Григорий Явлинский
Григорий Явлинский родился 10 апреля 1952 года в г.Львове (Украина).
Был двукратным чемпионом Украины по боксу среди юниоров во втором полусреднем весе в 1967 и в 1968 годах.
Недолгое время работал экспедитором на Львовском почтамте, на галантерейной фабрике, пока не устроился слесарем-электриком на Львовскую стекольную фирму "Радуга", где работал 1968-1969 гг.
Работая там, Явлинский завершил курс обучения в вечерней школе (общее среднее образование). Взяв отпуск летом 1969 г., уехал в Москву и поступил в Плехановский институт на специальность экономика труда.
В 1969-1973 годах Явлинский окончил Московский институт народного хозяйства им. Плеханова (МИНХ) и там же поступил в аспирантуру. Окончил ее в 1976 г., став кандидатом экономических наук. Тема диссертации: "Совершенствование разделения труда рабочих химической промышленности".
С 1976 по 1977 годы работал старшим инженером Всесоюзного научно-исследовательского института управления угольной промышленностью (ВНИИУуголь). Работал в Кемерово, Новокузнецке, Прокопьевске.
С 1977 по 1980 годы Явлинский работал старшим научным сотрудником, с 1980 по 1984 год был заведующим сектором Научно--исследовательского института труда Госкомитета по труду и социальным вопросам (Госкомтруд), с 1984 года - заместителем начальника отдела и начальником управления Госкомтруда.
В 1986 году Явлинский с коллегами написал свой проект Закона "О государственном предприятии", однако проект был отвергнут Николаем Талызиным и Гейдаром Алиевым как слишком либеральный.
В 1989 году Явлинский приглашен на должность заведующего сводного экономического отдела Совета Министров СССР, когда Абалкин занял пост заместителя Председателя Совета Министров СССР.
В январе 1991 года Явлинский продолжил государственную деятельность на общественных началах в качестве экономического советника Председателя Совета Министров России. Весной 1991 года Явлинский был назначен членом Высшего экономического совета Казахстана - консультативного органа при президенте Назарбаеве.
В апреле 1991 г. Госдепартамент США официально пригласил Явлинского на заседании совета экспертов "большой семерки" со статусом участника.
После августовского путча Явлинский указом Президента СССР М.Горбачевым назначен заместителем председателя Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР в ранге вице-премьера, ответственным за разработку и проведению экономической, с октября по декабрь 1991 года был членом Политического консультативного комитета при Президенте СССР.
В 1991 году Явлинский выступил с сенсационным заявлением о размерах золотого запаса СССР, который оказался чрезвычайно мал. Комитет прекратил работу в 1992 году.
Возглавляемая им рабочая группа подготовила Договор об экономическом сотрудничестве между республиками СССР и 26 приложений к нему. Договор был подписан 18 октября 1991 года в Алма-ате представителями 10-ти республик.
С мая по ноябрь 1992 года "ЭПИцентр" Явлинского с администрацией Нижегородской области отрабатывал программу региональных реформ.
Член учрежденного 22 июня 1992 года общественного Совета по внешней и оборонной политике (наряду с Е.Амбарцумовым, А.Вольским, С.Юшенковым и другими).
Был членом Редакционного Совета "Новой ежедневной газеты".
Женат. У него двое сыновей.
Живут в трехкомнатной квартире.

А. МАКСИМОВ: Будете ли Вы объединяться с СПС?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Традиционный вопрос. У нас есть соглашение, которое, с моей точки зрения, успешно работает. Соглашение нашей коалиционной политики в Думе. Очень по многим законам мы голосуем вместе. Очень многие инициативы выдвигаем вместе, по многим вопросам у нас вместе работают эксперты. И я считаю, что это очень удачный наш опыт. Мы заключили это соглашение около года назад, и эта штука работает.

А. МАКСИМОВ: Это был отчет о проделанной работе. А теперь хотелось бы узнать о перспективах. Я не буду скрывать, что я как избиратель, всегда выбираю не между коммунистами и Вами, а я, как правило, выбираю между "Яблоком" и СПС. Есть ли у меня как у избирателя шанс, что на следующих выборах у меня не будет такого выбора, а будет один некий кандидат одного объединения?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Да. Я думаю, что шанс такой у Вас есть. И шанс этот связан с тем, если будут сближаться наши позиции СПС по ключевым политическим вопросам в стране, то, конечно, такой шанс у Вас может появиться.

А. МАКСИМОВ: Вы так ответственно сейчас заявляете о том, что может быть, на ближайших выборах Вы будете выступать единой коалицией с СПС.

