Звонок: Сегодня был принят закон о курении. У вас растет молодая дочь. Как Вы объясните своими словами ей, что курить вредно, не полезно, это пагубная привычка?

К. РАЙКИН: Ей 13 лет. Мне кажется, что она не курит. Я надеюсь, что не ошибаюсь. Думаю, что она и не закурит. Почему? Не знаю. Может быть, я трагически ошибаюсь.

А. МАКСИМОВ: А Вам ваш отец объяснял, что курить плохо?

К. РАЙКИН: Никогда. Дело не в этом. Просто папа никогда не курил, потому что он всю жизнь был больным человеком, страдал сердцем. Ни пил, ни курил. И он был личным примером. При этом я курил когда-то, потом бросил.

А. МАКСИМОВ: А как он к этому относился? Ругал Вас за это?

К. РАЙКИН: Нет. Он меня вообще не ругал.

А. МАКСИМОВ: Вообще не ругал?

К. РАЙКИН: Вообще не ругал. Но я его очень боялся. Ругание, назидание, повышение голоса - этого вообще не было в традициях нашей семьи. Он тихим голосом два раза в жизни провел со мной воспитательные беседы. Первый раз я чуть не стал заикой от страха. Это мое самое страшное воспоминание детства. Он мне тихо сказал несколько фраз, кстати говоря, по поводу того, что я пришел выпивший на первом курсе института после того, как наш курс знакомился. От меня, видимо, попахивало. Он так выяснил, несколько вопросов задал тихим голосом. Он как-то очень умел сгустить пространство. Думаю, может, я с дочкой сумею так поговорить, хотя, я думаю, я буду кричать, не умею так долго тихо разговаривать. Так или иначе, почему-то мне кажется, что ее это минует по части курения.

А. МАКСИМОВ: На мой взгляд, самое главное позитивное событие, которое прошло в это время - это то, что молодежная сборная по хоккею стала чемпионом мира.

К. РАЙКИН: Это замечательно.

А. МАКСИМОВ: И привел ее к этой победе Владимир Плющев, старший тренер, которого мы поздравляем. Почему Владимир Плющев - чемпион мира среди молодежных команд по хоккею не становится тут же национальным героем? Его не показывают по всем каналам, с ним не встречается президент. Почему это событие не становится огромным?

К. РАЙКИН: Потому что по психологии в нашей стране не любят удачливых людей. Конечно, это не всех касается, но очень многих. У нас не любят удачников, у нас любят спившихся гениев. И вообще, мы такие "дерьмоулавливатели". Делаем сенсацию на ужасном, на чудовищном, на пагубном, катастрофическом, мало любим положительного. Мало любим героев, удачливых людей, победителей. Это такая ментальность. Во всех цивилизованных странах или в тех, которые мне стали более или менее знакомы, как-то там удачливых людей любят, как-то так их выделяют, к ним тянутся. И сторонятся неудачников. У нас - наоборот. У нас стараются удачливых куда-то окунуть, и что-то в них найти такое приятно-отвратительное. А всяких неудачников и негодяев вытаскивают.

А. МАКСИМОВ: По внешнему виду, Вы человек удачливый. Вы ощущаете на себе такую неприязнь?

К. РАЙКИН: Конечно, ощущаю.

А. МАКСИМОВ: Со стороны кого?

К. РАЙКИН: Определенных представителей театральной общественности, которые вообще не любят успеха, ее он раздражает. Которая вывела такую формулу, что все настоящее должно быть элитарным и непонятым основной массой населения или зрителя. А что полный зал - это свидетельство дешевки. Тут я недавно услышал, что даже наш министр культуры сказал, что массовая культура не может быть искусством никогда. Мне кажется, это неправильно. Я, например, думаю, Beatles, который приводят в пример, это уже классика, есть же даже такое понятие - битломания. Но ведь это было сошествие с ума всего земного шара в свое время, это было супермодно, абсолютно массовая культура. Но кто сейчас будет говорить, что это не есть классика? Значит, это все-таки может быть искусством. Я бы к этому не относился так огульно. Я считаю, что есть замечательные фамилии, большое количество очень талантливых людей, которые сводят с ума весь земной шар.

А. МАКСИМОВ: Идет аншлаговый спектакль. Означает ли это, что спектакль хороший?

К. РАЙКИН: Нет, не означает. Это вещь необходимая, но недостаточная. Успех, полный зал - это вещи необходимые. Но это не есть стопроцентное свидетельство качества спектакля. Я знаю, когда успех бывает как бы неадекватным. Но хороший спектакль без успеха в театре, мне кажется, это абсурд. Хороший театр, куда не ходят зрители - это абсурд, это ошибка.

