Литературное чтиво Выпуск No 377 от 2006-07-04 Число подписчиков: 21    Дэн БРАУН "КОД ДА ВИНЧИ" Глава 76      Лэнгдон видел, как потрясли Софи воспоминания о ритуале в доме деда. Сам же он не переставал удивляться тому, что Софи довелось стать свидетельницей Хиерос гамос, причем не только полного ритуала, но и участия в нем Жака Соньера... Великого мастера Приората Сиона. Компания у него была просто блистательная. Да Винчи, Боттичелли, Исаак Ньютон, Виктор Гюго, Жан Кокто...      - Просто не знаю, что вам сказать, - тихо заметил Лэнгдон. В зеленых глазах Софи блестели слезы.      - Он воспитывал меня как родную дочь.      Только теперь Лэнгдон заметил в ней перемену. Это было видно по глазам. Выражение отсутствующее, она словно ушла в себя. Прежде Софи Невё проклинала своего деда. И только теперь увидела ситуацию в совершенно другом свете.      За стеклом иллюминатора быстро светлело, на горизонте появилась малиново-красная полоска. А земля под ними была по-прежнему погружена во тьму.      - Надо бы подкрепиться, дорогие мои! - В салон вошел Тибинг и, весело улыбаясь, поставил на стол несколько банок колы и коробку крекеров. Затем извинился за столь скудное угощение: просто давно не пополнял припасов на борту. - Наш друг монах все еще отказывается говорить, - добавил он. - Но ничего, ему надо дать время. - Он откусил от крекера большой кусок и уставился на листок со стихотворением. - Итак, милые мои, есть ли идеи? - Он поднял глаза на Софи. - Что пытался сказать этим ваш дедушка? Где, черт побери, надгробный камень, которому поклонялись тамплиеры?      Софи лишь молча покачала головой.      Тибинг снова занялся стихотворением, а Лэнгдон вскрыл банку с колой и отвернулся к иллюминатору. Надгробье тамплиеров - это ключ. Он отпил глоток из жестяной банки. Надгробие, которому поклонялись тамплиеры. Кола оказалась теплой.      Ночь быстро сдавала позиции, за стеклом становилось все светлее, и Лэнгдон, наблюдавший за этими превращениями, вдруг увидел внизу поблескивающую морскую гладь. Ла-Манш. Теперь уже скоро.      Видимо, Лэнгдон в глубине души надеялся, что озарение придет к нему с рассветом, но этого не произошло. Чем светлее становилось за стеклом, тем призрачнее становилась истина. В ушах звучали строки, написанные пятистопным ямбом, заклинания Хиерос гамос и других священных ритуалов, рев самолета.      Надгробие, которому поклонялись тамплиеры.      Самолет летел совсем низко, когда Лэнгдона вдруг осенило. Он со стуком поставил на стол пустую жестянку от колы.      - Вы мне не поверите, - начал он и обернулся к Тибингу и Софи. - Мне кажется, я знаю... про надгробие тамплиеров.      Глаза у Тибинга стали как блюдца.      - Вы знаете, где надгробие? Лэнгдон улыбнулся:      - Не где. Я наконец понял, что это. Софи всем телом подалась вперед. - Мне кажется, слово "headstone", "надгробие", здесь следует понимать в его прямом изначальном смысле. "Stone head" - "каменная голова", - объяснил Лэнгдон. - И никакое это не надгробие.      - Что за каменная голова? - спросил Тибинг. Софи тоже была удивлена.      - Во времена инквизиции, Лью, - начал Лэнгдон, - Церковь обвиняла рыцарей-тамплиеров во всех смертных грехах, правильно?      - Да, это так. Священники не уставали фабриковать против них обвинения. В содомии, в том, что они якобы мочились на крест, в поклонении дьяволу - список весьма пространный.      - И в этом списке значилось также идолопоклонничество, верно? Церковь обвиняла тамплиеров в том, что они тайно совершают ритуалы, молятся перед вырезанной из камня головой... символизирующей языческого бога...      - Бафомет! - возбужденно перебил его Тибинг. - О Господи, Роберт, ну конечно же, вы правы! Это и есть камень, которому поклонялись тамплиеры!      Тут Лэнгдон быстро объяснил Софи, что Бафомет был языческим богом плодородия. Считалось, что он наделен невиданной мужской силой. Бафомета часто изображали в виде головы барана или козла - общепринятых символов плодовитости. Тамплиеры почитали Бафомета, вставали в круг, в центре которого находилась каменная голова, и хором читали молитвы.      - Бафомет! - радостно рассмеялся Тибинг. - Церемония была призвана восславить магию сексуального единения, дающего новую жизнь, но папа Климент был убежден, что Бафомет - это на самом деле голова дьявола. Каменная голова использовалась им в качестве главной улики в деле тамплиеров.      Лэнгдон кивнул. Современные верования в рогатого дьявола, или же сатану, уходили корнями к Бафомету и попыткам Церкви представить этого рогатого бога плодородия символом дьявола. И Церковь в этом преуспела, но лишь частично. На традиционных американских открытках ко Дню благодарения до сих пор изображают рога - языческий символ плодородия. "Рог изобилия" также был данью Бафомету и возник во времена поклонения Зевсу, который был вскормлен козьим молоком. Рог у козы отломился и волшебным образом наполнился различными плодами. Бафомет часто появлялся на групповых снимках: какой-нибудь шутник поднимал над головой друга два пальца в виде буквы "V", символа рогов. Лишь немногие из шутников догадывались о том, что этот жест на деле демонстрирует мужскую силу жертвы насмешек.      - Да, да! - возбужденно твердил Тибинг. - Должно быть, в стихах речь идет именно о Бафомете. Это и есть тот камень, которому поклонялись тамплиеры.      - Хорошо, - кивнула Софи. - Но если Бафомет и есть тот камень, которому поклонялись тамплиеры, то тут у нас возникает новая проблема. - Она указала на диски криптекса. - В слове "Бафомет" семь букв. А ключевое слово может состоять только из пяти.      Тибинг улыбнулся во весь рот:      - Вот тут-то, моя дорогая, нам и пригодится код этбаш. Глава 77      Лэнгдон был потрясен. Сэр Тибинг только что закончил писать по памяти древнееврейский алфавит из двадцати двух букв, или alef-beit, как назывался он в оригинале. Ученый предпочел использовать латинский шрифт вместо букв на иврите, но это не помешало ему прочесть алфавит с безупречным произношением. A B G D H V Z Ch T Y K L M N S O P Tz Q R Sh Th      - "Алеф, Бет, Гимель, Далет, Хей, Вав, Заин, Хэт, Тэт, Йод, Каф, Ламед, Мэм, Нун, Самех, Айн, Пэй, Цади, Коф, Рейш, Шин и Тав". - Тибинг театрально приподнял бровь и продолжил: - В традиционном написании на древнееврейском гласные не присутствовали. Стало быть, если записать слово "Бафомет" с использованием этого алфавита, мы потеряем три гласные. И у нас получится...      - Пять букв! - выпалила Софи. Тибинг кивнул и снова принялся писать. - Ну вот, так пишется слово "Бафомет" на иврите. Я все же вписал маленькими буквами гласные, чтобы было понятнее.      - Разумеется, следует помнить, - добавил он, - что на иврите слова пишутся слева направо, но нам будет проще применить этбаш именно так. Ну и последний этап. Мы должны создать схему замен, переписав алфавит в обратном порядке.      - Есть и более простой способ, - сказала Софи и взяла у Тибинга ручку. - Пригоден для всех типов шифров зеркальной замены, в том числе и для кода этбаш. Маленький фокус, которому меня научили в колледже Холлоуэй. - И Софи переписала первую половину алфавита слева направо, а затем под ним написала и вторую половину, только на этот раз справа налево. - Шифровальщики называют его складным. Так гораздо проще и понятнее.      Тибинг полюбовался ее работой и одобрительно хмыкнул: - Вы правы. Приятно видеть, что ребята из колледжа Холлоуэй не тратят времени даром.      Глядя на табличку, созданную Софи, Лэнгдон ощутил возбуждение и восторг одновременно. Очевидно, те же самые чувства испытали ученые, впервые применившие код этбаш для расшифровки знаменитой "тайны Шешача". На протяжении многих десятилетий ученых смущали библейские ссылки на город под названием Шешач. Ни на картах, ни в других документах город этот ни разу не фигурировал, а в Библии, в Книге пророка Иеремии, упоминался неоднократно - царь Шешача, город Шешач, народ Шешача. И вот наконец какой-то ученый додумался применить к этому слову код этбаш и получил поразительный результат. Выяснилось, что Шешач на деле был кодовым словом, обозначавшим другой, весьма известный город. Процесс дешифровки был прост."Шешач" (Sheshach) пишется на иврите как Sh-Sh-K.      "Sh-Sh-K" по матрице замещения превращалось в "B-B-L".      Это сокращение писалось на иврите как "Babel". Или искаженное от "Вавилон".      И вот таинственный город Шешач превратился в Вавилон, и это стало поводом для лихорадочного переосмысления библейских текстов. В течение нескольких недель с помощью того же кода этбаш ученые обнаружили в Ветхом Завете мириады потайных значений, которые долго оставались скрытыми от их глаз.      - Вот это уже ближе к делу, - прошептал Лэнгдон, не в силах скрыть волнения.      - Мы в каких-то дюймах от разгадки, Роберт, - сказал Тибинг. Потом покосился на Софи и улыбнулся. - Вы готовы?      Она кивнула.      - Ладно. Стало быть, напишем "Бафомет" на иврите без гласных. И получится у нас следующее: B-P-V-M-Th. А теперь с помощью вашей матрицы попробуем превратить его в пятибуквенное слово.      Лэнгдон чувствовал, как бешено бьется у него сердце. B-P-V-M-Th. Через стекла иллюминаторов врывались солнечные лучи. Он взглянул на матрицу, составленную Софи, и начал медленно подбирать буквы. В - это Sh... Р - это V...      Тибинг улыбался во весь рот.      - Применяем код этбаш, и получается у нас... - Тут он вдруг умолк. Лицо побелело. - Господи Боже!      Лэнгдон резко поднял голову.      - Что такое? - встревожилась Софи.      - Вы не поверите... - тихо пробормотал Тибинг. - Особенно вы, дорогая.      - О чем это вы?      - Нет, это просто гениально, - прошептал он. - Просто гениально! - И с этими словами Тибинг схватил листок бумаги и снова начал что-то писать. - Так, будьте любезны туш! Вот вам ваше ключевое слово. - И он придвинул к ним листок бумаги. Sh-V-P-Y-A      Софи нахмурилась:      - Что это?      Лэнгдон тоже не понимал.      У Тибинга от волнения дрожал голос:      - Это, друзья мои, древнее слово, означающее "мудрость".      Лэнгдон внимательнее присмотрелся к буквам. Мир древний мудрый свиток открывает. И он тут же все понял. Он никак такого не ожидал.      - Ну конечно же! - Древнее слово, означающее "мудрость"!      Тибинг рассмеялся:      - Причем в самом буквальном смысле!      Софи посмотрела на буквы, затем перевела взгляд на диски. И мгновенно поняла, что Лэнгдон с Тибингом допустили серьезную промашку.      - Погодите! Это никак не может быть ключевым словом! - возразила она. - На диске криптекса отсутствует буква "Sh". Здесь использован традиционный латинский алфавит.      - Да вы прочтите само слово, - настаивал Лэнгдон. - И не забудьте при этом двух деталей. На иврите символ, обозначающий букву "Sh", также произносится как "эс", в зависимости от ударения. А буква "Р" произносится как "эф". SVFYA?      Софи окончательно растерялась.      - Гениально! - снова воскликнул Тибинг. - Буква "Vav" из алфавита часто замещает гласный звук "О"!      Софи снова взглянула на загадочные буквы, стараясь выстроить их в должном порядке.      - С... о... ф... и... а...      Только тут она услышала звук собственного голоса и сначала не поверила тому, что произнесла.      - София? Так это можно прочесть как "София"? "Софья"?.. Лэнгдон радостно закивал:      - Да! Именно! И "София" на древнегреческом означает "мудрость". Корень вашего имени, Софи, можно перевести как "слово мудрости".      Внезапно Софи почувствовала, как истосковалась по деду. Он зашифровал краеугольный камень Приората с помощью моего имени! В горле ее стоял ком. Все так просто и совершенно. Однако, взглянув на диски криптекса, она поняла, что проблема не разрешена.      - Но подождите... в латинском написании слова "Sophia" не пять, а шесть букв!      Улыбка не исчезла с лица Тибинга. - Взгляните еще раз на эти стихи. Не случайно ваш дед употребил там слово "древний".      - И что с того?      Тибинг игриво подмигнул ей:      - По-древнегречески слово "мудрость" писалось как "S-O-F-I-A". Глава 78      Ощущая прилив радостного возбуждения, Софи взяла криптекс и начала поворачивать диски с буквами. Мир древний мудрый свиток открывает. Лэнгдон с Тибингом, затаив дыхание, наблюдали за ее действиями. S... О... F...      - Осторожнее! - взмолился Тибинг. - Умоляю вас, дитя мое, действуйте осторожнее!      ... I... А.      Софи закончила поворачивать последний диск. Все нужные буквы выстроились в одну линию.      - Ну вот, вроде бы все, - шепнула она и посмотрела на своих спутников. - Можно открывать.      - Помните об уксусе, - нарочито драматическим шепотом предупредил ее Лэнгдон. - Осторожнее.      Софи понимала, что если криптекс сработан по тому же принципу, что и те, с которыми она играла в детстве, открыть его можно очень просто, держа руками за оба конца и легонько потянув. Если диски подогнаны в соответствии с ключевым словом, один конец просто соскользнет, как колпачок, прикрывающий линзы, и тогда она сможет выудить из цилиндра свернутый в рулон листок папируса, обернутый вокруг крохотного сосуда с уксусом. Однако если ключевое слово угадано неверно, то давление, применяемое Софи на концы цилиндра, приведет в действие рычажок на пружинке. Он опустится вниз и надавит на хрупкий стеклянный сосуд, отчего тот разобьется, если потянуть с силой.      Не жми, тяни осторожно, напомнила она себе.      Тибинг с Лэнгдоном не отводили глаз от рук Софи. Вот она взялась за концы цилиндра. Вот начала тянуть. Они долго ломали головы над разгадкой ключевого слова, и Софи уже почти забыла, что им предстоит найти внутри. Краеугольный камень Приората. Если верить Тибингу, он представлял собой карту с указанием местонахождения Грааля, объяснял, что такое надгробный камень Марии Магдалины и сокровище Сангрил...      Ухватившись за концы цилиндра, Софи еще раз убедилась, что все буквы выстроились правильно, в одну линию. А затем осторожно и медленно потянула. Ничего не происходило. Тогда она потянула чуть сильнее. Внезапно что-то щелкнуло, и каменный цилиндр раздвинулся, как телескоп. В руке у нее осталась половинка. Лэнгдон с Тибингом возбужденно вскочили. Сердце у Софи колотилось как бешеное. Она положила крышку на стол и заглянула в образовавшееся отверстие.      Свиток!      Всмотревшись попристальнее, Софи увидела, что тонкая бумага обернута вокруг какого-то предмета цилиндрической формы. Пузырек с уксусом, подумала она. Странно, но бумага, в которую он был завернут, не походила на папирус. Скорее, на тонкий пергамент. Очень странно, ведь уксус не способен растворить пергамент из телячьей кожи, пусть даже очень тонкий. Она снова заглянула внутрь и только теперь поняла, что никакого пузырька с уксусом там нет. То был совершенно другой предмет. А вот какой - непонятно.      - Что случилось? - спросил Тибинг. - Может, все-таки достанете свиток?      Хмурясь, Софи ухватила пергамент кончиками пальцев и вытянула его вместе с предметом, который был в него завернут.      - Это не папирус, - сказал Тибинг. - Слишком уж тяжелый и плотный.      - Да, знаю. Это телячья кожа.      - А это что за штука? Пузырек с уксусом?      - Нет. - Софи развернула пергаментный свиток и достала загадочный предмет. - Вот смотрите...      Лэнгдон увидел, что находилось в пергаменте, и пал духом.      - Господи, помоги, - пробормотал Тибинг. - Ваш уважаемый дедушка был безжалостным шутником.      Лэнгдон изумленно взирал на стол. Да, Жак Соньер не собирался облегчать им задачу. На столе лежал второй криптекс. По размерам меньше первого. Сделан из черного оникса. Именно он находился внутри первого криптекса. Соньер явно испытывал пристрастие к дуализму. Два криптекса. Все попарно. Мужчина - женщина. Черное внутри белого. Целый букет символов. Белое дает рождение мерному.      Каждый мужчина появляется на свет от женщины.      Белое - женщина.      Черное - мужчина.      Лэнгдон протянул руку и взял со стола маленький криптекс. Выглядел он практически так же, как и первый, за исключением размера и цвета. И внутри что-то булькало. Очевидно, пузырек с уксусом находился именно в маленьком криптексе.      - Ну, Роберт, - заметил Тибинг и придвинул к Лэнгдону кусок пергамента, - думаю, вы будете рады узнать, что мы продвигаемся в верном направлении.      Лэнгдон осмотрел кусок телячьей кожи. На нем витиеватым почерком было выведено еще одно четверостишие. И снова пятистопным ямбом. Очевидно, и этот текст представлял собой шифровку. Но Лэнгдону было достаточно одного взгляда на первую строчку, чтобы убедиться: решение Тибинга лететь в Британию было правильным. ЛОНДОН, ТАМ РЫЦАРЬ ЛЕЖИТ, ПОХОРОНЕННЫЙ ПАПОЙ.      Из остальных строк стихотворения становилось ясно, что ключ ко второму криптексу может быть найден лишь тогда, когда они посетят могилу этого самого рыцаря в Лондоне.      Лэнгдон с надеждой взглянул на Тибинга:      - Вы имеете хоть малейшее представление, о каком рыцаре идет речь?      - Ни малейшего, - с усмешкой ответил Тибинг. - Зато я точно знаю, где искать его склеп.      Тем временем на земле, в пятнадцати милях от них, шесть полицейских автомобилей мчались по промокшей от дождя дороге к аэропорту Биггин-Хилл в Кенте. Глава 79      Лейтенант Колле достал из холодильника Тибинга бутылочку перье, отпил глоток и вышел из кухни в коридор. Вместо того чтобы лететь вместе с Фашем в Лондон, где должны были развернуться главные события, он был вынужден сидеть и надзирать за экспертами технической службы, которые наводнили Шато Виллет.      