4 декабря 2013 года в Верховном суде Каракалпакстана (Узбекистан) прошло заседание по делу гражданина Литвы Пятраса Чюжаса, везшего в Термез в своей фуре 20 тонн продуктов питания для вооруженных сил США в Афганистане, а заодно – восемь снотворных таблеток, которые и стали причиной его осуждения. Рассмотрев уголовное дело, суд определил его прекратить без решения вопроса о виновности.

При этом помилованный Чюжас был отпущен восвояси не сразу, а лишь на днях, и только теперь, когда он покинул пределы Узбекистана, мы, исходя из договоренности с ним, можем предать гласности факты, столь шокировавшие гражданина Литвы.

Все началось 7 ноября, когда Чюжас на своей фуре с рефрижераторным прицепом пересекал казахско-узбекскую границу, и сотрудники таможенного поста «Довут ота» в его аптечке обнаружили восемь таблеток «Бромазепама» – транквилизатора, прописанного иностранцу врачами у него на родине в качестве снотворного.

Причиной задержания Чюжаса стало то, что во время прохождения таможенного контроля он это лекарство не задекларировал: ему и в голову не могло прийти декларировать несколько таблеток, прописанных литовским врачом для личного пользования.

- За время моего путешествия я пересек несколько границ, и ни в Белоруссии, ни в России, ни в Казахстане ко мне по поводу моих таблеток не было никаких претензий. Разве я мог предположить, что какие-то проблемы могут возникнуть в Узбекистане? – с болью в голосе говорит Чюжас.

63-летний литовец был обвинен по двум статьям Уголовного кодекса Узбекистана: 246 – «Контрабанда» (по которой ему грозило от 5 до 10 лет лишения свободы) и 276 – «Незаконное изготовление, приобретение, хранение и другие действия с наркотическими средствами или психотропными веществами без цели сбыта» (до трех лет лишения свободы).

По определению Верховного суда, Чюжас обвинялся «в незаконном хранении и провозе без цели сбыта психотропных веществ через таможенную границу Республики Узбекистан путем сокрытия от таможенного контроля». Однако уголовное дело решено было «прекратить без решения вопроса о виновности».

Неизвестно, что именно стало причиной вынесения столь гуманного решения Верховным судом Каракалпакстана. Известно лишь, что в Верховный суд Узбекистана и Государственный таможенный комитет в процессе следствия МИДом республики была передана нота МИДа Литвы с просьбой «учесть при разбирательстве дела, что таблетки «Бромазепама» были назначены Чюжасу согласно рецепту врача».

В Определении суда, в том числе, сказано: «В пункте 2 Постановления Пленума Верховного суда Республики Узбекистан от 03.02.2006 года под №1 указано, что принцип неотвратимости ответственности, предусмотренный статьей 10 Уголовного кодекса, не означает обязательность применения наказания. В связи с этим суды должны обсуждать вопрос об освобождении от ответственности и наказания лиц, впервые совершивших преступления, не представляющие большой общественной опасности… деятельно раскаявшиеся и активно содействовавшие раскрытию преступления, загладившие причиненный вред».

В итоге гражданин Литвы отделался полутора месяцами неволи, проведенными в столице Каракалпакстана Нукусе под подпиской о надлежащем поведении (о невыезде).

Все это время, пока шло следствие и судебный процесс, Чюжас за свой счет жил в гостинице «Нукус», куда к нему в трехместный номер был подселен сексот. Его задача так и осталась тайной, поскольку, как только литовец догадался, кто с ним живет, он буквально выгнал шпиона взашей.

За это время в Литве от сильных переживаний скончалась мать обвиняемого Йонна Чюжене. Чюжас обращался в следственные органы с просьбой временно самолетом отпустить его на родину, но в просьбе ему было отказано, и похороны прошли без него…

Видеоинтервью Пятрася Чюжаса доступно на канале «Ферганы» в YouTube (внимание — ненормативная лексика, ограничение по возрасту 18+).

Сид Янышев

Международное информационное агентство «Фергана»

Подо Ржевом найдены останки солдата - уроженца Узбекистана, который погиб в Великую. Как рассказал «Фергане» поисковик клуба «Фронтовые дороги», солдат был убит перед ручьем Добрый возле деревень Космариха и Дешевки, в пятнадцати километрах от Ржева. Там проходила немецкая линия обороны «Кенигсберг», и как раз в районе Космарихи-Дешевки был совершен прорыв советских войск, после чего начались жестокие бои за Полунино, продолжавшиеся четыре недели.

Советские солдаты называли Космариху «Кошмарихой»: командование каждый день бросало пехоту на укрепленную высоту, и люди гибли, подрываясь на противотанковых минах, врытых в землю под противопехотной проволокой. Ручей Добрый протекал в низине, и по нему проходила граница между советскими и немецкими позициями.

На сохранившемся солдатском медальоне, который был обнаружен поисковиками на месте боя, можно прочесть:

Хайдаров Нагардан. Год рождения 1908. Андижанская область, 3 участок, Кенгаш, к-3 Артель.

Хайдаров был призван Кермининским райвоенкоматом, Бухарская область, Узбекская ССР. Служил в 220 стрелковой дивизии, звание - красноармеец (рядовой). Убит 19 января 1942 года в бою за деревни Космариха - Дешевки на подступах к городу Ржев.

В общей базе данных Министерства обороны России в Подольске значится, что у Хайдарова был брат Тараган Далимов (по данным на 1942 год).

«Фергана» обращается к жителям или уроженцам Узбекистана: может, кто-то знает погибшего солдата, кто-то знает его родственников, кому-то известно, что этого человека искали? Контакты поискового отряда есть в редакции, можно оставить запрос и на сайте «Фронтовых дорог».

Региональная общественная организация военно-патриотический поисковый клуб «Фронтовые дороги» занимается поиском, эксгумацией павших воинов Советской Армии с дальнейшим переносом неучтенных захоронений в официальные братские могилы. Члены клуба поддерживают состояние труднодоступных братских могил, занимаются установлением имён бойцов и поиском их родственников, а так же обнаружением, локализацией и последующей сдачей в МЧС и МВД взрывоопасных предметов и оружия периода Великой Отечественной войны. Поисковики работают на территории Российской Федерации и по приглашениям в странах постсоветского пространства.

Международное информационное агентство «Фергана»

Среднеазиатские соседи Афганистана – Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан, Кыргызстан и Казахстан – обеспокоены развитием общественно-политической ситуации в Афганистане. Власти всех этих стран ожидают вывода западных войск из этой страны с разной степенью алармистских и пессимистичных настроений. Они считают, что и так нестабильная ситуация в Афганистане после ухода НАТО будет только ухудшаться, и это неизбежно отразится на безопасности и стабильности их стран. В качестве негативных последствий они часто упоминают наркотрафик, но еще больше - возрождение радикального ислама в Средней Азии, а вслед за ним и неизбежный приход Талибан в Кабул в 2014 г. Наиболее «паникерски» настроенные аналитики считают, что радикальные движения обязательно поднимутся с пакистанской границы на Север Афганистана, чтобы дестабилизировать ситуацию в среднеазиатских республиках. Так ли это?

Свой ответ на этот вопрос предлагает ученый-исламовед из Вашингтона, постоянный автор «Ферганы» Байрам Балджи.

Среднеазиатские страны очень плохо воспринимают вывод западных войск

Все страны региона много раз высказывали свою озабоченность ситуацией после ухода коалиции из Афганистана. Например, президент Узбекистана еще 7 декабря 2012 призвал мировое сообщество создать контактную группу под эгидой ООН для решения проблем, которые, по его мнению, непременно возникнут после вывода войск. Киргизское правительство также заявило, что все угрозы безопасности их страны происходят из Афганистана, а вывод войск неизбежно приведет к хаосу. Таджикистан, имеющий длинную границу с Афганистаном, тоже часто высказывает свои опасения о том, что его ожидает после 2014. Даже Казахстан, который не граничит с Афганистаном, разделяет всеобщие опасения. Только Туркменистан, единственное в Средней Азии государство, которое поддерживало постоянные отношения с талибами до их падения в 2001, не демонстрирует особого беспокойства.

