3.32 дня
Озеро Магуа, штат Нью-Йорк

     Послышался звук шагов. Кто-то легко и быстро шагал по коридору от задней двери.
     - Что за?.. - начала было Рэнди.
     Но не успел Джон ответить, как внизу, на ступеньках лестницы, возник доберман. Вот Самсон поднял голову, ощерил клыки и напряг все своё мускулистое тело, словно готовясь к атаке.
     Смит поднялся, спрятал "беретту" за спину.
     - Сидеть, Самсон!
     Пёс заметно растерялся, повернул голову набок. Джон повторил команду, и тут собака узнала в нем одного из "друзей". Не напрасно Билл Гриффин приказал псу обнюхать всех обитателей фургона. И Самсон медленно опустился задом на паркетный пол, не сводя с Джона взгляда внимательных карих глаз.
     - Питер? - тихо окликнул Джон. В глазах его светилась надежда.
     И тут внизу, у подножия лестницы, возникла знакомая сухопарая фигура бывшего коммандос в чёрном костюме и накинутом поверх макинтоше.
     - Кто ж ещё, по-твоему? Ведь не думаешь же ты, что Самсон мог привести меня к врагам? - И они с доберманом начали подниматься по ступенькам.
     Рэнди тоже вскочила.
     - Просто глазам не верю! Господи, до чего же рада видеть тебя, Питер!
     Смит улыбался во весь рот. И сразу стал казаться лет на десять моложе.
     - Мы страшно за тебя волновались.
     - Возле дома никакой охраны. Ваша работа?
     - Да, - ответил Джон. - А все остальные обитатели этого дворца отправились, как я полагаю, на торжественную церемонию.
     - За исключением четвёрки лаборантов, которых мы заперли, - вставила Рэнди. - И ещё бывшего главы "Блэнчард", который сейчас помогает Марти за компьютером.
     И вдруг Рэнди умолкла и уставилась на Питера. Левая рука у него безжизненно свисала вдоль тела. Все запястье было в крови, кровью был перепачкан и рукав макинтоша.
     - Ты ранен? Сильно? - встревожился Джон. - Дай посмотрю.
     - Да пустяки, царапина.
     - Черт побери, Питер, я же сказал, иди сюда и сними плащ.
     Он придержал дверь лаборатории, Питер со вздохом вошёл. Следом за ним трусил доберман.
     - Марти! - войдя, крикнула Рэнди. - Питер здесь!
     Марти резко развернулся в кресле. При виде Питера круглое его лицо расплылось в широкой улыбке. Англичанин позволил себе улыбнуться в ответ. Какое-то время они с Марти не сводили друг с друга глаз.
     - Обо мне не беспокойся, мой мальчик, - сказал, наконец, Питер. - Знай, мне, старику, доставалось куда как больше, и не на одном континенте. Продолжай работать. - В голосе его слышалась искренняя симпатия.
     Марти заморгал, потом кивнул и развернулся лицом к компьютеру. И только начал объяснять Мерсеру Холдейну, кто такой Питер, как возле его кресла возник Самсон. Марти ласково потрепал пса по загривку, Самсон вздохнул и устало разлёгся на полу у его ног.
     - Не стоит поднимать шума, - тихо заметил англичанин Джону. - Кровь я уже остановил. Я в полном порядке. Потом покажусь врачам.
     - Но я и есть врач, или ты забыл, несчастный британец? Все делаешь вроде бы правильно, а вот память тебя иногда подводит.
     Питер скроил недовольную гримасу и положил "Хеклер и Кох" на скамью. Джон помог ему снять макинтош. Оказалось, что, кроме чёрных брюк и ремня с патронташем, под ним больше ничего не было. Пули попали Питеру в бок и левую руку. Раны были забинтованы какими-то обрывками ткани - видно, ему пришлось разорвать рубашку.
     Питер принялся развязывать окровавленные бинты, Рэнди бросилась в конференц-зал и привела с собой мужчину-лаборанта, того, что постарше. Он достал аптечку первой помощи - внушительных размеров ящик. Рана в боку, под мышкой, оказалась сквозной. Пуля раздробила ребро, но никаких жизненно важных органов не задела. Рана в руке была глубокой, здесь пуля пробила мягкую ткань. Кровотечение, действительно, остановилось. Джон промыл раны, обработал антибиотиком, заново перевязал чистыми бинтами и настоял на том, чтобы Питер принял хотя бы одну таблетку аспирина.
     - Вообще-то тебе нужно в больницу, - заметил он, - но это позволит продержаться какое-то время.
     - Всю жизнь только и мечтал попасть в больницу, - огрызнулся Питер. - Ладно, лучше расскажи, что вы нашли.
     - Мы уверены, что именно здесь Тремонт со своими подручными работал над вирусом. Марти с Холдейном пытаются забраться в его банк данных. Тремонт выгнал Холдейна буквально на прошлой неделе. Тот объясняет это шантажом, но я почти уверен, что старику в своё время был обещан изрядный куш от тех миллиардов, которые они намеревались получить. Ну а потом в Холдейне вдруг проснулась совесть.
     - Бывает. Правда, хотелось бы, чтобы эта самая совесть просыпалась в людях почаще, - заметил Питер. - Ну, а можно ли узнать, как далеко они продвинулись в этих своих изысканиях?
     - Пока, к сожалению, нет, - Рэнди удручённо покачала головой. - Марти ещё не совсем отошёл от лекарств, наверное, потому и не может пока что взломать секретные файлы. Холдейн утверждает, что эта система автономна, не входит в общую базу данных "Блэнчард".
     И с этими словами она вновь отошла к компьютеру, за которым сидели Марти с Холдейном. Пухлые пальчики Марти так и порхали по клавишам, Холдейн давал какие-то пояснения.
     - Скажи нашему мальчику, - заметил Питер, слегка морщась от боли в боку, - пусть поторопится. Мы с Самсоном изрядно потрепали врага, но окончательно вывести его из строя не удалось. Похоже, что араб, которого мы видели ещё в Сьерра-Неваде, является у них боссом, как нам и говорил Гриффин. И ему удалось улизнуть целым и невредимым вместе с двумя своими подручными. Остальные уже вряд ли когда-нибудь вернутся к активному образу жизни.
     - Они могли проследить, куда ты направился? - спросила Рэнди.
     - Думаю, нет. Но вполне вероятно, могут сообразить, что Марти или Гриффин рассказали нам об этом орлином гнезде и что мы теперь здесь. А потому в любую минуту могут прибыть сюда с подкреплением.
     - Ты слышал, Марти? - сказал Джон.
     - Я сделал все возможное, - устало и сердито ответил Марти. - Теперь работаю над тем, чтобы установить связь со своим компьютером, которую нельзя будет проследить. Надеюсь, с помощью моих программ удастся прорваться. Дайте мне ещё несколько секунд.
     Звучавшее в его голосе возбуждение подсказывало, что действие медикаментов почти закончилось. И они решили набраться терпения и подождать ещё немного.
