы, мне человеку, созревшему в европейской парадигме, были настолько странны, непонятны. Но, тем не менее, просто заниматься этим было таким счастьем - я первые года полтора-два по нескольку часов этим занималась. Когда в моей жизни произошли события, я наполнилась совершенно другой энергией, я поменялась сама. И многое вокруг поменялось. Так вот, когда я освоила первую форму, то я подумала, почему, почему до сих пор миллионы людей не занимаются этим? Едят валидол, ходят к врачам - почему просто не вставать утром и не махать руками и ногами? Просто становишься нормальным человеком после этого. Это известно много тысяч лет - почему не все этим занимаются? Я уже не занимаюсь год, потому что некогда, потому что просто невозможно.

- А почему ты думаешь о других людях? Это сострадание или по какой причине?
- У меня есть близкие. Я думаю о них сначала… Сначала я думаю о себе, потом о детях, потом о близких, а уже потом Организация Объединенных Наций. Наверно, это плохо.

- Почему плохо?
- Ну, может быть, я не созрела еще до того уровня. Я не подвижник.

- А ты хочешь быть подвижником?
- Я очень уважаю подвижников, которые живут ради кого-то. По-моему, это самая высокая миссия из всех.

- Вполне вероятно. Но мир так странно устроен, что на каждый плюс есть свой минус и наоборот.
- Ну, вот - я смотрю иногда на своих близких и думаю, что не мешало бы им заниматься тай-цзы.

- То есть, ты хочешь переделать мир?
- Нет, я не хочу переделать. Немножечко улучшить. И то, это невозможно, когда они сами этого не хотят.

- В твоих песнях выражается то, о чем ты говоришь сейчас?
- О, я думаю, если бы я выразила в своих песнях то, о чем мы говорим, то их бы никто не слушал. На самом деле это было бы так.

- Что же ты в них выражаешь?
- Я думаю, в основном, я сокращение нервных клеток выражаю.

- Нет, я не согласен, я их слышал, там не сокращение нервных клеток.
- Саш, на самом деле, это самое загадочное из всех материй, с которыми я сталкиваюсь. Вот эта вот штука, которая во мне сидит - она сидит все время. Я даже не знаю, как это называется. Пусть я могу полгода быть домохозяйкой, сидеть с ребенком, и вдруг в январе наступает день, когда у меня начинает играть в голове музыка. И начинают крутиться вместе с этой музыкой слова. Вдруг я слышу строчку, потом я понимаю, что сейчас на эту строчку, как на шампур нанижется весь текст. И ребенок в отчаянии кричит, он капризничает в этот день как никогда, он понимает, что я не с ним. А я не могу.

- Да, дети это чувствуют, точно.
- Абсолютно. Как собаки. И этот вот рубильник, он берет и вырубает все на фиг. Всю окружающую действительность - я остаюсь наедине с собой. Но повлиять на этот рубильник ты не можешь никак и никогда. Ни алкоголь, ни наркотики. Мне не помогают ни какие-то мантры, ни какие-то формы, ни медитации - вообще, ничего. Этим управлять невозможно. Можно только держать себя в готовности воспринять это, когда оно следующий раз придет. Единственное, что я могу сделать, это поддерживать себя в чистоте и порядке, чтобы этот провод не засорялся.

- А что такое в чистоте и порядке?
- Объясняю. Был такой исполнитель Игорь Сорин, царство ему небесное. Он пел в группе "Иванушки Интернейшнл" - очень популярной. Интересный такой, непростой был человек. Где-то за год до смерти он искал людей, чтобы заниматься совершенно другой музыкой. Он, вообще, собирался ехать в Тибет, садиться под дерево и искать просветление. При всем при этом он продолжал петь в группе. Типа я сейчас пою, заработаю денег, а потом поеду в Тибет, сяду под дерево и стану Буддой. Вот я в своей жизни поняла, что такого не бывает. Или ты поешь "тополиный пух, жара, июнь" и зарабатываешь деньги - или останавливаешь этот процесс. Нажимаешь на кнопку "стоп". Каждый из нас пропитывается тем, что вокруг него. Поэтому нужно очень тщательно окружать себя тем, что пропитывает. Начиная от друзей, кончая музыкой, обоями, стенками, штукатурками. Это я называю "держать себя в чистоте". Мне очень хочется быть популярной, но я понимаю, что если однажды спою песню "Ты целуй меня везде 18 мне уже"... Мне так противно это делать, потому что…

