ПЕСЕНКА О ПЕРЕСЕЛЕНИИ ДУШ
_________________________
Кто верит в Магомета, кто - в Аллаха, кто - в Исуса,
Кто ни во что не верит - даже в черта, назло всем, -
Хорошую религию придумали индусы:
Что мы, отдав концы, не умираем насовсем.
Стремилась ввысь душа твоя -
Родишься вновь с мечтою,
Но если жил ты как свинья -
Останешься свиньею.
Пусть косо смотрят на тебя - привыкни к укоризне, -
Досадно - что ж, родишься вновь на колкости горазд.
А если видел смерть врага еще при этой жизни,
В другой тебе дарован будет верный зоркий глаз.
Живи себе нормальненько -
Есть повод веселиться:
Ведь, может быть, в начальника
Душа твоя вселится.
Пускай живешь ты дворником - родишься вновь прорабом,
А после из прораба до министра дорастешь, -
Но, если туп, как дерево - родишься баобабом
И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь.
Досадно попугаем жить,
Гадюкой с длинным веком, -
Не лучше ли при жизни быть
Приличным человеком?!
Так кто есть кто, так кто был кем? - мы никогда не знаем.
Кто был никем, тот станет всем - задумайся о том!
Быть может, тот облезлый кот - был раньше негодяем,
А этот милый человек - был раньше добрым псом.
Я от восторга прыгаю,
Я обхожу искусы, -
Удобную религию
Придумали индусы!
1969
_______________________________________________________________
СОЛНЕЧНЫЕ ПЯТНА, ИЛИ ПЯТНА НА СОЛНЦЕ
Шар огненный все просквозил,
Все перепек, перепалил,
И как груженый лимузин
За полдень он перевалил, -
Но где-то там - в зените был
(Он для того и плыл туда), -
Другие головы кружил,
Сжигал другие города.
Еще асфальт не растопило
И не позолотило крыш,
Еще светило солнце лишь
В одну худую светосилу,
Еще стыдились нищеты
Поля без всходов, лес без тени,
Еще тумана лоскуты
Ложились сыростью в колени, -
Но диск на тонкую черту
От горизонта отделило, -
Меня же фраза посетила:
"Не ясен свет, когда светило
лишь набирает высоту."
Пока гигант еще на взлете,
Пока лишь начат марафон,
Пока он только устремлен
К зениту, к пику, к верхней ноте,
И вряд ли астроном-старик
Определит: на Солнце - буря, -
Мы можем всласть глазеть на лик,
Разинув рты и глаз не щуря.
И нам, разиням, на потребу
Уверенно восходит он, -
Зачем спешить к зениту Фебу?
Ведь он один бежит по небу -
Без конкурентов - марафон!
Но вот - зенит. Глядеть противно
И больно, и нельзя без слез,
Но мы - очки себе на нос
И смотрим, смотрим неотрывно,
Задравши головы, как псы,
Все больше жмурясь, скаля зубы, -
И нам мерещатся усы -
И мы пугаемся - грозу бы!
Должно быть, древний гунн Атилла
Был тоже солнышком палим, -
И вот при взгляде на светило
Его внезапно осенило -
И он избрал похожий грим.
Всем нам известные уроды
(Уродам имя легион)
С доисторических времен
Уроки брали у природы, -
Им апогеи не претили
И, глядя вверх до слепоты,
Они искали на светиле
Себе подобные черты.
И если б ведало светило,
Кому в пример встает оно, -
Оно б затмилось и застыло,
Оно бы бег остановило
Внезапно, как стоп-кадр в кино.
Вон, наблюдая втихомолку
Сквозь закопченное стекло -
Когда особо припекло, -
Один узрел на лике челку.
А там - другой пустился в пляс,
На солнечном кровоподтеке
Увидев щели узких глаз
И никотиновые щеки...
Взошла Луна - вы крепко спите.
Для вас - светило тоже спит, -
Но где-нибудь оно в зените
(Круговорот, как ни пляшите) -
И там палит, и там слепит!..
1973
_______________________________________________________________
---------------------------ВОСПОМИНАНИЯ------------------------
Алла Демидова "ОН ЖИЛ ТАК - И ПИСАЛ ТАК..."
(Продолжение)
"Конечно, он жил "вдоль обрыва, по-над пропастью". Конечно, мы
это видели. Конечно, предчувствие неотвратимой беды и при жизни
обжигало сердце. Я помню, на майских гастролях в Польше в 1980
году мы сидели на прощальном банкете за огромным длинным
столом. Напротив меня сидели Володя и Д.Ольбрыхский с женой.
Володя, как всегда, быстро съедал все, что у него было на
тарелке, а потом ненасытно и жадно рассказывал. Тогда он
рассказывал о том, что они хотят сделать фильм про троих,
бегущих из немецкого концлагеря. Эти трое беглецов - русский,
которого должен был играть Володя, поляк - Ольбрыхский и
француз (фамилию актера я забыла). И что им понравился сценарий
и идея, но они никак не могут найти режиссера. Все режиссеры,
которым они предлагали это, почему-то отказывались. Вдруг
посредине разговора Володя посмотрел на часы, вскочил, и, ни с
кем не прощаясь, помчался к двери. Он опаздывал на самолет в
Париж. За ним вскочил удивленный Ольбрыхский и, извиняясь
передо мной за него и за себя, скороговоркой: "Я сегодня играю
роль шофера Высоцкого, так что простите..." Я еще успела ему
вслед сказать: "Не такая уж плохая роль..." - как раз в это
время председательствующий Ломницкий, заметив уже в дверях
Высоцкого, крикнул на весь зал: "Нас покидает Высоцкий,
поприветствуем его!" И вдруг совершенно интуитивно от "нас
покидает" меня охватила дрожь, открылась какая-то бездна, и,
чтобы снять это напряжение, я прибавила, в тон ему: "Нас
покидает Ольбрыхский, поприветствуем его"."
(Продолжение следует)
_______________________________________________________________
До встречи в четверг. Пока!
***************************************************************