     - Надо бы отправить кого-то вниз, чтобы наблюдал за дорогой и входами, - сказал Смит. - Разумеется, не тебя, Питер.
     - Самсон подойдёт? Лучшего сторожа не сыскать.
     Питер жестом отослал собаку, и тут вдруг Марти воскликнул:
     - Есть! Соединился!
     - Слава тебе, господи! - пылко заметила Рэнди.
     - Так, хорошо. Теперь давайте начнём поиск компании, которая оперирует этим компьютером. - Пальцы Марти вновь забегали по клавишам, на экране монитора вспыхивали и тут же пропадали какие-то изображения и слова - так быстро, что разглядеть или прочитать их было невозможно. И вот, наконец, на нем возник логотип и название: "Блэнчард Фармасьютикалз Инк.".
     - Это означает, что Виктор зарегистрировал компьютер на нашу компанию и что мы за него платим, - объяснил Холдейн. - Ничем не мотивированная лишняя компьютерная система. Кстати, в финансовом отчёте был пункт, который аудиторы не могли отнести ни к одной из официально зарегистрированных исследовательских программ.
     Марти продолжал работать с клавиатурой. На экране вновь вспыхивали и исчезали различные названия. И вот, наконец, он остановился на одном из них: "Корпорация "ВАХХАМ".
     - Что это, черт возьми, означает, "ВАХХАМ"? - нахмурился Холдейн.
     Марти нажал на слово "ВАХХАМ", и на экране появился длинный список указателей. Марти остановился на одном из них - "Лабораторные отчёты". Надавил на клавишу и начал быстро просматривать даты поступлений, пока не дошёл до самой первой - 15 января 1989 года: Джон склонился у него над плечом.
     - Вот это да! - Джон даже присвистнул. - Доклад о первой карте ДНК обезьяньего вируса из Перу! Стало быть, мы подобрались к самой сути. - Смит придвинул к компьютеру табурет и уселся на него. Внимательно изучал карту вируса и мысленно сравнивал её с той, что видел во ВМИИЗе. С картой вируса, убившего Софи. Потом снова присвистнул и поднял глаза. - Что и требовалось доказать. Наконец-то у нас имеется подтверждение. Они почти идентичны. Вернее, могут быть идентичны. Обезьяний вирус и тот, что убивает людей. Это одно и то же.
     - Стало быть, Виктор Тремонт знал это с самого начала, - заметила Рэнди, злобно сощурив глаза.
     Год за годом в компьютер вносились все новые данные об исследовании вируса и разработке сыворотки. Отмечалось постепенное снижение инкубационного периода у жертв перед последней, фатальной вспышкой заболевания. Отмечался также постепенный рост эффективности сыворотки на вирулентной стадии - в экспериментах с чашками Петри и позже - у обезьян. Снова подтверждение того, о чем они уже догадывались. Но Марти никак не удавалось отыскать данных по иракскому эксперименту, а также о том, каким образом удалось вирусу распространиться по миру с такой непостижимой скоростью - то ли из далёкого Перу, то ли из лабораторий Виктора Тремонта и его корпорации "ВАХХАМ".
     - Доступ к последнему справочнику закрыт. Нужно знать пароль, - сказал Марти. И вдруг усмехнулся. - Ну и дураки же! Нет, какая самонадеянность! Думали, что им удастся перехитрить самого Зеллербаха, Великого Мага и Волшебника!
     Он поднял руки, пошевелил пальцами и с новой силой ударил по клавишам, точно пианист, выступающий в концерте. На экране монитора замелькал калейдоскоп из слов, вопросов, отрывочных команд и символов. Все это заняло у Марти считанные секунды.
     - Есть! - крикнул он. - Боже, какая банальность! На экране возникла одна-единственная фраза: Люцифер Дома.
     - Гадес! - простонал Джон.
     - По большей части, люди, - самонадеянно заметил Марти, - напрочь лишены воображения и потому так предсказуемы.
     Используя этот пароль, он получил доступ к особо засекреченным данным. Первые возникшие на экране документы представляли собой целую серию подробнейших финансовых отчётов и резюме научных сообщений с 1989-го по настоящий год. Были также перечислены основные держатели акций. У Виктора Тремонта 35 процентов. У остальных - Джорджа Хайема, Хавьера Бекера, Адама Кейна и Джека Макграу - по 10 процентов у каждого.
     Похоже, Марти был сегодня в ударе.
     - А я догадался, что такое "ВАХХАМ"! - воскликнул он. - Название корпорации составлено из имён учредителей: Виктор, Адам, Хавьер, Хайем и Макграу. Ну, и ещё вставили лишнее "А", просто для благозвучия.
     - Но это лучшие люди компании, - Холдейн был возмущён сверх всякой меры - Каждый возглавлял одно из ведущих отделений, а Макграу, так тот и вовсе начальник отдела безопасности. Неудивительно, что их так долго не удавалось схватить за руку.
     Ниже были перечислены ещё несколько держателей акций: генерал-майор Нельсон Каспар, генерал-лейтенант Энар Сейлонен (на пенсии).
     - А вот вам и армейские связи, - сказала Рэнди Джону. И передёрнулась от отвращения.
     - Не только армейские! - возмущённо воскликнул Холдейн. - Тут и представители правительства имеются. Нэнси Петрелли. Она же секретарь Комитета здравоохранения. И конгрессмен Бен Слоат.
     Марти тем временем продолжал поиск.
     - А тут, похоже, ежегодная статистика продвижения и развития проекта. Оперативные доклады. - Затем, после паузы, он добавил: - А вот данные по отгрузке антибиотиков.
     Джон с Холдейном приникли к экрану. Холдейн удивлённо вскинул брови.
     - Но это же антибиотики, выпускаемые "Блэнчард"! Все до единого. И цифры сходятся. Общее количество поставок за каждый год.
     Удивлённые, они продолжили читать данные, потом вдруг Смит ахнул. Вскочил, и лицо его исказилось неописуемым гневом.
     - Так вот оно что! - Темно-синие глаза потемнели от ярости и походили на два бездонных колодца, в которые было страшно заглянуть.
     Мерсер Холдейн удивлённо поднял на него глаза, Рэнди тоже не сводила взгляда.
     - В чем дело, мой мальчик? - спросил Питер.
     - Сделай распечатку, Марти. - Голос Джона звучал отстраненно и холодно. - Всех этих данных. Начни со статистики по развитию проекта. И поживей!
     - Джон?.. - Рэнди вопросительно покосилась на его разом осунувшееся лицо и странно пустые глаза. Её просто пугал вид Смита. - Что это все означает?
     Глаза всех присутствующих были устремлены на Смита. В лаборатории стояла мёртвая тишина, а он обводил взглядом пробирки, микроскопы и столы, где последние десять лет проводились все эти неописуемые опыты. В груди жгло, голова гудела, все плыло перед глазами, точно он только что получил сокрушительной силы удар. И вот, наконец, он заговорил.

