Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Литературное чтиво

  Все выпуски  

Кристофер ПАОЛИНИ "ЭРАГОН"


Содержание выпуска:


Глава 56. Испытание

Глава 57. Тени сгущаются

Глава 58. Битва при Фартхен Дуре

Глава 59. Скорбящий мудрец

Литературное чтиво

Выпуск 27 (453) от 2007-04-16

Рассылка 'Литературное чтиво'

Начиная со следующего выпуска,который выйдет в четверг 19 апреля, в рассылке будет публиковаться одно произведение.

   Кристофер ПАОЛИНИ "ЭРАГОН"

    

   56. Испытание

     Утром, на третий день их пребывания в Тронжхайме Эрагон вскочил с постели свежим и полным сил. Он опоясался мечом, закинул за спину лук и полупустой колчан и, преодолев с помощью Сапфиры внутреннее пространство Фартхен Дура, встретился с Ориком возле главных ворот Тронжхайма. Первый его вопрос был, разумеется, о Насуаде.
     - Это очень необычная девушка, - сказал Орик, неодобрительно поглядывая на меч Эрагона. - Она полностью предана отцу и все своё время старательно ему помогает. Думаю, она делает для него даже больше, чем известно ему самому. Я знаю случаи, когда Насуада умудрилась переиграть самых опасных его врагов, причём они даже не подозревали об её участии в интриге.
     - А кто её мать?
     - Этого я не знаю. Аджихад прибыл в Фартхен Дур с новорождённой дочкой и сказал лишь, что её зовут Насуада. Но никогда не рассказывал, откуда они родом.
     Значит, она тоже росла без матери, понял Эрагон и тут же отогнал от себя эти мысли.
     - Ну что ж, я готов к испытаниям, - сказал он Орику. - Неплохо будет размять мышцы. Куда мне идти на "экзамен", который намерен устроить мне Аджихад? Орик показал куда-то в глубь Фартхен Дура:
     - Ристалище находится примерно в полумиле от Тронжхайма, отсюда его не видно. Там обычно тренируются и гномы, и люди.
     "Я с тобой", - тут же поспешила заявить Сапфира. Эрагон сообщил о её намерении Орику, и тот задумчиво почесал подбородок:
     - Это, возможно, было бы не самым лучшим решением. На поле сейчас много народу, и появление дракона привлечёт ненужное внимание.
     Сапфира громко зарычала, и Эрагон понял, что от своего намерения она не откажется.
     Ещё издали они услышали беспорядочный стук и звон: сталь звенела о сталь, стрелы вонзались в набитые шерстью мишени, стучали друг о друга деревянные мечи, отовсюду доносились боевые кличи, несмотря на то, что бой и шёл "понарошку". Шум стоял оглушительный, хотя в нем все же можно было уловить определённый ритм и даже некоторую упорядоченность, характерные для каждой группы воинов.
     Большую часть тренировочной зоны занимал отряд пеших воинов, расположившихся в форме полумесяца и вооружённых щитами и секирами с длинными, почти в рост человека, ручками. Они отрабатывали различные манёвры и перестраивались, то и дело меняя боевой порядок. Подле них тренировались сотни других воинов, вооружённых мечами, палицами, копьями, деревянными саблями, кистенями, щитами всевозможных форм и размеров, у некоторых, как заметил Эрагон, были даже боевые вилы. Почти все они облачены в доспехи, по большей части кольчужные, и в шлемах, латы попадались нечасто. Надо сказать, гномов здесь было не меньше, чем людей, но держались они поодаль. Позади воинов, сражавшихся парами, виднелась длинная шеренга лучников, ритмично выпускавших стрелы в набитые шерстью чучела.
     Прежде чем Эрагон успел понять, что ему предстоит делать, к ним подошёл огромный бородач, его голова и могучие плечи были закрыты кольчужным головным убором с бармицей, а остальная часть тела защищена грубыми доспехами из бычьей кожи, на которой ещё торчали клочки шерсти. Огромный меч - почти такой же длинный, как Заррок, - висел у него за спиной. Он быстрым взглядом окинул Сапфиру и Эраго-на, как бы оценивая, насколько они опасны, и сказал хриплым голосом:
     - Что-то давно тебя не видно, кнурла Орик. Мне даже не с кем потренироваться.
     - Ой, - улыбнулся в ответ Орик. - А все потому, что ты любого готов своим жутким мечом изувечить.
     - Только не тебя, - быстро вставил бородач.
     - Просто я двигаюсь быстрее, чем такой великан, как ты.
     Бородач вновь обратил своё внимание на Эрагона:
     - Меня зовут Фредрик, - представился он. - Мне велели выяснить, на что ты годишься. Как считаешь, ты сильный?
     - Да вроде ничего, - пожал плечами Эрагон. - Приходится быть сильным, иначе я ни одним заклятием воспользоваться не смогу.
     Фредрик так мотнул головой, что его кольчужный убор зазвенел, точно кошель с монетами.
     - Магии здесь не место, парень! А если ты в армии не служил, то, полагаю, все твои бои не дольше нескольких минут длились. А вот хватит ли тебя на то, чтобы продержаться в битве, которая длится часами - или даже неделями, если это, скажем, осада? Ты, кроме меча да лука, каким ещё оружием пользоваться умеешь?
     - Только собственными кулаками, - подумав, ответил Эрагон.
     - Хорошо сказано! - засмеялся Фредрик. - Ну что ж, тогда начнём с лука. Посмотрим, как ты стреляешь. А потом, когда местечко освободится, попробуем... - Он вдруг замолчал и уставился куда-то Эрагону за спину, злобно оскалившись.
     К ним приближались Двойники. Их бледные лысины противно поблёскивали на фоне пурпурных мантий. Орик пробормотал что-то малоприятное на своём языке и вытащил из-за пояса боевой топор.
     - Я же велел вам обоим держаться подальше от тренировочного поля, - сказал Фредрик и угрожающе шагнул вперёд. Рядом с этим громадным бородачом Двойники казались особенно хилыми и слабыми. Но держались весьма надменно.
     - Аджихад приказал нам проверить умение Эрагона владеть магией прежде, чем ты доведёшь его до изнеможения своими железяками!
     Фредрик явно разозлился:
     - А почему это его никто другой испытать не может?
     - Потому что никто другой такими силами не обладает, - презрительно ответили Двойники.
     Сапфира заворчала и посмотрела на них весьма свирепо. Из её ноздрей показались струйки дыма, но Двойники, не обращая на неё внимания, приказали Эрагону:
     - Пошли с нами. - И повели его в дальний угол ристалища.
     Пожав плечами, Эрагон последовал за ними. Сапфира не отставала от него ни на шаг. Эрагон успел услышать, как у него за спиной Фредрик сказал Орику:
     - Надо бы проследить, не то они так далеко зайдут, что и не остановишь!
     - Знаю, - тихо ответил ему Орик. - Но мне вмешиваться запрещено. И Хротгар ясно дал понять, что не сможет защитить меня, если такое ещё раз случится.
     Эрагону стало не по себе. Он с трудом подавил растущее беспокойство. Нет сомнений, Двойникам могут быть известны сильные заклятия, и много таких слов древнего языка, которых не знает он, Эрагон... Но он хорошо помнил слова Брома о том, что Всадники всегда обладают большими магическими способностями, чем обычные люди. Вот только хватит ли у него сил, чтобы противостоять объединённым усилиям Двойников?
     "Не тревожься, - успокоила его Сапфира. - Я тебе помогу. Нас ведь тоже двое".
     Он нежно погладил её по плечу, ему сразу стало легче. Двойники вдруг обернулись к Эрагону, и один из них сказал:
     - Помнишь, Эрагон, ты обещал дать нам окончательный ответ? Станешь ли ты сотрудничать с нами?
     - Нет, - ровным голосом ответил Эрагон. Двойники промолчали, но в уголках ртов у обоих пролегли жёсткие складки. Затем они, стоя лицом к Эрагону, начертили на земле большую пентаграмму, встали в центре и заявили:
     - Начинаем испытание. Тебе нужно просто выполнять задания, которые мы тебе предложим... и ничего больше.
     Один из Двойников достал из-под мантии гладкий камень размером с кулак Эрагона и, положив его на землю, велел:
     - Подними этот камень до уровня глаз!
     "Ну, это нетрудно", - сказал Эрагон Сапфире и скомандовал камню: "Стенр рейза!"
     Камень вздрогнул, мягко поднялся над землёй, но вдруг остановился, точно наткнувшись на неожиданное препятствие. Губы Двойников искривились в усмешке. Эрагон сердито посмотрел на них: да ведь они пытаются ему помешать! Если он сейчас истратит все силы на дурацкую борьбу с ними, то не сможет выполнить более сложные задания. А ведь они явно уверены, что сообща легко смогут его измотать. "Но я-то тоже не один", - сказал себе Эрагон.
     "Сапфира, давай!"
     Их мысленные усилия слились, и камень рывком поднялся на уровень глаз и повис в воздухе. Двойники злобно прищурились.
     - Очень... хорошо! - прошипели они. (Эрагон заметил, что Фредрика явно тревожат подобные испытания магических способностей Всадника.) - А теперь заставь камень описать круг.
     И опять Эрагону пришлось преодолевать их сопротивление, и опять - к их явному неудовольствию - он с этим справился. Задания становились все сложнее, и вскоре Эрагону пришлось очень тщательно обдумывать, какими словами древнего языка следует. воспользоваться. И всякий раз Двойники оказывали ему яростное противодействие, хотя на их лицах не было и следа напряжения или усталости.
     Эрагон держался только благодаря поддержке Сапфиры. В перерыве между двумя очередными заданиями он спросил её: "Зачем они это делают? Ведь им и так все известно о наших способностях! Может быть, они просто хотят воспользоваться такой удобной возможностью, чтобы выяснить, какие заклинания мне известны, и кое-что у меня перенять?"
     "Тогда постарайся произносить слова тихо, чтобы они не услышали, - посоветовала Сапфира. - И пользуйся только самыми простыми заклятиями".
     Эрагон так и поступил, но поиск "самых простых заклятий", которые были бы не менее действенными, требовал большой изобретательности. Наградой же ему было выражение жуткого разочарования на лицах Двойников, когда им в очередной раз не удалось ни на чем его поймать, как бы они ни старались.
     Прошло больше часа, но Двойники все не унимались. Эрагону было жарко, хотелось пить, но пощады просить он не собирался. Нет уж, посмотрим, насколько у них самих хватит сил! - думал он. Испытаний было много: манипуляции с камнями, водой и огнём, гадание по магическому кристаллу, охлаждение и даже замораживание разных предметов, управление полётом стрелы, исцеление ран... Когда же наконец они иссякнут? - начинал злиться Эрагон.
