Студентам нескольких факультетов Таджикского национального университета (ТНУ) придется прослушать курс лекций на тему «Эмомали Рахмон – архитектор нового государства таджиков». Как сообщает «Озоди» (таджикская служба Радио Свобода), на историческом факультете ТНУ уже приступили к изучению деятельности и трудов нынешнего президента, в том числе - книги «Таджики в зеркале истории». Курс включает 32 часа лекций и 32 часа практических работ и охватывает весь период правления Рахмона, начиная от момента его прихода к власти и заканчивая нашими днями. Особое место уделено исключительной роли действующего президента в установлении мира в Таджикистане. По словам декана исторического факультета ТНУ Саймуддина Раджабова, в будущем этот курс лекций планируют преподавать как отдельный предмет.

Студентам также будут разъяснять принятый в декабре 2015 года закон «Об основоположнике мира и согласия – Лидере нации», который наделил Эмомали Рахмона особым пожизненным статусом и привилегиями. Согласно закону, Лидеру нации гарантируется неприкосновенность: его запрещено задерживать, арестовывать и обыскивать. Неприкосновенны также имущество и недвижимость, принадлежащие Лидеру нации и его близким. Эмомали Рахмон и все члены его семьи пожизненно будут находиться под охраной органов госбезопасности. По окончании срока президентства Лидер нации будет обеспечен служебным автомобилем и водителем.

Разумеется, особый статус требует особого почитания и уважения. А уважение в Таджикистане принято прививать с младых ногтей. Думается, Минобрнауки республики пойдет дальше, и вскоре обучающий курс о жизни и деятельности действующего главы государства, подобный тому, что введен в национальном университете, станет обязательным не только для остальных вузов страны, но будет включен и в школьную программу. Такие предложения уже озвучиваются, в частности - преподавателем кафедры права Таджикского госуниверситета коммерции Сиёвушем Наботовым. Он считает, что «будущее поколение, которое, к счастью, не было свидетелем гражданской войны в Таджикистане, должно знать, что эта война была остановлена именно Лидером нации Эмомали Рахмоном».

Рахмон идет читать свое послание парламенту. 20 января 2016 года. Фото НИАТ «Ховар»

Недалек тот час, когда в Таджикистане может появиться и новая наука. Существует же пушкино- или лениноведение. А почему нет? Масштаб личности того требует. Ведь уже и фруктовый сад на 160 гектаров носит имя Лидера нации, и новый поселок назван Рахмонободом. И все это – по просьбам трудящихся, большая часть которых за неимением достойно оплачиваемой работы на родине трудится за пределами Таджикистана.

Но народная любовь к главному архитектору страны бескорыстна и уже даже отдаёт фетишизмом. Недавно жительницы Гиссарского района республики записались в очередь за куском пойандоза (ткань, которую в странах Центральной Азии стелют под ноги дорогим гостям в знак уважения. – Прим. «Ферганы»), по которому шел президент во время посещения этого региона. Десятки женщин захотели получить кусок этой материи, как они говорили, «с надеждой постелить ее под ноги своих детей на их свадьбе, чтобы они стали такими же богатыми и властными, как Его Превосходительство».

Рабочая поездка Рахмона в Согдийскую область. Фото НИАТ «Ховар»

В благодарность за построенный президентом мир таджикистанцы наверняка захотят увековечить его фигуру в камне, бронзе, а может и в золоте, как это случается, например, в Туркмении. По крайней мере, возможность принятия «народом» таких решений соответствует логике происходящих в этой стране событий, где в мае пройдет всенародный референдум по внесению изменений в Конституцию. Проект предусматривает более 40 поправок, но основные, ради которых и проводится мероприятие, касаются статьи 65, в которую включено положение о том, что Лидер нации, коим является действующий президент, может избираться на пост главы государства неограниченное количество раз.

В новой редакции статьи 65 также снижен возраст кандидатов в президенты - с 35 до 30 лет. Таким образом, изменения в Конституцию дают право старшему сыну президента Рустаму Эмомали участвовать в следующих президентских выборах в 2020 году (к тому времени ему исполнится 33 года), а за самим Рахмоном, находящимся у власти уже 23 года, юридически закрепляют право пожизненного правления.

«Чаноби Оли» - «Ваше Превосходительство». Фото НИАТ «Ховар»

В Таджикистане, где царят клановость, непотизм и кадровый трайбализм, уже много лет населению прививается идея о незаменимости действующего президента, о том, что только благодаря ему страна живет в мире последние 18 лет. Другого мнения, как и другого лидера, быть не должно, иначе начнется новая гражданская война - пугают власти народ. А после недавних событий – вооруженного мятежа и закрытия Партии исламского возрождения (ПИВТ) – преследование инакомыслия под предлогом борьбы с терроризмом наряду с подавлением религиозных свобод в стране еще больше ужесточилось. В то же время во власти все крепче укореняются многочисленные родственники президента – дети, зятья, сваты, их родственники, родственники их родственников, родня со стороны супруги. Так, старший из сыновей – 27-летний Рустам Эмомали – возглавляет Госагентство по борьбе с коррупцией, а дочь Озода недавно была назначена руководителем президентской администрации.

