Аркадий Дубнов: «Афганцы терпят вооруженных иностранцев на своей земле. Но уже с трудом»
2009-06-01 20:31 Записала Мария Яновская

На фото: Аркадий Дубнов надевает бронежилет

Миссия США в НАТО регулярно приглашает в Афганистан западных журналистов, чтобы продемонстрировать, как и что именно делается в рамках программы обеспечения безопасности в Афганистане. В мае этого года по маршруту Кабул – Кандагар – Бамиан – Кабул отправились шестеро европейских журналистов из Австрии, Бельгии, Словении, Исландии, Грузии и России, по одному человеку от каждой страны.

От России с натовцами ездил международный обозреватель газеты «Время новостей», эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов. Его рассказ об увиденном записала шеф-редактор "Ферганы.Ру" Мария Яновская.

Американцы отвечали за нашу безопасность, поэтому без бронежилета, каски и сопровождающего офицера мы и шагу ступить не могли. Не мы выбирали, что именно нам смотреть, не мы определяли программу поездки. Так, например, в город Кандагар мы так и не попали, ограничившись посещением военной базы. По мнению американцев, поездка в город, который находится всего в двадцати пяти километрах, была бы опасной. Но и того, что мы увидели, оказалось достаточно, чтобы понять некоторые вещи.

Мне было интересно, насколько серьезно американцы и западная коалиция верят в то, что им удастся освободить Афганистан от антизападных настроений и от готовности взращивать у себя террористическую психологию. Афганская готовность мстить американцам и Западу привела к тому, что в конце 1990-х талибы приютили у себя Аль-Каиду, и терпеть почти восемь лет на своей земле вооруженных иностранцев - совершенно не характерно для афганцев.

Афганский пейзаж. Провинция Бамиан

Мне кажется, что близка точка бифуркации – критический момент, когда все может полететь в тартарары. Взрыв может случиться гораздо быстрее, чем представляется издалека. Подавляющее большинство тех, кто входят в состав западной коалиции, международных сил содействия безопасности – ISAF (МССБ) - работают честно. Все эти люди заключили контракты, и будучи людьми западной психологии, они, безусловно, соблюдают все условия, указанные в контракте. Но отдают ли они себе отчет в том, что случится в этой стране после того, как срок их контракта закончится? Вряд ли. Возможно, они просто верят в то, что все будет хорошо, - а каким образом, за счет чьих и каких усилий, - их заботит уже меньше. Это будет работа тех, кто придет после них.

Мне показалось это странным. Тут, возможно, сказывается, советское воспитание. Я понимаю, как работали в Афганистане советские специалисты: за небольшие деньги (по сравнению с теми деньгами, которые получают американцы), но с верой в то, что они помогают братскому народу. К этой убежденности можно относиться снисходительно, к тому же я не знаю, как тогда афганцы относились к советским людям и к советской помощи. Но даже если отношение это было не очень хорошим, то сегодня – я это увидел, - афганцы вспоминают о том времени с ностальгией и благодарностью. Где бы я ни оказывался, мне встречались люди, которые говорили по-русски: они или работали в СССР, или учились у нас, - и каждый раз я обнаруживал теплый и смущавший меня напор эмоций при воспоминаниях о том времени. Люди повторяли: «Почему вы тогда ушли?»

В этом доме возле военной базы в Кандагаре жили когда-то "шурави"

Я и сегодня в Кабуле вижу жилые кварталы панельных пятиэтажек, построенные шурави (советскими), наши железные качели для детей, которые и сегодня стоят во многих дворах даже в Москве. Я понимаю, что тогда за небольшие средства мы делали довольно много. И стоимость работы советских специалистов была, может, такая же, как и стоимость афганских специалистов, - или на полпорядка выше. С тех пор себестоимость афганского труда и афганских специалистов остались теми же, а стоимость работ, которые проводит Запад, увеличилась на несколько порядков.

Клубника и виноград вместо опиума

Нас привезли на агроферму, которая уже два года существует и развивается с помощью специалистов из USAID (Американского агентства по международному развитию). Ферма занимает несколько гектаров земли на окраине Кабула, раньше там вообще ничего не было, просто заброшенная земля… Там много чего выращивают, но меня поразила клубника. Под нее выделено соток пятнадцать, а может, и тридцать… Было странно видеть в Афганистане клубнику: я езжу в эту страну с начала 1990-х годов, но ни разу не видел эти ягоды даже на базарах. Афганистан - горная страна, там очень трудная для работы земля, которая требует большого вложения сил, средств и времени. Я спросил, куда идет клубника, выращенная на ферме. «В отели», - ответили мне.