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Я не могу исключить это обстоятельство. Но это будет зависеть от того, какие будут реальные позиции у СПС и у нас накануне выборов. И, в принципе, в отношении политики, которая проводится в России в данный момент.

А. МАКСИМОВ: Объединение "Единства" и "Отечества" подталкивает Вас к тому, чтобы объединить правые силы? Немцов говорит о том, что его подталкивает. А Вас?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Нас, вообще говоря, ни к чему не подталкивает. Просто то, что там произошло, для нас не представляет особого ни секрета, ни удивления. А что касается нашей стороны, то нам бы очень хотелось, чтобы СПС в большей степени двигался к тому, что приоритетами в его политики становились, скажем, защита основных прав и свобода граждан, защита интересов мелкого и среднего предпринимательства, активизация социальной политики в России, о политическом решении проблем войны в Чечне. Вот чем больше в политики СПС будет вот таких элементов, тем ближе мы будем становиться.

А. МАКСИМОВ: То есть, Вы говорите так: если СПС будет себя вести так, как нам нравится, мы с ними объединимся. Если они не будут себя вести так, как нам не нравится, мы с ними не объединимся.

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Ну, это же естественно.

А. МАКСИМОВ: А сами Вы ни на какие компромиссы идти не хотите?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Нет, почему? И сами будем воспринимать все то, в чем мы, если раньше ошибались, например, и что с точки зрения сегодняшней политики более верно и более прогрессивно выработано у них, мы будем стараться придерживаться.

Звонок: Как Вы считаете, имеет ли право человек занимать высокий пост, который замешан в каком-либо крупном скандале?

А. МАКСИМОВ: Вы кого имеете в виду?

Звонок: Ну, я имею в виду, например, Павла Бородина. И в связи с этим еще маленький вопрос: есть ли перспективы у союза России и Белоруссии? По-моему, пока это никак не ощущается.

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Я в этом вопросе государственник. Я считаю, что если человек попал в какой-либо крупный скандал и он компрометирует власть, компрометирует те органы, в которых он работает, те институты, в которых он работает, то он должен сам или по решению руководства оставить этот пост до выяснения обстоятельств. Я придерживаюсь такой европейской традиции, когда люди, которые замешаны в скандалах, независимо от того, состоялся суд или еще не состоялся, они покидают свои посты. Я считаю, что это правильно. У нас такой традиции нет вовсе. Что касается союза России и Белоруссии, да, это союз, который действительно имеет перспективы, но я лично думаю, что совсем не в таком виде. Потому что основой такого союза должна быть политическая интеграция, а не политические надстройки. Когда создается какой-то надпарламент, еще что-нибудь, во что я не верю и считаю это неэффективным и неправильным. А вот экономический договор между союзом России и Белоруссии я считал бы верным, и я его подготовил.

А. МАКСИМОВ: Мы сегодня выяснили, что Вы самый "старый" публичный политик. Вы начали заниматься публичной политикой в 90-ом году. Прошло 11 лет и за это время известно следующее: что есть такая партия "Яблоко", известны ее взгляды, что эта партия никогда не побеждает на парламентских выборах и никогда резко не проигрывает. Что есть Явлинский, который участвует во всех президентских выборах - никогда не побеждает, и очень далек от победителя. Как Вам кажется, может ли что-нибудь произойти такое, чтобы Вы победили на выборах, чтобы "Яблоко" стала правящей партией, хотя бы большинство в Думе? Что-то может случиться? Или так и будет, Вы все время будете на таких средних позициях?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Да, такое может случиться. Бывают такие исторические моменты, когда как например в 90-м году господствующие направления мыслей и стремления людей становятся демократическими, европейскими, либеральными. И люди самых разных взглядов объединяются вокруг вот таких идей.

А. МАКСИМОВ: Вы верите, что Вы можете стать президентом?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Я участвую в выборах, потому что считаю, это совершенно необходимым. И не сомневаюсь, что, либо я, либо кто другой высказывающий такие взгляды как я, раньше или позже, однажды или дважды, победит на президентских выборах России.

А. МАКСИМОВ: Что должно произойти такое в России?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Люди должны разочароваться в том, что другая политика России не помогает им улучшить свою жизнь.

А. МАКСИМОВ: Люди должны были разочароваться в Ельцине, о чем вы неоднократно говорили. Ельцин назначил своего преемника, люди его выбрали, и у этого преемника огромный рейтинг. Как это может быть?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Так может быть, потому что преемник Ельцина вызвал у людей очень большие надежды. Но выиграл хотя бы на том контрасте, что он человек гораздо более молодой, более активный. Он предложил очень разные подходы просто всем сразу, он выступил в таком жанре постмодернизма, смешав сразу все и дав каждому, кто… Ну, как наша символика: советский гимн, имперский герб, демократический, условно говоря, флаг. Вот он все это вместе сложил и добился. Сегодня он имеет очень большую поддержку в стране. И поддержка эта связана с надеждами и ожиданиями.

