Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Лещиха

  Все выпуски  

Лещиха. Выпуск_2


ЛЕЩИХА

Пролог. Часть 2.

           

           - Да, я знала, что так и будет, - улыбнулась Епистима. - А теперь иди, ложись на топчан. Скоро ты заснёшь, а когда проснёшься, то будешь уже Инсаром.
            Дождавшись, пока враз осоловевший Сашка доберётся до топчана, Епистима вышла из избы. На дворе почти рассвело. Взяв в руки старую ивовую корзинку и повязав на голову цветастый платок, Епистима пошла по влажной от утренней росы еле заметной тропинке, уводящей со двора. Несмотря на начало осени, дни были ещё по-летнему тёплыми, а близость скорых холодов чувствовалась только по утрам. Листья ещё не стали опадать, а только чуть жухнуть, переходя в своё новое состояние. Они уже были не такими полновесными как летом, доверчиво тянущими к солнцу свои зелёные ладошки, но и тлен неизменного сезонного отмирания их ещё не коснулся. А только слегка намекнул на скорый конец земного существования. Их жизни в этом году.
            Не доходя до речки, Епистима свернула в сторону и теперь шла по только одной ей ведомой тропинке. Люди здесь не ходили уже лет двадцать, да и раньше, если кто и забредал сюда за грибами, то очень редко. И хотя не слишком уж далеко от деревни была Епистимьина заимка, селяне не жаловали эту часть леса. Вскоре на её пути попалась широкая лесная полянка, затем, через время ещё одна, от которой начиналась достаточно заметная дорожка. Приближались места, посещаемые деревенскими жителями. Значит скоро Старый Мост. Конечно, можно было идти к нему и вдоль берега Лещихи, так и короче, но продираться в утреннем тумане сквозь цепкие ежевичные заросли Епистима не захотела. Незаметно, тропинка вывела женщину на достаточно широкую грунтовую дорогу, ведущую от деревни к реке. Однако идти по ней Епистима не стала, а, пересекла, свернула вправо и пошла параллельно дороге, среди высокой травы, скрытая от случайного взгляда молодым подлеском и разросшимся кустарником. Постепенно подлесок сменился рослыми, крепкими деревьями, живописно окаймляющими берега Лещихи. Лес подступал здесь к самой воде, не оставляя свободным ни одного пустого места. И среди этих диких зарослей, как всегда внезапно, взору идущего здесь путника открывался Старый Мост. Этим мостом уже давно не пользовались, теперь через Лещиху вёл новый бетонный переезд, соединяющий деревню с железнодорожным полустанком. Но разве это мост? Так, средство для перехода через речку. Другое дело Старый. Построили его лет двести назад и все эти ажурные арки-проезды, перила с лепными узорами в духе того времени, и по сей день смотрелись ярким сочным пятном, отголоском былой цивилизации среди подступившего дремучего леса. Потемневший от времени алебастр перил на фоне густой зелени растущих рядом деревьев, тёплый мрамор опор, словно выросших из глубин тёмной Лещихи…. Смешение прошлого и настоящего, цивилизации и хаоса, природы и человека…

            Выйдя к реке, Епистима спустилась к самой воде и зашла под мост. Стоя на полуразрушенной мраморной плите, в тени от нависшей над ней громадой моста, женщина вглядывалась в тёмную гладь воды, бормоча что-то себе под нос. Вскоре около самых её ног, в толще воды промелькнула лёгкая тень, а потом на край плиты легли две женские руки. Тут же появилась и их владелица, черноволосая стройная женщина. По-прежнему держась обеими руками за край плиты, Верка по пояс высунулась из воды.
            - Я уже здесь, Хозяйка, - сказала она, глядя снизу вверх на Епистиму.
            - И что ты мне скажешь?
            - Я этого не хотела! Поверь мне!
           - Когда я давала тебе вторую жизнь, я тебя предупреждала. Я знала, что должно будет произойти что-то подобное. Ты слишком слаба для той силы, которой владеешь.
            - Я…
            - Молчи! Почему ты после всего не явилась, по первому моему зову?
            - Я боялась твоей кары.
            - Но она всё равно тебя ждёт! Из-за тебя погиб человек, я должна тебя наказать и признаюсь, сделаю это с удовольствием!
            - Я не виновата! Я не ожидала, что Васька проснётся так внезапно! Они же после рыбалки выпили крепко, а Васька слабый, ему много не надо, он сразу и заснул…
            - Понятно. И тогда ты…
            - … предстала перед Сашкой в образе Клавки. Мне его обвести ничего не стоило, мужик, когда пьяный слабый, внушай что хочешь. Он меня, то есть Клавку, увидел, обрадовался, давно, говорит, у меня бабы не было. Сам полез целоваться, я даже ничего и сделать не успела, как оказалась на земле под Сашкой. А тут…
            - Васька проснулся?
            - Ну да! Глаза кровью налились, нож охотничий выхватил, и Сашку с одного удара и…
            - Ты же суккуб! Ты можешь перемещаться так быстро, как не может ни одно живое существо! Ведь тебе ничего не стоило увести Сашку от рокового удара!
            - Я не могла, не успела…. Я… я… растерялась…
            - Врёшь! Та хотела, что бы Сашку убили! Ведь тогда полученной энергии тебе хватило бы на долгие годы! Энергии нерастраченной, рано оборванной жизни. Ты думала только о себе! Как при жизни, так и после смерти. Ты не изменилась и не изменишься уже никогда!
            - Хозяйка, прости! Я действительно не удержалась, это сильнее меня, но больше…
            - Перестань! Хватит унижаться! Та слабое, никчёмное создание! Ты должна была окончить свои дни ещё тогда, когда бросилась с моста. Но я тебя пожалела, думала…. Всё! Выходи на сушу!
 