     И этот момент наступил. Двойники заявили:
     - Осталось последнее задание, очень простое - таким счёл бы его любой опытный маг. - Один из колдунов снял с пальца серебряное кольцо и с притворной почтительностью вручил его Эрагону. - Призови сущность серебра!
     Эрагон в замешательстве уставился на кольцо. Он не понимал, что должен сделать. Что значит "сущность серебра"? И как её вызвать? Сапфира тоже ничем ему помочь не могла. Эрагон не знал даже, каким словом именуется серебро на языке древних, но догадался, что слово это, по всей видимости, является составной частью имени "Аргетлам". В полном отчаянии он решил воспользовался глаголом "этхгри", "призывать", соединив его с корнем "аргет", который, как он надеялся, и означает "серебро".
     Он выпрямился, собрал оставшиеся силы и уже открыл было рот, чтобы произнести заклятие, когда вдруг за спиной его раздался чей-то звонкий голос, отчётливо произносивший каждый звук:
     - Остановитесь!
     Звук этого голоса обрушился на Эрагона, как струя ледяной воды, он был до удивления знакомым, словно прелестная, но полузабытая мелодия... В затылок ему точно вошла игла, и он невольно обернулся.
     И увидел Арью! Лоб эльфийки был перетянут кожаным ремешком, который удерживал её тяжёлые чёрные кудри, волной падавшие на спину. На бедре красовался знакомый изящный меч, за плечами - лук. Одета она была очень просто - чёрные кожаные штаны и мужская рубаха. Но и в этом убогом одеянии она была очень хороша собой - высокая, выше любого среднего мужчины, уверенная, с ясными строгими глазами, на прекрасном чистом лице - ни следа тех ужасных страданий, что выпали на её долю...
     Зеленые глаза Арьи, гневно сверкая, были устремлены на Двойников, бледных от испуга. Неслышными шагами она приблизилась к ним и произнесла тихим угрожающим голосом:
     - Позор! Позор на ваши головы! Как вы могли требовать от него то, что не всякому мастеру под силу?! Это недопустимо! К тому же вы солгали Аджихаду, не сказав ему, что знаете о способностях Эрагона более чем достаточно! Для Всадника он владеет магией хорошо. - Арья грозно сдвинула брови и, неожиданно ткнув пальцем в кольцо на руке Эрагона, громко воскликнула: - Аргет!
     Серебряная оправа ярко вспыхнула, и над кольцом вдруг возникло ещё одно, точно такое же, но какое-то призрачное, хотя и сиявшее белым слепящим светом. При виде его Двойники молча повернулись и бросились прочь. Их мантии развевались на бегу. Призрачное кольцо тут же исчезло, оставив в воздухе серебристый след. Орик и Фредрик ошалело смотрели на Арью. Сапфира вся подобралась, точно готовясь к прыжку.
     Арья медленно обвела всех глазами, и взгляд её остановился на Эрагоне. Некоторое время она молча смотрела на него, потом повернулась и пошла к центру ристалища. Воины, застыв как изваяния, изумлённо смотрели на прекрасную эльфийку. Воцарилась благоговейная тишина.
     Эрагона неудержимо тянуло за Арьей вслед. Сапфира что-то мысленно твердила ему, но он ничего не воспринимал. Вдруг Арья остановилась, вокруг неё возник большой светящийся круг, и она, глядя на Эрагона в упор, провозгласила:
     - Я требую права на испытание оружием! Обнажи свой меч!
     "Она требует поединка со мной!" - в смятении обратился Эрагон к Сапфире.
     "Но отнюдь не для того, чтоб причинить тебе вред, - успокоила его дракониха и ободряюще подтолкнула носом. - He робей! Покажи, на что ты способен! Я буду следить за вами".
     Эрагон неуверенно шагнул вперёд. Ему очень не хотелось ни с кем сражаться - силы его были на исходе: Двойники сумели здорово его утомить своими бесконечными заданиями. Да и зевак вокруг скопилось немало. И Арья, как ему казалось, наверняка ещё недостаточно окрепла для боя на мечах. Ведь прошло всего два дня, как ей дали противоядие, этот нектар Тюнивора... "Ладно, - решил Эрагон, - я буду драться вполсилы и постараюсь ни в коем случае её не поранить".
     Они стояли друг против друга, окружённые кольцом воинов. Арья левой рукой выхватила из ножен меч. Он был немного уже, чем Заррок, но такой же длинный и острый. Эрагон тоже вытащил меч, но держал его остриём вниз. Какое-то время они стояли неподвижно, человек и эльфийская красавица, наблюдая друг за другом, и Эрагон вдруг подумал, что именно так начинались многие его схватки с Бромом.
     Он осторожно двинулся вперёд, и в то же мгновение Арья стремительно бросилась на него. Эрагон машинально отбил её выпад, и от их скрестившихся мечей во все стороны посыпались искры. Одним ударом Арья отбросила меч Эрагона в сторону, точно надоедливую муху, но своим преимуществом не воспользовалась и не нанесла второго удара, когда Эрагон открылся, а быстро отпрыгнула вправо и атаковала его с другой стороны. Длинные волосы её летали за ней, как крылья. Эрагон едва успел парировать новый удар и быстро отступил, поражённый яростью и быстротой её натиска.
     Ему запоздало припомнилось предупреждение Брома: даже самый слабый из эльфов может легко справиться с любым человеком. У него было не больше шансов победить Арью, чем выиграть бой у Дурзы. Однако она, тряхнув головой, снова бросилась в атаку. Он ушёл нырком, пропустив её острый меч над собой и думая: зачем ей это надо? Она что, играет с ним? Но думать было некогда - приходилось отражать её бесконечные выпады. И в итоге он решил, что эльфийка просто хочет выяснить, насколько хорошо он владеет мечом.
     Лишь осознав это, он принялся биться в полную силу, стараясь по возможности усложнить тактику и все время меняя позицию, безрассудно сочетая прямо на ходу самые различные приёмы и способы ведения боя. Но, как он ни наседал на Арью, она парировала любые его атаки легко, даже грациозно, и без всяких видимых усилий.
     Они продолжали исполнять этот безумный яростный танец, словно не в силах расстаться и все же разделённые сверкающими молниями клинков. Иногда они почти касались друг друга, но уже в следующую секунду инерция разносила их тела в разные стороны, точно струи дыма на ветру.
     Эрагон даже потом не смог определить, сколько же времени продолжался этот поединок. Для него точно наступило некое безвременье, заполненное лишь выпадами и контратаками. Заррок в его руке стал тяжёлым, словно был отлит из свинца, а сама рука при каждом ударе вспыхивала яростной, как ожог, болью. Наконец, после очередного выпада Эрагона Арья ловко ушла в сторону, и в тот же миг он оказался на земле, а она приставила кончик своего клинка ему к горлу.
     Эрагон замер, когда ледяная сталь коснулась его кожи. Мышцы дрожали от усталости и напряжения. Как сквозь сон он услышал, что Сапфира затрубила, словно в боевой рог, а стоявшие вокруг воины разразились восхищёнными криками. Арья отняла меч от шеи Эрагона и вложила его в ножны.
     - Ты прошёл испытание, - спокойно сказала она ему, не обращая внимания на царивший вокруг шум.
     Он медленно поднялся с земли и выпрямился. Стоявший рядом Фредрик радостно похлопал его по спине:
     - Молодец! Ты - настоящий мастер! Даже я кое-какие твои приёмы решил взять на вооружение! А уж эта эльфийка - просто чудо!
     "Но ведь я проиграл!" - тупо думал Эрагон, заметив поодаль широко улыбающегося Орика, тоже, по всей видимости, восхищённого его мастерством. Нет, ему все-таки было совершенно не понятно, в чем тут дело... Эрагон вопросительно посмотрел на Арью, молча стоявшую рядом, и она едва заметным жестом велела ему следовать за ней и, не оборачиваясь, пошла к небольшому холму, возвышавшемуся примерно в миле от ристалища. Все торопливо расступались перед ней, и там, где она проходила, замолкали и люди, и гномы.
     - Мне надо идти, - быстро сказал Эрагон Орику. - Встретимся в драконьем убежище.
     И он, сунув Заррок в ножны, вскочил на спину Сапфиры, она взлетела, и ристалище под ними тут же превратилось в сплошное море лиц - все разом вскинули головы, следя за полётом дракона.
     Арью они нагнали быстро, девушка лёгким, стремительным шагом направлялась к холму.
     "Хороша, верно?" - лукаво спросила Сапфира.
     "Очень!" - восхищённо признался Эрагон и покраснел.
     "И лицо у неё более выразительное, чем у большинства людей. - Сапфира фыркнула и прибавила: - Только слишком уж длинное, точно морда у лошади! Да и сама она, на мой вкус, какая-то слишком уж мощная..."
     Эрагон был потрясён:
     "Да ты никак ревнуешь, Сапфира?"
     "Ну, вот ещё! И не думала!" - обиженно заявила дракониха.
     "Нет, ревнуешь! Признавайся!" Он засмеялся, и в ответ Сапфира громко щёлкнула зубами. Эрагон снова улыбнулся, но приставать к ней перестал.
     Опускаясь на холм, Сапфира нарочно так тряхнула его, что он чуть не свалился на землю, но Эрагон решил и этого не замечать и молча спрыгнул с седла.
     Арья была уже рядом. Эрагону никогда ещё не доводилось видеть столь стремительного бега. Легко взобравшись на вершину холма, она подошла к ним, и он с изумлением обнаружил, что она ничуть не запыхалась. Внезапно смутившись, он потупился, а девушка прошла мимо него и обратилась к Сапфире:
     - Шулблака, эка селёбра оно ун мулабра оно ун онр шуртугал не хайна. Атра нозу вайзе фрикай. (Дракон, я уважаю тебя и не собираюсь причинить ни малейшего вреда ни тебе, ни твоему Всаднику. Будем друзьями!)
     "Дракон, я приветствую тебя и желаю добра тебе и твоему Всаднику. Будем друзьями", - приблизительно перевёл Эрагон, хотя и далеко не все слова, сказанные ею, были ему знакомы.
     Зато Сапфира явно поняла все и, слегка шевельнув крыльями, с любопытством уставилась на Арью. Потом одобрительно кивнула и что-то тихонько прогудела. Арья улыбнулась, но больше не сказала ни слова.
     - Я рад, что ты выздоровела. - Эрагон наконец обрёл способность говорить. - Мы ведь совсем не были уверены, что ты поправишься.
     - Именно поэтому я на ристалище и явилась. - В глубоком голосе Арьи чувствовался какой-то странный акцент. Слова она произносила чётко и ясно, но в горле у неё словно что-то вибрировало, как у певчей птицы. - Я в долгу перед тобой, Эрагон, и хочу, чтоб ты это знал. Ты спас мне жизнь. Такое не забывается.
     - Но я ничего особенного не сделал, - снова смутился Эрагон. Он с трудом подбирал слова древнего языка и поспешил переменить тему: - А как ты оказалась в Гиллиде?
