Узбекистан: Неспешная «Скорая помощь»: ни аппаратуры, ни лекарств, ни скорости
2009-02-02 21:11 Д.Драйзер

Многие ташкентцы недовольны работой «Скорой помощи»: мол, и ждать ее долго, и врачи денег просят. Корреспондент «Ферганы.Ру» расспросил главного врача Городской станции Скорой медицинской помощи, врачей, работающих на «Скорой», бывших пациентов ташкентской неотложки, и сам поездил с бригадами на вызовы.

«Вечером, неделю назад, у моего шестилетнего сына Фаруха неожиданно начался аллергический приступ, - рассказывает преподавательница консерватории Макфуза. – По телу у него пошли красные пятна, поднялась высокая температура... В тревоге я вызвала «Скорую» и прождала ее приезда целый час. Как мне потом сказал врач, у них много больных, поэтому он не мог приехать раньше… А за несколько дней до этого мне самой ночью стало плохо, начались боли в сердце. Я вызвала «Скорую», приехал молодой парень. Но нужного мне лекарства в «государственной» аптечке не нашлось, и врач предложил сделать мне укол «из его собственных запасов». Он откровенно сказал: «Дайте (денег – ред.), сколько хотите». Хотя я бы в любом случае его отблагодарила», - кивает Макфуза.

68-летний инженер-электрик Геннадий Иванович вызывал «Скорую» год назад, когда упал у себя дома со стремянки. «Мне кажется, раньше врачи были более человечными, или порядочными, что ли… - говорит пенсионер. - А тот, что ко мне приехал, - оказал мне помощь и стоит, мнется. Мол, нужно ему дать (денег – ред.). Но я пенсионер, не могу дать больше 500-1000 сумов ($ 0,36-0,72). Врач и говорит: «Ну, давайте хоть столько, и я поеду дальше. А вам советую подлечиться в больнице». Ко мне тогда «Скорая» приехала довольно быстро, через 15 минут, но вообще раз на раз не приходится. Я вызывал машину «Скорой помощи» в конце минувшего года, когда моей соседке было плохо с сердцем. Пришлось ждать полчаса, за это время я успел позвонить им трижды, хотя до нашего дома от пункта «Скорой помощи» не более ста метров. Наконец, приехали врач с фельдшером, которые сослались на нехватку медперсонала и на перегруженность «Скорой». Они сделали соседке укол, взяли за это деньги и уехали».

Но есть и те, кто доволен оказанной медицинской помощью. Например, автор и исполнитель песен 31-летний Дмитрий: «Два года назад у моего отца вдруг появились ноющие боли в груди. Я вызвал «Скорую помощь», которая приехала всего через 10-15 минут. Оказалось, у отца обширный инфаркт. Врачи вовремя отвезли его в больницу, где отец прошел нужное лечение. Огромное спасибо врачам на «Скорой» и в больнице, они нам очень помогли!».

По словам Евгении, студентки Ирригационного института, несколько месяцев назад она пришла в гости к своей подруге Мукарам и застала всю ее семью в панике. «У бабушки резко повысилось давление. «Скорая» приехала всего через 5-10 минут, врач квалифицированно оказал помощь. В 2004 году умерла моя бабушка, у нее тоже была гипертония. Я помню, что последние 3-4 года мы часто вызывали ей «Скорую», но врачи лишь иногда приезжали так быстро. Так что перемены в лучшую сторону – налицо», - считает Евгения.

78-летняя пенсионерка Екатерина Ефимовна, живущая в отдаленном районе Ташкента, рассказывает: «В апреле прошлого года у меня поднялось давление, лекарства не помогали. Думала, вот-вот умру... Хорошо, что «Скорая» приехала через несколько минут. Врач сказал, что не может мне помочь, и сразу отвез в больницу, где меня буквально спасли. А несколько лет назад у моего мужа, царство ему небесное, среди ночи случился сердечный приступ. Некоторое время мы ждали приезда «Скорой». Пункт «Скорой помощи» находится недалеко от дома, и не дождавшись врачей, я пошла к ним сама. И только после этого пришел врач. Начал снимать мужу электрокардиограмму, но оказалось, что аппарат ЭКГ не работает... В общем, он мало чем нам помог», - с горечью вспоминает пенсионерка.

