23.10.06. Выпуск 156

"Щедрость богатеет своими подаяниями; скупость беднеет, накопляя сокровища"

Глава XXI Добрые дела.
Из книги Орисон Свет Марден
"СТРОИТЕЛИ СУДЬБЫ ИЛИ ПУТЬ К УСПЕХУ И МОГУЩЕСТВУ"

(родные цифры 155 и 156. В 155 мужской школе учился первые два класса, в 156-ой с 3-го по 8, а далее трудовая жизнь)
О том, что раннее начало трудовой жизни является великим благом следует и из статьи свежего номера "24 ЧАСА".

Этот материал – прямое доказательство, что механицизм жизни, в котором пребывает современное общество, со временем отомрет. Думаю, что переустановка голосовой модели с механической, на психоакустическую ускорит этот процесс. В следующем выпуске будет продолжен материал по КАРМА-ЙОГЕ. По прочтению этого выпуска вы убедитесь насколько сильно переплетается этот материал с предыдущим.

ВТОРОБЫТ: ЭКОПОСИЛЕНИЯ БУДУЩЕГО

Валерий Хилтунен, журналист и путешественник, много лет изучает поселения, где стараются осуществить способы жизни, альтернативные современной техногенной цивилизации. Их называют по-разному: пострыночные, трансглобалистские, экопоселения, экополисы... Сам Хилтунен называет такой образ жизни ЋвторобытнымЛ. Как первобытная жизнь предшествовала цивилизации известного нам типа, так, полагает он, "второбыт" рано или поздно придет ей на смену. И даже уже приходит. Чтобы понять экопоселенцев, их жизнь, мотивы и смыслы, Хилтунен лично объехал множество таких мест, справедливо полагая, что для полноты понимания нет ничего лучше, чем увидеть своими глазами и пощупать своими руками. И что же? Выяснилось: опыт этого мира за его пределами остается, по существу, неизвестным. О самом интересном в справочниках говорится скороговоркой, а многое из написанного на поверку оказывается попросту неправдой. Стало ясно, что пора исправлять положение.

Хилтунен — сам себя называющий "гражданином земли" и "бродячим псом мировой цивилизации" — уверен: опыт экопоселений очень важен. Хотя бы потому, что открывает современному человеку глаза на его собственные неизвестные или давно забытые стороны и возможности. Некоторые социологи вообще считают, что обитатели таких поселений с их, вроде бы, чудачествами и странностями обогнали остальную планету лет на семьсот. Неужели? Наш корреспондент Ю. Плюснин встретился с Хилтуненом, чтобы получить хотя бы предварительные ответы на этот и другие вопросы.

— Валерий Рудольфович, так что же такое на самом деле — экопоселения?

