Если вам хочется прочитать сразу все произведение целиком, можно не дожидаться следующего выпуска рассылки, а зайти на сайт www.fedina.victum.ru. Там опубликованы почти все книги этого автора.
Глава 17
- А Ольвин поехал тебя искать, - сказала Изольда, поспешно вытирая руки полотенцем, - господи, где ты был? Что случилось?
Голос у нее был совсем тихий и перепуганный. Она опять что-то готовила, волосы были убраны, рукава закатаны, талия обвязана передником с огромными карманами. Мне казалось, я знаю эту женщину сто лет, что она моя. Была, есть и будет во веки веков. И я давно, безумно давно, целые сутки ее не видел!
- Все нормально, - сказал я, - заблудился немного.
- Нормально! Мы не знали, что подумать...
- А где Нолли?
- Куда-то пошла. Кажется, опять к портнихе.
- Так мы одни?
- Мартин!
Она остановила меня осуждающим взглядом, щеки ее вспыхнули как георгины.
- Не бойся, - вздохнул я, - ничего не случится. Ты умрешь такой же непогрешимой, как твой брат.
Изольда поджала губы и отвернулась.
Я взял холодную котлету с булкой и поднялся к себе. Кровать была не убрана, Нолли не любила этого делать. Под кроватью лежала моя сумка, набитая деньгами, я высыпал в нее содержимое своих карманов и задвинул обратно. Я мог бы стать очень богатым, если б я таковым уже не был. Нарцисс сдержал свое слово: у меня было всё, всё, всё, всё! Кроме свободы.
Сначала я об этом не догадывался, я упивался своей властью, я был вполне согласен с теми, кто называл меня некоронованным королем Лесовии, нет, не королем шутов. Это были уже не шутки…
Нолли застала меня сидящим на полу возле кровати.
- Объявился!
- Не сердись, я просто заблудился в лесу.
- В лесу? Я думала, ты уже у своего Эриха.
- Ну что ты говоришь!
Она как стояла, так и села на пол у двери и заплакала.
- Нолли, ты что?
- Я думала, ты меня бросил...
- Иди сюда, не плачь... Не брошу я тебя, никогда не брошу.
- Нет, я с ума сойду!
«Это я с ума сойду!», - подумал я, прижимая ее к себе.
В который раз я пытался понять, как же это случилось? Как получилось, что я разрываюсь теперь на части и ничего не могу поделать? Какая-то злая шутка судьбы! Или просто та самая расплата?
Графиня Андорм никогда не жаловала меня особым вниманием, она очень редко бывала при дворе, так как муж ее был уже не в чести у Эриха. Не без моей, конечно, помощи. Я только заикнулся, что не выношу его общества, и этого было достаточно. Граф знал, что так оно и будет, он зашел ко мне потом и предупредил, что я плохо кончу.
Потом королева-мать взяла ее в свою свиту. Мы стали видеться почти каждый день, но Лючия Андорм была подчеркнуто холодна со мной. Однажды, во время какой-то пирушки, я подошел к ней и просто из нахального любопытства спросил:
- Графиня, вы сердитесь на меня за своего мужа?
- Я?! - она как-то растерялась, - с чего вы взяли?
- Наверное, показалось, - улыбнулся я и отошел.
В тот вечер мы больше не разговаривали, только переглядывались.
Утром Нарцисс притащился ко мне в спальню и капризно заявил, что все дворцовые шлюхи ему надоели, и хочется чего-то новенького. Например, Лючию Андорм. Кстати, она просто прелесть, а на графа уже плевать. Мне тоже было на графа плевать, но и мстить ему уже не хотелось. Я был удовлетворен.
- Как хочешь, - сказал я, - но, по-моему, она упряма и холодна как треска.
- Это только видимость. У нее в глазах черти.
- Не замечал.
- Ну конечно! Она же в меня влюблена, а не в тебя!
- Ну, разумеется, - усмехнулся я, - кто бы сомневался…
- У меня две новые танцовщицы, - сказал Нарцисс, лениво потягиваясь, с утра он был взъерошенный, сонный и совершенно безобидный с виду, - одна похожа на Лючию. Хочешь посмотреть?
- Давай, - вяло согласился я.
Он дотянулся до колокольчика, позвонил и снова свалился на кровать.
- Сегодня у меня послы, потом министры... Потом надо посмотреть, как строится мой летний замок...
- Я не поеду, - опередил я его, - у меня три песни недописаны.
- По дороге допишешь.
- Я не хочу никуда ехать.
- Энди! Будет весело, обещаю.
Если б он знал, как я устал от его веселья!