Пока добытые ими вещественные улики ситуацию не проясняли: пуля, застрявшая в деревянном полу; клочок бумаги с какими-то непонятными символами и словами "клинок" и "сосуд"; а также утыканный шипами ремешок, весь в крови. Эксперт объяснил Колле, что эта находка, возможно, указывает на участие в событиях члена консервативной католической группы под названием "Опус Деи". Совсем недавно в одной телевизионной программе разоблачалась их неблаговидная деятельность в Париже, связанная с вербовкой новых братьев.      Колле вздохнул. Хорошо, что хоть с этой непонятной штуковиной нам разбираться не придется.      Пройдя через просторный холл, он вошел в огромный бальный зал, где хозяин дома устроил себе кабинет. Там глава экспертной службы напылял на предполагаемых местах отпечатков пальцев специальный состав. Это был добродушного вида толстяк в подтяжках.      - Ну, есть что-нибудь? - осведомился Колле. Толстяк покачал головой:      - Ничего нового. Отпечатков много, но все соответствуют тем, что найдены в других помещениях дома.      - Ну а те, что на ремешке с шипами?      - Над ними работает Интерпол. Я передал им все, что мы нашли.      Колле указал на два запечатанных пластиковых пакета на столе:      - А здесь что? Мужчина пожал плечами:      - Да это я так, по привычке. Собираю все, что покажется странным.      Колле подошел к столу. Странным?      - Этот англичанин - необычный тип, - ответил эксперт. - Вот посмотрите. - Он порылся в одном из пакетов и протянул Колле снимок.      На снимке был запечатлен главный вход в католический кафедральный собор. Вполне традиционная архитектура, ряд постепенно сужающихся арок вел к маленькой двери в глубине.      - Ну и что тут особенного? - спросил Колле.      - Да вы переверните.      На обратной стороне снимка были записи на английском. И говорилось здесь о том, что продолговатый неф старинного собора символизировал собой чрево женщины. И что это была дань древним языческим верованиям. Да, действительно странная приписка.      - Погодите-ка! Так он считает, что вход в собор как бы символизировал собой женскую...      Эксперт кивнул:      - Да. Все уменьшающиеся своды - это как бы губы влагалища, а нависающие над входом складки - это клитор. - Он вздохнул. - Знаете, сразу захотелось зайти в церковь.      Колле взял второй пакет. Через пластик просвечивал большой глянцевый снимок какого-то старого документа. Заголовок вверху гласил: "Les Dossiers Secrets - Number 4° lm1 249". - А это что? - спросил Колле.      - Понятия не имею. Тут повсюду были разбросаны копии этого документа, вот я и взял одну.      Колле принялся изучать документ. ПРИОРАТ СИОНА - НАСТОЯТЕЛИ ВЕЛИКИЕ МАСТЕРА ЖАН ДЕ ГИЗОР 1188-1220 МАРИ ДЕ СЕН-КЛЕР 1220 - 1266 ГИЙОМ ДЕ ГИЗОР 1266-1307 ЭДУАРД ДЕ БАР 1307-1336 ЖАННА ДЕБ АР 1336-1351 ЖАН ДЕ СЕН-КЛЕР 1351-1366 БЛАНШ Д'ЭВРЁ 1366-1398 НИКОЛА ФЛАМЕЛЬ 1398-1418 РЕНЕ Д'АНЖУ 1418-1480 ИОЛАНДА ДЕ БАР 1480-1483 САНДРО БОТТИЧЕЛЛИ 1483-1510 ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ 1510-1519 КОННЕТАБЛЬ ДЕ БУРБОН 1519-1527 ФЕРДИНАНД ДЕ ГОНСАКЕ 1527-1575 ЛУИ ДЕ НЕВЕР 1575-1595 РОБЕРТ ФЛАДД 1595-1637 ДЖ. ВАЛЕНТИН АНДРЕА 1637-1654 РОБЕРТ БОЙЛЬ 1654-1691 ИСААК НЬЮТОН 1691-1727 ЧАРЛЬЗ РЭДКЛИФ 1727-1746 ШАРЛЬ ДЕ ЛОРЕН 1746-1780 МАКСИМИЛЬЯН ДЕ ЛОРЕН 1780-1801 ШАРЛЬ НОДЬЕ 1801-1844 ВИКТОР ГЮГО 1844-1885 КЛОД ДЕБЮССИ 1885-1918 ЖАН КОКТО 1918-1963      Приорат Сиона? Колле задумался.      - Лейтенант? - В комнату заглянул один из агентов. - Тут звонят капитану Фашу, говорят, очень срочно. Никак не могут с ним связаться. Может, вы подойдете?      Колле вернулся на кухню и взял телефонную трубку. Это был Андре Берне.      Даже изысканный акцент не помогал скрыть возбуждения, звучавшего в голосе банкира.      - Капитан Фаш обещал перезвонить мне, но так до сих пор этого и не сделал!      - Капитан очень занят, - сказал Колле. - Чем могу помочь?      - Я полагал, меня будут держать в курсе событий.      На секунду Колле показалось, что он уже где-то слышал этот голос, но никак не удавалось вспомнить, где именно.      - Месье Берне, временно я возглавляю расследование в Париже. Позвольте представиться, лейтенант Колле.      На противоположном конце провода повисла долгая пауза.      - Простите, лейтенант, но мне поступил срочный звонок. Извините за беспокойство. Перезвоню вам позже. - И мужчина повесил трубку.      А Колле так и замер с трубкой в руке. Его внезапно осенило. Теперь я точно знаю, где слышал этот голос! Он даже тихо ахнул. Водитель бронированного фургона.      С поддельными часами "Ролекс" на руке.      Только теперь Колле понял, почему банкир так быстро повесил трубку. Берне, конечно, запомнил имя остановившего его на выезде офицера. Офицера, которому он так бесстыдно лгал.      Что же делать? События развивались самым непредсказуемым образом. Берне тоже замешан в этом деле. Колле понимал, что следует позвонить Фашу. Наконец-то представился случай оправдаться за все сегодняшние промахи.      Он незамедлительно связался с Интерполом и запросил всю информацию, что имелась у них по Депозитарному банку Цюриха и его президенту Андре Берне. Глава 80      - Пристегните ремни, пожалуйста, - объявил пилот Тибинга, как только "Хокер-731" начал снижаться в серой облачной дымке. - Мы приземляемся через пять минут.      Увидев внизу затянутые туманной дымкой холмы Кента, Тибинг почувствовал облегчение и радость. Наконец-то он дома! Англия находилась всего в часе лета от Парижа и все равно казалась оттуда далекой. Утро выдалось сырое, даже дождливое, вокруг ярко, по-весеннему, зеленела трава. С Францией покончено раз и навсегда. Я возвращаюсь в Англию с победой. Краеугольный камень найден! Нет, конечно, оставался еще главный вопрос: куда приведет их этот камень? Тайник в Соединенном Королевстве. В этом Тибинг не сомневался. Где именно, он пока не знал, но уже предвкушал славу первооткрывателя.      Он поднялся из-за стола, где сидели Софи с Лэнгдоном, отошел в дальнюю часть салона и, сдвинув деревянную панель, открыл искусно замаскированный сейф. Набрал комбинацию из нескольких цифр, открыл сейф и достал из него два паспорта.      - Мои с Реми документы, - объяснил он, а затем вытащил толстую пачку пятидесятифунтовых купюр. - А это документы для вас, мои дорогие.      Софи поморщилась:      - Взятка?      - Нет, творческий подход к дипломатии. Маленькая хитрость. Здесь, в провинции, все проще. Офицер таможенного контроля встретит нас у моего ангара и попросит поставить самолет, а затем предъявить документы. А я ему скажу, что путешествую с одной французской знаменитостью, но эта дама предпочитает, чтобы никто не знал о ее визите в Англию, ну, прежде всего пресса. А потом предложу любезному офицеру эти щедрые чаевые, в знак признательности за молчание.      Его слова позабавили Лэнгдона.      - И он примет деньги?      - Так ведь не от кого-нибудь. От постороннего человека он бы никогда не взял. А меня все здесь знают. Я ведь не какой-нибудь там торговец оружием, упаси Господи! Я был посвящен в рыцари. - Тибинг улыбнулся. - Должны же быть хоть какие-то привилегии у рыцарей.      К ним с пистолетом в руке приблизился по проходу Реми.      - Мои действия, сэр? Тибинг взглянул на слугу:      - Я бы хотел, чтобы вы остались на борту с нашим гостем. До тех пор пока мы за вами не вернемся. Нельзя же тащить его связанным по рукам и ногам через весь Лондон.      Софи забеспокоилась:      - Послушайте, Лью, а что, если французская полиция обнаружит ваш самолет до того, как мы за ними вернемся?      Тибинг расхохотался:      - Можете представить их изумление, когда они найдут здесь Реми!      Софи была удивлена столь легкомысленным подходом.      - Но, Лью, мы же переправили через государственную границу заложника. Это серьезно.      - Мои адвокаты тоже серьезные люди. - Тибинг махнул рукой в сторону хвостового отсека. - Это животное ворвалось в мой дом, едва меня не убило. Вот факты, и Реми с удовольствием их подтвердит.      - Но ведь вы связали его и силой увезли в Лондон! - возразил Лэнгдон.      Тибинг поднял правую руку с таким торжественным видом, точно находился в суде и давал клятву на Библии: - Ваша честь, простите старого эксцентричного и глупого рыцаря! Он поистине не ведал, что творил. Простите за предубеждение в пользу британской системы правосудия. Теперь я понимаю, мне следовало сдать разбойника французским властям. Но я, видите ли, сноб и не слишком доверяю этим легкомысленным французишкам, не верю, что они способны вершить правосудие справедливо. Этот человек едва меня не убил. Да, я поступил опрометчиво, заставил слугу помочь мне переправить этого типа в Лондон, но в тот момент я находился в стрессовом состоянии. Виноват. Кругом виноват.      