- Потому что нельзя.
- Потому что нельзя, на самом деле. Потому что искренне этим можно заниматься, если у тебя квадратная голова. Есть люди, которые искренне этим занимаются. Когда их спрашивают о творчестве, они искренне говорят: мы записали 18 песен, к примеру, таких же как "18 мне уже". Они искренне верят, что занимаются творчеством и все такое. На самом деле, в глубине души каждый про себя все знает. Они знают, что, просто, зарабатывают деньги. Они знают, что играют музыку для ног. У меня в жизни, на творческом пути, несколько компромиссов жизнь предлагала. Однажды предложила противного продюсера, с которым надо было переспать. Он обещал какой-то очень хороший контракт. Но он был такой противный - это просто невозможно.

- Это единственное, что тебя остановило?
- Или допустим еще один продюсер, который сказал: "Знаешь что, напиши 12 таких песен, как "Прощай оружие" и мы выпустим диск бооольшим тиражом - зачем ты пишешь это все для 500 продвинутых человек? Напиши хотя бы 12 песен, но чтоб повторялось через строчку в припеве: Прощай, оружие - ды-ды, ды-ды, прощай, оружие - бу-бу, бу-бу. Мне кажется, пойти на такие шаги означает запачкать тот провод, с которым все приходит. Потому что невозможно, как ершиком, это все очистить. Типа буду петь гадкие, противные песни ради денег, а потом стану просветленным. Не бывает такого. Или ты поешь гадкие песни, или ты…

- Всегда в чистоте провод держать нужно?
- Всегда есть какие-то разные пути. Выбирай что-то другое. Мы еще про вибрации не поговорили, такая тема…

- Сейчас будем про вибрации говорить. Часть вторая. Про вибрации. Что это за вибрации?
- У моего любимого Воннегута я прочитала в 14 лет про существа - гармониумы. Там один герой терпит кораблекрушение, оказывается в какой-то пещере. Там живут существа - гармониумы, которые питаются вибрациями. Он живет там, а они к нему ползут, прилипаются, светятся и балдеют, потому что он пульсирует. Но что такое вибрации я поняла много-много позже. И поняла, что каждый из нас является таким вот гармониумом, каждый из нас приемничек, который испускает и, соответственно, принимает вибрации какой-то определенной частоты. И тогда я поняла, что весь мир состоит из вибраций. Все, что люди говорят друг другу, может быть, не так важно, как те вибрации, которыми они обмениваются, когда говорят. Все необъяснимые симпатии и антипатии. Когда ты видишь человека и думаешь - уууу… А он просто вибрирует в противофазе и все. И тебе с ним некомфортно. И я поняла, что ко мне на концерты приходят люди, которые вибрируют в тех же частотах, что и я.

- Частота вибрации - неизменна. А что меняется?
- Может быть, изменилось мое самоощущение. В моей палитре добавилось цветов, которых не было раньше. Мне кажется, что на протяжении жизни я резко менялась несколько раз - я меняла свою парадигму отношения к жизни вообще.

- Как это отражалось в твоих песнях? Есть четко выраженные периоды творчества? Голубой период, розовый…
- Розовый у меня, конечно, был, да и голубой тоже был. Вообще, я однажды про себя поняла, что по психотипу - я голубой мальчик.

- Что такое "голубой мальчик". Пьеро или что?
- Голубой мальчик - это маленький такой педорастик - гей.

- Вот что!
- Периоды… слушай, как интересно. Нет, я всю жизнь пишу одни и те же 2 песни - быструю и медленную. Наверно, так. Наверно, просто меняются какие-то другие структуры личности, и обстоятельства жизни тоже меняются, соответственно этим внутренним изменениям. И, может, та штука, которая там внутри, которая продуцирует это все - может быть, она и не изменилась с тех пор, как я написала свою первую песню. Может быть, она такая и осталась. Потому что на нее я не могу повлиять.