«Лечиться нужно в поликлинике»

О причинах долгого ожидания «Скорой» рассказывает доктор медицинских наук, главврач Городской станции скорой медицинской помощи Саидазим Саидмагруфович Агзамходжаев (если коротко – то Саид Саидович):

- Все вызовы мы условно делим на «внезапные» и «не внезапные». Приоритет отдается внезапным вызовам, например, связанным с автоавариями или пожарами. Остальные вызовы - от так называемых «хронических больных на стадии обострения» - обслуживаются нами в порядке очередности. Поэтому пациентам приходится ждать от пятнадцати минут до часа.

В течение суток столичная «Скорая помощь» принимает и обслуживает 2000-2200 заявок, но они поступают не равномерно. К примеру, с 9-10 часов утра до 17-18 часов все находятся на работе или заняты делами, поэтому вспомнить о своем здоровье людям некогда. Но с шести-семи вечера и до двенадцати-часу ночи поступает больше тысячи заявок, или более половины всех заявок за сутки. Потом, с часу ночи до 4-5 утра вновь наблюдается затишье, а с пяти утра до девяти - снова час-пик, когда ожидание «Скорой» может занять 30-60 минут.

Скорая помощь в Ташкенте

На вопрос о том, должны ли врачи брать оплату за оказанные услуги, Саид Саидович отвечает: «Скорая медицинская помощь у нас в стране – бесплатная, вне зависимости от того, какие были израсходованы медикаменты или какие сделаны процедуры. Тех врачей, кто требует у пациентов денег, я сразу увольняю. Однако почему бы и не принять деньги, если пациент сам их предлагает в знак благодарности?» - размышляет вслух главврач «Скорой помощи».

По словам Саида Саидовича, зарплата врача специализированной бригады без «категории», работающего на полставки, составляла после повышения зарплат 1 сентября всего 154 тысяч сумов ($117), столько же получал фельдшер высшей категории. Ставка врача высшей категории – работа сутки через трое - 210 тысяч ($153). К основной зарплате добавляются премии, так называемые «ночные», надбавки «за стаж работы», «за вредность». В итоге, врачи, работающие на полторы ставки, получали в месяц по 350-400 тысяч сумов ($253 — 289).

- Одна из наших самых актуальных проблем, - говорит Саид Саидович, - которая должна чаще освещаться в СМИ – это отсутствие у населения культуры заботы о своем здоровье. Минимум 60 процентов наших заявок – это поликлинические больные, которые, в принципе, в «Скорой помощи» вообще не нуждаются. Нужно, чтобы человек вовремя обследовался в поликлинике, получал назначения врача и проводил нужное лечение. Но обычно человек ничего этого не делает, и когда ему однажды вечером вдруг становится плохо, ему ничего не остается, как только вызвать «Скорую помощь».

На вопрос, часты ли случаи, когда «Скорая» приезжает слишком поздно, Саид Саидович отвечает так:

- Если с человеком случился обширный инфаркт, то он умирает внезапно. Поэтому лети хоть на вертолете – все равно не успеешь. Когда у человека тромбоз легочной артерии, хоть все время стой около него с полными сумками медикаментов, - тоже ничего не успеешь. Невозможно себе представить, насколько сильно люди запускают свое здоровье.

Или, допустим, на дороге произошла автоавария, - продолжает Саид Саидович. - Обычно окружающие в панике начинают кричать, плакать, куда-то бежать. Пока кто-нибудь сообразит вызвать «Скорую», пройдет минимум 5-10 минут. Диспетчер, принявший заявку, тут же отдает ее на ту подстанцию, которая обслуживает район аварии. Хорошо, если где-нибудь рядом с местом аварии окажется свободная машина «Скорой помощи». В ином случае машина выезжает с подстанции.

Надо сказать, что сейчас хоть четыре мигалки включи – толку нет, никто не пропускает… Часто вместо того, чтобы уступить нам дорогу, молодежь «подрезает» наши машины. Приходится стоять на светофорах, поэтому быстрее, чем за 15 минут, доехать не получается. Понятно, что такое долгое ожидание вызывает у людей недовольство.