Лэнгдон изумленно взирал на своего старого друга:      - А знаете, Лью, они вполне могут это скушать.      - Сэр! - окликнул Тибинга пилот. - Я только что получил сообщение с башни. У них там возникли какие-то технические трудности, и они просят посадить самолет не возле ангара, а на главную полосу, прямо у терминала.      Тибинг летал в Биггин-Хилл на протяжении десяти лет, но ничего подобного прежде не случалось.      - А они объяснили, в чем проблема?      - Нет. Диспетчер выразился как-то туманно. Что-то связанное с утечкой газа у насосной станции. Меня просили припарковаться прямо перед терминалом и передать вам, чтобы все оставались на борту. Просто в целях безопасности. Нам не разрешают выходить из самолета до тех пор, пока не получим добро от местных властей.      Тибингу это не понравилось. Какая еще, к чертовой матери, утечка? Насосная станция находилась примерно в полумиле от его ангара.      Реми тоже встревожился:      - Что-то здесь не так, сэр, точно вам говорю. Тибинг обернулся к Софи и Лэнгдону:      - Вот что, друзья мои. У меня возникло подозрение, что нас там уже кое-кто встречает.      Лэнгдон обреченно вздохнул:      - Это Фаш. Продолжает охотиться на меня. До сих пор считает преступником.      - Или так, - заметила Софи, - или же он просто слишком далеко зашел, чтобы признать свою ошибку.      Но Тибинг не слушал их. Следовало принять какое-то решение, и чем быстрее, тем лучше. И нельзя забывать о главной цели.      Грааль. Мы совсем близко. Под полом послышался стук, это самолет выпустил шасси.      - Вот что, Лью, - сказал Лэнгдон. - Я сам сдамся властям, постараюсь уладить все законным путем. Не хочу втягивать вас.      - Господи, Роберт! - отмахнулся Тибинг. - Вы что, и вправду считаете, что они позволят всем остальным уйти? Ведь это я переправил вас через границу незаконно. Мисс Невё помогла вам бежать из Лувра, а в хвостовом отсеке самолета у нас находится заложник. Нет уж! Мы слишком крепко повязаны!      - Может, попробовать другой аэропорт? - предложила Софи. Тибинг отрицательно покачал головой:      - Если сейчас сбежим, то, где бы ни запросили посадки, нас будет встречать целая танковая армия.      Софи понурилась.      Тибинг понимал: если у них и есть шанс по возможности оттянуть конфронтацию с британскими властями, что даст им время найти Грааль, то следует действовать решительно и быстро.      - Я на минуту, - сказал он и заковылял к кабине пилота.      - Что вы собираетесь делать? - спросил его Лэнгдон.      - Немного поторговаться, - ответил Тибинг. А сам подумал: интересно, сколько придется выложить пилоту, чтобы убедить его совершить один категорически запрещенный маневр? Глава 81      "Хокер" готовился зайти на посадку. Саймон Эдвардс, офицер службы безопасности аэропорта Биггин-Хилл, нервно расхаживал по помещению башни, с тревогой поглядывая на блестящую от дождя посадочную полосу. Ему совсем не нравилось, что в субботнее утро его подняли с постели так рано. И еще меньше нравилось, что вскоре ему придется стать свидетелем ареста одного из самых выгодных клиентов аэропорта. Сэр Лью Тибинг платил не только за частный ангар, но и за посадку на территории аэропорта, а летал он часто. Обычно он заранее предупреждал диспетчерские службы о своих планах и строго следовал протоколу при посадке. Тибинг любил, когда все у него шло как по маслу. Построенный по заказу лимузин "ягуар" уже ждал его в ангаре, заправленный под завязку, помытый и отполированный до блеска, а на заднем сиденье лежал свеженький номер "Лондон тайме". Таможенники ждали самолет у входа в ангар, чтобы проверить документы на въезд и багаж, но то была чистая формальность. Как правило, они получали от Тибинга щедрые чаевые и были готовы закрыть глаза на запрещенный для перевозки груз: разные французские деликатесы, приправы и травы, какой-то необыкновенный зрелый рокфор, фрукты. Впрочем, если разобраться, многие таможенные запреты просто глупы, и если бы Биггин-Хилл не угождал своим постоянным клиентам, их легко могли переманить другие аэропорты. Здесь Тибинг получал все, что его душе угодно, а служащие Биггин-Хилл получали от него щедрое вознаграждение.      Эдвардс увидел заходящий на посадку самолет и заволновался еще больше. Слишком уж сэр Тибинг швырялся деньгами, наверное, именно с этим и связаны проблемы с французскими властями, они просто землю роют, чтобы заполучить его. Эдвардсу не говорили, в чем обвиняют его клиента, но он чувствовал: дело серьезное. По просьбе французских властей полиция Кента приказала диспетчерским службам посадить "хокер" Тибинга не как обычно перед ангаром, а на главную полосу и остановить перед входом в терминал. Пилот Тибинга согласился, очевидно, поверил в дурацкую легенду про утечку газа.      Хотя британские полицейские обычно не носят при себе оружия, ситуация потребовала вызова специально вооруженного отряда. И вот теперь в здании аэровокзала разместились восемь полицейских с пистолетами-автоматами. И ждали, когда затихнут моторы приземлившегося самолета. Как только это произойдет, сотрудник наземной службы должен подсунуть под колеса "хокера" специальные "башмаки", чтобы самолет не мог больше двигаться. И тогда в дело предстояло вступить полицейским. Их задача сводилась к тому, чтобы удерживать прибывших на месте до появления французской полиции.      "Хокер" летел уже совсем низко, едва не задевая верхушки деревьев. Саймон Эдвардс сбежал вниз, чтобы наблюдать за приземлением с площадки рядом с посадочной полосой. Полицейские тоже приготовились к встрече, а у дверей уже стоял наготове сотрудник с "башмаками". Вот "хокер", слегка задрав нос, коснулся полосы, из-под шасси взметнулись облачка белого дыма. И самолет помчался по гудронированному полотну, поблескивая белыми, мокрыми от дождя бортами. Но двигался он не к терминалу и тормозить тоже, по всей видимости, не собирался. Прокатил мимо здания аэровокзала и направился прямиком к находившемуся в отдалении ангару Тибинга.      Полицейские в недоумении уставились на Эдвардса.      - Вы вроде бы говорили, что пилот согласился подъехать к терминалу?!      - Да, согласился, - ответил вконец растерявшийся Эдвардс.      Несколько секунд спустя Эдвардс оказался в полицейском автомобиле, который, набирая скорость, помчался к ангару. Кавалькада машин находилась ярдах в пятистах, когда "хокер" Тибинга спокойно подкатил к ангару и скрылся из виду. И вот наконец машины подъехали, резко затормозили у открытых дверей ангара, и из них высыпали полицейские с оружием на изготовку.      Эдвардс тоже выпрыгнул.      Шум стоял оглушительный.      Моторы "хокера" все еще ревели, пока пилот разворачивал его внутри ангара, носом к выходу, занимая позицию к будущему вылету. Наконец машина совершила поворот на 180 градусов и подкатила к выходу из ангара. Теперь Эдвардс видел лицо пилота. На нем застыло изумленное выражение - он никак не ожидал такого скопления полицейских автомобилей у входа.      Пилот остановил самолет, выключил моторы. В ангар вбежали полицейские и окружили "хокер". Эдвардс присоединился к инспектору полиции графства Кент, они вместе направились к двери фюзеляжа. Через несколько секунд дверь отворилась.      В ней показался Лью Тибинг, перед ним опустилась управляемая с помощью электронного устройства лестница. Опираясь на костыли, сэр Тибинг изумленно взирал на нацеленные на него автоматы, затем недоуменно поскреб в затылке.      - Как это понимать, Саймон? Я что, выиграл в лотерею для полицейских? - В голосе его не слышалось тревоги, только удивление. Саймон Эдвардс шагнул вперед, сглотнул стоявший в горле ком.      - Доброе утро, сэр. У нас произошла утечка газа, и мы попросили вашего пилота сесть у терминала. Он согласился.      - Да, да, знаю. Но я приказал ему подъехать именно сюда. Просто я опаздываю к врачу. Я плачу за этот ангар и всякие глупости про утечку газа выслушивать не намерен.      - Боюсь, ваше приземление здесь оказалось для нас несколько неожиданным, сэр.      - Понимаю. Но я действительно опаздываю. Строго между нами, Саймон, от этих новых лекарств у меня началось недержание мочи. Вот я и прилетел, пусть врач посмотрит.      Полицейские обменялись взглядами. Саймон болезненно поморщился:      - И правильно поступили, сэр.      - Вот что, сэр. - Инспектор полиции шагнул вперед. - Вынужден просить вас оставаться на борту примерно в течение получаса.      Тибинг уже начал спускаться по ступенькам.      - Боюсь, это невозможно, - ответил он. - Мне назначено у врача. - Он ступил на землю. - Я не могу пропустить.      Инспектор сделал еще шаг вперед, преграждая Тибингу дорогу:      - Я здесь по просьбе судебной полиции Франции. Они обвиняют вас в укрывательстве и переброске через границу подозреваемых в серьезном преступлении.      Тибинг долго и пристально смотрел на инспектора, а потом громко расхохотался:      - Ну и шутки у вас, однако! Инспектор не дрогнул.      - Я не шучу, сэр. Все это очень серьезно. Французская полиция также утверждает, что на борту у вас заложник.      Тут в дверях появился слуга Тибинга - Реми.      - Лично я чувствую себя заложником, работая на сэра Лью, но он постоянно твердит, что я могу уйти, когда захочу. - Реми взглянул на наручные часы. - Мы и правда опаздываем, хозяин. - Он кивком указал на "ягуар", стоявший в дальнем углу ангара. Огромный автомобиль цвета эбенового дерева с тонированными стеклами и белыми шинами. - Сейчас подам машину. - С этими словами Реми начал спускаться по лестнице.      - Извините, но я никак не могу позволить вам уехать, - оказал инспектор. - Пожалуйста, вернитесь обратно в самолет, оба. Представители французских властей скоро будут здесь.      Теперь Тибинг не сводил глаз с Саймона Эдвардса.      - Саймон, ради Бога, но это же просто смешно! У нас на борту нет посторонних. Только Реми, пилот и я. Возможно, вы станете посредником в этих переговорах? Можете подняться на борт и убедиться, что там никого нет.      Эдвардс понял, что попал в ловушку.      - Слушаюсь, сэр. Сейчас поднимусь и взгляну.      - Черта с два! - воскликнул инспектор полиции графства Кент. У него были все основания подозревать Саймона Эдвардса в личной заинтересованности. Наверняка он солжет, скажет, что на борту нет посторонних, лишь с одной целью: удержать выгодного для Биггин-Хилл клиента. - Я сам это сделаю.      Тибинг покачал головой:      - Не получится, инспектор. Самолет - это частная собственность, и я вправе потребовать у вас ордер на обыск. А пока не получили его, советую держаться подальше от моего самолета. Так что я предлагаю вполне разумное решение. Инспектировать самолет может мистер Эдвардс.      - Этого не будет!      Тут Тибинг заговорил уже совсем другим, ледяным тоном:      - Увы, инспектор, но у меня нет времени играть в дурацкие игры. Я опаздываю. И потому уезжаю немедленно. Если хотите меня остановить, можете открыть огонь. - Тибинг и Реми обошли инспектора полиции и направились к припаркованному в глубине ангара лимузину.      Инспектор полиции Кента тут же возненавидел Тибинга всеми фибрами души. Все они такие, богачи, ведут себя так, точно законы писаны не для них.      Не пройдет! Инспектор развернулся и прицелился в спину Тибинга.      - Стойте! Иначе стреляю!      - Валяйте! - бросил в ответ Тибинг, не остановившись и даже не обернувшись. - И тогда мои адвокаты сделают из ваших яичек фрикасе на завтрак. А если посмеете без ордера войти в мой самолет, туда же отправится и селезенка. Но инспектор оказался крепким орешком. Формально Тибинг прав, полиции действительно необходим ордер на обыск частного самолета. Но поскольку борт вылетел из Франции и поскольку распоряжения эти отдал не кто иной, как всевластный Безу Фаш, инспектор полиции графства Кент был уверен, что карьера его будет складываться удачнее, если лично он обнаружит, кого прячет на борту Тибинг.      - Остановите их! - приказал он своим людям. - А я обыщу самолет.      Полицейские бросились с автоматами наперевес и оттеснили Тибинга и Реми от лимузина. Тибинг обернулся:      - Последний раз предупреждаю, инспектор. Даже думать не смейте о том, чтоб войти в мой самолет. Вы очень об этом пожалеете.      Игнорируя эти угрозы, инспектор решительно зашагал к лестнице. Поднялся, заглянул в салон. Затем вошел. Что за чертовщина?      За исключением перепуганного пилота в кабине на борту не было ни единой живой души. Абсолютно никого. Инспектор быстро проверил туалет, хвостовой и багажный отсеки, даже под кресла не поленился заглянуть. Никого. Никто там не прятался.      О чем, черт побери, только думал этот Безу Фаш? Похоже, Лью Тибинг говорил правду.      Инспектор полиции графства Кент стоял в салоне и буквально кипел от злости. Вот дерьмо! Кровь бросилась ему в лицо. Сердитый и раздраженный сверх всякой меры, он выглянул из двери и увидел Лью Тибинга со слугой, которые стояли под прицелом возле лимузина.      - Пропустите их! - скомандовал инспектор. - Пусть едут. Произошла какая-то ошибка.      Тибинг метнул в его сторону злобный взгляд:      - Ждите звонка от моих адвокатов. А на будущее запомните: французской полиции нельзя доверять!      Реми распахнул перед Тибингом заднюю дверцу длиннющего лимузина, помог хозяину-калеке занять заднее сиденье. Затем прошел вдоль автомобиля, уселся за руль и включил мотор. Полицейские бросились врассыпную - "ягуар" вылетел из ангара на большой скорости. - Прекрасно разыграно, просто как по нотам, - сказал Тибинг, когда машина, набирая скорость, помчалась к выезду из аэропорта. Потом обернулся и всмотрелся в тускло освещенное углубление под передним рядом сидений. - Как вам там, удобно, друзья мои?      Лэнгдон ответил кивком. Они с Софи, скорчившись, примостились на полу рядом со связанным альбиносом. Во рту у пленника был кляп.      Чуть раньше, когда "хокер" въехал в ангар, пилот заглушил двигатели, а Реми отворил дверцу и сбросил лестницу. Полицейские машины приближались с воем сирен, а Софи с Лэнгдоном вытащили связанного монаха и поволокли в дальний темный угол ангара, где спрятали за лимузином. Затем пилот вновь включил моторы и начал разворачиваться. Он успел завершить маневр как раз к тому моменту, когда в ангар ворвались полицейские.      Теперь же лимузин мчался к Кенту, и Лэнгдон с Софи перебрались на заднее сиденье, оставив монаха на полу. Они уселись напротив Тибинга. Англичанин одарил их лучезарной улыбкой и открыл бар, встроенный в спинку переднего сиденья.      - Чем вас угостить? Может, желаете выпить? Закуски? Чипсы? Орешки? Сельтерская?      Софи и Лэнгдон отказались. Тибинг усмехнулся и закрыл бар.      - В таком случае вернемся к могиле несчастного рыцаря... Глава 82      - Флит-стрит? - спросил Лэнгдон, не сводя с Тибинга глаз. Покойник зарыт на Флит-стрит? Пока Тибинг вроде бы не собирался высказывать соображений по поводу того, где находится "могила рыцаря", которая, если верить четверостишию, должна дать ключевое слово к открытию второго, маленького, криптекса.      Тибинг лукаво усмехнулся и обратился к Софи:      - Мисс Невё, позвольте этому парню из Гарварда еще раз взглянуть на стишок.      Софи порылась в кармане и достала черный криптекс, завернутый в кусок пергамента. Шкатулку палисандрового дерева и большой белый криптекс было решено оставить в самолете, в сейфе, а с собой взять только компактный и загадочный черный криптекс. Софи развернула пергамент и протянула его Лэнгдону.      На борту самолета Лэнгдон успел прочесть четверостишие несколько раз, но понять, где находится могила рыцаря, так и не удалось. И вот он снова начал медленно перечитывать строки в надежде, что теперь значение их разгадать будет проще. Лондон, там рыцарь лежит, похороненный папой. Гнев понтифика он на себя навлек. Шар от могилы найди, Розы цветок. На плодоносное чрево сие есть намек.      Вроде бы с первого взгляда все достаточно ясно. Есть некий рыцарь, похороненный в Лондоне. Рыцарь, сделавший нечто, повлекшее гнев Церкви. Рыцарь, на чьей могиле не хватает некоего шара. Шар должен присутствовать. Ну и последние строки, где упоминалось о Розе и плодоносном чреве, были прямой аллюзией с Марией Магдалиной - Розой, выносившей семя Христа.      Несмотря на достаточную прямолинейность содержания, Лэнгдон никак не мог понять, кто этот рыцарь и где он погребен. Более того, даже если они отыщут его надгробие, получится, что они искали недостающий на нем предмет. "Шар от могилы найди... "      - Какие будут соображения? - спросил Тибинг, и в голосе знаменитого историка Лэнгдон отметил некий оттенок превосходства, точно он знал то, что неведомо им. - Мисс Невё?..      Софи отрицательно покачала головой.      - Эх, что бы вы без меня делали! - сказал Тибинг. - Ладно, так и быть, поделюсь. Все очень просто. Первая строчка - это и есть ключ. Прочтите еще раз вслух, пожалуйста.      Лэнгдон прочитал:      - "Лондон, там рыцарь лежит, похороненный папой".      - Вот именно. Рыцарь, которого похоронил папа. - Он взглянул на Лэнгдона. - О чем это вам говорит?      Тот пожал плечами:      - Рыцарь, похороненный папой? Рыцарь, на похоронах которого присутствовал папа?      Тибинг громко расхохотался:      - О, это круто, как теперь принято говорить! Вы большой оптимист, Роберт. Взгляните на вторую строчку. Этот самый рыцарь, очевидно, сделал что-то такое, чем навлек на себя немилость Церкви. Подумайте еще раз хорошенько. Вспомните, как развивались отношения между Церковью и орденом тамплиеров. Рыцарь, которого похоронил папа?..      - Рыцарь, которого папа убил? - предположила Софи. Тибинг улыбнулся и похлопал ее по колену:      - А вот это уже гораздо ближе к делу, дорогая. Рыцарь, похороненный папой. Или убитый им.      Лэнгдон вспомнил о трагической дате в истории тамплиеров, несчастливой пятнице 13-го числа 1307 года, когда папе Клименту удалось уничтожить тысячи рыцарей-тамплиеров.      - Но в таком случае могил рыцарей должно быть великое множество.      - А вот и нет! - воскликнул Тибинг. - Многие из них были сожжены на столбах, а затем тела несчастных без всяких церемоний сбрасывали в Тибр. Но в нашем стихотворении говорится о могиле. И могила эта в Лондоне. А в Лондоне похоронено всего несколько рыцарей. - Он замолчал и заглянул Лэнгдону прямо в глаза, словно надеялся, что тот за него продолжит. - Ну, Роберт, ради Бога! Церковь, построенная в Лондоне военным подразделением Приората! Церковь ордена тамплиеров!      - Церковь Темпла? - удивленно протянул Лэнгдон. - Но разве там есть склеп?      - С десяток самых мрачных могил, какие вам только доводилось видеть.      Лэнгдон никогда не бывал в Темпле, хотя и неоднократно сталкивался с упоминаниями об этой церкви, работая над историей Приората. Эта церковь, некогда являвшаяся в Соединенном Королевстве эпицентром всех активных действий Приората и тамплиеров, была названа Темплом в честь храма царя Соломона (Solomon's Temple). Отсюда же произошло и название рыцарского ордена, из-под развалин этого же храма им удалось извлечь документы Сангрил, дававшие власть над Римом. Существовало немало легенд о том, как в Темпле рыцари исполняли странные тайные ритуалы, ничуть не похожие на христианские.      - Так церковь Темпла находится на Флит-стрит?      - Да нет, довольно далеко от Флит-стрит. На Иннер-Темпл-лейн, - ответил Тибинг. Глаза его лукаво искрились. - Хотелось бы, чтоб вы попотели еще немного, прежде чем я расскажу.      - Спасибо.      - Кто-нибудь из вас хоть раз там бывал?      Софи и Лэнгдон ответили отрицательно.      - Что ж, я не удивлен, - сказал Тибинг. - Эту церковь найти не так-то просто, она прячется за более высокими домами. Лишь немногие знают, где она находится. Странное местечко, доложу я вам! Прямо мороз по коже. И архитектура типично языческая.      - Языческая? - удивилась Софи.      - Да это пантеон язычества! - воскликнул Тибинг. - Церковь круглая. При строительстве тамплиеры пренебрегли традиционной для христианства крестообразной формой и построили церковь в виде правильного круга. Это символизировало солнце. И не где-нибудь там, в Риме, что было бы еще понятно! В самом центре Лондона!      Софи не сводила с Тибинга глаз.      - Ну а остальные строки стихотворения? Тут энтузиазма у историка поубавилось.      - Не знаю, не уверен. Непонятно. Во всяком случае, нам прежде всего следует самым тщательным образом осмотреть каждую из десяти могил. Если повезет, на одной мы должны увидеть место, где прежде был шар.      Только теперь Лэнгдон почувствовал, как они близки к разгадке. Если отсутствующий шар подскажет им ключевое слово, они смогут открыть второй криптекс. Он не представлял, что же там внутри.      Лэнгдон снова взглянул на стихотворные строки. Напоминают кроссворд. Слово из пяти букв, говорящее о Граале?.. На борту самолета они перепробовали немало слов и вариаций этих самых слов: "Граал", "Граль", "Мария", "Иисус", "Сарра", но цилиндр так и не открылся. Нет, все они слишком очевидны. Вероятно, существует какое-то иное слово из пяти букв, и связано оно с Розой и осемененным чревом. Сам факт, что загадка поставила в тупик такого специалиста, как Лью Тибинг, уже говорил о многом.      - Сэр Лью? - обратился к хозяину Реми. Он смотрел на них в зеркальце заднего вида. - Вы вроде бы говорили, что Флит-стрит находится неподалеку от моста Блэкфрайарз?      - Да, поезжай по набережной Виктории.      - Извините. Но я не уверен, что знаю дорогу. Ведь мы обычно ездим только в больницу.      Тибинг выразительно закатил глаза и тихо проворчал:      - Нет, ей-богу, иногда я чувствую себя нянькой при малом ребенке. Прошу прощения. - С этими словами он оставил Софи и Лэнгдона и начал неуклюже пробираться к водительскому месту, чтобы поговорить с Реми через опущенную перегородку.      Софи обернулась к Лэнгдону и тихо заметила:      - А ведь никто не знает, что мы с вами в Англии, Роберт.      Лэнгдон понимал, что она права. Полиция Кента проинформирует Фаша, что в самолете беглецы не обнаружены, и тогда тот будет думать, что они остались во Франции. Мы теперь невидимки. Благодаря трюку, придуманному Тибингом, они получили самое драгоценное - время.      - Фаш так легко не сдастся, - продолжала меж тем Софи. - Слишком зациклился на вашем аресте.      Лэнгдон старался не думать о Фаше. Софи обещала сделать все, что в ее силах, чтоб доказать невиновность Лэнгдона, когда все это закончится. Но он уже начал опасаться, что дело совсем не в ложных обвинениях. Фаш вполне может оказаться участником этого заговора. И хотя Лэнгдон представить не мог, какая связь существует между судебной полицией Франции и поисками Грааля, он чувствовал: слишком много было сегодня совпадений, указывающих на личную заинтересованность и осведомленность Фаша. Фаш очень религиозен. И он хочет повесить эти убийства на меня. Но Софи спорила с Лэнгдоном, доказывая, что Фаш заинтересован лишь в его аресте. Ведь, в конце концов, против него немало улик. Мало того, что имя Лэнгдона было выцарапано на полу в Лувре, мало того, что о встрече с ним упоминалось в календаре Соньера. Выяснилось также, что Лэнгдон солгал о своей рукописи, а потом еще и ударился в бега. Между прочим, по предложению Софи. - Роберт, мне действительно жаль, что вы оказались замешанным во все это, - сказала Софи и положила ему руку на колено. - И все же я рада, что вы здесь.      В последнем комментарии усматривался скорее прагматический, нежели романтический оттенок, но Лэнгдон вдруг ощутил, что их связывает нечто большее, и устало улыбнулся Софи.      - От меня больше проку, когда я как следует высплюсь. Какое-то время Софи молчала.      - Мой дед велел доверять вам. Я рада, что хоть раз послушалась его.      - Но мы с ним даже не были знакомы.      - Это не важно. Мне кажется, вы сделали для меня все, о чем он только мог мечтать. Помогли найти краеугольный камень, объяснили, что такое Сангрил, рассказали о смысле того ритуала в подвале. - Она на секунду умолкла. - И знаете, сегодня я вдруг почувствовала себя ближе к деду, чем была все эти долгие годы. Он очень бы этому порадовался.      В отдалении, на горизонте, в туманной дымке начал вырисовываться Лондон. Некогда над этим пейзажем доминировали Биг-Бен и Тауэрский мост, но теперь их сменило "Око Миллениума" - колоссальное ультрасовременное колесо обозрения высотой в добрые пятьсот футов, с которого открывался захватывающий вид на город. Как-то раз Лэнгдон даже хотел прокатиться на колесе, но вид кабинок-капсул не внушил доверия. Они напомнили ему маленькие саркофаги, и он предпочел остаться на земле и любоваться видами с продуваемой всеми ветрами набережной Темзы.      Тут он почувствовал, что рука Софи легонько сжала его колено. Глаза ее возбужденно блестели.      - Как думаете, что следует сделать с документами Сангрил, если, конечно, мы найдем их? - спросила она шепотом.      - То, что думаю я, значения не имеет, - ответил Лэнгдон. - Дед передал криптекс вам, стало быть, вам и решать. Делайте то, что подсказывает вам сердце.      - Мне хотелось бы знать ваше мнение. Ведь, очевидно, вы написали в своей книге нечто такое, что привлекло внимание деда, вызвало доверие к вам. Поэтому он и назначил вам встречу. А такое с ним случалось крайне редко.      - Может, он просто хотел сказать, что все написанное мной ошибочно. - Тогда зачем дед велел мне найти вас, если не одобрял ваших идей? Скажите, в той рукописи вы высказывались в пользу того, что документы Сангрил следует предать огласке? Или же сжечь на костре?      - Ни то ни другое. Я не высказывал суждений об этом. В рукописи речь идет лишь о символах священного женского начала, прослеживается вся их иконография на определенном отрезке времени. И не мне решать, должен ли Грааль оставаться для всех тайной или же документы следует обнародовать.      - Но раз вы пишете об этом книгу, значит, все же хотите поделиться информацией?      - Существует огромная разница между чисто гипотетическим обсуждением альтернативной истории Христа и... - Он умолк.      - И чем?      - И представлением миру тысяч древних документов в качестве научного доказательства того, что Новый Завет лжет.      - Но вы же сами говорили мне, что Новый Завет - фальшивка.      Лэнгдон улыбнулся:      - Софи, всякая вера на этой земле основана на фабрикации. Это подпадает под само определение веры как таковой. Что есть вера, как не принятие того, что мы лишь считаем непреложной истиной, того, что мы просто не в силах доказать?.. В любой религии Бог описывается через метафоры, аллегории и преувеличения разного рода. В любой - от древних египтян до современных воскресных школ. Метафора есть не что иное, как способ помочь нашему сознанию принять неприемлемое. Проблемы возникают, когда мы начинаем воспринимать метафоры буквально.      - Так вы за то, чтобы документы Сангрил оставались спрятанными?      - Я историк. Историк всегда против уничтожения документов. И мне бы очень хотелось, чтобы у теологов было больше информации для исследования и понимания необыкновенной жизни Иисуса Христа.      - Значит, вы против и того и другого?      - Разве? Библия является главным путеводителем в жизни миллионов людей. Точно так же, как Коран, Тора и Пали являются путеводными звездами для людей других верований. Если вдруг окажется, что найденные нами документы противоречат священным историям исламских или языческих верований, буддийской и иудаистской веры, должны ли мы обнародовать их?.. Должны ли размахивать флагом и говорить буддистам, что у нас есть железные доказательства того, что Будда появился вовсе не из цветка лотоса? Или что Иисуса родила вовсе не девственница путем непорочного зачатия? Ведь истинно верующие всегда понимали, что истории эти - сплошная метафора. Софи посмотрела на него скептически.      - А мои друзья, люди глубоко верующие, считают, что Христос действительно ходил по воде, действительно умел превращать воду в вино, действительно родился от непорочной девы.      - Но это лишь подтверждает мои высказывания, - заметил Лэнгдон. - Религиозная аллегория постепенно стала частью реальности. Плотно и неразрывно вплетена в нее. И помогает миллионам людей жить в этой реальности, мириться с ней и становиться лучше.      - А тут вдруг выяснится, что эта их реальность - фальшь. Что они заблуждались.      Лэнгдон усмехнулся:      - Ну, заблуждались они не больше, чем какая-нибудь помешанная на математике шифровалыцица, свято верящая в воображаемое число "i" лишь на том основании, что оно помогает разгадывать коды.      Софи нахмурилась:      - Это нечестно! Они помолчали.      - Так о чем вы там спрашивали? - сказал Лэнгдон.      - Уже не помню. Он улыбнулся:      - Всегда срабатывает безотказно. Глава 83      На часах Лэнгдона с Микки-Маусом было почти половина восьмого, когда он вместе с Софи и Тибингом вышел из лимузина на Иннер-Темпл-лейн. Обсаженная деревьями дорожка, пролегавшая между зданий, привела их в маленький двор перед церковью Темпла. Деревянная крыша блестела от дождя, где-то наверху ворковали голуби.      Одна из древнейших церквей Лондона была сложена из кайенского камня. Низенькая, круглой формы, с выступающим с одной стороны нефом, она походила скорее на крепость или военный форпост, нежели на место, где поклоняются Богу. Освященная 10 февраля 1185 года Гераклием, патриархом Иерусалимским, церковь Темпла благополучно пережила восемь веков политических баталий, выстояла во время великого лондонского пожара и Первой мировой войны, но сильно пострадала от бомб, сбрасываемых люфтваффе в 1940-м. После войны была восстановлена полностью.      Простота круга, подумал Лэнгдон, любуясь зданием, которое видел впервые. Архитектура проста, даже примитивна, без всяких изысков, и сооружение напоминает скорее римский замок Сант-Анджело, нежели изысканный пантеон. И выступающая по правую руку "коробка" нефа просто мозолит глаза, хотя и не скрывает изначальной языческой формы сооружения.      - Для субботней службы еще слишком рано, - заметил Тибинг и заковылял к входу. - Так что, думаю, нам никто не помешает.      Вход в церковь представлял собой каменную нишу, в которой виднелась массивная деревянная дверь. Слева от нее висела казавшаяся здесь совершенно неуместной доска объявлений с расписанием концертов и церковных служб.      Тибинг нахмурился:      - Откроется для посетителей не раньше чем через два часа. - Он подошел к двери и подергал ручку. Дверь не поддавалась. Тогда, приложив ухо к деревянной обшивке, он прислушался. Потом отошел с хитроватой ухмылкой на лице и, указав на доску объявлений, сказал: - А ну-ка, Роберт, будьте так любезны, посмотрите, кто тут проводит службы на этой неделе?      Мальчик-служка уже почти закончил пылесосить пол, когда в дверь церкви постучали. Он не стал обращать внимания на этот стук. У отца Харви Ноулза были свои ключи, утренняя служба должна была начаться не раньше чем через два часа. Наверное, какой-то любопытный турист или нищий.      Но тут стук из тихого перерос просто в громовой, дверь содрогалась, точно кто-то бил по ней металлической палкой. Юноша выключил пылесос и, сердито хмурясь, направился к двери. Снял задвижку, и дверь тотчас же распахнулась. На пороге стояли трое.      - Так и есть, туристы, - тихо проворчал он. - Мы открываемся только в девять тридцать.      Вперед выступил пожилой мужчина на костылях, по всей видимости, лидер странной группы.      - Я сэр Лью Тибинг, - представился он по-английски с безупречным аристократическим акцентом. - Как видите, я сопровождаю мистера Кристофера Рена Четвертого с супругой. - Тут он сделал шаг в сторону, и взору служки предстала симпатичная пара. У женщины милые мягкие черты лица, роскошные рыжевато-каштановые волосы. Мужчина высокий, темноволосый. Служке показалось, что он где-то уже видел это лицо.      Юноша растерялся. Он знал, что сэр Кристофер Рен - один из самых известных благотворителей церкви Темпла. Именно он субсидировал все реставрационные работы после великого лондонского пожара. Служка также знал, что сэр Кристофер Рен скончался в начале восемнадцатого века.      - Э-э... а-а... большая честь познакомиться с вами... Мужчина на костылях нахмурился:      - Хорошо, что не на торгах работаете, молодой человек. Как-то вы не слишком убедительны. Где отец Ноулз?      - Сегодня суббота. Он появится позже. Калека нахмурился еще больше:      - Вот она, благодарность. Он уверял нас, что непременно будет здесь. Но похоже, придется нам обойтись без него. Много времени это не займет.      Однако служка по-прежнему преграждал им вход в церковь.      - Простите, сэр, но я не совсем понял. Что не займет много времени?      Мужчина прищурился, подался вперед и зашептал, точно не хотел смущать спутников:      - Вы, очевидно, здесь новичок, молодой человек. Каждый год потомки сэра Кристофера Рена приносят щепоть праха своего великого предка, чтоб развеять его в этом святилище. Понятное дело, особой радости столь долгое путешествие никому не доставляет, но что тут можно поделать?      Служка проработал в церкви Темпла уже два года, но ни разу не слышал об этом обычае. - Все же будет лучше, если вы подождете до девяти тридцати. Церковь закрыта, я еще не закончил уборку.      Мужчина на костылях сердито сверкнул глазами:      - А известно ли вам, молодой человек, что этот храм до сих пор стоит где стоял лишь благодаря тому джентльмену, что находится в кармане у этой дамы?      - Простите, не понял...      - Миссис Рен, - сказал калека, - будьте так добры, продемонстрируйте этому непонятливому молодому человеку драгоценную реликвию, прах.      Женщина поколебалась, затем, точно очнувшись от транса, полезла в карман свитера и вынула какой-то небольшой цилиндр, завернутый в тряпицу.      - Вот видите? - рявкнул мужчина на костылях. - И теперь вы или пойдете нам навстречу и позволите исполнить волю покойного - развеять его прах в церкви, или же я сообщу отцу Ноулзу о том, как с нами здесь поступили.      Служка растерялся. Ему было известно, как строго соблюдает отец Ноулз все церковные традиции... И что гораздо важнее, он знал, насколько нетерпимо относится настоятель ко всему, что может бросить тень на его приход, выставить его в неблаговидном свете. Возможно, отец Ноулз просто забыл о том, что сегодня с утра к ним должны прийти члены этой знаменитой семьи. Если так, то сам он рискует куда больше, если выставит этих людей вон, нежели если просто впустит их. Да и потом, они ведь сказали, что всего на минутку. И какой может быть от этого вред?      