Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Елена Федина. Сказки и фантастика

Рассылка закрыта

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Июнь 2010   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
Автор
клава

Статистика

37 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Елена Федина. Сказки и фантастика


Елена Федина

Белая тигрица

Предыдущие главы книги можно прочитать в архиве рассылки.

Если вам хочется прочитать сразу все произведение целиком, можно не дожидаться следующего выпуска рассылки, а зайти на сайт www.fedina.victum.ru. Там опубликованы почти все книги этого автора.

 

Глава 7

Что же там было дальше? Ничего-то я как следует не помню! Нет, почему же... Могу вспомнить, если захочу. Потом они все переругались, потом поняли, что надо устроить ей ловушку. Тигрица пришла на голос - придет и еще. Надо посадить музыканта, дать ему в руки лютню, сесть в засаде, а главное - лишних свидетелей убрать, а то всем не хватит. Их будет только трое: граф, барон Оорл и еще один отвратительный тип с алмазной серьгой в ухе. Нарцисс - так он себя называл. Но о нем как-нибудь после...

Господа всё решили. Я понимал, что со мной никто считаться не собирается, но что-то же я значил в этой истории! В конце концов, она же ко мне приходила, как они этого не могли понять? Андорма я уже ненавидел, Нарцисса - еще нет, а барон Оорл своим мрачным видом внушал только страх и никакой симпатии. Меньше всего мне хотелось угождать этой самодовольной троице.

Я почти не спал в ту ночь, я не мог смириться с мыслью, что она придет на мой голос, такая гордая, такая прекрасная и загадочная, и они ее убьют. Пощадила же она меня тогда, на Орлиных камнях, так неужели же я допущу, чтобы она из-за меня погибла!

 Когда рассвело, я спрыгнул с балкона и направился в лес, я надеялся, что тигрица сама меня найдет, причем раньше, чем я заблужусь окончательно. Осень тогда только начиналась, трава желтела пучками, а листва – прядями. Однообразный зеленый лес зажегся всеми красками, красота его дозрела и настоялась, подошла к самому своему пику перед увяданием. Было сухо, было тихо, было еще почти темно. Я шел, загребая ногами яркие листья с коричневыми подпалинами и желтую хвою, и на душе было зябко. Я злился, волновался, пинал носком ботинка круглые сосновые шишки и оборачивался на любой шорох. Ну, где же ты? Где?! Я тебя не боюсь! Ты где-то здесь, я знаю! Ну, появись, пожалуйста! Я только тебя предупрежу, и всё! Мне же ничего больше не нужно!

Я дошел до Сонного озера. Над озером стоял утренний туман, на берегу лежал плоский серый камень, гладкий как постамент, рядом - поваленная сосна корнями к лесу, ветками в воду, еще зеленая. Я сел на нее, уже прикидывая, как мне объяснить свое отсутствие Андорму. Хотелось есть. Хотелось сидеть в тишине и смотреть на водную гладь. И уж никак не хотелось - возвращаться. Потом из кустов напротив вспорхнули перепуганные птицы, сердце моё оборвалось. На берег вышла она. Пришла.

Я встал, потом снова сел, искал слова.

- Не приходи больше на мой голос. Тебя убьют. И вообще не подходи больше к замку, мало ли что...

Она села совсем рядом, в двух шагах, и смотрела своими кошачьими глазами,  наклоняя голову то вправо, то влево. Изучала меня, не иначе.

- Что ты смотришь? Не такой уж я вкусный. Одни кости.

Тигрица облизнулась, очень кокетливо облизнулась и оскалила свои белые клыкастые зубки.

- Не надо, - сказал я, - не пугай меня. Я и так знаю, что не самый смелый из людей…. Иди лучше, я тебя поглажу. Ты же кошка?

На этот раз мне показалось, что она усмехается, зеленые глаза ее смеялись.  Хорош же я! Со страху предложил этой царице лесов кошачью ласку, еще бы сказал: «Кис-кис!» Она не кошка, она тигрица. Зверь, дикий лесной зверь.

- Ладно, красавица, мне пора в замок, скоро хозяин проснется. Но смотри, я тебя предупредил.