— Это совершенно новый тип поселений, который сейчас выстраивается в мире. В дорыночных общинах обитает нынче около 6 миллионов человек, в пострыночных, по моим оценкам, — около полумиллиона.
Классификация таких поселений пока очень условна. Серьезная наука этим почти не занимается. А пресса пишет об этом плохо, невнятно. Не удивительно: журналисты — люди, по своему духу и образу жизни наиболее далекие от "второбытной" среды. Они, дмаю, будут самыми последними, кто туда придет.
Я же, окунаясь в пострыночную жизнь, узнаю в ней то, что уже видел в игровых моделях коммунарских сборов "Алого паруса" 60-х годов, на бардовских слетах, оргдеятельностных играх... Мы тогда многое угадали — интуитивно, порой не очень понимая, почему делаем так, а не иначе. Главным было — творчески подходить к делу, постоянно улучшать окружающую жизнь. С весьма спокойным отношением к внешнему антуражу, собственности, жилищу. Общий слоган — "быть, а не иметь". Кроме того, обязательна была постоянная ротация управленческих функций, чтобы на дух не пахло рабством и чиновничеством.
Оказалось, мы играли правильно. Играли в то, что сейчас воплощается в новые и, думаю, перспективные формы будущей жизни.
Моя гипотеза такова: для людей будущего проблемы жилища и одежды отойдут на второй план. При всем моем уважении к этим полезным вещам.
Есть общий принцип организации второбытной жизни — я для себя определяю его тремя линиями. Первое: там живут негАдяи — люди, которые стараются не преумножать зла и не гадят. Второе: они самодостаточны. Полной независимости от внешних источников энергии и пищи я не видел пока нигде, кроме, пожалуй, самых экзотических, "робинзонных" вариантов, но всюду отметил стремление до минимума сократить потребление бензина, газа, а рацион формировать из местной пищи, а не ввозимой из-за пределов поселений. И третье: в этих поселениях всегда идет мучительная, но регулярная работа по раскрыванию какого-то секрета человеческой жизни, какой-то тайны. Это тоже принимает иногда довольно странные формы.
Скажем, в Вяйнеле в Финляндии в течение нескольких десятилетий занимаются распознаванием ошибок, сделанных человечеством при переводах древних книг. Вышло уже более ста томов на финском языке, кое-что на английском, есть даже одно издание на русском. Эти энтузиасты старательно изучают даже "геометрию" разговора какого-то пророка со своими учениками: кто где сидел во время беседы, кто что и как мог понимать, исходя из местоположения и образованности — одно и то же слово могло дойти до нас в совершенно разных видах. В текстах Евангелия, например, эти люди находят до восьми переводческих ошибок в слове. Эту работу начал еще в XIX веке один гениальный, видимо, человек — Пекка Эрваст.
В огромном доме неподалеку от финского города Тампере, где среди множества мудрых книг копошатся ученики и последователи Эрваста, все приспособлено для исследовательской работы: у каждого кабинет типа кельи, гигантская библиотека. Они там все время с книгами. Мы с приятелем приехали туда случайно и без звонка, зашли в какую-то дверь, сели, ждем — и вдруг идет вереница совершенно голых женщин с тюрбанами на голове и с книжками. Ну, думаю, тут живут амазонки, нудисты, а тюрбан — наверное, знак принадлежности к какой-то секте. Сижу, рисую квадратики в своей тетрадке, куда я записываю все, что вижу в таких экопоселениях — и тут ко мне подходит застенчивая тетенька и говорит смущенно: "Вы знаете, у нас гостевой вход с той стороны, а вы зашли в баню, у нас как раз сегодня женский день. Мы вообще-то без комплексов, но вы уверены, что вам именно сюда?" С книжками-то они, как оказалось, вообще никогда не расстаются. Работы еще много...
Я думаю, что только в таких вот необычных местах могут вызревать новые нетривиальные идеи, новые технологии (особенно питание, лекарства). Это как бы конфедерация более-менее надежно защищенных инкубаторов, где пестуется будущее. Иногда их желание не иметь никаких дел с внешним миром доходит до смешного, но, может, это как раз тот случай, когда лучше перебдеть, чем недобдеть? Помню, как мы пытались помочь с дешевыми солнечными батареями Ауровилю —замучились с переговорами по поводу того, через какие банковские счета проводить платежки: "Наши денежные дела мы ведем за пределами территории". По итальянскому Дамангуру я ходил с большой корзиной каких-то средневековых дукатов — никаких евро и банковских карт тут в качестве платежей не принимают.
— И много ли сейчас таких второбытных поселений?

— В Европе, в Шенгенской зоне, по моим подсчетам, примерно 3 000 более-менее устойчивых поселений. В мире — более 40 000. Но цифры весьма приблизительные: ткань живая, ежедневно что-то возникает, что-то погибает. Примерно половина поселений располагаются в сельской местности, но многие — ив мегаполисах. Разделение на город и деревню тут вообще не срабатывает. Главное — другое.
В моем понимании коммуна — это самая высокая фаза развития коллектива. Структура ее многослойна. Здесь многое зависит от схемы управления. Право «вето» у каждого человека в таком поселении характеризует высокоразвитую коммуну. Такое редко, но бывает. В воплощенном варианте это практически недостижимо — хотя встречается в игровых ситуациях, когда вся деятельность коллектива может быть заблокирована одним голосом маленького ребенка, который чувствует, что в принимаемом решении что-то не то. А вдруг именно этот ребенок — Будда?

