Сегодня я предлагаю Вам
прочитать детектив "Ничего хорошего"
Линды Фэйрстайн
Известный нейрохирург Джемма
Доген найдена убитой в своем кабинете в
Медицинском центре. Полиция предполагает,
что нападение было совершено с целью
изнасилования, и к делу подключается отдел
расследования сексуальных преступлений. Но
детективы Александра Купер, Майк Чэпмен и
Мерсер Уоллес даже не предполагали, что
скрывается за внешне респектабельными
стенами больниц...
Продолжение...
3
Мерсер взял меня за руку, помог обойти
кровавое пятно и провел через кабинет к
столу Джеммы Доген. Лейтенант Раймонд
Петерсон, глава убойного отдела,
проработавший в полиции больше тридцати
лет, стоял ко мне спиной и, глядя в окно на
Ист-Ривер и набережную Квинс, разговаривал
по сотовому. Кто-то из экспертов все еще
торчал у картотеки, его руки в резиновых
перчатках медленно перебирали папки — он
прикидывал, откуда еще снять отпечатки
пальцев.
Обычно немногословный, Петерсон был,
несомненно, очень взволнован, потому что
кричал собеседнику:
— Черта с два! Меня не волнует, со
сколькими людьми вам надо согласовать эти
меры безопасности или у кого испросить
разрешение на сверхурочные. Мне нужны люди,
чтобы просмотреть весь мусор. Да, именно это
я и хочу сказать. Мусор. Убийца наверняка
был весь в крови жертвы, когда вышел из
комнаты. И ни один мусорный мешок не покинет
это здание, пока его не осмотрят и не
убедятся, что там нет окровавленной одежды,
орудия убийства...
Чэпмен посмотрел на нас с Мерсером и
покачал головой:
— Да в каждом мусорном контейнере этой
больницы найдется минимум одна тряпка,
испачканная кровью. Это же Медицинский
центр, а не начальная школа. Так мы никогда
не раскроем дело.
— И все равно, надо произвести осмотр, —
возразил ему Мерсер. — Может, мы и
потеряем много времени и сил, но это нельзя
сбросить со счетов.
— Доброе утро, шеф, — поздоровалась
я с Петерсоном; так называли всех
лейтенантов убойного отдела. — Спасибо,
что вызвал меня на это дело.
Он нажал на телефоне кнопку отбоя, затем
обернулся и посмотрел на меня:
— Рад, что ты будешь работать с нами,
Алекс. Эти клоуны считают, что ты поможешь
пролить свет на наш запутанный случай.
Я была благодарна Петерсону за то, что он
без возражений смирился с моим
присутствием. Они с лейтенантом Макгро
учились в полицейской академии примерно в
одно время — когда женщинам еще не
разрешалось работать в убойном отделе или
становиться прокурорами. Оба поступили в
академию в 1965 году, когда считалось, что
убийства совершают только мужчины. Спустя
десять лет Пол Батталья отказался от такой
половой дискриминации и стал набирать на
работу выпускниц юридических колледжей,
которые вдруг толпами повалили туда. В
девяностые в прокуратуре Нью-Йорка
насчитывалось более шестисот сотрудников.
А сейчас половина помощников окружного
прокурора, которые ведут разные дела,
начиная от мелких краж и заканчивая
убийствами первой степени, — женщины.
— Я в общих чертах рассказал Алекс, что
случилось. Может, хотите спросить у нее что-нибудь,
пока она здесь?
— После вскрытия я сообщу тебе
дополнительную информацию, Алекс. Похоже,
что мотивом стало сексуальное нападение.
Вряд ли здесь искали что-нибудь ценное. Ее
бумажник так и лежит в ящике стола. Сейчас
мы предполагаем, что ее изнасиловали.
Преступник заткнул ей рот тряпкой, чтобы
она не кричала. Сейчас тряпка в лаборатории.
Он снял с нее юбку, чулки, нижнее белье — все.
Как считаешь, после того, сколько она тут
пролежала, смогут эксперты найти... ну...
всякие там... следы убийцы на ней?
— Ты хочешь сказать, ДНК? —
переспросила я.
