Литературное чтиво Выпуск No 390 от 2006-08-10 Число подписчиков: 466    Диана ЧЕМБЕРЛЕН "ОГОНЬ И ДОЖДЬ" Глава 12      Кармен сидела на кухне над половинкой грейпфрута, сладкой булочкой, чашкой кофе и просматривала пачку счетов. Она уже несколько недель не отваживалась заглянуть в них. Ничего особенного в них и не было: страховка, телефон и, безусловно, вода. И все же она с трудом сможет расплатиться по ним. О пластической операции теперь не может быть и речи. Кармен собиралась было обратиться с просьбой о прибавке к жалованию, но теперь, когда ей стало известно, что ее держат на службе лишь из жалости, она и не подумает об этом. И если, не приведи Господь, в "Новостях" ей укажут на дверь, ей останется лишь заложить Шугабуш. У нее просто не будет иною выхода. Эта мысль вызвала в ней смятение. Шугабуш был последним ее достоянием.      Она совершенно не имела представления, о чем будет говорить в нынешнем выпуске новостей. Никаких новых сведений о Джеффе Кабрио, ни словечка, которое она могла бы вплести в сотканную ею паутину легенды об этом человеке. Она было предложила обратиться к трудностям, с которыми из-за засухи столкнулись нелегально проживающие в каньоне эммигранты, но Деннис Кетчум запретил ей как-либо касаться этой темы.      - В настоящее время они отнюдь не вызывают у горожан интереса, - сказал он. - У всех достаточно своих проблем, над которыми они ломают голову.      Кармен по-прежнему не запирала на замок устроенные вне дома краны, делая это вот уже многие годы. Она прекрасно знала, что каждую ночь сюда приходят обитатели каньона, чтобы хоть немного умыться и набрать воды для хозяйства. Она регулярно находила оставленные возле крана несколько мелких монет в уплату за воду, но никогда не прикасалась к деньгам, заработанным с таким трудом. В былое время она знала их всех по именам, знала все об их жизни и о перенесенных ими бедствиях. Она давала им работу в саду и кормила в своей кухне. Одной из них могла оказаться она сама или же кто-то из ее семьи - эта мысль никогда не покидала се. Нынче их стало слишком много, чтобы помнить всех но именам и интересоваться историей каждого, однако Кармен по-прежнему предоставляла им возможность пользоваться своей водой. Да она и в самом деле не могла бы ничего предложить им сверх этого.      Итак, тема рабочих из каньона не вызвала энтузиазма, и Кармен больше ничего стоящего не приходило в голову. Придется съездить на место последних пожаров, может, там удастся что-нибудь найти. "Пожарный репортаж Кармен Перес". Ее просто коробило от этих слов.      Позавтракав, она облачилась в джинсы и белую блузку с длинными рукавами и уже выходила из дверей, когда из-за угла дома показался Джефф Кабрио.      Он увидел ее и тут же замер на месте, словно боясь приблизиться.      - В моей гостиной неисправны жалюзи, - сказал он. - У вас не найдется запасных?      - Вы не могли бы потерпеть до вечера?      - Сейчас я все равно направляюсь на склад, где пробуду целый день, - кивнул он.      Они вместе шли к своим машинам, по-прежнему держась на некотором расстоянии.      - Итак, Джефф, - сказала она, - как насчет интервью?      - Нет, спасибо.      - Я слышала, вы весьма интересный парень.      - Люди думают всегда то, что они хотят думать, - глядя в сторону каньона, отвечал он.      - И верят всегда в то, во что хотят верить. Похоже, я одна подозреваю вас в шарлатанстве.      - Было бы глупо думать иначе на вашем месте.      - Вы опасны?      - Что вы имеете в виду? - Он чуть повернулся к ней, но смотрел по-прежнему куда-то в сторону.      - Я имею в виду, надо ли мне вас опасаться? Ведь я намерена приложить все силы к тому, чтобы разгадать вашу загадку.      - Ну тогда, я полагаю, меня можно считать человеком, которого надо опасаться.      - Где вы работали до этого?      - И вы действительно ожидаете, что я отвечу на ваш вопрос? - улыбнулся он.      - Кого вы облапошили перед тем, как объявились здесь? Кого-то одного или позади вас остался город, полный обманутых людей? Вы посулили им дождь, или нефть, или неслыханный урожай, или дома для бездомных и работу для безработных?      - Кармен, - сказал он, - я не в силах описать тот ужас, который вызывают у меня ваши шуточки.      - На вашем автомобиле номера Огайо, - сказала она, взглянув на его "сааб" - Вы приехали оттуда?      - Возможно.      - Прекрасно, значит, вы из Огайо. Вы женаты? У вас есть дети?      Он открыл дверцу своей машины и впервые взглянул ей прямо в лицо. Его синие глаза потемнели от гнева.      - Кончайте это, Кармен. Мне не нравится стиль вашей работы. Мне не нравится то, как вы суете свой нос в чужую жизнь.      - Крис сказал, что вы инженер по окружающей среде. Где вы получили образование?      - Я бы хотел, чтобы вечером жалюзи были в порядке, будьте так добры. - Он уселся в машину, но Кармен ухватилась за дверцу.      - Послушайте, скажите мне хотя бы, где вы родились? Это не может быть для вас слишком много.      Он вздохнул, обернувшись в сторону своего коттеджа.      - Спрингфилд. Теперь я могу уехать? Замолкнув на мгновение, она подумала, что его ответ был всего лишь отговоркой, от которой ей будет мало проку.      - Какой Спрингфилд? - спросила она. - Город с таким названием есть почти в каждом штате.      - Хм-м-м, - он скривил губы в своей полуулыбке. - А ведь и правда есть!      Она стояла, глядя, как он выруливает со стоянки. - Спрингфилд. Огайо? Иллинойс? Конечно, он мог и солгать, но теперь у нее была хоть какая-то зацепка.      Поздним вечером того же дня Кармен отнесла в его коттедж запасные жалюзи. Они были почти такими же старыми, как и сами эти постройки, но давали достаточно защиты от комаров и бабочек. Москитов в Долине Розы не водилось.      На ее стук никто не отвечал, и она обернулась было в сторону автомобильной стоянки, но ее закрывало здание усадьбы. Она толкнула дверь. Та оказалась незапертой, и, войдя в гостиную, Кармен почувствовала возбуждение оттого, что проникла в его дом, где ее окружают предметы, которые могут выдать его прошлое. Это нельзя считать нарушением закона, твердила Кармен про себя, ведь она хозяйка этого дома, а он ее арендатор, и ему нужны жалюзи.      Лишь подойдя к заднему окну гостиной, она услыхала журчание воды. Он был в душе.      На мгновение она застыла, не выпуская из рук жалюзи. Глаза ее скользнули по комнате и остановились на маленьком столике в углу. На нем лежал раскрытый бумажник, как раз возле старинной лампы с чугунной подставкой.      Она кое-как закрепила жалюзи на оконной раме, а потом шагнула к столику. Бумажник, сделанный из темной кожи, был затерт почти до дыр. Его водительские права были вставлены в отдельный пластиковый кармашек и первыми бросились ей в глаза. На фотографии он выглядел гораздо более бледным, чем сейчас, на щеках темнела двухдневная щетина, а выражение полуприкрытых глаз было совершенно пустым. Хотела бы она, чтобы Крис взглянул на эту физиономию. Он бы тогда ни минуты не сомневался, что этот тип - самый настоящий преступник.      Права действительно были выданы в Огайо. Она постаралась запомнить адрес - 500 Кения-стрит, Колумбия, - и дату его рождения - 3 - 12 - 56.      В душе все еще шумела вода. Если бы она захотела, она успела бы обыскать бумажник. Ее сердце билось какими-то странными толчками в одном ритме с шумом бегущей воды. Не забыть бы напомнить ему о том, что он слишком долго льет на себя воду. Ведь он из Огайо. Ему не понять, почему надо выключать душ на то время, пока он намыливается, а потом включать его снова. Если так пойдет дальше, он выльет на себя весь ее лимит.      Пятьсот Кения-стрит.      В бумажнике также лежали деньги. Она могла разглядеть их, даже не залезая внутрь довольно большая пачка. Это все, что у него есть, или он еще что-то припрятал? И если он выглядит, как матерый уголовник, дает ли это ей право обыскивать его комнаты в его отсутствие?      Двенадцатое марта, тысяча девятьсот пятьдесят шестой год.      Ее лоб весь покрылся испариной.      Она осторожно приоткрыла внутренний кармашек бумажника трясущимися руками.      Не делай этого. Кармен.      Там была газетная вырезка. Она легко проскользнула у нее между пальцев. Кровь стучала в ушах так, что она уже почти не слышала шума воды в душевой Она осторожно развернул пожелтевшую, распадавшуюся на истертых сгибах вырезку Кармен увидела газетную фотографию двух маленьких белокурых девочек, сидевших на спине у слона Подпись гласила: "Клео катает на себе Кати и Холли Блекуэлл".      Шум воды затих. Кармен мгновенно свернула вырезку и положила ее в кармашек, стараясь оставить все как было. Пройдя несколько шагов в сторону двери в душевую, она никак не могла совладать со своим дыханием.      - Джефф?      - Кто там?      - Это Кармен, Джефф. Я принесла ваши жалюзи.      - Хорошо, - с запинкой отвечал он. - Спасибо.      - И еще, Джефф. Вам не следует так подолгу держать кран открытым. Вы бы закрывали его на то время, пока...      Он распахнул двери в душ. Вокруг его бедер было обернуто синее полотенце. В коридор ворвался пахнущий мылом воздух. Он несомненно прочтет все по ее лицу. Душа у Кармен ушла в пятки.      - Войдите внутрь, Кармен, - предложил он. Капли воды стекали с ею темных волос на плечи.      Она колебалась.      - Войдите же, - настаивал он.      Она вошла и увидела, что пол в душевой покрыт двумя дюймами мыльной воды и что Джефф устроил сток, по которому вся эта вода собиралась в пластиковую канистру.      - Эту воду я использую для слива в унитаз, - пояснил он, указывая на канистру. - А кроме того, я собираюсь употребить ее для стирки Это вас устраивает?      - Да, - она не смогла удержаться от неожиданной улыбки, - это здорово. - Она хотела было попросить его устроить нечто подобное и для нее, но вовремя прикусила язык.      Шагая по направлению к усадьбе, Кармен изо всех сил пожелала, чтобы этот тип оказался неукротимым, злокозненным расточителем ее драгоценной воды. Она бы хотела, чтобы он был опасен для окружающих - это был единственный способ оправдаться перед собой в только что совершенном и в том, что она собиралась совершить. ***      500 Кения-стрит был адресом отеля в Колумбии, и Кармен была разочарована. Она переговорила по телефону с портье, который так и не вспомнил человека, подходившего под описание внешности Джеффа и недавно останавливавшегося у них.      - Видите ли, хм, это такое место, где не особенно обращаешь внимание на всех входящих и выходящих, - и портье сдавленно хихикнул - Обычно ты успеваешь лишь получить с клиента деньги и выдать ему ключ, а там и новый подоспеет.      В штате Огайо имелся город Спрингфилд, но он также имелся не меньше чем в десятке других штатов. Кармен провела целый час за столиком в кофейне, изучая карту с карандашом и бумагой в руках, чтобы хотя бы немного сузить круг поиска. Логичнее всего было бы, конечно, остановиться на Огайо. Она исключила Нью-Гемпшир, Мэн и Массачусетс, поскольку в его речи не было новоанглийского акцента. Хотя, конечно, он мог быть рожден в любом из этих штатов и тут же вывезен куда-то еще. Или, скорее всего, он вообще солгал про Спрингфилд. Она исключила также Юг и Запад, оставляя лишь Огайо, Иллинойс, Нью-Джерси, Нью-Йорк, Миннесоту и Миссури. И что дальше? Она должна иметь связи во всех этих штатах, чтобы проверить списки рождаемости.      В Чикаго работал ее бывший коллега. Они никогда не были особенно близки, но однажды она оказала ему услугу, и он обещал отплатить ей тем же. Однако прежде всего она позвонила Тому Форресту и прочла ему свой список.      - Ты не знаком ни с кем, кто смог бы проверить в этих штатах все списки?      - Ты идешь по слишком скользкой дороге, Кармен, - со вздохом отвечал Том.      - Я знаю, но это все, что у меня есть. Пожалуйста, Том. Имя - Джефф или Джеффри, я полагаю - Кабрио, двенадцатого марта тысяча девятьсот пятьдесят шестого года, Спрингфилд.      - Эту дату ты тоже узнала от него?      - Я случайно увидела его водительские права, - и она вспомнила о том, что еще увидела во время своего беспардонного копания в чужом бумажнике. - Том? У меня только что родилась идея. Если не сработает "Кабрио", попробуй "Блекуэлл".      - Ты считаешь, он изменил фамилию?      - Это было бы естественно, если он в бегах, не так ли?      - А откуда ты взяла "Блекуэлл"?      - Не имеет значения. - Она не собиралась раскрывать Тому способ, который помог ей обнаружить это имя. Она бы с удовольствием вообще позабыла об этом.      - Это может занять не меньше, чем пару дней, - сказал Том.      - Пока пожары не кончились, это не проблема, - и она снова скривилась от собственного цинизма, вспомнив про поселок Криса. Сегодня утром, когда он принес в усадьбу краску для ремонта, он был таким грустным. Наверняка она - единственная, кто просыпается утром в Долине Розы с надеждой, что пожары не удалось усмирить.      Ее приятель из Чикаго согласился помочь, но лишь к концу следующей недели. Однако на следующий день ей позвонил Том.      - Это в Нью-Джерси, - сказал он.      - В самом деле? Ты смог бы что-то отыскать?      - Там нет никого, родившегося в этот день, по фамилии Кабрио, но ты была права насчет Блекуэлла. Роберт Блекуэлл родился двенадцатого марта тысяча девятьсот пятьдесят шестого года, в городе Спрингфилд, штат Нью-Джерси.      - Роберт Блекуэлл. - Кармен прикусила губу, стараясь увязать это имя с обликом Джеффа. - Но это может быть совсем другой человек.      - Я так не думаю, - возразил Том. - Его родители - Стивен Блекуэлл и Элизабет Кабрио.      - Ух ты, - вырвалось у Кармен. Счастливо улыбаясь, она прижала ладонь ко рту. Ей даже стало немного жаль Джеффа, не сумевшего как следует запутать следы. Это казалось так просто. Черт, что же за игру ведет этот тип? Крис говорил, что он получил деньги на оборудование. Действительно ли он тратит их на оборудование или кладет в карман? И она вспомнила пухлую пачку денег в его о бумажнике.      - Ну, - сказала она, - теперь с его настоящим именем я смогу разузнать все, что захочу.      - Да, конечно, если ты действительно хочешь поправить свои дела.      - О чем ты? - нахмурилась она.      - Докажи мне, что ты все та же Кармен Перес. Ты скажи мне, что я имею в виду.      На мгновение она задумалась. Несомненно, Джефф был в чем-то замешан. Зная его истинное имя, она выведет его на чистую воду. Она спасет граждан Долины Розы от дальнейшей траты денег и ресурсов на его выдумки, тогда как все это можно было бы употребить на реальные действия по программе водообеспечения. Крис, конечно, будет выглядеть некрасиво, но лучше пусть это учится с ним сейчас, а не через несколько месяцев, в течение которых последние ресурсы города окажутся в кармане Джеффа Кабрио.      А она станет героиней.      Но ненадолго. Том прав. Кармен Перес станет притчей во языцех. Ее воздвигнут на пьедестал. Однако эфемерное пламя ее славы сгорит за неделю, максимум за две, и все снова забудут про нее.      - Никто больше не знает его настоящее имя, - подбадривал ее Том. - Никто, кроме меня, а я могу дать тебе гарантию, что не пророню ни словечка. Этот малый - твой.      Кармен снова улыбнулась собственным мыслям. Никто не знает и вряд ли кто узнает. Стало быть, она вольна распоряжаться своим временем. О, она будет приоткрывать завесу над его прошлым медленно, даря аудитории свою информацию крошечными порциями, словно Шахерезада, все время подогревавшая в своем повелителе желание услышать продолжение истории, пока тот не забыл, что хотел умертвить ее самое. Это будет так элегантно. Правда, когда она узнает все до конца, она обязательно расскажет обо всем Крису перед тем, как об этом узнают остальные. Она даст Крису возможность сохранить лицо.      - Ты прав, Том, - сказала она. - Я все поняла. ***      Она попала домой весьма поздно, но Джефф приехал еще позже. Был уже двенадцатый час, когда его "сааб" подрулил к стоянке в Шугабуше. Она наблюдала в кухонное окно, как он идет по саду и исчезает во тьме. Увидев, что в его коттедже зажегся свет, она включила фонарь в саду и направилась вслед за ним.      Ей пришлось постучаться дважды, пока он открыл дверь. Он вдруг оказался выше, чем она думала до сих пор. Свет падал на него сзади, из комнаты, и черты лица были неразличимы. Это обстоятельство нервировало Кармен, и ей пришлось лишний раз напомнить себе о том, что в данный момент преимущество на ее стороне. Она контролирует ситуацию.      Через его плечо она заглянула в гостиную. На кофейном столике лежал раскрытый портфель, из которого торчали края бумаг. Посередине комнаты красовался непомерно высокий стул на четырех ножках. На ею желтом сиденье лежала пила.      Сжав в кулаки внезапно вспотевшие руки, она набрала побольше воздуха в грудь и сказала:      - Я бы хотела убедиться, что вы устроены достаточно комфортабельно, Роберт.      Даже в этом сумрачном свете было видно, как побледнело его лицо.      - Это не мое имя, - произнес он.      - Нет?      - Нет. И если вы предположите обратное хотя бы в мыслях, я немедленно удалюсь из Долины Розы. - Он шагнул вперед, и ее взгляд снова упал на пилу на стуле. Кармен с трудом подавила в себе желание сбежать отсюда.      - Возможно, это не такая уж плохая идея, - сказала она.      - Чудесно. А вы сами управитесь со своими чертовыми пожарами?      - Вы можете не беспокоиться, - бросила Кармен, уже спускаясь с крыльца. - Я никому не выдам вашего имени, Джефф, - она выделила слово "Джефф" интонацией, - а теперь - спокойной ночи.      Она отправилась домой и уселась за работу, готовя свой репортаж для "Новостей" с особенной тщательностью.      - Взоры всего населения Долины Розы по-прежнему прикованы к создателю дождя, - сообщила она, зная, что преувеличивает, но не сомневаясь, что в скором времени все будет именно так. - "Новостям после девяти" стало известно, что загадочная личность, Джефф Кабрио, родился в Спрингфилде, штат Нью-Джерси, а в последнее время проживал в Колумбии, штат Огайо.      - Где ты сумела все по выкопать? - поинтересовался Деннис Кетчум, поймав ее в коридоре студии после окончания передачи. Морщась, он раскуривал сигарету. - Тебе удалось разговорить Кабрио?      - У меня имеются свои источники, - с торжествующей улыбкой отвечала она, чувствуя себя ужасно сильной. Глава 13      Миа не хотела упускать ни малейшей возможности с нова повидаться с Джеффом, и когда Крис сказал, что необходимо отвезти ему на склад какие-то счета, она тут же вызвалась сделать это после работы.      - Привет, Миа, - сказал Рик, открывая ей дверь. Она передала ему счета и, невольно заглядывая ему за плечо, поняла, что в общем-то у нее нет повода входить внутрь здания.      - Я умираю с голоду, - сказал Рик. - Вы не от кажетесь от пиццы? Давайте взглянем, не удастся ли уговорить этого работягу присоединиться к нам. - Кивком он указал на дальний конец склада.      - С удовольствием, - обрадованно отвечала она.      И они с Риком отправились по лабиринту из мебели к тому месту, где Джефф работал за компьютером. На шкафу рядом с ним была установлена лампа, бросавшая яркий свет на его лицо.      - Как насчет перерыва? - поинтересовался Рик, стоя возле стола. - Мы хотим пойти подкрепиться пиццей.      Затаив дыхание, Миа ждала ответа. Джефф продолжал нажимать какие-то клавиши на компьютере. Монотонный гул вентиляторов действовал на Миа гипнотически, и она потеряла счет времени, пока Джефф наконец оторвался от работы.      - Я пробуду здесь еще часика два, - сказал он. Рик взял со стола связку ключей от машины и покрутил ею в воздухе.      - Похоже, мы с вами останемся вдвоем, Миа.      Он вовсе не выглядел расстроенным, но Миа была разочарована. Дома ее ждала работа над основанием скульптуры, она и так уже задержалась. Но она чувствовала себя голодной. Работа может подождать.      Они поехали в город и устроились за угловым столиком в небольшой уютной пиццерии. Миа предупредила Рика, что ей нужно заказать вегетарианскую пиццу.      - Итак, - сказал он, когда официантка принесла ей лимонад, а ему пиво, - я слышал от Джеффа, что вы довольно талантливый скульптор. "Само совершенство" - вот как об этом сказал мне Джефф.      - Неужели вы говорите с ним о чем-то кроме работы? - удивилась она. - Он всегда такой замкнутый. - О, как она бы хотела услышать от самого Джеффа то, что сейчас сказал ей Рик! Интересно, говорил ли он о ней еще что-то?      - Он все время думает. - Рик высыпал немного соли на красную крышку стола и принялся чертить пальцем по образовавшемуся белому пятну. - Поначалу он показался мне здорово загадочным. В первый день нашей работы мне даже стало не по себе. Мы были вдвоем во всем складе, так я подумал: "Какого черта ты сшиваешься здесь, Смит? Ты ведь совсем ничего не знаешь об этом парне - а вдруг он маньяк-убийца?" - Рик закатил глаза. - Ну, я, конечно, попытался его разговорить. Мы как раз расчищали себе рабочее место, и я уже взбесился от игры в молчанку. Он не ответил ни на одно из моих великоумных замечаний, которые я изрекал в течение нескольких часов. Похоже, он их попросту не услышал. А когда мы кончили с перестановкой, он уселся за стол с тетрадью и карандашом и устремил в пространство задумчивый взгляд. Тогда я решил, что лучше уж его не трогать.      Рик замолк на минуту, и Миа вдруг подумала, что совершенно не знает этого юношу, сидевшего с ней за одним столиком. Он оказался гораздо более живым и деятельным, чем ей казалось поначалу. Во время своего рассказа он все время играл с кучкой соли на столе, то и дело поглядывая на нее, и всякий раз при этом она поражалась сине-зеленому цвету его глаз.      - И отправился я шататься вокруг склада, чувствуя себя последним дураком. - Он покачал головой и отпил пива из кружки. - Абсолютно никчемной личностью. Прошло... да, наверное, часа два, пока он наконец меня позвал, и перед ним лежало уже не меньше тридцати листов, сплошь исписанных такими уравнениями и фигурами, каких я и в глаза-то не видел. Я честно сознался, что все это - не для моих куриных мозгов. А он отвечает: "Нет, это не так. Вы исключительно талантливы". - Рик рассмеялся. - А я говорю: "Откуда вам это может быть известно? Вы ведь только и видели, как я ворочал ну чертову мебель". Тут он как улыбнется - а я-то думал, у него и мышц-то таких на лице нет, - и заявляет, что прекрасно чувствует мою интеллигентность и что уверен - во мне есть все необходимое для работы над его проектом. - Рик откинулся на стуле и не без выражения самодовольства принялся за свое пиво.      - Значит, - медленно сказала она, - можно предположить, что вам хорошо работается вместе. - Она с трудом могла представить себе более несовместимую пару, чем Джефф Кабрио и Рик Смит. Джефф, такой яркий, неординарный, загадочный и замкнутый, - и Рик, жизнерадостный, по-детски открытый и даже - иного слова у нее бы не нашлось - простоватый.      - О, - воскликнул он, - да мы просто святое семейство.      Принесли их пиццу, и Миа уставилась в задумчивости на свою тарелку. Сыр был слишком жирным. Да, сплошной жир. Лучше бы она заказала салат. Осторожно подцепив тоненький ломтик пиццы, она положила его к себе на свою тарелку и промокнула на нем масло салфеткой. Подняв глаза, она увидела, что Рик с улыбкой наблюдает за ее действиями.      - Вас не назовешь банальной личностью, - заметил он.      - А вас назовешь? - парировала она, кивнув на кучку соли на столе, и оба рассмеялись.      Положив на свою тарелку изрядный кусок пиццы, Рик продолжил рассказ.      - Как бы там ни было, Джефф сел и стал объяснять мне, с чем он сейчас работает. Я готов поклясться чем угодно, Миа. Ну, в том смысле, что я ведь тоже не имбецил и имею степень бакалавра - но этот малый... - он потряс головой. - Я еще не встречал ничего подобного. Каким-то образом ему все же удалось растолковать мне кое-что, и я начал постепенно понимать. Он основывает все на концепциях, о которых еще никто никогда слыхом не слыхивал Он складывает два и два и получает пять и запросто доказывает вам, что именно так должно и быть. - Он поднес было ко рту кусок пиццы на вилке, но снова опустил его. - И это начинает работать, Миа. Ну, в смысле, я иногда лежу в постели и не могу заснуть, потому что все думаю и думаю об этом. Боже милостивый, оно будет работать.      Она торопливо проглотила кусок, бывший у нее во рту.      - Да вы прямо молитесь на него.      - Да, черт побери. Молюсь. И я так завозился со всеми этими делами, что даже ни разу не выбрался на пляж с того дня, как он здесь объявился. - Он наконец-то расправился со своей пиццей, промокнул губы салфеткой и снова заговорил. - О Господи, я же болтаю без передышки. Вы можете подумать, что у меня крыша поехала, или что-нибудь в этом роде.      - Мне очень интересно, - чистосердечно отвечала она. Ей нравилось слышать, что рассказывает про Джеффа единственный человек в Долине Розы, который знает его лучше, чем она сама.      - Ну, кстати, по поводу пляжа. Я вот думаю, может, вы не откажетесь отправиться туда завтра. Будет суббота, и мне, наверное, удастся выкроить пару часов, а вам полезно будет немного поваляться на солнышке.      Она выпрямилась на стуле от неожиданности и впервые за все время, проведенное в ею обществе, почувствовала себя неловко. Он что же, приглашает ее? До сих пор она не думала о Рике иначе, как о связующем звене между нею и Джеффом. И она бы не хотела менять свое отношение к нему. Да, безусловно, он привлекателен. Жизнерадостный калифорнийский юноша, как раз такой парень, который бы понравился Лауре. Которому разрешено было бы понравиться Лауре.      - О, боюсь, что мне нужно будет остаться в городе, - сказала она таким тоном, словно обстоятельства не зависели от нее. - Завтра я должна заниматься скульптурой, а вот за приглашение большое спасибо. - Она чуть не расплакалась от одной мысли о том, как будет смотреться в купальном костюме, и постаралась поскорее выбросить эту картину из головы.      - О Боже! Вы с Джеффом просто два сапога пара. Но ведь одна работа при отсутствии развлечений может оказаться губительной для вас, девушка.      Она лишь рассмеялась, радуясь, что ее сравнивают с Джеффом.      - Ну что ж, если вы все же решитесь устроить перерыв, непременно дайте мне знать. - Он положил еще себе пиццы. - Да, а что там у Криса и Кармен? Вы знаете, что все городские сплетники потеряли сон? Они так заинтригованы тем, что Крис вернулся в Шугабуш.      Она непонимающе уставилась на него. Насколько ей было известно, между Крисом и Кармен ничего не происходило.      - Вы ведь знаете, что они когда-то были мужем и женой, не так ли?      Она лишь молча кивнула.      - О, это была славная парочка из Сан-Диего. Ни один журнал не выходил без их фотографий. Вы ведь знаете, что Крис играл в бейсбол, да еще как!      - Да, конечно. - Имя Криса Гарретта было весьма популярным в годы ее отрочества и юности, и все же она лишь через несколько дней после их первой встречи в мэрии вспомнила, почему ей так знакомо его лицо, и еще несколько дней прошло перед тем, как она признала в Кармен его бывшую жену. Она никогда не видела их вместе. Кармен всегда представлялась ей одетой почему-то в броское, белоснежное с пышными плечами мексиканское платье, с кроваво-красной розой в зубах. А Крис, с его футболками, сандалиями и всем своим полуковбойским видом "америкен боя", ни у кого не мог вызвать серьезного отношения в качестве мэра города.      - Я не думаю, что между ними что-то происходит сейчас, - сказала она. - Я даже не видела, чтобы они подолгу говорили. Вы никогда бы не подумали, что они когда-то могли быть супружеской парой.      - Да уж, он в свое время получил от нее изрядного пинка.      - Получил пинка? - Миа замерла с поднятым в руке стаканом лимонада. - Но почему она это сделала? Ведь он такой милый.      - Слишком милый. В восемьдесят седьмом году Крис сломал себе руку, и это был конец его карьеры. Вот она и вышвырнула его.      Миа взяла себе еще ломтик пиццы и прижала к жирной поверхности сыра салфетку.      - Вы хотите сказать, что она оставила его из-за перелома руки? - и ее пронзило болью слишком явное сходство этой истории с ее собственной.      - Ну посудите сами. - Рик снова отложил в сторону свою пиццу, увлекаясь разговором. - Прикиньте, сколько может стоить Шугабуш. Самое меньшее два миллиона баксов. И выложил их Крис. У Кармен, конечно, водились и свои деньжата, однако Крис тогда просто греб их лопатой. А как только это кончилось, кончилась и их любовь.      - Так вы хотите сказать, что Кармен опустилась до такой алчности? Но ни один из них не выглядит алчным. - Миа предпочла бы не слышать вообще об этих вещах. Она не хотела думать о том, что Кармен способна совершить не праведное дело, или что Крис пострадал из-за нее. - И ведь люди обычно не разводятся, когда у одного из партнеров неприятности, или он теряет работу. Ведь в такой момент он особенно нуждается в поддержке, правда?      - Неужели вы действительно так чувствительны и наивны, Миа, или лишь кажетесь такой? - ухмыльнулся Рик. - Проснитесь, девочка. Вы не на Луне. Для таких, как Кармен, брак является лишь ступенькой к пьедесталу. Она путалась с Крисом до тех пор, пока он был популярен и таскал в дом баксы, которых хватало на то, чтобы смотаться на уик-энд в Пуэрто-Валларта или в другое шикарное место, - он протянул ей новую салфетку - На ней еще полно жира, - он указал на ее пиццу, и Миа послушно прижала салфетку к сыру. Она уже не чувствовала себя голодной.      - Кармен была беременна, когда Крис сломал руку, - продолжал Рик, - и она промурыжила его до тех пор, пока не родился ребенок, а после указала на дверь.      Ребенок? У Миа голова распухла от мыслей. Крис никак не подходил на роль отца.      - У них есть ребенок? - спросила она.      - Не совсем. Это просто кусок мяса. - Рик скривился от своих собственных слов и хлопнул себя по щеке. - Фу, Смит, тебя заносит, - сказал он. - Я, конечно, зря это ляпнул, - и он вопросительно взглянул на Миа. - Да, у них родился мальчик, и он сделался совершенно больным всего через неделю или около того, как появился на свет. Его содержат в специальной клинике. Кармен игнорирует его, а Крис навещает каждую неделю.      - Я не могу себе представить, что у Криса есть сын. - Миа в растерянности потрясла головой. - И тем более не могу представить, что Кармен игнорирует своего собственного ребенка. Она снизила мне вдвое плату за коттедж, когда поняла, что первоначальная сумма мне не по карману, и она же помогла мне найти работу. Да и не может она быть совсем уж плохой, ведь она разрешила Крису жить у себя в Шугабуше.      - Ага - в вонючей пристройке. - Рик резко оттолкнул от себя пустую тарелку. - Это все для вида. Она же знает, как пресса любит такие штучки. "Кармен Перес позволяет Крису Гарретту вернуться домой после того, как сгорел его собственный дом!" Она старается отмыть свое публичное имя. Пронырой была, пронырой и осталась, однако пытается подмазаться к тем, кто не может забыть, как эта сучка дала Крису пинка под зад.      - Я никогда не могла понять, как кто бы то ни был может копаться в чужой жизни и выносить такие суждения, - нахмурившись, сказала Миа. Она подумала о женщине, которая дала ей приют в Шугабуше, которая заботилась о том, чтобы ей было там удобно. Кармен выглядит несколько холодной - возможно. Отстраненной. Но она кардинально отличалась от напористой, подавляющей все и вся женщины из "Утра в Сан-Диего". Нынешняя Кармен борется с чем-то огромным и страшным внутри себя. Наверное, для того, чтобы это заметить, надо быть женщиной, как и она. - Я уверена, что здесь все не так просто, - сказала Миа. - Я уверена, что пресса многого не знает.      - Да вы посмотрите, что она делает с Джеффом, - не соглашался Рик. - Ведь он просил, чтобы ему не мешали работать. А она донимает его своими расспросами. Так и присосалась к нему словно клоп.      - Он - новость, а она - репортер, - пожала плечами Миа.      - О Бог мой, женщины. - Рик в отчаянии потряс головой, хотя при этом улыбался - Вы всегда заодно.      Возле ресторана на обочине дороги сидел мальчишка лет восьми-девяти, зажав между колен картонную коробку с крошечными котятами.      - Постойте. - Рик взял Миа за локоть - Я знаю человека, которому нужна кошка. Как вы думаете? Он наклонился к коробке и вытащил из нее комочек шерсти в серую полоску.      - Я не знаю, - сказала Миа, тоже наклонившись и выбрав черного малыша. - Его почти не бывает дома.      - А это будет лишним поводом пораньше возвращаться домой, да к тому же, если вспомнить про мышей, заполнивших этот город, можно не сомневаться в его согласии. - Откинув со лба выгоревшую прядь, он обратился к смотревшему на него с надеждой мальчишке.      - Они продаются?      Тот согласно кивнул.      - Этот или тот? - спросил Рик у Миа, подняв повыше полосатого.      Миа взглянула на черного и представила себе, как загадочно будет он смотреться, когда вырастет.      - Возьмем черного, - сказала она.      Они купили котенка, корзинку для него и несколько пачек кошачьих консервов.      - Мы можем взять его сейчас с собой на склад, - сказал Рик, садясь в машину, - только Джефф просто бесится, когда его отрывают от работы.      - Пусть останется у меня, - разрешила Миа таким тоном, словно делает одолжение. - Я отдам ею Джеффу сегодня вечером, когда он вернется домой. ***      В дальнем углу ее коттеджа дожидался своего часа чемодан с нарядами, которые она носила до операции. Она извлекла из него бледно-голубой свитер с короткими рукавами и с гримасой отчаяния попыталась надеть. В этом свитере все будет заметно, думала она, уж лучше оставаться в любезных ее сердцу свободных футболках.      Ей пришлось взобраться на кровать, чтобы увидеть в настенном зеркале свою грудь. Минут пять она вертелась и так и этак. Протез выглядел удивительно естественно.      Миа уселась на пол возле окна в спальне, карауля возвращение Джеффа, и котенок преспокойно заснул у нее на коленях Она снова вспомнила о том, что Рик пригласил ее на пляж. Если бы сегодня вместе с ними была Лаура, он бы даже и не взглянул на нее. Так случалось всегда, даже когда они были еще маленькими девочками Она до сих пор помнит, как случайно услышала слова своей воспитательницы в детском саду, двумя годами раньше занимавшейся с Лаурой. "Не могу поверить, что они сестры. Лаура такое прелестное дитя, а Миа просто некрасива, хотя, конечно, не лишена привлекательности", - шептала эта женщина их классной даме.      