Доброе время суток!

Поскольку ведущему рассылки дюже не терпится войти в доверие к подписчикам, чтобы дождаться, наконец, от них писем, даже хотя бы ругательных, ближайшие три-четыре выпуска мы планируем присылать почти через каждые три дня. Позже наверняка угомонимся и перейдём к еженедельному режиму, а может быть даже и немного реже.

Пока предлагаем вниманию нашей аудитории продолжение статьи Сергея Переслегина о I Мировой войне. Здесь он анализирует стратегические замыслы Германии и Франции. В следующем четвёртом выпуске будет окончание, в котором речь пойдёт о стратегических планах Великобритании. Кстати план Шлиффена, о котором пойдёт речь, называют ещё «планом захлопывающейся двери».

2. Фон Шлиффен и германский план войны на суше.

Конфликты Цивилизаций развиваются десятилетиями. В Мировой Кризис 1914 г. страны вступили по-разному, но ни одна из них не была вправе назвать себя неподготовленной.

Подготовка государства к войне включает военное планирование, создание и обучение армии и флота, развитие экономики и, наконец, мобилизацию духовных сил нации. Эти задачи, разумеется, должны решаться совместно.

Поскольку мы определили Первую Мировую Войну как межцивилизационный конфликт, движущими силами которого были Великобритания и Германская Империя, мы будем рассматривать структуру этой войны прежде всего, как результат взаимодействия германского и английского стратегических планов.

Задача, стоявшая перед графом Альфредом фон Шлиффеном, начальником Германского Генерального Штаба, была исключительно тяжелой. После заключения франко-русского соглашения 1894 г. война на два фронта превратилась из эвентуальной возможности в неизбежность. При этом военные возможности Франции были сравнимы с германскими, в то время, как Австро-Венгрия в схватке "один на один" сражаться с Россией была не в состоянии. Использование же сухопутных сил третьего союзника - Италии - было затруднено по географическим соображениям.

Первые наброски плана войны на два фронта принадлежали еще старшему (великому) Мольтке. Собственно, Мольтке, который все свое стратегическое планирование строил на железнодорожных картах, описал основополагающий принцип решения задачи: воспользовавшись мобильностью, которую обеспечивали 11 сквозных железнодорожных линий, связывающих Западный и Восточный театры военных действий, разгромить войска противников поочередно.

Это означало, что Германия должна стремиться к быстротечной военной компании, союзникам же выгодно затягивание ее. Подготовку ТВД стороны осуществляют в соответствии с этим принципом.

Франция отгораживается от Германии линией крепостей Туль - Эпиналь - Бельфор - Верден. Россия принимает в качестве оборонительной меры более широкую железнодорожную колею (что практически лишает немцев возможности использовать русскую ж/д сеть) и эвакуирует западный берег Вислы. Германия всемерно улучшает работу железных дорог и вкладывает деньги лишь в две крепости - Кенигсберг на востоке и Мец на западе. При этом обе они мыслятся как укрепленные лагеря, взаимодействующие с активными полевыми войсками.

Важнейшей проблемой Шлиффена был выбор направления первого удара. Затяжная мобилизация в России вынудила Германский Генеральный штаб поставить первоочередной задачей разгром Франции. Тем самым подразумевалось, что немцы готовы пойти на риск потери Восточной Пруссии и, возможно, всей Австро-Венгрии.

Оправдать такой риск могла только быстрая и полная победа над Францией. Вошедшая во все учебники военного искусства оперативная схема 1870 года не устраивала Шлиффена по причине медлительности! Добиться своего "идеального конечного результата" Шлиффен мог только за счет осуществление операции на окружение.

Собственно, сейчас под "шлиффеновским маневром" понимается едва ли не любая операция на окружение. В этом немалая "заслуга" самого Шлиффена, назвавшего свой классический труд "Канны" и постоянно ссылавшегося на опыт Ганнибала. "Битва на уничтожение и сейчас может быть дана по плану, предложенному более двух тысяч лет назад..."

Не имея - по условиям сил и местности - возможности произвести двойной обход, Шлиффен принял асимметричную оперативную схему. Главный удар наносился правым крылом. Это крыло, развернутое на 2\5 протяженности Западного Фронта, включало в себя 73% всех наличных сил Германии. Шлиффен создавал колоссальное оперативное усиление. Активный - Западный - ТВД получал 7\8 войск, причем 5\6 из них направлялись на активный участок.