Эта озабоченность, хоть и обоснована, но очень сильно преувеличена, а псевдоугрозу из Афганистана среднеазиатские правительства используют в своих целях

На первый взгляд, страны региона имеют законные основания для беспокойства о будущем Афганистана. С момента обретения независимости многие проблемы этих республик и угрозы безопасности были частично связаны с Афганистаном. Мировой лидер в производстве опиума, Афганистан «экспортирует» часть своей наркотической продукции через среднеазиатские республики. Радикальный исламизм, противостоять которому намерены Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан, частично подпитывался и поддерживался афганской нестабильностью. Исламское движение Узбекистана (ИДУ) нашло прибежище в Афганистане после того, как его выдавили из Средней Азии, и оно до сих пор действует в зоне племён. Даже если оно и не совершало крупных терактов в Средней Азии вот уже 10 лет, теоретически ему можно приписать новые угрозы безопасности Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана, где оно было активным до «ссылки» в Афганистан. Казахстан, хотя он и далек от Афганистана, обеспокоен присутствием на своей территории джихадистского движения.

Послушать руководителей среднеазиатских государств – вывод войск западной коалиции обязательно приведет к власти движение Талибан, или, как минимум, ослабит давление, которое оказывали западные силы на джихадистские среднеазиатские движения, нашедшие прибежище в Афганистане. Это якобы позволит им подняться на север Афганистана, откуда будет уж совсем легко ударить по узбекскому, киргизскому и таджикскому режимам. Некоторые региональные эксперты считают, что не следует пренебрегать также и фактором проживания одних и тех же этносов по обе стороны границы, что сей факт якобы сам по себе на руку террористам-джихадистов.

Иначе говоря, считается, что существует риск «заражения», и страны региона имеют право на беспокойство. Однако, тщательный анализ ситуации показывает очень сильное преувеличение данных угроз, а также расчёты политиков и служб безопасности, которые прячутся за размахиванием этой угрозой исламистской заразы. Проведем краткий анализ основных аргументов тех, кто верит в риск «перетекания» джихадистской угрозы.

Проживание представителей одних и тех же этносов по обеим сторонам афганской границы не является достаточным фактором для исламистской угрозы. Афганские таджики, узбеки и туркмены, конечно же, очень близки своим собратьям в Таджикистане, Узбекистане и Туркменистане. Однако, несмотря на языковую, культурную и даже религиозную общность, не следует забывать о тех многочисленных различиях, которые возникли между одними и теми же этническими группами на протяжении десятилетий. Они были идентичны до прихода в регион Российской империи, но позже они развивались в совершенно разных общественно-политических контекстах. Русская культура, а еще более советская культура с падения среднеазиатских эмиратов и ханств отдалили друг от друга узбеков, туркменов и таджиков по разные стороны Аму-Дарьи.

Вторжение в Афганистан советских войск в 1979, конечно, образовало некоторые контакты между населением Афганистана и Средней Азии, но эти связи были краткими и конфликтными, и никак не сблизили народы. Напротив, годы конфликта углубили ров между ними.

Даже через 20 лет независимости общества Средней Азии чувствуют себя совершенно отличными от афганского общества. Как элита, так и население Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана продолжают воспринимать Афганистан негативно, и даже враждебно. Это негативное восприятие поддерживается режимами, которые в случае любого общественного напряжения пугают свое население возможной «афганизацией» их стран.

Убедительный пример незаинтересованности в своих собратьях из Афганистана подает Узбекистан. Эта страна, самая населенная в регионе, которая имеет больше всего диаспор в соседних странах, никогда не имела политики сближения со своими этническими братьями и движениями узбекской диаспоры. Ислам Каримов всегда подозрительно относился к националистическим и исламистским идеям узбекских диаспор Саудовской Аравии, Турции и Афганистана. Отношения между Ташкентом и узбекским полевым командиром из Афганистана Рашидом Дустумом никогда не были блестящими. Ташкент всегда сближался с этой местной властью не по любви, а по необходимости обороны от афганских угроз. Рашид Дустум чаще пребывает в Турции, чем в Узбекистане. Что же касается узбеков из других постсоветских стран, например, в Кыргызстане, Ислам Каримов интересуется ими только в форс-мажорных обстоятельствах, как это было во время Ошских событий лета 2010.

Все среднеазиатские страны придерживаются политики государственного строительства по этно-национальному типу с очерченной территорией в границах, унаследованных от СССР. Собратья в других странах, особенно в мрачном и варварском Афганистане, не представляют большого интереса для постсоветской Средней Азии. Из-за этого абсолютного безразличия и даже враждебности и режимов, и населения Средней Азии к тому, что приходит с юга, существует мало шансов, что исламистские движения, в случае их прихода из Афганистана, будут иметь поддержку населения Средней Азии.

Риск исламистской заразы кажется еще менее вероятным при анализе политики по отношению к религии, ведущейся в этих странах, а также эволюции отношений между разными формами Ислама в среднеазиатских обществах. В первую очередь, этот анализ показывает, что радикальный Ислам, который взывает к насилию для утверждения своих положений, никогда не имел поддержки среди местного населения, а в данный момент идет на попятную. Самое значимое джихадистское движение Средней Азии, ИДУ, не совершало крупных терактов в Средней Азии с 2004. Гораздо менее влиятельное казахское джихадистское движение совершало небольшие акты, хотя достоверно не известно, именно оно ли их совершило. Кроме того, существуют сомнения и по поводу самого существования такого движения. Даже нерадикальный и не джихадистский фундаментализм, представленный партией Хизб ут-Тахрир, после периода некоей популярности в среднеазиатских странах, выдыхается - частично из-за репрессий, но также и потому, что у местного населения пропал интерес к этому движению, которое больше похоже на партию не исламского, а марксистско-ленинского толка.

Радикальный и фундаменталистский Ислам отступает по многим причинам. Некоторые из них напрямую связаны с правительствами и их способом управления религиозным феноменом. Пусть это и кажется парадоксальным, репрессии среднеазиатских режимов мало способствовали отступлению исламизма, а наоборот, иногда и подпитывали его. Репрессии имели двойной эффект: они сокращали исламизм, но в некоторых случаях, способствовали радикализации умеренно настроенных мусульман, попадавших под репрессии.

Следует также учесть другой факт в эволюции исламизма в Средней Азии – это в некоторой степени исламизация самих среднеазиатских режимов, которые в борьбе против исламизма не хотели бы выглядеть врагами Ислама в глазах своего мусульманского населения.

Яркий пример такой «исламизации режима» для ослабления радикального исламизма показывает Узбекистан, самая мусульманская страна Средней Азии в силу своей истории и численности мусульманского населения. В начале 90-х годов Президент Ислам Каримов изгнал из страны националистическую оппозицию, но присвоил большинство их националистических идей. Такую же политику он применил по отношению к исламизму. Не то чтобы Ислам Каримов стал исламистом, но его управление религиозным фактором делает из него мусульманского лидера, который вдохновляет возрождение Ислама под эгидой государства.

Государство реставрирует важные исламские места поклонения и даже открывает образовательные исламские учреждения, как Исламский Университет или небольшие медресе. Эта политика в области религии делает из него президента, уважаемого традиционным узбекским Исламом, в частности, суфизмом. Она и обеспечивает ему поддержку большей части мусульманского населения Узбекистана, где быть узбеком означает быть мусульманином, но мусульманином в понимании предков, то есть исповедовать умеренный суннитский Ислам, аполитичный и уважительный к наследию братств.

Такая добровольная исламизации страны с целью противостоять радикальному исламизму применялась некоторым образом в Кыргызстане и в Казахстане, которые на свой манер достаточно успешно продвигают новый национальный Ислам, где широко присутствуют этнические особенности.

Эта политика в области религии совершенно не помешала среднеазиатским режимам одновременно репрессировать все, что могло быть похожим на радикальный исламизм. Несмотря на перегибы, она способствовала прогрессу умеренного ислама, который достаточно адекватно отвечает потребностям в религии большой части населения. В течение двадцати лет сотрудничества с мусульманскими странами, исламизация среднеазиатских обществ следовала очень умеренной ориентации. Этот прогресс умеренного ислама измеряется популярностью исламских течений из Турции, которые вместе с Диянетом (Diyanet), официальным органом Турции в области религиозной политики, оставили свой отпечаток на среднеазиатском исламе. За исключением Узбекистана, у которого очень плохие отношения с Турцией, все страны Средней Азии, а также Азербайджан, получили поддержку и экспертизу от турецкого Диянета в их политике создания национального Ислама, в гармонии с политической властью на местах. Активность Диянета и некоторых движений позволили создать новое поколение религиозной элиты, которая может отражать вызовы радикальных проповедников. Турция - не единственный источник совета и вдохновения для среднеазиатских республик, но она была самой активной, и ее действия были наиболее эффективными, так как она пользуется многими преимуществами, например, лингвистическими, которые связывают турецкое общество с населением Средней Азии.