- Что значит "пишу всего две песни, быструю и медленную"? Что это за жизнь такая, когда всю жизнь пишешь две песни?
- Ну, одна грустная, одна веселая. Одна о том, что все хорошо, другая о том, что все плохо. Дело в том, что я в 14-15 лет написала несколько таких песен, которые сейчас, если бы посадить со мной рядом гитариста и баяниста и сыграть их - было бы не стыдно. Они очень красивые, и в них уже все есть, в них все было. Теперь я, наверно, понимаю, почему всякие взрослые дядьки в КСП, которые меня тогда слышали, никогда не верили, что это я написала. Ребенок в 14-15 лет не может такое написать и не может такое понять.

- Они материалисты. Они исходят из того, что это - внутренний опыт человека и он как-то перерабатывается. Хотя, на самом деле - это, просто, всунутый провод.
- Да, это никакой не опыт, совершенно верно.

- А что, эти песни, которые ты писала в 14-15 лет, ты никогда не пела со сцены?
- Нет. Не пела, потому что... Не знаю, почему. На самом деле, они достойны того, чтобы из них сделать программу, или парочку из них включить в какую-то новую программу. Да, надо будет это сделать осенью. И никто не отличит, когда они написаны. А, может, и отличит. В них, может быть, была какая-то чистота, которой нет сейчас, что-то очень трогательное.

- Ты постоянно исследуешь мир. Помимо того, что в тебе провод, который включается периодически и вызывает волну музыки, стихов, образов - помимо этого ты внимательный человек, который все время исследует себя и окружающий мир. Что удалось накопать особо ценного?
- Что страдать не нужно - это раз. Что это порочная практика, что без этого можно обойтись. Что надо содержать себя в чистоте - это тоже очень важно. Вот я у Саши в интервью прочла о внутренней дисциплине. Сашка говорит о каких-то вещах - например, что перед концертом он не пьет. А у меня даже мысли никогда не было набраться перед концертом. Для меня это не является вопросом дисциплины.

- Может быть, ты более совершенная модель?
- Может быть, я более дисциплинированный человек… Сашка же рокер, он пришел из этого - перстни с черепами, черная кожа, черное знамя, анархия - мать порядка! А я пришла, все-таки, извините, с томиком Брюсова. И для меня вся моя жизнь - это постепенное опускание из состояния пяти сантиметров над землей, постепенное приближение. Года в 22 я, наконец, опустилась и впервые пошла ногами по земле… Ты так спрашиваешь… - ну, что я накопала?...

- У тебя есть три минуты перед отлетом навсегда в туманность Андромеды. Нужно что-то сказать человечеству. Ну, ты же можешь?
- Да, я могу. Я прочла бы стихотворение одно, которое я написала и которое никогда не стало песней, потому что это - стихотворение. Удивительно - я про него думала сегодня утром. Я думала про свой творческий вечер и хотела прочитать там стихи - впервые, я никогда их не читаю. Стихотворение такое:
Обнялись двое на причале
У отплывающей Земли,
И все молчали, все молчали,
И намолчаться не могли.
И в том молчаньи стали грубы
Слова - обычный мелкий сор,
И в том молчаньи только губы
Вели негласный разговор.
Покачиваясь у причала
Стояла круглая Земля,
И обреченность их сковала,
Как не сковали б сотни клятв.
И только каждый то мгновенье,
Не протестуя, длил и длил,
Не выйдя из повиновенья,
Слепому разуму светил.
И это названо любовью,
Что на пороге катастроф
Не ведает ни суесловья,
Ни суеты, ни просто слов.
Вот, это бы я сказала за эти три минуты, и полетела бы в туманность Андромеды. На самом деле, я иногда думаю… Бывает такая шальная мысль: вот когда я запишу все песни, которые я написала, тут же мне, наверно, и каюк придет. Потому что, очевидно, моя миссия на этой земле - какие-то вещи пережить и о них рассказать кому-то еще. Чтобы кому-то, может быть, было не так тяжело их потом переживать.

- Ты боишься смерти? Это удивительно. Не может быть.
- Нет, я не боюсь смерти. Мне неприятен сам процесс.