E-mail: В нашем городе Вологда редко бывают московские театры. Не кажется ли Вам, что это неправильно? Все наши известные артисты ездят по загранице, а мы не можем их увидеть.

К. РАЙКИН: Я не езжу по загранице, я говорю про гастроли. Я редко езжу, сижу все время в Москве. А не приезжаем мы, скажем, в Вологду просто потому, что мы тяжелый театр, трудный на подъем, дорогой. И не потому, что мы жадные, просто наша финансовая жизнь очень нелегкая так устроена, что для того, чтобы приехать нам в Вологду, нам нужны большие деньги на подъем. Потому что мы приедем с таким количеством аппаратуры, техники, декораций, костюмов, народу. Таким образом, запросим такие деньги за билеты, что в Вологде просто не найдется достаточного количества людей, чтобы нас посетить. Вот что произойдет. Поэтому нам нужен город больше, чем Вологда.

А. МАКСИМОВ: Есть две позиции вокруг ТВ-6. Одна позиция, что два олигарха - Алекперов и Березовский - подрались друг с другом, в результате вот это все получилось. Другая позиция, что это абсолютно политическое дело с участием государства. Как кажется Вам?

К. РАЙКИН: Мне кажется, что это политическое дело с участием государства.

А. МАКСИМОВ: У Вас есть по этому поводу какие-то умозрительные доказательства, или просто Вам так кажется и все?

К. РАЙКИН: Мне так кажется и все. Думаю, вполне не зря, потому что я не супернаблюдательный человек, но мне кажется, что наличие Евгения Киселева каждый раз в центре этих событий говорит само за себя. Почему так странно экономически несостоятельны те места, где работает Евгений Киселев. Что такое? Не надо быть большим аналитиком, чтобы видеть здесь какую-то определенную закономерность и связь. Куда он не перейдет, там вдруг все разоряется. Причем, я думаю, что об этом нужно говорить нормально, спокойно без той же экзальтации. Есть ошибки, которые допускаются и в руководстве страны. Это ошибка. Я бы не стал из этого делать какую-то панику, хотя понимаю, что это чрезвычайно болезненное событие для тех людей, которые работают, для зрителей. Мне кажется, что нужно без паники называть вещи своими именами. Я так к этому отношусь.

А. МАКСИМОВ: Если бы у Вас была возможность дать политический совет Путину, Вы бы советовали ему вмешиваться в эту ситуацию или поскольку это спор хозяйственных субъектов, то не вмешиваться?

К. РАЙКИН: Я бы ему посоветовал вмешиваться. Но только по-другому, а не так, как это происходит до сих пор.

А. МАКСИМОВ: Вмешиваться негласно или гласно?

К. РАЙКИН: Вмешиваться так, чтобы это исправить. А то, что это будет гласным в результате - это уже очевидно.

А. МАКСИМОВ: Как вам кажется, чем все это закончится? Лесин сегодня сказал, что в апреле будет конкурс. В мае, что мы будем видеть на канале ТВ-6 Сорокину, Киселева, или нет?

К. РАЙКИН: Я думаю, мы будем их где-то видеть на экране. В конце концов, наверное, это все-таки самое главное.

А. МАКСИМОВ: На этом канале или нет?

К. РАЙКИН: Я не знаю, я не могу предсказывать. Я не знаю, чем это закончится.

Звонок: Спасибо за Ваших студенток, которые живут в нашем общежитии. Таких хороших студентов у нас еще не было.

К. РАЙКИН: Я один раз пришел в общежитие поздравить одну студентку с днем рождения. Я завел такую традицию поздравлять студентов с днем рождения, дарить подарки. Я пришел. Видимо, худруки редко ходят в общежитие. Звоню в домофон. Там спрашивают: "Кто там?" Я говорю: "Это Константин Аркадьевич". "Кто?" "Константин Аркадьевич". "Какой Константин Аркадьевич?" Я говорю: "Константин Аркадьевич Райкин". "А, ну, погуляй еще". Я ходил, не знал, что мне делать, соврать что ли. Смотрю, подошел какой-то парень, нажал. Его спрашивают: "Кто?" "К Люсе с третьего этажа. Открывай". И дверь тут же открылась. Потом увидели меня, был такой шок. Теперь уже привыкли, что я периодически прихожу.