— Он хочет сказать, что, хотя и стал
полицейским, а не священником, ему все равно
трудно называть своими именами
физиологические функции организма и
половые органы, — вмешался Чэпмен. —
Он все же ирландский католик, Купер. Какова
вероятность, что во влагалище убитой
докторши обнаружат сперму убийцы, и чем это
нам поможет? Вот что он хочет знать на самом
деле.
— Сейчас очень трудно сказать. Если у
убийцы была эякуляция и если сперма попала
во влагалище или на тело жертвы, то эксперты
найдут ее следы, — начала я. — Правда,
убийца мог воспользоваться презервативом.
Хотите — верьте, хотите — нет, но сегодня
даже насильники выбирают безопасный секс. —
Чэпмен недоверчиво покачал головой, а я
продолжила: — Уверена, что врачи, которые
пытались реанимировать доктора Доген, были
больше заинтересованы в спасении ее жизни,
чем в сборе улик, поэтому неизвестно,
производился ли внутренний осмотр. Но в
любом случае патологоанатом сделает его во
время вскрытия. Она лежала на спине или
лицом вниз?
— Охранник нашел ее лежащей лицом вниз, —
ответил Мерсер.
— Что ж, если она пролежала так
несколько часов, это нам на руку.
— Почему? — удивился Петерсон.
— Гравитация, шеф. При таком положении
больше шансов, что сперма не вытекла из тела, —
и чем раньше она умерла после изнасилования,
тем меньше шансов, что ее физиологические
жидкости повлияли на распад спермы. Так что
у нас может оказаться неплохой материал для
исследования. Есть еще одна проблема, —
продолжила я. — Мы должны узнать, когда у
нее был последний сексуальный контакт.
Возможно, там окажется неповрежденная
сперма ее любовника, с которым она была
несколько дней назад. Если у вашего убийцы
какая-то дисфункция или он не смог
эякулировать, то вот вам мотив, отчего он
впал в ярость и напал на нее с ножом, но
найденная сперма может принадлежать не ему,
а совсем другому мужчине, и это будет
простым совпадением. И собьет нас с толку.
Майк, когда будешь говорить с
патологоанатомами, не забудь напомнить,
чтобы они поискали лобковые волосы. Это еще
одна возможность получить ДНК преступника.
— Значит, так, — подытожил лейтенант, —
нет смысла переливать из пустого в порожнее,
пока мы не узнаем детали. Это касается не
только всяких медицинских штучек, но и всей
ситуации в целом. Шеф сказал, что возьмет
это дело под особый контроль. Он пришлет нам
людей из других подразделений. Мерсер и еще
несколько ребят из Специального корпуса
уже работают с нами, потому что
преступление совершено на сексуальной
почве.
— Где развернем штаб? —
поинтересовался Майк.
— В 17-м участке. Чэпмен, ты отвечаешь за
вскрытие и опрос патологоанатома, ясно?
Майк кивнул и что-то записал в блокнот.
— И еще. Я хочу, чтобы вы допросили кого-нибудь
из администрации больницы. Нам нужен
детальный план и описание зданий — как они
соединены, как можно в них попасть. Короче,
мы должны быть в курсе местонахождения всех
дверей, замков и охранников — где они
должны быть и где они есть на самом деле. И
еще мне нужен список всех сотрудников
Медицинского центра — врачей, медсестер,
студентов, технического персонала,
посыльных и уборщиц. И всех пациентов, как в
стационаре, так и амбулаторных. И еще список
всех, кто лежит в психушке неподалеку. И
пусть не вешают мне лапшу на уши про «врачебную
тайну». Либо они станут с нами сотрудничать,
либо сами окажутся в смирительных рубашках
после того, как я с ними разберусь.
Мерсер тоже достал блокнот, ручку и
приготовился записывать.
— Уоллес, а ты начни с ее личной жизни.
Найди бывшего мужа, поговори с соседями и
коллегами, узнай, чем она занималась и где
проводила свободное время. Зотос тебе
поможет. И разузнай, не было ли здесь еще
каких преступлений, а затем справься об
этом в других больницах города.
— Будет сделано, шеф.
