Мужской и женский взгляд за чашечкой кофе. Дневник: исправление привкуса
Мне говорят: «Чего ты боишься старости? Софокл вон в 100 лет написал своего «Эдипа», Гете закончил «Фауста» в 82, Тициан писал картины до 99 лет, а 112 летний бразилец еще рожает детей со своей 27 летней женой». Не убедительно это
все оттого лишь, что касается мужчин. Я не могу быть бразильцем. Я могу быть только бразильянкой в крайнем случае. Каждая женщина не раз пожалеет, что она не мужчина. Ну, иногда. И все-таки мы не то чтобы не хотим рожать в 112 лет… Есть такое замечательное циничное выражение «бабий век не долог», подразумевающее, что длится он всего тридцать лет. Ерунда? Не знаю - не знаю.
Интересно, что я смогу написать, когда мне будет семьдест? Уже сейчас я все чаще вижу в отражении зеркала
свою мать. Я то откусываю яблоко и вдруг понимаю, что сделала это так же как она, то смеюсь ее смехом и даже воображаю ее мимику на своем лице. То внезапно замечаю, что у меня ее руки и у нас общий на три поколения голос. Мама снимает трубку квартирного телефона, ей говорят: «Хай! Во сколько там в среду лекции по праву?», я снимаю: «Ты идешь завтра на литургию?», ребенку говорят: «Ну что, подруженция, как твои вены?». Когда мне будет пятьдесят, я поменяюсь местами с моей мамой,
дочь со мной. Мама, наш первооткрыватель, единственная поймет для себя то, о чем мы обе не будем даже догадываться. Для меня это тайные нехоженые тропы дремучего, пугающего леса. Она считает, что потеря телесной привлекательности неслучайно дана природой и помогает человеку легче расстаться с этим миром.
Помните у Воннегута в «Бойне номер пять»:
- Как...начала она и остановилась. Она слишком устала. Видно, она понадеялась, что договаривать не надо: Билли сам закончит фразу за
нее.
Но Билли понятия не имел, что она хочет сказать.
- Что «как», мама? — подсказал он ей.
Она глотнула воздух, слезы покатились по лицу. Но тут она собрала все силы своего разрушенного тела, от пальцев на руках до самых пяток. И наконец у нее хватило сил прошептать всю фразу:
- Как это я так состарилась?
Не представляю до конца ни своих ощущений, ни мыслей, ни занятий, ни образа жизни, ни внешности в этом постепенно приближающемся
возрасте. Если уже сейчас я как белка в колесе наматываю на хвост километры, пролегающие между тренировками, массажем, маникюром, парикмахером, косметологом, стоматологом, египтологом (в египтологе пусть заключатся все остальные –ологи, которых я еще посещаю). Сюда же весь комплекс здорового образа жизни, с его правильным питанием, биодобавками и прочей серьезной лабудой. Которую фига с два откажешься есть, желая оставаться молодой. Иногда думаешь: если на продуктах, которые мы употребляем, написано,
что они изготовлены по уникальной технологии, то обычными методами явно никто никогда не определит, от чего мы умерли, так ведь?
Сейчас даже вялые убеждения, что синева с молоком - это высокий аристократизм, перестали на меня лично действовать. Когда рядом стоит, излучая здоровье, коричневая с золотом цыпа с интеллектом пса Шарика, понимаешь, что если тебе еще и здоровый вид… Круговая подтяжка лица вообще преподносится ТВ уже как рядовое подстригание ногтей в общественной бане. Сколько это
стоит, не говорят. Главное внедрить в сознание масс, что вся эта операция, превращающая за секунды во фляйш ваше лицо, в сущности ерунда. Но у нас и тут все очень неоднородно. Женщины или становятся маньячками молодости или вообще палец о палец не хотят ударить.
Седина, морщины и заматерелость придают мужчине шарма, а из женщины сделают Фредди Крюгера. Мы не только развиваемся быстрее мужчин, но и стареем, теряя драгоценный коллаген. Сомнительно утешать может лишь то, что мы живем много дольше. И когда женщина поет об осени года, мужчина еще нежится в своем теплом лете. Как это было в диалоге Новосельцева с Самохваловым во время перемывая костей бывшей однокурсницы:
- Что с нами делает время…
- Ну, мы то с тобой тоже не
помолодели. Правда, у женщин это заметнее.