Еще один аргумент подкрепляет гипотезу о слабом риске исламской радикализации Средней Азии со стороны Южной Азии. Речь идет о слабых связях между обеими Азиями. Как уже упоминалось выше, у жителей Средней Азии сложился негативный образ Юга и всех течений, приходящих из Афганистана и Пакистана, и даже из Индии. В представлениях жителей Средней Азии, измененных европейской цивилизацией через русскую и советскую культуры, Юг – это синоним варварства, тогда как себя они считают более современными. Любопытно: если в стародавние времена религиозные отношения между двумя Азиями были интенсивными благодаря наследию Великих Моголов в Индии, то сейчас даже у умеренных исламских течений Индийского субконтинента [в Средней Азии] плохая репутация. Это видно по сдержанному приему, оказанному движению Таблиги Джамаат, которое внедряется в Средней Азии с трудом и под контролем и недоверием как властей, так и местного населения. Таблиги Джамаат зарегистрировано в Киргизии, его терпят в Казахстане, но оно запрещено в других республиках, потому что оно пришло с Юга, а этот Юг считается ретроградским.

Наконец, создается впечатление, что общества Средней Азии малопроницаемы для возможного исламистского влияния с Юга, особенно его радикальных аспектов. Конечно, нельзя полностью отрицать угрозу возврата в Среднюю Азию исламистских движений из Афганистана, но можно констатировать настоящий отрыв и даже отчуждение воинственных среднеазиатских джихадистов, которые действуют на афгано-пакистанской границе.

Последние исследования среднеазиатских джихадистских движений, в частности, ИДУ, показывают, что их сейчас не интересует страна происхождения. Эта группа до сих пор является страшилкой для Ташкента из-за своей первоначальной цели свергнуть режим Ислама Каримова и установить исламский халифат. Но вот уже несколько лет его дискурс и его деятельность приобретают более интернациональный характер. Иначе говоря, после тесного сотрудничества с движением Талибан и Аль-Каидой, которое стоило жизни обоим его лидерам (Намангани был убит в 2001 году, а Юлдашев в 2009-м), узбекское ИДУ, кажется, отдаляется от своей первоначальной цели. Оно в некоторой степени абсорбировано своими хозяевами, у которых оно заимствовало цель и стратегию. К тому же ИДУ сейчас насчитывает больше неузбекских боевиков и даже не среднеазиатских, так как в его ряды вступают выходцы из Кавказа, Турции и даже мусульмане-европейцы.

Наконец, все джихадисты из Средней Азии сейчас дислоцированы на границе между Пакистаном и Афганистаном, в FATA (федерально управляемых племенных территориях), далеко от границы, которая отделяет Афганистан от Таджикистана, Узбекистана и Туркменистана. Таджикские власти утверждают, что им пришлось отражать атаки ИДУ в долине Рашт или в Хорогане в 2010, а некоторые источники говорят о редких вкраплениях ИДУ на севере Афганистана, но эти заявления больше похожи на пропаганду среднеазиатских режимов, которые по многим причинам любят преувеличивать исламистскую угрозу из Афганистана и орудовать ею.

Зачем же местные режимы так преувеличивают исламистскую угрозу?

Это происходит по многим причинам и с определенным политическим расчетом. И причины эти можно разделить на две категории. Для всех стран региона, более или менее затронутых афганской проблемой, алармистские заявления о разных угрозах, в том числе и исламистской, прежде всего, нацелены на рост их ресурсов и их роли на региональной и международной арене. Американские военные базы в Бишкеке и Ханабаде были солидными источниками валютных поступлений для Кыргызстана и Узбекистана. Но речь не только об экономических и финансовых интересах благодаря роли транзитной военных и вооружения в Афганистан. Из соседства с Афганистаном страны Средней Азии смогли извлечь политические и стратегические выгоды.

Именно благодаря афганской угрозе все страны региона заинтересовали мировые супердержавы - США, Европу, и, конечно, Китай с Россией. Благодаря войне в Афганистане страны региона получили возможность проводить регулярные политические консультации с США и странами ЕС. Но завершение войны в Афганистане, порождающее страх и неуверенность у стран региона, позволяет им выйти из региональной изоляции и начать диалог с мировыми державами. Страны Средней Азии продолжают использовать афганский фактор, включая риски и угрозы безопасности, для наращивания их потенциала в торговле с мировыми державами и укрепления их суверенитета на международной арене.

Во внутренней политике так называемая исламистская угроза преувеличивается местными режимами с вполне определенной целью. Она позволяет им поддерживать давление на всех мусульман вплоть до репрессий против тех, кто не хочет жить в соответствии с той формой Ислама, которая навязывается государством.

Говоря в общем, исламистская псевдо-угроза позволяет всем странам региона отдалить необходимые реформы на неопределенное время. Поэтапный вывод войск ISAF из Афганистана – самое обсуждаемое политическое событие в Средней Азии. И чрезвычайно активное освещение этого события в СМИ, запущенное местными режимами, на самом деле, призвано спрятать другие, действительно важные вопросы социальной и политической жизни.

А проблемы гораздо более важные и серьезные, чем мифическая «афганская угроза», есть: это и наследование власти, и всеобъемлющая коррупция, и этнический национализм. Из пяти стран, как минимум двум – Узбекистану и Казахстану – в самое ближайшее время придется-таки решать проблему передачи власти их руководителей. Но вопрос этот остается табу, что в политической клановой системе, соревновательной, но непрозрачной, может привести к жесточайшему насилию. С другой стороны, коррупция и семейственность достигли такой степени, что население уже не может их выносить. Наконец, этнический национализм, используемый всеми странами, чтобы построить новое национальное государство в отрыве от советской эры, несет зачатки насилия более жестокого, чем религиозный экстремизм, который в Средней Азии присутствует не так остро, как в других мусульманских странах.

Байрам Балджи. Данная публикация представляет собой сокращенную версию статьи, написанной для французского научного центра международных исследований CERI.

Международное информационное агентство «Фергана»

Во второй половине декабря минувшего года из больницы для осужденных MRB/15, находящейся в поселке Мары-ГРЭС, «актировали» (освободили в связи с неизлечимым недугом) восемь человек с тяжелой формой туберкулеза. Это - первый случай в Туркменистане со времен распада СССР, когда тяжелобольных осужденных освобождают от дальнейшего отбывания наказания.

В данный момент все эти люди проходят лечение в гражданских госпиталях страны. Но, по большому счету, все они обречены. Если каждый из них имел хотя бы какой-то шанс выжить, то их бы не выпустили, говорит источник издания «Альтернативные новости Туркменистана» в пенитенциарной системе республики.

На фото: Новое микроскопическое оборудование в одной из региональных лабораторий страны, в городе Мары. © UNDP Turkmenistan

Больница MRB/15 – единственное медицинское учреждение для осужденных, в котором пациенты проходят длительный курс лечения. Больница рассчитана на 250 койкомест. Основные пациенты здесь – осужденные с диагнозом «мультирезистентный (лекарственно-устойчивый) туберкулез».

Несмотря на наличие неплохого оборудования в этой больнице, как, впрочем, и в санитарных частях других колоний страны, помощь в техническом оснащении противотуберкулезных учреждений приходит, в основном, от зарубежных доноров. Так в 2013 году Программа развития ООН (UNDP) в Туркменистане оснастила 28 лабораторий в регионах страны, закупив оборудование для выявления туберкулеза с помощью люминесцентной микроскопии. В сообщении для прессы от 27 мая отмечается, что «отныне работники этих учреждений могут проводить базовую лабораторную микроскопию в биологически безопасных условиях». В том же месяце ПРООН объявляла о тендере на установку вентиляционного оборудования в больнице для осужденных MRB-15.

В дополнение к техническому оснащению, ПРООН снабжает все противотуберкулезные лаборатории страны материалом и реагентами, а также проводит обучение персонала основам микроскопии.

Однако, большую роль в распространении туберкулеза в местах лишения свободы играет некомпетентность медперсонала больниц и колоний. В больницу осужденных направляют уже в тяжелом состоянии, а недолеченных больных катают этапами из одной колонии в другую, подвергая риску инфицирования остальных заключенных. Несмотря на большое количество больных туберкулезом, в больнице MRB/15 в последнее время ухудшилось качество питания, в частности, пациентам сократили количество выдаваемого молока и маргарина.

Источник © Альтернативные новости Туркменистана

В предыдущих статьях, написанных юристами организации «Ташаббус», рассказывалось о различных проблемах соблюдения юридических прав граждан Узбекистана. Новый материал посвящен вопросам предотвращения семейного насилия. Полная версия материала — на веб-сайте организации. Мы же публикуем сокращенную версию в своей редактуре.