     Голос Джона звучал хрипло, говорил он медленно, точно не был совсем уверен в точности каждого произносимого слова.
     - Эти записи о поставках фирмы "Блэнчард" все объясняют. Помните, я говорил вам, что этот вирус не слишком заразен? Отсюда возникает вполне естественный вопрос: как могли заразиться им миллионы людей, причём за столь короткий промежуток времени? Ответ, как вы уже догадываетесь, один. Это дело рук Виктора Тремонта. - Он сделал паузу, кулаки его сжались. И вот Джон продолжил низким глухим голосом: - Этот негодяй распространял вирус по всему миру через поставки различных антибиотиков фирмы "Блэнчард". Антибиотиков, которые были призваны лечить людей. А он заражал их смертельной неизлечимой болезнью. - Глаза его сузились от ненависти. - Тремонт и его банда запустили в действие проект "Гадес" ещё десять лет тому назад. И в течение целого десятилетия он заражал людей антибиотиками "Блэнчард". И это несмотря на то, что тогда у них ещё не было сыворотки от этой смертельной болезни!
     - Боже милостивый! - пробормотал Питер, словно не веря своим ушам.
     Джон продолжил, будто не слышал этой ремарки:
     - Они распространяли этот вирус по всему миру, с тем чтобы через десять лет он вызвал невиданную доселе эпидемию. Причём каждый год вносили генетические изменения в вирус, так чтобы с каждым годом он мог мутировать и все раньше и раньше переходить в летальную стадию. И в этом году от него должны были погибнуть миллионы и миллионы людей. Но к этому времени они уже произвели сыворотку в нужных количествах и собирались сколотить на этом миллиарды долларов. Причём заражали они людей ещё до того, как полностью уверились в том, что сыворотка будет получена и станет достаточно эффективна, стабильна, что её можно будет транспортировать без потери необходимых качеств. Тем самым они приговорили миллионы ни в чем не повинных людей к верной смерти. Такова была ставка в их дьявольской игре.
     Рэнди недоверчиво покачала головой:
     - И все это ради того, чтобы "Блэнчард" и Тремонт могли заработать миллиарды. Разбогатеть. Купаться в роскоши. - Голос её сорвался. - Так вот почему погибла Софи. Она была в Перу и, должно быть, встретилась там с Тремонтом. А потом, когда начала изучать неизвестный вирус, вспомнила об этом и позвонила ему. Вот почему исчезли все записи телефонных звонков. Вот почему он пошёл на все, чтобы остановить её.
     Джон взглянул на Рэнди, по щекам её катились слезы. И у него тоже увлажнились глаза, а горло перехватило. Она придвинулась поближе и взяла его за руку. Он крепко сжал её ладонь в своей.
     Холдейн поднялся, его била мелкая дрожь.
     - Боже мой! В жизни не представлял, что кто-нибудь способен на такую мерзость! Просто непостижимо. Все эти больные люди, которые так нуждались в наших антибиотиках, верили в то, что учёные могут облегчить их страдания. Доверяли фирме "Блэнчард"!
     Джон развернулся и взглянул на него, яростно сверкая глазами.
     - И сколько же собирались заработать на этом лично вы, Холдейн? До того, как в вас вдруг проснулась совесть?
     - Что? - Холдейн, недоуменно моргая, уставился на него, старое морщинистое лицо тоже исказилось гневом. - Да Виктор подделывал мою подпись! Он меня обманул! Все дело представил так, будто на все имелось моё одобрение. Как я мог знать? Он загнал меня в угол, лишил власти. Он собирался отобрать у меня компанию. Я заслужил свою долю! Я... - Тут он осёкся, словно только что осознал истинный смысл этих слов, и обессиленный, рухнул в кресло. А затем продолжил еле слышным от стыда голосом: - Честное слово, я тогда не знал, чем он занимается, сколь ужасны будут последствия. А когда понял, просто не мог больше молчать. - Он издал странный сдавленный смешок. - Поздно, слишком поздно! Да, именно так все и скажут. Что меня обуревала та же алчность, что и остальных, что слишком поздно проснулась совесть!..
     - Похоже, что так, - пробормотал Джон. И, с нескрываемым отвращением отвернувшись от Холдейна, обратился к Рэнди и Питеру: - Думаю, нам надо...
     - Джон! - Крик был так громок, что присутствующие дружно вздрогнули и обернулись. Немного подзабытый всеми Марти смотрел на экран монитора. - Они не остановились! О, нет, нет, только не это! Они не только все эти годы заражали антибиотики вирусом, они и сейчас делают то же самое! Здесь говорится, что новая партия заражённых медикаментов должна быть отправлена сегодня, одновременно с первой партией сыворотки!
     В комнате настала мёртвая тишина. Люди недоуменно переглядывались - Джон, Рэнди, Питер и Мерсер Холдейн, - точно не могли поверить своим ушам.
     - Он создаёт эпидемию, которая будет длиться бесконечно, - глухо пробормотал Смит.
     - По сравнению с этим атомная бомба просто детская игрушка, - добавила Рэнди.
     Питер, сверкнув бледно-голубыми глазами, оглядел лабораторию. Все это время он придерживал раненую руку, точно боль в ней внезапно усилилась.
     - Мы должны помешать планам этих мерзавцев!
     - И лучше нам поспешить, - добавил Марти, продолжая читать появляющиеся на экране данные. - Как только первая партия сыворотки покинет завод, "Блэнчард" получит свыше двух миллиардов долларов от целого ряда стран, в том числе и Америки. - Он развернулся в кресле. Зеленые глаза яростно сверкали. - А этот ваш Виктор Тремонт недавно открыл банковский счёт на Багамах. Вам не кажется подозрительным, что он выбрал столь отдалённое место?
     - Стало быть, если мы не остановим его сегодня, - сказала Рэнди, - с завода будет отгружена следующая партия, а Тремонт может удрать, прихватив с собой миллиарды долларов.
     - Но как, как это возможно?.. - простонал Мерсер Холдейн, видя, как ускользает последний шанс искупить свой грех. - Виктор получает медаль, а груз отправляется примерно через час. А президент будет в "Блэнчард" вместе со своей секретной службой. Мало того, там будут задействованы все местные и окружные силы ФБР и полиции.
     - Президент! - воскликнул Джон и кивнул, словно в подтверждение каких-то своих мыслей. У него начал формироваться план. - Вот вам и способ остановить Тремонта. Мы продемонстрируем президенту все, что натворил этот негодяй.
     - Если сможем к нему подобраться, - скептически заметила Рэнди.
     - Со всеми этими документами и бумагами, - добавил Питер.
     - И с каким-то человеком, которому он поверит, - сказал Джон. - А не дискредитированным учёным вроде меня. Который объявлен в федеральный розыск и которого жаждут допросить армейские службы и полиция.
     - Или же агентом ЦРУ, которую наверняка объявили предательницей, - мрачно добавила Рэнди.
     Марти, продолжавший распечатывать документы проекта "Гадес", обернулся и бросил через плечо:
     - Могу ли я предложить кандидатуру? Это должен быть мистер Мерсер Холдейн, бывший глава "Блэнчард Фармасьютикалз", который к тому же, хотя бы по бумагам, входит в список заговорщиков. Что скажете?
     Взгляды всех присутствующих дружно устремились на седовласого старца. А тот радостно закивал в знак согласия, довольный тем, что ему представляется возможность хоть как-то оправдаться и обрести утраченное самоуважение.
     - Да, именно так мы и поступим. Я буду счастлив рассказать президенту все. - Но тут энтузиазма у него поубавилось. - Вот только Виктор и близко меня не подпустит.
     - Далеко не уверена, что сегодня вообще кого-то подпустят к президенту близко, - согласилась с ним Рэнди.
     Джон задумчиво хмурился.
     - Что ж, вернулись к тому, с чего начали. Но, черт побери, должен же быть хоть какой-то способ остановить Тремонта!
     - Причём желательно побыстрей, - вставил Питер. - Этот чёртов аль-Хасан со своими подручными может заявиться сюда в любую секунду. И что мы тогда будем делать?
     - А кто ещё будет на этой церемонии? - спросила Рэнди. - Главный врач? Госсекретарь? Глава президентской администрации?
     - Их будут охранять столь же усиленно, - сказал Смит. - Кроме того, люди Тремонта позаботятся о том, чтобы никто из нас и близко не мог подобраться. Спецслужба Тремонта ни перед чем не остановится, ни перед каким насилием. В каком-то смысле они куда более серьёзное препятствие, нежели государственные спецслужбы.
     - Но, может, там будет присутствовать кто-то из иностранных лидеров, - сказала Рэнди. - Тогда мы могли бы попробовать...
     - Погоди! - В голову Джону пришла другая идея. Он подошёл к компьютеру и уселся рядом с Марти. - Скажи-ка, Март, ты можешь войти в телевизионную сеть?
     - Конечно. Как-то раз влез в Си-эн-эн. - Он засмеялся, вспомнив, какой это вызвало переполох. - Но это была станция местного кабельного телевидения, а сам я находился в том же здании, только в другой студии. А вот насчёт национальной кабельной телекомпании не знаю. Что за компания? Какие у неё компьютерные коды? Ну и потом, мне понадобится телекамера здесь.
     - В деревне Лонг Лейк есть маленькая местная студия, - сказал Мерсер Холдейн.
     - Но они будут обеспечивать трансляцию церемонии, - возразила Рэнди. - И там будет полно людей, технических сотрудников и прочее.
     - Если придётся, прорвёмся с оружием. Ты можешь соединиться с ними отсюда, Марти?
     - Думаю, да.
     - Тогда так и поступим.
     - Да Лонг Лейк будет наводнена полицией, - возразил Питер. - Станут наступать друг другу на пятки.
     Тут внимание присутствующих отвлекло какое-то движение в комнате. Они обернулись и увидели одного из сотрудников лаборатории, того самого, кто приносил аптечку для Питера. Его просто забыли снова запереть в конференц-зале, и вот теперь он медленно направлялся к ним. Лицо его было бледно, как мел.
     - Я не знал того, что вы там нашли. Занимался рутинной работой, анализами. - Он молитвенно тянул к ним руки, точно просил прощения. - Сам принимал антибиотики нашей фирмы. У меня есть семья... - Он задыхался от волнения. - И все они тоже принимали их, на протяжении многих лет. И я подумал... короче, тут, в доме у Тремонта, есть маленькая телестудия. Он создал её, чтобы держать связь с заводом, ну и потом для производства рекламных роликов и живого вещания. И я могу показать, где она.
     - Марти? - спросил Джон.
     - Не знаю. Чтобы освоиться там, мне, возможно, понадобится больше времени.
     Первый шок после разоблачения истинной подоплёки чудовищного бизнеса Тремонта начал проходить, теперь Джон был способен мыслить быстро и чётко. Он взглянул на часы и начал отдавать распоряжения:
     - У нас есть сорок минут, Рэнди. Мы с тобой едем на церемонию, попробуем все же передать президенту распечатки. И если даже не сможем подобраться, то уж постараемся наделать шума. Устроим переполох, это даст Марти больше времени. - Он обернулся к Питеру. - Ты с Самсоном остаёшься здесь. Будете охранять Марти и Холдейна. А вы, Холдейн, как только окажетесь в прямом эфире, постарайтесь произнести лучшую речь в своей жизни.
     - Постараюсь, - ответил бывший президент компании. - Можете на меня рассчитывать.
     - Тоже мне, подарок, - злобно прошипел Питер. Лицо его было бледно, видно, раны все же тревожили.
     - Этот человек покажет вам, где находится телестудия. Остальных держите пока под замком в конференц-зале. Мы захватим с собой М-16, вполне подойдёт, чтобы наделать как можно больше шума. Все ясно?
     Все присутствующие дружно закивали. Переглянулись, словно ища поддержки друг у друга. А затем бросились вон из лаборатории. Питер, Марти и Холдейн последовали за служащим, который повёл их по боковому коридору к студии. Джон с Рэнди вышли из дома и сели в машину.