     По лицу Арьи скользнула тень, она отвернулась, помолчала и предложила:
     - Давай немного пройдёмся.
     Они спустились с холма и побрели в сторону Фарт-хен Дура. Арья по-прежнему молчала, и Эрагон не решался её тревожить. Сапфира тихонько шлёпала за ними следом. Наконец Арья, словно стряхнув тяжкие воспоминания, подняла голову и сказала нежно и спокойно:
     - Аджихад сказал мне, что это ты нашёл яйцо Сапфиры...
     - Да, - ответил он и впервые задумался, сколько же сил понадобилось этой девушке, чтобы перенести яйцо из далёкого леса Дю Вельденварден в горы Спайна! А сколько раз ей на этом пути могла грозить смертельная опасность!.. И тут он услышал, как она совсем иным тоном продолжает:
     - Знай, что незадолго до того, как яйцо попало к тебе, меня захватил в плен проклятый Дурза. Он возглавлял отряд ургалов, которые устроили на нас засаду и убили моих спутников, Фаолина и Гленвинга. Дурза откуда-то узнал, где нас ждать, так что напал внезапно... А потом меня опоили каким-то зельем и переправили в Гиллид, и Гальбаторикс велел Дурзе любым способом выяснить, где я спрятала яйцо и где находится Эллесмера... - Взгляд Арьи стал ледяным, стиснув зубы, она смотрела прямо перед собой, но Эрагона не видела. - Дурза потратил на это несколько месяцев, но успеха не добился. Хотя и применял самые жестокие методы дознания... А когда пытки ничего не дали, он приказал своим солдатам пользоваться мною, как им заблагорассудится. К счастью, у меня ещё оставались силы - я сделала так, чтобы они стали ни на что не способны... В конце концов, Гальбаторикс приказал перевезти меня в Урубаен, и вот тут мне стало по-настоящему страшно: ведь я была совершенно истощена и физически, и умственно, и у меня не осталось сил, чтобы ему сопротивляться. Если бы не ты, через неделю мне пришлось бы предстать перед Гальбаториксом, и тогда...
     Эрагон внутренне содрогнулся. Удивительно, что она все-таки сумела выжить! Он хорошо помнил, во что превратили палачи это прекрасное женское тело.
     - Зачем ты мне все это рассказываешь? - тихо спросил он, понимая, как тяжелы ей эти воспоминания.
     - Чтобы ты знал, от чего меня спас. И чтобы не думал, что я могу об этом забыть.
     Он смущённо поклонился:
     - А что ты намерена предпринять теперь? Возвратишься в Эллесмеру?
     - Нет, пока ещё нет. Здесь очень многое нужно сделать. Я не могу покинуть варденов - Аджихад нуждается в моей помощи. Сегодня я была свидетельницей твоих испытаний - на владение магией и оружием. Бром хорошо тебя выучил! И ты, похоже, готов и далее совершенствоваться в обоих искусствах, верно?
     - Уж не хочешь ли ты сказать, что теперь мне следует отправиться в Эллесмеру?
     - Хочу.
     Эрагон с трудом подавил вспыхнувшее вдруг раздражение. Неужели ни он, ни Сапфира не имеют права сами решить, что им делать и кому служить дальше?
     - Когда? - кратко спросил он.
     - Это ещё предстоит решить. Но, безусловно, не в ближайшие несколько недель.
     Ну что ж, нам, во всяком случае, оставили какое-то время на раздумья, сердито подумал Эрагон. И тут же услышал вопрос Сапфиры, который вертелся и у него на языке, а потому он задал его вслух:
     - Скажи, чего все-таки хотели от меня эти Двойники?
     Арья с презрением скривила прекрасные губы и сказала - точно плюнула:
     - Того, что они сами не в состоянии осуществить! Вообще-то можно, конечно, произнеся истинное имя того или иного предмета, вызвать его сущность, но подобное умение требует многолетней практики и огромной самодисциплины. В награду, правда, ты получаешь полную власть над данным предметом. Вот почему истинное имя всегда хранится в тайне - дабы тот, кто затаил против тебя зло, не приобрёл власти над тобой.
     - Странно... - Эрагон на минуту задумался. - А знаешь, ещё до того, как я попал в Гиллиде в тюрьму, ты являлась мне в сновидениях, и это было похоже на гадание с помощью магического кристалла... Потом я и сам научился вызывать твой образ - но всегда только во сне!
     Арья задумчиво покусала губу и призналась:
     - Со мной тоже происходило нечто необычное: у меня появлялось ощущение, будто за мной кто-то наблюдает, кто-то невидимый... Впрочем, после пыток у меня был сильный жар, и соображала я плохо. Но я никогда не слышала, чтобы кто-то умел гадать... во сне!
     - Я и сам не понимаю, как это получалось, - сказал Эрагон, старательно разглядывая собственные ладони и вертя на пальце кольцо Брома. - А что означает татуировка у тебя на плече? - вдруг спросил он. - Я не... Я увидел её совершенно случайно, когда обрабатывал твои раны... Просто у тебя на плече такой же символ, как на этом кольце.
     - У тебя на кольце изображён символ "йове"? - Она с недоверием посмотрела на него.
     - Наверное... Это кольцо Брома. Он передал его мне. Вот, видишь?
     Он протянул Арье кольцо. Она осмотрела сапфир и тихо промолвила:
     - Это великий дар! Кольцо, отмеченное этим знаком, может быть преподнесено только самым уважаемым друзьям народа эльфов. Его ценят так высоко, что вот уже несколько столетий никто не был отмечен столь знаменательным подношением со стороны королевы Имиладрис... Значит, её мнение о Броме...
     - Тогда я не буду его носить! - решительно прервал её Эрагон. Ему, впрочем, и раньше казалось, что он поступил слишком самонадеянно, сразу надев это кольцо.
     - Да нет, носи. Это кольцо наверняка обеспечит тебе защиту, если ты случайно столкнёшься с моими соплеменниками, оно поможет тебе также заручиться благорасположением нашей королевы. Но никому не говори о том, что изображено у меня на плече. Это моя тайна.
     Беседовать с Арьей было необыкновенно приятно, и Эрагону хотелось бы продолжать этот разговор как можно дольше. Но все же пришлось с нею расстаться. Он медленно брёл через ристалище, на ходу перебрасываясь мыслями с Сапфирой. Несмотря на его настойчивые требования, дракониха отказалась сообщить ему, что сказала ей Арья.
     Потом мысли Эрагона переключились на Муртага. "Насуада правильно советовала, - решил он. - Вот поем и сразу же схожу к нему".
     "Это хорошо, - услышал он голос Сапфиры. - А я тебя там подожду, и мы вместе вернёмся в мою пещеру".
     Эрагон благодарно ей улыбнулся и поспешил в Тронжхайм. Наскоро перекусив, он пошёл на поиски Муртага. Следуя указаниям Насуады, он довольно быстро отыскал нужную дверь, возле которой на страже стояли гном и человек. Когда Эрагон попросил пропустить его внутрь, гном три раза громко стукнул в дверь, отодвинул засов и сказал с улыбкой:
     - Когда захочешь выйти, просто крикни.
     В комнате, куда он попал, оказалось уютно, тепло и светло, хоть она и была лишена окон. В одном углу стоял таз и кувшин для умывания, в другом - письменный стол с чернильницей и перьями. Потолок был украшен резьбой, на полу лежал роскошный ковёр. Мур-таг валялся на кровати, читая какой-то свиток.
     - Эрагон! - радостно воскликнул он. - Я так и знал, что ты придёшь!
     - Как ты тут? А я-то думал...
     - Ты думал, что я сижу в крысиной норе и жую сухари? - Муртаг улыбнулся и приподнялся на постели. - По правде говоря, и я этого ожидал. Но Аджихад почему-то решил меня облагодетельствовать. Во всяком случае, на тот период, пока от меня нет никаких неприятностей. А уж кормят меня просто на убой! И приносят из библиотеки все, что я ни попрошу. Если так будет продолжаться, то скоро я превращусь в настоящего книгочея да ещё и разжирею на хозяйских харчах! Эрагон рассмеялся и сел с ним рядом.
     - И ты больше не злишься на варденов? Они же все-таки держат тебя в заключении, - сказал он.
     - Было такое, - признался Муртаг и пожал плечами. - Но только в самом начале. И чем больше я об этом думал, тем яснее понимал, что сейчас для меня так даже лучше. И если Аджихад вдруг предоставит мне полную свободу, я бы все равно большую часть времени предпочёл оставаться в этой комнате.
     - Но почему?!
     - Ты и сам понимать должен. Тут моё происхождение у многих злобу вызывает. И, боюсь, кое-кто не станет ограничиваться враждебными взглядами и пустыми угрозами... Ладно, хватит об этом! Я с нетерпением жду твоего рассказа.
     И Эрагон поведал другу о событиях двух последних дней, не забыв и про своё состязание с Двойниками, и про разговор с ними в библиотеке. Когда он закончил, Муртаг довольно долго молчал, потом промолвил:
     - Видимо, Арья во всей этой истории играет более значимую роль, чем нам казалось. Сам посуди: она - настоящий мастер клинка, прекрасно владеет магическим искусством и, что очень важно, именно её выбрали охранять драконье яйцо. Она явно не из простых эльфов!
     Эрагон согласно кивнул.
     - А знаешь, - продолжил Муртаг, - мне это тюремное заключение кажется удивительно полезным. И даже приятным. Впервые в жизни мне ничего не надо опасаться. Да, я отлично понимаю, что должен... Ну и что? Все в этой комнате веет миром и покоем, которых я давно не помню. И здесь я наконец могу спать по ночам!
     - Я тебя отлично понимаю. - Эрагон устроился поудобнее и спросил: - Знаю, что Насуада заходила к тебе, она сообщила что-нибудь интересное?
     Муртаг, мечтательно глядя вдаль, покачал головой:
     - Нет. Она просто хотела повидаться со мной. Она - красавица, Эрагон! И настоящая принцесса! А как держится! Стоило ей сюда войти, и я сразу понял: это одна из самых знатных здешних дам. Я таких видел только при дворе Гальбаторикса - впрочем, не таких! Все эти графини и герцогини в сравнении с нею простые скотницы!
     Эрагону от этих хвалебных речей стало не по себе, его вдруг охватили дурные предчувствия. Ничего страшного, уговаривал он себя, не стоит торопиться с выводами. Она просто ему нравится, и все, однако ощущение близкой беды не покидало его, и он, пытаясь от него отделаться, спросил:
     - И долго ты ещё намерен тут прятаться? Муртаг беспечно пожал плечами и спокойно ответил:
     - Пока я довольствуюсь тем, что могу как следует отдохнуть. У меня нет причин искать себе другое убежище или соглашаться на проверку у Двойников. Не сомневаюсь, что когда-нибудь мне это надоест, но сейчас... Сейчас я всем доволен!