— А что, корни этой формы жизни — религиозные?
— Если говорить о религиозных корнях, то, действительно, многие поселения возникли на волне религиозного эскапизма: многие люди, прочитав что-то такое, уходили и начинали строить уедененные храмы, обители, монастыри. Да ведь и старинные монастыри — хотя бы Соловки и Валаам с их мощными и довольно природо-сообразными монастырскими хозяйствами — это тоже своего рода экопоселения, вполне самодостаточные. Северные монастыри после церковной реформы были вынуждены заниматься жизнеобеспечением, ведь Север по преимуществу был староверческий и некого было нанимать в работы. И все же я бы отнес монастыри к "внерыночному" варианту жизнедеятельности.
Но религия — не все. Есть еще и антирынок — это уже из советского времени, когда попытались перепрыгнуть исторические этапы. Получилось что-то вроде преждевременных родов. Выкидыш, правда, оказался более-менее жизнеспособным и лет семьдесят довольно бодро сучил ножками. Из чего я делаю оптимистический вывод об огромной жизнеспособности настоящего пострынка.

Приведите, пожалуйста, самые яркие примеры второбытных поселений.

— Прежде всего — Ауровиль, который известен еще с конца шестидесятых. Это что-то вроде попытки оборудовать интеллектуальную и духовную столицу человечества, которую предприняли ученики Ауробиндо Гхоша. Кто читал "Чайку по имени Джонатан Ливингстон", написанную одним из самых верных и последовательных гхошевцев — Ричардом Бахом (книгу он и задумал как "предисловие к интегральной ведане", адресованное всем читающим людям, в том числе и далеким от эзотерики домохозяйкам), тот примерно представляет главную иде-ологему Ауровиля — "города, который не принадлежит никому конкретно, но сразу всему человечеству". На воротах его была помещена копия "Сеятеля" Ван-Гога: помните, он вышел до рассвета и все бросает, бросает семена в каменистую почву — в надежде, что где-нибудь прорастет... Ауровиль был запланирован примерно тысяч на 50 обитателей — это в перспективе, но и сейчас население уже можно измерять в тысячах, особенно если считать всех, кто приезжает и пробует на вкус это "второбытие".

Про Ауровиль я могу рассказывать сутками — еще в конце 70-х "Комсомолка" чуть было не разродилась моей огромной статьей про ауровильянцев, но все кончилось визгом на редколлегии,моими безнадежными походами по коридорам ЦК КПСС: там просто честно не понимали, о чем я толкую.. Я привык. Когда я уже в этом веке написал про другое второ-бытное чудо в перьях — Дамангур, построенный молодыми леваками, которые после событий 1968 года в Париже сбежали в горы и за 40 лет руками вырыли целый подземный город между Миланом и Турином, меня стали приглашать на свои семинары писатели-фантасты: решили, что я сочинил красивую сказку из послезавтрашней жизни. А я просто описал то, что видел. Это особенно смешно сейчас, когда конфедерация Дамангура вполне открыта и гостеприимна, у них даже есть свой сайт: www.damanhur.org.

Когда я там был в последний раз, в Дамангуре жило около 700 человек. На поверхности — поселение, куда не очень-то пускают посторонних, а внутри — гигантское подземелье, туда разрешают спускаться за деньги. Занимаются они там многими вещами, и серьезными и чудными. У них более сотни производств, своя конституция, валюта...
Ближайшее к России штайнеровское поселение (их всего около сотни по Шенгену) — в Таполе, в Финляндии, примерно в 150 километрах от границы. Там живет сейчас около полусотни человек, — сплошь светлая, высокоразвитая интеллигенция, работающая с детьми. Поскольку Штайнер завещал работать с самыми проблемными и незащищенными детьми, они с такими и работают: олигофрены, сумасшедшие... Но видели бы вы их хозяйство!
Самое старое штайнеровское поселение — в Исландии. Гитлер почти по всей Европе их позакрывал, а сюда не дошел.
С моей точки зрения, Исландия вообще дает нам пример постепенного становления пострынка уже не в отдельных очагах, а в рамках целого общества. Правда, внешние наблюдения тут мало что дают: это — страна сплошных парадоксов. Сверхсытость, Интернет, поголовная автомобилизация — и при этом детская вера в эльфов. Традиционная многодетность — и четкая тенденция к распаду нуклеарной семьи. Исландские женщины большей частью живут одни, об их сексуальной доступности по Европе ходят легенды, и притом это самая нравственная страна из виденных мною в кругосветных путешествиях. Каждый мальчишка знает поименно всех своих предков за тысячу лет. А во время знаменитого эксперимента, когда по столичным сортирам всех стран подбрасывали кошельки со ста долларами, лишь в Рейкьявике владельцам вернулись все 100 % (в Москве — один из ста).
В Исландии как бы нет слабых людей: "Всех, кто не крепко стоял на ногах, давно уже сдуло ветром в океан", как они говорят. Приезжаешь и видишь: люди там действительно крепкие, все сплошь как греческие боги. Их жилища, с точки зрения европейца или американца, — это какие-то непритязательные с виду сараюшки. Никаких бетонных изгородей. Практически нет зелени — есть даже партия странных экологов, протестующих против лесовосстановления и клумб: нельзя, мол, размывать основы национального — спартанского! — духа всякими сибаритскими штучками. А дети все работают лет с восьми и самодостаточны. Потому и постепенное отмирание нуклеарной моногамной семьи не воспринимается как нечто трагическое.