Двадцатилетним пятидесятилетние кажутся просто фантастической рухлядью. Это трудно скрываемый факт, который сочится и у самой молодой из нас буквально из всех щелей, со свойственным подобной субстанции максимализмом. Хорошо если ей хватает понимания и такта открыто эти проявления не демонстрировать. Для меня возраст моей мамы сам по себе кажется вполне нормальным, пока это не применительно ко мне. Там появляется много чего нового и исчезает много чего
привычного. В сорок, в этот период готовности номер один, в очередной переломный возраст, возможно, все покажется не таким уж страшным. Интересно в пятьдесят те же ощущения от семидесятилетних? Что там дальше? Дальше не интересно и уже нет мужчин.
Есть официальный критерий возраста молодежи в нашей стране и его надо знать – до двадцати пяти. Средний возраст отнесен тем временем к периоду от тридцати до сорока. Кто тогда те, кто временно застрял между ними? Кстати, принято считать, что
бальзаковский возраст – это сорок - сорок пять лет. Но сам Бальзак говорил в своем одноименном романе именно о тридцатилетней женщине. Эта мифологема так сильно заволокла умы наших людей, что вряд ли я докажу кому-то что-то романом. Недавно одна дама сказанула, что бальзаковский возраст – это «вообще где-то после пятидесяти». Слышали, что называется, звон…
Не хочу идти по городу и в какой-то момент, заметив в витрине магазина незнакомую женщину, осознать, что эта
женщина я. Мне нужна плавная любовь к себе на всем протяжении пути. Процесс самоидентификации раньше чаще, чем теперь, помогала запустить самая обыкновенная советская очередь, которых теперь можно при финансовой возможности избегать. Кто-нибудь непременно говорил вначале: «Я за этой беленькой девочкой» и я понимала кто я, потом: «Я занимала за этой девушкой» и так продолжалось какое-то время. Удивилась, когда вдруг услышала: «Держитесь за этой женщиной». Тогда стало ясно -
кто-то считает, что я уже не так молода, как раньше. Это были кто? Правильно – женщины, самые крутые и язвительные критики женщин. Впереди еще два определения от милых соотечественников и -нниц: «дама» и «старушка».
Зачем я стараюсь понять, как жить в пятьдесят сейчас? Чтобы когда ко мне обратился какой-нибудь неотесанный валет с его «дамой», у меня не дергался бы по полмесяца правый глаз. Когда же «даму», как королем в подкидного побьют сверху
«старушкой», я еще буду, по всей видимости, помнить, как эффектно сплюнуть между щелью в верхнем ряду зубов и понимать сленг внуков не хуже, чем они сами.
Декольте наружу, грудь видна в глубоком разрезе, блеск в глазах, каблук десять сантиметров, пышные локоны ниже плеч, стройная фигура, женственность, сексуальная привлекательность, красота. Меньше всего это подходит для определения «мне пятьдесят лет». Но кое-кто может себе это позволить и в шестьдесят два. Например, русская
британка, актриса, Хелен Мирен, которая в свои пятьдесят восемь снялась голышом, не стесняется в выражениях и, кажется, не терзает себя пластикой и при этом, на мой взгляд, прелестна. Вопрос в ее отношении к жизни.
Когда я написала фразу: «Я пытаюсь быть терпимее к тем, кому сейчас намного больше, чем мне. Как они живут там, внутри себя? Ведь они не стали невидимыми», тут же представила, что мне на все это ответила бы Хелен своим хорошо поставленным голосом (мат опускаю):
-Значит так, первое. Терпимее ко мне быть не надо. Я плевать хотела на вас вместе с вашим терпением, оно мне совершенно ни к чему. Это ваша жизнь, какое она имеет отношение ко мне? Второе. Я не настолько страдаю от собственного возраста, чтобы ваше сочувствие, могло убедить меня в обратном. Я живу полноценной жизнью, не ощущаю бремени лет подобно каторжанину, чувствую себя такой же уверенной, независимой, успешной и реализовавшейся, как и раньше. Свой зрелый возраст я потратила не только на вечеринки,
мужчин и вечное доказательство всем, что я не верблюд, но и на реализацию себя, интересные занятия и свой личностный рост. Третье. Никто не может сказать вам, что вы невидимка, если вы не проговорили сама про себя по секрету эту фразу. Зарубите на носу: окружение говорит о вас то, что вы думаете. Старость сидит у вас в голове и она заразна".
автор: Жанна Веселова, международный
каталог fotoprofit.ru