   57. Тени сгущаются

     Сапфира разбудила Эрагона, ткнув его носом в плечо и слегка оцарапав жёсткой чешуёй.
     - Ох! - невольно вскрикнул он и сел на постели. В пещере было темно, лишь от затенённой лампы исходил неяркий свет. Зато снаружи сотнями цветов сиял Исидар Митрим.
     У входа в пещеру, заламывая руки, топтался какой-то гном. Он явно был чем-то встревожен.
     - Тебе срочно надо идти, Аргетлам! Большая беда! Аджихад зовёт тебя! У нас нет времени!
     - Что случилось? - спросил Эрагон.
     Но гном только помотал головой, борода его тряслась:
     - Скорей! Большая опасность - каркна брагха! Поспеши!
     Эрагон пристегнул к поясу Заррок, схватил лук и колчан и принялся седлать Сапфиру.
     "Поспать спокойно не дают!" - ворчала она, присев, чтобы он смог на неё взобраться, и вылетела из пещеры.
     У ворот Тронжхайма их уже ждал чрезвычайно мрачный Орик.
     - Скорее, тебя все ждут! - И они поспешили уже знакомым путём в рабочий кабинет Аджихада.
     По пути Эрагон засыпал гнома вопросами, но Орик отмалчивался и сказал лишь:
     - Я и сам толком ничего не знаю. Подожди, Аджихад все тебе расскажет.
     Дверь кабинета распахнули двое дородных стражей. Аджихад склонился над картой, расстеленной на столе. В кабинете находились Арья и незнакомый Эрагону воин с обнажёнными волосатыми ручищами. Аджихад поднял глаза на Эрагона:
     - Хорошо, что ты пришёл! Знакомься, это Джормундур, мой заместитель. - Когда они обменялись приветствиями, Аджихад продолжил: - Я велел разбудить вас пятерых, потому что нам грозит страшная опасность. Примерно полчаса назад из заброшенного тоннеля под Тронжхаймом сумел выбраться раненый гном. Он был весь в крови и говорил с трудом, но все же сообщил, что его по пятам преследовала целая армия ургалов. Сейчас они примерно в одном дне пути отсюда.
     В кабинете воцарилось молчание. Первым пришёл в себя Джормундур. Он витиевато выругался и стал задавать вопросы. Орик не отставал от него, и только Арья хранила молчание. Аджихад жестом велел им умолкнуть:
     - Тихо! - сказал он. - Это ещё не все! Ургалы идут на нас под землёй! Они уже в тоннелях... и готовятся к нападению!
     Эрагон крикнул, перекрывая поднявшийся шум:
     - А почему же гномы не заметили этого раньше? И как ургалам удалось проникнуть в тоннели?
     - Нам ещё здорово повезло, - ворчливо ответил ему Орик. - Мы достаточно рано узнали об их приближении! - Воцарилась тишина, все уставились на гнома. - Под Беорскими горами сотни тоннелей, хотя там никто не живёт, с тех пор как их прорубили. Там бывают разве что чудаки-нелюдимы. Если бы не тот бедолага, мы бы вообще никакого предупреждения не получили!
     Аджихад ткнул пальцем в карту, и Эрагон подошёл к столу, чтобы посмотреть, куда он показывает. На карте была изображена южная часть Алагейзии, и, в отличие от карты Эрагона, здесь был в подробностях показан весь массив Беорских гор. Палец Аджихада упирался в тот его участок, что примыкает к восточным границам Сурды.
     - Вот отсюда пришёл раненый гном, - сообщил он.
     - Из Ортхиада! - воскликнул Орик. И пояснил в ответ на удивлённый взгляд Джормундура: - Это одно из самых древних поселений, гномы покинули его, когда завершилось строительство Тронжхайма. А когда-то Ортхиад был самым крупным из наших городов. Но там уже несколько столетий никто не живёт.
     - И он настолько стар, что часть тоннелей уже обрушилась, - прибавил Аджихад. - Видимо, поэтому их можно обнаружить с поверхности земли. Подозреваю, что именно Ортхиад слуги Империи теперь называют Итро Жада. И, похоже, туда направлялся тот отряд ургалов, что преследовал Эрагона и Сапфиру. По всему, там уже целый год ведётся создание особой армии, целиком состоящей из ургалов. Из Итро Жада по сохранившимся тоннелям они легко могут попасть в любое место Беорских гор. И уничтожить не только варденов, но и гномов.
     Джормундур склонился над картой, внимательно её изучая.
     - Тебе известно, сколько там всего ургалов? - спросил он. - И есть ли там другие воины Гальбаторикса? Нельзя же планировать оборону, не зная более-менее точного количества врагов.
     - Нет, сколько-нибудь точных представлений ни о том, ни о другом у нас нет, - покачал головой Аджихад. - Но твой последний вопрос особенно для нас важен. Если Гальбаторикс пополнил армию ургалов собственными воинами, то вряд ли нам удастся отбить их нападение. В ином случае - если он по-прежнему не желает, чтобы кто-то узнал о его союзе с ургалами, - шанс на победу у нас ещё есть. Помощи у короля Оррина или у эльфов просить поздно. Но я все же послал гонцов в обе столицы, чтобы сообщить о нашем бедственном положении. Пусть ургалы хотя бы их врасплох не застанут, если нам суждено погибнуть. - Аджихад устало провёл ладонью по угольно-чёрному лбу. Помолчав несколько секунд, он продолжил: - Я уже говорил с Хротгаром. Мы решили, что наша единственная надежда - удерживать ургалов в трех самых широких тоннелях Фартхен Дура, не давая им проникнуть в Тронжхайм, иначе они уничтожат здесь все, точно нашествие саранчи. Для этого нужна твоя помощь, Эрагон, и твоя, Арья. Вы должны помочь гномам обрушить все лишние тоннели. Обычными средствами с такой задачей не справиться. Два отряда гномов уже приступили к её выполнению - одна вне Тронжхайма, вторая под ним. Ты, Эрагон, будешь помогать тем, кто снаружи, а ты, Арья - тем, кто под землёй. Орик вас проводит.
     - А почему бы не обрушить все тоннели сразу? Зачем оставлять в неприкосновенности самые широкие? - не выдержал Эрагон.
     - Потому что тогда ургалам пришлось бы пробиваться сквозь сплошные завалы, и они могли передумать и зайти с той стороны, оттуда мы их не ждём, - пояснил ему Орик. - А нам это совсем не нужно. Кроме того, если мы полностью перекроем им пути сюда, они могут напасть на другие города гномов, которым мы не сумеем вовремя оказать помощь.
     - Есть и ещё одна причина, - вмешался Аджихад. - Хротгар говорил мне, что под Тронжхаймом такая разветвлённая сеть тоннелей, что если слишком многие из них обрушить, то город под собственным весом просто провалится вниз. Мы не можем пойти на такой риск.
     Джормундур, выслушав всех очень внимательно, спросил:
     - Стало быть, внутри самого Тронжхайма бои вестись не будут? Насколько я понял, ты хочешь направить ургалов в обход?
     - Верно, - кивнул Аджихад. - Мы не в силах держать круговую оборону Тронжхайма - город слишком велик. Поэтому перекроем все городские ворота и ведущие внутрь города тоннели. Тогда ургалам ничего не останется, как идти в обход, а там уже вполне достаточно простора для манёвра. Но, поскольку ургалам открыт доступ в тоннели, нельзя допустить, чтобы сражение затянулось. Иначе нам постоянно будет грозить опасность - в любой момент они могут пробиться наверх через основание Тронжхайма. Если это произойдёт, мы попросту окажемся в ловушке. Таким образом, необходимо во что бы то ни стало предотвратить захват Тронжхайма ургалами. Иначе нам их оттуда уже не выбить.
     - А как же наши семьи? - спросил Джормундур. - Я вовсе не желаю, чтоб мою жену и сына убили ургалы!
     Черты лица Аджихада заострились.
     - Всех женщин и детей нужно перевести в соседние долины. Если мы потерпим поражение, у них будут проводники, которые отведут их в Сурду. Это единственно возможный выход при сложившихся обстоятельствах.
     - Насуада тоже с ними пойдёт? - спросил Джормундур.
     - Она очень сопротивлялась, но все равно пойдёт вместе с остальными. - Все смотрели только на Аджихада. А он, расправив плечи и словно стряхивая с себя усталость, подвёл итог: - Итак, ургалы будут здесь уже через несколько часов. Их очень много. Но отстоять Фартхен Дур жизненно необходимо. Поражение будет означать смерть для гномов и для варденов, а впоследствии - и разгром Сурды, а также, возможно, и эльфийского королевства. Мы не можем проиграть этот бой! Все. Теперь идите и займитесь своими делами! Джормундур, готовь людей!
     Все тут же разошлись в разные стороны: Джормундур поспешил в казармы, Орик и Арья - к ведущим под землю лестницам, а Эрагон и Сапфира - к одним из четырех ворот Тронжхайма. Несмотря на ранний час, город-гора напоминал растревоженный муравейник - гномы и люди так и кишели. Кто-то куда-то бежал, выкрикивал распоряжения, тащил увязанные в тюки вещи.
     Эрагону уже приходилось и сражаться, и убивать, но предстоящая битва вселяла в его душу страх. Он был уверен, что относительно легко сумеет одолеть троих-четверых ургалов с помощью Заррока и магии, но в предстоящем сражении масштабы будут совсем иные и может случиться что угодно.
     Они вышли из Тронжхайма и огляделись в поисках гномов, к которым и были присланы на помощь. Внутри Фартхен Дура, куда сейчас не заглядывали ни солнце, ни луна, было темно, как в колодце, и в этой тьме Эрагон различил слабо светившиеся огоньки, зигзагами передвигавшиеся вокруг него.
     "Вероятно, гномы по ту сторону Тронжхайма", - предположила Сапфира, и Эрагон с ней согласился.
     Облетев Тронжхайм кругом, они обнаружили целое созвездие огоньков, и Сапфира спланировала туда, с лёгким шорохом приземлившись возле большой группы гномов, копавших кирками землю. Эрагон быстро объяснил изумлённым землекопам, зачем они сюда явились, и один из них, гном с длинным и острым носом, сообщил:
     - Здесь, прямо под нами, тоннель, до него ярда четыре. И мы будем рады любой помощи.
     - Отойдите на минутку в сторону - я погляжу, что здесь можно сделать, - сказал Эрагон.
     Остроносый гном посмотрел на него с сомнением, но все же приказал всем землекопам отойти.
     Набрав полную грудь воздуха, Эрагон приготовился произнести заклятие. Конечно, можно попробовать сдвинуть в сторону весь верхний слой грунта, думал он, но это заберёт все силы. Нет, надо попробовать просто обрушить потолок тоннеля, применив магию к наиболее слабым его участкам.
     "Триста делуа!" - прошептал он, мысленно прощупывая толщу земли, и почти сразу же наткнулся на скальную породу. Не отвлекаясь, он тут же сдвинулся чуть в сторону и продолжал искать, пока не ощутил впереди пустое пространство: тоннель. Тогда он стал разыскивать в скале трещины, а найдя их, старался всемерно расширить. Это была поистине каторжная работа, но все же не столь мучительная и долгая, как долбить камень вручную. Никакого заметного успеха, правда, он пока не добился, и это, конечно, не ускользнуло от внимания гномов. Несмотря на их нетерпеливые возгласы, Эрагон упорно продолжал расшатывать скалу и вскоре был вознаграждён: раздался звучный треск, что-то загремело и загрохотало, и земля осела, уходя вниз, точно вода в воронку. Под ногами у изумлённых гномов образовалась здоровенная дыра ярдов семи в поперечнике.
     Пока довольные гномы, спустившись в тоннель, заваливали проход каменными обломками, остроносый повёл Эрагона к следующему тоннелю. Этот обрушить оказалось гораздо труднее, но он все же справился с поставленной задачей, и за несколько часов с помощью Сапфиры обрушил более полудюжины тоннелей в разных концах Фартхен Дура.
     Пока они работали, в отверстии кратера высоко над головой появились первые проблески зари. Света было ещё недостаточно, чтобы осветить все внутри, но Эрагон все же почувствовал себя более уверенно и с интересом осмотрелся.
     Женщины и дети варденов, а также старики покидали Тронжхайм - это был настоящий исход. Они тащили на себе провизию, одежду, домашнюю утварь. Их сопровождала небольшая группа воинов - самые юные и самые старые из них.
     Наибольшая активность, однако, царила у основания Тронжхайма, где вардены и гномы собирали свою армию. Всего получилось три больших отряда, и над каждым развевалось знамя варденов: на пурпурном поле - белый дракон с розой в лапе, а под ним меч остриём вниз.
     Воины в основном молчали, лишь гневно сжимали кулаки. У многих из-под шлемов свисали длинные волосы. Вооружены они были главным образом мечами да щитами, но имелись также несколько шеренг копейщиков и пикинёров. Стоявшие в арьергарде лучники проверяли тетивы своих луков.
     Гномы были закованы в тяжёлые боевые доспехи - блестящие стальные кольчужные рубахи до колен, на левой руке - толстый круглый щит, украшенный гербом своего клана. Вооружены они были короткими мечами, а в правой руке каждый держал ещё либо топор, либо боевой молот. Ноги гномов отлично защищали кольчужные штаны и прочные сапоги с бронзовыми бляхами, а головы - железные шлемы.
