Милость
и мир да будут с вами полной мерой – через
познание Бога
и Иисуса, Господа нашего!
(2Пет.1:2)
> Христос оставил людям только одну молитву, которая поэтому
называется обычно «молитвой Господней». Когда ученики сказали
Ему: «Научи нас молиться» (Лк.11:1), Он в ответ
дал им следующую молитву: «Отче наш, иже еси на небесех!
Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое;
да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли;
хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам
до́лги наша, якоже и мы оставляем должником нашим;
и не введи нас во искушение, но избави
нас от лукаваго. Яко Твое есть Царство и сила и слава
во веки веков. Аминь» (Мф.6:9-13).
> Эта молитва Господня безостановочно повторяется вот уже
две тысячи лет. Нет часа, буквально нет минуты,
чтобы в какой-нибудь точке земного шара люди не произносили
ее, не повторяли те самые слова, которые когда-то
произнес Сам Христос. И нет поэтому лучшего пути
к уразумению самой сущности христианской веры и христианской
жизни, как эта такая короткая и на первый взгляд
такая простая молитва. Но, по-видимому, не такая уж простая
на глубине, если не раз просили меня объяснить ее.
> Я начну это объяснение с того, что скажу
прежде всего о неисчерпаемости ее смысла, о невозможности
дать ей одно, окончательное и исчерпывающее объяснение.
Как и Евангелие, молитва «Отче наш» всегда обращена
к каждому из нас по-новому, и обращена так,
что кажется только для каждого из нас — для меня,
для моих нужд и моих вопросов и для моих
исканий — составленной. И одновременно она вечна
и неизменна в своей сущности и всегда зовет
нас к главному, последнему, высшему.
> Чтобы услышать молитву Господню и войти в нее,
нужно прежде всего преодолеть в себе ту внутреннюю рассеянность,
ту раздробленность внимания, ту духовную расхлябанность, которой
мы почти всегда живем. Пожалуй, самое страшное в нас,
что мы всегда прячемся от всего слишком высокого и духовно
значительного. Мы как бы подсознательно выбираем быть
мелкими и поверхностными: так легче жить. (Помните, у Толстого,
в «Анне Карениной», образ Свияжского, который как будто
всё понимал и мог рассуждать обо всём, но как
только разговор доходил до главного, до последних
вопросов о смысле жизни, что-то в нём закрывалось,
и за эту защитную черту он никого уже не пускал.
Это подмечено Толстым с гениальной верностью.)
> Действительно, так много внутренних усилий в нас
направлено именно на то, чтобы заглушить внутренний голос,
зовущий к встрече лицом к лицу с главным.
> Так вот, необходимо хотя бы самое минимальное усилие,
чтобы войти в тот лад, в тот строй, в то устроение
души́ и духа, в которых эта молитва всех
молитв не только начинает как бы звучать, для нас
звучать, но и открывается во всём глубочайшем значении
и становится насущной потребностью, пищей и питием
для души.
> Так вот, соберемся, как хорошо говорят, с духом
и начнем. Начнем с обращения, с этого короткого,
одновременно и призыва, и утверждения: «Отче наш».
> Первое, что открывает Христос тем, кто просит
научить Его молиться, первое, что оставляет Он им
как некий бесценный дар, и утешение, и радость,
и вдохновение, — это возможность Бога назвать Отцом,
узнать Его как Отца.
> Чего только не думал человек о Боге, каких
только теорий не создавал! Он называл Его — Абсолют,
Первопричина, Господь, Вседержитель, Творец, Мздовоздаятель,
Бог и т.д., и т.д. И в каждой из этих
теорий, в каждом из этих определений есть, конечно,
и доля истины, и подлинный опыт, и глубина
созерцания. Но вот одно слово «Отец» и прибавленное
к нему — «наш» включает в себя всё это и одновременно
раскрывает это как близость, как любовь, как единственную,
неповторимую и радостную связь.
> «Отче наш» — тут и знание о любви, и ответ
на любовь, здесь уже опыт близости и радость этого
опыта, здесь вера делается доверием, зависимость претворяется
в свободу, близость, раскрывается как радость. Это уже
не домыслы о Боге, это уже знание Бога, это уже
общение с Ним в любви, в единстве и доверии.
Это уже начало знания вечности. Ибо сам Христос
сказал: «Сия же есть жизнь вечная да знают Тебя...» (Ин.17:3).
> Это обращение, следовательно, —
не только начало, но и основа всей молитвы,
то, что делает все другие прошения ее возможными
и наполняет их смыслом. Христианство есть в самом
глубоком и первичном смысле этого слова религия отцовства,
и это значит, что оно основано не на домыслах
разума и не на доказательствах философии, а на опыте
любви, которую мы ощущаем изливающейся на нашу жизнь,
и на опыте любви личной.
> Всё это сказано, всё это заключено, всё это
живет в начальном обращении молитвы Господней: «Отче наш».