В конце ноября прошлого года, когда отмечался Всемирный день борьбы с насилием по отношению к женщинам, в узбекоязычных интернет-изданиях появились громкие статьи на эту тему. Как рассказывалось в одной из историй, после обращения одной из женщин в суд с жалобой на невыплату алиментов бывший муж ворвался в дом к своей бывшей супруге и нанес ей несколько десятков ножевых ранения. Все произошло на глазах у ее маленьких детей и отца-инвалида. Женщина чудом осталась жива, однако, врачи были вынуждены ампутировать ей руку и ногу.

Событие произошло в наше время, когда повсюду трубят о практически достигнутом равноправии мужчин и женщин. Читая статью, невольно начинаешь задаваться вопросом: а можно ли было предотвратить трагедию? Насилие со стороны мужчины в семье, отношение людей к подобному как к норме, невнимательность со стороны махалли (квартальной общины) и милиции, иногда просто не желающих решать проблему, могут превратить жизнь молодой женщины в ад, а ее саму – в калеку.

К сожалению, гарантии, что подобные истории не будут повторяться в будущем, пока нет…

Понятие домашнего насилия является новым в правоведческом категориальном аппарате. Однако проблема стара как мир. В патриархальных обществах насилие является глубоко вжившимся в сознание людей феноменом.

Нездоровые представления о превосходстве мужчин над женщинами, их якобы более высокий статус предполагает, что женщина должна всегда держаться на вторых ролях, беспрекословно выполнять приказы мужа и, склонив голову, принимать побои и оскорбления. Некоторые даже убеждены, что именно такой подход является единственно верным. Есть даже известная поговорка: мужчина, который не бьет жену, - не мужчина.

Достаточно ли внимания к данной проблеме уделяется сегодня в Узбекистане с юридической точки зрения?

Жалобы на случаи насилия в семьях

Когда мы проанализировали все вопросы, поступившие на наш сайт с 2010 года, выяснилось, что примерно 60 процентов из них посвящены взаимоотношениям в семье. Большинство из них касаются разводов, алиментов и правовых взаимоотношений между супругами, а также домашнего насилия. Вот несколько примеров:

«Мой отец постоянно избивает мать. Сколько себя помню, они всегда ссорились, и отец бил ее прямо у нас на глазах. Мама практически превратилась в калеку. Несколько раз вызывали милицию, однако против отца не было принято никаких мер. Куда еще мы можем обратиться? Как можно изолировать отца от матери и от нас?..»

«Я хочу развестись с женой. Я ее люблю, но мои мать и сестра не дают нам нормально жить, постоянно затевают ссоры. Несколько раз выгоняли мою жену из дома. Обратиться в махаллинский комитет нет возможности, так как моя мать – одна из активисток, никто не смеет ей перечить. Мать пригрозила, что если я не разведусь, она перестанет со мной общаться. Не хочу обижать маму, но и развода с женой не хочу. Мы живем дружно, у нас маленькие дети. Как можно распутать данную ситуацию?..»

«Мой муж - очень состоятельный предприниматель. Мы много ссоримся из-за его измен, и сейчас я живу у отца. У нас двое детей. Если я потребую развода через суд, муж грозится отнять у меня детей. Он может добиться этого с помощью денег. Что мне надо сделать, чтобы дети остались со мной?..»

Что означает домашнее насилие?

- Избиение мужем жены, психологическое давление, оскорбление ее происхождения, семейных условий, действий ее родителей или родных, сексуальное насилие жены мужем, удовлевторение сексуальных потребностей в неестественных формах или сексуальное унижение (оскорбление физиологического состояния, отказ от половых сношений, измена), ограничение финансовыми способами, к примеру, муж не дает жене денег или не позволяет ей учиться или работать и т.д.

Запрещено ли домашнее насилие законом?

Ни в административном, ни в уголовном кодексе Республики Узбекистан домашнее насилие не упоминается. То есть, данное понятие не определено как отдельное правонарушение, следовательно, не определяется и наказание за него.

Решение семейных споров, независимо от степени насилия в них, предоставлено махаллинским (общинным) органам самоуправления. На практике редко встречаются случаи обращения жертв домашнего насилия в милицию или суд. Из-за проводимой политики, направленной на сохранение семей и уменьшение количества разводов, женщин, жалующихся на насилие в семье, просто отправляют домой. Часто встречаются случаи, когда мнение женщины, требующей развода в суде, также оставляется без внимания. В результате увеличивается вероятность того, что женщины и их дети будут подвергаться насилию вновь и вновь. Обычно уголовное дело против виновника возбуждается только в случае серьезного увечья или смерти жертвы.

Почему нужен новый закон?

В данном случае, естественно, возникает вопрос обязательно ли включать насилие в семье как отдельную статью в кодекс, ведь уже существуют наказания за нанесение увечья или сексуальное насилие. Верно, если муж применяет насилие по отношению к жене, то это может, в зависимости от последствий, быть квалифицировано как нанесение легкого (среднего, тяжелого) телесного повреждения (статья 109), истязание (статья 110), убийство или угроза применением насилия (статья 112); если он стал причиной смерти женщины, то умышленное убийство (статья 97), доведение до самоубийства (статья 103); в случае сексуального насилия – изнасилование (статья 118), насильственное удовлетворение половой потребности в противоестественной форме (статья 119), понуждение женщины к вступлению в половую связь (статья 121), а в других случаях клевета (статья 139), оскорбление (статья 140), принуждение женщины к вступлению в брак или воспрепятствование к вступлению в брак (статья 136).

Однако насилие в семье является таким правонарушением, в котором существуют свой субъект и объект, субъективная сторона и объективная. Эти четыре элемента могут не совпадать с элементами других правонарушений. К тому же, в вышеуказанных случаях не рассматривается наказание за подобные действия не только со стороны мужа, а близких родственников, к примеру, отца, брата и др. В результате многие формы насилия в семье остаются безнаказанными. Насилие в семье осуществляется под иными мотивами, при других условиях и другими способами, и в этом смысле является отдельным преступлением, поэтому необходимо включить эту группу деяний как отдельные преступления в УПК и Уголовный кодекс.

В 1995 году Узбекистан присоединился к международной конвенции «О предотвращении всех форм насилия по отношению к женщинам». С тех пор узбекская сторона трижды давала отчет Комитету ООН по правам человека о способах имплементации положений данной конвенции в республике. В каждом из этих трех случаев Комитет ООН, утверждая, что женщины не имеют равного с мужчинами положения, в узбекском обществе широко распространены патриархальные предрассудки и стереотипы относительно роли женщин, а также, что женщины часто становятся жертвами домашнего насилия, рекомендовал Узбекистану принять меры против подобной практики.

По информации, предоставленной в Комитет ООН официальными органами Узбекистана, подготовлен проект нового закона, гарантирующего равные права и возможности для женщин и мужчин. Однако данный закон до сих пор не принят. Отвечая на вопросы Комитета ООН о насилии в семье узбекская сторона ограничивается тем, что дает статистические данные о преступлениях против женщин (а не насилии в семье).

Какова разница между преступлениями, совершенными по отношению к женщинам, и домашним насилием?

Необходимо упомянуть о существенной разнице между преступлениями по отношению к женщинам и насилием в семье. Проанализируем эту разницу в случае нанесения повреждения средней тяжести.

Если человек, не являющийся родным или близким (не член семьи) наносит женщине телесные повреждения, то все понимают, что это преступление, и необходимо вмешательство милиции. Ясно также, что пострадавшей женщине необходимо обратиться в милицию. Общественность также резко осуждает человека, посмевшего поднять руку на женщину и требует наказания.

Давайте теперь представим, что такой же случай произошел внутри семьи – муж избил жену. Если муж нанес побои жене, то общественность считает, что это – внутреннее дело семьи. Так как подобное преступление обычно совершается дома, то и свидетелей бывает мало. Во-вторых, жена под давлением общественности и мужа не жалуется в милицию. В крайнем случае, она может обратиться в махаллинский комитет. В большинстве случаев представители махалли стараются разрешить спор внутри семьи. А муж, не осознающий ответственность за насилие, продолжает измываться над женой и дальше. При изучении случаев, когда жертва домашнего насилия оставалась калекой или покончила жизнь самоубийством выясняется, что насилие было продолжительным, а махалля и правоохранительные органы, зная об этом, не приняли своевременных действий. В результате оставшаяся наедине со своей проблемой женщина налагает на себя руки.