     Вдруг от дальнего отряда отделилась невысокая фигурка и спешно направилась в сторону Эрагона и Сапфиры. Это был Орик, тоже одетый в доспехи.
     - Аджихад хочет, чтобы ты присоединился к армии, - сообщил он. - Тоннелей ты уже обвалил больше чем достаточно, молодец! Кстати, вас обоих давно ждёт завтрак.
     Эрагон и Сапфира охотно последовали за ним к палатке, где Эрагон наспех перекусил свежим хлебом и водой, а Сапфира слопала целую гору сушёного мяса. Впрочем, это было все же лучше, чем ходить голодными.
     Когда они покончили с едой, Орик велел им подождать и исчез в толпе гномов. Но вскоре вернулся. За ним несколько гномов тащили гигантские кованые доспехи.
     - Что это? - удивился Эрагон, вертя какую-то полированную пластину, искусно украшенную гравировкой и золотой насечкой. Местами пластина была не меньше дюйма толщиной, да и весила она немало. "Господи, ни один человек не в силах нести на себе такую тяжесть да ещё и сражаться, - думал Эрагон. - Да пластин этих какой-то странной формы, пожалуй, многовато для одного человека".
     - Это подарок Хротгара, - пояснил Орик, страшно собой довольный. - Эти латы так долго валялись среди других наших сокровищ, что о них почти забыли. Они были выкованы ещё до падения Всадников!
     - Но для кого?
     - Для дракона, конечно! Уж не думаешь ли ты, что дракон может сражаться без всякой защиты? Полный комплект, правда, встретишь редко, ведь их изготовление требует слишком много времени, да к тому же драконы не перестают расти... Но твоя Сапфира ещё не так велика, и я думаю, эти латы будут ей впору.
     Драконьи латы! Сапфира осторожно понюхала одну из пластин, и Эрагон спросил её:
     "Ну, и что ты думаешь?"
     "Надо примерить", - с каким-то женским кокетством сверкнула она глазами.
     Эрагон и Орик весьма долго возились с ней, надевая латы, и наконец отступили на несколько шагов назад, чтобы полюбоваться собственной работой. Результат превзошёл все их ожидания. Шея Сапфиры целиком - за исключением шипов - была надёжно прикрыта треугольными пластинами, перекрывающими друг друга. Брюхо и грудь защищала самая тяжёлая броня, а более лёгкая прикрывала спину и хвост. Лапы тоже были полностью закованы в латы. Но крылья оставались свободными и незащищёнными. На голове красовалось некое подобие литого шлема, оставлявшего свободной нижнюю челюсть, чтобы дракониха имела возможность хватать врага зубами.
     Сапфира изогнула для пробы шею, и гибкие доспехи тут же приняли нужную форму.
     "Это замедлит мой полет, но зато прикроет от стрел. Ну, и как я выгляжу?" - спросила она у Эрагона.
     "Весьма устрашающе", - честно ответил он, и она явно осталась довольна его ответом.
     Между тем Орик поднял с земли ещё какие-то доспехи.
     - А это я принёс для тебя, - сказал он Эрагону. - Пришлось как следует поискать, пока нашёлся твой размер. Мы редко куём латы для людей и для эльфов. Не знаю, для кого они были изготовлены, но этими доспехами никогда не пользовались. Надеюсь, они хорошо тебе послужат.
     На Эрагона натянули жёсткую кольчужную рубаху на кожаной основе, спускавшуюся до колен, точно юбка. Кольчуга тяжело лежала на плечах, позвякивая при каждом движении. Он затянул поверх неё пояс с мечом, и она перестала так свободно болтаться. На голову гномы надели ему кожаную шапочку, поверх - кольчужное наголовье, а затем золотой шлем с серебряной отделкой. На локтях и предплечьях закрепили наручи, на икрах - наголенники. И в довершение всего Орик вручил Эрагону широкий щит с изображением дуба.
     Прекрасно понимая, что подаренные ему и Сапфире доспехи стоят целое состояние, Эрагон низко поклонился гномам и торжественно произнёс:
     - Благодарю вас за эти великолепные подарки! Щедрость короля Хротгара поистине не знает границ!
     - Не спеши с благодарностями, - засмеялся Орик. - Подожди, пока эти латы спасут тебе жизнь!
     Между тем все три отряда уже отходили на обусловленные заранее позиции в разных концах Фартхен Дура. Не зная, куда именно им с Сапфирой идти, Эрагон вопросительно поглядел на Орика, но тот лишь пожал в ответ плечами и сказал:
     - Полагаю, нам все равно за кем следовать.
     И они направились за одним из отрядов прямо к стене кратера. Эрагон спросил, нет ли новых сведений об ургалах, но Орик знал только, что в подземных тоннелях выставили сторожевые посты, но пока разведчики никого поблизости не обнаружили и ничего не слышали.
     Отряд остановился возле одного из обвалившихся тоннелей. Здесь гномы нарочно навалили камни таким образом, чтобы любой мог легко выбраться из тоннеля наверх.
     "Это, должно быть, одно из тех мест, где ургалов постараются заставить выйти на поверхность", - заметила Сапфира.
     В землю были воткнуты сотни шестов с подвешенными к их верхушкам лампами. Они образовывали ярко освещённый круг возле выхода из тоннеля. А по краям выхода горели костры, на которых разогревали огромные котлы со смолой. Эрагон отвернулся, подавляя приступ тошноты. Ужасный способ убийства, даже если твой враг - ургал! - думал он.
     В землю между тем рядами забивали заострённые колья, создавая дополнительную преграду для тех, кто выберется из тоннеля. Эрагон присоединился к тем, кто рыл канавы между рядами кольев. Сапфира тоже пришла на помощь, отгребая землю своими огромными лапами. А Орик отправился с инспекцией на строившуюся для прикрытия лучников баррикаду. Эрагону все время хотелось пить, и он каждый раз прикладывался к меху с водой, когда им обносили работавших. Наконец канавы были вырыты. В них забили заострённые колья, и Сапфира с Эрагоном смогли немного передохнуть.
     Вскоре вернулся Орик и, вытирая пот со лба, сообщил:
     - Все люди и гномы уже заняли свои позиции на поле брани. Входы в Тронжхайм перекрыты. Хротгар встал во главе отряда, что слева от нас, а Аджихад возглавил тот, что впереди.
     - А кто командует отрядом справа?
     - Джормундур. - И Орик сел с ними рядом, положив свой боевой топор на землю.
     "Смотри!" - Сапфира ткнула Эрагона в бок.
     Он невольно схватился за меч и вдруг увидел Муртага - в шлеме, со щитом, явно полученным от гномов, и со своим двуручным мечом! Муртаг направлялся прямо к ним, ведя в поводу Торнака.
     Орик выругался и вскочил на ноги, но Муртаг быстро сказал ему:
     - Все в порядке. Аджихад освободил меня.
     - Зачем? - недоверчиво спросил Орик. Муртаг криво усмехнулся:
     - Он сказал, что даёт мне возможность доказать свои благие намерения. Видимо, он считает, что в такой ситуации я не смогу причинить варденам значительного ущерба, даже если поверну оружие против них.
     Эрагон с облегчением опустил меч. Он был икренне рад: Муртаг - великолепный, безжалостный воин, именно такого хорошо иметь рядом с собой во время боя.
     - А что, если ты лжёшь? - стоял на своём недоверчивый Орик.
     - Во-первых, он не лжёт, а во-вторых, это мой приказ, - раздался чей-то голос, и к ним подошёл Аджихад в стальной кирасе и при мече с рукоятью из слоновой кости. Опустив свою мощную руку Эрагону на плечо, он увлёк его в сторону, где их не могли услышать остальные. Осмотрев его с головы до ног, Аджихад заключил: - Отлично. Орик хорошо тебя снарядил.
     - Да. Из тоннелей ещё никто не показался?
     - Пока нет. - Аджихад остановился и опёрся на обнажённый меч. - Один из Двойников остался в Тронжхайме. Он будет наблюдать за битвой из драконьего гнёзда над Исидар Митримом и через своего брата передавать сведения мне. Я знаю, что ты как будто умеешь разговаривать с помощью мыслей, так вот: мне нужно, чтобы ты сообщал Двойникам о любых, повторяю, о любых необычных явлениях, которые заметишь во время боя. Кроме того, я буду отдавать тебе через них свои приказания. Понятно?
     Мысль о том, что ему придётся устанавливать контакт с Двойниками, вызывала у Эрагона отвращение, но он понимал, что это необходимо.
     - Хорошо, я все понял, - сказал он. Аджихад помолчал.
     - Ты не пеший воин, но и не конный. Ты вообще не похож на тех, кем я привык командовать. Что ж, битва покажет, на что ты способен, но, по-моему, вам с Сапфирой будет безопаснее на земле. В воздухе вы станете прекрасной мишенью для лучников. Как ты намерен сражаться? Верхом на Сапфире?
     Эрагон никогда не участвовал в конном бою, а уж тем более - верхом на драконе!
     - Я ещё не решил. Когда я верхом на Сапфире, то нахожусь слишком высоко от земли, чтобы с кем-нибудь драться. Разве что с куллом...
     - Боюсь, куллов там будет предостаточно, - вздохнул Аджихад. - Ну что ж, постарайся все же избегать ненужного риска. Вардены не могут позволить себе потерять Всадника. - С этими словами он повернулся и пошёл прочь.
     А Эрагон вернулся к Орику и Муртагу. Присев рядом с Сапфирой, он прислонил щит к коленям и стал ждать. Все четверо молчали, как, впрочем, и сотни воинов вокруг. Свет, проникавший сквозь отверстие кратера, померк: солнце ушло за скалу.
     Эрагон встал и ещё раз осмотрел укрепления. И вдруг замер, сердце у него бешено забилось: шагах в двадцати от него сидела Арья, спокойно положив лук на колени. Он прекрасно понимал, что вряд ли она покинет Фартхен Дур вместе с женщинами и детьми, но все-таки очень на это надеялся. Встревоженный, он поспешил к ней:
     - Ты хочешь сражаться?
     - Я делаю только то, что должна делать.
     - Но это же очень опасно! Её лицо потемнело:
     - За кого ты меня принимаешь, человек? Эльфы готовят к бою всех - и мужчин, и женщин. В отличие от ваших женщин, я отнюдь не отношу себя к слабому полу и никогда не убегаю при виде опасности. Мне было поручено беречь драконье яйцо, яйцо Сапфиры, но я... я этого поручения не выполнила! Моя бреоал... моя семья обесчещена, и на неё падёт ещё больший позор, если я не стану защищать тебя и Сапфиру на поле битвы. Ты забыл, что я владею магией куда лучше любого, включая тебя? А если здесь появится шейд, то кто сможет совладать с ним, кроме меня? И у кого, в конце концов, больше на это прав?
     Эрагон беспомощно смотрел на неё, понимая, что она права, но и не в силах с этим смириться.
     - Но прошу тебя, будь осторожна! - в отчаянии воскликнул он и вдруг, сам себя не помня, прибавил на языке древних: - Виол помнуриа илиан! Мне на счастье!
     Арья смутилась, опустила голову, и густые волосы упали ей на лицо, скрыв его от Эрагона. Потом она провела ладонью по лбу и тихо сказала:
     - Такова моя вирда! Я должна быть здесь. По долгам следует платить.
     Эрагон лишь молча взглянул на неё и поспешил назад, к Сапфире. Муртаг с любопытством посмотрел на него:
     - Что она тебе сказала?
     - Ничего особенного.
     Погруженные в тягостные мысли, защитники Фартхен Дура примолкли. Проходил час за часом, в кратере опять стало темно, и теперь только лампы на шестах рассеивали тьму своим красноватым светом да костры, на которых кипели котлы со смолой. Эрагон то принимался изучать хитроумное переплетение колец в своей кольчуге, то украдкой бросал взгляд на Арью. Орик упорно точил свой боевой топор, периодически изучая результаты своих трудов. Шарканье бруска по металлу раздражало Эрагона, но он продолжал молчать. Муртаг просто глядел в пространство.
     Временами по лагерю пробегали гонцы, и воины каждый раз вскакивали на ноги. Но тревога оказывалась ложной. Люди и гномы устали от напряжения, часто слышались злые голоса. Самое скверное в Фартхен Дуре - это полное отсутствие ветра, воздух здесь какой-то мёртвый, совершенно неподвижный. И даже немного потеплев от удушливого дыма костров, свежее все же не стал.
     Наступила ночь. На поле предстоящей битвы все замерло, точно в ожидании смерти. Мышцы бойцов одеревенели от бесконечного напряжения. Эрагон бессмысленно пялился во тьму, его отяжелевшие веки закрывались сами собой. Он то и дело встряхивался, как лошадь, стараясь взбодриться.
     Наконец Орик сказал:
     - Поздно уже. Надо бы немного поспать. Если что, часовые нас разбудят.
     Муртаг только хмыкнул в ответ, но Эрагон слишком устал, чтобы возражать. Свернувшись калачиком под боком у Сапфиры, он подложил под голову вместо подушки щит и, уже закрывая глаза, увидел, что Арья и не думает спать, а очень внимательно наблюдает за ними.
     Заснул он сразу. Но сны его были тревожны и беспорядочны, полные неведомых рогатых чудовищ и прочих опасностей. И он как будто все время слышал сквозь сон чей-то глубокий голос, повторявший: "Готов ли ты?" Но ответа на этот вопрос не находил. Преследуемый видениями, Эрагон спал неспокойно и сразу же проснулся, стоило кому-то тронуть его за руку.