План Шлиффена последовательно логичен.

1. Война с Францией неизбежна.

2. В сложившихся политических условиях это может быть только война на два фронта.

3. При заданном соотношении сил единственная возможность выиграть такую войну - это разгромить войска противников по частям, воспользовавшись преимуществом, которое предоставляют действия по внутренним операционным линиям.

4. По условиям и местности быстрая победа над русской армией невозможна. Следовательно, первый удар должен быть нанесен на Западе.

5. Французская армия должна быть разгромлена до полного развертывания сил русских. Это может быть осуществлено только в рамках операции на окружение.

6. Ввиду нехватки сил, маневр на окружение должен быть асимметричен.

7. Французская линия крепостей не может быть быстро прорвана и, следовательно, должна быть обойдена.

8. Такой обход можно провести только через нейтральную территорию Бельгии или Швейцарии. По условиям местности второй вариант неприемлем.

Шлиффен пришел к выводу о необходимости нарушить нейтралитет Бельгии, гарантированный всеми великими державами, в том числе - самой Германией и Великобританией.

Итак, план Шлиффена подразумевал вступление в войну Великобритании, крайне негативную позицию США и иных нейтральных стран. К вооруженным силам противников Германии (и без того превосходящих немецкие) добавлялись 6 бельгийских дивизий и три крепостных района - Льеж, Намюр, Антверпен. "Сдавалась" противнику Восточная Пруссия, Галиция, Эльзас с Лотарингией, Рейнская область. Пожалуй, ни одна операция не требовала такого серьезного обеспечения и не подразумевала столь огромного риска. И все это - только ради выигрыша темпа!

Дело в том, что при всех остальных вариантах шансов на победу не было вообще. Здесь же выигрыш темпа мог трансформироваться в нечто более реальное:

1. По окончании развертывания правого крыла шесть бельгийских дивизий попадали под удар 35 - 40 немецких и должны были быть списаны со счета (вместе с крепостными районами). Германия получала возможность пользоваться богатой дорожной сетью Бельгии и Фландрии.

2. Марш-маневр правого крыла приводил к захвату побережья Фландрии и в дальнейшем - портов Ла Манша, что создавало угрозу Англии.

3. В течение десяти-двенадцати дней движение армий правого крыла должно было осуществляться в оперативном "вакууме" - при полном отсутствии сопротивления противника. За это время обходящее крыло, усиленное резервами, успевало развернуться на линии франко-бельгийской границы, выходя на фланг частям союзников.

4. В этих условиях контрманевр противника неизбежно запаздывал. Превосходящие немецкие силы все время выходили бы во фланг войскам союзников, угрожая их тылу и заставляя прерывать бой. Отступление союзных армий происходило бы в условиях сильного флангового давления и, следовательно, неорганизованно. Союзные войска, стремясь выскользнуть из под удара, вынуждены были бы отступать на юг, затем - на юго-восток, что не могло не привести к перемешиванию войск и скучиванию их юго-восточнее Парижа.

5. Французская столица, являющаяся важным узлом дорог, политическим и духовным центром Франции, захватывалась в ходе операции без боя.

6. Итогом наступательного марш-маневра через Бельгию и Северную Францию должно было стать колоссальное сражение, которое союзникам пришлось бы вести с "перевернутым" фронтом юго-восточнее Парижа. Это сражение, начатое немцами в идеальной психологической и стратегической обстановке, могло привести к разгрому союзных армий. Последние были бы отброшены на восток или северо-восток и уничтожены главными силами армии во взаимодействии с войсками немецкого левого крыла.

Итак, "Пусть крайний справа коснется плечом пролива Ла Манш. Равнение направо, слева чувствовать локоть."

Расчет операции по времени: развертывание - 12 дней, марш-маневр через Бельгию и Францию - 30 дней, решающее сражение - 7 дней, "прочесывание" территории и уничтожение остатков армии союзников - 14 дней. Всего - 9 недель. Переброска сил на Восток могла начаться между 36-м и 42-м днями операции.