А. МАКСИМОВ: Как вы относитесь к тому, что часть функций Москвы будет перенесено в Петербург?

К. РАЙКИН: Нормально к этому отношусь. Я отношусь нормально ко всему, что делает Петербург менее закомплексованным городом. Я сам из Петербурга и знаю, как этот город рефлексирует по поводу Москвы. А со стороны Москвы по отношению к Петербургу нет этого. Это болезненное, ревнивое отношение со стороны Петербурга. И, тем не менее, я этот город очень люблю. Это родной город. Есть два самых непохожих города в России: Петербург и Москва. Я оба эти города по-своему очень люблю. И если что-то будет иметь Петербург из того, что даст ему ощущение столицы действительной, а не только бывшей, я думаю, это будет способствовать оздоровлению отношений.

А. МАКСИМОВ: У меня жена из Санкт-Петербурга, у меня очень много друзей оттуда. Я подписываюсь под всем, что Вы говорите. Меня смущает один момент. Что все это происходит не потому, что Петербург такой-сякой, а потому что президент из Петербурга. И мне кажется, что это какая-то странная ситуация. Нельзя же столицы переносить в зависимости от того, из какого города приехал руководитель государства. Или я не прав?

К. РАЙКИН: Это совпадение. Да, он из Санкт-Петербурга, и это, наверное, в данном случае хорошо, потому что Петербург действительно особый город. Владимир Владимирович оттуда - это счастливое совпадение, которое дало возможность принять такое решение.

А. МАКСИМОВ: Если бы Вас спросили, Вы бы что перенесли?

К. РАЙКИН: Ой, не знаю. Я в этом ничего не понимаю.

А. МАКСИМОВ: Например, Министерство культуры?

К. РАЙКИН: Неа, а как я буду туда ездить на машине? Вот этого не надо делать.

Пейджер: Самая большая проблема для России - это дороги. Даже Некрасов говорил о бездорожье. Как Вы думаете, сможем ли мы когда-нибудь решить эту проблему?

К. РАЙКИН: Я совершенно уверен, что мы сможем решить эту проблему, когда Россия будет страной, где самые лучшие дороги в мире.

А. МАКСИМОВ: А что такое случится?

К. РАЙКИН: Например, мы умрем. Кончится наша жизнь. И когда она кончится, сразу вслед за этим в России станут самые лучшие дороги.

А. МАКСИМОВ: В Москве же хорошие дороги?

К. РАЙКИН: Ну, уже лучше. Хорошие? Перестаньте, не надо так преувеличивать.

А. МАКСИМОВ: Ну, третье кольцо - хорошая дорога.

К. РАЙКИН: Третье? Ну, хорошо. Ну, конечно, дороги лучше, чем в остальной России. Но стоит выехать недалеко за рубеж, ты понимаешь, что дороги еще не очень хорошие и в Москве тоже. Мне больно говорить, потому что я очень люблю этот город. Я совершенно убежден, что вообще с Россией со временем будет все очень хорошо. Я просто это знаю. Говорю как "дежурный по стране".

А. МАКСИМОВ: Ваша дочка, которой 13 дет, она будет ездить по хорошим дорогам?

К. РАЙКИН: Да. Во второй половине своей жизни. Будут говорить, что Россия - это страна дорог.

А. МАКСИМОВ: Очень неприятные и грустные события произошли за прошедшее время. Почти одновременно избили Алексея Германа и Михаила Жванецкого. Это о чем говорит?

К. РАЙКИН: Он говорит, что бандитизм и хамство продолжают наступать. Думаю, что когда с Михаилом Михайловичем произошла эта история отвратительная. Я не думаю, что его как Жванецкого избили. Все это с ним произошло просто как с владельцем машины. Я думаю, что эти люди вообще не знают такого человека, как Жванецкий.

А. МАКСИМОВ: Есть люди, которые не знают Жванецкого?

К. РАЙКИН: Я уверен, что есть. Есть люди, которые не знают ничего. Они есть, они вполне взрослые люди, их много.

А. МАКСИМОВ: Вообще, когда избивают любого человека, это ужасно. Но мне кажется, что когда избивают Жванецкого, который, безусловно, является живым классиком, то кто-то: министр внутренних дел, может быть, даже президент должен высказаться по этому поводу. Должен высказать свое возмущение. Или нет?

К. РАЙКИН: Я с Вами согласен, да.

А. МАКСИМОВ: Почему этого не происходит?

К. РАЙКИН: Недостаток культуры вышеназванных. Это нормально. В этом нет такого истерического обвинения, потому что мы все этим страдаем в той или иной степени.