   58. Битва при Фартхен Дуре

     Это была Арья.
     - Началось! - сказала она. Лицо её было печально.
     Эрагон увидел, что воины уже заняли свои позиции с оружием в руках. Орик размахивал своим топором, желая убедиться в свободе манёвра. Арья спокойно вложила в лук стрелу.
     - Несколько минут назад из тоннеля прибежал разведчик, - сообщил Эрагону Муртаг. - Ургалы на подходе.
     Все дружно уставились на тёмный выход из тоннеля, видневшийся за рядами заострённых кольев. Прошла минута, ещё одна, ещё... Эрагон забрался Сапфире на спину, сжимая в руке Заррок, вес которого придавал ему уверенности. Муртаг тоже оседлал Торнака. Вдруг кто-то крикнул:
     - Я слышу их!
     Воины замерли, казалось, никто даже не дышит... Где-то далеко заржала лошадь...
     Громкие крики ургалов вдруг наполнили все вокруг, они вываливались из зева тоннеля, и тут же по команде на них опрокидывали котлы с кипящей смолой. Рогатые чудовища выли от боли, размахивали руками, катались по земле. Кто-то метнул в кипящую смолу зажжённый факел, и над выходом из тоннеля с рёвом, точно адский огонь, взметнулся оранжевый столб пламени. Борясь с приступом тошноты, Эрагон посмотрел в сторону других защитников Фартхен Дура и увидел, что и возле двух других выходов из подземных тоннелей пылает пламя и поднимаются вверх столбы чёрного вонючего дыма. Он сунул Заррок в ножны и натянул тетиву лука.
     Новые отряды ургалов прямо по телам своих сгоревших сородичей выбирались из тоннелей, затаптывая горящую смолу и образовывая сплошную живую стену, перед которой выстроились люди и гномы. За палисадом из заострённых кольев первая шеренга лучников натянула тетивы и пустила стрелы. Эрагон и Арья присоединились к ним, и этот смертоносный град обрушился на ургалов, пронзая насквозь их тела.
     Шеренга ургалов заколебалась, грозя распасться, потом рогатые монстры прикрылись щитами и устремились в атаку. И снова лучники дали залп, но из тоннеля все продолжали вылезать новые ургалы, и количество их становилось поистине устрашающим.
     Эрагон с ужасом взирал на них. Неужели такую армию можно уничтожить? Нет, Аджихад, должно быть, не в своём уме! Единственное, что вселяло хоть какую-то надежду, это то, что среди ургалов не было видно ни одного воина из армии Гальбаторикса. Во всяком случае, пока.
     Ургалы между тем перестроились, создав сплошную монолитную колонну, над которой поднялись их тёмные знамёна, уже несколько потрёпанные в бою. Пронзительный рёв боевых сигнальных рогов эхом разнёсся по Фартхен Дуру. И ургалы с боевым кличем бросились вперёд.
     И напоролись прямо на острые колья, которые вскоре покрылись их скользкой кровью и безжизненными телами. Град чёрных стрел тут же полетел через частокол, обрушившись на защитников Фартхен Дура. Эрагон прикрылся щитом, Сапфира просто пригнулась, но стрелы, отскакивая от её брони, не причиняли ей особого вреда.
     Потеряв немалое число своих соплеменников, ургалы остановились в некотором замешательстве. Вардены, воспользовавшись передышкой, сплотили ряды, ожидая следующей атаки. И действительно, вскоре вновь раздались звуки боевых рогов, и ургалы бросились вперёд. На сей раз они добились успеха, прорвавшись сквозь частокол, но тут их встретила шеренга пикинёров. Впрочем, продержались они недолго - ургалы просто подавили их численным превосходством, остановить этот страшный вал пикинёрам оказалось не под силу.
     Итак, первая линия обороны была прорвана, и основные силы противников наконец встретились. Оглушительный рёв пронёсся над шеренгами людей и гномов, кинувшихся в атаку. Сапфира, тоже взревев, прыгнула в самую гущу схватки, зубами и когтями разрывая ургалов на куски. Клыки её были подобны мечам, хвост разил врагов, точно гигантская палица. Свесившись у неё со спины, Эрагон весьма удачно отбил удар боевого молота, нацеленного прямо в её ничем не защищённое крыло. Молот принадлежал вожаку ургалов, и, когда Эрагону удалось воткнуть в него Заррок, алое лезвие меча, казалось, озарилось, когда по нему потекла кровь врага.
     Боковым зрением Эрагон заметил, как Орик крушит ургалов своим могучим боевым топором. Рядом с гномом бился Муртаг верхом на Торнаке. Лицо его исказилось в страшном оскале, и он яростно обрушивал на врагов свой меч, прорубаясь сквозь любую защиту. Потом Сапфира повернулась, и Эрагон увидел, как Арья отскакивает от безжизненного тела очередного противника.
     Какой-то ургал сбил с ног раненого гнома и рубанул мечом по передней правой лапе Сапфиры. Клинок скользнул по её броне, выбив сноп искр. Эрагон нанёс ему удар по голове, но Заррок застрял в рогах монстра. Выругавшись, Эрагон спрыгнул вниз, отшвырнув ургала и раздробив ему морду щитом, выдернул Заррок из его башки и пригнулся, уходя от удара другого монстра.
     "Сапфира, ко мне!" - мысленно позвал он, но их мгновенно разнесло в разные стороны. Эрагон не успел оглянуться, как на него обрушился здоровенный кулл с занесённой для удара палицей. Понимая, что не успеет прикрыться щитом, Эрагон громко воскликнул: "Джиерда!" И голова кулла с громким хрустом откинулась назад - у него была сломана шея. Ещё четверо ургалов пали под ударами жаждущего крови Заррока, и вдруг рядом с Эрагоном оказался Муртаг, помогая ему теснить врага.
     - Давай сюда! - крикнул он и, нагнувшись с седла, ловко подхватил Эрагона и втащил его на спину Торнака. Они бросились к Сапфире, яростно отбивавшейся от наседавших со всех сторон ургалов, вооружённых острыми копьями. Им уже удалось проткнуть ей оба крыла, и драконья кровь пятнала землю, а ургалы тыкали копьями ей в глаза, заставляя отступать. Когда же она пыталась своими когтистыми лапами выбить у них орудие, они отпрыгивали назад, легко уходя от ударов драконихи, довольно неповоротливой на земле.
     Вид окровавленной Сапфиры привёл Эрагона в ярость. Он спрыгнул с Торнака и с диким воплем пронзил грудь ближайшего ургала, думая только о том, как бы помочь драконихе. Его яростная атака отвлекла внимание врага, и Сапфире удалось вырваться из окружения. Ударом лапы она подкинула в воздух рогатое чудовище и тут же разорвала его своими клыками. Эрагон, ухватившись за один из её шейных шипов, снова вскочил ей на спину, а Муртаг, размахивая мечом, бросился в атаку на приблизившихся ургалов.
     Сапфира, мысленно условившись с Эрагоном, взмыла в воздух, точно ища передышки от безумной схватки. Эрагон тяжело дышал, но был готов в любую минуту сразиться с врагом. Его переполняла энергия, он чувствовал себя таким могучим и непобедимым, как никогда прежде.
     Сапфира описала в воздухе несколько кругов, тем самым восстановив силы, и вновь спикировала на ургалов, на этот раз атаковав чудовищ с тыла, где сосредоточились их лучники.
     Прежде чем ургалы поняли, что произошло, Эрагон успел снести двум лучникам головы, ещё троих изуродовала Сапфира. Под вопли монстров она вновь взлетела, быстро уходя от их стрел.
     Они повторили то же и на другом фланге. Быстрота и манёвренность давали Сапфире огромное преимущество, особенно при плохом освещении. Ургалы не в состоянии были определить, где дракон нанесёт следующий удар. Эрагон постоянно стрелял из лука, но запас стрел у него, к сожалению, быстро иссяк, а магию ему хотелось приберечь на крайний случай.
     Полёты Сапфиры над полем битвы дали Эрагону возможность понять, как, собственно, протекает сражение. Ургалы разбились на три группы у выходов из трех тоннелей, оказавшись в весьма невыгодном положении, поскольку не сумели сразу вывести из тоннелей всю армию и объединиться. Но даже при создавшейся ситуации варденам и гномам не удавалось сдержать наступление противника, и они медленно отступали к Тронжхайму. Число защитников города-горы казалось незначительным по сравнению с толпами рогатых чудовищ, все продолжавших вылезать из тоннелей.
     Ургалы собрались вокруг знамён, украшенных символами отдельных кланов, но было непонятно, кто же осуществляет общее командование. Казалось, каждый из кланов получает отдельные приказы откуда-то извне. Интересно, думал Эрагон, кто же их возглавляет? Хорошо бы им с Сапфирой отыскать его и постараться уничтожить...
     Но, помня приказ Аджихада, он сообщил сведения, полученные во время облёта поля боя, Двойникам. Их особенно заинтересовали наблюдения Эрагона по поводу явного отсутствия у ургалов единого командира, и они засыпали его вопросами. Но он был достаточно краток. Двойники сообщили ему, что им с Сапфирой приказано помочь Хротгару, который, видимо, начинал отступать, и Эрагон поспешил туда.
     Сапфира стремительно перенесла его к окружённым гномам, пролетев чуть ли не над головой Хротгара, облачённого в прекрасные золотистые латы. Король гномов возглавлял небольшую группу соплеменников, грозно размахивая Волундом, боевым молотом своих предков. Подняв белоснежную бороду, он с восхищением посмотрел на закованную в латы Сапфиру, которая, приземлившись с ним рядом, тут же повернулась к наступающим ургалам, оскалившись так свирепо, что даже самые храбрые из куллов дрогнули перед нею. Гномы, разумеется, тут же воспользовались этим и несколько продвинулись вперёд. Эрагон старался всячески оберегать Сапфиру. Слева её, правда, прикрывали гномы, но спереди и справа на неё так и наступали орды ургалов. Эрагон безжалостно разил их мечом, а когда меч оказывался бесполезен, прибегал к магии. Щит его пробило чьё-то копьё, слегка поранив ему плечо. Морщась от боли, Эрагон яростно взмахнул мечом, надвое разрубив морду очередной рогатой твари, вогнав кул-лу в мозг осколки металла и кости.
     Хротгар вызывал у него какое-то благоговейное восхищение: будучи глубоким стариком - как по меркам людей, так и гномов, - он все же оставался непревзойдённым бойцом. Ни один из ургалов, даже если это был гигант-кулл, не имел ни единого шанса остаться в живых, попавшись под руку королю гномов. Каждый удар его тяжёлого Волунда звучал смертным приговором очередному врагу. Когда одного из прикрывавших его гвардейцев поразило копьё, Хротгар схватил это копьё и, с поразительной силой метнув в его владельца, стоявшего шагах в сорока от него, пронзил его насквозь. Этот геройский поступок вызвал в душе Эрагона ещё большее восхищение и вдохновил на новые и куда более рискованные тактические приёмы.
     Сделав выпад в сторону кулла, находившегося почти на пределе досягаемости, Эрагон чуть не вывалился из седла, и, прежде чем он успел выпрямиться, кулл, нырнув под лапой Сапфиры, ударил его мечом. Удар пришёлся на боковину шлема, сильно отбросив Эрагона назад. В глазах у него потемнело, в ушах стоял звон, а кулл между тем, не давая ему прийти в себя, готовился нанести новый удар. Но, когда его рука с мечом уже пошла вниз, он вдруг взревел и опрокинулся навзничь: из груди у него торчало острие клинка, а над ним возникла... Анжела в длинном красном плаще поверх диковинного ребристого панциря, украшенного чёрными и зелёными эмалями. В руках она держала странное двустороннее оружие - длинное деревянное древко с двумя сабельными клинками на концах.
     Анжела озорно подмигнула Эрагону и тут же устремилась прочь, быстро вращая своим страшным оружием и напоминая древнего восточного заклинателя - дервиша. Её сопровождал Солембум в обличье невысокого лохматого юноши, вооружённого небольшим чёрным кинжалом. Острые кошачьи зубы его были страшно оскалены.
     Оглушённый Эрагон с трудом выпрямился в седле, и Сапфира тут же взмыла в воздух, заложив высокий вираж и давая ему время прийти в себя. Осмотрев с высоты равнины Фартхен Дура, Эрагон весьма огорчился, когда увидел, что во всех трех основных точках бой складывается неудачно для обороняющихся. Ни Аджихад, ни Джормундур, ни Хротгар оказались не в силах противостоять натиску ургалов - тех было слишком много.
     Эрагон задумался. Скольких ургалов он сможет убить разом, если воспользуется магией? Он прекрасно понимал, что возможности его ограничены. Но если он перебьёт их достаточно, чтобы переломить судьбу сражения... Хотя это, скорее всего, просто самоубийство... И все же иного способа победить он пока не видел.
     Битва продолжалась уже много часов. Вардены и гномы были вымотаны до предела, тогда как ургалы постоянно получали свежие подкрепления.
     Схватка казалась Эрагону кошмарным сном. Защитники Фартхен Дура сражались из последних сил, но место каждого поверженного ургала тут же занимал другой. Эрагону казалось, что у него болит все тело, но особенно сильно мучила головная боль - после того удара мечом. Кроме того, прибегая к магии, он терял все больше сил. Незащищённые крылья Сапфиры уже во многих местах были пробиты.
     Эрагон сражался с очередным ургалом, когда на связь с ним вышли Двойники.
     "Под основанием Тронжхайма слышен шум! - сообщили они. - Похоже, ургалы пытаются пробиться в город снизу! Вам с Арьей необходимо немедленно прибыть сюда и обрушить проходы, которые ургалы уже успели прорыть!"
     Эрагон проткнул наседавшего на него ургала насквозь, кратко сообщил Двойникам, что они с Сапфирой вскоре прибудут, и оглянулся в поисках Арьи.
     Она сражалась сразу с несколькими ургалами, и Сапфира поспешила ей на помощь, оставляя позади груды искалеченных тел. Когда они поравнялись с эльфийкой, Эрагон протянул ей руку и крикнул:
     - Влезай сюда!
     Арья, не колеблясь, вспрыгнула на спину Сапфире. Обхватив Эрагона за талию правой рукой, левой она продолжала разить врага своим окровавленным мечом. Сапфира уже готовилась взмыть в небо, когда к ней со страшным воем бросился огромный кулл и обрушил на грудь удар своего боевого топора.