План Шлиффена был шедевром, но он требовал от исполнителей геометрической точности и отчаянной смелости. От Генерального Штаба он требовал еще и тщательной проработки деталей.

Первой проблемой была общая нехватка сил для задуманного маневра. Шлиффен решил ее простым и революционным путем: составил из резервистов старших призывных возрастов резервные корпуса и включил их в боевую линию.

Трудности представляли ключевые фортифицационные сооружения Льежа и Намюра, которые нужно было взять не быстро, а очень быстро, поскольку Льеж входил в зону оперативного развертывания 1 германской армии. Оперативно эта задача была решена созданием (из соединений мирного времени) виртуальной "льежской армии", которая существовала для одной-единственной задачи - штурма Льежа - и расформировывалась сразу после ее выполнения. Технически, подвижность "льежской армии" обеспечивалось приданием ей парка сверхтяжелых артиллерийских орудий (выполнено уже при Мольтке).

В плане Шлиффена основополагающую роль играла геометрия исполнения. Ведущей силой наступления должна была стать правофланговая армия (в 1914 году - первая армия фон Клюка). В движении на запад, юго-запад, юг-юго-запад и юг она должна была опережать другие армии Правого крыла (в 1914 году - вторая армия фон Бюлова и третья Хаузена), так же, как те должны были обгонять армии Центра. Практически на первом этапе операции все армии двигались по дугам концентрических окружностей, причем центр этих окружностей лежал где-то в южных Арденнах. При этом, путь, который предстояло пройти первой армии, был вдвое больше пути третьей армии и в четыре раза превосходил перемещение пятой армии. Это подразумевало либо "торможение" центральных армий либо огромный (свыше 40 км. в сутки) темп движения первой армии. В противном случае первая армия начинала отставать, превращаясь из ударной группы во фланговое прикрытие (против несуществующего противника), центр выпячивался вперед, и вся партитура наступления разлаживалась.

Шлиффену необходимо было любой ценой выиграть время. Нужно было замедлить продвижение центральных армий и ускорить темпы операции на правом фланге.

Первая задача решалась легко.

Шлиффен до предела ослабил войска не только в Эльзасе-Лотарингии, но и в Арденнах. Он предполагал, что противник начнет две наступательные операции: вторжение в Эльзас по соображениям психологического порядка и наступление в Арденнах по соображениям стратегическим. Шлиффен отдавал себе отчет в том, что его грандиозный обходный замысел станет в общих чертах известен противнику. У французов было два возможных ответа:

1. Отказавшись от всякой идеи наступления, принять чисто оборонительный план. Вложить крупные денежные средства в модернизацию крепости Лилль и развернуть армии северного фронта на линии Верден - Лилль - побережье.

Такая схема, предложенная генералом Мишелем, была разумна, хотя при том оперативном усилении, которое планировал Шлиффен, она, могла оказаться недостаточной. В любом случае принятие ее было маловероятно по политическим соображениям (национальная паранойя с Эльзасом).

2. Проверить на практике шахматный принцип: фланговая атака отражается контрударом в центре. Наступлением крупных сил через Арденны выйти на коммуникации армий немецкого правого крыла и обезвредить их; при благоприятной обстановке самим осуществить операцию на окружение, прижав неприятельские войска к голландской границе.

Именно эта стратегическая идея легла в основу французского плана развертывания (Плана № 17).

Хотя наступление союзников в Арденнах выглядело для немцев очень опасно, Шлиффен его всячески приветствовал. Этот удар останавливал армии центра и даже заставлял их податься назад, что исправляло немецкую оперативную геометрию. Между тем "короткий путь" по бездорожью Арденн требовал для армий начала века больше времени, нежели "длинный путь" по бельгийским дорогам. По мысли Шлиффена, союзники должны были бы проигрывать темп в Бельгии быстрее, нежели выигрывать его в Арденнах.

(Кроме природных условий свою роль в этом замедлении темпа должна была сыграть и крепость Мец, занимающая фланговое положение относительно арденнского маневра союзных войск.)

Но задержка центра - лишь одно (и по существу - негативное, в том смысле, что непосредственно к достижению цели не приводит) звено маневра. Шлиффену нужно было обеспечить максимальную подвижность правого крыла. На уровне тактики эта задача была решена включением в состав полевых войск (в качестве наступательного оружия!) тяжелой гаубичной артиллерии. Мне кажется, что в этом заключена техническая основа плана Шлиффена. Штатное включение тяжелой артиллерии в состав корпусов дало немцам решающее тактическое преимущество в бою.