Афганцы выращивают клубнику

Знаменитый афганский изюм много лет назад был предметом экспорта, и вот теперь американцы заново приучают афганцев выращивать виноград, учат на этой ферме, как нужно поднимать от земли лозу…

Эта ферма – единственная в кабульском регионе. Она призвана научить афганцев передовым технологиям в сельском хозяйстве, а в перспективе – сделать так, чтобы вырастить виноград им было бы интересней, скажем, чем опиумный мак. Американцы пытаются научить афганцев торговать так, чтобы это заинтересовало конечного потребителя, а не посредников, и учат афганцев общаться между собой: как говорят западники, афганцы не доверяют друг другу, им нужен посредник, который бы смог их соединить, чтобы они сами передавали друг другу опыт и новые технологии.

Люди, которые там работают, вызывают уважение. Американцы вкладывают средства, вводят новые технологии – и учат афганцев работать. В отличие от русских, которые все делали сами, американцы только патронируют. Хочется верить, что у американцев что-то получится, хотя выглядит это все немного фантастично. С афганцами, с их культурой нужно работать очень долго, чтобы привить западную манеру работать, и насколько хватит терпения у афганцев и выдержки у американцев, - я не знаю.

Автор статьи – на фоне советской техники, оставленной в Афганистане

Если усилия Запада будут не напрасны, если у Запада хватит финансовых средств и политической воли, то лучшее, что может случиться с Афганистаном, - он станет похож на нынешнюю Индию, где есть миллионы нищих или бедных людей, - и есть довольно серьезный средний класс, с хорошим образованием, хорошей работой и зарплатой. И разрыв между этими двумя слоями огромен. Наверное, такова судьба всех стран третьего мира. Но у меня не хватает оптимизма, чтобы именно так увидеть будущее Афганистана, потому что афганцы воспринимают сегодняшнюю ситуацию как оккупацию.

Оккупанты, а не помощники

Я поговорил с афганцем, который работал на этой агроферме финансовым менеджером. Ему на вид было лет пятьдесят, когда-то он учился в Краснодаре и сегодня с большим теплом вспоминает и годы учебы, и русских девушек. Он рассказал мне, что получает 1500 долларов в месяц. Это было поразительно. «Да, я понимаю, что для Афганистана это очень много», - кивнул он. «Это и для Москвы сегодня немало», - я тоже кивнул. Он выглядит, как один из будущих представителей этой «белой кости» среди афганцев, он многим обязан американцам, - и при этом тоже говорит о сегодняшней оккупации.

Интересно, что и советское присутствие афганцы тоже воспринимали как оккупацию. Полицейский, майор, которому тоже за пятьдесят, на тяжелой смеси русских и английских слов, которые он с трудом припоминает, говорит мне: «Зачем вы ушли? Да, мы с вами дрались, но зачем вы ушли? Ведь вместо вас пришли американцы!» - «А если американцы уйдут?» - спрашиваю я. «Ой, бардак будет», - отвечает другой офицер, что помоложе.

Мне это было удивительно. Они понимают, что будет бардак, но при этом хотят, чтобы американцы ушли. Обдумать ситуацию, а потом реагировать, - наверное, не в их характере. Сначала у них эмоции. А может, им приятно думать о себе как о гордом народе, который любое иностранное присутствие на своей земле воспринимает не как помощь, а как оккупацию.

Солдаты афганской национальной армии

Армия, полиция, чиновники

Доверие людей к власти в Афганистане еще не вызрело. Оно даже у нас не вызрело, а уж там тем более. Законопослушание, уважение к государственным институтам, даже сама государственная идея – все это еще очень слабо развито. Для Афганистана гораздо важнее принадлежность представителя власти к тому или иному этническому клану, смотрят, пуштун ли он, или узбек, или таджик, или хазареец. Есть и конфессиональные различия: хазарейцы - шииты, остальные – сунниты.

Но это не уникальная ситуация, то же самое происходит в Таджикистане, Пакистане, в Индии. И тут американцам предстоит большая работа, они много сил прилагают для «выпестывания» институтов государственной власти: армии, полиции, чиновничества. Пытаются наладить систему здравоохранения – а это даже сложнее, чем выстроить армию. В Афганистане высокая материнская смертность, потому что мужья запрещают женам обращаться к врачам, женщины рожают дома. На строительство афганской армии тоже уходит много денег, она замечательно экипирована. НАТОвские генералы демонстрировали нам сетевой график увеличения афганской армии, план ее комплектования. Через несколько лет в Афганистане будет 130-тысячная армия.

