[TIFLO] Паницкий. Часть 3
"Учитель, воспитай ученика..."
В 1932 году к Паницкому обратились с настоятельной просьбой вести класс баяна,
открывшийся недавно в музыкальном училище. И хотя жизнь предельно загружена концертами,
гастролями, он соглашается испытать себя и на этом, новом для него поприще! Ему
выдают документ, хранящийся ныне в Саратовском музее краеведения:
Удостоверение #36
Выдано Паницкому Ивану Яковлевичу в том, что он состоит на службе в Саратовском
Государственном Музыкальном училище в качестве преподавателя по классу баяна.
Интересно, что сохранилась и справка, датированная соседние 1931 годом, "выданная
баянисту И.Я. Паницкому в том, что он служит в ансамбле бригады Сталинградского
металлургического заводя "Красный Октябрь", обслуживающей цеха завода".
В то время обучению баянистов сопутствовали многие сложности. Пестрый по уровню
подготовки состав учеников. Одни уже знали элементарные основы музыкальной грамоты,
как-то умели играть, другие не владели и этим. В последующие годы поступали и
бывшие фронтовики, инвалиды войны, в том числе и незрячие. В те нелегкие годы
не все могли мечтать о продолжении образования, о карьере концертанта, артиста,
что требовало и соответствующих способностей, и напряженного самоотверженного
труда.
Большинство учеников были взрослыми людьми, имели семьи, которые нужно содержать.
Заботы о хлебе насущном часто вынуждала получив какой-то минимум исполнительских
умений и навыков, оставлять музыкальное училище, не окончив его. Поэтому надеяться
на педагогические результаты в воспитании высокопрофессиональных исполнителей
не приходилось. И тем не менее Паницкий со всем жаром своего сердца увлекся новым
для себя делом, не разделяя своих подопечных на "перспективных" и "неперспективных".
Педагогический репертуар приходилось создавать в процессе работы. Делались переложения
фортепианных и скрипичных произведений русской и зарубежной классики, советских
композиторов. Именно в то время создается "золотой фонд" творческого наследия
Паницкого: транскрипции сочинений разных авторов, обработки народных мелодий,
оригинальные пьесы. Конечно, впоследствии все это находилось в постоянном развитии,
в движении, и затем в разные годы игралось автором во множестве иных вариантов.
Но сами художественные идеи сформировались еще тогда.
Паницкий-педагог уделял значительное внимание развитию инициативы ученика, ценил
самостоятельный поиск. Предлагая интонационные варианты произнесения музыкальной
фразы, как бы приглашал: подумайте, как это может звучать наилучшим образом.
Большую роль отводил исполнительскому показу, живой иллюстрации своих мыслей.
Он проигрывал отдельные фрагменты на баяне, и на фортепиано, напевал. Вдохновенной
игрой, пением, чрезвычайной увлеченностью он зажигал, воспламенял учеников. Увлеченность
музыкой, постоянное душевное горение заставляли забывать обо всем. Расписание
занятий, конечно, существовало, но не соблюдалось. Какое там расписание, когда
творится искусство!
Иван Яковлевич всегда подчеркивал, что, не владея исполнительской техникой, не
ощутив инструмент как продолжение самого себя невозможно раскрыть в звучании
как замысел композитора, так и исполнителя. На материале произведений сочинял
всевозможные упражнения, помогающие решению технических проблем. Поскольку тогда
использовалась четырехпальцевая аппликатура, много упражнений давалось на растяжение
пальцев, их подмену на одной клавише без перерыва звучания, на воспитание эластичности,
гибкости, приспособляемости игрового аппарата. Придавая колоссальное значение
мастерству ведения меха, созданию целесообразного плана, схемы его распределения,
Паницкий одновременно следил, чтобы ученик не стал рабом этой схемы.
Один из его любимых афоризмов в те годы - "нет плохой музыки, есть плохие исполнители".
Разумеется, это понималось им не прямолинейно, а метафорически. Надо же было
как-то пронять, заострить внимание ученика на том, что исполнению принадлежит
решающая роль в донесении содержания произведения до слушателя, что даже гениальная
музыка при недостатке исполнительского мастерства не способна художественно полноценно
воздействовать на аудиторию.
Педагогическое влияние Паницкого распространялось не только на своих учеников.