Роль государства в защите женщин от домашнего насилия

Согласно отчету о домашнем насилии в Узбекистане, подготовленном международной правозащитной организацией «Human Rights Watch» в 2000 году, государство не уделяет достаточное внимание защите жертвы и наказанию виновных, и в защите пострадавшей выбираются неверные пути, что в свою очередь, препятствует решению проблемы. Привлечение представителей махалли в разрешение семейных раздоров является положительной практикой, поскольку, если споры внутри семьи изучаются соседями и аксакалами, которые дают правильные и нужные советы, можно предотвратить дальнейшую эскалацию конфликта. Однако на деле данная практика не дает ожидаемых результатов. Зачастую аксакалы подходят к проблеме поверхностно и вместо того, чтобы решить проблему, накладывают всю ответственность на пострадавшую. Как говорится в отчете, некоторые представители махалли даже говорят «как же можно рассматривать это как преступление, ведь он муж этой женщины?». В большинстве случаев они не дают пострадавшей советов по получению юридической помощи, а вместо этого принуждают ее простить мужа, быть терпеливой и исправить собственные ошибки.

Иногда решением проблемы является не сохранение семьи любой ценой, а развод. Поэтому ответственные представители махалли должны давать правильную оценку ситуации, и в случае жестокого обращения с женщиной принять необходимые меры. Если же они не хотят или не поступают так, то женщине или ее представителям следует обратиться в правоохранительные органы с жалобой.

Узбекистан присоединился к международной конвенции по предотвращению насилия в отношении женщин. В годы независимости на государственном уровне обращается важное внимание женщинам. Это радует. Однако работы по предотвращению насилия в семье, предоставлению юридической защиты пострадавшим и наказанию виновников – непочатый край.

Рекомендации по предотвращению домашнего насилия

Для предотвращения домашнего насилия государственные органы и гражданское общество должны действовать сообща. К самым необходимым мерам в данном направлении относятся следующие:

В первую очередь, государство должно упрочить законодательную базу. Для этого мы считаем необходимым принять отдельный закон «О борьбе против насилия в семье». В законе должно быть дано определение домашнего насилия (или насилия в семье) и определены законные меры защиты жертв подобных насильственных мер. Общественные организации, махалли и органы самоуправления граждан, правоведы, социологи, психологи, деятели сферы религии и обычные граждане должны обратиться к депутатам или сенаторам с просьбой разработать проект закона. Вместе с тем в административный и уголовный кодексы должны быть включены новые статьи на основе новопринятого закона.

Во-вторых, в Гражданско-процессуальный кодекс должны быть включены положения о мерах по процессуальной системе защиты, т.е. недопущение насильника к пострадавшей женщине, ее защиты и пр. К примеру, органу, рассматривающему жалобу о домашнем насилии, необходимо дать полномочия запретить обвиняемому в насилии встречаться или приближаться к истице до решения суда.

В третьих, необходимо организовать временные прибежища для жертв домашнего насилия и их детей, где они могут находиться до вынесения решения суда. К примеру, в 2008 году, согласно Указу Президента Республики Узбекистан был создан Республиканский реабилитационный центр для жертв торговли людьми. Подобные реабилитационные центры должны быть организованы и для жертв домашнего насилия. В них необходимо оказывать медицинскую, психологическую, социальную и юридическую помощь. При этом они должны существовать не только в городах, но в областях и в кишлаках и, по мере возможности, осуществлять деятельность не под государственным надзором, а при неправительственных организациях.

В четвертых, необходимо создать специальные службы доверия и «горячие линии» для жертв домашнего насилия, при этом информация об обращающихся должна храниться в тайне. Сотрудники подобных центров должны пройти специальные тренинги по методам работы с жертвами насилия в семье. Через тренинги должны в регулярном порядке проходить сотрудники правоохранительных органов, органов самоуправления граждан и махаллинских комитетов, а также семейные врачи.

В пятых, необходимо проводить разъяснительные работы в обществе, стараясь изменить искаженные представления о домашнем насилии. К данной работе надо привлечь средства массовой информации и НПО. Необходимо разъяснять, что жертвами домашнего насилия в большинстве случаев являются женщины, и решение проблемы зависит от мужчин. Кроме этого, необходимо снабжать женщин информацией о самозащите, о том, к кому и когда обращаться в случае насилия и где можно получить помощь.

К тому же на должности председателя махаллинских комитетов и другие органы самоуправления граждан должны избираться люди, имеющие представление о домашнем насилии. Они также должны проходить необходимые тренинги.

В данном случае необходимо отметить, что неправительственных некоммерческих организаций, работающих в сфере защиты прав женщин, в Узбекистане чрезвычайно мало. Необходимо изучить опыт зарубежных государств в вопросе предотвращения домашнего насилия, и, сохраняя ценности узбекского народа (и отказываясь от традиций, нарушающих основные права человека), выработать специальные национально-правовые программы. В данном направлении призываем всех членов общества и обычных граждан работать сообща.

Дилором Абдуллаева

Источник — Ташаббус.

21 декабря 2013 года Первомайский районный суд столицы Кыргызстана приговорил бывшего директора бишкекского Государственного национального Русского театра драмы имени Ч.Айтматова Бориса Воробьева к 7 годам лишения свободы с конфискацией имущества.

Как 8 января сообщила пресс-служба Верховного суда Киргизии, Б.Воробьев был признан виновным по статьям «Превышение должностных полномочий» и «Похищение, уничтожение, повреждение или сокрытие документов, штампов, печатей». Ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 7 лет с конфискацией имущества с лишением права занимать руководящие должности в государственных учреждениях сроком на три года. А также два штрафа в размере трех тысяч ста расчетных показателей в доход государства.

Напомним, что Б.Воробьев был освобожден от занимаемой должности 3 апреля 2013 года. Проверка, проведенная в театре, установила, что в начале апреля 2013 года Б.Воробьевым был издан приказ, на основании которого ему было «переданы на хранение» документы, театральные костюмы, предметы реквизита, световая и звуковая аппаратура, после чего все это имущество было вывезено бывшим директором в неизвестном направлении. Кроме того, поступавшие денежные средства из кассы русского театра драмы переводились в кассу общественного благотворительного фонда «Театральное подворье», учредителем которого являлась дочь Воробьева.

8 апреля 2013 года директором театра был назначен известный в Бишкеке журналист и медиа-эксперт Александр Кулинский.

Международное информационное агентство «Фергана»

Как удалось выяснить «Фергане», уголовное дело, расследуемое подразделениями Службы национальной безопасности и Генпрокуратуры Узбекистана в отношении двоих задержанных в сентябре прошлого года в Ташкенте подозреваемых в серии разбойных ограблений и убийств пенсионеров, близится к завершению. В настоящее время задержанные содержатся в одном из ташкентских особо охраняемых следственных «подвалов».

Шерше-ля-фам?..

«Вина Косимова и Урозовой в настоящий момент практически доказана, они признались уже по 180 преступным эпизодам, и в недалекой перспективе после оглашения судебного приговора каждый по отдельности будет этапирован на место пожизненного заключения, - сообщает на условиях анонимности источник из силовых органов в Ташкенте, осведомленный в ситуации. «По мне, так лучше таких без суда и следствия…», - добавляет сотрудник.

Как выяснилось в ходе следствия, банда из двух человек, которая в качестве «приманки» в своих преступных деяниях использовала также несовершеннолетнего ребенка, орудовала с весны 2010 года. «Работали» грабители не только в Ташкенте и столичной области (в частности, в Чирчике и Ангрене), но и в ряде других регионов республики. Об этом в процессе дознания рассказали сами задержанные. К тому же при них были обнаружены авиабилеты.

По словам собеседника «Ферганы», преступная «одиссея», державшая в страхе всю страну, длилась целых три года (а не два, как сообщалось в прессе), и только в конце сентября прошлого года, благодаря бдительности одной из пенсионерок (соседки последней жертвы нападения в Чиланзарском районе Ташкента), милиционерам удалось выйти на след предполагаемых грабителей.

Несмотря на то, что прошло уже три месяца после задержания предполагаемых преступников, никто из родственников ни разу не проявил желания навестить их в следственном изоляторе. Двенадцатилетняя дочь Урозовой после 10-дневного участия в следственных мероприятиях была возвращена бабушке и дедушке по матери, на чьем иждивении ей предстоит находиться до совершеннолетия.

«Престарелые родители 37-летнего Косимова из поселка Зангиата до сих пор пребывают в шоке, - продолжает наш собеседник, - и не желают более знать своего сына. - Ведь молодой мужчина - выходец из уважаемой семьи. Его родственники с самого начала были категорически против того, что более трех лет назад он оставил законную жену с тремя малыми детьми и тайком связал свою судьбу с вульгарной и жестокой особой из Янгиюля. Как выяснится позже, Урозова уже тогда в определенных кругах была известна как личность с криминальным уклоном, не раз попадала в поле зрения местной милиции, хотя имела на руках несовершеннолетнего ребенка от первого брака. Все беды сына и свои, в том числе, семья Косимовых связывает с именем этой коварной и бесчестной женщины».