Не меньшей популярностью пользовалась Лаура и в школе. У Миа, конечно, имелся свой круг друзей, но вплоть до Глена не было ни одного поклонника. За обеденным столом ее мать и Лаура шутили по поводу того, кого бы можно было к ней прикомандировать, и Миа смеялась вместе с ними, всей душой желая быть принятой в этот тандем матери с дочерью Она решила, что ее собственная судьба - не иметь поклонников. Даже когда Лауры с нею не было, Миа ощущала ее присутствие, представляла себе, как та теребит локон и улыбается своей кокетливой многообещающей улыбкой, о которой Миа не смела и мечтать.      Джефф появился почти в десять часов, и Миа просидела возле окна еще несколько минут, чтобы дать ему время войти. Ночной воздух был прохладным, а в небе сияли мириады звезд. Как ни странно, цикады молчали, и тишину нарушало лишь едва уловимое посвистывание ветра в каньоне.      Джефф уже увидел, что она идет к нему. Он зажег свет на крыльце еще до того, как она постучалась, и открыл дверь, разглядывая ее с котенком на руках.      - Я надеюсь, это не для меня.      - Боюсь, что вы ошибаетесь, - рассмеялась Миа - Мы с Риком решили, что вам необходима чья-то компания. - Она протянула ему пушистого черного зверька с таким видом, словно соблазняла его куском торта.      Прошло несколько долгих мгновений, пока наконец он протянул руку, взял котенка и поднял его в воздух, глядя в его желтые глаза.      - Я бы не хотел обзаводиться здесь привязанностями, - сказал он, однако прижал малыша к груди и спрятал его мордочку у себя под подбородком. Котенок испустил долгое, пронзительное мяуканье.      - Мы запаслись также корзиной и продуктами Он покачал головой, покорно отступая назад, чтобы впустить ее в свой коттедж. Она поставила корзинку на пол в гостиной и зашуршала пакетом с едой.      - Я как раз намеревался выпить глоток вина, - сказал он. - Вы не составите мне компанию?      - Немного поздно, вам не кажется? - Она открыла банку кошачьих консервов.      - Ну что ж, - произнес он, наливая вино в бокал, стоявший на столе в обеденной комнате, - тогда я один впаду в такой грех. Это поможет мне заснуть. Я, видите ли, очень плохо сплю в последнее время.      - Я тоже, - сказала Миа. Она все же взяла из рук Джеффа предложенный ей бокал и уселась на старый скрипучий стул в гостиной. Здесь было по-спартански чисто и пусто, голубые стены казались свежевыкрашенными.      Джефф опустил котенка на пол и скрылся в дверях кухни. Вскоре он вернулся с куском тонкой алюминиевой фольги, которую тут же скатал в шарик. Он подмигнул Миа и уселся на полу, прислонившись спиною к дивану.      - Ну что ж, посмотрим, на что способны наши котята. - Он бросил мячик в дальний угол комнаты, и котенок тут же бросился за ним, подцепил когтистой лапкой, ухватил зубами и принес его обратно Джеффу.      Миа глазела, открыв рот, и при виде этого лицо Джеффа осветила его привычная полуулыбка.      - Это хорошая кошка, Миа, - сказал он, снова бросая свой мячик.      - Я никогда не видела дрессированных кошек.      - Животные подобны людям. Они стремятся оправдать ваши ожидания.      Она подумала о Рике, о том, что Джефф назвал его прекрасным инженером.      - Вы должны дать ей имя.      Джефф поймал котенка и заглянул под его тощий хвостик, выясняя пол.      - Это он, - сообщил он Миа. - И я не стану давать ему имя. Вы даете чему-то имя и вдруг оказывается, что вы за это в ответе. Я просто буду звать его "котик".      - И ему придется жить затворником, иначе он попадет на обед койотам.      - Это слишком мрачная перспектива, - огорчился Джефф. - Я совсем не хочу лишний раз беспокоиться из-за него. К тому же я уеду отсюда, как только налажу аппаратуру.      Она внезапно ощутила чувство вины.      - Действительно, перспектива невеселая, - сказала она. - Хотите, я заберу его обратно?      Он поднял котенка и прижался щекой к его шелковистой черной шерстке. В ответ раздалось громкое мурлыканье.      - Нет. Я позабочусь пока о нем сам. Однако, когда я соберусь уехать, то, наверное, отдам его вам.      - Хорошо. - Значит, она будет знать заранее о его отъезде.      - Ну вот. - Он вытянул ноги и положил котенка к себе на колени. - Как получились мои фотографии?      - Очень хорошо. - Она отпила большой глоток вина. - И теперь по ним я стараюсь разобраться, какая из эмоций доминирует на вашем лице.      Он выглядел смущенным. Покачав вино в бокале, он спросил:      - И что же вам удалось разглядеть на моем лице? До сих пор мне казалось, что я не особенно демонстрирую свои эмоции.      - Я это вижу, - сказала Миа. - И вам, возможно, удается оставаться загадкой для тех, кто не умеет читать по лицам людей, но уж коли вы считаетесь художником, вы должны уметь это делать.      - Вот как! - скептически воскликнул он. - Ну что ж, прошу вас, я весь ожидание. Что вы сумели прочесть на моей физиономии?      - Пожалуй, - и она поставила на край стола свой бокал, чтобы иметь возможность жестикулировать. - Все углы и сочленения выглядят напряженными. Вы испуганы. Я уже не знаю, чем, но это наверняка ваша доминирующая эмоция. Страх.      - Да разве у вас была возможность разглядеть этот страх? - Он тоже отставил свой бокал и хмуро воззрился на нее. - Ведь вы видели меня только во время вашего визита на склад, да и то я весь был сконцентрирован на своей работе.      - Это лежит глубоко под всеми вашими сиюминутными ощущениями. Это подобно тому, как если бы вы накинули новый коврик на старое потертое кресло - потертости скроются, но не исчезнут.      - Охо-хо, - сокрушенно вздохнул он. - И что же еще вы, по-вашему, сумели разглядеть?      - Гнев. У меня ощущение, что вы страдаете от глубокой, воспаленной душевной раны. Он рассмеялся.      - Да, страдаю Я просто не хотел перебивать вас. Кроме того, во мне есть тоска и печаль.      Он криво улыбнулся.      - Ну вот, а когда вы улыбаетесь, это всего лишь полуулыбка, потому что остальные части вашего лица говорят: "Я не ощущаю никакой радости..." И здесь неважно, что изображает рот. Однако, возможно, это связано с болью физической Вы не больны?      - Миа, - он еще ниже соскользнул по краю дивана на пол, - вы знаете, что вы сейчас спроецировали? - Он внимательно глядел на нее из-под полуопущенных век.      Она нахмурилась, не совсем понимая новый поворот его мысли.      - Я полагаю, что вы спроецировали на другого человека весь набор своих чувств и переживаний. И вполне может оказаться так, что то, что вы увидели в данном индивидууме в данный момент, является лишь зеркальным отражением того, что происходит в вашей собственной душе.      От такого изменения темы их беседы Миа мгновенно вся напряглась.      - Я не понимаю, о чем вы говорите.      - О том, что чем-то испуганы именно вы. Что вас пугает? Что вызывает ваш гнев?      - Ничего. - Она почувствовала, что краснеет.      - Здесь не может быть ошибки, - продолжал он. - Это как раз более оправданно - считать, что с помощью чужих лиц вы пытаетесь выразить свои чувства Или же вы просто выбираете для работы ге модели, в которых отражается ваше нынешнее настроение.      И она подумала о том, какой привлекательной казалась ей улыбка Генри в те времена, когда она была беззаботна и любима.      Джефф машинально бросил на пол блестящий шарик, и котенок ринулся за ним вдогонку.      - Ну, - задумчиво сказал Джефф, - похоже, я немного остудил вашу горячность.      - М-м-м. - Она неловко поежилась на стуле - Это вино притягивает меня к земле.      - Ведь вы чувствуете себя абсолютно спокойно только в то время, когда заняты работой, не так ли? - подавшись внезапно вперед, с напором спросил он. - На свете есть одна вещь, которая целиком ваша. Это - работа. То единственное, что никто не в силах отнять у вас.      Казалось, что в ожидании ответа он сожжет ее своим взглядом.      - Да, - отвечала она и еще несколько мгновений не в силах была отвести в сторону свой взор.      Он поднялся на ноги, и очарование вечера было разрушено. Она знала, что сейчас он скажет - ей время идти домой Она тоже встала и тут же ощутила действие выпитого вина. Миа слишком долго вообще не брала в рот спиртного.      - С вами все в порядке? - осведомился Джефф, открывая перед нею дверь и отводя котенка ногой подальше от порога.      - Да, просто мне ужасно хочется спать. - Она вышла на крыльцо. - Дайте мне знать, если с котенком возникнут проблемы.      - Обязательно. Миа? Она обернулась и посмотрела на него.      - Я знаю, как чувствует себя человек, у которого в жизни остается одна работа. Я слишком хорошо все это понимаю.      Она лишь медленно кивнула в ответ, гадая про себя, остался ли в ее душе хоть один уголок, в который он бы не сумет заглянуть?      - Доброй ночи, - сказала она.      Она медленно шла по краю обрыва над каньоном в сторону своего коттеджа, зная, что Джефф смотрит ей вслед, но когда она обернулась и помахала прощально рукой, он не ответил. Глава 14      Крис выключил свет в своем коттедже, прежде чем выйти с гитарой на крыльцо. Ему нравилась темнота, ему нравилось скорее чувствовать каньон, чем видеть его Запах гари в воздухе смешивался с маслянистым ароматом эвкалиптов. Он развернул свой стул так, чтобы ему не мешали светящиеся окна коттеджа Миа и усадьбы. Разверзшаяся прямо перед ним черная пропасть каньона трепетала от треска цикад, а когда он запел, казалось, что его голос, пролетев вдаль многие мили, растворяется в бесконечности.      Слишком уставший за день, он все же спел несколько баллад Этот вечер Крис провел в усадьбе, отдирая старые обои от стен в той комнате, где они когда-то собирались устроить детскую. В свое время он сам выносил из нее всю мебель, однако был почти уверен в том что Кармен так и не зашла в нее ни разу с тех пор, как Дастина увезли из дома. Крис старался разделаться с этой работой поскорее, одновременно не давая предательской памяти вернуть его в те несколько счастливейших дней их жизни, которые они провели в обществе своего, казалось бы, здорового сына. Равно как и в ту бесконечную, полную горя и отчаянья ночь, когда Дастина сразил его страшный недуг Крис с ожесточением рвал и скреб полосы бумаги, словно это могло уничтожить всю боль и слезы, о которых напомнил ему узор из синих и желтых цветочков.      Ожесточение, охватившее его во время работы в бывшей детской, стало накапливаться еще днем. Сегодня ему доложили о новом пожаре. Он был совсем небольшим - и его сразу взяли под контроль, - но вызвал у Криса в душе волну отвращения. Потому что этот пожар был намеренно устроен кем-то из горожан, желавших выдворить из каньона нелегально проживающих там рабочих. Он начался рано утром, а к полудню на месте, где располагался лагерь, остались лишь закопченные искореженные куски металлической арматуры, служившие опорой жалким лачугам из фанеры и картона. При этом никто не пострадал, никто даже не был замечен поблизости. Рабочие просто исчезли, скорее всего, укрывшись в глубине каньона, чтобы переждать несчастье. Если хотя бы один из кандидатов в мэры города в своей программе упомянет об обеспечении приличным жильем этих людей, Крис сразу же отдаст за него свой голос. Он прервал на середине очередную балладу и запел песню на испанском языке, надеясь, что ее слышно и в глубине каньона, где сейчас скрываются рабочие.      Сэм Брага напечатал очередную статью, посвященную предстоящим выборам. По его словам выходило, что двое основных претендентов, Джойс Де Луис и Джон Барроуз, не смогли прийти к единому мнению ни по одному из вопросов, кроме одного "Крис Гарретт, принимая на работу "пресловутого создателя дождя", проявил поразительную безответственность. "В этом вопросе, - писал Сэм Брага, - оба кандидата проявили несомненное единодушие".      Послышался шорох, и Крис прижал струны рукой в тот момент, как на его крыльцо упал отблеск света.      - Не прерывайте, - попросил Джефф, выключая фонарь над своим крыльцом и усаживаясь на ступеньки.      Крис снова запел, думая о том, что сейчас уже около одиннадцати, а Джефф только что вернулся с работы. И так было все время, которое он находился в Долине Розы. Он нещадно выматывает себя.      - Браво, - тихонько похвалил Джефф, когда песня закончилась.      В темноте Крис не мог разглядеть лицо Джеффа, но по голосу понял, что тот улыбается.      - Благодарю, - сказал он.      Джефф вздохнул, с наслаждением вытянув усталые ноги.      - Однажды в Филадельфии я зашел с друзьями в одну известную вам кофейню, - сказал Кабрио. - И я видел ваше выступление.      - "Рассвет", - подтвердил Крис, про себя удивляясь не столько тому, что Джефф мог видеть его в клубе, сколько тому, что он сам заговорил об этом, тем самым приоткрывая завесу тайны над своим прошлым. Он хотел было спросить Джеффа, жил ли он раньше в Филадельфии, но тут же решил, что лучше этого не делать.      - Вы пели тогда одну песню, - продолжал Джефф, - вашу коронную песню.      - "Центровой".      - Точно. Я помню, как странно мне все показалось. В тот вечер на стадионе толпа была влюблена в команду своих земляков, а вас чуть ли не забросала камнями. Однако стоило вам появиться на сцене, и через две секунды та же толпа позабыла о своем патриотизме.      - Да, мне нравилось бывать в местах такого рода, - тихонько перебирая струны, сказал Крис - Люди приходят туда ради музыки И меня почти всегда ожидал теплый прием.      - У вас все еще очень неплохо получается. Я слышал ваш голос, подъезжая к Шугабушу. Вы готовитесь выступить где-то на днях?      - Черт возьми, ну уж нет, - засмеялся Крис, однако его невольно пробрала дрожь при мысли о том, как он выходит на сцену перед аудиторией. - Вряд ли у меня хватит на это духу. Когда вас подвергают остракизму ваши же болельщики, которые до этого вроде бы любили вас, вряд ли вы снова рискнете появиться перед ними. - Он до сих пор до мельчайших подробностей помнил, как был уничтожен оскорбительным ревом толпы в день своего последнего матча. Его товарищи по команде постоянно чувствовали поддержку аудитории, которой начисто лишился он сам. Он ощущал себя полным ничтожеством и был рад, оказавшись на скамейке запасных. Ведь там он в одиночестве и никто не заметит гримасу боли на его лице. - Мне вполне хватает неприятностей, которые достаются мне в качестве мэра. Вы, наверное, уже почувствовали, что я отнюдь не самый популярный малый в этом городе.      - Этого трудно не заметить. - Джефф скрестил на затылке руки и, зевая, потянулся.      - Они жаждут также и вашей крови. Когда соберетесь удирать, пожалуйста, дайте мне знать об этом заранее.      - Чем быстрее я кончу свое дело, тем быстрее смогу уехать. - Джефф уселся так, чтобы лучше видеть лицо Криса. - Кстати, прошло уже почти две недели, а вы даже ни разу не поинтересовались, как у меня продвигается работа.      - Ну, - засмеялся Крис, - мне кажется, что если ты нанимаешь на работу колдуна, то спрашивать его о том, как движется дело, будет по меньшей мере банально.      - Все идет как надо, - сообщил Джефф, - хотя и со скрипом, так как у меня на руках нет многих исходных данных. Во всем приходится начинать по новой.      - А где остались ваши данные? Может, вы за ними пошлете?      - Их нет нигде в мире, кроме как здесь, - и он прикоснулся пальцем к своей голове.      Крис мог видеть глаза Джеффа, и его поразил их обращенный внутрь себя взгляд.      - Однако их удается весьма легко восстанавливать, - продолжил Джефф. - Я умудрился уложить в две недели работу, проделанную за последние пять лет. Недели две-три, и мы можем начать эксперименты в полном масштабе. Тогда станет окончательно ясно, по той ли дорожке я иду. Но при этом мне понадобится еще кое-что.      - А именно?      - Прежде всего, какая-нибудь сигнализация. Типа "Опасная зона - вход воспрещен". Что-то вроде этого.      - Для того, чтобы никто не совал к вам свой нос?      - Вовсе нет. Мы переходим к той фазе, когда действительно может возникнуть опасная ситуация. Риск минимален, почти равен нулю, но я хочу быть полностью уверенным, что никто не пострадает.      На какое-то мгновение Криса испугали слова незнакомца, обещавшего помочь Долине Розы.      - Что вы имеете в виду - спросил он. - Надеюсь, что это не связано с радиацией или...      - Ничего подобного, - ухмыльнулся Джефф. - Я все до мельчайших деталей обсудил с Риком, уточняя степень опасности, и он остался доволен. - Джефф поколебался, не слыша реакции со стороны Криса. - Вы хотите знать больше?      - Нет. - Крису все же хватило твердости принять решение продолжать строить их отношения на доверии. - Что еще вам понадобится?      - Еще пара цистерн. Очень хитро сделанных. С маленькими пластиковыми емкостями внутри каждой. Общий объем около двухсот галлонов. Герметичные. Я знаю, где с легкостью можно добыть такие, но хочу постараться отыскать новый источник. Такими вещами интересуется весьма мало народу, и я боюсь, что кое у кого хватает смекалки сложить два плюс два и выйти на того, кто заказывает подобные штуки.      - Хорошо.      - Но они обойдутся довольно дорого. Вы уж извините.      - Что еще? - Крис пожал плечами и улыбнулся.      - Пока все.      На крыльцо налетел порыв ветра, принесший несколько хлопьев пепла на блестящую поверхность, гитары. Крис сдул их и поднялся со стула.      - Как вы относитесь к пиву? - спросил он.      - Не против, - улыбнулся Джефф.      Войдя в дом, Крис зажег свет в гостиной и отправился на кухню за пивом. Вернувшись, он застал Джеффа за тем, что тот вынимал закопченную бейсбольную биту из одной из коробок, которые были привезены с пожарища.      - Это выглядит как весьма интересная коллекция. - Он снова заглянул в коробку.      - Достопамятный хлам, - смущенно отвечал Крис. В этих грязных коробках хранилась его душа.      - Что превращает кусок дерева в биту? - спросил Джефф, прикидывая в руке свою находку и не обращая внимания на то, что сам пачкается в саже.      - Ну, мне кажется, в момент удара что-то входит в тебя. - Крис откупорил горлышко своей бутылки и сделал большой глоток. - Эта палка становится как бы частью твоей руки, а ты лишь даешь ей свободу. В свое время я почти не расставался с ней.      - Да, я читал об этом в "Улетающем дыме", - сказал Джефф, доставая платок и вытирая им испачканные пальцы.      - Вы читали "Улетающий дым"? - удивился Крис. По его понятиям, Джефф никаким боком не подходил на роль бейсбольного фаната.      - О да. И получил большое удовольствие.      - Эта книга чертовски смущает меня теперь, - покачал головой Крис.      - Почему же?      - Получилась биография некой личности, которая потешается над всеми, кто старше тридцати пяти. Сплошной выпендреж.      Хотя в свое время Крис вовсе так не думал. То, что ему посвятили целую книгу, он счел вполне заслуженным, и ему казалось, что автор неплохо справился с задачей. Биография была написана доброжелательно, а Оги выглядел его верным товарищем и учителем, ведущим от победы к победе. Недоразумения и эскапады юных лет давались в юмористических тонах, а женитьба на леди, меньше всего подходившей на роль жены игрока в бейсбол, предлагалась как очередное доказательство всепобеждающей силы любви. Книга была раскуплена моментально. Лишь спустя некоторое время Крис заметил ее претенциозность.      - Прошло всего пять лет, - сказал Крис, - и если я прочту сегодня эту книгу, то не узнаю самого себя.      - Да уж, - кивнул Джефф. - Вряд ли тот Крис Гарретт, который описан в "Улетающем дыме", мог бы заявить, что боится выступать перед толпой.      Губы Криса скривились от мрачной улыбки при воспоминании о том самоуверенном любимце публики.      Джефф с наслаждением сделал несколько глотков, прежде чем заговорить снова.      - Мне кажется, вы в свое время отказались работать тренером в главной лиге после перелома руки. Почему вы не остались в бейсболе?      - Мне нельзя было отлучаться из Долины Розы, - со вздохом отвечал Крис. - Мы с Кармен уже развелись к тому времени, однако я все-таки не решался оставить ее потому что она была весьма серьезно больна. И к тому же хотелось быть поближе к сыну. - Крис знал, что он не так уж много рассказывает - однако и это было значительно больше того, что он обычно себе позволял. С другой стороны он не был уверен, слушает ли Джефф его исповедь.      Однако Джефф кивнул с таким видом, как будто слышал все, о чем поведал Крис. А тот подумал, что скорее всего Джеффу и без того известно и о депрессии Кармен, и о болезни Дастина. Он мог узнать эту историю от Рика. Или по крайней мере ту ее версию, которая известна Рику.      - Ну и к тому же я не был уверен, смогу ли находиться возле поля и не играть. От этого страдают многие тренеры. - Сказанное не было ложью, но и не было полной правдой. Уход из бейсбола и затворничество в Долине Розы со многих точек зрения выглядело скорее как самый простой способ бегства.      - Расскажите мне о ваших сокровищах, - подтолкнул к нему коробку Джефф.      Крис не смог устоять перед искушением. Он уселся на пол и принялся извлекать из коробки одну вещь за другой, описывая их историю. Там был бейсбольный мяч в обгорелой пластиковой упаковке - он играл им в первой своей игре в главной лиге. Другой мяч - принесший его сотую победу. Один за другим появлялись на свет его многочисленные трофеи. На дне коробки хранился приз "СиЯнг", заботливо завернутый в полотенце.      - Ого, - уважительно воскликнул Джефф. - Да вам повезло, что он не пострадал от огня. Наверное, это одна из самых славных ваших наград.      - И да и нет. - Крис взял серебряный диск в свои руки, и его снова охватило смешанное чувство удовлетворения и горя, возникавшее всегда при взгляде на эту вещь. - Это действительно самая славная из моих наград, но мой отец умер сразу же вслед за тем, как я получил ее, и в моей памяти эти два события навсегда связаны вместе.      - О да, - кивнул Джефф. - Я знаю, как это бывает. Крис положил диск на кофейный столик.      - Вы бы не хотели как-нибудь отправиться на матч, в котором участвует моя команда? - неожиданно спросил он. - Я еще ни разу не был на игре с тех пор, как оставил спорт, но, может быть, сейчас уже пришло для этого время.      Глаза Джеффа вспыхнули, но черты лица сохранили видимость спокойствия.      - Меня заботит только то, что в вашем обществе я окажусь слишком на виду.      - Ну, по этому поводу не беспокойтесь - я вовсе не хочу, чтобы моя личность оказалась на виду. Мы устроимся в самом укромном углу. Никто на нас и не взглянет.      - Позвольте мне дать вам ответ не сразу. - Джефф поднялся и зевнул. - По правде говоря, я слишком хочу спать сейчас. - Он направился было к входной двери, но снова обернулся к Крису. - Я знаю, каким нападкам вы подвергались из-за того, что поверили мне. - Утверждение прозвучало безапелляционно.      - Я смогу их пережить, - пожал плечами Крис.      - Вы по-прежнему сильны духом, Крис, - упрямо наклонил он голову. - И не позволяйте никому утверждать обратное.      Джефф вышел, и Крис с крыльца смотрел ему вслед. Джефф заявил, что не заинтересован обзаводиться друзьями в Долине Розы, однако его действия не соответствовали словам. Было очевидно, что Кабрио не принадлежит к типу людей, предпочитающих одиночество. Как, впрочем, и он сам, подумал Крис.      Он не спеша уложил на место свою коллекцию, оставив напоследок приз "Си Янг". Аккуратно завернув его в полотенце, он положил его поверх всех остальных сокровищ.      