***

     Рэнди быстро вела автомобиль по горной дороге, освещённой лучами заходящего солнца. После всего, что они только что узнали, странно было видеть, как прекрасен этот мир. И вдруг, примерно в полумиле от дома, они заметили поднимавшуюся над дорогой пыль.
     - Тормози! - крикнул Джон.
     Взвизгнули тормоза, и машина, резко свернув с полотна, влетела в сосновый бор. Ветви хлестали по ветровому стеклу и зеркалу. Затем Рэнди, прихватив "узи" и М-16, а Джон - сразу две штурмовые винтовки М-16, выскочили из машины и побежали обратно к опушке. Залегли и увидели между деревьями три джипа военного образца. Машины быстро приближались.
     - Это он! - Джон ещё издали узнал тощего аль-Хасана, находившегося на переднем сиденье ведущей машины. Он видел его в Сьерра-Неваде. - Что ж, ничуть не удивительно.
     - Да, аль-Хасан, - кивнула Рэнди и вспомнила сплошь изрешечённый пулями фургон Питера.
     - Пали в них из всего, что у нас тут имеется, пусть думают, что нас тут много. Только шины не пробивай.
     - Это ещё почему? - удивилась Рэнди.
     - Потому что нам надо сделать так, чтобы они погнались за нами. Только так их можно отвести от дома, где остались Марти и Питер.
     И вот, передвигаясь короткими рывками и ныряя за укрытия, они открыли огонь. Стрельба велась не слишком прицельная, но все три машины все же съехали с дороги. И как только колёса третьей, последней, оказались в узком рву, что тянулся вдоль шоссе, Джон с Рэнди вскочили и бросились к своей машине. Рэнди выехала на дорогу, и они на бешеной скорости промчались мимо аль-Хасана и его людей. И успели заметить, что передние шины его джипа пробиты.
     - Черт! - выругался Джон.
     - Ничего. Питер с Самсоном сумеют с ними справиться. Пусть только попробуют туда сунуться.
     У остальных двух джипов повреждений было немного, лишь стекла разбиты. И Джон с Рэнди увидели в зеркале, как джипы выезжают на дорогу. Из первой повреждённой машины выскочили двое и забрались в отъезжающие джипы. Было ясно, что они собираются преследовать Смита с Рэнди. До выезда на автомагистраль оставалось примерно мили полторы.
     - Гони, пока не доберёмся до Лонг Лейк, - сказал Джон. - Пусть гонятся за нами.
     - Тоже мне, подарочек... - пробормотала Рэнди голосом Питера и мрачно улыбнулась.

4.52 дня
Лонг Лейк, штат Нью-Йорк

     Солнце стояло низко над вершинами Адирондака. Наступал тот час, который с наслаждением предвкушают истинные любители природы. Осень расцветила лиственные леса богатыми и разнообразными оттенками. Среди них торжественно возвышались стройные сосны, устремив зеленые кроны к голубому небу. Воздух свеж и прозрачен. Маргаритки все ещё в цвету.
     Широкая лужайка в центре комплекса зданий фирмы "Блэнчард" была уставлена белыми складными стульями, на них разместились почётные гости. В центре была построена трибуна, собравшиеся с нетерпением ожидали, когда начнётся торжественная церемония. Многим не хватило мест, и люди толпились возле трибуны.
     Стоявший под навесом президент Сэмюэль Адамс Кастилья тоже с нетерпением предвкушал начало торжеств. Сейчас его увидят и будут приветствовать местные жители, представители многих стран мира, редакторы, газетчики и репортёры из всех ведущих средств массовой информации. О какой ещё аудитории может мечтать президент, собравшийся баллотироваться на второй срок? Это историческое событие будет транслироваться на весь мир, его увидят во всех, даже самых отдалённых уголках планеты и, что ещё важней - миллионы американцев, от которых и зависят результаты следующих выборов.
     Рядом с президентом стоял Виктор Тремонт и медленно обводил взглядом возбуждённо гудящую толпу. Но настроен он был куда менее оптимистично. У него возникло странное и неприятное ощущение, будто где-то здесь, совсем рядом, прямо у него за спиной, находится отец и повторяет слова, которые говорил сыну не раз: "Никто на свете не может иметь все, Вик". Тремонт понимал, что это только ему кажется, но избавиться от неприятного ощущения и беспокойства никак не удавалось. Этот чёртов Смит и эта идиотка, агент ЦРУ, сестра Рассел, снова ускользнули от аль-Хасана и его людей. Исчезли, испарились, и никаких утешительных новостей от араба пока не поступало.
     И, несмотря на всю уверенность, что он, Тремонт, готов к любому, даже самому неожиданному обороту событий, это грызло и беспокоило его, и он насторожённо оглядывал толпу - что, если вдруг среди гостей появится эта проклятая парочка. Он проклинал себя за то, что согласился поговорить с этой Рассел по телефону. Как, почему эта сучка запомнила столь краткую и ничем не примечательную их встречу, которая к тому же состоялась лет двенадцать тому назад? Случай. Этот не подлежащий предвидению элемент всегда присутствовал во всем.
     Но ничего. Это его не остановит.
     И он мысленно продолжал анализировать все свои действия, как вдруг торжественно и протяжно запели медные трубы оркестра.
     - Начали! - радостно произнёс президент. - Великий момент настал! Так давайте же, доктор Тремонт, воспользуемся им в полной мере.
     - Согласен, господин президент. И ещё раз спасибо за оказанную мне честь.
     В сопровождении офицеров секретной службы они с президентом вышли из-под навеса. Собравшиеся приветствовали их шквалом аплодисментов. Мужчины улыбались в ответ и махали руками. Перед выступлением оба получили соответствующие инструкции от службы протокола. Тремонт должен держаться чуть позади и пропустить президента вперёд. И он тщательно следовал наставлениям, стараясь запомнить каждую мелочь, каждую деталь этого торжества. Трибуна была расцвечена красно-бело-синими флажками. Фронтальную её часть украшала блиставшая золотом президентская печать. Сзади был развернут огромный телеэкран, трансляция торжеств осуществлялась на все страны мира.
     И вот во главе с президентом они поднялись по ступеням под все нараставший шквал аплодисментов. Сидевшие в первых шести рядах знаменитости и почётные гости дружно вскочили, приветствуя президента стоя. Там были все члены кабинета, в том числе и сияющая Нэнси Петрелли, и председатель Объединённого комитета начальников штабов со своим заместителем, генерал-майором Нельсоном Каспаром, и делегация от конгресса США, и послы из пятидесяти стран.
     А на трибуне уже стоял главный врач Джесси Окснард, резко выделяясь массивной головой и пышными усами, и тоже хлопал в ладоши. Ему предстояло вести церемонию.

***

5.50 вечера

     Джон с Рэнди стояли в толпе, в нескольких ярдах друг от друга, в самом дальнем конце лужайки.
     Им удалось оторваться от преследователей и приехать в Лонг Лейк полчаса тому назад. Они оставили машину и долго шли пешком вдоль длинных рядов припаркованных на улицах автомобилей, выискивая возможность изменить свою внешность. И вот, наконец, на пути им попался сперва магазин дешёвой одежды, затем - лавка, где продавались игрушки, и, наконец, аптека на главной улице, являвшейся одновременно продолжением автомагистрали. Они накупили разных вещей и воспользовались уличным туалетом, чтобы переодеться. И когда вышли оттуда, были просто неузнаваемы. Джон подтемнил кожу и походил на представителя индейских горных племён. На нем красовались просторные охотничьи штаны, клетчатая охотничья куртка, над верхней губой были приклеены чёрные усики, оторванные от какой-то детской маски. Рэнди превратилась в эдакую скромняшку - простое платьице мышино-серого цвета, туфли на плоском каблуке. Светлые волосы она подкрасила ваксой, на голову водрузила широкополую соломенную шляпу.
     Кругом сновали иностранцы, обозреватели, журналисты и прочий люд, а потому никто не обратил на них особого внимания. Тем не менее и на самой трибуне, и вокруг неё расположились агенты спецслужб, ФБР и охранники фирмы "Блэнчард", неустанно обшаривавшие толпу насторожёнными взглядами и готовые к любым неожиданностям.
     Джон с Рэнди то и дело перемещались в толпе. Старались не поднимать головы и дружелюбно улыбаться, чтобы ничем не выделяться среди остальных.
     Когда грянул оркестр, толпа в едином порыве бросилась к трибуне приветствовать президента. Рэнди улучила момент и, оказавшись рядом с Джоном, шепнула ему на ухо:
     - Вот та женщина с короткими седыми волосами, в светлом вязаном костюме, это Нэнси Петрелли. А генерал во втором ряду, прямо за адмиралом Броузом, - Нельсон Каспар.
     - Думаю, что Бен Слоат и генерал Сейлонен тоже где-то здесь.
     План их был прост: подобраться как можно ближе к президенту, привлечь его внимание и попытаться объяснить реальное положение дел. Размахивать документами, кричать. Обвинять Тремонта и его сообщников прямо на глазах у всех присутствующих. Возможно, кто-то из обвиняемых запаникует и тем самым выдаст себя. Добиться того, чтобы президент их выслушал.
     Это максимум, на что они могли рассчитывать.
     Кроме того, они хотели дать шанс Марти влезть в телетрансляцию, чтобы Холдейн мог подтвердить все их слова.
     Но сначала надо было пробраться через толпу, не привлекая внимания охраны и спецслужб, которые только и выискивали разных возмутителей спокойствия, террористов... и прежде всего - их.