По словам нашего источника, ссылающегося на предположения родителей Косимова, роковую роль в дальнейших криминальных событиях сыграло именно то обстоятельство, что их безвольный и не особо любивший трудиться сын на момент знакомства с будущей избранницей также был безработным. В отчем доме он появлялся лишь изредка, и на любые расспросы родственников относительно времяпрепровождения и занятий отвечал раздраженно и уклончиво.

Последний разбой

Разбойное нападение, совершенное 26 сентября 2013 года на престарелую хозяйку дома №17 на 6-ом квартале столичного Чиланзара Галину Браильчук, о котором сообщила новостная служба Uznews.net, стало последним эпизодом в биографии криминального дуэта.

По словам очевидцев, дерзкое ограбление старой женщины было совершено средь бела дня. В квартиру, где проживала потерпевшая, постучалась девочка лет 10-12, и, как только открылась дверь, со словами «мой Кеша (попугай – авт.) залетел к вам», она побежала в направлении балкона. Ничего не подозревавшая бабушка, разумеется, не могла видеть, что вслед за ребенком внутрь жилища проникли двое взрослых – мужчина и женщина…

Далее – все, как обычно: оглушение жертвы ударами по голове (реже - удушение), связывание рук и ног, заклеивание рта скотчем. В ходе следствия также выяснилось, что большинство пострадавших умирало не из-за травм, а вследствие сердечных и старческих проблем, усугубленных стрессом.

В этом случае пожилой женщине повезло: соседка этажом ниже, решившая «заглянуть на огонек» к подруге, лицом к лицу столкнулась со спешно покидающими ее квартиру посторонними лицами. Она и подняла тревогу по горячим следам, оперативно вызвав милицейские службы на место происшествия.

Обнаружили же преступников благодаря включенному видеорегистратору в салоне одной из припаркованных неподалеку машин. Хотя номерной знак автомобиля, на котором уехали преступники, виден был лишь фрагментарно, зная марку автомобиля и цвет, вычислить его «следакам» уже не составило особого труда.

За три года преступной деятельности Урозовой и Косимова, со слов собеседника «Ферганы», было совершено около 200 нападений на беззащитных пожилых людей, преимущественно, женщин. Более двух десятков преступлений закончились гибелью жертв.

Убийство Проскуряковой – дело рук Урозовой-Косимова?

Сотрудник силовых органов, с которым удалось побеседовать корреспонденту «Ферганы», говорит, что среди почти двух сотен преступлений, что на совести Урозовой и Косимова, по мнению некоторых его коллег, числятся и те, вину за которые уже взвалили на невиновных.

Один из таких - 18-летний житель Ташкента Илья Проскуряков, обвиненный в жестоком убийстве своей бабушки - 63-летней Людмилы Проскуряковой. В преступлении, произошедшем в апреле минувшего года на столичном массиве ТТЗ-2 и якобы раскрытом «по горячим следам», ничего не подозревавшего юношу следователи «повязали» по одному только факту обнаружения отпечатков двух пальцев Ильи на статуэтке, которой ударили пожилую женщину по голове.

Спрашивается: а разве могло быть иначе, если внук практически проживал у своей бабушки и не раз прикасался к предметам быта и интерьера в квартире?!. Не обратило следствие внимания и на то, что в день убийства пенсионерки, 6 апреля, Илья вместе с матерью и сестрой находился у своих родственников в поселке Бинокор Бектемирского района Ташкентской области.

«Железное» алиби Ильи и «бетонные» аргументы не были приняты судом во внимание, и Проскурякова уже на следующий же день после обнаруженного убийства препроводили в Таштюрьму как опасного преступника.

В итоге Илья Проскуряков в свои 18 был осужден на целых 16 лет за предполагаемое убийство родной бабушки! По заявлению его матери, Антонины Проскуряковой, подросток был вынужден подписать признательный самооговор под беспощадным милицейским давлением и пытками.

Парня запугали до смерти, демонстрируя все «прелести» пребывания в камерном аду - таково мнение и узбекских правозащитников. Они убеждены, что местная милиция не заинтересована в поимке настоящих преступников, их задача - избежать портящих отчетность «висяков», то есть, нераскрытых преступлений.

Итог подобных действий правоохранителей более чем предсказуем: высосанные из пальца дела, сфабрикованные материалы и осуждение ни в чем не повинных людей, которые из-за страха карательных акций или физического насилия в отношении к ним или, того хуже, к их близким предпочитают взять чужую вину на себя...

На единственно дозволенном свидании Илья Проскуряков, к примеру, успел рассказать матери многое про чудовищные избиения и пытки, регулярно применяемые к нему и другим арестантам со стороны нелюдей в погонах. На вопрос матери: почему сын оговорил себя, ведь не убивал, - тот выдохнул в сердцах: «Мама, я жить хочу!».

Мать осужденного парня и поныне продолжает тщетно обивать пороги многочисленных инстанций, требуя пересмотра и объективного расследования дела, но до сих пор не получила ни одного вразумительного ответа.

В ноябре Илью уже этапировали в колонию общего режима в Карши, а в начале декабря, по сообщению Uznews.Net, отчаявшаяся и убитая горем женщина отправила письмо на имя президента Узбекистана Ислама Каримова.

Признавать служебные ошибки – запятнать честь мундира?

«Многие считают, что Илья Проскуряков в самом деле не убивал свою бабушку, и это нетрудно было доказать хотя бы после того, как поймали настоящих преступников, - продолжает наш собеседник. – Тем более, что безвинного мальчика осудили в октябре – примерно в то же время, когда были задержаны предполагаемые грабители-убийцы. Достаточно было бы провести пару-тройку очных ставок, чтобы «развязать языки» истинным преступникам и получить ответы на все интересующие следствие вопросы».

Однако, по мнению специалиста, распространенная в узбекских органах правопорядка и дознания порочная практика не позволяет признавать служебные ошибки, которые тут же могут «срикошетить» по должностям, погонам и прочим материальным благам не только «авторов» ошибок», но и целой системы. Логика их самооправдания проста: мол, пусть все остается, как есть, не нужно «ворошить» уже закрытые дела, главное – вовремя отчитаться по преступлению, тем более, когда виновник «признался» сам…

Не пристало сотрудникам столь солидных ведомств заниматься «пустячным» признанием своих ошибок - преступление-де раскрыто по горячим следам: не заставишь же постфактум возвращать награды или премиальные с десятков людей, задействованных в операции!

А тот факт, что благодаря такой судебно-следственной неразберихе ломается молодая судьба – вопрос из разряда неудобно-риторических.

«В условиях перевернутой с ног на голову следственно-судебной системы вряд ли стоит уповать на новое объективное расследование или пересмотр «проскуряковского» дела, - заключает наш анонимный собеседник. – Прежде всего, сами же «большие» чиновники из следственно-надзорных кругов будут делать все от них зависящее, чтобы не потерять свои насиженные места и «кормушки». А такая «мелкая» ставка, как этот мальчишка Проскуряков, в такой большой игре – это сущий пустяк…».

Соб. инф.

Международное информационное агентство «Фергана»

Картина «Гранат»

Резников подал жалобу 26 декабря, прокуратура подтвердила ее получение 7 января. В своем заявлении сын художника пишет, что картина «Гранат» должна храниться в фондах Государственного Музея искусств Узбекистана, а покидать пределы страны может только при наличии разрешения Кабинета Министров республики. Автор жалобы обеспокоен тем, что картина находится в заброшенной и неохраняемой вилле.

Игорь Резников также собирается подать в суд на Музей искусств за то, что не смог сохранить произведение его отца.

«Мой отец гордился тем, что музей купил «Гранат», это было в 1991 году. Я, как наследник авторских прав моего отца, хочу привлечь к ответственности тех, кто выкрал его картину и оставил в таком состоянии», - заявил Игорь Резников после беседы с захватившим в декабре 2013 года женевский особняк Гульнары Каримовой узбекским активистом Сафаром Бекжаном, который и обнаружил картину.

Искусствовед Борис Чухович подтвердил «Озодлику», что музейные картины должны вывозиться из страны только по решению правительства Узбекистана и в сопровождении сотрудников музея.

По словам сотрудника Музея искусств Мирфайза Усмонова, картина «Гранат» была создана в 1990 году и приобретена музеем. С какой формулировкой она была зарегистрирована в книге поступлений музея, «Озодлик» не смог выяснить.

Игорь Резников сообщил, что картина «Гранат» была создана в двух экземплярах, одна хранится у него, в Израиле, а другая должна была находиться в музее.