Кстати, про детский труд — это ведь чисто марксистский тезис, на практике блестяще проверенный Антоном Макаренко. Так что страница 198 из 16-го тома ПСС Маркса — отнюдь не бред воспаленного ума, как предположили многие исследователи, встав в тупик перед экзотическими мыслями классика.
Маркс, напомню, говорил: ребенок должен быть с девяти лет реальным мастером, получать деньги за свой реальный труд. Дикость, да? А по-моему, он догадался, что человек, рано оказавшись во взрослой, ответственной ситуации, быстро достигает вершин, после которых накопление становится ему просто неинтересным. Тогда он начинает выходить из своей ситуаЌции и строить что-то новое, свое. Если же он не начинает рано, то боится выйти из ситуации, которой овладел, боится потерять приобретенное, сколь бы малым оно ни было. И лишь к старости человек начинает понимать, что все, чем он владел в жизни, ничего, в сущности, не стоило. Но уже поздно что-то с собой сделать.
Заметьте, практически все наши олигархи были очень бедны в детстве. Это чуть ли не заболевание такое: навязчивое чувство, что надо "копить про запас". Потому что, накопив первые 20 миллионов долларов, человек уже не чувствует, много ли это или мало. Его все равно преследуют миазмы детства — застоявшийся в малой кубатуре запах нищеты. Иногда помнить это так страшно, что человек строит в доме семнадцать туалетов для себя, любимого и единственного, как это сделала одна американка.