Итак, правофланговые армии имели возможность легко подавить сопротивление неприятельских арьегардов и двигаться в свободном пространстве. Оставалась, однако, проблема непрерывных тяжелых маршей.

Если где-то и можно говорить о просчетах графа Шлиффена, то именно в решении этой задачи. Идея частичной механизации - использовании автотранспорта - для ускорения движения армий правого крыла - напрашивалась... Пройдя мимо этой возможности, Шлиффен допустил ошибку, в общем-то незначительную... в условиях августа 1914 года она неожиданно стала решающей.

Замечание: психологические особенности плана Шлиффена.

Альфред фон Шлиффен принадлежал к тому редкому психологическому типу, для которого характерно точное и глубокое понимание времени (в войне - темп операции, ритм), склонность к созданию алгоритмов, описанию и осуществлению последовательности действий, направленных на разрешение во времени некоторой системы противоречий (в войне - стратегическое и оперативное планирование).

Он обладал мышлением системным, глубоким, точным, скорее - стратегическим, нежели тактическим (видит общее, а не частное).

Такие люди, как правило, смелы и азартны.

Качества эти были скрыты у Шлиффена под маской холодной замкнутости и аристократизма, но прорывались в дискуссиях, играх, в характере стратегического планирования.

Шлиффен готов пойти на страшный риск, поскольку отчетливо видит, что при "более правильных" и "менее рискованных" действиях выигрыша нет. (Другой знаменитый своими военными заслугами человек подобного же психологического и умственного склада - адмирал японского флота Исироко Ямомото в ответ на фразу: "Весь ваш план - это азартная игра", не отрываясь от партии в го, заметил: "Угу. И я выиграю."

Эти слова важны для оценки плана Шлиффена. О нем можно сказать много хороших слов, но объективно он был азартной игрой. Говорят, что план Шлиффена можно было выполнить только в том случае, если бы германскими войсками командовали "боги", а французскими - "идиоты". Это, разумеется, не так. Точнее было бы сказать: если бы немцы принимали в ходе осуществления плана "правильные" решения, а французы - "естественные". При этом немцы изначально имели то преимущество, что "правильные" ходы были им известны: Шлиффен их нашел, просчитал и тщательно выверил. "За доской" немцам следовало аккуратно воспроизводить "домашний анализ", в то время, как французы вынуждены были бы импровизировать.

Шлиффену был, конечно, знаком основной парадокс планирования, заключающийся в том, что противник, как правило, ведет себе не так. как требуется в его лучших интересах. Поэтому он старался создать идеальный план, практически не зависящий от действий противника. Это ему удалось, но психологически дорогой ценой. По сути, Шлиффен на тридцать пять - сорок дней "подвешивал" войну, оставляя и своих, и чужих в состоянии неопределенности, психологически очень тяжелом для человека, в особенности - для человека военного.

Ситуация дополнительно усложнялась тем, что верховное командование германскими армиями принадлежало кайзеру Вильгельму II, человеку, чья психологическая устойчивость оставляла желать лучшего. Современные исследователи любят указывать на то, что командовал кайзер чисто номинально, реальной же властью обладал начальник Генерального Штаба. Это и верно, и неверно одновременно. Германские уставы, несмотря на их пресловутую точность и обстоятельность, недостаточно четко определяли взаимоотношения командира и начальника штаба крупного соединения. Иногда первую скрипку играл командир, начальник штаба низводился до роли регистратора приказов (первая германская армия 1914 г - фон Клук и Кюль), иногда вся реальная власть сосредотачивалась в руках начальника штаба (Гинденбург и Людендорф на всех постах), иногда управление делилось более сложным образом. Но при любом "раскладе" работают они совместно, и настроение одного не может не отразиться на настроении другого. Во всяком случае, уверенный в себе и операции кайзер был значительно полезней для штаба и армии, нежели кайзер сомневающийся и растерянный.