А. МАКСИМОВ: Как у участника этой президентской гонки, Путин у Вас вызывает уважение тем, как он добился победы, и теперь может делать то, чего Вы лишены? Он может свои идеи воплощать.

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Президент России - это человек, который по своему положению и по своему влиянию на судьбу своей страны вызывает у меня и уважение, и отношение к нему как к президенту России. Методы, при помощи которых он участвовал в президентских выборах… я бы предпочел другие. Я бы предпочел прямые дискуссии, я бы предпочел равное время на телевидении…

А. МАКСИМОВ: Но он победил, а Вы - нет.

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Вы же меня о чем спрашиваете сейчас? О том, как он победил или Вы спрашиваете, победил он или нет?

А. МАКСИМОВ: Победителей судят или нет, я Вас спрашиваю?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Вы мне задаете вопрос, который человечество знает очень давно. В нашей стране победителей не судят.

А. МАКСИМОВ: Вы считаете, что это не правильно?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: В нашей стране не судят победителей, а на самом деле судят тех, кто не победил или победил неправильно, тогда судят. А поскольку в нашей стране вообще не судят по-настоящему никого, ни за что, только самых слабых и обездоленных, вопрос на таком уровне вообще не стоит. Но дело не в этом. Я хочу подчеркнуть, что еще долго в России выборы будут нечестные. Еще долго в России будет несправедливость, еще долго в России будет трудно добиться равных условий выборов. Но если в них не участвовать, если в них не бороться, если ничего не делать, то это будет не недолго, а всегда. Кто-то должен вставать и бороться, кто-то должен вставать и идти. А что касается моих надежд, то, на самом деле, мои амбиции не столько связаны с постом президента, и вовсе не потому, могу я добиться этой должности или не могу. А мои амбиции связаны с другим. Я хочу, чтобы через 20-25 лет мы с Вами сели бы здесь, и Вы объявили бы какой-то там сто шестьдесят тысячный выпуск Вашей передачи, и я бы Вам сказал: "Вспомните, мы с Вами разговаривали 20 лет назад. И никто не верил, что Россия вылезет из этой ямы. И никто не верил, что в России будет правосудие, что в России не будет нищих на улице, что Россия будет равна всем другим странам, что выпускники наших университетов будут равными с выпускниками любого европейского или североамериканского университета. А мы этого добились". И вот это и есть мои амбиции.

Звонок: Ваша партия называется "Яблоко", а какие фрукты Вы сами любите?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Понятное дело, что я очень люблю яблоко. А вообще я всякие фрукты люблю. Просто все.

А. МАКСИМОВ: Вы говорили, что через 20 лет в России будет все. Вы действительно считаете, что руководитель не самой крупной фракции Думы может так сильно влиять на жизнь, что вот это все будет происходить?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Вы такие смешные вопросы задаете. Я же не измеряю как сильно или не сильно. Я знаю, что если миллионы людей пять раз голосуют за то, что мы предлагаем, я знаю, что если в 96-м году я пришел четвертым на выборах, а в 2000-ном - третьим, я знаю, что это люди, которым это нужно, которые это понимают, для которых это важно. Которых, если хотите, моя задача защитить от других людей, для которых это неважно, не существенно. Вообще говоря, этот вопрос о том, что самое главное и главная задача политика в России. С моей точки зрения, важнейшей задачей политика в России является сохранение жизни и достоинства граждан своей страны.

А. МАКСИМОВ: Я очень не люблю коммунистов, коммунистическую идеологию. Но я понимаю, что сейчас сидят с той стороны экрана коммунисты и говорят: "За него миллионы, а за нас-то больше! Раз за нас за коммунистов проголосовало больше, то через 20 лет жизнь будет не такая, какую хочет Явлинский, а такая, как хотим мы. Потому что за нами стоит больше народу". Что этим коммунистам отвечать?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Буду Вам откровенно говорить, хоть Вы и сказали, что Вы не любите коммунистов. Те коммунисты, которые сейчас сидят ночью у телевизора и смотрят нашу с Вами беседу, это люди, которые очень часто просто не нашли своего места в жизни. Сказать, что это вот те вот коммунисты, о которых говорите Вы, это было бы несправедливым и неправильным. Согласитесь, что за 10 лет у нас так сложилась жизнь, что очень многие люди остались за бортом. И многие из них в силу понимания жизни, и в силу традиций, и в силу опыта оказались коммунистами. Так вот им я могу сказать, что раньше или позже они сами или их дети поймут, обязательно поймут, что жизнь в России можно улучшить. Но для этого нужно быть последовательными и выполнить целый ряд вещей.

