Европейский Суд по правам человека

(Первая Секция)

(Жалоба № 42431/02)

Постановление Суда

Страсбург, 14 ноября 2008 г.

По делу «Ларионов против Российской Федерации» Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 21 октября 2008 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой № 42431/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее – Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) гражданином Российской Федерации Михаилом Николаевичем Ларионовым (далее – заявитель) 22 августа 2001 г.

2. Власти Российской Федерации были первоначально представлены П.А. Лаптевым, а затем В.В. Милинчук, бывшими Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. 28 апреля 2005 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу в соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявитель родился в 1960 г. и проживает в г. Луга Ленинградской области.

5. Он предъявил иск к воинской части № 29760 Ленинградского военного округа о взыскании ущерба, причиненного вследствие дорожно-транспортного происшествия.

6. 21 июня 1999 г. Лужский городской суд Ленинградской области удовлетворил требования заявителя и взыскал с воинской части в его пользу 40 911 рублей 50 копеек. Решение не было обжаловано и 2 июля 1999 г. вступило в силу.

7. 2 августа 1999 г. Лужский городской суд выдал исполнительный лист, и 9 августа 1999 г. судебные приставы-исполнители возбудили исполнительное производство по решению от 21 июня 1999 г.

8. 13 августа 1999 г. судебные приставы-исполнители направили исполнительный лист местному отделению Центрального банка России № 29708 для списания присужденной суммы со счета воинской части. Отделение не исполнило решение, так как средства федерального бюджета на эти цели не выделялись.

9. С 1 января 2002 г. система управления финансами Ленинградского военного округа изменилась. Воинские части округа, включая воинскую часть № 29760, начали получать средства через систему Федерального казначейства. Соответственно, счет воинской части-ответчика в местном отделении Центрального банка России был закрыт. В неуказанную дату исполнительный лист был возвращен службе судебных приставов.

10. 16 января 2003 г. судебные приставы-исполнители возвратили исполнительный лист и сопроводительные документы заявителю. Со ссылкой на Постановление № 143 от 22 февраля 2001 г. (см. ниже, раздел «Применимое национальное законодательство») они предложили заявителю представить документы в местный орган Министерства финансов.

11. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель направил исполнительный лист региональному органу Федерального казначейства в 2004 году. Они не представили в связи с этим никаких документов.

12. Заявитель утверждал, что 16 января 2003 г. он направил исполнительный лист местному органу Федерального казначейства. В неустановленную дату местный орган Федерального казначейства возвратил исполнительный лист заявителю, ссылаясь на невозможность исполнить решение из-за отсутствия средств на счету у воинской части-ответчика, и предложил ему представить его Федеральному казначейству в г. Москве. 20 мая 2003 г. заявитель направил исполнительный лист и сопроводительные документы в Федеральное казначейство. Заявитель не представил документов, свидетельствующих о передаче исполнительного листа. Далее он указывал, что после его жалобы в Администрацию Президента России от 30 января 2004 г. решение было исполнено.

13. 21 апреля 2004 г. воинская часть исполнила решение полностью.

II. Применимое национальное законодательство

14. Статья 9 Федерального закона «Об исполнительном производстве» от 21 июля 1997 г. предусматривает, что судебный пристав-исполнитель устанавливает срок для добровольного исполнения содержащихся в исполнительном документе требований. Срок не должен превышать пять дней. Судебный пристав-исполнитель должен также уведомить должника о принудительном исполнении указанных требований по истечении установленного срока.

15. На основании статьи 13 Закона «Об исполнительном производстве» исполнительные действия судебным приставом-исполнителем должны быть совершены в двухмесячный срок со дня поступления к нему исполнительного документа.

16. Согласно специальным правилам, которые в период, относящийся к обстоятельствам дела, регулировали взыскание на основании исполнительных листов судебных органов средств по денежным обязательствам получателей средств федерального бюджета, утвержденным Правительством Российской Федерации 22 февраля 2001 г. (Постановление № 143 в редакции, действовавшей в рассматриваемый период), взыскатель должен обратиться в орган Федерального казначейства по месту открытия должнику лицевых счетов (пункты 1–4).

17. Орган Федерального казначейства не позднее пяти рабочих дней после предъявления исполнительного листа рассматривает его и направляет должнику уведомление о поступлении исполнительного листа, обязывающего исполнить соответствующие решения суда (пункты 7–12)[1]. В случае неисполнения должника в течение двух месяцев орган может временно заморозить счета должника[2] (пункт 13).

Право

 I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции

18. Заявитель жаловался в соответствии со статьей 6 Конвенции и статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции на несвоевременное исполнение решения от 21 июня 2001 г. Соответствующие части этих статей устанавливают следующее:

Пункт 1 статьи 6 Конвенции

«Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях… имеет право на справедливое… разбирательство дела… судом…».

Статья 1 Протокола № 1 Конвенции

«Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права...».