И Шлиффен, организуя ежегодные маневры германской армии, все время дает кайзеру возможность насладиться победой. Выигрывает только та сторона, за которую "играет" кайзер. Позднее, уже после ухода Шлиффена в отставку его преемник Гельмут Мольтке прекращает это развлечение: "Маневры лишаются смысла, офицеры теряют к ним интерес". Шлиффен мог бы заметить:

"Их интерес не важен. От них требуется выучить - на уровне подкорки - алгоритмы действий в стандартных ситуациях. Их не просят побеждать, их просят не отвлекаясь в сторону и не внося отсебятины выполнить простые инструкции. Что же касается кайзера, то мне нужна его уверенность в себе."

Если вы воспитываете от природы трусливую собаку, вы - для начала - подсовываете ей для драки заведомо слабого противника. Шлиффен воспитывал своего кайзера).

Свою деятельность на посту начальника Генерального Штаба Шлиффен полностью подчинил единственной цели - подготовке "геометродинамической" войны с Францией, первого этапа общеевропейской войны. Можно сказать и больше - вся немецкая армия создавалась и воспитывалась только для осуществления асимметричной операции на окружение. Операции, в ходе которой противники Германии выигрывают все схватки, кроме одной - последней и решающей.

(окончание следует)

Писем нам пока, увы, по-прежнему не пишут. Терпеливо ждём-с… и не теряем надежд, на то, что наши подписчики ещё откликнутся. Эпистолярный жанр, надо признаться, просто любимейший у ведущего рассылки. А пока уже есть повод радоваться тому, что подписчики вообще есть и их число потихоньку растёт. Если погода не помешает, мы планируем провести рекламную акцию нашей рассылки на празднике, посвящённом годовщине Куликовской битвы 15 сентября. А прогноз погоды обещает пока небольшой дождь в этот день.

Пятый выпуск нашей рассылки мы постараемся посвятить этому празднику. Если кто из подписчиков ненароком вдруг тоже собирается 15 сентября на Куликово поле, пишите, можем там пересечься в реале.

На всякий случай размещаем информацию о программе праздника. Мы нашли её на сайте музея-заповедника «Куликово поле». http://www.kulpole.ru/index.php?ld=627p

Программа празднования 627 годовщины Куликовской битвы

15 сентября
в с. Монастырщина (Кимовский район Тульской области):
7.00-9.00 священная литургия в храме Рождества Пресвятой Богородицы.
на Красном холме (д. Ивановка Куркинского района Тульской области):
7.00-9.00 священная литургия в храме Преподобного Сергия Радонежского;
9.00-17.00 Краснохолмская ярмарка (площадка №8), аттракционы и русские забавы (№10), военно-исторические биваки, тиры (№11);
с 10.00 выставка-конкурс художественного и декоративно-прикладного творчества «Ратные поля России в народном искусстве» (площадка В);
10.00-17.00 концертно-развлекательная программа «Широкая ярмарка» (площадка №10);
10.00-14.00 концертная программа «Куликово поле встречает гостей» (площадки №3 и №4);
11.00-13.00 конный турнир (площадка №9);
11.00-16.00 военно-исторические биваки (площадка №11);
11.40-12.20 шествие - строевой смотр казачества Тульского региона (центральная аллея от храма Сергия Радонежского к памятнику-колонне Дмитрию Донскому);
12.30-13.00 презентация Всероссийской выставки-конкурса художественного и декоративно-прикладного творчества «Ратные поля России в народном искусстве» (площадка В);
13.00-14.00 финальные поединки турниров XI Меж¬дународного военно-исторического фестиваля «Поле Куликово» (площадка №5);
14.00-14.30 шествие участников XI Международного военно-исторического фестиваля «Поле Куликово» (центральная аллея от храма Сергия Радонежского к памятнику-колонне Дмитрию Донскому и далее до площадки №5);
14.00-14.45 принятие присяги военнослужащими систем Министерства обороны и Министерства внутренних дел РФ (центральная аллея от храма Сергия Радонежского к памятнику-колонне Дмитрию Донскому);
14.45-15.00 торжественное шествие и совершение литии по воинам, павшим за Отечество во все времена (центральная аллея от храма Сергия Радонежского к памятнику-колонне Дмитрию Донскому);
15.00-15.30 гражданский митинг, посвященный 627-й годовщине Куликовской битвы, открытие памятника-колонны Дмитрию Донскому после завершения реставрационных работ. Возложение гирлянды Памяти и Славы. Минута молчания, салют, прохождение торжественным маршем подразделений Тульского гарнизона, кадетов, юнармейцев (площадка №3);
15.45-16.30 театрализованная реконструкция эпизода средневекового сражения участниками XI Международного военно-исторического фестиваля «Поле Куликово» (площадка №5);
16.30-17.15 концертная программа «Когда поют солдаты» (площадка №4).