- Каюка не будет. Пиши, пиши!
- Хорошо! Я просто первый раз чуть не померла в 27 лет, в автокатастрофе. И когда потом я осталась жива, я оглянулась на свою жизнь и поняла, что я потратила такую огромную кучу времени так непродуктивно! От меня остался бы ребенок и пять записанных песен. И все. И я подумала - ай-яй-яй-яй-яй! надо что-то с этим делать. Надо как-то не тратить больше времени так вот… А все равно трачу. Не могу себе отказать в том, чтобы просто погулять по лесу, а не бежать, записывать сотнями.

- Разве это тратить время - погулять по лесу?
- Нет, это не тратить. Но понимаешь, если уж овеществлять свою жизнь, то, конечно, делать это так, как многие мои знакомые. Они живут, не выключая мобильного телефона, они всегда боятся пропустить важный звонок. Они делают хренову тучу всего, играют во всех спектаклях, снимаются во всех фильмах. А я, бывает, гуляю по лесу и думаю - какая я скотина, опять мобильник отключила, а мне, небось, какой-нибудь продюсер звонит.

- А я думаю, что ты молодец. Так что же получается - что такое настоящие дела? Гулять по лесу или бегать с мобильником?
- Мне кажется, что если какое-то дело наполняет человека… Даже если это очень трудное дело, но если он его закончил… Как в студии сидишь иногда, маешься, слушаешь пятьдесят восьмой дубль сведения одной и той же песни, ненавидишь уже ее. Но когда все закончилось, ты думаешь - как хорошо! Вот если такое дело тебя наполняет, то значит, оно и есть твое правильное дело. Неважно, бегаешь ли ты с мобильником - если это наполняет тебя сознанием того, что ты не зря живешь эту жизнь. Просто у всех эти дела разные.

- Самое важное - это чтобы тебя наполняло сознание, что ты не зря живешь? Самое важное - погружаться в иллюзию именно такого рода? Под иллюзией я понимаю любое, что может в мозгах происходить.
- Это не иллюзия, это не в мозгах. Ведь мы всегда про себя все очень хорошо знаем. Просто так называемый рассудок постоянно вмешивается, трындит что-то. А на самом деле - каждый про себя все прекрасно знает. И если я сижу, болтаю ногами в речке и чувствую себя человеком, который в данный момент реализует свое предназначение, мне хорошо.

- Мы постепенно подошли к вопросу - зачем человек? что он тут делает?
- Это мой сын Тема недавно говорит: "Ну, что за бред такой - наша жизнь? Ну, вот зачем ты училась в университете?"

- Сколько ему лет?
- Пятнадцать. "Зачем, - говорит, - ты училась, если ты все равно занимаешься совершенно другими вещами?" Я говорю: "Ты понимаешь, наверно, мне это как-то было нужно… " Вот как было бы хорошо, - говорит он, - если б ты родился и получил распечатку: вот, я, Тема Кортнев, родился чтобы жениться на Маше Орловой, поступить в архитектурный институт и построить такой-то мост через Москву-реку, обессмертить свое имя в веках. Вместо этого каждый из нас мается, мается, годам к сорока поймет, что ему на самом деле нужно…"

- Получить распечатку, если додумать эту мысль до конца, означает не родиться. Вот ты получил распечатку. Более жесткий вариант - к тебе привязаны веревки, тебя дергают туда, куда нужно.
- Да, или шланг такой к позвоночнику.

- Да. И тебя нет. Есть некая кукла, которая так управляется. При всей красоте и простоте Теминого построения, человек все-таки, наверное, обязан самостоятельно…
- Да. Понять, что он и зачем он.

- Я думаю, что это вопрос тебя интересует.
- Очень интересовал. Я так и не нашла никакого ответа. Но вот однажды я сидела в деревне Середнево, там течет речка Незнайка, совершенно буддистская речка. Вот я в нее опустила ноги и смотрела на стрекоз. Когда меня потом потрепали по плечу, оказалось, что прошло четыре часа. Я четыре часа сидела и смотрела на стрекоз и на речку, которая течет, и болтала ногами. Четыре часа. Я вообще не заметила, как они прошли. И я думаю, что это были одни из самых счастливых четырех часов в моей жизни. Счастливейшее время. Я не делала ничего, никакой провод не работал, никаких духовных ценностей я не производила, никого не воспитывала, ничего не овеществляла. Просто была. И в этот момент я как-то очень… Все равно все состоялось, и какие-то важные вещи происходили, и мне было безумно хорошо. И тогда я открыла такую вещь, что болтание ногами в речке Незнайке может быть таким же предназначением человека, как записывание альбомов, воспитание детей и все прочее. Это равноценные вещи, с точки зрения вечности. Как-то я не определилась еще с этим вопросом. Но у меня еще есть время, я надеюсь.