Запад ставит на строительство афганских государственных институтов, которые и делают государство – государством, а власть – властью. И что-то им удается. Около 60 процентов операций против талибов сегодня проводится силами афганской армии и полиции. Американцы отмечают, что афганцы, часто не советуясь с ними, сами меняют и реорганизуют свою систему безопасности: «Мы очень рады, что они (афганцы) самостоятельно принимают решения. Иногда это приводит к несогласованности действий, но мы не обижаемся, потому что это развивает афганскую самостоятельность». Кстати, совместная комиссия, созданная после бомбардировки провинции Фарах, утверждает, что это местные власти попросили срочной помощи американской авиации. Как все было на самом деле, проверить очень сложно.

Афганский поливальщик

Талибы

Американская армия стоит везде, во всех провинциях – даже в тех, которые, как пишут, «контролируются талибами». Но американцы сидят на своих базах. Утром они выезжают за пределы базы, патрулируют – а после 14 часов вы их на улицах не увидите. Мы были в Кандагаре – это провинция, соседствующая с Гельмандом. После двух часов дня обстановка там такая, что как правило, иностранцам лучше не выходить за пределы базы, это опасно: могут подстрелить, могут взять в заложники. Если в Кабуле на улицах можно увидеть женщин, причем часто, - с открытыми лицами, - то в Кандагаре женщин на улицах нет, это исключительный случай. А если она выходит – то с полностью закрытым лицом.

И в южных провинциях с безопасностью не станет лучше, пока там находится западный контингент. На мой взгляд, это тупик. И чем ближе президентские выборы, тем сильней угроза терактов. Когда мы приехали в Кандагар, в армейский госпиталь привезли несчастного десятилетнего мальчишку, изуродованного, перебинтованного, - он оказался в толпе афганских солдат, когда в ней подорвал себя смертник. Тогда было ранено двадцать пять человек, шестнадцать погибло. Отец мальчика рассказал, что в той толпе погибли трое из его семьи.

Если говорить о талибах как о пуштунах, то с ними воевать бессмысленно – и бессмысленно говорить о победе над Талибаном, как невозможно говорить о победе в гражданской войне. В любом случае, это потеря для нации.

Афганская женщина

Но если говорить о талибах как о «диких гусях», о «наемниках», - а на стороне Талибана воюют арабы, чеченцы, узбеки, даже боснийцы, - да, их можно победить и изгнать из страны. Такая победа возможна – но сразу возникнет новая опасность. Это люди определенной профессии, им нужно где-то воевать. Они могут уйти в Среднюю Азию. Это можно прогнозировать – но в любом случае, можно говорить о решении такой афганской проблемы военным путем.

Однако с талибами-афганцами, которых невозможно изгнать с их же земли, нужно и должно договариваться, и американцы – как и многие люди в афганском правительстве, - постепенно к этому приходят. И журналисты, и правозащитники, и эксперты говорят о необходимости переговоров.

Если местные пуштуны пойдут на компромисс, они станут участвовать в обеспечении безопасности и в отторжении пришлых. И если в новой американской стратегии заложена эта возможность – то да, можно говорить о перспективе.

Но когда спрашиваешь американских генералов, как они относятся к переговорам с талибами, - они отвечают очень четко: «Никак. Это не наше дело, это внутренние дела Афганистана. Мы лишь обеспечиваем безопасность работы правительства, остальное – дело политиков». Но когда случается Фарах или Герат (в этой западной провинции во время налета американской авиации в прошлом году погибло около девяноста человек), - правильные теоретические установки американцев теряют свою ценность. Антиамериканские настроения растут – тем более что всегда найдутся те, кто ненавидит Запад и кто этому антиамериканизму готов способствовать.

Под крылом самолета - Гиндукуш

База – дом родной

На базе в Кандагаре американцы чувствуют себя как дома. База полна мелких магазинчиков, где можно купить сувениры, даже киргизские меховые шапки, технику, в том числе мощные мобильники по 800 долларов, все необходимое и даже лишнее. Много кафешек, есть и сетевые «Пицца-хат» или «Бургер-кинг». Wi-Fi везде, садишься где хочешь с ноутбуком – они тоже у всех есть – и разговариваешь по скайпу, переписываешься с друзьями. Солдаты, я видел, задумчиво рассматривали сайты с фотографиями девушек. В центре базы – большие площадки для игры в бейсбол, для хоккея с мячом.