Я встал. Она отпрыгнула в сторону, ударила хвостом о землю и мощными прыжками скрылась в зарослях орешника. По дороге назад меня просто трясло от волнения, и я никак не мог осознать, во что же это я впутался.

Нарцисс стоял по пояс раздетый и умывался из ручья. Он был молод и красив по-женски утонченно. Я еще не понял тогда, чего в нем больше, надменности или детской восторженности. До вчерашнего вечера я для него не существовал. Теперь он сам меня окликнул.

- Полей-ка мне на спину.

Я черпал пригоршнями прохладную воду и поливал его узкую спину, вода стекала по загорелой шее на его длинные черные кудри. Мне даже показалось, что я женщину поливаю.

- Послушай, на твой голос даже звери сбегаются! Откуда ты такой взялся?

- Из Озерии.

- Я так и подумал.

Он обо мне думал! С ума сойти!

- Разотри-ка меня.

И я растер его изнеженное тело полотенцем до красноты.

Вечером мы сидели с ним на лесной поляне у костра, у меня была лютня, а у него лук наизготовку, копье и сеть. Оорл и Андорм спрятались тут же, в засаде. Больше свидетелей не было.

- Пой, - велел Нарцисс.

- Что?

- То же, что вчера. Или что-нибудь похожее.

Я ненавидел их всех троих. Я ненавидел бы их еще больше, если б не был уверен, что она не придет.

- Вам не жаль ее?

- Жаль? - он искренне удивился, - я об этом не думал.

Так с удивлением на лице он и остался сидеть. Я вдруг понял, что могу петь то, что я хочу, а не то, что хотят другие. Раз уж я только приманка в этой игре, то хоть попою от души! И голос мой вырвется, как птица из клетки, и мелодии мои полетят в темноту леса и звездное небо, и слова мои прозвучат, даже если никто не захочет их понимать.

Слушайте, охотники, слушайте звери, слушайте птицы, слушайте, случайные путники и ты, белая тигрица! Вот эту песню я сочинил в Триморье на берегу Лазурного Залива, и мелодии в ней как волны, приливают и отливают в каждой строке. Вот здесь  надо петь очень громко, звонко, так чтоб даже зажмуриться, а здесь - тихо,  почти шепотом, потом задумчиво, а потом опять во весь голос, весело и бесшабашно. А эта песня пришла в голову в церкви, она похожа на молитву, я никому ее еще не пел, у меня у самого от нее голова кружится! И пусть кто-нибудь только скажет, что я не талантлив!..

Нарцисс смотрел на меня в упор стеклянными черными глазами, про лук и копье он давно забыл, чего я, впрочем, и добивался.

- Я ничего подобного не слышал.

- Это моё.

- Ты бог! - заявил он восхищенно.

А потом сделал вещь, совершенно немыслимую: взял мою руку и поцеловал. Я тогда не знал, что он выбрасывает и не такие шуточки, и воспринял всё это серьезно. Совершенно уверенный в своей гениальности, я позволил ему облобызать свою музыкальную кисть.

- Нарцисс! - заорал из кустов граф, - ты что делаешь?! Это всё-таки мой музыкант!

Нарцисс оторвался наконец от моей руки, упал на спину и громко рассмеялся. «Негодяй», - подумал я, - «шут гороховый!»

Я отложил лютню, потеряв всякое желание петь дальше. Нарцисс сел в молитвенную позу и сделал серьезное лицо.

- Ты рано родился, - сказал он  глубокомысленно, - на миллион лет. Разве можно достучаться в наши звериные души... Разве понимает тебя этот самоуверенный болван граф Андорм, которому ты служишь? Или пьяницы из его свиты? Или этот каменный исполин Оорл? Ему бы только воевать…

Мне эта его игра в восхищение уже надоела. И серьга раздражала в правом ухе.  Я отвернулся.

В кустах слева был виден белый силуэт! У меня сразу напряглись все мышцы, я стиснул кулаки и закусил губу. Пришла все-таки! Она медленно вышла на середину поляны, потянулась, покрутилась во все стороны, как бы демонстрируя свое кошачье изящество, и села, надменно приподняв подбородок. Нарцисс отполз ко мне, забыв про свой лук, и по-детски изумленно дергал меня за рукав.

- Смотри, смотри!..