На его уроках постоянно присутствовали слушатели: свободные от занятий учащиеся,
педагоги. Как баянисты, так и музыканты других специальностей: пианисты, струнники,
духовики, вокалисты. Эти открытые уроки зачастую напоминал своеобразные методические
семинары, где излагались педагогические взгляды, раскрывались тайны исполнительского
искусства.
В разные годы в классе Паницкого занимались люди, связавшие затем свою жизнь
с баянным искусством. В.Ф. Григоренко был баянистом в театре юного зрителя, вел
концертную деятельность. Практически всю жизнь возглавлял отдел народных инструментов
Центральной музыкальной школы, руководил городским методическим объединением
по секции народных инструментов, заслуженный работник культуры РСФСР. Специально
учиться у Паницкого издалека приехал Сергей Иванович Киселев. Выступал как солист,
открыл класс баяна в той же музыкальной школе. Позднее - преподаватель музыкального
училища в Сталинграде. Грибков Николай Bасильевич многие годы преподавал в Саратовском
музыкально училище, заслуженный работник культуры. Василий Иванович Кондрашов
- известный астраханский баянист, преподаватель музыкального училища. Почти тридцать
лет заведовал отделом народных инструментов Саратовского музыкального училища
Петр Васильевич Ткачев. В его классе до переезда в Киев в течение двух лет учился
Владимир Бесфамильнов. Алексей Николаевич Чернов стал солистом и концертмейстером
группы баянов оркестра народных инструментов Всесоюзного радио, заменив Владимира
Ивановича Федосеева, когда тот взошел за дирижерский пульт.
Конечно же, список этот далеко не полный.
Бурное и плодотворное развитие молодого баянного искусства нуждалось в каком-то
подведении итогов, в оценке результатов. И вот комитет по делам искусств при
Совнаркоме СССР учреждает проведение Первого Всесоюзного смотра исполнителей
на народных инструментах. С 29 сентября по 17 октября 1939 года в Москве состоялась
встреча музыкантов страны. Это событие - важнейшая веха истории нашего искусства
- явилось живительным стимулятором дальнейшего развития. Первый тур проходил
по всей стране, в нем участвовало свыше двух тысяч исполнителей, почти шестьдесят
разновидностей народных инструментов. На второй этап смотра в Москве вышло около
двухсот музыкантов. Пятьдесят три из них преодолели высокий барьер и участвовали
в заключительном, третьем туре.
Победители этого творческого смотра составили в дальнейшем славу народно-инструментального
искусства. Первое место единогласно присуждается И.Я. Паницкому. Лауреатами стали
также гармонист из Казани Файзула Тиушев, киевляне Николай Ризоль и Мария Белецкая.
Дипломов удостоены Раиса Белецкая и Алексеи Онегин. Там же возникло содружество
- квартет баянистов Н. Ризоля, И. Журомского, сестер Белецких. Этот ансамбль
более сорока лет одаривал слушателей творческими откровениями.
Многогранная личность Паницкого постоянно нуждалась в новых впечатлениях и проявлениях.
В конце тридцатых годов кумиром публики был Леонид Утесов. В моду входил джаз.
Ну ведь просто необходимо было испытать себя и в этом своеобразном жанре! Выступали
в кинотеатре "Ударник". Паницкому часто отводилась солирующая партия. Тогда он
вставал, стройный, одухотворенно красивый, элегантно артистичный и царил. Многие
и приходили в кинотеатр именно с целью послушать Паницкого и джазовую группу
- фильм уже один раз видели, а тут можно слушать бесконечно.
Однако подобные увлечения не заслоняли главного дела всей жизни, Его помыслы,
движения души, время и силы отдавались предначертанной судьбе - баяну.
К нему является признание во всесоюзном масштабе. Он желанный гость на радио,
в самых отдаленных уголках нашей Родины и на главных сценах страны. У него есть
все: молодость, богом данный талант, жена ангел-хранитель, любящий и любимый
народ. Будущее открыто, манят далекие горизонты, заоблачные дали. Рядом - ученики,
внимающие каждому слову и каждому звуку баяна своего учителя...
Война народная
Уже 22 июня Кукрыниксы выпустили знаменитый плакат "Беспощадно разгромим и уничтожим
врага", 24-го в центральной печати публикуется "Священная война" В. Лебедева-Кумача.