Лидер нации с супругой. Фото с сайта Thebestartt.com

«Из истории известно, что чем более разношерстна элита, чем более она политически диверсифицирована, тем более устойчива. Этого в политической элите Таджикистана наблюдается все меньше. Можно предполагать, что качественного обновления таджикской элиты в ближайшие 15-20 лет не предвидится. Разумеется, если ситуация не изменится… Сегодня Таджикистан более всего нуждается в интеллектуальной элите. Она должна включать в себя не только политическую, но и экономическую и культурную элиту. Будущую элиту необходимо готовить вне зависимости от региона и социального происхождения. Для этого необходимо выдвигать на управленческие должности креативную молодежь… Главный критерий при подборе таких кадров – это профессионализм и ответственность, а не то, чей род они представляют и из какого региона они происходят. Иначе наша страна никогда не перейдет из разряда третьей страны в страну с развитой экономикой», - справедливо отмечает в своей недавней публикации аналитик Нурали Давлат.

«Всё за тебя напишу, всё за тебя решу». Фото с сайта Минобрнауки Таджикистана

Получается замкнутый круг: не будет новой элиты – не будет и перемен в общественно-политической и экономической жизни страны, а в отсутствие перемен не стоит ждать и обновления властных элит. Надежды на проявление политической воли к таким изменениям в Таджикистане тают с каждым днем, как зимний снег.

А народ живет своей автономной жизнью: сам себе добывает хлеб за пределами страны, как может, приспосабливается к отсутствию материального достатка, электричества, к новым правилам, порядкам, пошлинам и сборам, вводимым то одними, то другими госорганами… И надеется, что их долю улучшит кусок материи, оторванный от полотнища, по которому прошелся главный архитектор государства.

Известный исследователь, профессор истории колледжа Карлтон в Миннесоте Адиб Халид, выступая 15 марта в Программе Центральной Азии при Университете Дж.Вашингтона, представил свою последнюю книгу «Making Uzbekistan: Nation, Empire, and Revolution in the Early USSR» («Рождение Узбекистана: нация, империя и революция в раннем СССР»), которая вышла в ноябре 2015 года в издательстве Cornell University Press.

Область научных интересов Адиба Халида – история оседлых обществ Центральной Азии со времен российского завоевания 1860-х годов до настоящего времени. Его особенно интересуют преобразования культуры и идентичности, произошедшие в результате исторических изменений. Судьба ислама во времена царской и советской власти занимает центральное место в его исследованиях.

Он является автором двух книг: «The Politics of Muslim Cultural Reform: Jadidism in Central Asia» («Политика мусульманских культурных реформ: джадидизм в Центральной Азии»), 1998, и «Islam after Communism: Religion and Politics in Central Asia», 2007 («Ислам после коммунизма: Религия и политика в Центральной Азии», 2010). Последняя выиграла премию Уэйна Вучинича 2008 года Американской ассоциации содействия развитию славистики «За самый важный вклад в российские, евразийские и восточно-европейские исследования».

В книге «Making Uzbekistan: Nation, Empire, and Revolution in the Early USSR» Адиб Халид приводит хронику бурной истории Центральной Азии в эпоху русской революции. Тяжелые потрясения – войны, экономический крах, голод – трансформировали местные общества и привели к власти в регионе новые группы, а новое революционное государство начало создавать новые же институты. Это было время надежд и амбиций, когда местные игроки ухватились за возможность, предоставленную революцией, чтобы изменить свои общества. По мере того как революция тесно сплеталась с чаяниями народа, а мечты интеллигенции Центральной Азии приобретали новые образы, в регионе стали создаваться национальные республики, среди которых Узбекистан приобрел важнейшее значение.

Используя архивные источники из Узбекистана и России, а также прессу и беллетристику того периода на узбекском и таджикском языках, Халид дает первое содержательное описание политической истории 1920-х годов в Узбекистане. Он исследует сложные отношения между узбекской интеллигенцией, местными большевиками, а также Москвой, демонстрирующие, как развивалась ситуация в ранней советской Средней Азии. Фокус на узбекской интеллигенции позволяет ему изложить новую трактовку советской национальной политики.

Узбекистан, утверждает он, не являлся созданием советской политики, но стал проектом мусульманской интеллигенции, возникшей в советском контексте в пустотах сложной политики того периода. Энергия, порожденная революцией, стала основанием «золотого века» современной культуры, где авторы экспериментировали с новыми литературными формами и где сложился современный узбекский язык. Книга знакомит с ключевыми текстами этого периода и утверждает, что это десятилетие было ничем иным, как культурной революцией.