Едят они в роскошной столовой – ей могут позавидовать в любом нашем министерстве. Фрукты, овощи, мясные и рыбные блюда, любые закуски и десерты – набираешь все, что хочется. Бесплатно, чисто, быстро. Огромный выбор напитков, разных чаев, кофе.

Я даже представить себе не могу, чтобы у нас появился похожий военный лагерь, даже для контрактников. А тут – все вооружены, все точно знают свою работу, но когда свободное время – идут в кафе, звонят домой, занимаются спортом. На базе много женщин, все ходят с автоматами – но в шортах и майках. По вечерам в местных клубах – их тоже довольно много на базе - что-то вроде дискотек или концертов, самым веселым считается «датский уголок». Я вечером решил посидеть в кафе, взял безалкогольное пиво – алкоголь на базе запрещен. Меня обслуживала официантка из Боснии, работающая по контракту. Афроамериканцы устроили концерт, играли кантри.

Афганистан. На базе в Кандагаре

Даже для тех афганцев, которые лояльны к западному контингенту и работают на базе, все это довольно странно и слишком чужеродно, чтобы с этим можно было свыкнуться. При этом жизни афганцев, сотрудничающих с американцами, угрожают, лишь они выйдут за пределы базы, поэтому они стараются засветло завершить свои дела, закрыть магазинчики – и спешат домой.

Очевидно, что долго такая ситуация продолжаться не может. Американцы не намерены ассимилироваться, и не задумываются, как их поведение воспринимается извне. Им все равно, где работать: в Сомали, в Афганистане или в Индонезии. Куда бы они ни поехали по контракту, они точно знают, какая их будет ждать еда, какой распорядок работы и какие условия. Они знают, что честно выполнят свою, очень конкретную, работу – и уйдут, и думают, что одного этого вполне достаточно, чтобы афганцы относились к ним с уважением и пониманием.

В честь всех канадских военных, погибших и раненых в Афганистане. Мемориал на базе в Кандагаре

То, что ситуация намного сложнее, понимают политики из Госдепа или из USAID. Наверное, Барак Обама тоже видит, что долго так продолжаться не может – и поэтому решил закончить эту войну. Думаю, что это произойдет в период его первого президентства, до выборов в 2012 году. Обама вряд ли захочет, чтобы тема Афганистана звучала во время его второй предвыборной компании.

И большой вопрос – как американцы будут выходить из Афганистана и будут ли им мешать.

А пока на базу в Кандагаре время от времени падают самодельные, примитивно сделанные ракеты.

Записала Мария Яновская. Фото © А.Дубнова

Кыргызстан: МВД обнародовало официальную версию причин срыва курултая оппозиции
2009-06-04 10:59 ИА Фергана.Ру

4 июня пресс-служба МВД Кыргызстана распространила официальную версию событий 31 мая, когда в городе Балыкчи Иссык-Кульской области был сорван курултай оппозиции.

Напомним, что запланированный на 31 мая в Тюпском районе курултай оппозиции по обсуждению политической ситуации в стране и подготовки к предстоящим президентским выборам, был перенесен в город Балыкчи после того, как двоих лидеров оппозиции - Болота Шерниязова и Омурбека Текебаева - задержала милиция.

Однако в Балыкчи курултай был сорван группой неизвестных, которые потребовали от оппозиционеров покинуть пределы Иссык-Кульской области и не «баламутить народ».

Согласно пресс-релизу МВД, местные органы власти отказали оппозиции в проведении курултая «из-за категорических протестов и возмущения жителей и активов» населенных пунктов, в которые были разосланы уведомления оппозиционеров о намерении провести свою акцию.

В свою очередь, правозащитники заявляют, что местные органы власти нарушили Конституцию страны, они не имеют права отказывать в проведении какой-либо акции, а если не хотят этого, то должны обратиться в суд, а не запрещать оппозиции проводить курултай.

Задержание Болота Шерниязова МВД объясняет тем, что он вместе с депутатом парламента от Социал-демократической партии К.Кадыровым прибыл в отделение внутренних дел Тюпского района, где оба «вели себя неадекватно, устроили скандал, оскорбляли сотрудников и руководство ОВД, угрожая тем, что они через два дня будут сняты со своих должностей».

Омурбек Текебаев, по версии МВД, был задержан из-за того, что его водитель не подчинился требованию инспекторов ГАИ остановиться, после чего на его автомашину поступила ориентировка и она была задержана.

Оппозиция заявляет, что ее лидеры были выпровожены из Иссык-Кульской области под конвоем сотрудников милиции и ГАИ. А МВД в своем пресс-релизе утверждает, что эскорт был выделен оппозиционерам в целях обеспечения их личной безопасности, «так как в их обращениях и уведомлениях усматривалась просьба оградить оппозицию от нападок отдельных граждан и обеспечить общественную безопасность во время их пребывания на территории области, потому что на их присутствие местное население реагировало неадекватно».