С музыкой А. Александрова эта песня становится всенародным гимном сражающейся
державы, 25-го выходит "Песня смелых" А. Суркова. Обращение И. Тоидзе к каждому
советскому человеку: "Родина-мать зовет!"
Искусство уходило на войну. Произведения писателей, поэтов, драматургов вступили
в борьбу: "Наука ненависти" М. Шолохова, "Русский характер" А. Толстого, "Дума
России" И. Эренбурга, "Василий Теркин" А. Твардовского. В историю отечественной
драматургии вошли "Фронт" А. Корнейчука, "Русские люди" К. Симонова, "Нашествие"
Л. Леонова. Премьеры спектаклей состоялись уже к лету 1942 года, украсив репертуар
лучших театров страны. Всенародная беда вызвала к жизни сотни, тысячи талантливых
произведений во всех областях художественного творчества, четыре года войны вместили
целую эпоху развития советского искусства.
Музыка также не стояла в стороне. Д. Шостакович дарит миру Седьмую и Восьмую
симфонии, Н. Мясковский создает Двадцать четвертую, С. Прокофьев - Пятую и балет
"Золушка", А. Хачатурян Вторую и балет "Гаянэ". Навсегда в историю песенного
творчества вошли имена В. Соловьева-Седого, М. Блантера, А. Новикова, К. Листова,
В. Мурадели, В. Захарова, Б. Мокроусова.
В искусстве военных лет важнейшее значение принадлежит гармонике, баяну. На фронтовых
дорогах баян нередко заменял все другие инструменты - фортепиано, скрипку, ансамбли,
оркестры. Под его аккомпанемент пели и выдающиеся артисты, и простые солдаты.
Он исцелял раненых, оделял надеждой в госпиталях, блиндажах и окопах, в лесных
чащобах партизанских лагерей.
В военные годы вместе со всеми был артист Паницкий. Он знал всю музыку, звучащую
вокруг. Каждая мелодия им обрабатывалась, сливая воедино суть музыкального и
поэтического текста. Творения рождались не в тиши кабинета, а "на колесах": в
кузове грузовика, под грохот железных дорог, тележный скрип конных повозок. Да
на чем только не приходилось добираться тогда к слушательской аудитории!
Во время войны всем было нелегко. Выдаваемые пайки мало помогали. Прасковья Ивановна,
заботясь о здоровье мужа, куда-то ездила, что-то покупала, выменивала. Так и
перебивались. Но все же Иван Яковлевич хоть немного зарабатывал, а у Анфисы двое
детей на руках. Паницкий весьма равнодушно относился к бытовым лишениям. Но эмоциональные
перегрузки его впечатлительная натура выдерживала не всегда. Так, сильное потрясение
оказала поездка с группой артистов в разрушенный Сталинград. За несколько дней
- сорок пять концертов. Вокруг не только радость освобождения, но и боль, страдания,
горечь потерь. Все это повлияло на деятельность нервной системы - наступило безразличие
к жизни, перестал чувствовать аудиторию: "Я больше не хотел играть. Страшно устал,
был какой-то стеклянный. Я ненавидел музыку". После этого не прикасался к баяну
почти два месяца.
В те жестокие времена, когда решался вопрос "быть или не быть" великому народу,
государство не забывало о строительстве музыкальной культуры. Открываются ГМПИ
им. Гнесиных, Высшее училище военных дирижеров. Государственное хоровое училище,
оперный театр в Новосибирске. В Москве создается Государственный хор русской
песни, в Туле - областной хор, в Свердловске - государственный Уральский хор
под руководством выдающегося фольклориста Л.Л. Христиансена, долгие годы работавшего
затем в Саратовской консерватории, дружившего с И.Я. Паницким.
В начале войны вышло предписание для населения сдать имеющиеся радиоприемники.
Но Паницкому разрешили оставить его "СВД-9". Прасковья Ивановна похлопотала и
добилась. Племянник Юра часто приходил к ним, этот дом был для него родным. До
пяти-шести часов утра не выключали приемник, слушали симфоническую, оперную,
джазовую музыку, выступления исполнителей на различных инструментах. Иван Яковлевич
радостно потирал руки: "И-их, Юрка, счастливые мы с тобой люди! Сколько замечательной
музыки слушаем".