- Ну, я не думаю, что ты с ним определишься в оставшееся время. По причине того, что… Если кратко сказать, то наше предназначение здесь - определяться в этом вопросе. Высекая, таким образом, дополнительные искры понимания, или, как говорит Кастанеда, осознанности, которые, примерно по такому же проводу, по которому оттуда идут сюда, отсюда уходят туда. Как-то оно все странно, удивительно, чудесно и таинственно.
- Да. До какого-то момента я думала сначала про себя и свои отношения, потом про своих детей, потом про близких, потом про все остальное человечество. Я была некой вещью в себе, и все мое творчество, мои песни - это было выяснение своих отношений с небом.

- Выяснение своих отношений с небом? Обалдеть!
- Да, ну конечно. И вдруг, когда выяснилось, что кому-то рядом со мной это нужно, меня совершенно это перевернуло. Я не могу сказать, что я теперь как-то особо ответственно буду писать, или что-то такое. Но я вдруг почувствовала эту обратную связь. Что по этому проводу от меня куда-то что-то уходит. Это феноменальная вещь, это фантастическая вещь.

- Если вернуться к теме вибраций, причем не прямо, а чуть ли не вскользь - там очень крепкая связь. Так вот. Ира, ты, получается - представитель Бога на земле.
- Это очень ответственное заявление. Я бы не взяла на себя такую ответственность.

- Провод есть?
- Ну, провод есть у всех.

- А какая разница, у всех или не у всех?
- Каждый - представитель Бога на земле.

- Бог с ним, с каждым. У тебя есть - значит, ты представитель. Логично?
- Логично. Ну, я и веду себя соответственно.

- А как? Как подобает вести себя представителю Бога на земле?
- Я хорошо себя веду. На самом деле я никогда никому не делаю больно, особенно нарочно.

- И стрекозкам лапки не отрываешь?
- Ну, последний раз лет в восемь я кидалась в лягушек камнями в овраге. Было такое, но я не знаю, что-то меня перемкнуло как-то.

- А цветы рвешь?
- Нет, сажаю.

- А веточки на деревьях обламываешь?
- Обламываю, но каждый раз я говорю, прости веточка, ты мне нужна.

- А, ну тогда другое дело.
- Нет, я даже бумажки за собой выкидываю. Вот иду, комкаю фантик и несу его, как маньяк до урны, не могу его кинуть. И однажды я заметила, между прочим, что двое приезжих возле метро "Крылатское" смотрели, как я иду с бумажкой, ищу урну. А потом я положила бумажку в урну, и они так удивились. Может быть, они тоже в следующий раз будут бумажку до урны нести, а, может быть, и не будут. Это их личное дело.

- Значит, я точно определил - представитель, причем не злобный такой, который карает и наказывает тех, кто тоже не носит бумажки, а такой терпимый и понимающий?
- Я даже не знаю, что теперь говорить после такой аттестации. Нужно ли делать какие-то заявления?

- Представитель, он же что хочет, то и делает.
- Да, есть такое выражение: "Я - богема, и мне все можно". Вот, когда мне хочется побыть собой - "я - богема", мне все можно.

- Представитель… У него же не только удостоверение в кармане - представителя, которого может быть и нет, но руль всегда в его руках. Он решает куда повернуть. Этим он и отличается от того, кого дергают за веревки.
- Нет, меня тоже дергают, на самом деле. Хочешь, не хочешь, но если ты оказываешься в определенных обстоятельствах, ты уж должен тогда их пройти. Вот у меня, например: года два назад, я выпустила альбом "Легкие люди". Мне казалось, что это невероятно удачный альбом.

- За веревки тебя дергают незаметно для тебя?
- Нет, заметно, конечно.