И сказав это, мы прибавляем: «иже еси на небесех»
— «который на небе». И этим самым вся молитва
(а в молитве —
и вся наша жизнь) обращена ввысь, поднята к небу,
ибо небо, конечно, — то вертикальное измерение жизни,
та обращенность человека к горнему и духовному,
которую так страстно ненавидят, над которой так плоско
издеваются все сторонники сведе́ния человека к одному
животному и материальному.
> Это не физическое или астрономическое небо,
как стараются всегда доказать казенные пропагандисты безбожия,
— это небо как высший полюс человеческой жизни: «Отец,
сущий на небе». Это вера человека в распростертую
над миром и весь мир пронизывающую Божественную
Любовь. И это вера в мир как отражение, отсвет,
отблеск этой любви, это вера в небо как конечное
призвание славы и достоинства человека, как его вечный
дом.
> Радостным утверждением всего этого, радостным призывом
ко всему этому начинается молитва, которую Сам Христос
оставил нам как выражение Богосыновства. «Отче наш,
иже еси на небесех».
#
Буду рад прочитать Ваши мнения о представляемых
в рассылке текстах –
в письме или на страничках в соцсетях. Постараюсь
ответить на вопросы... #
----------------------------------------------------------------- |
Буду благодарен за материальную поддержку проекта.
| |
Как это можно сделать, описано на странице
| |
www.messia.ru/pomoch.htm.
| -----------------------------------------------------------------
*Благодарение Богу — Он всегда ведет
нас
как пленников в триумфальном шествии Христа
и всюду являет через нас знание о Себе, как сладостное
благоухание.
Потому что мы и есть то благовоние,
которое Христос приносит в жертву Богу
среди идущих путем спасения и идущих путем погибели.
Для одних мы — смертоносный запах смерти,
для других — живоносное благоухание жизни.
И кто для такого годится?!!
Мы ведь не торгуем вразнос, как очень многие, поддельной
Божьей Вестью.
Нет, мы говорим искренне, наше слово от Бога,
мы действуем перед лицом Бога вместе с Христом.* (2Кор.2:14-17/*/)
* * *
*Всем видно, что вы и есть письмо Христа,
оно написано ...
не чернилами, а Духом живого Бога.
И не на каменных скрижалях, а на скрижалях сердца из
плоти.
И эта наша уверенность перед лицом Бога - благодаря
Христу.
И не потому, что мы сами по себе на что-то годимся,
что мы можем что-то отнести на свой счет.
Нет, наша пригодность - от Бога.
Это Он сделал нас пригодными быть служителями Нового
Договора,
при котором главное не буква, то есть писаный закон,
а Дух.
Потому что буква убивает, а Дух дарует жизнь.* (2Кор.3:3-6)/**/
* * *
*Мы знаем: Тот, кто поднял Господа Иисуса
из мертвых,
и нас поднимет вместе с Иисусом
и поставит перед Собою, рядом с вами. ...
Вот почему мы не падаем духом.
Даже если наша внешняя оболочка ветшает,
то наша внутренняя сущность обновляется с каждым днем.
Страдания наши легки и мимолетны,
а приносят они нам огромную, полновесную, вечную славу,
которая многократно перевешивает страдания.
Мы устремляем взор не на видимое, а на невидимое.
Ведь видимое - временно, невидимое - вечно.*
(2Кор.4:14,16-18/+/)
* * *
*Иисус сказал:
"Го́ре вам, учителя Закона и фарисеи!
Святоши!
Вы запираете от людей Царство Небес
и сами не входите,
и тех, кто хочет войти, не впускаете.
Го́ре вам, учителя Закона и фарисеи!
Святоши!
Вы пересекаете моря и сушу,
чтобы добыть одного обращенного,
а обратив, делаете из него человека
вдвое больше достойного ада, чем сами".* (Мф.23:13,15/**/)
* * *
Иисус сказал:
"Словно молния, что рассекает
всё небо с востока до запада, -
таким будет возвращение Сына человеческого. ...
Так смотри́те же, не смыкайте глаз!
Ведь вам неизвестно, в какой день придет Господин ваш.
Знайте, если бы хозяину дома было известно,
в какой час ночи придет вор,
он не спал бы и не дал бы вору забраться в дом.
Поэтому будьте и вы готовы:
в час, когда вы не ждете, придет Сын человеческий.
Будьте такими, как верный и разумный управитель,
которого хозяин может смело поставить над всей прислугой
и поручить ему в положенное время выдавать их паек.
Счастлив тот слуга, которого хозяин, вернувшись, застанет
за делом.
Говорю вам, он отдаст ему под начало всё свое имущество.
Но если негодный слуга тот скажет в душе́:
'Не скоро вернется хозяин',
и начнет бить других слуг, а сам есть и пьянствовать
с дружками,
хозяин того слуги вернется в день, когда тот не ждет
его,
и в час, о котором не ведает,
и, наказав его люто,
станет обращаться с ним как с человеком двуличным -
и будет он рыдать и скрежетать зубами". (Мф.24:27,42-45/++/)
*********************************************
/*/
пересекается с апост. чтением понедельника.
/**/
из евангельского чтения понедельника.
/***/
содержит часть апост. чтения за среду.
/+/
из апостольского чтения пятницы.
/++/
из евангельского чтения пятницы.