В те годы шла еще одна воина, и вела ее Прасковья Ивановна. Где подстерегла мужа
опаснейшая болезнь легких, трудно сказать. Общаться приходилось с сотнями людей,
да и условия жизни были соответствующими. К каким только врачам ни обращалась
с этим горем, даже пробилась в кремлевскую больницу. Там предложили операцию
как единственный выход. Иначе больше трех месяцев не проживет. Паницкий отказался:
"Что ж, три, значит три..." Прасковья Ивановна одержимо занялась изучением народной
медицины, проштудировала массу литературы, консультировалась с врачами. Потчевала
мужа отварами и настоями трав, даже какие-то яды использовала. Чем только ни
кормила и ни поила, предварительно испробовав на себе. И совершила невозможное:
то ли вылечила, то ли заглушила болезнь, но подарила вторую жизнь. И этой жизни
суждено было продлиться дольше предыдущей.
Окончательный выбор
Совмещение предельно насыщенной концертной деятельности с работой в музыкальном
училище отнимало много времени и сил. Частые гастрольные поездки нарушали систематичность
занятий в классе, что не способствовало успеху обучения молодых музыкантов. Одновременно
большая педагогическая загруженность отвлекала от воплощения композиторских,
исполнительских замыслов. Наступил момент, когда стало необходимым определиться
окончательно. И в конце 40-х годов Паницкий решает все силы целиком отдать сцене,
творчеству.
Искусство музыканта достигает своего расцвета. Он много сочиняет, гастролирует
в Москве, Ленинграде, других городах и республиках Советского Союза. Одухотворенное
творчество зрелого мастера, его выдающийся талант привлекали горячее внимание
публики, прессы, радио. 11 марта 1951 года Паницкий выступает с сольным отделением
в Малом зале Московской консерватории. Восторженная аудитория бисирует, сцена
усыпана цветами, публика не хочет расставаться с этим удивительным музыкантом.
Паницкий продолжает свое восхождение к вершинам. Ему давно уже тесно в фактурных
рамках, обозначенных стандартом аккордов на левой клавиатуре. Он воспламеняется
желанием приобрести выборный баян, многократно расширяющий исполнительские возможности.
Такие инструменты начали изготавливать московские мастера Ф. Фиганов и Н. Селезнев,
чему во многом способствовала инициатива Ю.И. Казакова. Паницкий с женой и Юрием
Мильратом едут в Москву, умоляют Ф. Фиганова сделать баян побыстрее - предстояли
насыщенные гастроли по крупным городам страны.
Инструмент получился чутким, ярко звучащим, правда тяжелым по весу. Паницкий
быстро освоил выборную клавиатуру, систему октавно-тембровых регистров, пополнил
свой репертуар переложениями фортепианной, скрипичной музыки, которую можно было
играть теперь без фактурных искажений.
Концертная деятельность Паницкого в 50-е годы предельно интенсивна. Он часто
и с неизменным успехом выступает на сценах столичных городов, по центральному
радио, его искусство необычайно популярно в стране. К музыканту приходит поистине
всенародная слава.
И вот:
ДОКУМЕНТ
"За Ваши заслуги в области советского музыкального искусства Президиум Верховного
Совета РСФСР Указом от 11 апреля 1957 года присвоил Вам звание ЗАСЛУЖЕННОГО АРТИСТА
РСФСР".
Так Иван Яковлевич Паницкий первый среди баянистов удостоился официального признания
государства. Это окрыляло, звало к новым свершениям. Его сочинения, обработки
и транскрипции пользуются огромным спросом. Со всех сторон идут письма, телефонные
звонки с просьбами выслать ноты. А их-то как раз и нет!
Продолжая артистическую деятельность, музыкант принимается за подготовку к изданию
своего первого сборника. И, как всегда, рядом Прасковья Ивановна - помощник,
критик, переписчик. Она со всей энергией продолжает изучать нотную грамоту. На
возражения близких: "зачем тебе это, мы ведь поможем, когда нужно", отмахивалась:
"Вас, чертей, не дозовешься, вам все некогда. А Ивану Яковлевичу писать надо,
вдохновение не спрашивает, когда приходить".
