Если вам хочется прочитать сразу все произведение целиком, можно не дожидаться следующего выпуска рассылки, а зайти на сайт www.fedina.victum.ru. Там опубликованы почти все книги этого автора.
Глава 2
Встал я рано, как только забрезжил рассвет. Уж лучше побродить по улицам, чем валяться как дурак в постели и смотреть в потолок. Чтобы не разбудить никого, на кухню я прошел на цыпочках, отрезал кусок сыра, отломил горбушку хлеба и рассовал по карманам. Пока стоял в раздумье, не отхлебнуть ли вчерашнего компота, и в какой кастрюле он может быть, сзади послышались шаги. Я замер как вор на месте преступления, сам не знаю почему. Потом рассудил, что ничего особенного не совершаю,
просто есть хочу, и обернулся.
В дверях стояла Изольда. В ночной рубашке. Она нимало не смутилась, она вообще не заметила меня, прошлась взад-вперед, села к камину, разгребла угли руками и стала укладывать щепки шалашиком. Движения были замедленные, осторожные.
- Изольда, - позвал я, чувствуя неладное.
Она не слышала, не глядя, взяла с каминной полки огниво. Все это было странно, еще вчера вечером она казалась совершенно нормальной женщиной, может только, слишком красивой для той одинокой и скромной жизни, которую она вела, но теперь я, кажется, понял причину этого одиночества.
Развести огонь я ей не дал. Страшно подумать, что могло бы быть, не окажись я случайно на кухне! Она была сильная и гибкая, я просто не знал, что с ней делать, потому что она все время молча вырывалась и рвалась к камину со слезами на глазах, глаза были зеленые как трава-осока.
- Да что тобой? Что с тобой, Изольда? Ну, тише! Ну, куда ты?..
Когда она немножко успокоилась и перестала вырываться, пришел Ольвин. Более нелепой ситуации в своей жизни я не помню.
Я стоял в четыре часа утра на чужой кухне с оттопыренными карманами, обнимал полураздетую женщину и тупо глядел на ее брата, а наверху, в угловой комнате с запахом смолы и яблок спала моя жена.
- О, Господи! - сокрушенно сказал Ольвин, - вот она где!
Сестра перешла к нему в объятья и окончательно затихла.
- Какая нелепость, - проговорил он потом с отчаянием, - с ней уже давно этого не было, и надо же, чтобы именно сегодня... Какого черта ты тут делаешь?
Я и сам себе задавал этот вопрос, но теперь уже не имело значения, что меня сюда привело.
- Я никому не скажу, Ольвин, слышишь?
Он кивнул, поднимая сестру на руки.
- Она тебя не укусила?
- Да нет, ничего...
- Ночью ее еще можно как-то остановить, я сплю за стенкой и сразу просыпаюсь. Но иногда это случается с ней среди бела дня. Не держать же ее взаперти... Тогда приходится уезжать в другой город.
- Почему?
- Потому что за это отправляют на костер.
- Но она же не ведьма, она просто больна!
- Кто будет в этом разбираться?
- А вылечить эту болезнь как-то можно?
- Подожди, я отнесу ее...
Мы развели-таки огонь в камине и повесили на крючок чайник, потому что утренний голод какой-то особенно свирепый. Я с виноватым видом вытащил из карманов свои запасы.
- Понимаешь, не спалось...
Ольвин усмехнулся. Он сидел на стуле вместе с ногами, обняв одну коленку, как это делают гимнасты и маленькие дети.
- Там в буфете сахар и печенье. Доставай, если хочешь.
Я достал. Мы смотрели друг на друга.
- Ты, наверно, теперь жалеешь, что пустил жильцов?
- Да я сразу понял, что тебя надо послать к чертям, но девочка Нолли очень хотела остаться.
- Она, между прочим, сказала, что ты святой.
- В смысле юродивый?
Он засмеялся и пошел снимать кипящий чайник.
- Ну и в семейку вы попали! И сестра, и брат - оба ненормальные. Правда, если ее еще можно вылечить, то меня уже никак.
Если б он говорил не так весело и не с таким добродушным выражением лица, я решил бы, что он обиделся. Уроды обычно бывают обидчивые и обозленные. Этот оказался приятным исключением.
- А давно она заболела?
- Уже десять лет.
- Ровно столько...
- Сколько мы скитаемся? Да. Я не хотел, чтобы дома знали об этом, - Ольвин опять с ногами забрался на стул, - вот когда я ее вылечу, я вернусь...
- А если нет?
- Нет так нет... Вообще мне нравится такая жизнь: новые города, новые люди, даже новая мебель!
- Но ты ведь можешь привязаться к кому-то? Полюбить, в конце концов?
Он потянулся за банкой с вареньем, глядя, впрочем, не на банку, а на меня.
- Я непривязчив.
И это прозвучало жестко. Я понял, что свою непривязчивость он выстрадал. Через полминуты он снова светился изнутри и приветливо улыбался, но этот взгляд я запомнил.
- Слушай, Мартин, чем ты собираешься заниматься?
- Вообще-то... - я слегка изобразил смущение, - я хотел попроситься в вашу труппу. Вам не нужен еще один скоморох? Сальто я крутить, конечно, не умею... ну а пройтись на руках или пожонглировать яблоками, пожалуй, смогу. И вообще я способный.
Ольвин оказался очень доволен моим выступлением.
- Я тебе сам хотел предложить. Понимаешь, нам для комедии нужен еще один человек, ты как раз подойдешь.
- И кого же я буду играть?
- Рабыню - эфиопку.
- О, Боже! Ты считаешь?..
- Все будет отлично, Мартин, мы намажем тебя ваксой.
- А все остальное тебя не смущает?
- Ну, ты же способный!
Он смеялся надо мной. Просто и беззлобно.
- Смейся-смейся, - проворчал я, - посмотрим, что скажет Нолли.
Потом на кухню зашла Изольда. Она была в платье, умытая и причесанная. По тому, как она улыбнулась, я понял, что она ничего не помнит. Зато помнил я.
- Вы уже здесь? Я пришла готовить завтрак, а они уже едят!
- А что такого? - удивился Ольвин.
- Доброе утро, - вставил я, мне очень хотелось поймать ее взгляд и хоть что-нибудь в нем прочесть, кроме материнской заботы.
- Мартин, - сказала она чуть ли не с упреком, - неужели я вас вчера плохо накормила?
- Ласточка, ты готовишь прекрасно, - ответил за меня Ольвин, - просто мы обжоры.
- Бедные детки, едят одно печенье! Что вам разогреть?
- Подожди, - он встал и осторожно взял ее за плечи, - ты сегодня еще наготовишься.
- Да?
- У нас будут гости вечером. Надо же познакомить Мартина и Нолли с нашими друзьями?
- Понятно... Пирожки, гусь с капустой... этот вечно голодный Сильвио тоже будет?
- Конечно.
- Тогда еще и котлеты.
Более подробная информация об авторе - Елене Фединой есть на сайте www.elenafedina.name