— Потом проверьте медицинские центры в
Филадельфии, Вашингтоне и Бостоне — не было
ли там подобных случаев. Я поручу кому-нибудь
перерыть весь мусор и прикажу наладить
горячую линию для свидетелей. Алекс, пусть
твои люди просмотрят архивы, не случалось
ли чего похожего или связанного с
медицинскими учреждениями.
— Мы сделаем это в первую очередь. И я
хочу осмотреть квартиру доктора Доген, если
можно. Я не собираюсь искать улики, с этим
справится Мерсер. Но когда он закончит, я
тоже хотела бы взглянуть. Мне всегда легче
работать, когда я узнаю жертву поближе,
понимаю, как она жила.
В отличие от изнасилования, когда
происходит убийство, мне не с кем работать,
нет возможности поговорить с человеком,
насильно вырванным из жизни. А если у жертвы
нет родственников, которые могут
рассказать о ней, чтобы я могла провести
расследование, то мне просто неоткуда
получить информацию.
— Без проблем. Квартиру мы осмотрим
сегодня же, а затем я свожу туда Купер, если
ей так хочется.
— Хорошо, Мерсер. Но не забудь
опечатать жилище, я не хочу, чтобы
родственники или знакомые забрали оттуда
что-нибудь, пока мы все не запротоколируем.
— Как вы смотрите на то, чтобы
собраться всем сегодня вечером и
поделиться друг с другом находками? —
спросил Чэпмен.
— Хорошая мысль. Сбор в семь вечера в 17-м
участке. Уверен, что шеф потребует отчета,
поэтому приходите подготовленными. Это и
тебя касается, Алекс.
Я снова поблагодарила его и следом за
Майком пошла к двери по испачканному ковру.
Я внимательно смотрела под ноги, чтобы не
наступить на кровь Джеммы, и тут заметила
большое красное пятно, которое выглядело
так, будто его специально нанесли на светло-голубой
хлопковый ковер. Оно было таким ровным и
отчетливым, что сразу бросалось в глаза на
фоне кровавых следов, оставленных раненой
женщиной, которая ползла по комнате от
места, где ей нанесли первый удар.
— Мерсер, как ты думаешь, что это? —
бросила я через плечо, потому что он все еще
был позади меня.
— Что именно?
— Это пятно на ковре, под кровью.
— Не верь своим глазам, Куп. Это просто
кровь.
Майк обернулся и тоже посмотрел на пол,
теперь оба они склонились над пятном.
— Похоже на клеймо. Может, отпечатался
какой-то предмет — пряжка от ремня или
застежка. Наши фотографы это засняли.
Но мне этот предмет совсем не казался
пряжкой.
— Мне скорее кажется, что это надпись
или часть слова.
Чэпмен тут же набросился на меня:
— У нее не было сил даже дышать,
блондиночка, а тем более писать. Она умирала,
а не составляла список покупок.
Я не обратила внимания на его вспышку и
провела пальцем в воздухе, повторив для
Мерсера очертания пятна.
— Это похоже на "Ф", заглавную "Ф"...
Или "Р", только угловатую. Затем кончик
загибается вниз и теряется. — Я провела
невидимую линию от нижнего угла еще ниже,
потом влево. — Разве не похоже?
— Мы скажем твоим фотографам, чтобы они
тоже засняли это место, Алекс, но я думаю, ты
выдаешь желаемое за действительное.
— Мерсер, пусть мне дадут поляроидный
снимок этого пятна.
Он кивнул, насвистывая при этом
популярный мотивчик «Мне пригрезилось», но
в блокнот мою просьбу все же записал.
Майк открыл дверь, пропустил нас с
Мерсером и задержался сказать дежурному
полицейскому, чтобы тот не впускал никого
без особого разрешения. Пока мы шли к лифтам,
Майк заметил в своей обычной шутливой
манере:
— Знаешь, я уже представляю, как будет
звучать твоя заключительная речь — ведь вы,
прокуроры, начинаете ее сочинять, как
только получите дело, так? Ты не упустишь
шанса подбавить драматизма и упомянуть, что
убитая сама указала нам убийцу. Отличная
попытка, Купер. Присяжные, может, и
повеселятся, но пресса будет в восторге.