Я подозреваю, пока только исландцам и удалось как-то преодолеть это испытание. Стендалевские герои, которые спрашивали: "И это все? И ради вот этого — жить?"— были, есть и, надеюсь, не переведутся у всех народов. Но чтобы целый народ?!
Конечно, будет некоторой натяжкой сказать, что Исландия — одна большая коммуна. Но, например, президент Исландии — наименее охраняемый на Земле глава государства. Я видел, как маленькая девочка дергала ее за юбку, когда та работала в своем непритязательном дворце, тоже похожем на сарайчик.
Впрочем, я видел в экопоселениях и настоящие дворцы, нашпигованные электроникой. Но жили там молодые шведские архитекторы — для них жилье было скорее лабораторией, полигоном по проверке инновационных идей.
Все это, по-моему, доказывает: жилище — переходная форма жизни. Разве случайно то, что практически все основные религии с уважением относятся к бродяжничеству своих святых и с некоторым подозрением — к недвижимости? Что многие люди, оставившие самый глубокий след на земле, не имели жилья? Я не раз слышал мнение, согласно которому собственность, привязывая тебя к земле, что-то значительное у тебя забирает. Ты чем-то ей платишь. Не способностью ли к творчеству?
Мне нравится формула — "вседомье". Это не бездомье в его классическом смысле. Это жизнь везде. Человек не становится рабом того, что можно потерять. У него дом повсюду. Вроде "флагманской каюты" — раньше на крупных военных судах всегда была пустая каюта на случай появления флагмана. Так и здесь: ты можешь участвовать в делах любой общины на правах соратника, и тебе будут рады. Это — один из идеалов, к которому лично я стремлюсь. Иногда получается. Счастье
— это когда тебя ждут. Это — первое.
Второе. Я так понимаю Конфуция: если ты в жизни спишь, все твои проблемы не очень-то и интересны: что ты ешь, где, с кем и под какой крышей ты спишь. А ежели ты уже проснулся — очень многие внешние проблемы отходят на второй план.
— А какова оптимальная численность таких поселений?
— Считается, что все три города, которые дали наибольшее коЌличество интеллектуальной массы
— Флоренция, Афины и ИерусаЌлим — были небольшими, до 20 тысяч человек. Самое старое из существующих поселений, информацию о численности которого мне удалось найти, — 147 человек: 29 мужчин и 118 женщин. Там с рождением "лишнего" мальчика один старик уходит умирать в пустыню. И это строго соблюдается. Я сам там не был (уж очень запаковано от посторонних взглядов) — рассказываю со слов более пронырливых друзей.
Точно так же хунзакутам удалось более 2300 лет жить изолированно, самодостаточно. Это потомки дезертиров Александра Македонского, которые не пошли с ним дальше и сбежали в горы. Они до сих пор живут в этих горах. Живут долго, ничем не болеют. Едят в основном то, что дает окружающая природа. У них есть особенность: раз в году они спускаются с гор в низинные поселения и раздают все, что у них есть. Возвращаются к небу опять голыми и босыми и все начинают заново.
В некоторых местах мне называли оптимальную цифру — 259 человек: при таком количестве людей будто бы исчезает риск, что к власти в общине может прийти какой-то перегретый параноик. Всплывали и знаменитые "три семерки" — при 777 членах коммуна еще — братство и не нуждается в чиновном слое. Дальше начинается беда: выделяется узкий слой управленцев, у них появляются свои интересы... Но, повторяю, вся эта социодинамика еще ждет своих исследователей. Я лишь фиксирую, что вижу и слышу — горюя о том, что мало вижу на дорогах этой пострыночной Другой Планеты и ученых, и публицистов.
Тут ведь куда ни копни — все безумно интересно. Например, оказалось, что общины, как и семьи, периодически сотрясают кризисы — словно идет сброс накопившейся дурной энергии. Через 2 года, 8, 17 лет... Почему, зачем, что с этим делать? Неизвестно. Не проверка ли это на прочность: сытостью, медными трубами?.. Помните, как Макаренко, увидев, что у него стало уж слишком все хорошо, все бросил и ушел с ребятами на новое место, где все начал с нуля?
Экопоселения, для того, чтобы жить долго и беспроблемно, нуждаются либо в свежей крови, либо в специальных ухищрениях. Как в Дамангуре. Там четыре архонта управляют всей общиной, и один из них имеет единственную — элементарную и страшную обязанность: ему разрешено взорвать все к чертовой матери, когда остановится развитие и начнется загнивание общины.
— Что будет представлять собой массовое жилище будущего, на Ваш взгляд?