В тот день, когда он получил этот приз, Оги исполнялось шестьдесят два года. Кармен затеяла большой прием по поводу обоих этих событий, невзирая на то, что сама была на шестом месяце беременности. Крис попытался было отговорить ее, опасаясь, что неизбежный при этом стресс может повредить будущему ребенку. Он не сомневался, что именно стресс повинен в случившемся два года назад выкидыше - сразу после свадьбы ее кузена. Кармен захотела непременно принять новобрачных у них в Шугабуше, надеясь таким образом хотя бы немного уменьшить пропасть, по-прежнему пролегавшую между нею и ее дядей и тетей. Но этому не суждено было случиться. Во время злополучной вечеринки ее родственники, пользуясь радушием и гостеприимством хозяйки, открыто игнорировали ее, не стесняясь при этом шушукаться о ней за глаза - а иногда и при ней. Всю последовавшую за тем ночь Кармен проплакала над своей отвергнутой любовью к равнодушной семье. И когда на следующий день случился выкидыш, сопровождавшийся тяжелой депрессией, Крис не сомневался в его причине.      Однако в тот год, Крис выиграл "Си Янг", Кармен чувствовала себя превосходно и была вполне уверена, что доносит своего ребенка до положенного срока. Она настолько расхрабрилась, что уже собиралась обнародовать свою беременность в следующем выпуске "Утра".      Во время приема Крис неусыпно следил за Кармен. Она просто лучилась счастьем, и это сияние согревало каждого гостя, и он был очень горд тем, что она - его жена. В тот вечер он мог назвать себя счастливым человеком - в окружении друзей, жены, которую уважал и любил, отца, выпестовавшего его и выведшего в люди. Да к тому же всего через несколько месяцев он и сам собирался стать отцом.      Однако, когда они легли спать, Крис заметил, как Кармен сотрясается в его объятиях, стараясь скрыть слезы.      - Просто замерзла, - сказала она, но он прикоснулся к ее щеке и почувствовал на пальцах влагу.      - Что случилось? - спросил он.      Кармен ответила не сразу, несколько раз глубоко вздохнув, стараясь взять себя в руки, - и справилась с этим, как всегда, успешно.      - Я бы не хотела, чтобы ты завтра уезжал, - сказала она.      Он собирался в довольно длительное турне.      - Я знаю, - он привлек ее к себе, - и очень бы хотел, чтобы ты поехала со мной - пусть на короткое время. - Хотя Кармен не очень-то легко находила общий язык с другими женами членов команды, Крис только радовался, когда она сопровождала его в поездках. Для него не было большего наслаждения, чем расслабить после матча утомленные мышцы, в то время как ласковые руки Кармен растирали их, снимая усталость. В этой поездке, как и в прочих, она собиралась присоединиться к нему на один или два уик-энда, но доктор не советовал ей пускаться в долгое путешествие.      Чувствуя себя бессильным перед ее горем, Крис только и мог, что постараться быть с нею как можно ласковее в эту ночь, когда она то и дело вновь и вновь разражалась слезами, за которые потом сама же себя кляла.      Когда вечером следующего дня он появился в отведенном для него номере гостиницы, ему сообщили, что Кармен звонила уже три раза. Это его не на шутку встревожило. Она очень редко позволяла себе звонить ему во время поездок, так как считала недостойным себя демонстрировать такую слабость.      Она ответила в тот же миг, как он кончил набирать номер телефона в Шугабуше.      - С тобой все в порядке? - спросил он.      - Я чувствую себя нормально. И я думаю, что все остальное тоже придет в норму, просто хотела дать тебе знать, что Оги находится в больнице.      - Оги?! Но почему?      - Сегодня утром он проснулся с сильными болями в области сердца, но похоже, что это была ложная тревога. Он уже оправился. Они оставили Оги на ночь у себя под наблюдением, и если до утра ничего не изменится, его завтра же выпишут.      - Так в чем же все-таки дело? - Крис чувствовал, что у него самого сердце трепещет в груди, как у загнанного кролика.      - Он сказал, что вчера вечером слишком налегал на мое угощение. - Кармен рассмеялась, и Крис криво улыбнулся. У отца хватает духу, чтобы шутить. Это, несомненно, хороший признак.      - Я должен вернуться домой.      - Это совершенно ни к чему. Он держался просто прекрасно, Крис. Сейчас уже поздно звонить ему в больницу, а то он сам бы сказал тебе об этом.      - Но ты хотя бы переговорила с его врачом?      - Естественно. Все анализы и кардиограмма в полном соответствии с нормой. Успокойся, Крис, он чувствует себя хорошо.      - Я бы все же хотел поговорить с ним.      - Завтра.      - А как ты сама? - спросил он. - Я надеюсь, ты ведешь себя достаточно осторожно?      - Нечего грозить мне пальцем. Конечно, я весь день проскакала на одной ножке. А твой бебито - так тот просто чертенок. Мне кажется, что игрок в бейсбол из него не выйдет, Крис. Ему больше подойдет хоккей, футбол или что-нибудь в том же духе - только чтобы не оставаться на месте. Он так и кипит от избытка энергии.      Крис живо представил себе, как Кармен лежит в их постели и похлопывает по своему пополневшему животу смуглыми длинными пальцами.      - Я непременно позвоню Оги утром в больницу.      - Я люблю тебя, Крис. И очень хотела бы, чтобы ты был сейчас здесь, со мной.      - Я бы тоже не прочь оказаться сейчас дома, Кар. Он так и не заснул в ту ночь, а когда рано утром позвонил отцу, никто ему не ответил. Дежурная сиделка сказала, что Оги сейчас в ванной комнате, и Крис попросил передать ему какие-то ободряющие слова, которые так и не нашли своего адресата.      Вернувшись вечером в номер, он был ошарашен, обнаружив там Кармен. Она сидела на краю его кровати, но как только он показался на пороге, быстро поднялась навстречу.      - Кармен, - он застыл в дверях. - Что ты здесь делаешь?      - Я не хотела сообщать тебе об этом по телефону, - сказала она. Ее лицо за эти дни приобрело какой-то землистый оттенок.      - Оги?..      - Мне так жаль, Крис. - Она невольно сложила перед собой руки в молитвенном жесте.      Крису показалось, что с него в мгновение ока содрали всю кожу, и он стоит, трепещущий, незащищенный.      - Когда? От чего?      - Это случилось сегодня утром. Он... - Кармен шагнула было к нему.      - Но ты говорила, что он выздоравливает. - Он услышал в своем голосе интонации обиженного ребенка. В приступе бессильной ярости он грохнул кулаком по двери. - Он не мог умереть! Ты же говорила, что мне не нужно возвращаться домой.      Она подошла еще ближе, чтобы иметь возможность его обнять, и Крис все же отметил, что для этого ей понадобилось немало храбрости. Она не побоялась его в эти секунды - когда, казалось, он сам боится себя, не в силах совладать с горем. Крис уткнулся лицом ей в плечо.      - Это случилось не из-за сердца, - сказала она. - Его сердце было здоровым, и его должны были выписывать сегодня днем. Внезапно произошла эмболия сосудов. Никто не мог предполагать такое.      Он не мог говорить. Кармен обхватила его руками, и вдруг он понял, что она давно уже содрогается, от глубоких беззвучных рыданий.      - О мой любимый, - сказала она. - Мне так жаль. Я ужасно виновата в том, что отговорила тебя приехать вчера вечером.      - Я просто хотел бы поговорить с ним еще один, последний раз, - пробормотал он, по-прежнему пряча лицо.      Она слегка отодвинулась, тревожно заглядывая в глаза.      - Нет ничего, что бы ты не успел сказать ему, Крис. Ведь между вами не было ни секретов, ни глубоко скрываемых чувств. И он всегда знал, как сильно ты его любишь.      Он медленно кивнул и погладил ее по спине.      - Ты, конечно, сумасшедшая, что приехала сюда, но я так рад, что ты здесь.      Этим же вечером они вылетели домой. Каждый сидел в своем кресле, но ни на минуту они не разняли рук. Ему необходима была ее душевная сила, и она понимала это, взяв на себя заботу о нем с момента их возвращения в Шугабуш, делая необходимые звонки, наполняя ему ванну, укладывая его в постель.      Посреди ночи он внезапно проснулся от ощущения одиночества. Поначалу он не сообразил, где находится, и лишь звездный свет, лившийся в окно, вернул его в кошмарную действительность.      Он сел в кровати.      - Кармен?      Он протянул руку и обнаружил на ее месте пустоту, а откинув одеяло, увидел на простыне кровавое пятно.      - О Боже, нет, не надо снова.      Он метнулся в ванную, где на полу скорчилась и истекала кровью рыдающая Кармен. Позже в ту же ночь, сидя возле ее больничной койки, чувствуя безжизненность ее руки и видя мутную пустоту в глазах, Крис понял, что следующая депрессия обещает быть еще тяжелее, чем первая.      Ее лечащий врач был дружелюбен, но строг, напутствуя Криса двумя неделями позднее, когда он забирал Кармен на амбулаторное наблюдение.      - Я отнюдь не шутила, когда в свое время предостерегала вас от любых стрессов, - сказала она.      Кармен смотрела в окно. По ее виду не чувствовалось, что слова доктора интересуют ее. Похоже, она их попросту не слышала. Но при этом ее щеки были мокры от слез. Крис видел, как они одна за другой прочерчивают на лице блестящие дорожки. Они текли непрерывно и устрашающе беззвучно.      - Умер мой отец, - пояснил Крис. - Нам трудно было избежать стресса.      - Но ее необходимо было оградить от всего последовавшею. Толчок к последнему выкидышу был дан из-за необходимости следить за домом, полным чужих людей. - Вздохнув, врач подалась вперед, опираясь на стол локтями. - Послушайте-ка меня оба. Кармен. Взгляните на меня, Кармен.      Кармен медленно повернула голову в сторону сидевшей по другую сторону стола женщины. Крис начал сомневаться в том, является ли ее безразличие ко всему следствием принимаемых ею антидепрессантов или же это следствие самой депрессии.      - Каждая последующая ваша беременность будет связана со все более высоким риском. Мы не знаем физической причины ваших спонтанных абортов, но в следующий раз я буду настаивать на вашей госпитализации с самого начала и до конца. По крайней мере это исключит повседневные хлопоты и тревоги в качестве причины выкидыша.      - Следующего раза не будет, - повинуясь внезапному порыву, сказал Крис.      Голова Кармен буквально дернулась в его сторону, и хотя Криса удивила столь внезапная реакция, он обрадовался уже тому, что в стене ее равнодушия появилась брешь.      - Я не хочу, чтобы ты снова прошла через все это, - пояснил он жене.      У нее не было сил спорить, хотя он знал, что она сказала бы ему, если бы смогла: она не представляет своей жизни без детей. В них они оба видели свое будущее. Он знал, что, если Кармен сумеет выкарабкаться из этой депрессии и у нее не иссякнет желание и силы аккуратно следовать советам врача, он уступит ей и совершит еще одну попытку.      Он даже не мог предполагать, с каким отчаянием он будет когда-то проклинать принятое сегодня решение. Глава 15      Кармен не нашла ни одного Кабрио в телефонной книге города Спрингфилд, штат Нью-Джерси, зато там было два Блекуэлла. По обоим номерам отвечали женские голоса, и ни по одному из них ничего не знали ни о Стивене, ни о Роберте Блекуэлле, так что Кармен пришлось расширить круг поисков. Ей удалось переговорить с Робертом Блекуэллом из Розелли Парка, но он оказался на десять лет старше Джеффа и не знал никого, кто бы носил такое имя.      Ей удалось обнаружить одно сочетание Кабрио - Кабрио, С. Г., в списках телефонных абонентов Нью-Провиденса. На ее звонок ответил автомат. Она услышала несколько стандартных фраз, произнесенных приятным женским голосом с явным нью-джерскийским акцентом: "Алло, вас слушают. Запишите ваше послание, пожалуйста".      