Приведу личный пример. Однажды я пришел в гости к своему брату, и вдруг с ним случился инфаркт. Я сам вызвал «Скорую помощь», которая приехала ровно через 17 минут. Но мне показалось, что времени прошло гораздо больше, хотя я прекрасно знаю, что быстрее они приехать просто не могут. На «Скорой» работают только фанаты своего дела, и ни один врач не заинтересован в том, чтобы опоздать. Каждый знает, что в этом случае ничего хорошего в свой адрес он не услышит. Однако каждые сутки в городе происходит около десяти случаев внезапных смертей, когда врачи просто бессильны помочь, - утверждает главврач Агзамходжаев.

Его слова во многом подтверждаются рассказом журналиста, который делится своим личным опытом работы на «Скорой помощи»:

- В самом начале 1990-х я работал санитаром на 10-й подстанции «Скорой», специализировавшейся по предварительным диагнозам «инсульт» и «инфаркт». Вызовы по телефону 03 поступали сначала в центральную диспетчерскую, оттуда вызов с описанием "плохо с сердцем" или "человек потерял сознание", "человек внезапно упал" немедленно передавались диспетчеру 10-й подстанции. Глядя на карту города, он принимал решение, какую из бригад направить на этот вызов. Бригады направлялись или свободные, находящиеся на подстанции, или те, что уже находятся на вызове, но географически расположены ближе всего к пациенту. С ними диспетчер связывался по рации.

Ехала всегда та бригада, которая могла доехать быстрей, не позже чем через 15-20 минут. Но при острых сердечно-сосудистых состояниях смерть человека может наступить в считанные минуты, и бывали случаи, когда прибывшая бригада «Скорой помощи» заставала пациента уже мертвым. Но в этом не было вины врачей, это было фатальное обстоятельство, обусловленное самой болезнью. Но объяснить это родственникам умершего бывало очень трудно.

Случались дни, когда каждая бригада за сутки выезжала на вызовы до десяти раз: резкое изменение атмосферного давления в трехмиллионном мегаполисе по числу жертв среди сердечников и гипертоников сравнимо с артиллерийским обстрелом...

Я помню, что главной была проблема: куда везти людей с инсультом. Надо сказать, что инсульты могут быть разными. Если у человека был так называемый «ишемический инсульт» - расстройство мозгового кровообращения из-за недостатка притока крови в мозг по сосудам по причине, например, очень низкого артериального давления или закупорки сосудов жировыми пробками, - то человеку можно было помочь лечением. Если же случалось кровоизлияние в мозг – так называемый «геморрагический инсульт» - то прогноз на выживание пациента всегда был очень плохой, независимо от того, оказана человеку медицинская помощь или нет. Явным диагностическим признаком при кровоизлиянии в мозг служит повышение температуры тела и потеря сознания. «Скорая помощь» не советовала транспортировать этих пациентов в больницу, поскольку в начале 1990-х годов в Узбекистане там ничем не могли помочь таким больным. Их участь была предрешена - неизбежная смерть в ближайшие сутки-трое, поэтому врачи со «Скорой» уговаривали близких оставить таких пациентов дома. Большинство больниц всеми силами старались их не принимать, поводов для отказа было несколько: «не наш профиль», «не наш район», «нет свободных мест». Поэтому, бывало, несколько раз возишь туда-сюда человека в тяжелом состоянии… - вспоминает журналист свою работу на «Скорой».

На вопрос, возможны ли случаи, чтобы «Скорая» вообще не приехала на вызов, если бригада заранее знает, что пациент умрет у них на руках, главврач Агзамходжаев отвечает: «Это исключено, потому что каждая заявка фиксируется на компьютере диспетчера. «Скорая» обязательно приедет, хоть и через час, и через два... Да, такое тоже возможно, например, в период эпидемии гриппа. Тогда вместо двух с небольшим тысяч вызовов в сутки к нам поступало три-четыре тысячи. И на каждый невозможно приехать вовремя, даже если затрачивать на каждый вызов всего по 15 минут».