***

5.09 вечера
Озеро Магуа

     Что-то возбуждённо бормоча себе под нос, Марти работал над компьютером в маленькой телесудии, куда отвёл его один из сотрудников "Блэнчард".
     - Где же ты, черт бы тебя побрал! Я ведь знаю, прячешься где-то тут. Дай же мне кодовое слово и пароль, будь ты проклят! Так, попробуем ещё раз, телефонная компания...
     Мерсер Холдейн ждал вместе с четырьмя техническими сотрудниками в соседней комнате. За спиной у них висела на стене карта лесных массивов Адирондака, над которыми возвышались в отдалении пики Уайтфейс и Марси. Щеки Холдейна вспотели, и он беспрестанно вытирал их платком, поглядывая на Марти через окошко. И ещё он часто и нервно посматривал на наручные часы.
     - Вот так, да!.. Поймал я тебя, теперь никуда не денешься. Вошёл в телефонную компанию. А теперь осталось пробраться на станцию местного кабельного телевидения. Ну, давай же... давай! Я знаю, ты хочешь, чтобы я тебя нашёл, только того и ждёшь... да... вот оно, черт побери!
     Стоявший у дверей в студию Питер охранял коридор, прислушивался, не поднимет ли тревогу Самсон. И тоже время от времени поглядывал на часы, и тоже с нетерпением косился на дверь, за которой трудился Марти.
     - Ага! Ну, вот вы и попались! Так, теперь аппаратная. Туда мы теперь и отправимся. Тысяча чертей! Нет, мерзавцы, вам меня не остановить... вы просто не можете меня остановить... - По лицу Марти катились крупные капли пота, пальцы так и порхали по клавиатуре в поисках ключа к системе.

***

5.12 вечера
Лонг Лейк

     Главный врач все продолжал краснобайствовать, превознося до небес добродетели и достижения Виктора Тремонта, а также мудрость президента. Джон с Рэнди параллельно друг другу потихоньку продвигались все ближе к трибуне. Затем Джон увидел изрытое оспинами лицо Надаль аль-Хасана, безжалостного киллера Тремонта. Тот был поглощён беседой с каким-то мужчиной - судя по всему, руководителем присутствовавших здесь агентов ФБР. Одной рукой аль-Хасан указывал на толпу, в другой была зажата пачка фотоснимков. Не надо было быть большого ума, чтобы догадаться, кто именно был изображён на этих снимках. И Джон подавил стон разочарования.
     Но вот главный врач закончил своё выступление, и на трибуну вышел президент. Лицо его было сосредоточенно и серьёзно, взгляд медленно скользил по лицам собравшихся внизу людей. Вот взгляд его упёрся в спины охранников Тремонта и агентов спецслужб, окружавших трибуну, и снова устремился на толпу.
     - Тяжёлые нынче у нас времена, - начал он. - Мир переполнен страданиями. Миллионы людей умирают. Но, несмотря на все это, мы собрались здесь по радостному поводу. Сегодня мы празднуем великую победу. Человек, которого мы сегодня чествуем, войдёт в историю, как великий гуманист. Он...
     Голос президента креп и звенел над толпой, Джон с Рэнди неуклонно пробирались вперёд, иногда удавалось продвинуться всего лишь на пару шагов за один раз, иногда - сразу на несколько футов. Они старались двигаться как можно осторожнее, никого не толкнуть, не привлечь внимания. И делали при этом вид, что целиком поглощены речью президента, которая близилась к торжественному завершению.
     - Для меня огромная радость и честь вручить высочайшую награду страны доктору Виктору Тремонту, солнцу, под лучами которого растаял мрак великого страха и отчаяния, в который мы все были погружены.
     И Виктор Тремонт, приняв соответствующее случаю выражение лица - серьёзное и польщённое, робкое и надменное одновременно - и при этом подавляя рвущийся из груди торжествующий смех, шагнул к президенту, чтобы принять из его рук высокую награду. И принял её с подобающим случаю смущением и благодарностью. Тут гигантский экран над трибуной ожил, на нем возникло изображение премьер-министра Великобритании.

***

5.16 вечера

     Чёрные зеркальные глаза аль-Хасана медленно скользили по толпе. Лицо его при этом было лишено какого-либо выражения, узкая и хищная, точно у богомола, голова двигалась непрестанно. Порой взгляд его застывал на чьём-либо лице, отдалённо напоминавшем одного из заклятых врагов, иногда на показавшемся знакомым плече, на фигуре с военной выправкой, замеченной в плотной толпе.
     Они здесь, он был просто уверен в этом. Смит оказался куда более опасным и хитрым противником, чем он предполагал. Аль-Хасан не верил в способности местной полиции - чего можно ожидать от этой деревенщины! Не слишком верил он и в людей из охраны Макграу, тот сколотил свой отряд из старых солдат и отставных полицейских. И уж тем более не надеялся он на агентов ФБР, понимая, что в случае возникновения каких-либо непредвиденных обстоятельств все внимание и рвение их будет сосредоточено на защите президента. Таким образом, охрана Виктора Тремонта и проекта "Гадес" целиком ложилась на его плечи.
     И он продолжал оглядывать толпу из-под тяжёлых, полуопущенных век. В наступающих сумерках оспины на узком лице с впалыми щеками казались ещё глубже и темней. Он вдыхал горьковатый запах дыма, принесённого ветром с лесистых горных склонов. Запах напомнил ему о днях юности, проведённых у лагерных костров северного Ирака. Нет, он не лелеял каких-то особо приятных воспоминаний о тех давних временах. Нищета, голод, унижения - это все, что он знал тогда. Проект "Гадес" станет кульминацией его карьеры. И никто не посмеет помешать ему на этом пути.
     И тут он увидел их.
     И сразу же узнал Смита в дурацких широких штанах, клетчатой куртке и с наклеенными над верхней губой чёрными усиками. А на этой сучке из ЦРУ было простое серое платье, и волосы она перекрасила в чёрный цвет, а поверх нацепила соломенную шляпу. Но он все равно узнал их, несмотря на все эти ухищрения.
     Шепнув пару слов Макграу, он начал продвигаться вперёд в море людей. И испытывал при этом странно приятное возбуждение.

***

5.16 вечера
Озеро Магуа

     Глаза у Марти ввалились от усталости, голова склонялась так низко, что пот со лба капал на клавиатуру. Он старался преодолеть последний барьер. Он уже давно перестал бормотать себе под нос и возбуждённо вскрикивать. Он погрузился в молчание, губы его были плотно и решительно сжаты, и продолжал работать.
     Мерсер Холдейн вместе с четырьмя техническими сотрудниками стоял возле единственной телекамеры. Все было подготовлено к передаче. Мерсер продолжал вытирать пот, катившийся по лицу, под софитами было страшно жарко. Все молчали. Все физически ощущали, как сгустилось напряжение в комнате.
     Стоявший у двери в студию Питер уже больше не наблюдал за коридором и не прислушивался - разве что к царившей в студии тишине, которая казалась невыносимой и бесконечной. Он не знал, что происходит сейчас в Лонг Лейке, но если верить часам, все выступления должны были закончиться минут десять тому назад. И он от души надеялся, что Рэнди с Джоном успели подобраться к трибуне и выкрикнуть прямо в лицо президенту обвинения в адрес Тремонта. Во весь голос, перед всеми людьми, перед президентом и его командой, перед сотрудниками спецслужб, Тремонтом и миллионами телезрителей по всему миру.
     Обвинения, которые они не могли доказать ничем и никак... если Марти через несколько секунд так и не удастся пробиться к телепередатчику.

***

5.17 вечера
Лонг Лейк

     Джон с Рэнди добрались до второго ряда зрителей. Прямо перед ними возвышалась трибуна, расцвеченная бело-сине-красными флажками. Стоявшие на ней люди, в том числе Виктор Тремонт и президент, не сводили глаз с огромного экрана, на котором британский премьер-министр восхвалял "великого гуманиста" Тремонта.
     Джон набрал в грудь побольше воздуха, кивнул Рэнди, и они одним рывком преодолели оставшиеся до трибуны несколько ярдов. Смит закричал:
     - Тремонт - мошенник и убийца! - Он размахивал пачкой распечаток, зажатых в руке. - Это он вызвал эпидемию! Ради денег! Хотел нажиться на гибели людей по всему миру! Сколотить на этом миллиарды!
     Президент обернулся и уставился на Смита. Он был потрясён и совершенно шокирован.
     Виктор Тремонт подскочил к нему и закричал:
     - У них оружие! Этот человек - дезертир! Шарлатан от науки и убийца! Пристрелите его!
     Агенты секретной службы спрыгнули с трибуны и бросились к Джону. Рэнди крикнула:
     - Тремонт до сих пор заражает вирусом миллионы людей! Он распространяет вирус через антибиотики! Каждый день отправляет партий этих заражённых антибиотиков. Даже сегодня!
     Надаль аль-Хасан со своими подручными пробивались к ним через толпу. Джек Макграу выкрикивал команды своим людям.
     Продолжая размахивать бумагами, Джон вырывался из рук схватившего его охранника.
     - У меня есть доказательства! Вот эти документы! Я...
     Тут охраннику удалось сбить его с ног и повалить на землю.
     Ещё один охранник и люди из ФБР набросились на Рэнди. Кто-то пребольно ударил её по спине. Они нашли "узи".
     - Да она вооружена!..
     Надаль аль-Хасан, пряча пистолет за полой пиджака, уже почти добрался до них.

***

5.18 вечера
Озеро Магуа

     Марти крикнул в микрофон:
     - Мы в эфире!
     - Начали! - заорал Питер.
     Мерсер Холдейн развернулся лицом к камере, глубоко вздохнул и начал говорить.