А. МАКСИМОВ: Почему они поймут?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Послушайте, Вы жили когда-нибудь в Советском союзе?

А. МАКСИМОВ: Да, долго очень.

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Так вот Вы не имеете право задавать такой вопрос. Потому что Вы были свидетелем того, как вдруг в 87-88-ом году произошло то, на что Вы лично никогда не рассчитывали, вообще никто не рассчитывал. И я не рассчитывал. И вообще никто представить себе не мог. Вот именно по тем же законам случится то, о чем я Вам говорю.

А. МАКСИМОВ: Надеюсь, что мы не переживем всего того, что пережил Советский союз за 70 лет…

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Да, этого всего не переживем, более того, я надеюсь, что и изменения, которые произойдут, они произойдут не так, чтобы большинство людей осталось ни с чем. А так, чтобы для большинства людей эти изменения оказались полезными. На самом деле я с Вами попал в трудную ситуацию. Вы мне задаете вопросы, на которые я должен отвечать с изрядной долей пафоса, что мне вообще не нравится, но я вынужден отвечать именно так, потому что я действительно так думаю. Вы можете меня еще спросить и о том, а может ли быть по-другому? Да может. А допускаю ли я другое развитие событий? Допускаю. А вообще формулу свою я могу Вам сказать. Представьте себе такую формулу: пессимизм мысли и оптимизм воли. Я все хорошо знаю про свою страну.

А. МАКСИМОВ: Это сумасшествие.

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Нет. Это не сумасшествие, это настоящее действие.

А. МАКСИМОВ: Но трагедия?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Вы знаете, очень многие люди в самых тяжелых ситуациях понимали сложность решения задач. Как понимают сложность задачи врачи? Они понимают…

А. МАКСИМОВ: Пессимизм - это на грани отчаяния.

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Это же дело вкуса. Вам - на грани отчаяния, а мне - на уровне интеллектуального понимания и содержания вопроса. Жизнь, вообще-то говоря в целом, общественная жизнь, жизнь в России, она всегда содержит в себе элемент пессимистических оценок. Это традиция русской литературы, это традиция вообще России, российской политики. Я в этой традиции работаю, я понимаю все эти проблемы, которые перед нами стоят. Я их чувствую и не живу, но я хочу в меру того, что мне отпущено, исправить, изменить, подвинуть, выровнять. Вот и все.

Звонок: У меня складывается такое мнение… Я слушаю сейчас Ваш диалог, до этого я смотрел информационную программу "Время Московское". Вы понимаете, в чем дело? Я человек верующий. И мне кажется только одно, что Россия утеряла свою веру полностью. Из-за этого происходят все беды. Я не против никаких религий, но как это все демонстративно делается… Открытие стены плача. На этом же вся политика замешана. И как вот из этого всего выпутываться?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Многие проблемы в России, очень многие, очень серьезные сегодня происходят потому, что Россия - неверующая страна. Сегодня очень трудно что-то менять в России, что-то делать, потому что неверующая страна - это страна, в которой люди кроме соседа или надзирателя вообще больше никакой совести не признают. Если никто не видит, то можно делать все, что хочешь. Это серьезная драма, Вы говорите совершенно правильно. А что касается других религий, то Вы правильно сказали, что не против разных религий. Да и я не против. Я тоже человек верующий, и не вижу в этом ничего плохого. Пусть люди веруют в то, что они считают правильным.

А. МАКСИМОВ: Мне кажется, любые люди, даже враги должны Вас уважать за стойкость, за то, что вы такой несгибаемый. Мне всегда было интересно, когда умный человек занимается политикой, умный человек проводит много времени в Думе. Что Вам придает силы, чтобы Вам это все не надоело, чтобы на все это не плюнуть?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Если говорить о мелочах и подробностях, кстати говоря, силы от них. Вот когда мне становится совсем туго, я иду к себе в отдел писем, и читаю письма, которые мне люди присылают. Или иду на прием, встречаюсь с людьми, или еду в поездку по России, встречаюсь там с людьми, разговариваю с ними. Вот у меня всегда так происходит. Я когда с людьми начинаю разговаривать, вот это мне больше всего придает силы. А если оставаться самим собой, то иногда действительно бывает очень тяжело. А Дума это такой очень специальный, специфический срез. Очень своеобразный.