По словам главврача, в первом квартале наступившего года «Скорая» должна получить четырнадцать машин «Хёндай» и несколько «Дамасов», которые увеличат автопарк до 140 машин. «К сожалению, мы до сих пор используем оборудование, оставшееся с советских времен, поэтому нам просто необходимы новые портативные аппараты. Например, советские измерители ЭКГ все еще работают, но они гораздо менее информативны, чем современные», - говорит С.Агзамходжаев и тут же заступается за отечественную «Скорую», поддерживая честь и мундира, и государства:

- Экономика ни одного государства не сможет содержать очень много машин «Скорой помощи». Просто люди вспоминают, что они могут заболеть, только когда они уже болеют. Допустим, человек утром почувствовал недомогание, но он не идет в поликлинику, не пьет лекарство. Он идет на работу, на базар, по своим делам, и, во-первых, заражает всех вокруг, а, во-вторых, переносит болезнь на ногах. Вечером ему приходится вызывать «Скорую». Такие вспышки гриппа обычно длятся месяц в году – с середины января по середину или конец февраля. Вспышки гриппа не считаются в Узбекистане чрезвычайным происшествием, потому что у нас пока не встречалось современных форм гриппа, приводящих к летальному исходу, - рассказывает Саид Саидович.

На вопрос о том, часто ли больницы не принимают у врачей «Скорой помощи» тяжелобольных пациентов, главврач «Скорой» отвечает подробно, но уклончиво: «Для «тяжелых» больных существуют Центр экстренной медицинской помощи, больница при Ташкентском тракторном заводе, больница при Ташкентском авиационном производственном объединении имени Чкалова, Городской кардиологический центр, Научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии. Но некоторые больницы могут отказаться принять больного, с чем можно согласиться, если больной действительно не подходит под их профиль. Тогда его нужно везти в специализированную больницу. Но если отказ мотивируется несущественными причинами, то приходится вмешиваться мне или вышестоящим органам. В итоге больница бывает вынуждена принять больного», - говорит главврач.

Своими глазами

Корреспондент «Ферганы.Ру» воспользовался приглашением главврача Агзамходжаева и решился поездить с бригадами «Скорой» по вызовам. Корреспондент отправился на 11-ю подстанцию, где ему выдали белый халат и познакомили с молодым врачом Бекзодом, которому диспетчер Ольга вручила одну из нескольких заявок. Бекзод работает на «Скорой» полтора года.

Виктор Иванович и Бекзод

Помощь требовалась 83-летнему Виктору Ивановичу, живущему недалеко от подстанции. По дороге Бекзод сообщил: «Это клинический больной, к которому нас вызывают ежедневно. Пять лет назад у него произошел инфаркт, и теперь Виктор Иванович страдает хронической сердечной недостаточностью». Врач и журналист входят в квартиру на четвертом этаже. «Муж всю ночь не спал, - говорит супруга больного, - его сильно рвало. Ночью мы дважды вызывали «Скорую», которая приехала только в 4 часа. Вот и сейчас мы вас ждем больше часу», - мягко упрекает женщина. Бекзод измеряет давление и пульс Виктора Ивановича, ощупывает внутренние органы, делает обезболивающий укол.

На обратном пути по рации бригаду направляют на следующий вызов: 62-летняя Светлана со вчерашнего вечера чувствует тяжесть в области сердца. «Я выпила обезболивающую таблетку, но все равно не могла ночью уснуть», - говорит Светлана. После тщательного осмотра Бекзод ставит диагноз «межреберное нервно-мышечное воспаление». Он делает обезболивающий укол и советует обратиться в поликлинику.

Со двора подстанции на «Газели» собирается отъезжать другой врач — Николай Федорович. Он возглавляет специализированную бригаду, в которую входит не только шофер, как в обычной («линейной») бригаде Бекзода, но и фельдшер. Имея 10-летний стаж оказания реанимационной помощи, кардиолог Николай Федорович сейчас направляется к 77-летней женщине, перенесшей месяц назад инфаркт. Несмотря на лечение, она до сих пор жалуется на боли в груди, почти не может говорить. С помощью фельдшера Азиза Николай Федорович делает женщине ЭКГ, сравнивает кардиограмму с предыдущими и объясняет корреспонденту: «У Марии Яковлевны постинфарктное осложнение — сердечная недостаточность с отеком легкого. Ее беспокоят скачки давления, кашель с мокротой. Мы сейчас сделаем ей обезболивающий укол, капельницу и назначим таблетки. Чтобы сделать капельницу, мы часто используем подручные средства - подвешиваем бутыль с раствором на настенную вешалку или установленную рядом швабру».

Мария Яковлевна. Используются подручные средства

На следующий вызов Николай Федорович поехал уже без журналиста: «Больной находится в очень тяжелом состоянии, после инфаркта, меня уже не раз к нему вызывали. За ним ухаживает целая куча родственников, которые готовы буквально разорвать врача на части за любое неосторожное слово. Во избежание скандала мне лучше не брать с собой журналиста».