В пресс-релизе МВД также отвергается факт нападения на депутата парламента К.Кадырова, о котором парламентарий сообщал ранее.

3 июня в Бишкеке оппозиционные лидеры провели пресс-конференцию, на которой заявили, что действия людей, которые сорвали оппозиционный курултай 31 мая, координировали местные органы власти. Оппозиционеры сказали, что намерены обратиться в суд и прокуратуру с требованием привлечь к ответственности администрацию Тюпского района и города Балыкчи.

В сегодняшнем интервью BPC глава Института стратегического анализа и оценки при президенте Сергей Масаулов косвенно признал вину местных органов власти в произошедшем, назвав инцидент 31 мая в городе Балыкчи «административным безобразием» местных властей.

«Лично я воспринял произошедшее как подрыв интересов кандидата в президенты от власти. Очевидно, что для центральных властей не было никакого смысла идти на такие меры. Какой смысл подавлять желание граждан провести курултай? Это же безобидное мероприятие, пусть люди собираются и обсуждают интересующие их вопросы», - сказал Сергей Масаулов.

Узбекистан: Активисты призывают мир к бойкоту узбекского хлопка
2009-06-04 11:45 ИА Фергана.Ру

Активисты Узбекистана распространили 4 июня обращение, в котором призвали мировую общественность к бойкоту узбекского хлопка, поскольку, как написано в письме, «только бойкот может заставить режим Каримова остановить практику принудительного детского труда».

Письмо, которое подписали 47 человек, направлено в ЕС, администрацию США, компаниям, импортирующим хлопок, текстиль и хлопчатобумажные изделия; Международному исполнительному комитету по хлопку; Бременской хлопковой бирже; Гдыньской хлопковой ассоциации; Всемирному банку; Азиатскому банку развития, Совету и комитетам ООН по правам человека, Международной организации труда (МОТ), ЮНИСЕФ, Европейскому банку реконструкции и развития и адресовано правительству, гражданам Узбекистана и всем, кто болеет за права человека в этой стране.

В обращении отмечается, что несмотря на ратификацию конвенций МОТ, в Узбекистане по-прежнему используется принудительный детский труд. «По разным независимым оценкам, от 1.6 до 2.5 миллионов детей в возрасте от десяти до пятнадцати лет, а также десятки тысяч студентов и госслужащих ежегодно в принудительном порядке отрабатывают на хлопковых полях по два осенних месяца. На этот период государство закрывает школы, и дети под присмотром учителей собирают хлопок без выходных, полный рабочий день. Они трудятся на полях, обработанных химикатами. Никто не спрашивает детей и родителей, хотят ли они работать на полях, а за невыполнение установленной государством нормы сбора хлопка, они подвергаются публичному унижению или избиению. Детский труд не является результатом инициативы их семей, а организован местными органами власти по прямому указанию центрального правительства. Несмотря на очевидность проблемы, власть публично отрицает факт массовой эксплуатации детей и свою причастность к этому явлению. Правительство ссылается на принятые законы, запрещающие использование детского труда. Однако для тех, кто знаком с повседневными реалиями Узбекистана, этот аргумент является неубедительным и даже смехотворным», - говорится в обращении.

Активисты отмечают, что прибыль от хлопкового экспорта не доходит до производителей, а концентрируется в руках узкой правящей группировки; кредиты Всемирного и Азиатского банков не привели к реформам. «В 2001 году Всемирный банк выделил кредит размером 36 миллионов долларов США для поддержки реформ в аграрном секторе Узбекистана, - говорится в обращении. - Несмотря на то, что цели того кредита не были достигнуты (хлопковый сектор так и остался сверх-централизованным сектором, где господствуют командные методы управления), в феврале 2009 года Всемирный банк вопреки всякой логике опять выделил Узбекистану кредитную линию в размере 67.96 миллионов долларов США. К сожалению, все эти вливания не приводят к реальным реформам в аграрном секторе, а только создают почву перекачки долларовых вливаний в руки узкой правящей группировки».

Активисты призывают международные финансовые институты воздержаться от выделения Узбекистану агро-кредитов до тех пор, пока не начнутся реальные реформы.