Художник Лев Резников родился в Минске в 1929 году, переселился с семей в Ташкент в 1938 году. Начиная с 1948 года, живописец Резников - активный участник выставок, проводимых в Узбекистане. В 1960 году окончил Ташкентский Государственный Театральный институт им. Н.Островского, отделение живописи. Картины художника, похороненного в Ташкенте в 2003 году, хранятся в Государственной Третьяковской галерее и Государственном музее искусства народов Востока.

Международное информационное агентство «Фергана»

Картина «Гранат»

Резников подал жалобу 26 декабря, прокуратура подтвердила ее получение 7 января. В своем заявлении сын художника пишет, что картина «Гранат» должна храниться в фондах Государственного Музея искусств Узбекистана, а покидать пределы страны может только при наличии разрешения Кабинета Министров республики. Автор жалобы обеспокоен тем, что картина находится в заброшенной и неохраняемой вилле.

Игорь Резников также собирается подать в суд на Музей искусств за то, что не смог сохранить произведение его отца.

«Мой отец гордился тем, что музей купил «Гранат», это было в 1991 году. Я, как наследник авторских прав моего отца, хочу привлечь к ответственности тех, кто выкрал его картину и оставил в таком состоянии», - заявил Игорь Резников после беседы с захватившим в декабре 2013 года женевский особняк Гульнары Каримовой узбекским активистом Сафаром Бекжаном, который и обнаружил картину.

По словам сотрудника Музея искусств Мирфайза Усмонова, картина «Гранат» была создана в 1990 году и приобретена музеем. С какой формулировкой она была зарегистрирована в книге поступлений музея, «Озодлик» не смог выяснить.

Игорь Резников сообщил, что картина «Гранат» была создана в двух экземплярах, одна хранится у него, в Израиле, а другая должна была находиться в музее.

Художник Лев Резников родился в Минске в 1929 году, переселился с семей в Ташкент в 1938 году. Начиная с 1948 года, живописец Резников - активный участник выставок, проводимых в Узбекистане. В 1960 году окончил Ташкентский Государственный Театральный институт им. Н.Островского, отделение живописи. Картины художника, похороненного в Ташкенте в 2003 году, хранятся в Государственной Третьяковской галерее и Государственном музее искусства народов Востока.

Международное информационное агентство «Фергана»

Турбина Сангтудинской ГЭС-2 остановлена по техническим причинам, но проблема может быть решена после того, как компания «Барки точик» начнет выплачивать свой долг, сообщает Озоди (таджикская служба Радио Свобода) со ссылкой на высокопоставленного источника в посольстве Ирана.

Напомним, что ГЭС «Сангтуда-2» - совместный ирано-таджикский инвестиционный проект, в котором доля Ирана составляет 180 из 220 млн долларов, затраченных на сооружение ГЭС мощностью двух агрегатов 220 МВт. В рамках межправительственного соглашения ГЭС в течение 12 лет будет находиться в собственности Ирана, после чего владельцем станет таджикская сторона. ГЭС строит иранская компания «Сангоб».

Восьмого января в офисе компании на улице Нисормухаммад (бывшая Чехова) города Душанбе никого из служащих не было, охранник сказал, что вот уже неделю никто не приходит в офис, потому что ГЭС не работает. Однако пресс-секретарь компании «Барки точик» опроверг его слова, заявив, что турбина «Сангтуда-2» работает и дает электричество. Он не стал комментировать нынешнюю ситуацию на ГЭС.

По данным «Озоди», энергохолдинг «Барки точик» задолжал «Сангтуде-2» $28 млн, каждый месяц этот долг увеличивается на $2 млн. Между тем, сокращение производства электроэнергии в условиях энергетического кризиса в зимний период станет причиной ужесточения введенного в стране лимита электроэнергии на 10-15 процентов.

Напомним, что в феврале 2013 года Тегеран потребовал от таджикской стороны выплатить долг в $12 миллионов до приезда в Таджикистан президента Ираны Махмуда Ахмадинежада, который намеревался принять участие в официальном открытии второго агрегата «Сангтуды-2». Однако визит не состоялся, а второй агрегат, который, как утверждают в посольстве Ирана в Таджикистане, был готов к запуску еще в феврале, до сих пор не введен в эксплуатацию.

Таджикистана в $40 миллионов, будет находится 12 лет под контролем Ирана.

Тем временем, в начале декабря 2013 года Налоговый комитет арестовал расчетные счета ОАО «Сангтудинская ГЭС-1» - из-за налоговой задолженности в размере порядка 52 млн сомони (свыше $10,8 млн). В министерстве энергетики и водных ресурсов Таджикистана пообещали не допустить остановки работы ГЭС, и вскоре стороны подписали договор о погашении налоговой задолженности предприятия, что позволило гидроэлектростанции продолжать свою работу.

Международное информационное агентство «Фергана»

9 января 2014 года в областном суде Чуйской области должен был состояться очередной судебный процесс по делу Махамата Бизурукова. Напомним, что 27 февраля 2013 года, Верховный суд КР отменил решение суда второй инстанции о пожизненном лишении свободы Бизурукова и направил дело на новое рассмотрение в Ошский областной суд.

Сразу после этого адвокат Бизурукова Динара Медетова подала ходатайство о рассмотрении дела в Чуйской области (на севере страны), в связи с тем, что во время рассмотрения дела на юге страны подсудимые и их адвокаты подвергались нападениям. Напомним, что избивали адвокатов и в Верховном суде.

Полная история дела Бизурукова доступна здесь.

Как рассказал «Фергане» сотрудник Правозащитного центра «Кылым-Шамы» Рыспек Амадалиев, который присутствовал сегодня на суде в качестве наблюдателя, сегодняшнее заседание было перенесено на 10 января, так как подсудимого Бизурукова по неизвестным причинам не смогли доставить в зал суда. Также он поведал и об очередном нападении на адвоката подсудимого.

«Со стороны Бизуруковых на суде присутствовали два его адвоката: Динара Медетова и Кубан Жороев, их общественный защитник Дина Иващенко и я. Мать и сестра Бизурукова не стали даже заходить на суд, опасаясь за свою безопасность. Потерпевших было 17 человек: пять женщин, среди которых мать якобы убитого Бизуруковым парня - Дилбар Кочконова и 12 мужчин. Из зала суда мы вышли вместе с Динарой, за нами выбежала Кочконова и набросилась на Динару. Я встал между ней и Динарой, тогда Кочконова переключилась на меня и начала бить. Тут уже из зала вышли остальные люди и так получилось, что они оттеснили меня от Динары и продолжали бить. Я лично видел, как Кочконова ударила Динару по лицу. Я смог прорвать толпу, схватил Динару за руку и мы выбежали на улицу, поймали такси и уехали. А в это время толпа перекинулась на Дину, они таскали ее за волосы, расцарапали лицо и разбили верхнюю губу», - рассказал Амадалиев. .

Сейчас Амадалиев вместе с избитыми женщинами находится в ГУВД Бишкека. Они будут писать заявление на имя его главы столичного милицейского управления Мелиса Турганбаева с просьбой принять меры в отношении «потерпевших», а также обеспечить безопасность во время судебных процессов. Какие меры примет глава ГУВД, можно будет узнать уже завтра, во время очередного засдания.

«Фергана» продолжает следить за развитием событий.

Международное информационное агентство «Фергана»

Мухтар Аблязов. Фото РИА Новости

Мухтар Аблязов был задержан 31 июля во Франции близ города Канн. Выдачи беглого банкира добиваются Казахстан, Россия и Украина. Однако, как сообщает РИА Новости, соглашения об экстрадиции между Казахстаном и Францией нет.

Бывший глава казахстанского банка БТА обвиняется в хищении $6 млрд. В Казахстане ему грозит до 13 лет тюрьмы с конфискацией имущества. Аблязов отвергает выдвинутые против него обвинения, которые, по его словам, были сфабрикованы, чтобы лишить его заработанных средств и устранить его как соперника президента Казахстана Нурсултана Назарбаева.

Адвокат Аблязова сообщил, что намерен подать апелляцию.

Напомним, что 16 февраля 2012 года Высокий суд Лондона признал Мухтара Аблязова виновным в неуважении к суду и приговорил его к 22 месяцам тюрьмы. В тот же день Аблязов спешно покинул Лондон, выехав на автобусе во Францию.

Международное информационное агентство «Фергана»

Одна из основных социальных проблем Бишкека, да и всего Кыргызстана, – нехватка детских садов. По данным, которые общественному объединению «Многоквартирный дом» предоставила мэрия Бишкека, в столице живут 108 тысяч детей дошкольного возраста, а детсады посещают всего лишь 27 тысяч. При этом имеющееся количество дошкольных учреждений рассчитано всего на 12 тысяч детей, то есть, налицо перегруженность детсадов более чем в два раза. Оставшиеся 80 тысяч детей, - это восемь дивизий или восемь средних микрорайонов, - лишены законной возможности посещать детсады и получить должное дошкольное образование.