Обед. Молодая женщина-врач Гульжахон вернулась с экстренного вызова: она отвезла в больницу молодого парня, разбившего себе голову. Сейчас она выезжает к 18-летней девушке Шахзоде, которую беспокоят сильные боли в почках. Корреспондент «Ферганы.Ру» отправляется с ней. На многих частных домах в махалле не указаны номера, поэтому «Дамас» долго ищет нужный дом. Оказывается, что привычное отсутствие номеров на домах и квартирах очень замедляет работу «Скорой помощи», особенно ночью, когда на улицах никого нет, и спросить не у кого. По словам Шахзоды, она часто испытывает подобные боли в почках, но почему-то ни разу не провела курс лечения. После обезболивающего укола Шахзоду везут в 1-ю горбольницу, где уже находится Бекзод: он привез женщину средних лет, находящуюся без сознания. По его мнению, в результате сильного стресса у нее произошел сердечный приступ.

Диспетчер по рации направляет Бекзода к 45-летней Маргубе, у которой повысилось давление. С трудом врач и журналист находят нужную квартиру, врач делает укол. Давление падает – уже 145 на 85, и можно ехать на подстанцию.

Темнеет. На вызов отъезжает спецбригада — Дмитрий Захарович с фельдшером Лерой, которые недавно вернулись из больницы. Они госпитализировали мужчину, за которым ездили в санаторий. «Могли бы и сами отвезти, а не вызывать спецбригаду, - роняет Дмитрий Захарович в адрес работников санатория. - Вот и сейчас едем на вызов, где наша помощь необязательна — в Республиканскую глазную больницу. У 83-летней пациентки повысилось давление, но тамошние врачи сами снизить его почему-то не могут».

Спецбригада едет, мягко говоря, не спеша. Доктор считает, что это только в кино показывают: услышав вызов, машины «Скорой помощи» срываются с места. «Правда, иногда и мы мчимся на несчастные случаи. Вот недавно один дедушка выпал из окна своей квартиры. Мы его «собрали» и привезли в реанимационное отделение Института травматологии и ортопедии. Они не приняли — он оказался слишком «тяжелый», так что пришлось срочно везти в другую больницу... Но несчастные случаи составляют не более десяти процентов, а в основном нас вызывают хронические больные. Например, изо дня в день в течение долгого времени нас вызывал молодой парень, болеющий сахарным диабетом, который не хотел ложиться в больницу. Нет, сейчас не вызывает. Он умер. Но ни он, ни другие «хроники» не стали бы нам звонить так часто, если бы за наши услуги приходилось платить, пусть даже в несколько раз меньше, чем за услуги частной «Скорой»», - считает доктор Дмитрий Захарович.

Довольно высокое давление слепой Ульмас-опы снижается после двух уколов. Дмитрий Захарович советует хотя бы на три-четыре дня перевезти ее на лечение в другую больницу, и ее многочисленные родственники соглашаются с ним. Но сама больная - против этого, так что приходится оставить ее на прежнем месте. Но обрадованные ее временно улучшившимся самочувствием, родственники догоняют врача в фойе больницы и что-то суют доктору в карман, не обращая внимания на его энергичные протесты. Так же медленно, как перед этим ехала на вызов, бригада возвращается на подстанцию. «А зачем торопиться, рисковать своей жизнью, ломать и без того часто ломающуюся машину? - задается философским вопросом доктор. - Большинству наших больных нужна не неотложная помощь, а нормальное лечение в стационаре, но им лень его проводить. Ну что ж...»

Д.Драйзер

Президент Н.Назарбаев откроет Год Казахстана в Германии
2009-02-03 10:42 ИА Фергана.Ру

3 февраля начинается рабочий визит президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в Германию, передает Казахстан сегодня. Ожидается, что Н.Назарбаев встретится с федеральным президентом Германии Хорстом Келером, канцлером Ангелой Меркель, бывшим главой МИДа Германии Гансом-Дитрихом Геншером и другими высокопоставленными политическими деятелями.