- Ну, если заметно, тогда ты сама рулишь. И принимаешь решения, как ответить на этот толчок, на это подергивание.
- Если бы все было так лучезарно... Так вот, я выпустила альбом. Мне казалось, что там есть такие замечательные песни, и они должны звучать везде. А их не взяли ни на одну радиостанцию. Мне было не то, что бы обидно, но я вообще, наверное, на год ушла во "внутреннюю эмиграцию".

- Бог ты мой!...
- Я подумала, ну чем моя песня хуже той, которая звучит из каждого утюга? Неужели моя песня про эти большие волны хуже? Но почему ее везде крутят, а меня нет. Это хорошая музыка, качественная музыка. Прошло два года, пока я поняла, что если не крутят, ну и хрен с ним, я все равно не могу не петь. Но вот тогда, когда "не взяли", я сказала себе, что я не хочу заниматься творчеством, провалитесь все пропадом.

- Ты обиделась?
- Да, я обиделась. Как никакой не представитель, а как самое последнее чмо, я обиделась на мир. И что? Уже почти год мой ребенок ночами не спит, уже почти год мы делаем ремонт в квартире. И все обстоятельства сложились так, что я не просто не хочу - я не могу заниматься творчеством. Мне некогда сесть за синтезатор и записать новые песни, которые я продолжаю придумывать.

- Это все произошло, потому что ты тогда обиделась?
- Да. И мир меня услышал. Он же слышит, он же в каждый момент, как я понимаю. Вот в каждый момент мы думаем о мире. И в каждый момент мы программируем свое будущее, потому что он слышит и откликается. Я получила по полной программе. То, что я сказала, что я не хочу заниматься музыкой. Все, я не представитель. Я писала везде - домохозяйка. Я уже задолбалась на самом деле, но я знаю, что пока я это не проживу и не приклею последнюю рейку в квартире, я не смогу делать новые программы, записывать новые диски.

- Так что получается - постоянные уроки, постоянно процесс обучения?
- Да, да, конечно.

- Это у тебя так только? или… Почему? Чего от тебя хотят?
- Совершенства, наверно.

- Это слишком абстрактно. Ну, понятно, хотят, чтобы ты улучшилась, чтобы ты что-то поняла, чтобы что-то выучила - это разными словами одно и то же. А чего от тебя хотят, чтобы ты поняла?
- Наверно, хотят, чтобы я стала собой.

- А кто ты? Вот хороший вопрос, он имеет многотысячелетнюю традицию.
- Светящееся яйцо. Хотят, чтобы я стала светящимся яйцом. И теперь я к этому иду. От многого уже я отказалась, причем достаточно легко.

- Список.
- Мужики.

- Раз.
- Алкоголь, сигареты, наркотики.

- Это все вот то, что ты перечислила, входит в обеты всяких Будд, и это типичное свойство просветленности.
- Знаешь, у меня просто все отваливается один за другим вот так вот, и я не знаю, что следующее отвалится. Очевидно, какая-то, понимаешь, еще есть во мне зацепка за успешность, да? Ну, потому что я же артист? Публичной профессии человек. Значит, мне нужно это пройти? И я хочу это пройти. И пойти уже тогда дальше куда-то еще. Ты такие вопросы задаешь - "кто ты, чего от тебя хотят"…

- Ну, мне ж интересно!
- Это как если б мы сидели где-нибудь на облаках, такие ангелы, уже с книгой судеб у тебя. Ну, что там, в жизни у тебя? А вот тут было написано…

- О, классно!
- Меня вчера назвали Мама Даси. Я говорю - ну, прямо, как Саи Баба звучит. Я своего младшего сына - ну, Данилка его зовут - зову Дася.

- Мама… Мама Даси! А ты знаешь, мы вчера, как раз, выучили японское слово тоже на эту тему.
- Какое?