В своем выступлении в университете Дж.Вашингтона Адиб Халид затрагивает центральный вопрос своей книги – что такое Узбекистан? Откуда он появился? Столетие назад карта Центральной Азии выглядела совершенно иначе, не предполагая появления здесь новых национальных государств. Поэтому, когда в эпоху «холодной войны» исследователи стали искать объяснение тому, как образовывались республики Средней Азии, стало популярным утверждение о том, что их возникновение - это результат произвольной политики Сталина, следовавшего принципу «разделяй и властвуй». Разделение региона по этническому принципу и своевольное определение границ было направлено, таким образом, по мнению большинства, на укрепление этнических особенностей каждой республики и упреждение возникновения здесь сильного, объединённого какой-либо идеологией (например, пантюркизм, панисламизм) региона, способного бросить вызов советской власти.

Адиб Халид утверждает, что такие утверждения избыточно фокусируются на советской национальной политике и мало принимают во внимание роль местных, коренных акторов – в первую очередь, дореволюционной мусульманской интеллигенции (так называемых джадидов). Границы современного Узбекистана были очерчены не советскими этнографами, а мусульманской интеллигенцией, к которым идея о нации пришла и укоренилась за некоторое время до революции. Если до 1917 года они (представители, в первую очередь, оседлого населения Центральной Азии) идентифицировали себя как «мусульмане Туркестана», то в 1917 произошел настоящий взрыв этнического сознания и подъем тюркизма. Теперь интеллигенция представляла себя как «тюрки Туркестана», гордо открыв для себя свои тюркские корни. При этом подъем тюркизма не означает развитие «пантюркизма»: братство с другими тюрками осознавалось, но никакого политического союза с ними не предполагалось – только воображаемое сообщество. Тюркизм давал возможность мусульманам Центральной Азии вступить на мировую арену как тюрки.

Отдельное место в этом процессе занимает историк и поэт Абдурауф Фитрат (1886–1938). Родившийся в Бухаре и говоривший на персидском языке, Фитрат четыре года (1909–1913) провел в Стамбуле, где впитал в себя идеи тюркизма. В одной поэме Фитрата чудным образом переплетаются образы домусульманского Турана и средневековых огузов, монгола Чингисхана и нечингизида Тимура. Великий Туран – это политическое воображаемое, мечта, которая соседствует с образом Тимура, наследником кочевых традиций, мусульманином, завоевателем, построившим столицу в Самарканде и поддержавшим развитие культуры, литературы и чагатайского языка.

Чагатаизм стал формой идентичности Узбекистана, вобравшей культуру, ислам, тюркизм, наследие тимуридов. При этом наследницей тимуридов стала Бухара – последний пример мусульманского государства, которое пережило российское правление и было разрушено приказом Фрунзе. Союзником Фрунзе были младобухарцы - молодые бухарские реформаторы, включая Фитрата и его последователей, которые три года управляли Бухарской Народной Советской Республикой и исполняли политику тюркизации Бухары (в частности, через переход от персидского к узбекскому языку, который они объявили государственным сразу после прихода к власти). То есть, тюркизм в Центральной Азии стал развиваться из Бухары, а не Туркестана. По плану младобухарцев, Бухара должна была быть базой создания Узбекистана, который включал почти все области, заселенные оседлым и полуоседлым населением – «народ узбеков» – но исключал кочевые народы, таких как казахи или туркмены.

Файзулла Ходжаев, другой известный младобухарец, в своем «узбекском проекте» аргументирует, что «народ узбеков», сплоченный ранее в государство тимуридов, распался из-за «экономического разложения, утраты государственного единства, физического разрушения народа под господством ханства, эмирата, царизма». Задачей советской власти, писал Ходжаев, является объединение узбекского народа.

После национально-территориального размежевания в 1924 году вновь образованная Узбекская Советская Социалистическая Республика включала в себя почти все исторические города Центральной Азии. Джалалабад и Ош были отданы Кыргызстану по советской логике, где крупные урбанистические центры должны поддерживать экономику отсталого, сельского населения, а Хива была эксклавом. Узбекистан виделся как Великая Бухара, обособленная от входящей в нее Таджикской АССР.

В течение советского периода узбекская идентичность развивалась и поддерживалась в рамках советских правил и ограничений, в «славном прошлом» воспевались Улугбек и Алишер Навои, поддерживая чагатайский принцип узбекской идентичности. Поэтому неудивительно, что в 1991 году Тимур стал символом нового узбекского государства, а Узбекистан претендует не на наследие узбекских племен Шейбани-хана, но на единое наследие оседлой культуры всей Центральной Азии.

CAA Network, 15.03.2016

Вещание будет вестись одновременно через два спутника: Yahsat 52.5 E 12073 V 27 500 и Eutelsat 7A/7B @7 East Frequency — 11262 Pol — H Sr — 27 500.

Редакция просит обратить внимание на указанные координаты.

С начала 2015 года CATV выходил в эфир через спутник Yahsa, позже через этот же спутник вышли в эфир два таджикских канала: «Варзиш» (спорт) и «Синамо» (кино).