Кармен не хотела, чтобы ее послание было проигнорировано или попросту потеряно. Но с другой стороны, что бы она могла сказать стоящее?      И она продолжала звонить по этому номеру регулярно в течение четырех дней. Окончательно утратив терпение, она совершила еще одну попытку, одновременно загружая грязные тарелки в посудомоечную машину. В Нью-Джерси сейчас около одиннадцати. Возможно, ей удастся застать дома этого неуловимого С. Г.      Ответивший на сей раз голос: "Алло, вас слушают", был настолько неотличим от записи на автомат, что Кармен едва не повесила трубку, прежде чем до нее дошло, что на другом конце провода живой человек.      Она торопливо захлопнула дверцу моечной машины и переключила все внимание на телефон.      - Извините меня за то, что беспокою вас в такое время, - сказала она. - Меня зовут Кармен Перес, и я звоню из телевизионной студии Ка-Ти-Ви-Эй в Калифорнии. - Пожалуй, ей стоит самой поехать туда. Надо собрать как можно больше информации. - Я бы хотела поговорить с С. Г. Кабрио. Это не ваше имя?      - Да. Я - Сусанна. - Женщина отвечала не очень охотно, но Кармен успела уловить в ее голосе заинтересованность.      - Сусанна, - сказала Кармен, - вы не знакомы с Элизабет Кабрио?      На другом конце провода у ее собеседницы перехватило дыхание, и на какое-то время воцарилась тишина. Кармен поняла, что ухватила удачу за хвост. Она вытащила из кухонного ящика блокнот и уселась за стол. Этот звонок должен быть зафиксирован, однако ей ни в коем случае нельзя отпугнуть Сусанну Кабрио, если она поймет, что их разговор записывают.      - Миссис Кабрио? - окликнула она.      - Повторите, пожалуйста, кто вы и откуда?      - Я Кармен Перес, из телестудии Ка-Ти-Ви-Эй в Мира-Меса, штат Калифорния. - Она очень надеялась, что позднее ее имя не так легко будет забываться.      - Почему вас интересует, знакома ли я с Элизабет Кабрио?      Кармен смущенно засмеялась, стараясь обрести легкость тона. Надо как можно дольше продержать Сусанну Кабрио на крючке, пока та не разобралась в ведомой ею игре.      - Я понимаю, что это прозвучит странно, но не могу сказать вам ничего определенного. Я даже не совсем уверена, что именно я разыскиваю. Я сейчас освещаю одну историю, и попутно всплыло это имя.      На том конце провода снова замолчали, и Кармен прикусила губу. Сусанна Кабрио явно не могла решить, как ей воспринимать этот звонок, и Кармен даже посочувствовала ей. И тем не менее она постарается выжать из этой женщины все, что ей может пригодиться.      - И что это за история? - наконец спросила женщина.      - Мне очень жаль, миссис Кабрио, но я сама не знаю точного ответа. И я понимаю, что с моей стороны довольно некрасиво расспрашивать вас, даже толком не зная о чем. И все же я бы очень хотела получить ответы на свои вопросы. Что, если я перезвоню вам вновь, когда мне станет ясно, чего именно я хочу?      - Нет, постойте! - Сусанна умолкла, но всего лишь на секунду. - Бетти - моя старшая, сестра. Вам известно, где она сейчас?      Кармен, торжествующе улыбаясь, записала: "Э. К., сестра" под именем и телефонным номером Сусанны.      - Нет, я не знаю, - отвечала она в телефон. - Я надеялась, что вы могли бы помочь мне связаться с ней.      - Я сама больше всего на свете хотела бы поговорить с ней, - после очередной нерешительной паузы сказала Сусанна. - В последний раз я видела ее, когда мне было четырнадцать лет, и я надеюсь, что вы могли бы по крайней мере дать мне понять, если ей что-то угрожает.      - Нет, я уверена, что здесь и речи нет ни о чем подобном, однако все, что вы сможете мне рассказать, Сусанна, могло бы дать мне направление в поисках. И я обещаю вам, что, если мне посчастливится узнать ее местопребывание, я дам вам знать.      - Не кладите трубку! - воскликнула Сусанна, хотя Кармен вовсе и не собиралась пока это делать.      - Вы могли бы рассказать мне что-нибудь об Элизабет? - продолжала допытываться она.      Несмотря на нежелание Сусанны прерывать разговор, она, по-видимому, еще меньше желала рассказать что-либо о сестре.      - Я не думаю, что могу вам помочь, - объяснила она. - Это семейная история. И весьма личная. Я...      - Но ведь чем больше мне будет о ней известно, тем больше вероятность того, что мне удастся ее отыскать.      Судя по звукам в телефонной трубке, Сусанна никак не могла совладать со своим взволнованным дыханием. Кармен очень живо представила ее колебания, перешедшие все же в решение говорить.      - Ну, - начала она, - Бетти покинула дом, когда ей было пятнадцать лет.      Кармен мгновенно прикинула в уме и с удивлением обнаружила, что Сусанне Кабрио сейчас никак не меньше пятидесяти лет. Голос в телефоне звучал очень молодо.      - Вот как? - отвечала она. - И с тех пор вы не виделись с нею?      - Нет. Конечно, она не по своей прихоти ушла из дома. Мои родители выгнали ее, потому что... как глубоко мне надо вдаваться в подробности?      - Мне может пригодиться все, что вы захотите рассказать.      - В общем, Бетти была беременна. Кармен закрыла глаза. Да, вот оно.      - За такое тогда могли просто убить, в особенности мои родители. И никто из нас больше о ней ничего не слышал. Она словно исчезла с поверхности земли. Я целый год плакала по ночам, пока не примирилась с тем фактом, что она никогда не вернется.      - Может быть, она вышла замуж? Может быть, она сбежала с отцом ребенка?      - Нет, я не думаю. Она наотрез отказалась сказать родителям его имя, и она никогда не говорила, что у нее имеется приятель - по крайней мере достаточно близкий.      - Имя Стивен Блекуэлл ничего вам не говорит?      - Кто это? Не хотите ли вы сказать, что он - отец ребенка. - Голос Сусанны зазвенел от напряжения. - Так нам что-то известно о...      - Нет, нет, - перебила ее Кармен. - Это имя всплыло само по себе, и я просто хотела проверить, нет ли между ними связи.      Сусанна снова на какое-то время замолчала.      - И все эти имена всплыли в связи с историей, происходящей в ваших местах? - спросила она наконец.      Кармен слегка смутилась, но нашла в себе силы снова рассмеяться.      - Да, похоже, что дело оборачивается именно так. - Ей нравилась Сусанна Кабрио. Она бы хотела рассказать си часть из того, что знала сама, но это было бы ошибкой. Да и что, собственно, могла бы она сообщить? "Я таю, где сейчас находится ваш племянник, однако весьма возможно, что он впутался в какую-то уголовщину, которую я сейчас раскапываю"?      - Ну так вот, - сказала Сусанна. - Я никогда не слышала о человеке по имени Стивен Блекуэлл. Однако я нахожу вполне вероятным, что в свое время Бетти упоминала при мне имя отца ребенка, но я пропустила это мимо ушей. - Подумав, она продолжала. - Несколько лет назад я сама предпринимала поиски Бетти. Иногда мне становилось так тоскливо без нее, а временами я ужасно злилась. Она попросту вычеркнула меня из своей жизни.      - Вы не могли бы рассказать о своих поисках? Что нам удалось выяснить?      - Слишком немного, - тяжко вздохнув, отвечала Сусанна. - Я узнала, что после того, как ее выгнали из дому, она остановилась в доме одной женщины, которая жила в Нью-Йорке. Я поговорила с ней. Бетти готовила и убирала в доме за предоставленные ей кров и пищу. Однако, когда родился ребенок, эта женщина потребовала, чтобы Бетти нашла себе другое пристанище. Ее вовсе не устраивало присутствие в доме грудного младенца. Она не уверена, куда именно направилась Бетти, но она полагала, что это мог быть какой-нибудь приют для сбившихся с пути молодых особ. Что-то вроде этого. На этом мои поиски кончились, поскольку мне слишком претило связываться с подобными заведениями, да к тому же я попросту не имела ни малейшего понятия, с чего начать.      - Но вас не могла не заинтересовать судьба ребенка.      - Ох, конечно, вы правы. Сама я так и не вышла замуж и не рожала детей, и теперь я то и дело вспоминаю об этом малыше, и... Я лишь надеюсь, что у Бетти была возможность позаботиться о ней.      - У нее была дочка? - Кармен уронила на стол карандаш.      - О, - засмеялась Сусанна. - Это все мое воображение. Я не знаю, кто у нее родился, и та женщина, у которой она работала, не смогла вспомнить.      - Как вы полагаете, я могла бы побеседовать с этой женщиной?      - Боюсь, что нет. Она, должно быть, уже умерла несколько лет назад. Она была уже в весьма преклонном возрасте, еще когда Бетти жила у нее.      - Вы не могли бы рассказать мне что-нибудь еще? - спросила Кармен, опустив глаза на свои кривые каракули в блокноте.      - Больше ничего не приходит на ум, - рассмеялась Сусанна. - Ваш звонок был для меня таким неожиданным и даже таинственным.      - Я догадываюсь, - сказала Кармен. - Я ценю то, с какой искренностью вы со мной говорили.      - Мне было так приятно хоть с кем-то поговорить об Элизабет. - Сусанна снова умолкла в нерешительности. - Сейчас ей пятьдесят один год, и я надеюсь, что она все еще привлекательна. О, пожалуйста, пожалуйста, дайте мне знать, если вам посчастливится разыскать ее.      - Непременно, - пообещала Кармен совершенно искренне. - Вы узнаете об этом первой. Глава 16      - Рада вас видеть, - с улыбкой приветствовала Криса Тина, одна из сиделок в доме ребенка, когда перед ее рабочим столом появился нынешний мэр Долины Розы. - Дастин изрядно успел повоевать со всеми на этой неделе.      - Да? - Крис радостно улыбнулся, словно услышал комплимент. Дастин всегда вызывал у них поток жалоб - он был весьма требовательным ребенком, несмотря на темноту и беззвучие мира, в котором обитал. Но Криса всегда радовали рассказы об упрямой непримиримости его сына. Ему импонировало то, что Дастин оказался борцом, что он не позволил сломить себя навалившемуся на него несчастью.      - И что же он натворил? - спросил Крис, присаживаясь на край стола.      Тина закрыла историю болезни, в которой до этого что-то писала, и поставила ее на крутящуюся полку.      - Вчера он выдернул свою питательную трубку.      - Вы имеете в виду, он сделал это руками? - Глаза Криса изумленно расширились.      - О нет. - Видно было, что Тине больно лишний раз напоминать ему об этом. - Вы же знаете, что он никогда не сможет владеть руками, ведь правда, Крис?      Он кивнул.      - Он так крутился на своем сиденье, что в конце концов трубка выскочила.      - Ага. А что еще?      - Плач. - Голос Тины приобрел назидательные интонации, стоило ей вернуться к перечислению грехов Дастина. Она собрала свои темные волосы в конский хвост на затылке, скрепив их резинкой, которую сняла с запястья. - Вы же знаете, какую форму иногда это принимает. Во вторник и среду мы уже и не надеялись, что он когда-нибудь кончит.      Этот плач Крис ненавидел больше всего на свете. Никто не мог докопаться до его причины, а сам Дастин не давал никаких намеков на источник своего раздражения. Несколько раз, когда Дастин плакал во время его визитов, Крис безуспешно предпринимал все возможное, чтобы только прекратить эти душераздирающие рыдания. Он менял своему сыну пеленки, пытался поудобнее устроить его питательную трубку, сажал его в инвалидное кресло-каталку и спускался с ним в обширные холлы, где часами катал его, пел ему песни - а Дастин все продолжал плакать. Крис часто начинал плакать и сам, не в силах совладать с отчаянием и болью при виде своего сына, снедаемого столь непереносимой мукой. А ведь Дастин был не единственным из здешних детей, способным плакать сутки напролет. И Крис питал тем более глубокое уважение к Тине и остальным неутомимым женщинам - и нескольким мужчинам, - избравшим для себя работу с этими малышами. Их не в чем было упрекнуть.      