«Согласно Конституции, граждане имеют право на доступ к образованию, в том числе и к дошкольному. Вся ответственность за сложившуюся ситуацию лежит на госорганах, именно они являются причиной ухудшения положения с детсадами», - считает глава «Многоквартирного дома» Калича Умуралиева.

По ее словам, власти используют детсады не по назначению. Например, в зданиях дошкольных учреждений расположены налоговые инспекции Октябрьского и Ленинского районов киргизской столицы. Налоговая Первомайского района тоже находилась в здании детсада, но оно сгорело. И хотя по назначению земельного целевого участка на том месте должен был быть построен детсад, этот участок уже дважды выставляли на торги под строительство многоквартирного дома.

Прибыль важнее образования?

«Понимаете, чтобы построить детсад, надо вложить в это деньги, а чтобы построить коммерческое жилье на условиях долевого участия - ничего вкладывать не надо, зато можно получить хорошую прибыль», - объяснила ситуацию Умуралиева.

Однако, продолжает собеседница «Ферганы», в законе о приватизации говорится, что все социальные объекты должны использоваться по целевому назначению. «А этого нет. Вот в таких случаях, я считаю, и должна применяться такая мера, как национализация».

Умуралиева признала, что сейчас, фактически, в городе не осталось земли для строительства инфраструктурных объектов – все они отданы под строительство коммерческого жилья. Остается вернуть приватизированные здания детсадов - любыми путями.

«Согласно советскому проекту детальной планировки Бишкека, в 10-м микрорайоне должно было быть несколько детсадов в соответствии с количеством проживающих. Количество проживающих увеличилось, а число садов не выросло. На том месте, где должен стоять детсад, строится коммерческое жилье. То же в разных районах Бишкека. И мы не можем добиться ответа, по какому плану меняется целевое назначение объектов. Мы бы даже не возражали, если бы на месте детсадов строили социальное жилье для врачей и учителей. А мы проверили: там строят элитное жилье, один квадратный метр которого стоит минимум $850. Кто может купить хотя бы 50 метров этого жилья? Явно не учителя и врачи», - посетовала Умуралиева.

Ранее «Фергана» уже рассказывала о проблеме застройки Бишкека. А «Многоквартирный дом» выявил, что под незаконную продажу земли было изменено законодательство страны.

На празднике в детсаду села Джал Сокулукского района. Фото Kg.undp.org

«Нормы, которые предполагали ответственность чиновников за должностные преступления, убраны. То есть можно дать разрешение на незаконную, по сути, постройку (как это делается с землями под детсады) и тебе ничего за это не будет. Раньше была статья, где было сказано, что срок исковой давности не распространяется на защиту своей собственности. Даже ее убрали. Теперь срок исковой давности на должностные преступления и защиту своей собственности составляет три года. Например, мы узнали, что наш придомовой участок был продан еще восемь лет назад, без нашего ведома, но иск подать мы уже не можем. Или прокуратура подает исковое заявление о возврате детсадов, которые были незаконно приватизированы, но сроки исковой давности тоже истекли», - поясняет Умуралиева.

Немаловажно, что у застройщиков есть все разрешительные документы на строительство элитного жилья. Вопрос в том, законна ли была выдача этих разрешительных документов? «Вот здесь и зарыта собака: все документы выданы в нарушение законодательства. Например, мы начинаем выяснять, насколько законно предоставление того или иного земельного участка в аренду, и выявляем, что оно противоречит земельному кодексу и ряду других законов».

«Да даже без законов - рассмотрим ситуацию логически: в каждом микрорайоне должны быть школа, детсад, детская площадка. Есть ли это в достаточной мере? А чтобы люди не поняли, что им принадлежит, Бишкекглавархитектура и Госстрой уничтожают, фальсифицируют документы советской эпохи. У нас есть акт о предоставлении придомового земельного участка в бессрочное пользование. Там в русском варианте документа слово «бессрочное» замазано, а в киргизском варианте его не замазали, видимо, человек, который это делал, языком не владел. О чем это говорит? Даже сфальсифицировать нормально не могут».

Об этих проблемах Калича Умуралиева говорила 9 декабря 2013 года на парламентских слушаниях на тему земельных и жилищных вопросов. «Что нам ответили? Депутаты сказали, что будут работать, а прокуратура - что будет «копать». Не знаю, как будет «копать» прокуратура, но застройщики копают лучше, весь город уже раскопали», - говорит собеседница «Фергвны».

Вдвое меньше, чем в советское время

То, что детсадов катастрофически не хватает, не подлежит сомнению. С вопросом о том, как решают эту проблему власти, «Фергана» обратилась в министерство образования Киргизии. Главный специалист управления школьного и дошкольного образования министерства образования Александра Исаева сообщила, что общее количество детей от 0 до 6 лет составляет 880.500, от шести до семи лет - 102 тысячи. То есть общее количество детей дошкольного возраста в стране – 982.500. Из них детсады посещает лишь 15,3 процента.

Исаева заверила, что ежегодно охват детей дошкольным образованием увеличивается на 0,8 процента за счет открытия общинных детсадов или расположенных в приспособленных помещениях.

«Охват детей дошкольным образованием в 2003 году составлял 6,2 процента, в 2013 - уже 15,3 процента, в 2014 мы прогнозируем рост до 15,7-15,9 процента, - приводит цифры специалист. - Проблем, из-за которых дети не охвачены дошкольным образованием, много. Это и нагрузка на бюджет, нехватка помещений, педагогов. Задача министерства - хоть как-то подготовить детей к школе, чтобы дать всем единые стартовые возможности, чтобы каждый ребенок был социально адаптирован».

Для решения проблемы министерство разработало программу по подготовке к школе. Но она рассчитана лишь на детей в возрасте от 5,5 до 7 лет. В 2013 году эту программу прошла 101 тысяча дошкольников.

«Ежегодно мы расширяем программу, в 2006 году она составляла 100 часов и внедрялась только в пилотных школах. В 2013 году продолжительность программы была увеличена до 240 часов, она охватывала всех детей от 5,5 до 7 лет. Программа предполагала занятия с учителями в специально оборудованных классах по три часа в день в течение трех месяцев. В 2014 году будет введена пилотная годовая программа», - рассказала Исаева.

Для большинства дошколят Кыргызстана детсады недоступны. Фото Unhcr.org

Начальник управления дошкольного и школьного образования министерства образования Марат Усеналиев сообщил «Фергане», что сейчас в стране зарегистрировано лишь 819 дошкольных учреждений.

«В эту цифру входят государственные (финансируются через республиканский бюджет), муниципальные (находятся в крупных городах на местном бюджете) и общинные (софинансирование со стороны и родителей и государства: зарплату выделяет муниципалитет, питание оплачивают из родительских средств) детские сады. Еще около 15 процентов детей ходят в частные сады, после чего, чаще всего, идут в частные школы, поэтому в нашу статистику они не входят», - рассказал Усеналиев.

На вопрос, в чем основные причины ограниченного доступа детей к дошкольному образованию, Усеналиев ответил, что главная - это, конечно, нехватка детсадов.

«До распада СССР у нас насчитывалось более 1700 детсадов, после - их осталось всего 400, вот такой был спад. Да, сады приватизировали. Потом была организована комиссия по возврату дошкольных учреждений - во главе с Генпрокуратурой и Фондом госимущества. Сегодня дошкольные учреждения, которые не перешли в частную собственность, согласно закону, постепенно возвращают городу. Количество садов увеличено до 819. Но этого мало, поэтому министерство и вводит дошкольную подготовку, в которой было задействовано 1250 школ по всей стране», - пояснил Усеналиев.

Он подтвердил, что существующие дошкольные учреждения переполнены. «Но эта проблема касается только больших городов - Оша и Бишкека, и ее причина – внутренняя миграция. В остальных городах у нас все по стандартам, и родители с удовольствием отдают ребят в детсады», - заверил Усеналиев.

С вопросом, как государство решает проблему приватизации детсадов и постройки новых, «Фергана» обратилась к пресс-секретарю Государственного агентства архитектуры, строительства и жилищно-коммунального хозяйства при правительстве Кыргызстана Азизе Масимовой. Она ответила, что в 2013 году за счет бюджета в стране был построен один детсад, а в 2014 планируется сдать еще шесть.

Екатерина Иващенко

Международное информационное агентство «Фергана»