— Оно должно быть минимально достаточным. Долго я, будучи в Афинах, искал бочку, в которой обретался Диоген. И в конце концов нашел нечто подобное на Акрополе. Отличный сосуд, пифос — там прохладно и просторно. В тех климатических условиях — это достаточное жилище. Мы решили в нем же и заночевать — и оказалось хорошо.
Где-то тут бродил по рынку Сократ, сам себе удивляясь: и без того могу вполне обойтись, и без этого... Я когда-то придумал для себя науку "Сократщения потребностей" — не аскеза, а спокойное выстраивание приоритетов. Я не против триады "Дом, сын, сад", но встречал уж очень многих людей, которые быстренько превратились в оголтелых мещан, полагая, что именно это и есть альфа и омега жизни, а все, что сверх того — то от лукавого.
Я думаю, что отношение к жилищу будущего будет более спокойным, чем сейчас.
— Расскажите о наших, российских экопоселениях.
— Я сейчас смотрю, из чего российские экопоселенцы строят свои дома. В большинстве они возвращаются к деревянным формам, воспроизводят как бы народные традиции. Это Виталий Сундаков, и Галина Борисовна Романова, возродившая славянское поселение под Можайском. А в селе Родном, где живет "второбытом" около 200 семей, — делают по-разному, по-своему. Некоторые строят дома из самана — по Штайнеру, без углов:
Под Москвой было 10 поселений. Первое рериховское поселение "Китеж" основал в Барятинском районе Дима Морозов. Он жил в Индии у Рериха-младшего. Написал книжку "Дважды рожденный" — Махабхарата для простых людей по-русски. И жил бы себе в Гималаях или Бангалоре... Но нет: он создал в Калужской области поселение, где собрал сирот и людей, которые приняли их в свои семьи. Поначалу думалось, что у него выйдет нечто среднее между штайнеровским поселением (маленькая группа отважных интеллигентов организует общинную жизнь тех, кого социум отвергает: ментальных инвалидов разных возрастов и т.д.) и гмайнеровским киндердорфом. Только без жестких требований классического SOS-Kinderdorf, где заботиться о детях должна непременно незамужняя, бездетная и верующая женщина. Таких поселений в России уже несколько — первое было построено в подмосковном Томилино. Это как бы кусочки Австрии, существующие на западные деньги. Минирай такой. Окружающие относятся к ним двояко. С одной стороны, это спасает беспризорных. С другой — вызывает ощущение какой-то каверзы: удар по русскому менталитету:
Китеж помогали строить обитатели шотландского Финдхорна — одного из самых больших европейских поселений. Начиналось оно с караванного кемпинга, но постепенно на берегу моря выстроился целый городок. К ним теперь за опытом едут со всего света, в том числе из России. Учатся строить экодома, вести природосообразное сельское хозяйство:
— И каковы же, по-вашему, перспективы этой Другой Планеты?
— Количество людей, настроенных на отъезд и постоянную жизнь в таких поселениях, сегодня очень велико. Почему? Я пытался понять. Объехал почти все города стоящие в верхних строчках ООНовского списка самых устроенных городов планеты — только, в Окленде не был и в Ванкувере. И на вопрос: "Как вам здесь живется?" примерно половина отвечавечют, что хотят уехать из этого славного города: в поля, леса, на берега озер и рек. Хоть сегодня. Но боятся: ведь это — резкая смена жизненной парадигмы. Значит потенциал "исхода" большой. Когда у меня при опросах начали выскакивать 51, 52 процента, я сказал себе — все, процесс пошел, и он необратим.
В России я об этом не спрашивал. Но тут просто нет городов, где можно жить. В Европейской части из экологически чистых остался только Плес, хотя его с большой, натяжкой можно назвать городом. А Новосибирск и Казань вообще почему-то попали в "антирейтинг" городов, где жить нельзя совершенно. Наверное, колеса у поезда сломались, и ООНовские эксперты не доехали до Новокузнецка или Нижнего Тагила.
То, что перспективы у "второбыта" есть, замечаю не только я. Некоторых финских экопоселенцев Министерство сельского хозяйства этой северной страны специально приглашает читать лекции в Хельсинки, чтобы они рассказывали, что жить в экопоселениях совсем не страшно. Всего я был в 46 финских поселениях. Большинство из них — на юге страны, примерно половина — от Выборга до Турку. Самые интересные, на мой взгляд, около Тампере. Среди них, например, есть место, где давно уже 100 % освещения и обогрева обеспечивается солнцем. Все это настолько серьезно, что там проходят международные семинары по солярной энергетике.
Россиян я там, правда, не замечал. Пока?
(2006, №7)
"24 часа" №42, 2006