A. Приемлемость жалобы

19. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты, как предусматривает пункт 1 статьи 35 Конвенции. Во-первых, он мог просить национальный суд об индексации задолженности в связи с инфляцией. Во-вторых, он мог предъявить требование о компенсации морального вреда.

20. Заявитель поддержал свою жалобу. Он утверждал, в частности, что он не мог предъявить требование об индексации задолженности, так как к 22 августа 2001 г., дате подачи его жалобы в Европейский Суд, решение суда в его пользу еще не было исполнено. Он не мог предвидеть дальнейшую задержку исполнения решения и, соответственно, не мог представить суду страны расчет убытка, причиненного в результате неисполнения решения.

21. Европейский Суд напоминает, что государство, ссылающееся на неисчерпание внутренних средств правовой защиты, обязано доказать Европейскому Суду, что средство правовой защиты было эффективным, доступным теоретически и практически в соответствующий период, то есть было применимым, могло обеспечить возмещение в связи с жалобами заявителя и имело разумные шансы на успех (см. Постановление Большой Палаты по делу «Сельмуни против Франции» (Selmouni v. France), жалоба № 25803/94, § 76, ECHR 1999-V; и Решение Европейского Суда по делу «Мифсуд против Франции» (Mifsud v. France), жалоба № 57220/00, § 15, ECHR 2002‑VIII). Что касается возможности предъявления требования о компенсации инфляционных потерь, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации воздержались от комментариев по поводу эффективности предложенного средства. В любом случае Европейский Суд замечает, что главной причиной неисполнения решения от 21 июня 1999 г., упомянутого властями Российской Федерации, было отсутствие средств, которые подлежали выделению из федерального бюджета. При этих обстоятельствах требование возмещения инфляционных потерь, понесенных в результате длительного неисполнения решения, имело бы тот же результат, а именно исполнительный лист, который не мог быть исполнен из-за недостаточного финансирования (см. Постановление Европейского Суда от 3 апреля 2008 г. по делу «Погуляев против Российской Федерации» (Pogulyayev v. Russia), жалоба № 34150/04, § 13). Таким образом, такое действие не приблизило бы заявителя к ликвидации задолженности. Что касается возможности предъявить требование о возмещении морального вреда, власти Российской Федерации не доказали, что предложенное средство правовой защиты было эффективным, доступным теоретически и практически, и их довод был ограничен простым утверждением об эффективности данного средства. Европейский Суд соответственно отклоняет довод властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты.

22. Европейский Суд считает, что жалоба заявителя не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

23. Европейский Суд отмечает, что 21 июня 1999 г. в пользу заявителя было вынесено решение, в соответствии с которым воинская часть должна была выплатить ему значительную сумму. Решение, которое вступило в законную силу 10 дней спустя, было исполнено полностью 21 апреля 2004 г. Таким образом, оно оставалось неисполненным в течение четырех лет и девяти месяцев.

24. Власти Российской Федерации признали, что решение от 21 июня 1999 г. не было исполнено своевременно, и согласились, что имущественные права заявителя были нарушены длительным неисполнением вступившего в силу решения. В то же время они утверждали, что заявитель не направил вовремя исполнительный лист об исполнении решения местному органу Федерального казначейства. Они указали, что судебные приставы-исполнители возвратили ему исполнительный лист 16 января 2003 г. Однако заявитель направил исполнительный лист в Федеральное казначейство только в 2004 году. Соответственно, задержка исполнения решения приблизительно в один год произошла по вине заявителя.

25. Заявитель оспаривал указанные доводы. Он утверждал, что с 16 января 2003 г. он следовал указаниям властей и принял необходимые меры, чтобы обеспечить исполнение вступившего в силу решения, а именно направил исполнительный лист в Федеральное казначейство и его местное отделение (см. § 12 настоящего Постановления). Он поддержал свои требования.