     Взревев от боли, она все же попыталась взлететь. Но тут её вдруг занесло вбок и конец правого крыла заскрёб по земле. Тот же кулл снова замахнулся топором, намереваясь метнуть его в дракониху, но Арья успела, высоко подняв руку, выкрикнуть какое-то заклятие, и сорвавшаяся с её пальцев изумрудная молния насмерть поразила проклятого монстра. С огромным усилием Сапфира все же выровняла полет, чуть не задевая низко висящими лапами головы воинов, и взлетела высоко над полем битвы.
     "Ты как? Рана серьёзная?" - озабоченно спросил у неё Эрагон.
     "Не очень. Вот только броня на груди сплющена и больно давит на грудь, мешая двигаться".
     "Сможешь добраться до драконьего убежища?"
     "Попробую".
     Эрагон объяснил Арье, что Сапфира серьёзно ранена, и она предложила:
     - Как только приземлимся, я останусь и попробую ей помочь. А потом сразу же присоединюсь к тебе.
     - Хорошо, спасибо, - сказал Эрагон.
     Полет лишил Сапфиру последних сил, и она, с трудом спланировав, тяжело шлёпнулась на Исидар Митрим, откуда Двойники должны были вести наблюдение за ходом битвы. Но там никого не оказалось. Спрыгнув с седла, Эрагон увидел, какой ущерб нанёс Сапфире удар ургала: четыре металлические пластины на груди были сплющены и сбиты воедино, не давая ей возможности ни свободно двигаться, ни дышать.
     "Держись!" - пожелал он ей, погладил её и бросился было вниз, но тут же остановился и выругался. Они находились на самом верху лестницы Вол Турин, а он, занятый мыслями о раненой Сапфире, и не подумал о том, как попадёт на нижний уровень Тронжхайма, где как раз и пытались прорваться ургалы. Спускаться по ступеням времени не было. Эрагон с опаской глянул на узкий жёлоб, тянувшийся справа от лестницы, схватил один из кожаных ковриков, сел на него и полетел по жёлобу вниз.
     Каменный жёлоб был гладким, как полированное дерево, и Эрагон нёсся вниз с поистине устрашающей скоростью. На поворотах его сильно прижимало к стенкам желоба, и он старался лежать, не поднимая головы. В шлеме свистел воздух, голову мотало из стороны в сторону, точно флюгер в бурю. Жёлоб был для него, конечно, слишком узок, и он все время опасался, что вылетит из него, но понимал уже, что если плотно прижать к телу руки и ноги и лежать неподвижно, то спуск, скорее всего, закончится благополучно.
     Спуск, хоть и был стремительным, занял все же почти десять минут. Жёлоб в конце проходил почти параллельно полу, так что, вылетев из него, Эрагон ещё немного пролетел по воздуху и приземлился почти в центре зала с сердоликовым полом.
     Встать сразу на ноги ему не удалось - слишком кружилась голова. При первой же попытке подняться его чуть не вырвало, и он некоторое время лежал на полу, свернувшись калачиком и спрятав лицо в ладони. Когда головокружение прошло, он встал и осторожно огляделся.
     Огромный зал был совершенно пуст. Вокруг царила странная, неспокойная тишина. Сверху, от Исидар Митрима, лился розовый свет. Ну, и куда теперь? Эрагон попытался мысленно связаться с Двойниками, но они не отвечали. И вдруг он замер: под сводами Тронжхайма послышался жуткий грохот, эхом раскатившийся по всему Фартхен Дуру.
     Мощный взрыв расколол воздух. Огромная плита в полу поднялась и взлетела вверх футов на тридцать. А потом рухнула, рассыпавшись на тысячи каменных осколков, острых, как иглы. Эрагон отпрянул назад, хватаясь за меч. А из дыры в полу уже лезли уродливые фигуры ургалов.
     Эрагон заколебался. Бежать? Или остаться и попробовать закрыть подкоп с помощью магии? Но даже если ему это удастся, все равно дело плохо, ведь ургалы вполне могли пробить и другие тоннели под Тронжхаймом, а он вряд ли успеет сразу все их отыскать и предотвратить захват города-горы. А вот если бы удалось добраться хотя бы до одних ворот Тронжхайма и взорвать их, тогда вардены смогли бы отбить город, не прибегая к осаде... Принять окончательное решение Эрагон не успел: из дыры в полу вылез высокий воин, облачённый с головы до ног в чёрные доспехи, и, подняв голову, посмотрел прямо на него.
     Это был Дурза.
     Шейд держал в правой руке свой белый меч с зарубкой, оставшейся от удара Аджихада, а на левой руке у него висел круглый щит с огненно-красной эмблемой. Чёрный шлем был богато изукрашен - сразу было видно, что Дурза стоит во главе этой армии, - а его длинный чёрный плащ из кожи змеи обвивался вокруг ног. В тёмных глазах шейда красными огоньками вспыхивало безумие, то самое безумие, какое бывает порой свойственно тем, кто пользуется поистине безграничной властью над другими.
     Эрагон прекрасно понимал, что в теперешнем его состоянии ему от Дурзы никуда не уйти, и сразу же мысленно предупредил об этом Сапфиру, зная, что вряд ли и она сумеет его выручить. Он неторопливо присел на корточки, лихорадочно стараясь припомнить то, что говорил ему Бром о поединке с врагом, отлично владеющим магией. Ничего обнадёживающего ему не вспомнилось. Разве что слова Аджихада о том, что шейда можно убить только одним способом: пронзив ему сердце клинком.
     Дурза, презрительно на него глядя, приказал на языке ургалов:
     - Каз джитиерл тражид! Отраг багх!
     Ургалы, опасливо поглядывая на Эрагона, послушно окружили его, но не нападали. Дурза медленно подошёл к нему ближе. На лице его было выражение полного триумфа.
     - Ну что ж, мой юный Всадник, вот мы и опять встретились! Ты глупо поступил, сбежав от меня в Гиллиде: конец у тебя все равно один, но за побег придётся расплатиться.
     - Живым тебе меня не взять! - прорычал Эрагон.
     - Да неужели? - издевательским тоном спросил шейд. В розоватых отблесках звёздного сапфира его мертвенная кожа приобрела совсем уж тошнотворный оттенок. - А почему же я не вижу здесь твоего "друга" Муртага? Разве он тебе не помощник? Впрочем, никому из вас меня не остановить! Теперь никто это сделать уже не сможет!
     Эрагону стало йе по себе. Откуда он узнал о Муртаге? И, постаравшись вложить в свои слова как можно больше яда, он спросил:
     - А тебе, как я понимаю, даже понравилось, когда ты весь утыкан стрелами, точно дикобраз? - Лицо Дурзы окаменело.
     - А за это ты мне заплатишь кровью, мальчишка! Говори, где прячется твой дракон?
     - И не подумаю!
     - Так я тебя силой заставлю! - Его меч просвистел в воздухе, Эрагон прикрылся щитом и вдруг почувствовал, что в сознание его упорно кто-то вторгается, не взирая на сопротивление. Из последних сил он установил мысленный барьер и попытался определить, кто же это.
     Но сквозь мощные заслоны, защищавшие память Дурзы, ему оказалось не прорваться, и он взмахнул мечом Зарроком, надеясь застать противника врасплох, однако шейд без особых усилий отбил его удар и сам мгновенно ответил опасным выпадом.
     Острие его клинка угодило Эрагону в ребро, пробив кольчугу. Дыхание у него сбилось, но стальная броня все же спасла его, и меч противника скользнул в сторону, лишь слегка поцарапав ему бок. Однако Дурзе вполне удалось отвлечь его внимание, и он тут же опять вломился в его память, явно намереваясь захватить власть над нею.
     - Нет! Ни за что! - вскричал Эрагон, бросаясь на шейда.
     Лицо его исказилось, они сошлись вплотную, и ему удалось нейтрализовать правую руку Дурзы. Тот попытался было отрубить ему ладонь, но ладонь Эрагона была прикрыта прочной латной перчаткой, сделанной гномами, и клинок шейда отскочил от неё. Эрагон пнул противника ногой, и тот, зарычав от боли, ударом щита свалил его на пол. Рот у Эрагона наполнился кровью, шею пронзила пульсирующая боль. Не обращая на это внимания, он быстро перекатился по полу и, не вставая, метнул в Дурзу свой щит. И, хотя шейд был невероятно ловок и быстр, щит угодил ему в бедро. Дурза пошатнулся, и Эрагон, сделав стремительный выпад, проткнул ему предплечье мечом. Струйка крови брызнула из-под лат.
     И в ту же секунду Эрагон, совершив мощное усилие, проник в мысли Дурзы, прорвав его ослабевшую защиту. Поток странных образов сразу заполнил его сознание, образы эти стремительно сменяли друг друга...
     Вот Дурза ещё совсем юный, он ведёт кочевую жизнь, вместе с родичами бродя по пустыне. Племя изгнало их, назвав его отца "предателем, нарушившим клятву". Только зовут его ещё не Дурза, а Карсаиб - это имя все время тихо повторяет его мать, расчёсывая сыну волосы...
     Шейд дико завертелся на месте, лицо его скривилось от боли. Эрагон попытался совладать с потоком воспоминаний, но мощь этого потока была слишком велика.
     Вот Карсаиб (Дурза) стоит на холме, над могилами своих родителей, и плачет, сожалея, что и его самого тоже не убили. Потом поворачивается и, пошатываясь, бредёт прочь, в пустыню...
     Дурза шагнул вперёд. В темно-красных глазах его сверкала чудовищная ненависть. Эрагон привстал, опираясь на одно колено, и приложил все свои силы, чтобы закрыть свою память для вторжения извне.
     Вот странного вида старик обнаруживает Карсаиба среди дюн, где тот валялся при смерти. Много дней он приходил в себя, борясь со страхом, который испытал, догадавшись, что его спаситель - колдун... А потом умолял старика научить его управлять духами... И Хаэг в конце концов согласился. А Карсаиба называл "пустынной крысой"...
     Эрагон уже стоял, отражая яростные атаки Дурзы, меч которого так и свистел в воздухе... В ярости своей шейд совсем позабыл про свой щит...
     Долгие дни учения у колдуна Хаэга - в пустыне, под палящим солнцем - и вечная охота за ящерицами, их единственной пищей. И постепенный рост могущества - незабываемое ощущение, наполнявшее Карсаиба гордостью и уверенностью в себе. Долгие недели у изголовья больного учителя, неудачно применившего какое-то заклятие, и радость, когда он наконец поправился...
     Нет времени парировать...
     Разбойники напали на них ночью. Они убили Хаэга. И Карсаиб навсегда запомнил ту ярость, которая бушевала в его душе, когда он вызывал духов, чтобы отомстить убийцам. Но духи оказались сильнее, чем он рассчитывал. Они завладели его душой и телом. Он страшно кричал от боли, становясь... Да, теперь он стал... Я-ДУРЗА!!!
     Меч тяжким ударом обрушился Эрагону на спину, разрубив и кольчугу, и плоть. Он закричал от боли, которая заставила его опуститься на колени. Она разрывала на части его нутро, туманом заволакивала мысли. Он покачнулся, с трудом сохраняя остатки сознания. По спине горячим ручьём текла кровь. Дурза что-то сказал, но он не расслышал.
     В отчаянии Эрагон поднял к небу глаза. По щекам его текли слезы. "Вардены и гномы терпят поражение, - думал он. - И я тоже побеждён в поединке с Дурзой. Сапфира, конечно, сдастся, чтобы спасти ему жизнь - она так уже поступала, - а Арью опять захватят в плен и наверняка убьют. Почему все так скверно кончилось? Ведь это несправедливо! Столько усилий, и все прахом!.."
     Он посмотрел на Исидар Митрим, сиявший высоко над головой, и чуть не ослеп - такая яркая вспышка света ударила ему в глаза. Через мгновение раздался оглушительный грохот, и зрение его вдруг прояснилось. Не веря собственным глазам, он даже рот от изумления раскрыл, не в силах вымолвить ни слова.
     Звёздный сапфир рассыпался на куски и перевёрнутой пирамидой острых как кинжалы осколков рухнул вниз. В центре зала вдруг возникла Сапфира. Из её раскрытой пасти вырывалось мощное пламя - ярко-жёлтое с синими промельками. На спине драконихи сидела Арья, волосы девушки развевались за спиной, рука торжественно воздета вверх, с кончиков пальцев слетают зеленые молнии.
     Время как будто остановилось. Эрагон ещё успел заметить, как Дурза поднял голову и лицо его исказилось - сперва от изумления, потом от ярости. Презрительно усмехаясь, он поднял руку, указывая пальцем на Сапфиру, и уже готов был произнести заклятие...
     Но тут Эрагон вдруг ощутил прилив новых сил, и пальцы его сомкнулись на рукояти меча. Сломив мысленную осаду шейда, он вернул себе способность управлять собственным разумом и - магией! И вся его боль и ярость вылились в одно заветное слово: "Брисингр!"
     Заррок сверкнул кроваво-алым светом, по его клинку побежали холодные языки пламени...
     И Эрагон, сделав выпад, насквозь пронзил сердце Дурзы.
     Шейд с каким-то недоумением посмотрел на торчавшее у него из груди лезвие. Рот его раскрылся, но вместо слов оттуда вырвался предсмертный вопль, и меч выпал из его обессилевшей руки. Он ухватился за острие Заррока, словно пытаясь вытащить меч из груди, но Заррок не поддавался.
     Кожа Дурзы становилась прозрачной, но под нею не было видно ни мышц, ни костей - только клубящийся мрак. Шейд закричал ещё громче, и этот мрак как-то странно запульсировал, прорывая ставшую почти невидимой кожу. Раздался последний вопль, и тело Дурзы лопнуло, разлетелось на куски, высвобождая скопившийся в нем мрак, и мрак этот затем воплотился в три отдельные сущности, тут же умчавшиеся прочь прямо сквозь стены Тронжхайма и Фартхен Дура. Шейда Дурзы больше не существовало.
     Совершенно обессиленный, Эрагон упал на спину, раскинув руки. И увидел, как на него стремительно падают сверху Сапфира и Арья, сидящая у драконихи на спине, казалось, они вот-вот врежутся в пол вместе с осколками Исидар Митрима. Но вдруг - а может, ему это просто казалось? - и Сапфира, и Арья, и мириады осколков перестали падать и неподвижно повисли в воздухе...