Конечно же, в подготовке сборника к изданию помогали профессиональные музыканты,
знакомые, друзья. В итоге усилиями известного деятеля баянного искусства А.Н.
Лачинова сборник выходит в 1958 году в серии "Игран, мой баян", выпуск 6. Выходит
и мгновенно "уходит". На автора и издательство обрушивается лавина писем с жалобами
на недостаточный тираж. В 1962 году сборник переиздается. Сорок тысяч экземпляров
также быстро исчезают с прилавков нотных магазинов. Вскоре и сам автор остался
без своего детища. Кто-то, попросив на время, "забыл" вернуть.
В жизни Паницкого будут и другие издания, записи на пластинках, передачи по радио
и телевидению. Но этого совершенно недостаточно, чтобы получить сколь либо полное
представление о личности творца. Во-первых, там отобразилось не более одной сотой
творческого наследия. Во-вторых, каждая запись - лишь один (и не всегда наилучший)
из бесчисленных вариантов проявления художественного мышления, фиксация отдельных
моментов этого сложнейшего живого процесса. Процесса, постоянно движущегося,
чуждого схематизму, шаблону, определенным, застывшим формам. Поэтому его творчество
следует изучать в самых разнообразных ракурсах, в динамике, в развитии, во всем
том многообразии, которое способствовало появлению уникального явления отечественной
музыкальной культуры, имя которому ПАНИЦКИЙ.
От бога? От дьявола?
Мы уже говорили о сугубо индивидуальном, своеобразном восприятии мира этим уникальным
человеком и художником. Все можно попытаться понять и в известной мере объяснить.
Но ведь были случаи, объяснению не поддающиеся. Он и сам не знал многих ответов,
воспринимая жизнь всем своим существом, "шестым чувством", иногда непонятным
для себя образом. А может, просто не доверял никому свою тайну...
За год предчувствовал, когда его призовет Всевышний судия. Как-то в домашнем
кругу повинился: "Знаю, Валюша, твой любимый праздник пасха. Уж прости, если
я его омрачу". На последовавшие вопросы перевел разговор в шутку. Еще в 1986
году, когда, казалось бы, ничто не предвещало грядущей для страны беды, заметил:
"Я боюсь той жизни, которая скоро наступит". Окружающие посмеялись: "Чего ж там
бояться? Перестроимся, заживем замечательно!" Иван Яковлевич не согласился: "Страны
не будет, все перевернется. Будут пожары, войны, кровь голод. Но я, слава богу,
до этого не доживу".
Буквально до последних дней не расставался с баяном. Даже будучи серьезно больным,
не утрачивал изначального оптимизма, жизнелюбия, творческой одержимости. А здоровье
заметно ухудшилось. Не раз в последние годы настигали его болезни, но о самом
худшем разговоров не велось.
Даже сама смерть была какой-то необычной. 12 апреля 1990 года стояла теплая,
удивительно тихая погода. Вдруг неожиданный порыв ветра, окна настежь, что-то
попадало с подоконника, даже входная дверь распахнулась. Валентина, говорившая
в это время по телефону, подбежала к кровати и застала последний миг, а улыбка
- как на концерте. И наступила звенящая тишина.
На девятый день ждали друзей помянуть по русскому обычаю. Окна открыты - весна
ранняя, по-летнему теплая. Непонятно откуда на подоконник прилетел кенарь. Осмотрелся
немного, исполнил свою песню и исчез. Солнце ласкало обновляющуюся природу, по
земле стелились зеленые ковры, весело купались в голубом небе птицы. Все словно
напоминало, с каким светлым, весенним талантом и человеком мы прощаемся.
В 1989 году Саратовский горисполком вынес решение: присвоить Ивану Яковлевичу
Паницкому звание Почетного гражданина Саратова. В сентябре 1995 года при заинтересованном
участии городского Управления культуры состоялось торжественное открытие мемориальной
доски на доме, где последние 30 лет жил музыкант. Было много людей, благодарных
слов, живых цветов и музыки. Музыки, в которой дарил нам свою душу и сердце этот
выдающийся Человек, Художник, Мастер.
Использованные материалы:
- Галактионов В. Паницкий, или вечное движение. - М.: РАМ им. Гнесиных, 1996.
Выпуск листа на новом месте: 2588