А. МАКСИМОВ: Сейчас есть у нас какие-то "святые коровы" - люди, к которым никогда даже бандиты не подойдут? Раньше были.

К. РАЙКИН: Нет, я думаю, что нет.

А. МАКСИМОВ: Почему?

К. РАЙКИН: Потому что внутренняя нравственность бандитизма падает. Там же есть своя нравственность, там же есть свои законы. Мне кажется, что они тоже находятся в упадке. И они могут дойти до беспредела. То, что мы сейчас наблюдаем.

Звонок: Что сейчас интересного, на Ваш взгляд, происходит в театральной Москве? Вообще очень интересен Патрик Зюскинд, спектакль "Контрабас"...

К. РАЙКИН: Я не буду об этом говорить, потому что это спектакль, который я играю. И все. Пусть приходят и смотрят. Насчет того, что интересного в Москве посмотреть... У меня есть свои пристрастия. Я люблю ходить в театр Ленинского комсомола, ой, простите, в Ленком. Я люблю ходить к Петру Наумовичу Фоменко. Я люблю ходить к Валерию Фокину в Центр Мейерхольда. Я люблю ходить в ТЮЗ к Яновской и Гинкасу. Просто как зритель. Я очень разное называю, но мне это очень интересно.

А. МАКСИМОВ: Я недавно купил такой журнальчик "Театральная афиша". Там есть все спектакли, которые идут в Москве в течение месяца. И оказалось, что в Москве невероятное количество театров. И немыслимое количество антреприз. Я к антрепризам отношусь нормально…

К. РАЙКИН: Я тоже играл в антрепризе у Леонида Трушкина, даже два раза.

А. МАКСИМОВ: Как вам кажется, это разрастание театров к чему приведет? Это когда-нибудь закончится? И откуда берется зритель?

К. РАЙКИН: Москва - это целая страна. Вы знаете, что 10% от населения города ходит в театр. То есть 90% населения не ходит в театр вообще, никогда. Я, например, имею дело с лучшей частью населения. Потому что сам факт прихода в театр уже говорит о каком-то состоянии души, какой-то размятости души. По Москве это примерно миллион. А миллион может распределиться между огромным количеством театров.

А. МАКСИМОВ: Сейчас все обсуждают события в Аргентине. И когда эти кадры показывают, я подумал, что придет Райкин, и я у него спрошу, почему такого не случилось у нас? Все же очень похоже. У нас бунта и хаоса не случилось благодаря чему?

К. РАЙКИН: А там нежнее народ. Южней, нежней, капризней.

А. МАКСИМОВ: То есть не благодаря, там, идеи, людям, а благодаря тому, что мы такие?

К. РАЙКИН: Я думаю, что мы более заскорузлые, мы более закаленные в бедах и трудностях. Чтобы нас довести до состояния бегания по улицам и крушения всего, что ни попадя, надо просто более острые обстоятельства. А они неженки. Они чуть что - сразу стучат в кастрюли, носятся по улицам. А у нас такая ситуация практически всегда, все время. Или тогда надо все время бегать по улицам. Но это просто глупо и невыгодно. Я думаю, что мы просто закаленнее.

Звонок: Если бы Вы были президентом, какой в первую очередь указ Вы бы издали?

К. РАЙКИН: Да никогда бы я не был и не надо даже меня заводить на эту тему. Это немыслимо и ненужно. Я даже не хочу на эту тему говорить, потому что я действительно, я не кокетничаю, не хочу и не буду даже в этом направлении фантазировать.

А. МАКСИМОВ: Что Вы сейчас делаете в "Сатириконе"?

К. РАЙКИН: Я сейчас репетирую у Роберта Стуруа, он ставит новый спектакль у нас в театре. Это Гольдони, называется "Сеньор Тодеро-хозяин". Так будет называться пьеса, которой не знает никто. Там я играю столетнего старика. Отвратительного, мерзкого, чудовищную сволочь.

А. МАКСИМОВ: А что еще происходит у Вас в театре, какие еще будут премьеры?

К. РАЙКИН: Еще у нас Юрий Бутусов, ленинградский режиссер, в этом же сезоне поставит "Макбет Ионеско" на большой сцене. А дальше у нас будет "Доходное место" Островского. А дальше уже не буду говорить.

Полная видеотека эфиров "НОЧНОГО ПОЛЕТА"
Эфир от 15.01.02 - 00.20
Ждем Ваших вопросов на форуме.
Пишите