Он нашел Дастина в его комнате, скрючившегося на кроватке лицом к окну, из которого открывался прекрасный вид на Долину Миссии, - вид, который ему никогда не суждено было увидеть. Комната была полна солнечного света, игравшего на выкрашенных в желтый цвет стенах и складках занавесок с узором из воздушных шаров. Здесь чувствовался уют. Крис хотел, чтобы обитель его сына выглядела как можно более по-домашнему, не вызывая постоянного ощущения казенного места. Хотя самому Дастину не было дано узнать, в чем тут разница, Крис считал это важным для себя самого.      - Привет, Дасти, - сказал он, кладя руку Дастину на спину. Маленький мальчик подпрыгнул, тут же возбудившись, и Крис сел рядом с ним, - это папа. - Он прижался губами к теплой, удивительно нежной коже на виске и почувствовал ее чистоту и приятный запах детских волос. Да, уход за его сыном был превосходным.      Дастин заворчал и попытался вывернуться, и Крис осторожно приподнял его, не выпуская из рук. Тогда Дастин стал вертеть головой, да так резко, что Крису пришлось положить ему на лоб ладонь, чтобы тот не ушибся об его подбородок.      Крис уселся на каталку без подлокотников, которую когда-то покупал для Кармен во время ее первой беременности, и предоставил своему сыну возможность устроиться поудобнее у себя на руках. Все это время он не переставая беседовал с ребенком. Тот не мог услышать его в обычном понимании этого слова, однако Крис не сомневался, что каким-то непонятным путем Дастин все же улавливает их. Доктора объясняли ему, что он очень чутко реагирует на вибрации вашей грудной клетки, горла. Возможно, даже воздуха.      - Как дела у моего мальчика? - спросил Крис, тихонько качая его.      Он никогда не позволял себе загадывать на будущее, как ему удастся вот так же удержать на руках Дастина, когда он подрастет. Если только ему суждено будет подрасти. Его сердце внушало опасения, и Крис не разрешал провести доскональное обследование, которое выявило бы степень поражения. Эти тесты только лишний раз подтвердили бы уязвимость Дастина, но никак не продлили бы ему жизнь. Временами Крису даже хотелось, чтобы его сын не выглядел столь привлекательно. Тем труднее было ему смириться с мыслью о его неизбежном уходе - ведь если бы не слепые глаза, его можно было бы назвать красивым мальчиком. Он был довольно рослым для своего возраста, а неподвижные конечности поражали правильностью и изяществом сложения. Шевелюра была густая и очень темная, черты лица правильные.      Сможет ли Крис вот так же поднимать его, как сейчас, качать на руках, петь ему песни, когда сыну исполнится лет пятнадцать?      - Он никогда не поймет разницы между вами и кем-то другим, - убеждала его одна из врачей, по всей вероятности, стараясь смягчить его участь и не считая обязательными еженедельные визиты. Однако Дастин понимал. Когда его сыну исполнилось два года, даже эта сердобольная женщина была вынуждена признать, что Дастин явно чувствует себя лучше при появлении Криса. И лишь однажды одна из сиделок проболталась, что иногда после его ухода Дастин начинает плакать.      Рука Дастина дернулась так, что большой палец попал ему в рот, и малыш принялся жадно его сосать. Глаза его были широко раскрыты, и белки в них отливали мутным серебристым блеском, словно поверхность старинного зеркала. Где-то в глубине его горла зародилось низкое воркование, которое когда-то давно Крис стал считать признаком удовольствия. Он прикрыл глаза и, тихонько покачиваясь, прижался подбородком к нежно пахнувшей макушке, а потом запел: Почему звезда горит? Почему листва шуршит? Солнце светит в вышине? Потому ты дорог мне.      Когда незатейливая песенка кончилась, Дастин выпустил палец изо рта и принялся дико извиваться у Криса на коленях, невнятно мыча:      - Н-на! Н-на! Н-на! У! У! Крис снова запел.      Иногда он намеренно замолкал, только чтобы увидеть, что Дастин реагирует на это и почувствовать некое установившееся между ним и сыном взаимопонимание.      - Ты знаешь, чем занимается сейчас твоя мама, Дасти? - спросил он, когда очередная песня кончилась. - Она готовит репортаж, правда-правда.      И он вспомнил выступление Кармен во вчерашнем выпуске "Новостей". Она сообщила гражданам, что Джефф Кабрио отказался давать о себе какие-нибудь сведения для прессы - Кармен умела произнести это "без комментариев" так, что слова воспринимались как главная новость дня, - но что мэр Крис Гарретт отмечает "несомненный прогресс" в работе по проекту создания дождя. Никто не имеет ни малейшего представления о том, что сие означает, но это не имеет значения. Располагая минимумом информации, Кармен в своей обычной неподражаемой манере создавала атмосферу загадочности вокруг Джеффа. Она живописала долгие часы, проводимые им взаперти на складе, и его привычку посылать за продуктами, чтобы поменьше встречаться с другими людьми, и то, как он поздно возвращается в свой коттедж и покидает его еще засветло.      - А в сегодняшней газете было объявлено, - сказал Крис своему сыну, - что "Новости после девяти" немного подняли свой рейтинг благодаря "Репортажам из северных районов", которые готовит твоя мама. Как тебе это нравится?      Дастин замер у него на руках. Он почти спал.      - А позавчера я покрасил твою старую комнату. Головка Дастина бессильно привалилась к его груди.      Крис потихоньку поднялся и уложил сына обратно в постель.      - У! У! У! - Дастин мгновенно ожил. И тут начался его плач, а вместе с ним и ноющая боль в сердце у Криса. Он снова положил руку на спину малышу.      - Дастин, не надо так. Пожалуйста, не надо.      - Я побуду с ним.      Крис обернулся и обнаружил, что в дверях стоит Тина. Он снова взглянул на сына, чьи узенькие плечи обвисли от горестных рыданий.      - Я не в силах переносить это.      Тина кивнула. Она оттеснила Криса назад и принялась оправлять постель Дастина с таким видом, словно в данный момент на свете не было ничего важнее этого и Крис здесь только мешает. Он прекрасно знал, что все это - игра. Игра, которая должна облегчить ему уход отсюда, освободить от чувства вины. Как будто на свете существовало что-то, способное освободить Криса от вины перед Дастином.      Выходя из своей машины на стоянке в Шугабуше, куда он попал к трем часам дня, Крис столкнулся с Кармен, которая собиралась куда-то ехать. Он не сомневался, что она знает, откуда он возвращается, ведь ей было известно про его еженедельные визиты в дом ребенка.      - Привет, - сказала она.      - Привет.      - Как долго тебе приходится ехать домой? - спросила она, глядя в сторону и сощурив глаза от слепившего солнца.      - Часа полтора.      - А, - ее ответ прозвучал совершенно равнодушно. Не сказав больше ни слова, она открыла дверцу своей машины и скользнула внутрь, на водительское место. Однако перед тем, как вставить ключи в замок зажигания, она откинула с лица непослушную прядь пышных волос, и в ее широко открытых огромных глазах Крис безошибочно заметил влажный блеск. Глава 17      Она стояла на коленях в саду возле клумбы с розами, и колени ее были погружены в пепел. Крис наблюдал за нею с края постели в своей спальне, где его разбудил свежий холодок несмелого раннего утра. Ее загорелая кожа, коричневая рубашка и шорты совершенно терялись среди пыльной бурой земли и выгоревшей растительности Шугабуша, и лишь темное пятно пышной шевелюры контрастировало с неяркими красками сада.      Лучи солнца играли на ее руках и ярко-красных розах с белыми кончиками лепестков, которые всегда были ее любимицами. Она стояла на коленях возле одного из розовых кустов с длинными стройными стеблями в самом центре сада. Те кусты, что были подальше от нее, выглядели иссохшими и умирающими, те же, что были поближе к центру, по-прежнему цеплялись за жизнь и даже сохранили кое-где зеленые листья.      Возле нее стояло большое ведро, настолько неотличимое по цвету от земли, что Крис не заметил его, пока Кармен не взяла ею в руки. Она вылила немного воды на землю вокруг розового куста. Наверняка это была вода из ее лимита. Кармен нарушала правила, урывая эти ничтожные капли ради цветов в своем саду.      Рукава ее рубашки были закатаны, она не подозревала, что за нею кто-то может следить в этот час. Хотя с такого расстояния Крис все равно бы не разглядел шрамы на запястьях Внезапно перед его внутренним взором, словно наяву, вновь возникла картина из прошлого извилистые потеки крови на стенах и на полу в ванной комнате, которую она когда-то выкрасила в снежно-белый цвет, и острейший скальпель, которым она отворила себе вены. Он прижал к ее рукам белые махровые полотенца, прижал с такой силой, что у него судорогой свело руки, и услышал, как все ближе воет сирена "скорой помощи". Ее увезли в больницу, а он остался наедине со своим горем Содрогаясь от плача, он сетовал о том, как быстро, буквально в течение нескольких ударов сердца, столь желанный ими обоими брак из счастливого превратился в никому не нужный.      Кармен выпрямилась, потом наклонилась, чтобы понюхать аромат единственного раскрывшегося цветка, выпрямилась снова. Она повела глазами вокруг себя, в очередной раз прощаясь со всем, что потеряла, и лицо ее резко помрачнело, а плечи поникли. Казалось, ей стоило огромных усилий поднять пустое ведро с земли.      - Не сдавайся, Кармен, - едва слышно прошептал он.      Он следил за ней, пока она не скрылась в доме. Тогда он достал лейку, наполнил ее своей отработанной водой из испачканного землей бака, который нашел у себя на кухне. А когда Кармен отправилась на работу, вышел в сад и вылил всю воду на ее ярко-красный куст. Продолжение следует... Уважаемые подписчики!      По понедельникам в рассылке: Аркадий и Георгий Вайнеры "Петля и камень в зеленой траве"      "Место встречи изменить нельзя" "Визит к Минотавру", "Гонки по вертикали"... Детективы братьев Вайнеров, десятки лет имеющие культовый статус, знают и любят ВСЕ. Вот только... мало кто знает о другой стороне творчества братьев Вайнеров. Об их "нежанровом" творчестве. О гениальных и страшных книгах о нашем недавнем прошлом. О трагедии страны и народа, обесчещенных и искалеченных социалистическим режимом. О трагедии интеллигенции. О любви и смерти. О судьбе и роке, судьбу направляющем...      По четвергам в рассылке: Диана Чемберлен "Огонь и дождь"      Появление в маленьком калифорнийском городке загадочного "человека-дождя", специалиста по созданию дождевых туч, неожиданно повлияло на судьбу многих его жителей. Все попытки разгадать его таинственное прошлое заставляют обнаружить скрытые даже от себя самого стороны души.      В последующих выпусках рассылки планируется публикация следующих произведений: Шон Хатсон "Жертвы"      Существует мнение о том, что некоторые люди рождаются только для того, чтобы когда нибудь стать жертвами убийства. в романе "жертвы" Фрэнк Миллер, долгие годы проработавший специалистом по спецэффектам на съемках фильмов ужасов, на собственном опыте убедился в справедливости этого утверждения. По нелепой случайности лишившись зрения, он снова обретает его, когда ему трансплантируют глаза преступника, и в один из дней обнаруживает, что способен узнавать потенциальных жертв убийцы. Миллер решает помочь полиции, которая сбилась с ног в поисках кровавого маньяка, но сам Миллер становится мишенью для садиста. Удастся ли ему остановить кровопролитие или же он сам станет жертвой?..      Ждем ваших предложений. Подпишитесь: Рассылки Subscribe.Ru Литературное чтиво Ваши пожелания и предложения