            Верка-утопленница хотела сказать ещё что-то в своё оправдание, но, встретившись взглядом с Епистимой, осеклась. Молча, она вылезла из воды и стала рядом с ведьмой. Тонкая, чуть голубоватая кожа утопленницы иногда освещалась изнутри чуть заметным свечением, более сильным на влажных участках кожи.
            - Наелась! Аж светишься. Тебе и без его смерти надолго бы хватило. Эх, ты!
 

            Верка только втянула голову в плечи. Епистима достала из висящего на шее холщового мешочка шепотку мелкого порошка, и растёрла между пальцами, еле слышно бормоча заклинания. В воздухе запахло горькой полынью и чем то ещё, очень резким. Затем сплюнула на большой палец правой руки и сказала:
            - За то, что ты нарушила данные мной законы и причинила вред живому человеку, за то, что ты забрала его силу жизни которой все равно не в состоянии была воспользоваться, заклинаю. Отныне, сроком на три земных года, ты лишаешься права вступать во всякий контакт с живым человеком. Всю энергию, которую ты вчера получила, я забираю. Если ты ослушаешься меня в этот срок или когда бы то ни было, то я лишу тебя силы навсегда, и ты закончишь свои дни так, как и должна была, утопившись.
            С этими словами Епистима ткнула в лоб Верки сначала тремя пальцами левой руки, сложенными щепоткой, а затем большим пальцем правой провела на её лбу тёмную вертикальную полосу. Верка заплакала, выслушав свой приговор. Кожа утопленницы постепенно перестала светиться, и стала мертвенно-бледной, плечи поникли.
            - Хватит ныть! Ты сама виновата! Считай, что легко отделалась. Учти, другого раза не будет. Это была твоя последняя ошибка. А теперь иди, разбуди Старика.
Верка понуро сошла в воду. Епистима же сняла длинное холщовое платье и положила его в корзинку. Оставшись нагишом, она поправила на шее мешочек, сделав шнурок короче. Вскоре из воды появилась Веркина голова.
            - Ну что? Готово?
            Верка утвердительно кивнула. Вскоре, почти спокойная гладь Лещихи забурлила и на поверхность, поднялось что-то невообразимое. Огромная туша около пяти метров длиной, сплюснутая голова, тёмная, в лёгких разводах кожа.
            - Привет Старик! - улыбнулась Епистима и похлопала сома по скользкой усатой морде. - Подплывай поближе.
            Вода опять чуть забурлила, сом подплыл совсем близко, касаясь боком тёплого мрамора береговой плиты. Епистима подхватила свою корзинку и, легко перейдя на спину исполина, ловко уселась на ней, поджав под себя ноги.
            - Ну, что? Поехали? Домой! - скомандовала она.
            Сом медленно отплыл от берега и осторожно набирая скорость, сохраняя равновесие, двинулся вниз по течению. Оставшаяся под мостом Верка, молча смотрела им вслед. Самой соминой спины было не видно и казалось, что красивая черноволосая женщина, сидящая среди лёгких речных волн, скользила по Лещихе просто каким то чудом. А разве это не так?
 

            Доплыв до каменистой россыпи, недалеко от своей избы, Епистима отпустила Старика и пошла домой. Заглянув в избу и убедившись, что Сашка ещё спит, женщина вернулась во двор. Вытащив из корзинки платье, она развесила его во дворе, всё-таки намокло, и пошла в свою комнату. Одеваться Епистима не стала, день уже начался, солнце было ещё по-летнему жарким, а лёгкий ветерок приятно обдувал обнажённое тело. В старом бронзовом тигле она умело смешала необходимый состав и залив его остро пахнущей настойкой поставила на огонь. Пока зелье варилось, Епистима пошла на кухню и с аппетитом позавтракала. Крепкий чай с ежевичным вареньем и свежим сливочным маслом. Что может быть лучше? После завтрака, ведьма сняла готовое зелье с огня и перелила в маленькую фарфоровую пиалу. Расчесала волосы, умыла лицо заговорённым ромашковым настоем. Затем, забрав пиалу и прихватив толстую, кожаного переплёта книгу, вернулась в большую комнату. Присев на топчан рядом со спящим Сашкой, она поставила зелье у изголовья и стала читать заклинания. Вновь растерев порошок из нашейного мешочка, женщина провела большим пальцем правой руки поперечную полосу на лбу Сашки. Запахло озоном, Сашка дёрнулся, но глаз не открыл. Епистима распахнула рубаху на Сашкиной груди. Рубец от ножевого удара совсем исчез. Взяв в руки пиалу, ведьма дочитала финальное заклинание, затем набрала в рот её содержимое и прыснула в Сашкино лицо. Его веки дрогнули, он заворочался и открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд.
            - Доброе утро, Инсар! - сказала Епистима и прильнула к его губам долгим поцелуем.

 

продолжение следует...

 

Рассылки Subscribe.Ru
Лещиха


написать автору

(C) Фролов Вячеслав Владимирович    

 Рассылка 'Лещиха'  

 

 


В избранное