Когда служка наконец отступил и пропустил троицу в церковь, он мог поклясться: в этот момент мистер и миссис Рен выглядели не менее растерянными, чем он сам. Юноша неуверенно вернулся к своим обязанностям, продолжая украдкой следить за гостями.      Они вошли в церковь, и Лэнгдон, слегка улыбнувшись, тихо заметил Тибингу:      - Смотрю, сэр Лью, вы превратились в заправского лжеца. Тибинг украдкой подмигнул ему:      - Клуб при оксфордском театре. Там до сих пор помнят моего Юлия Цезаря. Уверен, никто не смог бы сыграть первую сцену третьего акта с большей убедительностью. Лэнгдон удивился:      - Мне всегда казалось, Цезарь погибает в этой сцене. Тибинг фыркнул:      - Именно! И когда я падаю, моя тога распахивается, и я должен пролежать на сцене в таком вот виде целых полчаса. Причем совершенно неподвижно. Уверяю вас, никто не справился бы с этой ролью лучше.      Лэнгдон поежился. Жаль, что пропустил этот спектакль.      Посетители прошли прямоугольным проходом к арке, за которой, собственно, и открывался вход в церковь. Лэнгдона удивил аскетизм убранства. Алтарь располагался там же, где и в обычной Христианской церкви вытянутой формы, мебель же и прочие предметы обстановки - самые простые, строгие, лишенные традиционной резьбы и декора.      Тибинг хмыкнул:      - Типично английская церковь. Англосаксы всегда предпочитали более прямолинейный и простой путь общения с Богом. Чтобы ничто не отвлекало их от несчастий.      Софи указала на широкий проход в круглую часть церкви.      - Здесь прямо как в крепости, - прошептала она. Лэнгдон с ней согласился. Даже отсюда стены постройки выглядели необыкновенно внушительными и толстыми.      - Рыцари ордена тамплиеров были воинами, - напомнил им Тибинг. Стук его алюминиевых костылей эхом разносился под каменными сводами. - Эдакое религиозно-военное сообщество. Церкви служили им форпостами и банками одновременно.      - Банками? - удивилась Софи.      - Господи, конечно! Именно тамплиеры разработали концепцию современного банковского дела. Путешествовать с золотом для европейской знати было опасно, и вот тамплиеры разрешили богачам помещать золото в ближайшей к ним церкви Темпла. А получить его можно было в любой такой же церкви Европы. Всего-то и требовалось, что правильно составить документы. - Он подмигнул. - Ну и, разумеется, тамплиерам за это полагались небольшие комиссионные. Чем вам не банкомат? - Тибинг указал на маленькое окошко с витражным стеклом. Через него слабо просвечивали лучи солнца, вырисовывая фигуру рыцаря в белых доспехах на розовом коне. - Алании Марсель, - сказал Тибинг. - Был Мастером Темпла в начале тринадцатого века. По сути же он и его последователи занимали кресло первого барона Англии в парламенте.      - Первого барона? - удивился Лэнгдон. Тибинг кивнул:      - По мнению некоторых ученых, власти и влияния у Мастера Темпла было в те времена больше, чем у самого короля.      Они вошли в круглый зал, и Тибинг покосился на служку. Тот усердно пылесосил пол чуть поодаль.      - Знаете, - шепнул Тибинг Софи, - ходят слухи, что Грааль некогда хранился в этой церкви. Правда, недолго, всего одну ночь, когда тамплиеры перевозили его из одного укрытия в другое. Здесь стояли четыре сундука с документами Сангрил и саркофаг Марии Магдалины, можете себе представить?.. Прямо мурашки по коже.      И у Лэнгдона пробежали по спине мурашки, когда он вошел в просторное помещение. Он окинул его взглядом - стены из светлого камня, украшенные резьбой. Прямо на него смотрели горгульи, демоны, какие-то монстры, а также человеческие лица, искаженные мукой. Под резьбой, прямо у стены, была установлена каменная скамья, огибавшая помещение по кругу.      - Прямо как в древнем театре, - прошептал Лэнгдон. Тибинг, приподняв костыль, указал в глубь помещения. Сначала влево, потом вправо. Но Лэнгдон и без него уже увидел.      Десять каменных рыцарей.      Пятеро слева. Пятеро справа.      На полу лежали вырезанные из камня статуи рыцарей в человеческий рост. Рыцари в доспехах, со щитами и мечами, выглядели настолько естественно, что Лэнгдона на миг пронзила ужасная мысль: они прилегли отдохнуть, а кто-то подкрался, покрыл их штукатуркой и замуровал живьем, во сне. Было ясно, что фигуры эти очень древние, немало пострадали от времени, и в то же время каждая по-своему уникальна: разные доспехи, разное расположение рук и ног, разные знаки на щитах. И лица тоже не похожи одно на другое.      Лондон, там рыцарь лежит, похороненный папой.      С замирающим сердцем Лэнгдон приблизился к фигурам.      Это и есть то самое место. Продолжение следует... Уважаемые подписчики!      По понедельникам в рассылке: Дэн Браун "Код да Винчи"      Секретный код скрыт в работах Леонардо да Винчи...      Только он поможет найти христианские святыни, дававшие немыслимые власть и могущество...      Ключ к величайшей тайне, над которой человечество билось веками, может быть найден...      В романе "Код да Винчи" автор собрал весь накопленный опыт расследований и вложил его в главного героя, гарвардского профессора иконографии и истории религии по имени Роберт Лэнгдон. Завязкой нынешней истории послужил ночной звонок, оповестивший Лэнгдона об убийстве в Лувре старого хранителя музея. Возле тела убитого найдена зашифрованная записка, ключи к которой сокрыты в работах Леонардо да Винчи...      По четвергам в рассылке: Джон Уиндем "День триффидов"      Если день начинается воскресной тишиной, а вы точно знаете, что сегодня среда, значит что-то неладно.      Я ощутил это, едва проснувшись. Правда, когда мысль моя заработала более четко, я засомневался. В конце концов не исключалось, что неладное происходит со мной, а не с остальным миром, хотя я не понимал, что же именно. Я недоверчиво выжидал. Вскоре я получил первое объективное свидетельство: далекие часы пробили, как мне показалось, восемь. Я продолжал вслушиваться напряженно и с подозрением. Громко и решительно ударили другие часы. Теперь уже сомнений не было, они размеренно отбили восемь ударов. Тогда я понял, что дело плохо.      Я прозевал конец света, того самого света, который я так хорошо знал на протяжении тридцати лет; прозевал по чистой случайности...     По воскресениям в рассылке: Жюль Верн "Дети капитана Гранта"      Этот известный роман французского писателя-фантаста был написан в 1868 году. В произведении (как его охарактеризовал сам автор - "для юношества") широко развернуты картины природы и жизни людей в различных частях света. Герои путешествуют по трем океанам, разыскивая потерпевщего караблекрушение шотландского патриота капитана Гранта.      В последующих выпусках рассылки планируется публикация следующих произведений: Диана Чемберлен "Огонь и дождь"      Появление в маленьком калифорнийском городке загадочного "человека-дождя", специалиста по созданию дождевых туч, неожиданно повлияло на судьбу многих его жителей. Все попытки разгадать его таинственное прошлое заставляют обнаружить скрытые даже от себя самого стороны души. Аркадий и Георгий Вайнеры "Петля и камень в зеленой траве"      "Место встречи изменить нельзя" "Визит к Минотавру", "Гонки по вертикали"... Детективы братьев Вайнеров, десятки лет имеющие культовый статус, знают и любят ВСЕ. Вот только... мало кто знает о другой стороне творчества братьев Вайнеров. Об их "нежанровом" творчестве. О гениальных и страшных книгах о нашем недавнем прошлом. О трагедии страны и народа, обесчещенных и искалеченных социалистическим режимом. О трагедии интеллигенции. О любви и смерти. О судьбе и роке, судьбу направляющем... Шон Хатсон "Жертвы"      Существует мнение о том, что некоторые люди рождаются только для того, чтобы когда нибудь стать жертвами убийства. в романе "жертвы" Фрэнк Миллер, долгие годы проработавший специалистом по спецэффектам на съемках фильмов ужасов, на собственном опыте убедился в справедливости этого утверждения. По нелепой случайности лишившись зрения, он снова обретает его, когда ему трансплантируют глаза преступника, и в один из дней обнаруживает, что способен узнавать потенциальных жертв убийцы. Миллер решает помочь полиции, которая сбилась с ног в поисках кровавого маньяка, но сам Миллер становится мишенью для садиста. Удастся ли ему остановить кровопролитие или же он сам станет жертвой?..      Ждем ваших предложений. Подпишитесь: Рассылки Subscribe.Ru Литературное чтиво Ваши пожелания и предложения