26. Европейский Суд прежде всего отмечает, что ни власти Российской Федерации, ни заявитель не представили Европейскому Суду никаких документов в обоснование своих утверждений. Вместе с тем Европейскому Суду нет необходимости устанавливать точность этих утверждений, так как довод властей Российской Федерации должен в любом случае быть отклонен по следующим причинам. Европейский Суд напоминает свою утвердившуюся прецедентную практику о том, что лицу, в пользу которого вынесено вступившее в силу решение против государства в результате успешного разбирательства, не может быть предъявлено требование об использовании исполнительного производства с целью обеспечения его исполнения (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу «Кольцов против Российской Федерации» (Koltsov v. Russia), жалоба № 41304/02, § 16[3]; Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу «Петрушко против Российской Федерации» (Petrushko v. Russia), жалоба № 36494/02, § 18[4]; и, с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 27 мая 2004 г. по делу «Метаксас против Греции» (Metaxas v. Greece), жалоба № 8415/02, § 19). Как только вынесенные в его пользу решения вступили в силу, государство было обязано исполнить их (см. Постановление Европейского Суда от 29 сентября 2005 г. по делу «Рейнбах против Российской Федерации» (Reynbakh v. Russia), жалоба № 23405/03, § 24[5]). Европейский Суд признает, что на сторону, требования которой должны быть удовлетворены, может быть возложена обязанность совершения определенных процессуальных действий в целях получения задолженности по судебному решению (см. Постановление Европейского Суда от 20 октября 2005 г. по делу «Шведов против Российской Федерации» (Shvedov v. Russia), жалоба № 69306/01, §§ 29–37[6]). Однако требование о сотрудничестве взыскателя не должно выходить за пределы строгой необходимости и, в любом случае, не освобождает власти от их конвенционной обязанности совершить своевременно и в пределах своих полномочий действия на основе информации, доступной им, в целях исполнения решения суда, вынесенного против государства. Это особенно существенно в тех случаях, когда ввиду сложностей и разнообразия исполнительных процедур у заявителя могут возникнуть обоснованные сомнения относительно того, какой именно орган несет ответственность за добровольное или принудительное исполнение судебного решения. В этом отношении Европейский Суд далее отмечает, что государство обязано организовать свою правовую систему таким образом, чтобы обеспечить координацию деятельности различных исполнительных органов и своевременное исполнение обязательств государства, вытекающих из судебного решения, независимо от изменений во внутригосударственном праве (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Рейнбах против Российской Федерации», §§ 23–24).

27. Возвращаясь к фактам данного дела, Европейский Суд отмечает, что государственные органы были должным образом уведомлены о требованиях заявителя уже в 1999 году, и, соответственно, они имели возможность обеспечить соблюдение своих обязательств в отношении решения. Решение, тем не менее, оставалось неисполненным больше четырех лет. Кроме того, по мнению Европейского Суда, власти не обеспечили необходимую координацию деятельности различных органов исполнительной власти, участвующих в исполнении решения. Европейский Суд отмечает, в частности, что система управления финансами воинской части-ответчика была изменена уже 1 января 2002 г. (см. § 9 настоящего Постановления). Однако только 16 января 2003 г. исполнительный лист был возвращен заявителю. Соответственно, больше года исполнительный лист оставался неисполненным в местном отделении Центрального банка или в службе судебных приставов. Представляется, что в течение упомянутого периода власти не проявляли инициативы по исполнению решения или уведомлению заявителя о важном изменении процедуры.

28. По мнению Европейского Суда, в отсутствие такой инициативы или ясных правил исполнительного производства заявителю не может быть поставлена в вину задержка в предъявлении исполнительного листа в компетентный орган (см., с соответствующими изменениями, Постановление Европейского Суда от 8 ноября 2007 г. «Фитисов против Российской Федерации (Fitisov v. Russia), жалоба № 41842/04, § 28[7]). Европейский Суд напоминает, что на заявителя было бы возложено чрезмерное бремя, если бы он был вынужден следовать за каждым изменением в процедуре и направлять исполнительный лист от одного компетентного государственного органа к другому (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Рейнбах против Российской Федерации», §§ 23–24). Соответственно, Европейский Суд заключает, что поведение заявителя в данном случае не освобождает власти от их конвенционной обязанности обеспечения своевременного исполнения вступившего в законную силу решения против государства.

29. Европейский Суд часто устанавливал нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции в делах, затрагивавших те же вопросы, что и в данном случае (см. Постановление Европейского Суда от 17 марта 2005 г. по делу «Горохов и Русяев против Российской Федерации» (Gorokhov and Rusyayev v. Russia), жалоба № 38305/02, § 30 и последующие[8]; Постановление Европейского Суда «Бурдов против Российской Федерации» (Burdov v. Russia), жалоба № 59498/00, § 34 и последующие, ECHR 2002-III[9]).

30. Исследовав представленные материалы, Европейский Суд не усматривает оснований для отступления в данном деле от ранее сделанных выводов. Принимая во внимание прецедентную практику по данному вопросу, Европейский Суд приходит к заключению, что неисполнением вступившего в силу решения, вынесенного в пользу заявителя, в течение четырех лет и девяти месяцев национальные власти нарушили право заявителя на доступ к правосудию и воспрепятствовали ему в получении денежных средств, которые он разумно рассчитывал получить.

31. Соответственно имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

32. Статья 41 Конвенции предусматривает:

«Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

33. После коммуницирования жалобы властям Российской Федерации заявителю было предложено предъявить свои требования о справедливой компенсации в соответствии со статьей 41 Конвенции. Однако он не предъявил упомянутые требования о справедливой компенсации в подробной разбивке в соответствии с правилом 60 Регламента Суда. Соответственно, Европейский Суд полагает, что оснований для присуждения ему какой-либо компенсации не имеется.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 14 ноября 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен НИЛЬСЕН                                                                Христос РОЗАКИС

Секретарь Секции Суда                                     Председатель Палаты Суда