В Германии пройдет казахстанско-германский бизнес-форум, в открытии которого примет участие и президент Казахстана. В работе форума будут участвовать министр экономики и бюджетного планирования Казахстана, министр экономики и технологий Германии и преставители бизнес-сообщества обеих стран.

Ожидается, что на форуме будут подписаны различные казахстанско-германские бизнес-соглашения на сумму около 250 миллионов евро. Среди возможных сделок – договора, касающиеся строительства завода по производству светопрозрачных конструкций, стекольного завода, а также сотрудничества в области промышленных лазерных технологий.

Казахстанская сторона надеется, что общий объем немецких инвестиций после подписания этих договоров составит примерно 215 миллионов евро. Приход германского капитала в Казахстан позволит создать более трехсот рабочих мест. Кроме того, в 2009 году шестьдесят менеджеров из Казахстана три месяца будут стажироваться на крупных предприятиях Германии. Объем же казахстанских инвестиций в Германию составит около 35 миллионов евро.

Казахстан воспринимается Германией как лидер Центральноазиатского региона, пишет Казахстан сегодня. Германия же является шестым по счету торговым партнером Казахстана после России, Китая, Италии, Швейцарии и Франции.

Вместе с Н.Назарбаевым в Германию отправились министр иностранных дел РК Марат Тажин, помощник президента по международным вопросам Кайрат Сарыбай, министр экономики и бюджетного планирования РК, сопредседатель межправительственной комиссии Бахыт Султанов, министр культуры и информации Мухтар Кул-Мухаммед и другие официальные лица.

Кыргызстан: В результате землетрясения в Чуйской области пострадало 134 жилых дома
2009-02-03 11:00 ИА Фергана.Ру

Республика Кыргызстан находится в зоне повышенной сейсмической активности. По данным сейсмологов, череда мелких и вероятность крупных землетрясений ожидается здесь вплоть до конца 2010 года.

Как сообщает пресс-служба Министерства чрезвычайных ситуаций Кыргызстана, в результате землетрясения 1 февраля 2009 года пострадало в общей сложности 134 жилых дома. Человеческих жертв нет.

Землетрясение произошло 1 февраля в 17:25 по местному времени. Эпицентр толчков располагался в пяти километрах от города Кара-Балта, сила толчков в эпицентре составила пять баллов.

В Панфиловском районе Чуйской области пострадало 40 домов, из них 7 домов признаны аварийными. В Жайыльском районе стихия нанесла ущерб 94 строениям.

Так же МЧС республики сообщает об очередном землетрясении, на этот раз - в Ошской области Кыргызстана. Землетрясение произошло в ночь со 2 на 3 февраля. Эпицентр располагался в 40 километрах к северо-западу от города Ош, сила толчков составила 3.5 балла. Сообщений о жертвах и разрушениях нет.

Таджикистан: визиту Э.Рахмона в Москву может помешать снегопад
2009-02-03 11:09 ИА Фергана.Ру

Президент Таджикистана Эмомали Рахмон все-таки примет участие в саммитах ЕврАзЭС и ОДКБ, которые пройдут в Москве 4-5 февраля, передает РИАН. Об предстоящем визите сообщил официальный представитель МИД Таджикистана Давлат Назриев.

По данным Назриева, самолет президента должен вылететь в Москву в 16.00 по местному времени (в 14.00 по московскому).

Однако по странному стечению обстоятельств сегодня утром в Душанбе начался сильнейший снегопад, и единственный международный аэропорт Таджикистана работает по фактической погоде, как пишет Гудок. Большинство вылетающих рейсов задержано из-за снегопада. Прекратится ли снег к моменту вылета борта номер один, пока неизвестно. Похоже, что теперь стихия не хочет выпускать президента Рахмона в Москву.

Фотограф Рена Эффенди: «Хочу вернуться в Ош и узнать, что стало с этими людьми»
2009-02-03 12:26 Мария Яновская

В московской галерее Photographer.ru в Центре современного искусства Винзавод открылась выставка фотографий Рены Эффенди «Дом счастья». Фотографии эти были сделаны в сентябре 2007 года в Оше для журнала Marie Claire и вызвали, будучи опубликованными, бурю возмущения в Киргизии. Корреспондент «Ферганы.Ру» решил расспросить Рену Эффенди о том, что ее удивило тогда в Оше, где она оказалась впервые в жизни, - и заодно о том, почему ее фотографии свадеб и борделей так разозлили киргизов, привыкших фотографироваться на фоне праздничных декораций.