Авторы письма заявляют, что все подписанные и даже ратифицированные Узбекистаном международные документы в области прав человека «так и оставались пустыми обязательствами, ничего не меняющими на практике». «Нас удивляет и возмущает то, что некоторые официальные лица на Западе квалифицируют подписание этих документов как «прогресс». Всерьез воспринимать эти обязательства узбекского правительства уважать права человека может только наивный или тот, кто желает оставаться в заблуждении», говорится в обращении.

Утверждая, что «правящий режим в Узбекистане способен на уступки только под реальным давлением международной общественности», активисты заявляют, что «на сегодняшний день нет более эффективного средства убедить узбекский режим прекратить практику эксплуатации детского труда, чем угроза бойкота узбекского хлопка». Призывы к такому бойкоту уже звучали в ноябре 2007 года и в январе 2008 года.

Корень проблемы активисты Узбекистана видят в том, что «реформы в хлопковом секторе не доведены до конца. Фермеры, сменившие колхозы, по-прежнему лишены свободы и права выбирать, что им сеять на своей земле, как использовать свою продукцию. Осенью 2008 года правительство, под предлогом оптимизации земельных участков, выделенных фермерам, фактически начало массовую экспроприацию фермерских земель, в результате чего около половины всех фермеров были принудительно лишены своих земель без какой-либо компенсации затрат на урожай того же года».

Активисты призвали международное сообщество не полагаться на устные или письменные обязательства Узбекистана, а требовать практического прекращения принудительного детского труда, причем подтвержденного независимым мониторингом во время хлопкового сезона.

Активисты обратились к компаниям-импортерам хлопка, особенно к хлопковой бирже в Дубае, «где операции с хлопком являются непрозрачными и скрывающими следы узбекского хлопка», следовать принципам социально ответственного бизнеса. А правительства США и стран ЕС недопускать на свои рынки изделия, которые «несут на себе следы принудительного детского труда».

Китай: В Гонконге вспомнят жертв трагедии на площади Тяньаньмэнь 1989 года
2009-06-04 12:05 ИА Фергана.Ру

4 июня в Гонконге пройдут массовые акции со свечами в знак памяти о жертвах трагических событий на площади Тяньаньмэнь, произошедших в 1989 году, сообщает Чайна-Ньюс.

4 июня 1989 года власти Китая бросили танки против митинговавших на площади сторонников демократических реформ - студентов и рабочих, погибли сотни людей, напоминает Радио Свобода.

Согласно официальной позиции властей, предпринятые тогда меры по подавлению «контрреволюционного мятежа» были необходимы для стабилизации обстановки в стране и продолжения экономических реформ. Отношение нынешней власти к «политической буре» 1989 года остается в целом неизменным.

Средства массовой информации страны обходят полным молчанием эту болезненную тему, которая остается табу в китайском обществе. К 4 июня власти Китая резко усилили меры безопасности в Пекине, на площади Тяньаньмэнь находятся крупные полицейские силы. Ужесточена цензура в интернете.

В преддверии годовщины госсекретарь США Хиллари Клинтон призвала китайские власти обнародовать имена погибших и освободить участников тех протестов, до сих пор находящихся в заключении.

В настоящее время самая большая в мире площадь закрыта для посещения.

Таджикистан: Президент сменил главу Антикоррупционного агентства
2009-06-04 12:43 ИА Фергана.Ру

4 июня президент Таджикистана Эмомали Рахмон своим указом освободил от должности директора Агентства по государственному финансовому контролю и борьбе с коррупцией Шерхона Салимзода, назначив его своим госсоветником по правовой политике - полномочным представителем главы государства в парламенте.

Другим указом Э.Рахмона на должность главы антикоррупционного ведомства назначен Фаттох Саидов, который до этого занимал должность начальника УВД города Душанбе, сообщает Азия-плюс.

Ранее должность госсоветника занимал Зариф Ализода, который 27 мая был назначен президентом на должность Уполномоченного по правам человека.

Новым начальником УВД Душанбе стал генерал-лейтенант Шерали Сабзов, который до этого возглавлял Управление по борьбе с организованной преступностью МВД Таджикистана.

Справка. Шерхон Салимзода (Салимов) родился в 1957 году. В 1979 году окончил Таджикский Государственный Университет по специальности «юрист». Работал в органах прокуратуры – старшим следователем, прокурором, заведующим отделом кадров Генпрокуратуры, заместителем генпрокурора Таджикистана, прокурором Душанбе. Дважды избирался депутатом Маджлиси намояндагон Маджлиси Оли (нижней палаты парламента) Республики Таджикистан. С марта 2005 по январь 2007 года работал председателем Комитета по конституционному законодательству и правам человека парламента. Затем возглавил Агентство по государственному финансовому контролю и борьбе с коррупцией. Салимзода является государственным советником юстиции III класса. Награжден орденами «За службу Родине в Вооруженных Силах Советского Союза» III степени, «Шараф» и пятью медалями.