16 сентября
на Красном холме (д. Ивановка Куркинского района Тульской области):
с 11.00 выступления самодеятельных коллективов и исполнителей (площадка №4);
с 11.30 посвящение студентов исторических факультетов ВУЗов Центральной России в «Хранители будущего» (Красный холм, с. Монастырщина, Прощеный колодец);
12.00-14.00 конно-спортивный праздник (площадка №9).

21 сентября
ДЕНЬ ВОИНСКОЙ СЛАВЫ РОССИИ
ДЕНЬ РОЖДЕСТВА ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ
в с. Монастырщина (Кимовский район Тульской области):
10-00-12.50 праздничное богослужение в храме Рождества Пресвятой Богородицы;
12.50-13.25 возложение гирлянды Памяти и Славы, венков к памятнику Дмитрию Донскому и Могиле неизвестного солдата, воинские ритуалы (Аллея Памяти и Единства).
13.30-15.00 Концертная программа колокольных звонов «Вещий голос земли и небес» в храме Рождества Пресвятой Богородицы.

Теперь о нашей игре «Эпоха первоначального накопления». Приходится строжайшим образом предупредить господ игроков, что если до истечения 13 сентября мастер игры не получит от не сделавших ещё свой очередной ход игроков писем с их ответным ходом, то по правилам нашей игры, очередной ход за их персонажей мастер игры сделает сам. Какой именно это будет ход, игроки будут проинформированы персональными письмами.

Напоминаем, что все желающие могут присоединится к игре в любой момент, достаточно прислать письмо с заявлением о вступлении в игру. Также не возбраняется в любой момент игру покинуть. Пропускать ходы тоже в принципе не возбраняется. Просто следует иметь в виду, что пропуская ход, вы делегируете право мастеру игры сделать этот ход за вас.

Как мы уже сообщали, пока события в нашей игре принципиально ничем не отличаются от реальной истории по состоянию на середину XV века. Но, однако, если углубляться в детали и подробности, то различия всё-таки есть. И главное различие в географии.  Физическая карта у нас вроде бы примерно такая же, как и на планете Земля. Но Европа занимает существенно больше площади, чем в нашей реальности. И политическая карта немного иная. Некоторых небольших стран и не самых многочисленных народов в нашей игре не будет. Они будут числиться в составе других более крупных стран и народов. Подробности о нашей игровой географии мы планируем обнародовать для всех примерно через месяц.

И на прощание наш традиционный анекдот.

Идеальная армия :)

На этот раз не столько об истории, сколько о футурологии. Один наш приятель офицер ВДВ очень много служил в составе различных миротворческих подразделений ООН. Он даже участвовал в знаменитом броске на Приштинский аэродром в 1999 году, за что удостоился боевой награды, вручённой ему президентом Б. Н. Ельциным. Так вот недавно он здорово нас рассмешил, высказавшись на тему о том, какой, по его мнению, должна быть идеальная армия будущего.

В будущем по его мнению армия должна быть одна на всю планету. И подчиняться эта армия должна только ООН. Из кого же её набирать, и чем вооружать? Штабное планирование лучше всего доверить натовцам. Вооружение оптимальнее всего подобрать совместное и совместимое российско-натовское. (Что то лучше у нас, что то лучше у них). Средний и низший офицерский состав должен состоять исключительно из россиян. Высшие офицеры и генералитет также смешанные российско-натовские. Особисты и полевая жандармерия исключительно немцы. Как он выразился, «это гестапо ещё то». А солдат из кого набирать? (спросили мы). Лучше всего из вьетнамцев, китайцев и японцев. Только пусть русский сначала выучат.

До свиданья!

Ваш непокорный слуга

Сергей Баранов,

Глава координационного совета клуба КЛИО.