Рена Эффенди: - Я приехала в Ош в сентябре 2007 года. Мне казалось, что Ферганская долина – это плавильный котел, где соединяются различные культуры и обычаи. Там ведь много узбеков, киргизов, уйгуры, цыгане-люли… Я читала статьи на сайте Eurasianet.org, и однажды набрела на статью о многоженстве, которое начало распространяться в Киргизии. Мне стало интересно: в наше время – и многоженство? Потом меня заинтересовал сюжет о брайд-киднеппинге, обычае похищения невест. У нас на Кавказе такое тоже практикуется. И я решила поехать и посмотреть, что происходит в Ферганской долине с традиционным культом семьи.

«Фергана.Ру»: - И вас впускали в дома?

Фото © Рена Эффенди

«Фергана.Ру»: - И как вы вышли на сюжет «Дома счастья»?

Р.Эффенди: - В Араванском районе есть ЗАГС, его называют «Дом счастья». Рядом с этим ЗАГСом – фотосалон, куда люди семьями приходят фотографироваться для свадебных альбомов. В этом салоне такие… «шикарные» фасады – со звездами, с искусственными цветами… Я снимала свадьбы – высшее проявление культа семьи, - и мне бросился в глаза сильный контраст между праздничным свадебным фасадом – и жизнью, которая идет «с изнанки» этой декорации. Так в моем репортаже возникла тема проституток.

Меня поразила открытая проституция в Оше. При том растущем влиянии ислама, о котором все говорят и которое заметно, - было странно наблюдать секс-индустрию в самом разгаре. Я зашла в одно общежитие в центре города, которое известно как бордель…

«Фергана.Ру»: - Свободно зашли?

Р.Эффенди: - Да. Может, мне повезло, - но никакой охраны, никаких стоящих «на шухере» людей… Раньше это было общежитие работников хлопковой промышленности, теперь там живут девушки… К ним заходят мужчины, двери закрываются, через некоторое время они выходят, оставляя деньги… Все очевидно. Там и семьями живут, с детьми. Но большинство проживающих так девушек занимаются коммерческим сексом, и это их заработок.

Фото © Рена Эффенди

«Фергана.Ру»: - Три сестры на фотографии – из того же общежития?

Р.Эффенди: - Да. Они приехали на заработки, одна – после развода… Пойти им было некуда. Я все время пыталась понять: они сразу понимали, какие заработки им предстоят, или сначала пытались по-другому зарабатывать… Но мало кто признается в открытую, чем именно они зарабатывают. Они довольно стеснительны, вполне домашние девушки, если судить по манерам.

«Фергана.Ру»: - А условия в этом общежитии какие?

Р.Эффенди: - Да нищета. Матрасы на полу, в конце коридора есть стена – на нее мужчины мочатся. Превратили в общественный туалет. Раковины в коридоре, кухонь нет – готовят тоже в коридоре на электроплитках. Мыться ходят в баню…

Среди проституток встречаются наркозависимые. И подсаживаются они на героин, потому что перестают соответствовать общественному представлению о том, какой должна быть женщина: при муже, при детях, при доме… И если в их жизни и судьбе происходит какой-то слом, - то героин оказывается последним легким прибежищем. Им больше некуда идти, их никто не принимает, они никому не нужны. А чтобы заработать деньги на дозу, женщины идут на панель. Круг замыкается.

Я разговаривала со многими пациентками клиники, где они лечились от наркозависимости. И у каждой были «семейные» причины, чтобы сесть на героин: или развод, или неудачный аборт, или муж подсадил на иглу. Одну девушку выгнали из дома, когда она отказалась выходить замуж. Скиталась со своим приятелем, а он сделал ее наркоманкой, потом она заразилась ВИЧ. Родила ребенка. И родители ради внука приняли ее обратно…

Фото © Рена Эффенди

Р.Эффенди: - Там вышла странная история. Редактор дала кричащий заголовок репортажу, текст писала не я. И киргизская диаспора во Франции возмутилась: они увидели в репортаже клевету на киргизских женщин. Писали возмущенные письма: мол, у нас же такие красивые горы, почему вы их не фотографируете? Я ответила в форуме Marie Claire, что у меня не было цели делать краеведческий материал и снимать горы для туристического альбома, мне хотелось раскрыть острую социальную тему – я журналист и сама выбираю, что мне снимать. Тем более у меня не было цели унизить киргизских женщин. Но ведь и секс-работниц я не хотела обижать, я отношусь к ним с уважением. А вот общество, к сожалению, относится к ним предвзято и маргинализирует этих женщин, и в этом как раз и есть основная проблема.