Фрагмент из нового издания самоучителя 2006.

"Отзыв, которым я особенно горжусь, принадлежит человеку, которому эта тематика очень близка по его профессиональным интересам. Но самая большая особенность в данном случае в том, что результаты были получены за два часа индивидуального тренинга и зафиксированы на компьютере.
Эти результаты годятся для книги рекордов Гинесса.
Вот сам отзыв. Занятие длительностью 2 часа состоялось 25 июня 2005 года во Дворце Первой Пятилетки".

- Впервые я услышал о методике раскрытия голоса В.П. Багрунова от одного из моих друзей, который уже какое-то время занимался по ней. По его словам она помогла ему открыть в себе певческие возможности, а также неожиданно оказалась чрезвычайно эффективной и для решения ряда иных, в том числе и бизнес-задач, стоявших перед ним.
Таким образом, обнаруживаемая, почти что мистическая, связь голоса и разноплановых сторон человеческой жизни меня не удивила. Как индолог я был к этому готов. Вся культура Индии в своих основаниях связана с феноменом звука, голоса, речи. Достаточно вспомнить передаваемые изустно, на протяжении тысячелетий, без искажений, паттерны рецитации ведийских гимнов, лингвофилософские изыскания древних индийцев, утверждавших, что в основе мироздания лежит звук, тайную науку алхимии звука – мантравидью системы Тантр. Однако древние знания постепенно исчезают. Так, мне вспоминается случай, когда в Индии один из современных учителей Тантры, прислушиваясь к доносившемуся издали чтению нараспев санскритских текстов его учениками, сетовал мне на то, что те артикулируют их в неправильном месте – в горле. "Их надо читать вот отсюда"- сказал он, показывая на грудь. И произнес тот же текст, но уже с правильной, "бронхиальной" акцентуацией. Должен сказать, что впечатление было сильным. Несмотря на то, что пропел он его негромко, голос заполнил все вокруг, вызвав заметное колебание пространства. Когда он закончил, тишина еще долго вибрировала, насыщенная мощью проявленного им звука.
Метод, разработанный В.П.Багруновым, воскрешая к жизни подлинное вокальное искусство, во многом возрождает и древние традиции, уча использовать дремлющий в нас могучий потенциал, связанный с человеческим голосом.
Я был искренне рад представившемуся мне случаю практически освоить данный метод. Я не думал, что за одно занятие мне удастся добиться каких-либо результатов. Но оказался неправ. Выполняя предлагавшиеся мне упражнения, в какой-то момент я отчетливо уловил, как может работать мой голос, не стесненный укоренившейся привычкой "пережимать" его в горле. В процессе "настройки голоса", мне удалось "нащупать" изначально мне свойственный и очевидно, хорошо мною забытый, природный тон моего голоса. Вообще, методика дала возможность услышать себя совершенно по-другому. Обнаружилось, что во мне сидит некто, кто обладает голосом значительно более мощным и глубоким, чем тот, к которому я привык и считал своим. Когда понимаешь, что это и есть твой подлинный голос, то, по меньшей мере, становится очень приятно. Хочется отметить то особое ощущение свежести и ясности, которое возникло, когда на какое-то время проявился мой естественный голос. Конечно, навык пользоваться в полном смысле слова своим голосом необходимо закреплять и развивать. На это и направлен комплекс упражнений методики, за возможность ознакомиться с которой мне хочется выразить глубокую признательность ее автору - замечательному исследователю, новатору Владимиру Павловичу Багрунову.
В.П. Иванов, кандидат филологических наук, сотрудник СПб Филиала Института Востоковедения РАН

Один из подписчиков сообщил, что до него не дошли 154 и 155 выпуски. Но он предположил, что возможно была проблема с почтой. Если выпуски не дошли, то я могу повторить их выход..

О насущном

Москва. 28-29 октября 2006. Начало в 12.00.Речевой тренинг.

Цена 10500 руб. Скидка 3000 руб. при предоплате до 18 октября. Предоплата в центр "Разумный путь" или на счет указанный на сайте www.bagratid.com в разделе заочное обучение. При себе иметь копию квитанции. Телефоны Центра"Разумный путь" (495) 350-30-90, 995-203, менеджер Лена 8 903 1695255-понедельник, среда, четверг. Запись и предоплата ул. Ставропольская д.14 (М.Волжская)

Москва. 25-26 ноября 2006. Начало в 12.00.Певческий тренинг в КАРАОКЕ-БУМ

Цена 10500 руб. Скидка 3000 руб. при предоплате до 18 ноября. Запись по тел. (812) 713-78-47, или 8-911-973-05-25 или voice@bagratid.com или bageon@yandex.ru Предоплата в КАРАОКЕ-БУМ (Ирина: 8 910 420 8215) или на счет указанный на сайте www.bagratid.com в разделе заочное обучение.

БУДЬТЕ В ГОЛОСЕ! Владимир Багрунов