Когда в городе началось массовое истребление, они спустились под землю,
в канализацию. 12 мужчин, 7 женщин и 2 детей. 424 дня они провели
без света, с ограниченным запасом еды и воды, полные ненависти друг к
другу. С одной целью - спасти свою жизнь. Но стоит ли спасать
такую жизнь? Реальная история.
Когда Николаев бросил жену с новорожденным больным ребенком, ему казалось,
что он просто перевернул страницу жизни и начал новую. Как в школьной
тетради: на этом листе много помарок, начнем с чистого, там-то все
будет аккуратно, правильно - как надо. Ему понадобилось много времени,
чтобы понять: из жизни не выдернешь страницы, как из школьной тетради.
Подлость стоит очень дорого, и работа над ошибками просто исключена.
Новая книга Марии Метлицкой - истории о тех, кто совершает ошибки.
И, как всегда, о жизни, которая, подобно строгому учителю, не разрешает
вырывать испорченные страницы.
Эрик-Эммапюэль Шмитт - философ и исследователь человеческой души, писатель
и кинорежиссер, один из самых успешных европейских драматургов, человек,
который в своих книгах "Евангелие от Пилата", "Секта эгоис тов",
"Оскар и Розовая Дама", "Месье Ибрагим и цветы Корана", "Женщина в зеркале"
задавал вопросы Богу и Понтию Пилату, Будде и Магомету, Фрейду
и Моцарту. На этот раз он задает вопросы человеку. Впервые на русском
роман Э.-Э. Шмитта "Другая судьба". "Неисповедимы дороги зла..."
- писал поэт. "А вдруг... - подумал писатель, - стоит лишь найти некую
точку, поворотный момент, после которого все сложилось именно так,
а не иначе". И Э.-Э. Шмитт нашел эту точку. "Адольф Г.: принят", - произносит
служитель Венской академии художеств 8 октября 1908 года. Девятнадцатилетний
юноша, расплывшись в счастливой улыбке, устремляется к
однокашникам. Начинается совсем другая судьба.
С юности живущее в женщине убеждение, что любовь - непременное условие ее
счастья, порой играет с ней злую шутку. На самом деле любовь - самая
жестокая из всех существующих лотерей в мире, которая вполне отвечает
поговорке: "Или пан, или пропал". Ни одно из человеческих чувств не требует
столько самоотречения, страдания и смирения. Герои этой книги вполне
испытали это на себе.
"Хочется вернуть страницу, на которой
любят, а под нашими пальцами уже другая - на которой умирают..."
Вот уж прав знаменитый француз Ламартин! В самом деле, я давно заметила,
как легко, почти играючи, переносится на лист бумаги история счастливой
страсти, исполненных надежд, преданности до гробовой доски, описание
прекрасных поступков и человеческого благородства. Но когда
дело доходит до совсем иного - перо словно начинает спотыкаться и вихлять
на каждом шагу, словно кто-то подталкивает тебя под руку: "Да уж
напиши ты об этом как-нибудь покороче". Что поделать! Где они, эти
воспоминания, письма, из которых можно было бы сделать желанный женскому
сердцу вывод: "Они жили долго, счастливо и умерли в один день..."
Впрочем, я не уверена, что такая редкая птица вообще на свете существует:
разве не ясно это по собственной жизни? Да и как знать, не
пресытимся ли мы безоблачным счастьем, не перестанем ли замечать его
вовсе? Не наскучит ли нам вереница похожих друг на друга дней, лишенных
испытаний, - а значит, возможности познать самих себя? Каковы мы есть
на самом деле - перед лицом невозвратимых потерь, опасности, бесконечных
трудов, жестоких разочарований? Не их ли преодоление позволяет
нам не пасть в собственных глазах, верить в свой разум и силу, беря
в подмогу вечное и нетленное: "Научи меня, Господи, молиться, верить,
надеяться, терпеть, прощать и любить..." Даже если это и бесконечно
трудно.