   59. Скорбящий мудрец

     Обрывки воспоминаний шейда все ещё преследовали Эрагона. Водоворот событий и ощущений не отпускал, не давая возможности как следует задуматься. Погруженный в этот поток, он перестал понимать, кто он и где находится. Он был слишком слаб, чтобы самостоятельно освободиться от этих чуждых мыслей, чуждых воспоминаний, чуждого бытия. Страшные кровавые сцены из прошлого Дурзы то и дело возникали перед ним, пока наконец дух его не возмутился и не восстал, стремясь изгнать эти мысли.
     Груда тел... Ни в чем не повинные люди были перебиты по приказу шейда. Целые селения до последнего человека вырезаны, уничтожены - рукой или словом этого проклятого колдуна...
     ... Эрагон никак не мог вырваться из этого кровавого кошмара. Он метался, словно пламя свечи на ветру, он был не в силах противостоять потоку зла и молил, чтобы кто-нибудь помог ему, но рядом не было никого... Ах, если б только он мог вспомнить, кто он, кем должен быть - деревенским мальчишкой или настоящим мужчиной, негодяем или героем, шейдом или Всадником?.. Все смешалось в бессмысленном и безумном водовороте. Он погиб, безвозвратно погиб, утонул в мутном потоке чужого сознания и воспоминаний...
     И вдруг, совершенно внезапно, к нему вернулась собственная память - как он нашёл яйцо Сапфиры и что с ним случилось с тех пор. И все это было словно озарено холодным светом откровения. Он вспомнил все свои достижения и неудачи. Да, у него было много невосполнимых утрат, однако же судьба удостоила его и редких, бесценных даров. Он впервые ощутил гордость за себя - такого, каким он стал. И, словно желая отомстить за это краткое просветление, кипящая тьма шейдовых воспоминаний вновь навалилась на него. Понимание собственной сущности и роли в этом мире исчезло, в душе возникла странная пустота, а все чувства подчинили себе страх и неопределённость. Да кто он такой, чтоб бросить вызов Империи и остаться при этом в живых?!
     Но он продолжал сопротивляться этим предательским мыслям - сперва слабо, потом все сильнее и сильнее. Он шептал слова древнего языка, понимая, что они придают ему сил, помогают развеять тот мрак, что застилает его собственную память. И постепенно ему удалось собрать воедино своё раздроблённое сознание, представляя его себе в виде небольшого сияющего шара и при этом ощущая столь сильную боль, что она, казалось, грозила оборвать саму его жизнь, однако что-то - или, может быть, кто-то? - сдерживал эту боль, воздействуя на неё как бы извне, со стороны...
     Эрагон был ещё слишком слаб, и мысли его очистились не полностью, но в голове уже достаточно прояснилось, и он снова помнил все, что с ним случилось с тех пор, как они с Бромом покинули Карва-холл. Но куда ему идти дальше? Кто укажет ему путь?
     Брома больше нет... Кто теперь станет наставлять его? Кто?..
     "Иди сюда".
     Он вздрогнул от соприкоснувения с чужим сознанием - настолько величественным и всемогущим, что ему показалось, будто над ним нависла гора. Так вот кто сдерживал его боль! Он вспомнил, как мысленно разговаривал с Арьей - в тюрьме Гиллида - и слышал тихую музыку... Вот и сейчас, в этом чужом сознании, звучала грустная и спокойная музыка - мощные аккорды, от которых словно исходило некое золотисто-янтарное сияние.
     В конце концов он осмелился спросить:
     "Кто ты?"
     "Тот, кто хочет тебе помочь.
     И в то же мгновение осколки воспоминаний шейда рассыпались вдребезги. Освободившись от них, Эрагон раздвинул границы своего сознания. И снова услышал тот же голос:
     "Я защищал тебя, как мог, но ты так далеко от меня. Я в состоянии лишь сдерживать твою боль, чтобы она не свела тебя с ума".
     И снова Эрагон спросил:
     "Но кто ты, раз так помогаешь мне?"
     И услышал в ответ:
     "Я - Остхато Четовай, или Скорбящий Мудрец. А ещё меня называют Тогира Иконока, что означает "изувеченный, но целостный". Приди же ко мне, Эрагон, ибо у меня есть ответы на все твои вопросы. И не знать тебе мира и покоя, пока ты меня не отыщешь".
     "Но как же мне найти тебя, если я не знаю, в какой стороне тебя искать?"
     "Доверься Арье. Ступай вместе с нею в Эллесмеру - там я буду ждать тебя, как жду вот уже много лет. Но не откладывай свой отъезд, иначе будет слишком поздно... В тебе заключено куда больше сил, чем это тебе представляется сейчас. Помни о том, что уже совершил, и радуйся этому, ибо тебе удалось избавить землю от страшного зла. Ты совершил подвиг, для других непосильный. И многие теперь у тебя в долгу".
     "Он прав, - понял Эрагон. - То, что я сделал, действительно достойно почестей и признания. И не важно, какие испытания ожидают меня в будущем, я больше уже не пешка в чужой игре. Я стал иным - гораздо сильнее, гораздо значительнее. Да, я стал таким, как говорил Аджихад: сильным, не зависящим ни от королей, ни от вождей!"
     И как только он это понял, ему сразу стало легко и спокойно на душе.
     "Ты учишься, набираешься опыта, - снова услышал он голос Скорбящего Мудреца, и вдруг перед ним вспыхнуло видение: взрыв разноцветных красок и потом - сгорбленная фигура старца в белом одеянии, стоящего на каменном уступе. - А теперь тебе следует отдохнуть, Эрагон. Усни, но, когда проснёшься, не обращайся мысленно ни ко мне, ни к кому-либо другому, - посоветовал мудрец. Голос его звучал мягко, но настойчиво. Лица его Эрагон видеть не мог из-за странного слепящего серебристого сияния. - Помни мой совет: ступай вместе с Арьей к эльфам, как только придёшь в себя. А теперь спи..."
     И Эрагон увидел, что старец на уступе благословляющим жестом поднял руку.
     И мир воцарился в душе Эрагона.
     И последняя его мысль была о том, что Бром мог бы им гордиться.
     - Просыпайся! - велел чей-то голос. - Проснись, Эрагон, ты слишком долго спишь! Он потянулся, не желая никого слышать и уж тем более вылезать из тёплой постели. Но кто-то продолжал настойчиво будить его: - Вставай, Аргетлам! Тебя ждут!
     Он нехотя открыл глаза и обнаружил, что лежит в постели, укрытый мягкими одеялами, а рядом в кресле сидит Анжела и с затаённой тревогой всматривается в его лицо.
     - Как ты себя чувствуешь? - спросила она. Совершенно не понимая, как он здесь оказался, Эрагон обвёл комнату глазами:
     - Сам не пойму...
     Рот у него пересох, горло жгло огнём.
     - Ну и не шевелись. Надо поберечь силы. - Анжела ласково пригладила ему волосы, и только тут Эрагон заметил, что она по-прежнему в своих ребристых доспехах. Странно... Он закашлялся так, что в глазах потемнело, все тело ныло, не было сил пошевелить ни ногой, ни рукой. По спине пробежал озноб. Анжела подняла с пола позолоченный рог и поднесла ему к губам:
     - Выпей-ка.
     Холодный медовый напиток чудесно освежал. В желудке разлилось тепло, даже сил как будто прибавилось. Эрагон снова закашлялся, виски заломило от боли. "Как я попал сюда? - думал он. - Ведь был самый разгар битвы... мы явно терпели поражение... а потом Дурза..."
     - Сапфира! - вскрикнул он вдруг и резко приподнялся в постели. Но тут же упал - в глазах снова потемнело, его затошнило, головная боль стала ещё более мучительной. - Что с ней? Она жива? Ведь ургалы так яростно наступали... они её подстрелили... И что с Арьей?!
     - Все живы, - успокоила его Анжела. - Только и ждут, когда ты проснёшься. Хочешь их видеть?
     Он молча кивнул. Анжела встала и подошла к двери. В комнату сразу же просунулись головы Арьи и Муртага, позади них маячила Сапфира - она в эту дверь не пролезала. Грудь драконихи вздымалась, она тихо и ласково гудела, посверкивая синими глазищами.
     Эрагон просиял и тут же мысленно поблагодарил её и сказал, что очень рад снова её видеть.
     "А ты здорово выдыхала языки пламени!"
     "Да! Теперь я это умею!" - гордо ответила она. Эрагон снова улыбнулся и перевёл взгляд на Арью и Муртага. Оба были ранены: у Арьи перевязана рука, а у Муртага - голова. Муртаг широко улыбнулся:
     - Эй ты, лежебока! Пора вставать! Мы тебя давно заждались!
     - А что... что было потом?..
     Арья грустно на него посмотрела, но Муртаг радостно вскричал:
     - Мы победили! В это невозможно поверить, но мы действительно победили! Когда духи, жившие в шейде - те самые три сущности, которых ты выпустил, - пролетали над полем битвы, все ургалы вдруг перестали сражаться и уставились на них, точно зачарованные. А потом и впрямь случилось волшебство: они вдруг набросились друг на друга, и армия их за несколько минут самоуничожилась. Представляешь? Ну а нам ничего не стоило отогнать их от Тронжхайма.
     - Вы всех перебили? - спросил Эрагон.
     - Нет, - покачал головой Муртаг. - Многим удалось укрыться в тоннели. Вардены и гномы сейчас их преследуют. Думаю, это займёт ещё немало времени. Я тоже погнался за ними, да получил по башке, и меня отправили к Анжеле залечивать раны.
     - А вардены, часом, не собираются снова засадить тебя в темницу?
     Муртаг помрачнел:
     - Да им теперь никакого дела до меня нет. Слишком много варденов и гномов погибло, а уцелевшие заняты тем, что приводят все в порядок. Но тебе-то есть чему радоваться! Ты настоящий герой! Все только и говорят о том, как ты победил Дурзу! Между прочим, если бы не ты, нам бы точно конец!
     И приятно, и тревожно было слышать Эрагону слова Муртага. Но он решил как следует обдумать все потом.
     - А где Двойники? Их не оказалось на отведённом им посту... И потом я никак не мог установить с ними связь, а мне так нужна была их помощь...
     Муртаг дёрнул плечом:
     - Мне сказали, что они храбро сражались с ургалами, прорвавшимися в Тронжхайм. Видно, им просто некогда было общаться с тобой.
     Что-то тут было не так. Эрагон чувствовал это, но никак не мог понять, что именно его беспокоит. Он повернулся к Арье. Её огромные глаза неотрывно следили за ним.
     - Как вы с Сапфирой умудрились не разбиться? - спросил он. - Ведь вы так быстро...
     - Когда ты сообщил Сапфире о появлении Дурзы, - медленно проговорила Арья, недослушав его, - я все ещё пыталась снять с неё повреждённую броню. А когда наконец справилась с этим, у нас уже не было времени спускаться - мы все равно бы не успели. Да и этот шейд вполне мог убить тебя, стоило ему меня увидеть. - В голосе её звучало сожаление. - И тогда я сделала единственное, что было в моих силах, чтобы отвлечь его внимание: разбила звёздный сапфир.
     "А я слетела с ней вниз!" - добавила Сапфира.
     Эрагон изо всех сил старался не потерять сознания - голова у него так кружилась, что он даже на минуту прикрыл глаза.
     - А почему ни один осколок ни тебя, ни меня не ранил? - спросил он, превозмогая дурноту.
     - Я не позволила. Когда осколки сапфира почти достигли пола, я задержала их в воздухе, а потом медленно опустила на пол. Иначе они непременно убили бы тебя.
     Анжела грустно покивала:
     - Но это чуть не убило тебя, девочка! Мне потребовалось все моё умение, чтобы спасти от гибели вас обоих!
     Озноб снова пробежал у Эрагона по спине, боль ещё сильнее пульсировала в висках.
     - Сколько я уже здесь лежу? - спросил он.
     - Полтора дня, - сказала Анжела. - Тебе повезло, что я оказалась рядом, иначе на твоё исцеление потребовались бы долгие месяцы. И ещё неизвестно, выжил бы ты или нет.
     Эрагону стало совсем не по себе. Откинув одеяло, он попытался посмотреть, что у него со спиной. Анжела взяла его за руку. Взгляд её был тревожным. - Ты должен понять, - сказала она, - что моя сила не такая, как у тебя или у Арьи. Я лечу травами, отварами и кое-какими зельями. Есть, конечно, и у меня некоторые знания, которые я могу применить в крайнем случае...
     Он вырвал у неё руку и ощупал пальцами спину. Кожа была гладкая, без каких бы то ни было повреждений. Под пальцами при каждом движении напрягались твёрдые здоровые мышцы. Эрагон провёл ладонью по шее и наткнулся на странное твёрдое утолщение в полдюйма шириной. Тогда он пальцами провёл от этого утолщения вниз по спине и понял, сколь ужасен был рубящий удар Дурзы: на спине остался длинный, похожий на канат витой шрам, тянувшийся от правого плеча до левого бедра.
     На лице Арьи была написана откровенная жалость. Желая его утешить, она смущённо пробормотала:
     - Ты заплатил страшную цену, совершив свой подвиг, Всадник Эрагон. Но теперь ты стал победителем шейда.
     Муртаг расхохотался:
     - Точно! И отметина у тебя теперь такая же, как у меня.
     В полном смятении Эрагон закрыл глаза. Шрам, судя по всему, ужасен... И тут он вспомнил видение старца в белом одеянии, который спас его. И его слова, когда он лежал в беспамятстве между жизнью и смертью: "Помни о том, что ты совершил, и радуйся этому, ибо тебе удалось избавить землю от страшного зла. Ты совершил подвиг, для других непосильный. И многие теперь у тебя в долгу". И ещё он сказал ему тогда: "Приди же ко мне, Эрагон, ибо у меня есть ответы на все твои вопросы".
     И тогда наконец в душе Эрагона воцарились мир и покой. И он мысленно ответил старому мудрецу: "Да, я приду к тебе".

Конец.


   Наши планы

    Леонид Пантелеев, Григорий Белых "Республика Шкид"

     "Республика Шкид" - добрая и веселая книга о беспокойных жителях интерната для беспризорных, об их воспитателях, о том, как хулиганы и карманные воришки превращаются в людей, поступки которых определяют понятия "честь", "совесть", "дружба".

    Борис Акунин "Турецкий гамбит"

     1877 год, русско-турецкая война. Принимавший участие в военных действиях в качестве сербского волонтера титулярный советник Эраст Фандорин пробирается в главный штаб русского командования с важным секретным сообщением. По пути он знакомится с очаровательной барышней, Варваровй Андреевной Суворовой, направляющейся в расположение русских войск, чтобы повидаться с женихом Петей Яблоковым - шифровальщиком генерального штаба.
     Добравшись до своих, Фандорин сообщает генералу Соболеву о хитром фланговом маневре, задуманном турками. Из него следует, что русским надо срочно занять Плевну, ибо туда движется корпус Османа-Паши. У генерал-адъютанта Мизинова, бывшего шефа Фандорина, уже заготовлен на этот счет приказ главнокомандующего, который Петр Яблоков срочно шифрует и отправляет. К тому же у Мизинова есть для Фандорина еще одна задачка не из простых. Речь идет об Анваре-эфенди, секретаре султана Абдул-Гамида. Сей интересный турок лично возглавляет секретную операцию против русских. Господин отчаянный, с авантюрной жилкой. Вполне может сам появиться в русской ставке и сойти за "своего" благодаря европейской внешности и безупречному владению несколькими языками. Необходимо срочно вычислить турка. Но как? Ведь подозреваются все...

    Сергей Белошников "Палач"

     История женщины, готовой на все ради мести компании насильников. На союз с "крестным отцом" мафиозного клана. На жестокие интриги и циничные преступления.
    Но принесет ли счастье такая месть? Месть, которая, идя по нарастающей, с каждым эпизодом уничтожает еще одну частицу ее души?
    Остановиться - необходимо. Остановиться - невозможно...


   Подпишитесь на рассылку

Рассылки Subscribe.Ru
Литературное чтиво


Ваши пожелания и предложения


В избранное