«Великая стена»: Власти Узбекистана намерены закрепить контроль над Интернетом законодательно
2009-06-04 13:15 Даниил Кислов

В течение последних четырех-пяти лет правительство Узбекистана жестко блокирует доступ своих граждан к «нежелательным» веб-сайтам. Фильтруются вовсе не порно-ресурсы, а преимущественно независимые политические и оппозиционные СМИ. Давно не открываются в Узбекистане веб-сайты вроде «Ферганы.Ру», а также многие отдельные публикации других российских сетевых изданий, рассказывающие правду о жизни в республике. Осуществляются эти действия негласно, закрытые решения принимаются, вероятно, в недрах Службы национальной безопасности, специальные отделы которой курируют работу веб-провайдеров. Но, кажется, в Ташкенте вознамерились подвести под Интернет-фильтрацию законодательную основу.

Воплощение в жизнь высочайших решений в Узбекистане начинается, как правило, с подготовки общественного мнения. Поэтому в прессе Узбекистана началась кампания, открыто пропагандирующая введение легального государственного контроля над Интернет-пространством. В сознание граждан Узбекистана начали внедрять представление о том, что государство может, да и должно запрещать им посещение «нежелательных» и «неприемлемых» веб-сайтов.

Так, к примеру, заместитель начальника отдела лицензирования Узбекского Агентства печати и информации (УзАПИ) Улугбек Султанов сообщает читательской аудитории, что в Израиле недавно принят специальный закон «о цензуре в Интернете». В своей статье, опубликованной в журнале «Узбекистон матбуоти» («Узбекская пресса»), Улугбек Султанов утверждает, что согласно новому закону в Израиле на все «неприемлемые сайты» будут установлены фильтры. Перечень таких сайтов, по его словам, будет определять министерство связи Израиля.

Сразу отметим, в чем уважаемый эксперт ошибся или слукавил. Израильский закон, ограничивающий доступ к сайтам с пропагандой насилия, порнографии и азартным играм, был принят в начале прошлого года, но с тех пор претерпел множество поправок. В итоге была создана специальная общественная комиссия из чиновников и представителей гражданского общества, которая (и только она) будет решать, какие веб-ресурсы следует считать сайтами с «неприличным и оскорбительным содержанием».

Таким образом, узбекский чиновник выдает желаемое за действительное и открыто лжет, выполняя пропагандистский заказ вышестоящего начальства.

Далее сотрудник УзАПИ приводит и другие, на его взгляд, положительные примеры государственного контроля за Интернет-ресурсами. По его словам, в Южной Корее, «где Интернет проник в каждый дом, запрещено распространять статьи и сообщения под псевдонимом. Авторы должны указывать свои полные имена. В настоящее время в этой стране эту норму хотят законодательно применить и по отношению ко всем сайтам», - пишет он.

Давайте уточнять: такой закон в Южной Корее действительно действует с 2005 года. Но он лишь требует обязательной идентификации пользователей тех сайтов, чья посещаемость превышает 100.000 уникальных пользователей в сутки. Пользователи обязаны указывать при регистрации свои реальные имена и точное место жительства, а администрация сайтов должна проверять правдивость информации и делиться ею с корейскими властями. Можно только мечтать о том, что со временем в Узбекистане тоже появятся авторитетные веб-ресурсы с такой высокой посещаемостью, однако, до этого еще очень далеко. К тому же, по данным экспертов «Ферганы.Ру», в корейском законодательстве нет ни слова о запрете на посещение тех или иных «нежелательных» ресурсов.

Так, заместитель главного редактора газеты «Халк Сузи» («Народное слово») Шухрат Джаббаров выступил на страницах своего издания с требованием взять под контроль все интернет-сайты, занимающиеся «неприемлемой критикой». Кто будет определять уровень «неприемлемости», господин Джаббаров не сообщает, видимо, полагаясь в этом вопросе на «авторитетные органы», которые и сегодня блокируют все, что хотят. Он предложил построить в Узбекистане систему наподобие действующей в Китае программы «Великая Китайская стена», с помощью которой власти КНР закрыли доступ ко многим оппозиционным и просто нежелательным с их точки зрения веб-ресурсам.

Заметим, ранее с аналогичными предложениями выступал и член Сената Олий Мажлиса (верхней палаты парламента Узбекистана), ректор государственного юридического института Мирзаюсуф Рустамбаев. Он предложил создать список сайтов, угрожающих безопасности Узбекистана, и взять их под контроль, одновременно с этим приняв закон о контроле за распространением информации во всемирной Сети.