- Ирука. Ирука Богушевская. Ирука по-японски - это дельфин.
- Да ты что! Ты знаешь, я всю жизнь была уверена, что я дельфином однозначно была. Потому что… ну, не то что я могу дышать в воде, но… Когда я впервые попала на море…

- Дельфины, кстати, тоже не могут дышать в воде.
- Мне было на море нельзя до 16 лет. И когда я после первого курса попала на море, со мной что-то случилось. Я не умела плавать, но я уплыла в море и вернулась через час. И по берегу все уже бегали такие - ааааааа! А вот я, понимашь, с криком "Хокусай!" кидаюсь в волну и уплываю - и это делает меня стопроцентно счастливым человеком. Процесс прохождения волн насквозь, или ныряние, или скольжение на гребешках - это часами я могу делать, часами не выходить на сушу. Удивительное дело. А пока у меня есть песня про море, ой-ой-ой. Вот я доделаю ремонт! Мне сейчас очень так... думаю о своем будущем очень позитивно, хорошо все время о нем думаю. Мне все время хочется, чтобы были уже там новые свершения духа и плоти.

- Тебе сейчас легче на твоем пути держаться или труднее, чем это было в 17-18 лет, когда впервые проблески были?
- У меня проблески, как раз, блеснули-то первый раз достаточно поздно. Ты себе не представляешь, как меня мотало. Я в 14 лет уже резала себе вены. Уже сидела на 16 этаже, болтала ножками и хотела спрыгнуть с крыши. Я когда читаю свои стихи, которые я писала в том возрасте, я почему их никогда не читала на концертах? - Их невозможно читать просто так. Надо надевать венок Офелии, вставать на колени и читать их. Потому что там такой градус безумия…

- Ну так надень и встань.
- Надену и встану. Просто даже вспоминая это состояние, я вообще удивляюсь, как я осталась жива. Потому что я была абсолютно сумасшедшая, безбашенная девка. Что я с собой вытворяла, ой…

- То есть сейчас, все-таки, траектория устойчивее, полет стабильнее?
- Ты знаешь, да.

- Ну, по крайней мере, не мотает?
- Не мотает, нет. То есть, понимаешь, если я сидела - вот если маятник, и вот такая у него здесь болтушка, которая болтается, и я сидела на этой болтушке, то сейчас я ползу потихонечку наверх.

- Скажи что-нибудь молодым людям, которых еще болтает.
- Проблема в том, что они не понимают, насколько ценно то, что они живут. Насколько это ценно. Я ведь когда себе в 14 лет резала вены, я тоже не понимала, от чего я могу отказаться, потому что я не знала, от чего. И как это объяснить, я не знаю, если я когда-нибудь узнаю, я наверно стану каким-нибудь духовным учителем. Ничего не могу посоветовать, кроме как соприкоснуться с какими-то вещами, которые бы им показали ценность. Ценность возможности идти по этому пути. Меня от этого маятника - на который я сама себя посадила своими бесконечными поисками трагедии в жизни - меня спасло то, что я однажды заглянула вот так в лицо смерти, и поняла, что для земного существа там нет ничего хорошего. Для человека, который еще готов прожить жизнь -там нет ничего такого. Кроме… Кроме того момента, когда ты понимаешь, какое счастье, что ты живешь. …Девушка в Питере - я разбираю записки в гримерке, у меня был первый выездной концерт после большой паузы, всякие там милые записочки - тут просто крик души, девушка пишет, что она не хочет жить, что у нее жуткая личная трагедия, что она не знает, как из этого выйти. Скажите что-нибудь для тех, кого колбасит. Когда я вышла на второе отделение - я читаю записки после антракта сразу - я сказала: "Юля, я спою для вас одну песню, вот лично для вас сегодня". Я спела ей "Танго, прощай". Там последний куплет, что - вся эта боль, вся эта боль настоящая, от которой можно просто кончиться, это только повод для новых строчек и нот. Что это просто трамплин для того, чтобы идти дальше. И зал после этого просто взорвался.

беседовал: Клейн

(сайт Ирины Богушевской - http://bogushevich.theatre.ru/)

ЖЖ Татьяны Морозовой

Мысль дня

Умный человек может быть несчастным, но несчастный мудрец - это нонсенс. (Навеяно словами Ирины Богушевской: Умные люди очень часто бывают несчастны. А несчастных мудрецов не бывает.)

И как иллюстрация к этой мысли сказка Дани Половец "Сказка о человеке, волшебнике и мудреце"

 

ЛЕОНИД, СВЕТА, поздравляю с СЕРЕБРОМ!

