В жизни обязательно должны быть кризисы, как бы трудно ни было их преодолевать. Если человек правильно проходит через них, то он поднимается на один виток спирали вверх, становится лучше и мудрее, больше знает о себе и о законах мироздания.Если выводы не сделаны, то кризис может повторяться снова и снова – для тупых. При желании, от этого этапа жизни можно получить определенное эстетическое наслаждение. В зависимости от человека, это может
быть сладострастное кромсание вен пилкой для ногтей под музыку Токио Хотела, или поедание шоколадных конфет под пледом в компании с «Сексом в большом городе», или покуривание косяка на заброшенной детской площадке с книжкой Буковски.
Редко кому удавалась такая роскошная мизантропия. Паланик все же верит хотя бы во что-то человеческое, Рю Мураками стремится протестовать; все, чья работа – ненавидеть человечество, занимают хотя бы в чем-то активную позицию. Буковски
не таков, для него это все суета сует и всяческая суета. Он – истинный буддист, который сидит на берегу и ждет, когда мимо проплывет труп его жизни. Если есть пиво, его надо выпить. Если есть женщина, ее надо трахнуть. Не дала? Значит, трахать не надо, делов-то.
Чтобы читать много такого текста подряд, нужно определенное настроение. Он написан живо, умно и спокойно, но вселяет ощущение полной бессмысленности происходящего, поэтому к нему лучше возвращаться, когда это ощущение уже есть и хуже точно не будет. Хотя бы одну такую книгу обязательно надо иметь на полке просто потому, что раз в семь лет у любого человека
бывает кризис.
Повести и рассказы
Автор: Василий Шукшин
В одном блоге появился фотоотчет обавтомобильном путешествии двух молодых людей. С подробными комментариями, размышлениями о судьбах России и морем эмоций. Комментаторы активно хвалили мальчиков: это вам не в Турцию прокатиться, даешь знакомство городской молодежи с собственной страной!
Все бы хорошо, да есть одно «но». Эти московские офисные мальчики отъехали от столицы километров на 50 – вот и все путешествие. С наивностью человека, ни разу не покидавшего пределы Садового кольца, они дивились деревенским домам, заброшенным свинарникам, стареньким мостикам, исписанным словами из 3 и 5 букв. Фотографировались на фоне истлевшего комбайна в зарослях. Более того – на основе этой показательной поездки они умудрились сделать некие
философские выводы. А читали бы книжки - глядишь, и догадались бы о том, что за МКАДом есть жизнь.
Шукшин не входит в список обязательного чтения. Его не проходят в школе, и многие умудряются за всю жизнь так никогда и не взять в руки книгу этого очень русского писателя. Правда, название «Калина красная» вызывает некие ассоциации почти у каждого, но не повесть, а фильм по ней.
А зря. Шукшина обязательно стоит почитать. Пишет он складно, честно, по-доброму. Хорошо пишет. Его рассказы не напрягают ничуть, их приятно читать в любом настроении, по одному или все подряд, дома, или в метро, или сидя в очереди к доктору. Но за каждого из его героев волнуешься: ну, найди же выход, поступи как нужно, эх, ты, растяпа! Каждого – жалеешь, потому
что жизнь, хоть и простая, а сложная. И грех не пожалеть, люди-то хорошие, каждому охота счастья – не звезд с небес, а чтобы изба, баба, детишки, и что-нибудь для души. И обо всем этом – языком богатым, какой сейчас редко встретишь. И все это – понятно каждому, и городскому, и деревенскому.
Статья: Чем выбирать книги
Автор: Сергей Халанский
Каждая книга имеет главного героя. Если повезет – то и не одного. Наверное, это единственная традиция, которая не изменилась с течением времени. Хотя теперь героями произведений становятся и коты и столы, но тем не менее.
Герой этот занят взаимодействием с различными обстоятельствами, окружающими его по ходу повествования. Вышел из дома за хлебушком – спас мир от ядерной катастрофы. Все логично, если страниц чуть больше, чем в этой заметке.
Вторых глобальных традиций две, в зависимости
от того, что же важнее в книге: само повествование или чем же все это закончится. Проще говоря - побеждает ли главный герой эти обстоятельства (хеппи-энд, он же – гэйм-овер), или это не важно.
Началось это разделение в нашей литературе даже не в золотой век, с князя Мышкина, который, каким бы славным и обаятельным парнем не был, под конец сошел с ума уже бесповоротно, а с очень седых времен. Как бы доблестен не был Олег (тоже, кстати, князь), сколько бы он побед не одержал, все равно <читать
дальше>