Таким образом, в скором времени следует ожидать вовсе не ослабления цензуры, а новой волны ужесточения доступа к информации в Узбекистане. После пропагандистской «артподготовки», проведенной в прессе, своим делом займутся депутаты. В том, что они без лишних дискуссий примут законы, ограничивающие свободу в Интернете в угоду властной верхушке, можно не сомневаться: такова сегодня в республике политическая ситуация. А когда фильтрация свободных от правительственного диктата участков Сети примет законодательно легализованные формы, бороться с ней станет еще сложнее.

Даниил Кислов, главный редактор ИА «Фергана.Ру». Подготовлено с использованием информации независимого узбекоязычного веб-сайта NewsUz.Com.

Правозащитники заявляют, что туркменское правосудие дискриминирует граждан Узбекистана
2009-06-04 13:38 ИА Фергана.Ру

Граждане Узбекистана, которые по тем или иным причинам попались в руки туркменских правоохранительных органов на территории соседнего Туркменистана, как правило, в дальнейшем оказываются в числе осужденных на сроки до двадцати и более лет, сообщает Хорезмская правозащитная группа «Нажот».

По словам правозащитников, основывающимся на многочисленных интервью с гражданами Узбекистана, которые в недавнем прошлом были осуждены туркменским судом, а также с их родственниками, в Туркменистане стало традицией обвинять задержанных узбекских граждан в незаконном пересечении государственной границы и контрабанде наркотиков.

По информации, полученной «Нажот», только за 2007–2008 годы в приграничных районах туркменскими правоохранительными органами были арестованы 24 жителя Хорезмской области Узбекистана - по подозрению в совершении тех или иных преступлений. Из них семеро - работники кооператива фермерских хозяйств «Иттифок» - были арестованы по обвинению в контрабанде наркотических средств на территорию Туркменистана.

К примеру, 16 декабря 2007 года жители Хорезма Машарип Гуломов и Журат Хасанов, по их словам, с целью заработка незаконно пересекли узбекско-туркменскую границу и вошли в Тахтинский район Туркменистана. Здесь они были задержаны сотрудниками туркменской милиции, которые при личном обыске Хасанова якобы нашли у него 480 граммов героина. Оба молодых человека были приговорены к двадцати двум годам лишения свободы за незаконное пересечение границы и контрабанду наркотических средств. Сейчас они отбывают наказание в колонии в Байрам-али (Туркменистан). Об этом их близкие узнали лишь спустя четыре месяца.

По словам бывших осужденных, предварительное следствие и судебный процесс в туркменских судах ведется в одностороннем порядке. Как правило, обвиняемым и подсудимым гражданам Узбекистана не предоставляются переводчики и адвокаты, к ним применяются угрозы и пытки. И если гражданин Узбекистана предстал перед туркменским судом, он обязательно будет признан виновным и приговорен к длительным срокам лишения свободы. Более того, за одно и то же преступление гражданин Узбекистана может получить двадцать лет лишения свободы, а туркменистанец - всего пять, что, по мнению правозащитников, свидетельствует о дискриминации узбекских граждан.

При этом осужденные граждане Узбекистана, как и другие иностранцы, содержащиеся в пенитенциарной системе Туркменистана, практически не подпадают под регулярные амнистии, объявляемые в этой стране по три-четыре раза в год.

По словам бывшего заключенного колонии в Байрам-али, пенитенциарная система Туркменистана остается полностью закрытой для общественности. Заключенные часто гибнут из-за плохой еды, недоедания, межнациональной вражды, жестокого обращения надзирателей, антисанитарных условий, различных болезней. Заявления и жалобы, исходящие от иностранных заключенных, включая граждан Узбекистана, проходят особую цензуру и не попадают во внешний мир. За попытку сообщить о ситуации внутри колонии иностранных заключенных жестоко наказывают.

Родственникам осужденных жителей Узбекистана очень сложно добиться свидания со своими близкими, находящимися в туркменских колониях. Для этого им требуется проделывать долгий, почти в две тысячи километров, путь в Ташкент, чтобы заполнить необходимые формы в Посольстве Туркменистана и написать прошение на имя президента этой страны. При этом все документы должны подаваться на туркменском языке.

По словам правозащитников, обращения родственников осужденных граждан Узбекистана в различные инстанции в Туркменистане и лично к президенту этой страны с просьбой пересмотра дел для их справедливого решения остаются без должного внимания.