Я думаю, такой комплекс есть у всех маленьких стран. Я называю это «синдромом Бората». Мы же – я имею в виду и свой родной Азербайджан – новые страны, и не хотим ударить лицом в грязь перед другими, и если кто-то нас критикует, то очень болезненно реагируем на критику.

«Фергана.Ру»: - А наркотики легко купить в Оше? Как вам показалось?

Р.Эффенди: - Да, легко. Мне говорили, что в радиусе триста метров в любом месте города можно купить героин. Я попробовала – и мне удалось. Доза стоила триста сомов, меньше десяти долларов.

«Фергана.Ру»: - А проститутка сколько стоила?

Р.Эффенди: - Та, из общежития, - полтора-два доллара.

«Фергана.Ру»: - Понятно. Пять-шесть клиентов – и доза. Вы одна ходили по городу?

Р.Эффенди: - Да. Это было не опасно.

«Фергана.Ру»: - А вы видели в городе девушек в коротких юбках, с открытыми плечами?

Р.Эффенди: - Да. Немного, и не возле базара. Но видела. Гораздо больше женщин в хиджабах и длинных платьях. Но и тех, в коротких юбках, никто камнями не бил. Все относились к ним довольно терпимо. И кафе много, ресторанчиков, ночные клубы есть. Спиртное везде можно купить. Рост религиозных настроений не сопровождается религиозной нетерпимостью, все довольно спокойно.

«Фергана.Ру»: - А этот рост религиозных настроений вы почувствовали? Он заметен?

Р.Эффенди: - Я слышала, что в Оше много членов партии «Хизб-ут-Тахрир», но я видела только одного. Впрочем, «хибзутовцев» не сразу узнаешь в толпе – они не обязательно бородатые, хизбутовец может работать и ди-джеем… Но я видела представителей «Таблиги-Джамаат» - они заметны сразу. Ходят в пакистанской одежде, собираются небольшими группами возле мечетей. Когда я захотела задать несколько вопросов парню из «Таблиги-Джамаат», то пришлось говорить через посредника: мужчина не смотрел на меня и не разговаривал со мной напрямую.

«Фергана.Ру»: - А на святую гору Сулейман вы поднимались? На вас, как на новичка, святая гора произвела впечатление? То ощущение магического присутствия иного духа, о котором говорят аксакалы, у вас возникло?

Фото © Рена Эффенди

Р.Эффенди: - Я поднималась, да. Правда, когда я ехала в Ош, то не знала, что там есть такое место для паломничества. Но мне показалось, что в этом поклонении горе больше языческого, чем мусульманского. Хизбутовцы или «Таблиги-Джамаат» тоже считают, что у горы не может быть никаких святых сил… Я заходила в пещеры, где, как говорят аксакалы, нужно провести ночь… А магическое ощущение появляется всегда, как только я беру в руки камеру. Даже в борделе. Для меня возможность наблюдать жизнь людей и иметь возможность запечатлеть это – уже чудо и волшебство.

«Фергана.Ру»: - На каком языке вы общались?

Р.Эффенди: - На русском. По-русски говорят все, кроме тех, кто приехал из дальних сел, узбекских или киргизских.

«Фергана.Ру»: - Тянет еще раз приехать в Ош?

Р.Эффенди: - Тянет. Нет, ощущения «недосмотренности» нет – просто интересно узнать, что стало с теми людьми, которых я снимала. Я там подружилась с некоторыми девушками… Интересно, как дальше сложилась их судьба.

«Фергана.Ру»: - И вам спокойно работалось в Оше?

Р.Эффенди: - Да, совершенно. Никакого давления со стороны властей. Я выходила с девочками на панель, к нам подъезжала полиция, спрашивали меня, что я делаю. Я отвечала: «Фотографирую секс-работниц». Они кивали: «Удачи!» - и уезжали.

«Фергана.Ру»: - А с проститутками они что делали?

Р.Эффенди: - Ничего…

Мария Яновская