Танцовщицы были как день и ночь: одна черноволосая, темнокожая, другая белокурая, голубоглазая, действительно похожая на Лючию Андорм. Мы смотрели на танец и обсуждали в это время какие-то государственные дела, по-моему, решали, кого из заговорщиков казнить, а кого упрятать в Столетнюю тюрьму, и не пора ли вмешаться в междоусобную войну между Тиманским и Тифонским герцогами. Да, я решал даже это, между делом, за чашкой утреннего чая. За это меня боялись. За это меня ненавидели. Я был волен
над чужими судьбами. Но, как оказалось, не над своей.
- Ты веришь в судьбу? - спросил он вдруг.
-Пожалуй, нет, - сказал я, - с моим-то счастьем…
- А вот сейчас проверим! - он хлопнул в ладоши и повернулся к танцовщицам, - ну хватит, хватит... Прыгайте к нам.
И ему досталась «ночь». Беленькая, похожая на Лючию, села ко мне.
- Счастливчик ты, Энди! - засмеялся Нарцисс.
Я вспомнил об этом уже потом, когда всё рухнуло. Когда я не выдержал и уехал самовольно в Озерию, в свой родной лес, к своим озерам набраться вдохновения. А когда вернулся...
Нарцисс сидел в игорном зале в окружении своих любимчиков: Кристофера, Эскера и Марциала младшего. На нем был черный камзол с позументами, который делал его неотразимым. Он не дал мне сказать и пары слов, вскочил со стула и истерично завопил, что я негодяй и ничтожество, что я не мог, не смел, не должен был... что я как пес должен всегда находиться рядом с его сапогом и ни шагом дальше, что он король, а я без него ничто.
Вот, оказывается, как все было. А я привез столько новых песен из Озерии…
- Я и без тебя кое-что могу, - разозлился я не на шутку, - я гений, а ты всего-навсего король.
Не знаю, что больше сверкало: серьга в его ухе, или его черные разгневанные глаза. Он побелел как полотно и наклонился к голенищу. Меня обожгло. Я не сразу понял, что меня стегнули по лицу. Плеткой. При всех. Как пса.
Все повторилось.
Он молчал, и я молчал. Тишина была полная. Когда ледяное презрение на его лице стало сменяться ужасом, я закрыл лицо рукой и вышел. Никто мне не препятствовал.
Я долго приводил себя в порядок: свое лицо, свой камзол и свои мысли. Потом кто-то робко постучал в мою дверь. Я не хотел открывать, но уж больно робкий был стук. Передо мной стояла Лючия Андорм.
- У меня есть хорошее средство от кровотечения, - сказала она виновато, и я понял, что эта история уже известна всем во дворце, - хотите?
Пока я мазался бальзамом, она смотрела то на меня, то на себя в зеркало.
- Энди, вам нельзя здесь больше оставаться. Кристофер и Эскер столько наговорили королю в ваше отсутствие... Вы даже не представляете, сколько у вас врагов!
Я уже всё решил тогда. Решил сразу, сгоряча и безвозвратно.
- Как же я уеду, Лючия, - сказал я как можно более проникновенно, - если вы здесь?
- Я?! - она удивилась, но не смутилась.
- Вы, конечно.
- Энди, я поеду за вами хоть на край света.
- Я не ослышался? Лючия, вы понимаете, что вы говорите? Я ведь уже ничто. Мало того, меня будут преследовать.
Она покачала головой.
- Ты вовсе не ничто. Ты талантлив, и этого у тебя не отнимешь.
А я еще не верил в судьбу!
Мы удрали в тот же вечер, и меня еще долго согревала мысль, что этот негодяй с алмазной серьгой в ухе не найдет на утро своей красавицы Лючии Андорм!
А теперь мы сидели обнявшись на полу в маленькой комнатушке на окраине Тарлероля, и изменить уже ничего было нельзя.
- Если ты меня бросишь, я умру.
- Не бойся, Птичка. Хочешь, уедем отсюда?
- Куда?
- К черту на рога! Далеко-далеко, в Озерию.
- Не хочу. Я никуда не хочу уезжать! Почему я должна уезжать, если мне тут хорошо? Я тут как дома. Пусть они сами убираются отсюда!
Ольвин вернулся, когда уже стемнело, и мы не раз уже успели пошутить, что искать теперь придется его самого. Он посмотрел на меня и устало сел к столу, Изольда принесла ему стакан воды.
- Наконец-то все в сборе, - вздохнула она, - ты устал?
- Да нет, - он небрежно махнул рукой, - Мартин, где тебя черти носят?
- Заблудился, - соврал я в третий раз и виновато ссутулился.
- Бывает, - сказал он великодушно, потом помолчал и добавил, - еще не то бывает.