***

5.18 вечера
Лонг Лейк

     Стоявшие на трибуне агенты спецслужбы окружили президента плотным кольцом, чтобы увести подальше от этого опасного места.
     Огромный экран над толпой на секунду погас, затем вдруг на нем возник Мерсер Холдейн. Грива седых волос, благородное лицо. Фоном служила лаборатория. За его спиной стояли четверо сотрудников "Блэнчард", в руках они держали самодельные плакаты, где крупными буквами были выведены самые скандальные факты и цифры из распечаток. Рёв и шум в толпе сразу стихли.
     - Я Мерсер Холдейн. - Голос его гулким эхом разносился вокруг, каким-то непостижимым образом Марти удалось увеличить громкость. - До прошлой недели я был председателем Совета директоров и главой фирмы "Блэнчард Фармасьютикалз". И у меня есть новая информация о вирусе, к которой всем советую прислушаться. Потому как от этого зависит сама ваша жизнь. Виктор Тремонт принёс всем нам огромное зло. - Присутствующие были совершенно потрясены этими словами, даже агенты спецслужб не сводили глаз с экрана. - Десять лет тому назад Виктор Тремонт разработал и начал осуществлять свой совершенно чудовищный план. Он назвал его проектом "Гадес". И для начала заразил смертельно опасным вирусом, который нашёл в перуанских джунглях, двенадцать солдат, принимавших участие в войне в Персидском заливе, по шесть человек с каждой стороны. Затем он ввёл живой вирус в антибиотики, производимые в "Блэнчард", и тот стал с непостижимой скоростью распространяться по всему миру. Вирус находился в состоянии спячки на протяжении...
     Президент, все ещё остававшийся на трибуне, остановился и слушал. Окружённый агентами и охранниками, он смотрел на громадный экран и впитывал каждое слово Мерсера Холдейна. Глаза всех высокопоставленных чиновников тоже были устремлены на экран. Толпа в напряжённом молчании выслушивала факты, цифры и данные, которые приводил Мерсер Холдейн.
     Но постепенно в ней начал нарастать возмущённый ропот. Сначала тихий, как отдалённые раскаты грома, он постепенно становился все громче и громче.
     Агенты секретной службы ослабили хватку и уже не держали Рэнди и Смита так крепко.
     А Холдейн тем временем демонстрировал с экрана список членов и держателей акций тайной корпорации под названием "ВАХХАМ".
     Похоже, что люди поверили. В глазах их светился ужас, а президент тем временем отдал команду. И агенты спецслужб тут же окружили Нэнси Петрелли, генерала Каспара, Бена Слоата, разъярённого генерала Сейлонена и четырех офицеров из охраны "ВАХХАМ".
     Президент обвёл взглядом толпу.
     - Приведите сюда тех двоих, что подняли крик. Хочу взглянуть на документы, которые они собирались мне показать.
     Рэнди грубо оттолкнула придерживающих её людей из ФБР и охранников, взлетела на трибуну, точно птица, и протянула распечатки президенту Кастилье.
     - Вы должны немедленно арестовать Тремонта, сэр, иначе он удерёт и переведёт миллиарды долларов на свои оффшорные счета.
     Президент бегло просмотрел бумаги и снова отдал приказ. И все агенты спецслужб и ФБР бросились на поиски Тремонта.
     Их шеф подбежал к трибуне.
     - Его здесь нет, господин президент. Виктор Тремонт исчез!
     Рэнди тоже бросилась на поиски. В толпе послышался её звонкий голос:
     - Джон тоже исчез!
     - Найти их! И немедленно! - распорядился президент.

***

5.36 вечера

     Коридоры подвального складского помещения в главном здании "Блэнчард Фармасьютикалз" были ярко освещены. Вокруг громоздились коробки, ящики, офисная мебель и самое различное оборудование. Под этим помещением находился ещё один подвал, там освещение было более тусклым. Тут располагалось машинное отделение для обогрева, подачи воздуха и воды - словом, для обеспечения жизнедеятельности в большом двухэтажном здании. Системы работали, слышались тихий гул, бульканье и пощёлкивание.
     А под этим подвалом находился ещё один, третьего уровня, не обозначеный ни на каких планах. И редко посещаемый. Это было тёмное сырое помещение с узкими коридорами и низкими потолками. И здесь от каменных стен гулким эхом раздавались шаги - кто-то быстро бежал по коридорам, причём сразу чувствовалось, что люди эти знают, куда направляются. То были Виктор Тремонт и Надаль аль-Хасан. Оба были вооружены. Вот они миновали запертую стальную дверь по левую руку и, не останавливаясь, побежали дальше, к стене в конце коридора. Стена была гладкой, сплошной и отсыревшей на вид, как все остальное вокруг. С виду просто конец коридора, тупик.
     Виктор Тремонт достал из кармана пиджака маленькую чёрную коробочку.
     Надаль аль-Хасан, держа револьвер наготове, оглядывал боковой коридор.
     Тремонт надавил на кнопку в коробочке. Стена тяжело поползла влево, открывая потайную дверь сейфа из прочнейшей стали. Сейф этот был изготовлен по личному заказу Тремонта, когда центр управления фирмой "Блэнчард" переместился из Лонг Лейка в его дом в Адирондаке. Тремонта сотрясала мелкая нервная дрожь. Он набрал комбинацию из нескольких цифр и привёл в действие пневматическое устройство. Массивная дверца приподнялась на несколько миллиметров и медленно отворилась.
     - Умно, - заметил Джон, выходя из главного коридора и сжимая "беретту" обеими руками. Целился он прямо в двух беглецов. Джон видел, как ускользнул Тремонт. Произошло это во время речи, которую произносил с экрана перед потрясённой толпой Мерсер Холдейн. И бросился за ним, но, зажатый людьми со всех сторон, не мог двигаться так быстро, как хотелось бы. Но теперь это уже не имело значения. Главное, он нашёл Тремонта.
     Реакция Надаль аль-Хасана была молниеносной. Улыбка искривила его тонкие губы. И не успело затихнуть эхо от голоса Джона, как он выстрелил прямо в него.
     И промахнулся - пуля, выпущенная из "глока", просвистела в каком-то миллиметре от головы Смита.
     Реакция Джона была столь же молниеносна, но только, в отличие от аль-Хасана, он не промахнулся. За какую-то долю секунды перед глазами его пронеслись все ужасы, которые довелось испытать за последние две недели. Он нажал на спусковой крючок, и аль-Хасан рухнул, точно подкошенный, лицом вперёд. И распростёрся на полу, широко раскинув ноги, а возле головы на сером бетонном полу начала расползаться тёмная лужица крови.
     Виктор Тремонт тоже не промахнулся. Пуля впилась в верхнюю часть бедра Смита. Его отбросило к стенке, и это спасло Джона - вторая и третья пули, выпущенные Тремонтом, просвистели мимо, со звоном отрикошетили от стены, и звук этот эхом разлетелся по коридорам.
     Цепляясь за стену, Джон изо всех сил старался не потерять сознания. И снова выстрелил. Он ранил Тремонта в правую руку, того отбросило к полуоткрытой металлической дверце, а пистолет выпал из рук и покатился по полу. Он прыгал и скользил, и металлический лязг, издаваемый при этом, долго звенел и вибрировал по потайным коридорам, точно предсмертный плач.
     Приволакивая кровоточащую ногу, Джон начал надвигаться на злодея.
     Вопреки ожиданиям, Тремонт не съёжился от страха. Напротив, он приподнял подбородок и всем телом потянулся к Джону. В глазах его светилась непоколебимая уверенность, что у каждого человека есть своя цена.
     - Я дам тебе миллион долларов. Пять миллионов!
     - Никакого миллиона у тебя нет. Ничего больше нет. Ты покойник. Тебя посадят на электрический стул.
     - Пусть сперва найдут. - Он кивнул в сторону полуоткрытой дверцы. - Я уничтожил план этого здания. Никто не знает, что здесь есть запасной выход. И строили это иностранцы. А деньги уже переведены. Туда, где их никто не найдёт.
     - Я предполагал, что у тебя имеется какой-то запасной план.
     - Я же не дурак, Смит. Они никогда меня не найдут.
     - Да, не дурак, - согласился Смит. - Скорее чудовище. Вампир и убийца миллионов. И мир рассчитается с тобой за это. Но ты ещё убил и Софи, а это уже личное. И мне решать, что с тобой делать. Ты оборвал её жизнь простым взмахом руки. Уничтожил её. Теперь настал мой черёд.
     - Половину! Я отдам тебе половину! Миллиард долларов. Больше! - Тремонт старался вжаться спиной в металлическую дверцу.
     Джон двинулся на него, сжимая "беретту" в руке.
     - Я любил её, Тремонт. А она любила меня. И вот теперь...
     - Нет, Джон! - раздался за спиной голос Рэнди. - Он не заслуживает такой лёгкой смерти!
     - Да что ты понимаешь? Я любил её! Ясно тебе, черт побери? - И палец его ещё плотнее лёг на спусковой крючок.
     - Ему все равно конец, Джон. ФБР уже здесь. И спецслужбы тоже. Его сообщников схватили. Сыворотка отправлена, она спасёт больных и умирающих. А все антибиотики конфискованы. Пусть им займутся власти. Пусть его судит весь мир.
     Лицо Смита было искажено яростью. Глаза горели, точно угли. Подбородок дрожал. Вот он сделал ещё один шаг вперёд, ствол "беретты" застыл в нескольких дюймах от лица Тремонта. Тот пытался сказать что-то ещё, но язык и губы не слушались, он лишь издавал какое-то невнятное мычание.
     - Джон! - тихо окликнула Смита Рэнди. И подошла поближе.
     Он обернулся через плечо и увидел... Софи. Её прелестное лицо, её большие умные глаза, такая милая и знакомая улыбка на губах. Он заморгал. Нет, это Рэнди. Да нет же, Софи!.. Снова Рэнди. Он затряс головой, словно стараясь избавиться от наваждения. Теперь он понял, что хочет от него Рэнди и чего бы хотела Софи.
     Он глубоко втянул воздух, стараясь успокоиться. Покосился на дрожавшего с головы до ног Тремонта. Затем опустил ствол "беретты" и зашагал прочь, сильно прихрамывая. Прошёл мимо Рэнди, мимо целой толпы агентов ФБР и спецслужб. Один из них протянул руку, пытаясь остановить его.
     - Пропустите его, - тихо сказала Рэнди. - Он в порядке. Пусть идёт, не задерживайте его.
     Джон слышал за спиной её голос, слезы слепили глаза. Он старался не плакать, но ничего не получалось, слезы продолжали катиться по щекам. Вот он свернул в главный коридор и медленно поплёлся к лестнице, ведущей наверх.