Я отпихнул его и бросился между тигрицей и сидящим в кустах Андормом. Из кустов вылетело сразу две стрелы, они беззвучно стукнулись обо что-то невидимое и упали к моим ногам. Она не шевелилась. Точно так же отлетело, спружинив об это невидимое, и копье. Она была неуязвима! А я боялся!

- Отойди, негодяй! - закричал в бешенстве граф Андорм, - или я тебя продырявлю, скотина!

Он выскочил из кустов, за ним последовал мрачный барон Оорл. Тигрица рявкнула на них, и они медленно попятились туда же, откуда вышли. Теперь моему хозяину было не до бешенства, его охватил ужас, особенно тогда, когда их спины уперлись в невидимую преграду. Они поняли, что отступать некуда.

Тигрица шла на них, скаля зубы. Тогда граф совсем уж запаниковал и завопил визгливым, бабьим голосом, я и не подозревал, что он способен так визжать:

- Дурак! Что ты стоишь! Скажи ей! Она сожрет нас, тварь! Останови ее!

Я, конечно, крови не хотел. Кровь, война, охота – это не по моей части. Я упал перед ней на колени и обнял за шею.

- Не надо! Стой!  Хватит, ну хватит же! Они больше не будут!

Она остановилась, такая мягкая, такая разгоряченная в своей злости, и рявкнула на них так грозно, что у меня уши заложило! Потом отпрыгнула в сторону, оглянулась, оскалила напоследок зубы и скрылась в темноте. И я сидел на траве оглушенный, и сердце мое глухо стучало, и в глазах было темно. А когда я поднял голову, то получил удар плеткой по лицу, короткий жгучий, свистящий. Андорм стоял надо мной, бледный от страха и ярости. Он замахнулся еще раз, но стоявший рядом барон Оорл выхватил у него плетку, сломал ее и швырнул в сторону.

- Опомнись, граф!

- Я убью его!

- Я тебя сам убью, - сказал я, подбирая копье, - еще ни одна сволочь не хлестала меня по лицу, ты понял?!

Конечно, я был слабее, я не воин, но мне тогда казалось, что я пригвозжу его копьем к березе, словно букашку.

- Что?! – вытаращился Андорм, - да ты…

К нам подбежал Нарцисс. Я впервые увидел, как его буквально трясет от возмущения. Все мы были хороши в тот момент!

- Ах ты дрянь! - закричал он, - ты на кого замахнулся! Да я тебя растопчу,  я тебя сгною,  я тебя  по стенке разотру, придурок! Ты что, не видел?!

Он просто задыхался от злости, его черные глаза метали молнии, подбородок трясся, зубы стучали. Они с бароном растащили нас в разные стороны.

- Ты что, не видел, я тебя спрашиваю, что я у него в ногах валялся?! Он мой! Он гений! С этой минуты ни один волос с его головы не упадет, понятно?!

На этот раз он не шутил. Яростно надышавшись в лицо ошеломленному Андорму, он отвернулся и, не глядя на меня больше, взял барона под руку, почти повис на нем.

- Пойдем, отец. Не получилась наша охота...

Барон повел его медленно и осторожно, молча, но с потаенной отцовской  нежностью. Я давно заметил, что этот женоподобный, взрывной мальчишка, пожалуй, единственная его слабость. Даже к дочери своей Оорл так не относился. А Нарцисс, тот вообще никого не любил, кроме самого себя.

- Истерик! - пробурчал ему вслед Андорм.

Сам он был немногим лучше. Мы остались вдвоем у догорающего костра. Разнимать нас было больше некому.

- Я не прощу тебе этого никогда, - сказал я.

- Пойдем лучше напьемся, - предложил он, - только вдвоем. Как раньше. И ты будешь петь мне песни. Мне, а не этому сопляку.

- Как раньше не получится.

В нем происходила какая-то борьба, лицо все время дергалось, и выражение его было неуловимо: от презрения до досады. Я ждал, чем же эта борьба завершится.

- Я тебя жду  в гостиной  на третьем этаже, - сказал он наконец, как будто ничего не произошло, - и не забудь свою лютню, - отвернулся и тоже направился в темноту.

И я остался один.

 

 

Более подробная информация об авторе - Елене Фединой есть на сайте www.elenafedina.name

 
В избранное