Серебряную свадьбу сегодня отмечает одна из счастливейших пар российского рунета - Светлана Ермакова (ermakova_s_i ) и Леонид Жаров (сайт).



Но серебро для них далеко не предел. Судя по их планам, они готовы к большему - отпраздновать вместе золотую свадьбу (50 лет вместе), затем коронную (75), а потом может быть и на красную - 100 лет вместе, замахнутся.

Откуда такие грандиозные планы? А давайте лучше послушаем их самих. 

Светлана Ермакова, Леонид Жаров: ПОЧЕМУ МЫ НЕ БОИМСЯ СТАРОСТИ ( Read more... )

Наведенная ссора

Мало найдется людей, которые ни разу в своей жизни ни с кем не поссорились. Я к ним точно не отношусь. Хотя сейчас у меня появился реальный шанс перестать участвовать в этом представлении.

Вот уже не первый год я тренирую один очень полезный навык. Учусь переходить с позиции участника конфликта на позицию стороннего наблюдателя за ним. Это как из тела актера, играющего главную роль, переместиться в тело зрителя, наблюдающего за игрой актера со стороны. С этой позиции все, что происходит на сцене, видится уже совсем под другим углом. И то, что раньше из себя представляло вселенскую трагедию, вдруг в мгновение ока превращается в фарс.

Начало ссоры многим по своим ощущениям напоминает нападение. У меня рождались вот такие ассоциации: удар обухом по голове, после которого ты стоишь какое-то время полностью оглушенная, или удар под дых, после которого начинаешь дышать как рыба, выброшенная на берег из воды.

Когда на тебя нападают, в силу вступают наши животные инстинкты: я должна либо напасть в ответ, либо убежать, спасаясь от нападения. Есть еще один вариант, но в нем инстинкты должны быть побеждены разумом, что осуществить когда тебя захлестывают эмоции, далеко не просто.

Когда выбирают "напасть в ответ" разгорается ссора. И она будет тем сильнее и ярче, чем чаще люди будут обмениваться между собой эмоционально заряженными ударами.

Устойчивый переход в позицию наблюдателя, о котором я писала выше, стал у меня получаться не так давно. И вот позавчера между мной и мужем вспыхнула ссора, начавшаяся с какого-то, даже не стоящего упоминания, пустяка. Мне через какое-то время все же удалось перейти в позицию зрителя. И тут я себя поймала на мысли, что в зрительном зале я нахожусь не одна. В нем еще находилось некое существо, напоминающее спрута, которое присосалось своими полупрозрачными щупальцами с присосками к нашим с мужем телам.

 

( Read more... )

Кто в вашей семье "Ослик"?

Хочу все знать - 01

На почту после каждого выхода рассылки приходят письма с вопросами. Решила раз в неделю или по мере накопления вопросов выкладывать ответы на них в своем ЖЖ под рубрикой "Хочу все знать". ( Read more... ) 

Картина мира с моей колокольни

В спорах и дискуссиях люди часто апеллируют к сведениям, которые они прочитали в энциклопедиях и словарях. Как-будто те, кто их там написал, являются последней инстанцией истины. Сколько раз то, что еще вчера казалось незыблемым, сегодня подвергается сомнению, а завтра и вовсе пересматривается.

Из свеженького: Заявлено о кардинальном пересмотре фундаментальных характеристик Солнца. Хрестоматийное представление о стабильности Солнца признано "острой глупостью". 

Статьи в энциклопедии пишут люди, и эти люди зависят от огромного числа обстоятельств, о которых, те, кто читает их статьи, не всегда даже задумываются.

Что это за обстоятельства? Ну, например, ситуация со статьями на историческую тему. Историю всегда и везде писали победители, точнее конечно, люди, которым победители сделали соответствующий заказ. Вот почему в советское время царизм и все с ним связанное было плохим, а революция и люди ее сделавшие, было хорошим.
 

Или возьмем другую тему - толкование значения тех или иных слов. ( Read more... )

К содержанию 

Рекомендую подписаться

Авторы этих рассылок - информационные партнёры Школы своего Здоровья

Подписаться на рассылку службы Subscribe.Ru