А. МАКСИМОВ: Вам не надоело заниматься политикой?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Бывает усталость, бывает, что надоедает, но ненадолго.

А. МАКСИМОВ: И Вы тогда к людям идете, заряжаетесь…

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Ну, по-разному. Иногда к людям, иногда книгу прочтешь, иногда письма прочтешь, иногда к ребятам в школу сходишь, поговоришь с ними, все становится по-другому.

Звонок: Какова судьба тех подписей, которые Вы собирали в защиту НТВ? Нельзя ли защитить наши права потребителей. Фактически, без НТВ, мы остались без качественного телевидения. Я честно признаюсь, после 13 апреля, когда все случилось, буквально рыскаешь, не знаешь, чего смотреть по телевизору. Мы обеднели. Вы, в общем, нарушили наши права. Может быть, Вы организуете некую акцию?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Мы собрали много подписей. Я намерен передать собственно подписи или петицию, которую поддержали эти подписи, президенту, когда у меня будет с ним встреча. Дело в том, что помимо НТВ у нас есть еще много всяких важных вещей в жизни. Мне хотелось бы, чтобы он понял. Дело было вовсе не в Гусинском, и вовсе не в "Газпроме", а дело было в том, что разрушили редкую вещь, разрушили творчество и по случайным, и по закономерным обстоятельствам, но за 10 лет сложилось, может быть, за 6 лет, за 7 лет сложилось некое творчество. Люди умели творить. Они были жизненно-нужные друг другу именно в таком составе, именно в таком наборе, в таком виде. И это было все разрушено силой, насильно разрушено. Мне хотелось бы сказать, что если мы таким саморазрушением будем заниматься, то нам очень трудно двигаться вперед. Потому что все, что мы создали, мы опять строим, потом опять строим, потом опять разрушаем. Вот за что я боролся. Я очень хорошо понимаю, что многие люди лишились того, что им было дорого, что было важно, что касается НТВ, это дело непоправимое.

А. МАКСИМОВ: Вы хотите отдать эту петицию президенту просто как что? Я хочу, чтобы президент понял… Зачем? Ситуацию же изменить невозможно?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Вот есть Ваша передача, это тоже, с моей точки зрения, элемент творчества. Вот я шел на Вашу передачу и думал, вот мне с Вами будет интересно работать. Потому что Вы будете задавать вопросы, и это тоже будет элемент творчества. Вот я хочу, чтобы он понял, что дальше не надо заниматься уничтожением таких вещей. Что люди против этого. Что это для нашей страны плохо, а не хорошо. И если есть петиция, под которой стоит миллион подписей, то это знак того, что так не надо делать. Ведь он же президент все ходей, которые здесь живут.

А. МАКСИМОВ: То есть Вы считаете, что над всей этой историей стоял президент?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Президент согласился с этим, провел эту линию.

Звонок: Правда ли, что Вы считаете, что капитализм - это хорошая система?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Я считаю, что хорошая система - это такая система, при которой у людей есть собственность, когда люди имеют устойчивый доход, когда гордятся своей страной, своим флагом, когда спокойно обращаетесь в суд, когда вам это нужно, и знаете, что в суде вы можете найти справедливость. Не в этом суде, так в суде другой инстанции. Хорошая система, когда вы можете избрать того президента, которого желаете реально или того губернатора, которого хотите. Хорошая система, это когда вы можете получать ту информацию, которая вам интересна, можете смотреть телевидение, которое вам нравится.

А. МАКСИМОВ: В общем, это все капитализм.

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Пожалуйста, если Вы считаете, что это капитализм, я готов с Вами согласиться.

Звонок: Мне интересно ваше мнение к вопросу о земле. Если земля перейдет в частные руки, то будет ли кому работать? И не перейдет ли она вся в частные руки?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Все будет зависеть от того, как этой землей распорядятся люди, которые будут ее передавать в частные руки. Я сторонник того, чтобы все регионы приняли собственное законодательство, что они хотят делать с землей. Я знаю, что в Краснодарском крае, наверное, они примут решение о частной собственности и продаже земли. И тоже знаю, что на Севере, во многих регионах Сибири там примут такое решение. Там люди хотят этого, там готовы к этому. Я просто считаю, что здесь должна быть свобода выбора.

А. МАКСИМОВ: Но, в принципе Вы считаете, что землю надо передавать в частные руки?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: Я считаю, что там, где это по традиции, по культуре это годится, то надо.

А. МАКСИМОВ: Есть ли реальный выход из ситуации с Чечней? Чтобы перестали гробы оттуда приходить?

Г. ЯВЛИНСКИЙ: В таких размерах, как сейчас - да. Но на самом деле эта рана очень надолго.