Шесть недель спустя, начало декабря
Санта Барбара, Калифорния

     Санта Барбара... Край пальм и потрясающих закатов. Край чаек и нарядных яхт с белыми парусами, скользящими по аквамариновой глади канала. Край красивых загорелых мужчин и соблазнительных молодых женщин в откровенных купальниках. Джон Смит, доктор медицины, подполковник в отставке, пытался целиком сосредоточиться на красотах этого поистине райского уголка, созданного для любви, наслаждения жизнью и природой, словом - для полного безделья.
     Уйти со службы оказалось непросто. Его долго не хотели отпускать, но он настоял на своём, и начальству, в конце концов, пришлось сдаться. Другого выхода Смит для себя не видел. Он попрощался с друзьями и коллегами из ВМИИЗа, зашёл в бывший кабинет Софи и долго сидел там. Какой-то бойкий молодой человек с массой самых лестных рекомендаций занял её место и разбросал свои вещи там, где прежде лежали её ручки, блокноты, стоял флакончик духов. Заходил Джон и в свой кабинет, пока что ещё пустовавший и никем не занятый, но испытал при этом куда менее горькие чувства. Потом пошёл попрощаться с новым директором. И когда входил в приёмную, ему показалось, что из-за двери доносится грубый бас генерала Кильбургера, проявившего глубокую порядочность, которой от него никто не ожидал.
     Потом Смит подписал контракт с компанией, которая должна была забрать все вещи из его дома и выставить дом на продажу. Он знал, что никогда больше не сможет жить в этом доме, где был так счастлив с Софи.
     На протяжении нескольких недель печальная и трагическая история проекта "Гадес" занимала умы общественности. Публиковались все новые открытия о дьявольских планах Тремонта, осуществлялись все новые аресты некогда уважаемых людей, замешанных в это дело. Обвинения против Джона Смита, Рэнди Рассел, Мартина Зеллербаха и таинственного англичанина были сняты. Никто из них не согласился дать ни одного интервью, никакой официальной благодарности от властей они не получили. Все детали и подробности этой истории были засекречены. Смит был не слишком доволен, когда одна особо предприимчивая и догадливая особа, известная журналистка, решила докопаться до истины и кое-что разнюхала о его деятельности в ВМИИЗе, Сомали, Западном Берлине и Ираке. И пыталась связать эти факты с разоблачением Виктора Тремонта и всей его преступной когорты. Джона утешал лишь тот факт, что со временем обо всем этом забудут, на смену скандальной истории с "Блэнчард" придут другие, не менее интригующие. И ещё он считал, что если уедет подальше, оборвёт все связывающие его с прошлым нити, то интерес к его персоне вскоре угаснет. И его, наконец, оставят в покое. Он вовсе не претендовал на роль спасителя человечества.
     Уехав из Форт-Детрика, Джон остановился на один день в Каунсил Блаффс, Айова, в маленьком, расположенном на берегу реки городке, где он родился. Прогулялся по городскому парку с фонтанами и высокими изящными деревьями, побывал на Беннет-авеню, где находилась школа имена Авраама Линкольна, вспомнил Билла и Марти и дни своей юности. Тогда жизнь казалась намного проще. А на следующее утро вылетел в Калифорнию и поселился в этом курортном местечке с домиками под черепичными крышами и с приятными соседями. Снял небольшой коттедж в Монтесито и дважды в неделю играл в покер с профессорами университета и писателями. Питался в местных ресторанчиках, гулял по пляжу и никогда не вступал в разговоры с незнакомцами. Ему было нечего сказать.
     И вот однажды он сидел на веранде, босоногий и в одних шортах, и смотрел на затянутые облачной дымкой острова. Воздух пах морской солью, и, хотя день выдался прохладный, яркие лучи солнца прогревали, казалось, до костей.
     Зазвонил телефон, и он снял трубку.
     - Привет, солдат! - раздался весёлый и звонкий голосок Рэнди. Вначале она звонила ему чуть ли не каждый день. Надо было как-то распорядиться вещами и квартирой Софи, и они оба старались проделать все это как можно быстрей. Каждому досталось на память несколько вещиц. Потом Рэнди стала звонить реже - примерно пару раз на неделе, и он понял, что она просто проверяет, как ему живётся.
     Как ни странно, но она о нем беспокоилась.
     - Привет, шпионка! - ответил он. - Ты где?
     - Округ Колумбия. Большой город. Помнишь его? Работаю себе потихоньку, занята исключительно умственной деятельностью. Скучища страшная. Не хватает приключений. Но надеюсь, что хоть когда-нибудь пошлют на новое оперативное задание. Поскольку есть предчувствие, что заваривается какая-то большая каша. А пока дают отдохнуть, считают, что мне это крайне необходимо. Послушай, а почему бы тебе не приехать на Рождество, а? Все это - солнце и хорошая погода, должно быть, уже действуют тебе на нервы.
     - Напротив. Подходят как нельзя лучше. И Рождество собираюсь провести вдвоём - только я и Санта Клаус. Повеселимся, как в старые добрые времена.
     - Но ведь ты соскучился по мне и Марти. Знаю, что соскучился. И Рождество я собираюсь отпраздновать с ним. Нет, конечно, способа вытащить Марти из его норы не существует, а потому еду туда. - Она усмехнулась. - Они с Самсоном прекрасно поладили. Пёс охраняет его крепость. Нет, ты должен это видеть! Марти не налюбуется новым другом, особенно его умиляет, когда из пасти у пса течёт слюна. Считает, что Самсон может контролировать этот чисто физиологический рефлекс. - Она сделала паузу. - Ты врач. Что ты на это скажешь?
     - Думаю, что оба они сумасшедшие. А кто будет готовить?
     - Я. Ведь, в отличие от них, я же не сумасшедшая. Хочется чего-нибудь вкусненького. Ты что предпочитаешь, индейку? Или жареные бараньи рёбрышки? А как насчёт жирного рождественского гуся?
     Теперь засмеялся уже он.
     - Нет. Тебе не удастся уговорить меня вернуться в прошлое. По крайней мере, пока. - Он взглянул на залитую солнцем гладь Тихого океана. Санта Барбара, место, где выросли Софи и Рэнди. В день прибытия ему пришлось проехать мимо дома, в котором прошло их детство. Прелестное бунгало на вершине холма, изумительный вид на океан. Рэнди ни разу не спросила его, побывал ли он в этом доме. Существовали темы, которые они никогда не обсуждали.
     Они поболтали ещё минут пять, потом распрощались. Повесив трубку, Джон вспомнил о Питере. Тот вернулся в своё убежище в Калифорнии, как только получил разрешение от вашингтонских врачей. Раны зажили превосходно, как и предсказывал Джон, но трещина в ребре все время давала о себе знать. На прошлой неделе Джон позвонил Питеру, узнать, как тот себя чувствует. Но услышал автоответчик. Он оставил послание с просьбой перезвонить. Примерно через час раздался звонок, и некий чиновник проинформировал его, что мистер Хауэлл отправился в длительный отпуск и что его не будет по меньшей мере месяц.
     - Но не расстраивайтесь, мистер Смит, мистер Хауэлл непременно перезвонит вам, как только представится такая возможность.
     Перевод: Питер отправился на очередное задание.
     Джон скрестил руки на груди и закрыл глаза. Тёплый ветерок трепал волосы и доносил звон склянок с палубы какого-то судна. Где-то вдалеке, на пляже, лаяла собака.
     Смеялись дети. Кричали чайки. Смит упёрся босыми ногами в перекладину перил и задремал. И тут за его спиной раздался голос:
     - Не надоели ещё мир и покой?
     Джон вскочил. Он не слышал, чтобы кто-то открывал дверь, не слышал и шагов по деревянному полу дома. Автоматически потянулся за "береттой", но тут же вспомнил, что она хранится в банковском сейфе в Вашингтоне.
     На секунду ему показалось, что то был голос Виктора Тремонта - в нем слышались те же ленивые протяжные нотки.
     - Кто здесь, черт побери? - Он резко обернулся.
     - Добрый день, полковник Смит. Я ваш поклонник. Позвольте представиться, Натаниэль Фредерик Клейн.
     В дверном проёме между верандой и домом стоял мужчина среднего роста, одетый в измятый тёмный пиджак. В левой руке он держал портфель из телячьей кожи. В правой - отмычку, которую тут же опустил в карман пиджака. У него были редеющие волосы, очки в проволочной оправе на длинном носу и бледная кожа, не видевшая солнца по меньшей мере с прошлого лета.
     - Доктор Смит, - поправил его Джон. - А вы, как я понимаю, только что из Вашингтона?
     Клейн бегло улыбнулся.
     - Стало быть, доктор Смит. Да, прямо из аэропорта. Догадываетесь, по какому случаю?
     - Пока что нет. Но выглядите вы как человек, которому есть что сказать.
     - Вот как? - Незваный гость уселся в шезлонг. - Вы очень проницательны. Одно из качеств, которое, как я успел убедиться на собственном опыте, делает вас просто незаменимым. - И он принялся пересказывать историю жизни Джона от самого рождения и до службы в армии.
     Пока он болтал, Джон все глубже вжимался в кресло. Снова закрыл глаза. А потом вздохнул.
     И открыл их, только когда Клейн закончил.
     - И все эти сведения, должно быть, хранятся у вас в портфеле. И за время полёта вы выучили их наизусть.
     Клейн снова позволил себе улыбнуться.
     - Вообще-то, не совсем так. Я захватил с собой выпуски журналов за целый месяц. Знаете, как-то отстал в чтении. А полет дал возможность наверстать упущенное. Разные там "Поле и лес", "Дом и сад", в этом роде, - он ослабил узел галстука. - Вот что, доктор Смит. Я предпочёл бы перейти прямо к делу. Вы из тех, кого у нас принято называть "мобильный ноль".
     - Что?!
     - Мобильный ноль, - повторил Клейн. - Вы одиноки, ни родных, ни близких, у вас полностью развязаны руки. Недавно произошла ужасная трагедия, безвозвратно изменившая всю вашу жизнь. Но вы все ещё врач, и я знаю, что это для вас важно. Вы прекрасно владеете оружием, умны, преуспели в науках. Семьи, как я уже сказал, у вас нет, лишь несколько близких друзей.
     - Да, - сухо заметил Джон. - И к тому же мне светит постоянная безработица.
     Клейн усмехнулся.
     - Ну, это вряд ли. Любое из новых международных частных агентств, проводящих разного рода расследования, будет счастливо пригласить вас на службу. Похоже, что ни одно из них к вам пока не обращалось. Да одного взгляда на ваше досье достаточно, чтобы любой обладающий здравым смыслом человек понял, что вы своего рода инакомыслящий. А это, в свою очередь, означает, что вы презирали службу в армии. Вам нравится самостоятельность, однако при этом вы обладаете ярко выраженным чувством патриотизма и преданностью принципам. Это в своё время и сделало армию столь привлекательной для вас. Другой бизнес не позволяет проявить этих качеств.
     - У меня нет ни малейших намерений начинать какой-либо бизнес.
     - Вот и прекрасно. Поскольку вы, скорее всего, в нем не преуспеете. Да и не понравится вам это дело. Вы по натуре своей наёмник. Нет, конечно, если вас должным образом завести и настроить, вы можете создать свой собственный бизнес и даже добиться в нем выдающихся успехов. А потом, когда дело будет налажено, вам это наскучит, и вы бросите дело или продадите его. Из наёмников по определению получаются скверные управляющие. Таким слишком быстро все надоедает.
     - Считаете, что постигли мою душу и характер? Да кто вы такой, черт побери?
     - Через минуту перейдём и к этому. Думаю, что во всем, касающемся "мобильности", мы разобрались. Теперь слово "ноль". Оно характеризует то, как повлияли на вас страшные события октября. Внешние признаки налицо - человек уходит с работы, продаёт дом, живёт исключительно воспоминаниями о прошлом, отказывается видеть старых друзей, уезжает на другой конец света. Я что-нибудь упустил?
     Джон покачал головой.
     - О'кей, тут вы во многом правы. Давайте перейдём к внутренним изменениям. Но это все пустая трата времени, поверьте мне. Я вовсе не заинтересован в такого рода терапии.
     - А вы, я смотрю, ещё и чувствительны. Впрочем, этого следовало ожидать. Как я и говорил, мы не знаем, - возможно, и вы тоже не знаете, - насколько все это изменило вас изнутри. В данный момент вы для себя тот же "ноль", что и для любого другого человека. И мне кажется, у вас имеются проблемы в общении с внешним миром, поскольку потеряли в нем своё место. И потом, похоже, вы пока что не можете обрести смысла своего существования. - После паузы Клейн уже мягче добавил: - Я тоже потерял жену. Умерла от рака. Так что знайте, я испытываю глубочайшее сочувствие к вам.
     Джон лишь сглотнул слюну и промолчал.
     - Именно поэтому я здесь. Мне поручили предложить вам работу, которая должна вас заинтересовать.
     - Не нужна мне никакая работа.
     - Дело не в самой работе и деньгах, хотя она очень хорошо оплачивается. Вы будете помогать людям, правительству, спасать окружающую среду, если что-либо из вышеперечисленного окажется в опасности. Вы спросили, кто я такой, но я не вправе разглашать эту информацию до тех пор, пока мы не подпишем тайного соглашения. Могу сказать лишь следующее: определённые круги, на самом верху, в правительстве, лично заинтересованы в привлечении вас. Это совсем небольшая и очень элитная группа людей, в определённом смысле похожих на вас. Людей с независимым мнением и строгими моральными убеждениями, но не обременённых ни семьёй, ни детьми. Сама работа связана с некоторыми лишениями, необходимостью много путешествовать, ну, и с определённой долей риска. Далеко не каждого это устраивает. Ещё меньше тех, кто способен справиться с этой работой. Вас греет подобная идея?
     Джон внимательно изучал Клейна. В очках его отражалось солнце, выражение лица было угрюмым.
     - И как же называется эта группа? - спросил после паузы Смит.
     - В настоящее время "Прикрытие-1". Официально это одно из армейских подразделений, но реально они совершенно независимы. Работа на первый взгляд неприметная, но жизненно важная и необходимая для общества.
     Джон отвернулся и уставился на океан, словно надеялся увидеть там своё будущее. Боль от потери Софи осталась, но со временем он научился жить с ней. Он не представлял, что может полюбить другую женщину. Но не исключал, что, возможно, когда-нибудь сможет взглянуть на это иначе. Вспомнил свою реакцию на неожиданное появление Клейна - в тот момент он неосознанно потянулся за "береттой". Чисто автоматически, вот уж никогда не думал, что будет реагировать именно так.
     - А вы проделали долгий путь, чтобы получить ответ, - заметил он.
     - Сочли, что вопрос весьма важен.
     Смит кивнул.
     - Как прикажете связаться с вами, если я решу, что предложение меня заинтересовало? Клейн поднялся с видом человека, исполнившего то, что от него требовалось. Полез во внутренний карман пиджака и достал обычную белую визитку. На ней значились его имя и номер телефона в Вашингтоне.
     - Не смущайтесь, если ответит кто-то другой. Просто назовите своё имя и скажите, что хотите переговорить со мной. Этого достаточно, чтобы записаться в нашу команду.
     - Я не говорил, что согласен.
     Клейн понимающе кивнул. И тоже взглянул на бескрайние океанские просторы. Мимо с криком пролетела белая чайка, смешно поджав под живот лапки.
     - А здесь у вас мило. Хотя, на мой вкус, слишком уж много пальм. - Клейн поднял портфель и направился в дом. - Не провожайте. Я знаю, как найти выход. - И он исчез.
     Джон просидел на веранде ещё с час. Потом открыл калитку и вышел на пляж. Песок под ногами был тёплым. И он автоматически свернул к востоку - так всегда начиналась его каждодневная прогулка. Солнце светило в спину, раскинувшийся впереди пляж уходил, казалось, в бесконечность. Шагая по песку, он думал о будущем. Пришла пора подумать и об этом.

Конец.